Текст книги "Колумб в космосе"

***

Молодой человек сидел в допросной, подключенный к прибору. Он не успел избавиться от улик на руке, что могло выдать его. Но того самого врача в кабинете не было, вопросы задавали, но о координатах дело не шло. Женя старался не подавать виду, ведь пока его спрашивали о том, чего он действительно не делал.

– Где вы находились перед прыжком? – задал вопрос мужчина в военной форме, хотя по телосложению он напоминал скорее адвоката.

– Я… – баллистик на секунду замялся. – Пытался спасти капитана.

– Вы взломали панель доступа к замкам шлюзов? – безучастно продолжал допросчик.

– Нет, я попросил Таню… нашу радистку, чтобы открыла.

– А у неё откуда доступ?

– Да что вы в самом деле думаете, что она!.. – не сдержался молодой человек.

– Женя! – одернул его Виктор Степанович. – Отвечай на вопрос.

– Капитан дал ей доступ. Она должна была наладить связь с его мостика. Перед прыжком у нас были проблемы со связью из-за магнитной аномалии… Так достаточно чётко?

– Сгодится, – ответил мужчина, вбивая что-то себе на экран, а потом разворачивая к баллистику. – Это ваши расчёты?

– Мои, – неохотно кивнул Женя.

– Ваше положение, как бы это сказать…

– Да говорите прямо, что я смерд ходячий! Да, я не вышел рангом, чтобы работать в главном зале, но это было решение капитана, позволить мне рассчитать курс. Во время падения корабль превращается в сложный объект, а траектория его движения – это уже по моей части.

– Ясно.

– Ещё вопросы?!

– Да, только один. Что произошло со шлюзом, почему он не открылся?

– Я не помню, – отрывисто произнёс Женя. Предательски замигала лампочка.

– Мы обнаружили скафандр для выхода в космос, – намекнул мужчина, – он был оплавлен.

– Да, там был кто-то. Я думаю, что он заварил шлюз – это ведь вы тоже обнаружили?.. У меня не было времени, чтобы гоняться за преступником.

– Вы нарушили устав, вы вообще не должны были отправляться в коридор, это угрожало дисбалансировке…

– Да я знаю, что этот отсек просчитывается последним!

– Но не настолько большая разница, – человек в форме выдержал паузу, – несмотря на это… не касаясь Сергея Колумба… вы спасли корабль. Центр не имеет к вам больше вопросов. Ящики подтвердили ваши действия в главном зале, двое сотрудников подтвердили, что вы до последнего пытались спасти капитана и ваши действия не носили враждебный характер. Вы свободны.

Женя не поверил своим ушам. Его буквально под руки вывели из допросной и оставили в коридоре. Начальник полётов вышел следом и проводил его до лифта.

– Тебя представили к награде, Женя, – сказал он. – Сергей был моим другом, я хочу выразить тебе личную благодарность. «Колумб»… Корабль ценен как память, но жизни экипажа – это целая научная ячейка.

Он выдержал паузу и продолжил, уже не смотря на молодого человека.

– Награждение через неделю, в Зале Славы космонавтов.

– Что с капитаном? – неожиданно спросил Женя, сам того не желая. – Вы сообщили его родным?

– Да, – сухо ответил Виктор Степанович, – похороны пройдут в это воскресенье. Ты… Любой может присутствовать.

– Простите, я не смогу, – выдохнул Евгений, опуская глаза, – ведь я знаю… Тела нет, я так… не могу. Передайте мои соболезнования!

***

И наступило затишье на четыре с лишним года. После катастрофы Женя летал только в пределах Солнечной системы. Дальше не хотелось: первое время давил панический страх перед прыжком, вид «Колумба» после приземления; потом как-то перехотелось летать. Его бесил тот факт, что почти всё забыто, невыносимо бесил. Евгений, никогда не встречавший неразрешимой задачи, сейчас видел перед собой не то что яму – пропасть! Мостиком через которую служил украденный листок и координаты.

Он стал одержим идеей вспомнить. Во многом наверно ради того, чтобы вернуть честное имя капитану Колумбу. Именно его Центр Полётов объявил виноватым во всём. Но знают ли в Центре про иридиевую планету, ведь точно была какая-то иридиевая планета. Ради чего они потащились на эту Богом забытую планету, при чём тут иридий? Евгений проверил, система находилась на расстоянии от Тау Кита, так что случайно пройти мимо было невозможно. Неужели всё ради денег, ради этого металлического куска? Да это же абсурд! Согласно протоколу их миссия была чисто исследовательской, была заранее распланирована. Так зачем же они сошли с курса?! Да ещё так хорошо сошли.

Спустя год, когда он всё же решил появиться на могиле капитана, в памяти всплыла одна деталь: Сергей Павлович стоял на поляне, что-то говорил о спасении. Следующим утром Евгений проснулся от ужасного кошмара. Да, они направились в систему двойных звёзд, чтобы спасти находящихся там лилолианцев. А при взлёте – Женя вспомнил ужасную катастрофу, то, как он долбил по шлюзовой двери, как капитан попрощался с ним.

Молодой человек с криком проснулся. На уголке кровати сидела вспугнутая кошка и вопросительно смотрела на хозяина. Уже светало. За окном на востоке тоненькой полоской тянулось персиковое небо, на фоне которого резко выделялся шпиль бывшего МГУ, где он теперь числился учителем, почти профессором.

Евгений не оставил попыток докопаться до истины. В тайне от всех, он рассчитал силу притяжения планеты по результатам со своего листка, которая оказалась выше притяжения Юпитера и действовала не только гравитационно, но ещё и как магнит, не поддающийся простому описанию. Ему пришлось обращаться к помощи геологов и специалистов в области твёрдого тела, и сделать это так, чтобы никто не заподозрил. В особенности Миллет, разыгрывавший несчастного перед Центром Полётов – героя, который хочет остаться в стране, чтобы принести пользу, чтобы помогать пилотам и инженерам, ведь он обладает таким бесценным опытом… аж тошнило! Но поговорка гласит, что прятать самое ценное нужно на виду, поэтому Женя и устроился работать в Высшую, преподавать студентам группы А небесную механику. Там он познакомился с дочкой Колумба, к слову довольно глупым образом:

…Студенты наполнили аудиторию, распластавшись на последних рядах, сонно позёвывая и скучающе следя за движениями преподавателя. Евгений опоздал: задержался у своего нового знакомого с кафедры экспериментальной физики – начинала развязываться ниточка.

Он вошёл в аудиторию, быстро прошёл к лекторскому месту, бросил в стол бумаги и стал медленно писать в журнале обычную обязанность – тему лекции и прочие глупости, ещё томившие преподавателей.

– Почему здесь посторонние? – серьёзно спросил молодой человек, подняв глаза.

Все удивлённо посмотрели на учителя.

– Девушка, вы здесь лишняя, – пояснил Евгений, в упор посмотрев на Тошку. В голове сидел стереотип, что девушек в экспериментальную группу не берут. А у этого курса как назло занятия начались только неделю назад и он конечно же не смог прибыть на ознакомительную лекцию.

– Вообще-то она с нами учится, – нерешительно вставил сидящий рядом с Тошкой, – уже год как.

Женя недоумённо глянул в журнал. Студенты любили подшучивать над своим молодым преподавателем, он не поверил.

– Антония Сергеевна К-колумб… – испуганно прошептал Женя, наткнувшись на знакомую фамилию и вспомнив, что у капитана была дочь. – Так вы… простите…

Он вскочил с места, вышел из аудитории, тяжело переставляя ноги, и припал лбом к холодному окну.

Валил снег, свет резал глаза, а Жене казалось, что это мезоны бомбят корпус корабля… зачем она… почему она? Что же теперь смотреть на неё целый год? А если она спросит? Что ему отвечать…

Вдруг он вздрогнул от звука отворившейся двери. В аудитории уже перешёптывались студенты. Надо соврать!

– Вам плохо? – спокойно спросила Антония, стоя на пороге.

– Я… – рассеяно бросил молодой человек, стараясь не смотреть на неё, – ничего… Устал, голова болит… Я не знал о переводе, простите.

– Меня предупредили, что вы новенький, – сказала девушка, – я не обижаюсь.

Евгений оторопело поднял глаза. Его удивило с каким оттенком она произнесла слово «новенький», словно он студент, её приятель – истинно манера отца! Она наверно и про его участие в экспедиции знает, конечно, такие узнают всё раньше всех.

И верно! После первой же лекции она задержалась, чтобы спросить у него какие-то свои догадки по поводу одной сложной задачи. Женя слушал невнимательно, старался не смотреть на девушку, кивал, смущенно улыбался. Хвалить её он не хотел, прогнать – не мог. Неожиданно Тошка произнесла: «А я видела вас на кладбище. Вы приходили к отцу».

– Я? Да, я… Здесь лучше поставить другой коэффициент, так уменьшится трение.

Он промолчал о том, почему приходил на могилу (его вообще очень напрягало находиться рядом с девушкой, это было хуже, чем допрос – его пугало чувство вины) и молил бога, чтобы она сама не спросила…

И она не спросила.

Тошка обладала какой-то природной чуткостью к выбору друзей и манере поведения с каждым. После двух попыток она поняла, что новый учитель ничего не расскажет ей сам о миссии. О его награде, отчётах и со слов Татьяны она и так знала, что именно он больше всего втянут в произошедшие события. Но, судя по реакции баллистика, он либо не помнил ни о чём, либо очень старательно скрывал – она так и не поняла.

У них были отношения коллег. Женю не интересовала девушка: не больше не меньше, чем любого другого преподавателя; её не интересовал задумчивый, постоянно серьёзный, даже порой грубый баллистик. Он не давал ей спуска на зачётах, не делал поблажек во время учёбы, он считал, что грубость поможет не привязываться к дочке капитана. Она же не могла себе позволить напрямую спросить, поэтому очень скоро потеряла всякий интерес к Жене.

Через год, она успешно сдала экзамен, улыбнулась Евгению, забирая зачётку и «растаяла». Они больше не пересеклись, только изредка видели друг друга в коридорах или в столовой, кивали друг другу с тенью улыбки, но какого-либо желания продолжать общение не имели.

Глава 6
Вторая экспедиция

Меня никогда так ничто не пугало, как начальство сверху, особенно если им является женщина.

Космос – не место женщинам, но что, если они очень талантливы?

Прошло уже шесть лет со дня катастрофы. «Колумб» отремонтировали ещё первым же летом, теперь он стоял как музейный экспонат.

Относительно нового ничего не изобрели: наступила какая-то пауза в теории полёта. Летали всё на тех же моделях 7, только больше внимания уделили аннигиляционной защите, её сделали и на спасательных челноках, и на костюмах космонавтов. Сами костюмы значительно уменьшились в размерах, стали облегать тело, быть как вторая кожа. Нано технология шагнула вперёд, благодаря этому удалось и объём воздуха в таком скафандре растянуть до получаса без использования баллонов, без всего, что так мешало раньше свободно передвигаться.

Старые модели, в том числе и скафандры с «Колумба» теперь стояли в музее рядом с легендарными Гагарина, Терешковой. Способ перемещения остался прежним – квантово-реактивный прыжок. Удалось правда повысить надёжность: программа научилась считывать общую энергию и материю, не обращая внимания на подвижность объектов, так что небольшое передвижение теперь не грозило «кварковой катастрофой» – такое название дали печальной гибели Сергея Павловича. Новая линейка кораблей Буран-7.1 теперь перемещалась на пять процентов быстрее, стала маневренней и надёжней – вот всё, что можно сказать о последних достижениях в полёте.

По сравнению с кораблями даже сам Женя за эти годы изменился больше. Он научился себя сдерживать, стал последовательным, как говорил когда-то ему капитан. Внешне молодой человек возмужал в прямом и переносном смысле. Раньше он выглядел, как математик, как учёный, сейчас стал выглядеть, как элитный пилот разведывательского корабля. В Центре Полётов таких называли «Аполлонами», а у него ещё и русые волосы, прямые приятные черты лица. Женя даже стал слишком картинным. А еще раздражительным – так он придавал себе грубый вид человека, которому всё равно на чьи-то проблемы.

Полёты по Солнечной системе продолжались, Женя летал, как инженер-математик, так что иногда его студенты ликовали, потому что учитель был вне зоны Земли. Он занимался расчётами поступающего материала, сам не влезал ни в какие авантюры, всячески избегал работы вместе с Миллетом. Но одно он теперь уяснил твёрдо – даже если прятаться от проблем за десять замков, они могут найти тебя, так что надо быть готовым к войне, даже если внешне ничто не подаёт признаков угрозы.

Такая перемена в отношении к миру произошла потому, что баллистик в тайне напряжённо работал над разгадкой тайны сизых. Он почти ничего не помнил о Лилоа, но подняв документы по их экспедиции, разыскал Танечку, радистку и первого пилота, ставшего теперь её мужем. Женя попросил у девушки помощи, достал мощный передатчик, договорился с каким-то астрофизиком с Алтая. И они втроём организовали туристический поход в горы, где вместо отдыха намеревались «прощупать» небо и сравнить воспоминания о возвращении.

Таня была отстранена от дел после катастрофы: её глаза стали плохо видеть, теперь очки красовались на переносице. Но Танечка отнеслась к перемене спокойно, даже с облегчением, потому что у неё совсем не было желания больше летать – никогда!

Она согласилась помочь Евгению только потому, что вспомнила его – юного, умного, порывистого. И когда они встретились, недоумённо произнесла: «Женечка, ты? Боже, какой ты стал взрослый, даже не скажешь…»

– Я рад, – сдержанно улыбнулся Евгений, обнимая её по-дружески и пожимая руку Вениамину, – поездка будет удачной. Сейчас на Алтае антициклон завис недели на две.

Он больше всего боялся, что их засекут, прощупают чувствительными зондами, найдут точку отправления. Он стал таким мнительным в последнее время, но этого и следовало ожидать. К чёрту самолюбие – поиск истины был ему важнее. Именно поэтому в дальнейшем Евгений оказался втянут в ту ещё передрягу.

Поездка началась удачно. База на Алтае почти пустовала. Все решили разъехаться в небольшой отпуск: срочных задач не стояло, погода радовала. Охрана на контроле ни о чём не спросила приехавших, ограничилась проверкой документов и поручительным от их приятеля на станции.

Началась работа. Благодаря стараниям влиятельного астрофизика им разрешили использовать установки отслеживания спутников и разноволновые передатчики. Женя и Вениамин быстро нашли точку отсчёта в небе – координаты их первого выхода из прыжка. Не составило труда найти Тау Кита, она содержалась в картотеке, спутники быстро навелись на звезду. При более детальном слежении удалось со второй попытки зафиксироваться на планете. А вот с второй звёздной системой было куда сложнее – не знали, какие звёзды искать в картотеке, знали только, что их было две. Координаты Жени тоже сразу ничего путного не дали – на этом месте ничего не было. Тогда решили искать по квадрантам. Если корабль в прыжок не входил, значит лететь было менее светового года, если они прибыли относительно вовремя обратно – меньше месяца, иначе топлива бы не хватило. Исходя из этого исследовали окружность Тау Кита в возможном радиусе, стараясь брать ближе к имевшимся координатам. Там обнаружилось несколько звёздных систем, но компьютер сопоставил все факты и вычислил нужную. Действительно, система двойных переменных звёзд, в картотеке не числилась, потому что видимо ранее не являлась такой уникальной: компьютер сначала распознавал звёзды, как две разные, их координаты располагались в немного других местах, чем теперь. Машина просто не видела там одной системы, только тонкая оптика и ручные настройки позволили установить место.

Они работали на государственном оборудовании, никто бы не позволил единовластвовать спутниками и телескопами. Поэтому при обнаружении новой системы компьютер тот час же дал запрос на обновление. Делать было нечего, пришлось подтвердить, что это системная ошибка, иначе новыми координатами могли неправильно воспользоваться. Пришлось пожертвовать открытием ради свободы, как удачно пошутил Вениамин. Работали они втроём, к помощи астрофизика прибегали только в теоретических расчётах, так что… тайна всё ещё оставалась тайной. Но благодаря одному трюку, который первый пилот знал уже давно, они лихо обманули компьютер и сделали вид, что просто изучают данную область неба, на самом деле наблюдая за одной конкретной системой.

– И зачем мы туда сунулись? – спросил Веня, задумчиво почёсывая затылок. – Чушь какая!

– Спасать лилолианцев, – ответил Женя, прослеживая возможный курс небесных тел на мониторе. – Кажется нашёл. Вот, мы попали в похожую аномалию.

– Знатная была передряга, – согласился Вениамин. – И что же ты намереваешься найти? По ящикам давно известны причины катастрофы, едва ли ты предложишь новое.

– Меня интересует планета.

– Но её там нет!

– Это пока нет, – объяснил Евгений, – я проводил анализ, фазы её видимости сменяются каждые двенадцать земных дней, полный цикл смен влияния за сорок восемь земных дней. Мы попали туда в начале фазы видимости, пробыли какое-то время, но смены явно не застали. По моим подсчётам… одним словом это сложное явление.

– И? Цель нашей поездки? Мы тут уже полторы недели.

– Я утвердился в правильности своих мыслей, надо продолжать работу.

Вениамин только фыркнул. Но он обещал, к тому же Таня верила в этого гения траекторий.

По окончании месяца произошло совершенно непонятное. В один из дней антенна поймала… опять это хладнокровие и спокойствие – они не выражали эмоций, зачем-то спросили, удачно ли приземлился корабль, как прошла дорога обратно.

Откуда пришёл вопрос?! Как пришёл вопрос? Это невозможно! Десять лет!.. Прошло же всего шесть.

Тут у Евгения началась истерика. Возвращение было его больной темой.

– Ну, Женечка, – пыталась успокоить Татьяна, – ты же не виноват. Если бы не ты, мы может вообще бы не выбрались. Зачем же ты решил ворошить прошлое, если не готов к нему?

– Я хочу знать, – громко и чётко говорил Евгений, сжимая кулаки, – какого чёрта мы потащились в систему двойных! Какого чёрта они нам вообще сказали про планету?! Мне до лампочки, что там они добывают, для чего им иридий. Это теперь тёмное пятно на таблице Менделеева!.. Понимаешь, Таня, я уже думаю, что это уловка… им что-то было надо, но точно не наша помощь! И если это была такая шутка!.. Клянусь, я…

Внезапно раздался голос компьютера: «Нам нужна помощь. Помогите, Колумб, помогите».

Евгений бросился к микрофону, обрубил связь, сошвырнул бумаги на пол, опустился вслед за ними, обнял колени и задумался.

– Это не они, – наконец вымолвил он. – Кто-то издевается надо мной, я даже подозреваю, кто. Чёрт! Зря я вообще всё это затеял! Если Центр соберёт корабль, тот достигнет планеты раньше, чем любое моё наивное сообщение. Какой же я идиот! Как школьник попался – двадцать лет! Я ровным счётом ничего не могу сделать!

– Женя, из Центра звонят, – сказал вошедший Вениамин, он был бледен, – они собираются послать корабль к Тау Кита. Старый экипаж собирают… тебя, меня, Миллета… Они хотят сделать его начальником экспедиционной группы.

Баллистик поднял ошеломлённый взор на вошедшего. Вдруг они следили за ними всё это время и теперь знают координаты! Но он быстро совладал с собой, ведь планеты-то пока не видно, и тихо спросил, глядя прямо в глаза Вене:

– Ты полетишь?

– Полечу, – кивнул первый пилот, – они хотят поднять наше корыто в воздух, никто кроме меня не знает «Колумб» настолько хорошо. У меня выбора нет… Мы не были с тобой особыми друзьями, но, если ты откажешься, я за тебя вступлюсь, это не будет считаться дезертирством.

– Я полечу! – серьёзно заявил молодой человек, поднимаясь. – Кто наш капитан?

Веня развёл руками, а потом многозначительно прибавил: «У тебя личные счёты с немцем, но ты же знаешь: все потеряли память, эта неприязнь может на пустом месте разрослась? Старине тоже пришлось несладко! Он убеждён, что всю жизнь прожил в России, даже семью не признал! Подумай только, какого это».

– Уже подумал, – ответил Женя, – каждый раз, когда на пустую могилу нашего капитана смотрел; особенно, когда в глаза его дочери, а ещё больше, когда…

Он замолчал, махнул рукой и пошёл собираться. Вениамину предстояли долгие объяснения с женой, ведь Татьяну в экспедицию не звали, стало быть ей придётся год мучиться на Земле, ожидая его – Женя не стал им мешать.

***

Евгений взял напрокат судно на магнитной подушке, чтобы как можно быстрее добраться до Москвы. Благо его знакомства и нахождение на важном научном объекте давали так сказать квоту на получение сверхбыстрого транспорта. Ко всему прочему он был ещё и сотрудником Центра.

Бронетранспортёр довёз его до базы, которая находилась недалеко от обсерватории. Это была личная база учёных, сейчас ангары были полупусты, но для срочной отправки нашёлся транспорт.

– Подумать только, – передёрнул плечами Женя, трясясь в жаркой машине, – нахожусь на передовом объекте, полечу на модели последней разработки, а доставить меня до базы абсолютно некому, кроме этого ископаемого!

Хлопнув крышкой люка, он спрыгнул с транспорта и быстрым шагом пересёк взлётную площадку, махнув на прощание водителю. Модель летательного аппарата была ему знакома, так что молодой человек отказался от сопровождающего и лётного инструктажа. Он вскочил в прохладную прозрачную камеру, которая после прогулки на бронетранспортёре показалась раем, закрепил ремни и подал запрос на вылет.

Закрепив гарнитуру, он включил закрытый канал Центра, чтобы послушать по дороге последние новости. Потом Евгений подключил электрический двигатель: у него под ногами тороидная намотка загудела, от транспорта разошлись короткие искорки. Приборы показали насыщение, тогда молодой человек переключился на «расходный» режим и выбрал желаемую мощность. Система быстро просчитала параметры, спустя пять минут судно взмыло в воздух на три метра, потом плавно поднялось до десяти. Закачка энергии кончилась, электрический двигатель легко толкнул транспорт вперёд и вверх. Очень быстро судно превратилось в точку и слилось с голубизной неба.

Обогнув кряж, на котором находилась обсерватория, чтобы набрать необходимую высоту, Евгений развернулся и понёсся в направлении Москвы. Аппарат стремительно двигался над обширным лесным простором ниже пассажирских коридоров. Сквозь прозрачные стенки было видно, как на пять километров выше пролетел в противоположном направлении сверхзвуковик ТУ-144 серии А – тяжёлый пассажирский, последнего перевыпуска; а через некоторое время истребители запросили его данные – в этой зоне проходили учения.

Расставшись с молодыми пилотами, Женя позволил себе предаться созерцанию русской природы. На сколько хватало взора, во все стороны была плоская зелёная тарелка тайги, нарушаемая только платформами строящихся городов. Молодой человек решился спуститься на минимальную высоту полёта, чтобы посмотреть ближе: ему не часто удавалось путешествовать с таким комфортом.

Тайга была неизменно красива. Тянулись к небу мощные кроны елей и лиственниц, а в жилых районах из них устремлялись вверх новые поселения: большие, похожие на шляпку гриба платформы с прочным титановым основанием сплавленным с нано частицами кремния и покрытым защитной плёнкой против окисления и прочих напастей. Дома блестели крышами с солнечными батареями, активно велась надстройка. Из города тянуло электричеством. Это странное определение, чувство, словно шумит в голове ультразвук – высокочастотный переменный ток. Атмосфера пронизана им.

Такие города стали возводить на Западно-Сибирской плите семьдесят лет назад, это был пилотный проект, он проходил в качестве эксперимента, но дал потрясающие результаты. Всего пока было семь действующих платформ, но множество других уже были на разных стадиях завершения. Проект работал превосходно, в таких условиях можно было выращивать культуры на обширных площадях, щедро одаряемых солнцем, можно было проводить эксперименты и создавать научные городки. По сути Сибирь не стала многолюднее, суровый климат нисколько не изменился, просто теперь на её обширных нетронутых площадях появлялись вот такие вот металлические грибы. Кстати в одном из них Женя проходил подготовку – это была база тренировки космонавтов.

Молодой человек невольно отвлёкся от своих мыслей: прозрачный пол создавал невообразимое ощущение присутствия. Но как только полоса застройки кончилась, он вновь поднялся выше и задался вопросом, кто будет их капитаном. Он надеялся договориться, чтобы Германа вообще не брали на борт, уповая на то, что капитан окажется стоящим человеком (у него уже было несколько ассов на примете).

Евгений знал, что немец всё помнил, иначе бы он так усердно не рылся на столе, не просился бы остаться. Жизнь Миллета стала сказкой: богато обставленная квартира в одной из семи высоток, личное судно на магнитной подушке, уважение, доверительное отношение начальства. Но никто никогда не приезжал к нему с родины, по крайней мере официально. Продал он значит иридий, собака, и забыл о старых друзьях. А теперь видно больше захотел получить, вот и настоял на собрании старого экипажа «Колумба» для нового путешествия. Люди значит у него проверенные, либо те, кому память начисто стёрло, а может на ненадёжность психики надеется.

Но он зачем? Неужели немец понял, что баллистик хитрит, что тоже помнит? В таком случае он Герману обуза… или ключ к тайной планете. Молодому человеку стало не по себе от такой мысли, но отказаться он не имел права – чёртов немец ни перед чем не остановится, чтобы добиться своей цели, даже перед ещё одним убийством.

– Ох, и интересно мне послушать предлог для новой экспедиции, – бушевали внутри чувства.

Он мельком прослушал новости из Центра, ничего интересного не было. За исключением разве что каких-то испытаний в орбитальной зоне Марса. Евгений пропустил бы и это мимо ушей, если бы не прозвучала знакомая фамилия – его бывшая ученица стала неплохим пилотом. Однако, Женя не интересовался её успехами, он вообще не знал, где сейчас Тошка и что она за два года уже попала в первый пилотный класс, что позволяло девушке летать в качестве дублёра на моделях для межзвёздных полётов, как раз таких, как Буран. Почему в качестве второго пилота – управлять кораблём ей просто не позволял возраст и количество полётных часов. Но все были уверены, что если дать дочке легендарного капитана в руки штурвал, она пролетит хоть в угольное ушко.

Вот на горизонте показалась Москва, а далее на север был и сам Центр, но его сегодня позвали, так сказать, через парадный вход, к начальству. Евгений легко спикировал прямо перед комплексом Космонавтики поднялся по широкой лестнице, миновал памятник Гагарину, прошёлся по галерее с историей развития ракетной техники и скользнул в боковое ответвление. Узкий коридор, лестница вниз, такая же узкая, если не уже, потом дверь, и он во внутреннем дворе. Молодой человек зашёл в кабинет Виктора Степановича, командира полётов, все ещё занимавшего этот пост.

– Евгений Александрович, – официально обратился мужчина, пожимая руку, – присаживайтесь. Как ваше здоровье? Как студенты?

– Все сдали, – сухо ответил Женя, оглядываясь, – другого и быть не могло.

– Простите, что оторвал, – произнёс Виктор, опускаясь в кресло, – мне говорили, вы на отдыхе. И я, признаться, планировал встречу по крайней мере завтра. Кто вам сообщил?

– Вениамин, мы как раз должны были связаться, – увильнул Женя, – просто случайность.

Он выжидающе посмотрел на командира, не желая заводить разговор о полёте первым. Откровенность Виктора Степановича давала бы выгодную позицию. И новое лицо самоуверенного Аполлона сделало своё дело: командир быстро заговорил, теребя в пальцах карандаш.

– Ну что ж… Вениамин ведь сказал, зачем я связался с ним?

Женя кивнул.

– Я пригласил вас, чтобы сказать, что готовят вторую экспедицию в систему Тау Кита. Это инициатива Германа Миллета, он предложил самому возглавить команду учёных. Прекрасный человек, такое самопожертвование!..

– Я здесь для чего? – раздражённо спросил баллистик, скрепляя пальцы в замок. – Уж не записывать достоинства Миллета.

– Будете прокладывать курс, – сообщил Виктор Степанович, – судя по оценкам ваших студентов, да и по вашему делу, вы первоклассный специалист. Они несказанно рады каждому вашему полёту.

– Мои занятия заменяют, им особо нечему радоваться.

– Да, – мужчина сдержанно улыбнулся и вернулся к делу, подавая Евгению экран с начальными сведениями для прокладки курса. – Мы не знаем, с чем может столкнуться корабль. Учитывая предыдущие не очень приятные события, я думаю, нужен человек, быстро рассчитывающий курс в голове. Вы понимаете, о чём я?

– Да, я не забыл тот допрос, – кивнул молодой человек, изучая данные, – моё место отнюдь не…

– Я говорил не о допросе, а о знаке отличия, – произнёс Виктор с оттенком раздражения, задетый его колкостью, – вы будете правой рукой капитана, ваша обязанность следить за курсом и давать ей… Впрочем сначала я должен ввести вас в курс дела.

Женя вздрогнул – действительно ли ему послышалось «ей»? Но он не смел переспросить, боясь вызвать подозрения. Пришлось терпеть.

Беседа затянулась на час. Командир объяснил задачу, сообщил галактические координаты для прыжка туда и обратно. Баллистик увидел знакомые цифры: выход из прыжка должен был осуществиться в системе двойных звёзд. На миг у него похолодели ладони, гулко застучало в висках. Неужели Миллет знает координаты.

– Почему именно здесь? – как можно безразличнее спросил Евгений. – Не лучше ли совершить выход там, где мы его в первый раз совершили.

– Туманность M77 будет помехой, там произошёл взрыв сверхновой, – ответил командир, – вы, конечно, можете подать рапорт.

– Нет, я не прав! – неожиданно резко воскликнул Женя; разговор стал интересным, кажется это были не козни немца, а очень удачная случайность. – Я в ближайшее время рассчитаю курс. На какой день назначен полёт?

– Через месяц, – Виктор Степанович кивнул на перекидной календарь на своем столе.

Почти все дни были помечены ручками разных цветов, где каждый цвет чему-то соответствовал (для запусков кораблей служили черные чернила). – Доложите Миллету, когда закончите. Он просил уведомить о курсе, очень волнуется, что могут возникнуть проблемы.

– Как же, за свой карман он волнуется, – недовольно фыркнул Евгений, а вслух спросил. – Какова цель экспедиции? Вернуть утраченные материалы?

– Женя, – мягко начал мужчина, переходя на приятельский тон, – это для вас неприятная тема, я помню. Герман кое-что вспомнил, это послужило толчком. Мы не хотим, чтобы ситуация повторилась, мы проверили его на детекторе…

Молодой человек сел ровно и насторожился.

– Всем было тяжело, – продолжил Виктор Степанович, – многие безвозвратно потеряли память… но Герману удалось вспомнить разговор…