Текст книги "Большая книга ужасов. Прогулка в мир тьмы"

– Симпатичный домик, – одобрила Кремнева. – Правда, этой мебели уже, наверное, лет триста. Хорошо хоть, телевизор есть.

– Мебель нам оставила прежняя хозяйка, – ответила я. – А работает ли телевизор, надо еще проверить, ему явно тоже лет триста.

– Зато поломать не жалко, – Егор подошел к телевизору и взялся за пульт.

– Потом поломаешь, – я дернула его за рукав. – Сначала осмотрим весь дом.

Егор со вздохом отложил пульт, и мы вышли в коридорчик.

В конце этого коридорчика Колька обнаружил еще одну дверь. Она была заперта, но ключ висел тут же, на старой железной ручке.

– А здесь что? – Колька схватил его и сунул в скважину.

– Наверное, какая-нибудь кладовка, – предположила Лилька.

Пара громких щелчков – и дверь открылась. На нас дохнуло застоявшимся воздухом, хранившим сладковатый запах жилого помещения. Внутри было темно. Колька первым шагнул внутрь и щелкнул выключателем.

Под потолком вспыхнула лампочка на проводке, без плафона. Это оказалась небольшая комната – без окон, зато с мебелью. Шкаф, стол со стулом, диван. Здесь на стенах не было никаких обоев – только старая, потемневшая от времени побелка. Мы дружно ввалились внутрь, исполненные любопытства.

– Комната без окон – оригинально! – Лилька огляделась по сторонам.

– Ну конечно, без окон, – ответил Егор, выдвигая ящики комода. – Окна в гостиной напротив, а прямо за этой стенкой земля, дом-то на склоне стоит.

– Склеп какой-то, – передернула плечами Наташка. – Здесь что, кто-то жил?

– Не знаю, там ничего интересного, – Егор задвинул ящики на место. – Книжки старые и всякий хлам. И правда, на склеп похоже.

Колька сделал страшные глаза:

– А это и есть склеп! Здесь по ночам ходят страшные скелеты, бряцая цепями, а чья-то неупокоенная душа горько стонет о своей печальной судьбе!

– Иди ты, мне теперь страшно! – взвизгнула Наташка и попыталась его стукнуть.

Я задумалась. Не нравилась мне эта комната совершенно. Но, наверное, лишь потому, что я очень сильно не люблю помещения без окон. Навидалась, знаете ли. Однако сторожевой знак молчал, стало быть, ничего опасного.

– А ведь, судя по обстановке, здесь и правда кто-то жил, – вслух подумала я.

– Бывают же странные люди! – заметил Егор.

– А может быть, здесь жил кто-то, кому противопоказан солнечный свет, – не унимался Колька.

– Как это – противопоказан? – удивилась Лилька, а я напряглась.

– Ну, есть болезнь такая – порфирия. При ней на солнечный свет аллергия и гемоглобина не хватает… – Колька запнулся – похоже, на этом его познания о данной болезни исчерпывались. – В общем, когда-то таких людей путали с вампирами. А может, – он снова сделал страшные глаза, – может, здесь и жил вампир! А что, если и сейчас живет, – лежит в гробу где-нибудь под полом? Если только это можно назвать жизнью…

Девчонки попятились к двери, опасливо озираясь по сторонам. А мне стало горько и тоскливо.

– Все, посмотрели? – процедила я. – Ничего интересного не нашли? Выходите давайте.

Дважды просить не пришлось. Ребята быстренько выскочили из комнаты, и я снова заперла ее на ключ.

Зато второй этаж всем понравился. Четыре маленькие комнатки с кремовыми обоями на стенах и яркими цветастыми занавесками на широких окнах радовали глаз простой и уютной обстановкой. Ребята тут же стали выяснять, где будут чьи апартаменты. В итоге каждый занял по комнате, а обо мне в пылу спора они, конечно же, забыли. Ну и ладно – в конце концов, я не гордая, могу и в кухне на диванчике пристроиться.

В последнюю очередь мы поднялись в чердачную комнатку. Здесь был наклонный потолок и два окна, выходящие в разные стороны. За одним из них разноцветной россыпью светились огни поселка, а второе выходило в сторону балки, и из него открывался роскошный вид. Если посмотреть из этого окна, начинало казаться, что дом стоит на краю пропасти, дно которой теряется в темноте. А по ту сторону балки горели яркие огни станции и слышался стук колес какого-то поезда. А чуть дальше, в стороне, молодой месяц отражался в волнистой глади ночного озера, блестел на крошечном – отсюда – золотом куполе церкви, и все это выглядело сказочно.

И зачем я сама себе врала? Не стану я спать ни в какой кухне на диванчике, да еще рядом с той комнатой без окон…

– Вот тут я и буду жить! – приняла я решение.

Возражений не было.

А потом Колька разместил Стасову аппаратуру на втором этаже, в широком коридоре между комнатами, и мы долго слушали музыку. Наконец-то нам никто не мешал! Можно было врубить рок на всю громкость, не сдерживать никаких эмоций – и так до самого утра.

Точнее, это ребята веселились до утра, а я ушла спать относительно рано – около полуночи. Устала, да и настроения не было для веселой музыки.

Поднялась в свою чердачную каморку, оглядела ее еще раз. Казалось, здесь ничего не менялось как минимум полвека. Старый скрипучий диван, небольшой стол, темный пыльный шкаф в углу.

Я редко отказывала себе в удовольствии почитать перед сном, но сегодня не имелось настроения даже для этого. Была грусть, и была легкая тень тревоги, появившаяся еще на озере. А я знала по опыту, что такая небольшая тревога всегда появляется перед большой опасностью. Знала – и не позволяла себе об этом думать. Накрутишь себя заранее – будет только хуже.

Эх, если вы думаете, что сильная интуиция – это хорошо, то как же ошибаетесь…

Ладно, не впервой. Справлялась прежде, справлюсь и теперь, а пока – спать. Я щелкнула выключателем. Тусклая лампочка под потолком погасла, впустив в каморку призрачный лунный свет. И в этот же момент зазвенел мой мобильник. Чертыхнувшись, я протянула руку и долго на ощупь искала его в ворохе одежды, валявшейся на стуле. Наверное, это мама, ведь я забыла ей позвонить после приезда.

Но звонила не мама – на дисплее высветилось имя Тани Незвановой. Она отдыхала сейчас у бабушки, но что ей было нужно в час ночи?..

– Алло?

– Соль, – странным, отчетливым тоном произнесла Незванова вместо приветствия. – Не забудь соль. Слышишь? Не забудь.

– Какую еще соль? – не поняла я. – Суп посолить, что ли?

– Иначе – прощай, иначе – смерть, окончательная смерть…

– Незванова, с тобой все в порядке? – испугалась я.

Таня молчала, я слышала, как она зевает, как скрипит ее кровать.

– Тебе, наверное, кошмар приснился? – догадалась я.

– Да, мне приснилось… приснилось… Как я ходила… спускалась… – Голос Незвановой становился все более сонным, пока не сменился ритмичным посапыванием. Похоже, Танька так и уснула с мобилкой в руке.

Я улыбнулась. Бывают такие сны, от которых просыпаешься среди ночи, осененный гениальной, как тебе кажется, идеей. Но если с кем-то ею поделишься, то получается дикий бред. Такое было и со мной.

Динь-дилинь-динь-динь!

На этот раз звонила, конечно же, мама.

– Ника, ты еще не спишь? Как там у вас, все в порядке? Вот и славно. А сон загадала?

– В смысле?

– Когда первый раз ложишься спать на новом месте, надо перед сном сказать: ложусь на новом месте, приснись жених невесте! Хи-хи-хи! Ладно, спокойной ночи!

– Спокойной ночи…

Я отключила мобильник и вздохнула. Приснись жених невесте… Эх, мама! Она же все знает, зачем так жестоко шутит?

Снизу приглушенно доносилась музыка. Рок сменился плавным инструментальным фолком. Флейты, волынки. Люблю их, но в этот раз они лишь добавили грусти. А ребята беззаботно болтали, смеялись…

Когда-то и я такой была.

Утром я поднялась, когда все еще спали, и обнаружила, что оба Лилькиных кота отдыхают у меня под боком. Вчера они с хозяйским видом разгуливали по всему дому, важно осматривая свои новые владения, а спать, гляди-ка, пришли ко мне.

Спустилась на кухню, нашла в холодильнике кусок колбасы, что от вчерашнего бутерброда остался, угостила усатых-полосатых. А еще надо накормить людей, когда встанут – что поделать, ведь я теперь здесь хозяйка!

Я взяла часть денег, что мама дала мне с собой, и вышла на улицу. Поищу магазин, а заодно и местность разведаю.

Поселок оказался вполне цивилизованным и бодрым. На своем пути я встретила кинотеатр, пару супермаркетов, библиотеку и ресторан. Идти приходилось все время вверх, большая часть поселка располагалась на возвышенности, тогда как наш дом стоял с краю – и в самом низу. Наконец подъем прекратился – я оказалась на вершине. Оглянулась назад – вот это красота! Правда, утро погодой не порадовало, по небу гуляли большие серые облака. Но пейзаж!.. Отсюда, с высоты, как на ладони было видно и озеро, и огромные леса, раскинувшиеся до горизонта, и золотой купол монастыря по ту сторону озера. А вон там, внизу, на самом краю огромной балки, стоял ряд домишек, один из которых был моим. Да, в наших степных краях подобным не полюбуешься…

Я зашла в большой магазин, накупила продуктов – с таким расчетом, чтобы поменьше возиться с готовкой. Готовить я не то чтобы совсем не умела, но ужасно не любила. Заодно приобрела небольшой тортик – нужно будет зайти к тетке Шуре, поблагодарить за вчерашний ужин, а заодно и расспросить о здешних местах, куда лучше податься. Первую встречу с ней нельзя было назвать приятной, но мама права – с соседями лучше дружить. На выходе из магазина прикупила еще и перстенек с зеленым камнем – очень уж понравился. И вышла, любуясь обновкой.

– Здравствуйте, тетя Шура! – Я потянула на себя деревянную калитку и очутилась в аккуратном, засаженном цветами дворе. Чувствовала себя неловко – вдруг она снова начнет ворчать и ругаться?

– День добрый, – хозяйка вышла из низенькой пристройки и направилась ко мне, вытирая руки о фартук.

– А я пришла… – Я замялась. – Пришла спасибо вам сказать, вы все так вкусно приготовили! Вот… тортик вам…

– Ишь, слоняются где-то до ночи, а теперь тортик, – проворчала тетка Шура. – Ну пошли, что ли, чаю попьем.

В пристройке, куда она меня ввела, было жарко от натопленной печи, на которой готовилась еда, и вкусно пахло. А еще там обнаружилась другая, незнакомая мне женщина лет сорока, с пышными кудрявыми волосами.

– Вот, Марьяна, знакомься, соседка наша новая, Никой звать, – обратилась к ней хозяйка. – В Софьином доме жить будут.

– Ну, здравствуй, соседушка! – Марьяна расплылась в добродушной улыбке. – Будем дружить. Мой дом справа от вас.

– Это где машину чинят? – уточнила я.

– А, это мой племянник. Он ее уже год чинит. Они в одной половине дома живут, я в другой, а огород общий.

– Ничего, Егор ему поможет. Дочинят окончательно, – успокоила я ее, и мы сели пить чай.

Марьяна оказалась прямой противоположностью сердитой тетки Шуры – она весело болтала о чем придется, шутила и сама же хихикала.

– Прошу прощения, – произнесла я, когда тортик уже был съеден. – Мне мама посоветовала обратиться к вам с вопросом, где здесь можно хорошо отдохнуть? И куда ходить не стоит?

– На озере есть хороший пляж, – тут же откликнулась Марьяна. – Там через лес прямо к нему ведет дорожка.

– Знаю, мы уже нашли вчера, – ответила я.

– Здесь, в поселке, есть кино, кафе неплохое, а за горой – парк аттракционов, и дальше – конный двор, – добавила тетя Шура. – Сходите, покатайтесь, там это недорого. Или можете по лесу гулять – тут не страшно заблудиться, поселок отовсюду виден, на горе́ стоит.

Я поняла, что горой здесь называют возвышенность, на которой расположен поселок.

– Только не дальше озера, – вмешалась Марьяна.

– Ах да, не дальше! – спохватилась и хозяйка. И на мой немой вопрос пояснила: – Видишь балку? По ней ручей бежит, когда-то давно речка была, да пересохла, ручей остался. Потом за поселком сделали дамбу, и получилось озеро. А дальше, за озером и дамбой, снова продолжается балка, и по ней из озера дальше бежит ручей. Вот туда не ходите.

– Почему?

– Лучше не надо. Здесь-то лес сосновый, светлый, а там такая глушь, что и ноги можно переломать, и в болото угодить, да и вообще… Нехорошее там место.

– И чем оно такое нехорошее? – Мне сразу припомнилось, как мама, провожая меня в дорогу, явно чего-то недоговаривала.

– Тебе же сказали – там в болото можно провалиться, и заблудиться легко, – вмешалась Марьяна, враз посерьезневшая. – Никто из наших туда не ходит, и вы не ходите. Я вообще ни разу в жизни ногой не ступала.

– Откуда тогда вы знаете, что там? – не успокаивалась я.

– Нам так родители говорили! – строго ответила тетя Шура. – А в наше время родителей положено было слушать! Раз старшие говорят, что это место плохое, значит, ходить туда нельзя.

– Хорошо, мы туда не пойдем, – я кивнула и поднялась. – Спасибо за чай, а сейчас мне пора.

– Вот и славно, – Марьяна тоже встала. – Пойду и я, пожалуй.

– Картошку не забудь! – засуетилась хозяйка, указывая на три ведра с картофелем, стоявшие у стены.

– Спасибо, Шура, мне хватит и двух…

– Бери три, сказала! – настаивала та. – Чтоб каждый день в погреб не лазить.

– Да как я три возьму? У меня только две руки.

– Давайте помогу, – предложила я и взяла в одну руку свою сумку, а в другую ведро. – У меня есть третья рука… То есть это…

Прежде чем до меня дошло, какую я чушь брякнула, Марьяна закатилась хохотом, прямо слезы на глазах выступили. Даже вечно насупленная тетя Шура тоже заулыбалась, провожая нас до калитки.

Всю нашу короткую дорогу Марьяна не прекращала болтать:

– Храню, знаешь ли, картошку у Шуры, а то мой погреб весной водой залило. А у нее подвал широкий, для всего место есть. Вот сейчас приду домой, нажарю всем картошечки во фритюре. Мои обожают ее. А ты знаешь, как готовить картошку во фритюре?

– Я вообще мало что умею готовить, – честно ответила я.

– Ну что ж ты так? – удивилась она, открывая свою калитку. Я вслед за ней вошла во двор.

– Не люблю просто.

– Надо учиться! – убедительно сказала Марьяна, ставя ведра на траву. – Ты ведь уже взрослая девушка! Еще немного, и выйдешь замуж, тогда это обязательно понадобится. Небось мечтаешь уже о белом платье с фатой, о золотом колечке, о свадебном путешествии – а не знаешь, что для семейного счастья главное – полный холодильник?

Ну что ей было ответить… Когда-то мечтала. Давно. А теперь стала привыкать к мысли, что белого платья с фатой в моей жизни не будет. Будет этот вечный черный наряд, вечные бесполезные поиски и вечное ожидание. Сколько уже времени прошло, а я так и не смогла ничего сделать. Неужели Вилор был прав, и помочь ему в самом деле… невозможно?!

Неожиданные слезы резко подступили к горлу, и я быстро отвернулась, не в силах сдержать их.

– До свиданья, – буркнула я хрипло и поспешила к калитке. Еще не хватало на людях разреветься!

– Подожди! – Марьяна догнала меня, развернула за плечо. От прежнего веселья не осталось и следа. – Что с тобой? Я что-то сказала не так?

– Все так. Просто мне пора.

– Боже мой, какая я… У тебя что-то случилось, да?

Я молчала, пытаясь подавить в себе эти слезы. Не получалось. Она тогда принялась пылко и многословно извиняться, теребя меня за руку и заглядывая в глаза.

– Ничего страшного, – ответила я, кое-как справившись с собой. – Вы все правильно сказали. Готовить надо уметь… тем, кто собирается замуж.

Она все поняла правильно. Не стала бормотать всяких утешительных глупостей, а задумалась на миг и сказала:

– Ты вот что… Я по себе знаю, каково это – жить с тяжким грузом в душе, когда боль тебя просто убивает, и даже поделиться не с кем. Знаешь, есть тут церковь, может, видела – возле озера… Сходи, исповедайся. Я серьезно. Там такой священник – внимательный, чуткий, знающий, всегда найдет, что посоветовать и чем помочь. Сразу легче станет, увидишь! Вот я хоть и не ахти какая богомольная, а как на сердце тяжело, так и иду. После этих бесед бодрее смотришь на мир и появляются новые силы!

– Спасибо, – я кивнула. – Буду знать.

Подняла сумку и пошагала к своему дому. Может, и в самом деле схожу. Но не затем, чтобы стало легче жить. Если этот священник действительно такой знающий, то, может быть, он сможет мне помочь в моих поисках?

– Колька, балбес! – это было первое, что я услышала, войдя в дом со стороны первого этажа.

– Да не ходил я туда!

– А кто ходил, Пушкин? Знаю я тебя, юморист чертов!

Голоса раздавались из кухни. Я прошла туда, шмякнула сумку на стул:

– Что за шум, а драки нет?

– Сейчас будет! – Лилька поднесла кулак к самому носу Кольки Шарова. – Ника, скажи, пожалуйста, ты вчера ту комнату… ну, без окон которая, на замок заперла?

– Да.

– А ключ куда дела?

– На ручку двери повесила, где он и был. А в чем дело?

– В том, что этот умник, – последовал кивок в сторону Кольки, – ночью, когда мы уже легли спать, спустился в ту комнату и топал ногами, чтобы нас напугать. Я четко слышала шаги – туда-сюда, туда-сюда! Думала, что кто-то в кухне хозяйничает, а уже утром сообразила, что прямо под моей спальней – та комната. Сразу не поняла, а то бы испугалась знаете как!

– Да не ходил я туда!

– Ага, мы видели, как ты потом возвращался в свою спальню, – заявила Кремнева.

– Я в туалет выходил!

– Ладно! – я рубанула ладонью воздух. – Я спрячу этот ключ подальше, а ты, Коля, пожалуйста, больше так не шути.

– И ты мне не веришь? – Шаров, кажется, обиделся.

– Верю, верю, – примирительно ответила я. – Просто спрячу ключ, и больше такого не будет. А сейчас давайте завтракать.

– Давно пора! – воскликнул Егор. – А то несете тут всякую ерунду – шаги им какие-то мерещатся! Я лично спал и ничего не слышал.

Он первым взялся разбирать мою сумку, а потом мы всей толпой весело и бестолково накрывали на стол. Так же весело прошел завтрак, и ночной инцидент начисто забылся.

Затем стали решать, чем займем день. Облачное утро было прохладным и к купанию не располагало.

– А давайте сходим к здешней церкви? – предложила я. – Говорят, она тут старинная и знаменитая…

Насчет старины и знаменитости я, конечно, приврала. Но мою идею все равно не поддержали, и решено было просто пройтись по поселку в поисках чего-нибудь интересного.

Я вышла последней, заперла дом и сунула ключ под крыльцо. Что ж, не в моих привычках тащить друзей «за компанию» туда, куда они не хотят. Пойду после обеда одна, так даже лучше. Ходить везде одной – это для меня не проблема. Это, видимо, моя судьба.

А сейчас мы поднялись на гору, полюбовались открывшимся видом. Наташка достала свой цифровик и принялась нас фотографировать на фоне лесных далей.

– Красотень тут у вас! – Егор с довольной миной смотрел по сторонам. – Я-то думал, поселок – это десяток избушек и один магазин на станции, как у моей тетки на даче. А тут целый городок получается. Интересно, интернет-клуб здесь есть?

– По идее, должен быть, – ответила я. – Надо пройтись да поискать.

– Пошли! А то у меня вторые сутки интернет-голод. Специально взял этот дешевый мобильник без интернета, чтобы отдохнуть от него здесь – а теперь настоящая ломка!

– Лучше чини машину, геймер ты наш, – посоветовала Наташка. – Это более полезное занятие.

– Только не для машины! – задушевно промурлыкала Лилька. – Он ее, наверное, еще вчера доломал окончательно.

– Ну что сразу – доломал! – возмутился Егор. – Все в порядке с машиной, сегодня вечером продолжим…

– Доламывать, – окончил Колька.

Мы прошлись по магазинам, забрели в местное кафе – милое уютное местечко с роскошным видом из огромных окон. Заказали мороженое в вазочках. Нам его, не скупясь, отмерили с горкой, и оно оказалось вкуснейшим.

Потом мы долго искали интернет-клуб, и в конце концов местные ребята нам его показали.

Клуб находился в глубине поселка, он размещался на первом этаже старого двухэтажного дома, под одной крышей с фотоателье.

– Только мы сейчас туда не пойдем, – важно говорила Наташка. – После обеда кому надо, тот и сходит. Да-да, мальчики, и не спорьте.

Мальчики не спорили. Как только мы подошли к клубу, они тут же бросились внутрь наперегонки. Наташка открыла было рот, чтобы возмутиться, но тут же закрыла его, вздохнула и поспешила за ними.

Два часа мы утоляли «интернет-голод», внезапно пробудившийся у всех, а Наташка, недолго думая, сбегала в фотоателье, которое находилось в этом же здании.

– Сейчас нам наши фотки распечатают! – похвалилась она, вернувшись.

Когда мы выходили из интернет-клуба, Кремнева снова зашла в фотоателье и вернулась с пухлым конвертом фотографий. Она довольно помахала им перед нами и засунула в рюкзачок:

– Здесь и фотографии со школьной вечеринки.

– Ого! – протянул Колька. – А мы с тобой там есть?

– Есть, – милостиво кивнула она. – И мы, и все три класса, что там были.

Надо сказать, в честь окончания девятого класса была устроена вечеринка в кафе, на которую я, разумеется, не пошла.

– Так, значит, на той вечеринке собрались все три девятых класса? – уточнила я.

– Ну да, – кивнула Лилька. – Кроме тебя, пришли все, да еще гостей целая куча. Было так весело…

– Значит, правильно я сделала, что не пошла.

Кремнева криво усмехнулась, мальчишки пожали плечами. Никто ничего не ответил.