Текст книги "Рубин для мастодонта"

Глава десятая
Романтичная прогулка в саду

А бедная, насильно перебинтованная гувернантка бродила по саду и кипела от негодования. Может, даже и хорошо, что её так качественно перевязали, а то она просто взорвалась бы. Что за обхождение с леди! Первым делом мисс Хикс попыталась снять бинты, но Смит знал своё дело, во время войны ему приходилось ухаживать за раненым хозяином, который в бреду норовил сорвать повязки, так что мисс Хикс своими слабыми пальчиками ничего не могла поделать с мощными напластованиями марли.

«И хозяин грубый, и дом старый, и сад заброшенный, фу, – мстительно думала мисс Хикс, вся в нервах бегая по заросшим дорожкам. – Уж я постараюсь, чтобы мисс София не вышла за этого грубияна! Это что? Цветник? Фу! Последняя помойка в Лондоне и то элегантнее. Ай! Змея!»

Испуганная шагами мисс Хикс, из-под куста метнулась безногая ящерица-желтопузик*. Мисс Хикс отпрыгнула, как от кобры, и быстро покинула сад, надеясь, что в огороде безопаснее.

– Это что? Огород? Фу! Какая мерзость. Всё не чищено, не полото, всё в сорняках. Ой! Ёж! Живой ёж! Удивительно, что в этом, с позволения сказать, огороде не пасутся какие-нибудь газели*. А это уже переходит всякие границы: угол под забором весь зарос наперстянкой! Это верная примета, что в саду обосновались фейри*. Чего хорошего можно ждать от хозяев, если в саду хозяйничают фейри?

Надо признать, мисс Хикс во многом была права. За цветником долгие годы никто не смотрел вообще, и природа радостно вернула себе этот клочок отнятой когда-то у неё земли. Мисс Хикс, выросшая в Лондоне, даже не знала названий всех этих буйных, сочных, колючих новосёлов, выгнавших из когда-то ухоженных партеров нежную резеду и ирисы*. Длинные стебли с голубыми цветами от макушки до пят, бордовые шары среди мохнатых листьев, что-то одуряющее сладкое и пышное на хрупких веточках, лиловые жизнерадостные репейники, вездесущие одуванчики, белые безымянные звездочки над самой землей, колосья злаков, кое-где объединяющиеся в откровенно болотные кочки – всё это сверкало на солнце, сладко или горько пахло, кружило голову, переплеталось в узоры не хуже заставок в той индийской книге. Не старая, но уже рушащаяся ограда с выпавшими кирпичами и торчащими ржавыми прутьями пыталась ограничить это буйство жизни, но оно выплескивалось за ограду и победно заселяло всё, до чего могла дотянуться плеть или долететь семечко.

Огород выглядел приличнее – всё-таки слуги брали оттуда овощи для своих обедов. Но и огород внушал аккуратной мисс Хикс острую жалость. Гирлянда из перьев*, повешенная, чтобы отгонять птиц от ягодных кустов, так облезла и обтрепалась, что птицы садились на неё отдохнуть. В капусте сидела крупная наземная белка* и сомневалась в качестве продукта. Оно и неудивительно – до белки капусту почтили своим вниманием слизняки. За огородом шиповник, впрочем, разросся роскошно, перегородил дорожки, цветы осыпали кусты сверху донизу, волны сладких ароматов плескались в бассейне сада, отгороженном забором.

Мисс Хикс сорвала цветок шиповника, укололась, отбросила его и совсем расстроилась.

– Прекрасная леди ранена? Ей нужна помощь? – послышался сзади вкрадчивый голос.

Гувернантка вздрогнула и обернулась. Прямо за её спиной – и как она не услышала шагов? – стоял красивый молодой брюнет в приличном костюме и цилиндре за двадцать шиллингов*.

– Простите за вольность, но я обеспокоен. Вас стреляли? Вы нужна помощь? – спросил незнакомец, глядя на перевязанное лицо мисс Хикс.

– М-м-м… – ответила гувернантка единственное, что могла сказать сквозь слой бинтов. – М-м-м-м!!!

И подёргала бинт – мол, снимите это, пожалуйста.

Незнакомец понял и достал из сюртука кинжал. Сверкнуло лезвие. «Он меня зарежет!» – в панике дёрнулась мисс Хикс, но незнакомец только разрезал марлю.

– Уф, – вздохнула мисс Хикс. – Благодарю вас, мистер… э-э?

И замолчала, ожидая, что незнакомец представится.

– Раны совсем нет, – сказал незнакомец, глядя на чистую щёку гувернантки. – Странная повязка. Вас взяли в плен? Вам завязали рот, чтобы вы не позвали на помощь? Я спасу вас хорошо, дорогая прекрасная леди!

– Я так вам благодарна, – растаяла мисс Хикс, не привыкшая, бедняжка, к комплиментам. – Но меня не брали в плен. Это… э-э-э… немножко болело горло, вот доктор мне его и перевязал аж до носа. Чтобы болезнь на нос не перекинулась. Но теперь всё прошло.

Не могла же она признаться, что ей заткнули рот за болтовню.

– Вы гостья этого нечестивого хозяина, леди? – спросил незнакомец.

«Как-то он странно он выражается, – подумала мисс Хикс. – Наверное, у него в детстве не было хорошей гувернантки».

– Да, я гостья, – сказала она. – Я леди. Сейчас мистер Стенхоуп занят по хозяйству, разбирает свои рубины и алмазы. Да-да, ему по наследству от брата достался рубин огромного размера, чуть ли не с кулак. Впрочем, это тайна. Я надеюсь, что мистер … э-э-э… не выдаст семейную тайну?

– Рубин? Как романтик… романтичечно, – сказал незнакомец, упорно не называвший своего имени. – Рубин с кулак в таком бедном доме? Его надо отвезти в банк, чтобы плохие люди не украли. Здесь многие плохие люди. Я работаю в банке и прослежу, чтобы рубин добрался до банка в целости и как это… сохранённости.

– Как это любезно с вашей стороны, мистер …э-э-э… – и гувернантка так выразительно посмотрела на незнакомца, что тот наконец понял и представился:

– Мистер Икс. Да-да, мистер Икс.

– Пойдёмте в дом, мистер Икс. Вы скажете хозяину, что рубин надо отвезти в банк. Осторожно, здесь дорожка совсем заросла, плети растений прямо за туфли цепляются. Не стукнитесь, это фонтан.

Незнакомец с недоумением посмотрел на толстую ярко-зеленую бронзовую нимфу, выглядывающую из зарослей крапивы и полыни, по пояс укрывавших ее прелести. В руках нимфа держала тоже зеленый бронзовый кувшин, наклоняя его посильнее – а вдруг из кувшина что-то всё-таки выльется? Ничего не выливалось уже лет десять, а то и пятнадцать, но нимфа была глуповата и всё на что-то надеялась. Мистер Икс нагнулся и заглянул в отверстие кувшина, пытаясь понять смысл композиции. Оттуда вылез недовольный паук.

– Осторожно! – опять воскликнула мисс Хикс, но опоздала. Непроизвольно отпрянув от паука, мистер Икс зацепился ногой за какую-то железку, торчащую из травы, и рявкнул от боли.

– Это обрезок трубы, через которую раньше поступала вода, – пояснила мисс Хикс. – Да вы ранены!

Действительно, острый железный край располосовал брюки и чиркнул по коже голени. Из ранки сочилась кровь, но не сильно.

– Вас надо перевязать! – воскликнула мисс Хикс. – Скорее в дом, а то вы истечёте кровью.

Шипя что-то сквозь зубы, мистер Иск захромал вслед за мисс Хикс. Они вошли в сумрачную прихожую – там никого не было.

– Да где ее носит? – крикнул кто-то во дворе. – Пора ехать!

– Сейчас я посмотрю в доме, – экономка вбежала в прихожую и наткнулась на мистера Икса. – Что? На помощь! Грабитель!

Со двора прибежал Смит и схватил мистера Икса сзади.

– По башке дать? – деловито спросил он. – Или так в полицию отнести?

– Это не грабитель! – взвизгнула мисс Хикс. – Это джентльмен из банка! Он поможет отвезти рубин в банк, чтобы его не украли. В доме Беннингов сейф ненадёжен, даже я знаю, как его открывают.

– Интересно, – сказал Джек, тоже заходя в дом. – Вы и с заткнутым ртом разболтали семейную тайну подозрительному незнакомцу. Потрясающая женщина. Смит, держите его крепко, это вор.

– Его надо перевязать, – вспомнила мисс Хикс. – Он порезался о вашу нимфу. Кровь течет.

– Смит, посмотри, – приказал Джек.

Смит нагнулся посмотреть. Мистер Икс рванулся и вылетел наружу. Остальные – за ним. Но беглец исчез, словно растворился.

– Ну вот и индусский жрец появился, – буднично сказал Джек. – Все заметили, какой он смуглый? И как странно двигается, мягко, как махайрод. Индусы куда грациознее англичан.

– Какой же он индус, он в костюме и цилиндре, а не в набедренной повязке и чалме, – возмутилась мисс Хикс. – И он вежлив с леди – не то, что некоторые. И говорит по-нашему.

– Многие индусы изучают язык в английской миссии, – сказал Джек. – Ну, мисс Хикс, наделали вы дел. Я не буду хранить рубин в сейфе мистера Беннинга (тем более мисс Хикс в любой момент может туда залезть, как она сама призналась).

– Я выражалась фигурально! – возразила мисс Хикс.

– Нет, я спрячу рубин…

Гувернантка вытянула шею в ожидании.

– Не скажу, куда, – злорадно закончил Джек. – Все подарки погрузили? Смит, вы едете со мной. Возможно, у Беннингов мне понадобится охрана, а от камердинера Луи толку мало. Возьми пистолет и держи его демонстративно на виду. Неважно, что он не заряжен, я не помню, где у Роберта лежали патроны. Миссис Миллсом, когда я приеду сюда в следующий раз, я привезу свою невесту, мисс Софию. И вам будет ОЧЕНЬ стыдно, если я застану дом в таком же состоянии. И это «ОЧЕНЬ стыдно» скажется на вашем жаловании, да еще как! Девочки, вы устроились? Поехали.

– А говорили: шалопай, бесхозяйственный, легкомысленный, – разочарованно сказала миссис Миллсом, провожая взглядом коляску. – А он строгий. Придётся начинать наводить порядок. Принесла же его нелегкая! Как хорошо жилось в доме без хозяина.

– Мисс Магдален, немедленно уберите ножик, вы поранитесь! – воскликнула гувернантка. – Приличные юные леди не играют с ножами. Разве что с ножичком для разрезания бумаг.

– Так это как раз для бумаг, – сказала Мегги, любуясь подарком. – Просто надо взять очень много бумаги и ка-ак разрезать!

– А знаешь, милая кузина, если София к концу октября не согласится выйти за меня замуж, то усадьбу и все эти предметы в ящиках придётся отдать Французскому антропологическому обществу, – сказал Джек, подгоняя верблюдов. – И подарки тоже. И твой кинжал придётся вернуть. Секретарь общества Поль Брока будет вскрывать им конверты с проспектами.

– Что? – возмутилась Мегги. – Моим кинжалом? Не отдам.

– Но по закону это будет его кинжал, – грустно улыбнулся Джек. – Его кинжал, его гребень, его шёлк с павлинами, его усадьба.

– Значит, надо сделать так, чтобы София согласилась выйти за тебя, – заявила Мегги. – Не волнуйся, Джек. Теперь за дело берусь я. Не пройдёт и двух недель, как она побежит на свадьбу, как миленькая.

– Как я устала, – зевнула Алиса. – Хорошо, что мы приедем уже вечером, можно будет сразу лечь спать.

– Только я сначала съем какое-нибудь мясо, – сказала Мегги. – А то десять пирожных у меня в животе как-то странно себя ведут. Они слиплись и пытаются разлепиться.

– Мисс Магдален, приличная юная леди не должна затрагивать такие непристойные темы! – возмутилась мисс Хикс.

– Какие? Пирожные? – удивилась Мегги.

– Нет, жи… извините за выражение, живот.

– Может, у вас и неприличный живот, а у меня в самый раз – решительно заступилась Мегги за свой живот.

Все посмотрели на живот мисс Хикс, даже Джек и денщик Смит обернулись. Та покраснела, но не отступала:

– Приличные юные мисс должны соблюдать правила приличия. Если вы будете говорить «живот», то никогда не выйдете замуж. Какому джентльмену нужна жена, которая говорит «живот»! И ни в коем случае не говорите слово… извините за грубость… ноги.

– А как же?

– Можно сказать, «конечности», «постамент»*. Вообще этой темы лучше не касаться. У нас длинные широкие кринолины, так что «конечностей» у нас как будто нет.

– Вообще-то верно, – подтвердил Джек. – У нас в гарнизоне «ноги» говорили только офицеры, а не дамы. И только про ноги верблюдов и жирафов. И про свои ноги тоже иногда – но не в присутствии дам. А у леди совершенно непонятно, есть ноги или нет.

– Есть, – проверила Алиса, выставив из-под юбки башмачок.

– Вы еще девочка, мисс Алиса, поэтому эти конечности у вас еще есть, – поправила гувернантка. – А у меня уже нет.

Все опять посмотрели на мисс Хикс – на то место, где под юбкой должно было быть что-то. Джек так изогнулся, что едва не перевернул коляску в канаву.

– Всё, – сказал он. – Никаких завлекательных разговоров по анатомии, а то мы будем ночевать в саванне под сломанной коляской и все в синяках. И нас съедят свирепые махайроды. А ноги выплюнут, потому что у нас ног нет.

Пассажиры замолчали. Алиса, утомленная бурным днем, скоро задремала. Мисс Хикс последовала ее примеру, просыпаясь на каждой кочке и уверяя, что она ни на минутку не сомкнула глаз. Денщик Смит ехал по стойке смирно и время от времени махал пистолетом, чтобы все индусские жрецы его видели. Мегги обдумывала, как заставить Софию выйти за Джека. Она не собиралась лишаться кинжала. И ножа сикхов тоже.

Глава одиннадцатая
Незваный гость хуже… вот именно

– Главное, чтобы они уже спать не легли, – озабоченно сказал Джек, когда колёса коляски зашуршали по гравию дорожки. – Еще, конечно, не поздно. Я бы хотел подарки раздать. А вдруг София сразу… ну, ладно.

– А я бы хотела поесть, – сказала Мегги.

– В гостиной свет, – заметила Алиса. – Да какой яркий!

– Может, это пожар, – обрадовалась Мегги. – Джек, тогда все проблемы решены: ты входишь в объятую пламенем гостиную и говоришь: «София, я тебя спасу, только если ты выйдешь за меня замуж». Уж тогда-то она точно согласится. И не придётся отдавать кинжал и нож-браслетик.

Коляска остановилась, Джек помог дамам выйти и кивнул Смиту, чтобы он взял пакеты с подарками.

– Сейчас мы увидим картину неизменности мира, – пробормотал Джек, пропуская в дом девочек и мисс Хикс. – Миссис Беннинг вышивает рыбьей чешуёй, мистер Беннинг дремлет в кресле, мисс София вяжет носок гнусного коричневого цвета, выпрямившись на стуле, мисс Луиза стонет в своём кресле и тётушка Маргарет смотрит на камин.

Мери отворила дверь гостиной… какая неожиданность! Мисс София не сидела на стуле и не вязала носок, а стояла в центре гостиной в нарядном, «для гостей» розовом платье и, тоже вся розовая и улыбающаяся, прижимала к груди роскошный букет. Рядом изогнулся в поклоне красивый молодой брюнет и, почти касаясь её руки, что-то говорил тихое, но, видимо, приятное, потому что София слушала с удовольствием. Мистер Беннинг не дремал в кресле, а воодушевленно вышагивал под платибеладоном, размахивая руками так, что прыгало пламя свечей – не двух-трех обычных, а десятка свечей, как зажигали для гостей. Миссис Беннинг отложила вышивку и отодвинула столик с рукоделием. Луиза не лежала в кресле, а ставила в вазу на рояле другой букет, тоже очень красивый. И только тётушка Маргарет олицетворяла собой незыблемость бытия: она сидела в своем кресле и смотрела на кисейную «юбку» в камине.

– Мой мальчик, какой у нас гость! – воскликнул мистер Беннинг, увидев Джека. – Мой старый друг… нет, не старый, наверное, ровесник Софии… вон как он около неё увивается. София, какая-то ты сегодня красная, наверное, это реакция на цветы, очень уж сильно они пахнут. Представляешь, Джек, много лет назад мы встретились с этим мсье на охоте в Нормандии. Я его довольно плохо помню, уж простите старика, но…

– Но я не мог забыть добрых советов, которые давал мне мсье Беннинг, – любезно подхватил молодой человек. Его французский акцент был почти незаметен. – Франсуа Лефоше, к вашим услугам, мадемуазель и мсье. Я ехал по делам из родного Парижа в Лондон и в разговоре пассажиров услышал название Блексвомп, памятное мне по рассказам мсье Беннинга. И меня охватило неодолимое желание взглянуть на чудеса Блексвомпа и на доброго своего почтенного друга мсье Беннинга. Я остановился на здешнем постоялом дворе «Жорж»…, нет «Георг».

– И совершенно напрасно, – перебил мистер Беннинг. И оглушительным шепотом пояснил:

– Там клопы!

– Мисс, не слушайте, это неприлично, – встряла мисс Хикс. – Приличные леди даже не подозревают о существовании этих животных. В крайнем случае их можно назвать, например, домашними ночными бабочками.

– О-о, я опытный путешественник, у меня есть персидский порошок. Я без него никуда, – сказал мсье Лефоше.

– Отличное средство, мы называем его порошок Китинга*

– Смесь ромашки кавказской и далмацкой, – пробормотала Мегги, использовавшая его в некоторых своих химический опытах.

– Так вот, друг мой, я уже послал в «Георг» за вашими вещами, – продолжил мистер Беннинг. – До начала охотничьего сезона всего двенадцать дней, и вы дождётесь его у нас в имении.

– Но я ехал в Лондон… – слабо протестовал гость.

– Лондон стоит на месте почти две тысячи лет и, уверяю вас, простоит еще столько же, так что вы не опоздаете. Джек, да я же не сказал самого главного! Помнишь, на Международной Промышленной выставке 1851 года… нет, ты не помнишь, конечно, ты был еще малышом. Так вот, там в первый раз в Англии были представлены казнозарядные ружья! До этого английские оружейники, да простит их Господь, считали, что если у ружья казна не закрыта наглухо, то это опасно, заряжать надо с дула. А то ружье как выстрелит назад из задницы… пардон, с казенной части, как попадет в охотника! А французские ружья системы Лефоше* заряжались с казны и просто перевернули английскую оружейную систему. И наш гость – сын тех самых Лефоше!

– Нет-нет, только боковая ветвь, – смущенно отнекивался француз. – Как это… троюродная родня.

– Вы тоже оружейник? – несколько холодно спросил Джек, которому любезный гость почему-то не понравился.

– Нет, увы. Когда с детства в семье слышишь только о шпилечных патронах, каморах барабанов и переламывающихся ружьях, хочется заняться чем-нибудь другим, – развел руками мсье Лефоше. – Я юрист. Вполне… как это по-английски? Вполне респектабельно.

– Да хватит уж о ваших ружьях, – проговорила миссис Беннинг. – Мсье Лефоше сказал, что в Париже уже не вышивают рыбьей чешуёй! Теперь и герцогиня Морли, м графиня Гастильони, и герцогиня Монмаранси делают призрачные букеты*! Замачивают листья разных растений в растворе соды… что это – сода? Я и не слышала такого слова.

– Двууглекислый натр, – пояснила Мегги. – У меня есть, мамочка, я тебе дам, если хочешь.

– Мисс Магдален, приличные юные леди не должны произносить таких слов – двуу… у… укушенный натр, – ужаснулась гувернантка.

– Сегодня уже поздно, – сказал мсье Лефоше. – А завтра утром я сам приготовлю раствор для мадам. Мы замочим в нём красивые листики. А потом аккуратно соскоблим зелёную мякоть, и останется ажурная сеточка листа. Как изысканно! Мы составим из этого букет, закрепим на бархате или бумаге.

– А мне мсье Лефоше сказал, что я прекрасно пою, – сказала Луиза, поправляя лилию в волосах, очевидно, подаренную французом. Лилия пахла оглушительно, аж в глазах щипало.

– О да, мадемуазель Луиза – большой талант! Она могла бы затмить сладкоголосую Маргариту Масе и блистательную Лиз Тотен*, певшую Эвридику в произведении мсье Оффенбаха. Я знаю, что для высокородной английской мисс считается нехорошо петь в опере и оперетте, да-да, увы, мы – рабы приличий. Но в Париже знатная мадемуазель может петь в театре, зарабатывать тысячу фунтов в год и пользоваться уважением и почётом.

– Тысячу фунтов! – ахнула Луиза. – Мсье так интересно рассказывает. Он наговорил мне тысячу комплиментов.

– А что наговорил он вам, София? – тихо спросил Джек, наклоняясь к невесте. – Да уж побольше, чем вы за всю жизнь! – презрительно отодвинулась София. – Да, мой юный французский друг всех очаровал, – подтвердил довольный мистер Беннинг.

– Добавь ему сернистого мышшшьяку, – посоветовал Кеша. Гость им не восхитился, так что Кеша на него обиделся.

– Мон амур! Мон амур! – вдруг закричала тётушка Маргарет, отвлекаясь от созерцания камина. – Я узнала его! Господа, да это же мистер Борджиа, знаменитый отравитель! Какая радость! Подумайте, мои дорогие, кого нам надо срочно отравить. Пока такой специалист гостит у нас, надо пользоваться случаем.

– Мисс Хикс, – шепотом подсказала Мегги.

– Нет, деточка, – отказалась тётушка Маргарет. – Гувернантка – существо подневольное, ей и так несладко живётся. Нехорошо её еще и травить. А вдруг яд окажется несвежий, и её тошнить будет? Как неприятно.

– Я привёз вам подарки, – мрачно сказал Джек, совсем не так представлявший себе этот момент. – Смит, положи сюда пакеты. Дядюшка, вот вам ружьё.

– О-о, отличный экземпляр «Холанд и Холанд», – обрадовался мистер Беннинг. – Интересная модель. Спасибо, мой мальчик, я обновлю её через двенадцать дней.

– Папа, наша кухарка говорит, что если плюнуть на подарок*, то скоро получишь еще один, – сказала Мегги. – Ты плюнь на ружье, и Джек тебе ещё одно подарит. У него их знаешь сколько? И такие красивые.

Мистер Беннинг посмотрел на ружье, и было видно, что он борется с искушением исполнить совет Мегги. Но потом он кинул взгляд на гостя, вздохнул и плевать на ружьё не стал. Неприлично плеваться при гостях.

Миссис Беннинг ахнула, получив шаль, и сразу накинула ее.

– Мери, поправь сзади, чтобы получились красивые складки, – приказала она горничной. – Джек, ты такой милый мальчик, ты всегда знаешь, чем меня порадовать. Королевский подарок. Мне очень нравится.

– Еще бы такая шаль не понравилась, – проворчала Луиза, завистливым взглядом провожая мамин подарок. И тут же получила отрез яркого шёлка.

– А ничего, что на нём слоны? – спросила она. – Я тебе очень благодарна, дорогой братик, шёлк чудесный, но слоны…

– А что слоны? Отличная добыча, – одобрил мистер Беннинг.

– Подумаешь, слоны! Один мой приятель из Лондона, сын сэра Лестера, баронета, в этом сезоне носит рубашку с розовыми удавами*, – сказал Джек. – Я сам видел.

– Слоны тут не по всей ткани, а по каёмочке, можно подвернуть, – посоветовала Алиса. – Или отрезать.

Тётушка Маргарет получила вышитые перчатки и пришла в бурный восторг. Она даже встала с кресла и проплясала вокруг Джека матросский танец с выкриками «Эхой!». Мсье Лефоше немного удивился, но подумал, что это английский народный обычай.

Наконец Джек вручил Софии шаль. Подарок явно понравился, она с удовольствием его набросила, подобрала пышные складки, поправила бахрому, вскинула головку и гордо посмотрела на всех.

– Какая ты красавица, доченька, – одобрила миссис Беннинг.

– Но вашей нежной красоте, мадемуазель Софи, не пристали такие яркие краски, – негромко произнёс француз, наклонившись почти что к самому ушку Софии, полузакрытому локоном. – Вы – словно изысканное произведение старых итальянских мастеров, а эта дикарская ткань такая… как это по-английски… вульгар… вульгарная, она глушит сияние вашей аристократической прелести.

– Эк загнул, – удивилась тётя Маргарет, снова усаживаясь в кресло. – Отравители – они такие. Что скажут – сразу и не поймёшь без полпинты мышьяка.

Джек молча протянул второй подарок – шкатулку из кости мастодонта.

– Какая прелесть! – против воли вырвалось у Софии. – Какая тонкая резьба! Удивительная работа.

И она с вызовом посмотрела на француза – уж против этого подарка он ничего не сможет возразить. Мсье Лефоше вгляделся в хитросплетения узоров.

– О! – сказал он. – Работа действительно удивляет. А ещё говорят, что англичане – чопорная, строгая нация. Если молодой человек дарит молодой леди изображение голых обнимающихся людей… да, это сильно даже для Парижа.

– Где голые обнимающиеся люди? – вытянула шею тётушка Маргарет. – Покажи, деточка. Я так давно не видела голых обнимающихся людей.

Луиза мигом очутилась рядом:

– Дай посмотреть!

– Это апсары, духи воздуха! Они не обнимаются, они танцуют! – возразил Джек.

– Не доглядели, – шепнула Мегги Алисе. Та кивнула и спрятала свой гребень. София гневно посмотрела на Джека:

– Я всегда знала, что вы – разнузданный молодой человек, мистер Стенхоуп! Но попрошу не вовлекать меня в ваши бесчинства!

И отодвинула шкатулку.

Джек в бешенстве взглянул на француза, схватил шкатулку и с размаху выбросил её в раскрытое окно эркера. Зашуршали сломанные тяжёлым ящичком кусты, и вроде даже кто-то ойкнул.

– Ох, как жаль, – огорчилась Луиза. – А что там было внутри?

– Так, пустячок, – с горечью сказал Джек. – Индийский рубин с орех величиной. Стоимостью десять тысяч фунтов. Мисс Софии он не подошёл бы – затмил её весьма сомнительную нежную красоту и аристократическую прелесть.

И вышел из гостиной. Уже в коридоре он услышал вкрадчивый голосок Луизы: – София, тебе всё равно не нравится эта шаль, она для тебя слишком вульгарна, так я её забираю себе. Меня она устраивает. Мери, сбегай подбери шкатулку. Её я тоже возьму.

Кеша тихо сказал неприличное новозеландское слово.