Текст книги "Ловушка судеб"

11

«Вскоре был назначен день свадебного пира. Дядя был ошарашен, озлоблен и недоволен моим решением. Украсть чужую невесту, да ещё и у короля Хильдерика Сильного – это было равносильно войне, которой я так старательно избегал. Да, но иначе я поступить не мог… Что могло бы произойти, если бы я вопреки своим чувствам, отдал Мелюзину королю?.. Не знаю…

Проверяя сведения о моей наречённой, дядя пришёл в глубокое уныние, говоря, что её род проклят. Где он взял такую информацию, мне знать не хотелось. А грубое отношение к моей будущей супруге побудило меня отстранить его от дел.

И вот, накануне свадьбы случилось то, чего я не мог и представить…»

– Стой! – кричал Леннард, гоня коня по лесу. – Куда ты спешишь?!

– Время на исходе! – Мелюзина пришпоривала коня, вырываясь далеко вперёд. – Полнолуние уже близко!

– А не лучше ли устроить прогулку завтра, при свете дня!? Мы заблудимся!

– Нет! Не отставай!

Всадники подскакали к озеру, где свела их судьба.

– Привяжи коней, – посоветовала она. – А то испугаются, и возвращаться придётся пешком.

– Чего испугаются? – не понял герцог, привязывая коней к дереву.

– Меня, – ответила она, идя к воде.

– Тебя? – изумился и чуть растерялся герцог.

Мелюзина глянула на полную луну, которая отражалась в воде озера. Она чувствовала, что пик полнолуния уже скоро.

Не совсем понимая, что они тут делают посреди ночи и без охраны, Леннард недовольно посмотрел на девушку, с которой он завтра свяжет свою жизнь.

– Как ты нашла путь к озеру? – не понимал он. – Ты была здесь всего раз.

– Молчи и слушай, – гордо выговорила она. – У меня несколько минут, чтобы рассказать, а потом ты увидишь всё сам. Я происхожу из древнего рода. Мои предки ведут своё начало от божественных Ши2222
  Ши или мир Сид (ирл. Sídhe, гэльск. Sìth) – потусторонний мир в ирландской и шотландской мифологии, населённый туатами (волшебными существами).


[Закрыть], которым подвластны все тайны мира. Они могут обретать нереальный для человеческого глаза облик. Но с этим ничего не поделаешь – это дар, передаваемый особым людям. Когда в семье рождался такой ребёнок, он становился почитаемым как Ши, так как с необычной внешностью получал дар предвидения. Но это было раньше, а сейчас таких людей страшатся, а родители стараются спрятать ребёнка, как можно дальше от посторонних глаз. Я тоже такая, но я не хочу прятаться. Видения привели меня сюда. К тебе.

Мелюзина взглянула на луну, она крепко обняла Леннарда и поцеловала в губы. Он ничего не мог понять. Он много о таком слышал и читал, но никогда не воспринимал всерьёз, считая лишь сказками.

Девушка отстранилась от жениха, неспешно отходя к воде.

– Ты волен возненавидеть меня и прогнать, – печально проговорила она. – Но это моя суть, я такой родилась. Чтобы ты не увидел, знай – я люблю тебя.

Мелюзина скинула с себя плащ, развязала пояс лёгкого платья, и оно тут же соскользнуло, обнажив её белую кожу. Она обернулась и вошла в воду по щиколотку.

Луна словно засияла, а из воды поднялись струйки капель, кружась вокруг девушки. Её тело стало покрываться светло-коричневой чешуёй, как у ящериц. Появились наросты на руках и плечах, а волосы обрели красноватый оттенок.

Напугано заржали кони, так и норовя сбежать, но удела крепко были привязаны к дереву.

Герцог выхватил меч из ножен, что висел на его поясе, но оружие так и застыло в его руке. Он, не отрываясь смотрел на невообразимое преображение девушки. В его душу вкрался страх. Как такое возможно?.. Кто же она?.. Значит дядя оказался прав, указывая ему на легенды тех мест, из которых она прибыла, говоря, что там водятся чудовища?.. Возможно, так он хотел позлить наследника, за то, что сорвался его план союза с графом. А теперь?.. Что теперь?.. Видя всё это, Леннард не хотел верить. Это милое создание не могло быть таким. Нет, только не она… Только не она…

Именно таких чудовищ рисовало воображение древних художников. Но неужели кто-то из них и правда видел подобное существо, запечатлев его в рисунках и поместив в книги, как напоминание о том, что мир не так прост, как мы думаем.

Мелюзина стояла к нему полу боком. Капли воды стали опускаться в воду. Она повернула голову в его сторону. Она ощущала в каких терзаниях пребывает его сердце. Его чувства менялись от удивления, растерянности и страха, до грусти, разочарования и гнева.

А если он уйдёт, если он оставит её?.. Никто и никогда не примет её после такого. Никто и никогда!..

По её щеке сползла молчаливая слеза. Это был не дар, а проклятье, которое она должна носить до скончания дней. Она сделала большую ошибку, раскрыв ему свою тайну, но она не смогла бы жить с постоянной оглядкой. Лучше сейчас увидит он, чем потом это будет известно всем.

Они стояли друг против друга, не говоря ни слова. Сомнения мучили обоих. Их встреча оказалась ошибкой, а не провидением.

Придя наконец в себя, Леннард подошёл к воде, держа меч наготове. Он видел любимые черты лица, любимые глаза, из которых лились струйки слёз, но не мог смириться с таким преображением. Это выходило за все рамки и грани сущего. Он почувствовал презрение и жгучую боль. Он любил совсем не ту, что оказалась перед ним сейчас.

– Ещё совсем немного времени и я стану прежней, – грустно предупредила Мелюзина. – Это длится около четверти часа, иногда чуть больше.

– Зачем ты мне об этом говоришь? – глухо произнёс он. – Ты и королю собиралась это показать?

– Нет.

– Если бы он увидел, твоей участью стала бы казнь.

– Я знаю.

– Ты думаешь, это не сделаю я?

– Сделаешь. Только после того, как вернётся человеческая кожа. Пробить чешую не способен ни один меч. Но я не враг тебе.

– Ты хуже! – Леннард вошёл в воду, обходя вокруг девушки и осматривая её со всех сторон, он готов был при первой необходимости, вонзить в неё клинок. – Ты решила околдовать меня, чтобы захватить власть? Тебя подослал король?

– Нет, – плакала она. – Королю нужен только мой дар провидицы. С помощью меня он будет знать любой расклад военных действий и без труда захватывать земли. Сейчас он уязвим настолько, что под ним шатается трон. Но этого никто не знает, так как велико имя завоевателя. Вот почему он опустился до соглашения мира даже с моим отцом, которого считает не иначе, как варваром и колдуном.

Леннард остановился. Их взгляды встретились.

– Ты не человек, – боролись в нём сомнения. – Как такое возможно? Кто ты?

Герцог не понимал, откуда в нём вдруг возникло столько гнева. Он злился не на ту, которую любил, а на ту которой она стала. И как после такого, он мог жениться на ней?..

– Я такая же, как ты, как все люди, но за дар предвидения плата слишком велика. Меня называют Драконицей. Этот облик возникает только в полнолуние. Но иногда, в порыве гнева или страха, когда мне угрожает опасность, я могу поменять кожу. Тогда, в лесу я испугалась медведей, и они набросились на моих слуг. Звери чувствуют даже малейший признак страха и гнева, кого-то он побуждает к бегству, а кого-то к нападению. А накануне, – она всхлипнула и опустила голову, – я видела это место, я видела медведей и то, как они убили всех, кроме меня. Но я ничего не сделала, я не приказала идти в другую сторону, потому что видела это место не раз, и должна узнать, что это значит, – она подняла на него глаза. – И вот я встретила тебя, поняв, что именно здесь, моя судьба изменится… А за ужином, помнишь, когда ты представил меня всем, это был не обморок, это было видение. Я видела тебя и наших детей.

– Этого никогда не будет! – выпалил Леннард. – Теперь, никогда, – поправил он.

Мелюзина всхлипнула. Это был конец всем её надеждам и мечтам. Она монстр, который недостоин любви.

– Тогда убей меня, – прошептала она.

За его гневом, раздражением и грубостью, проглядывало сомнение. Он вдруг задался вопросом: зачем она рассказала ему о себе, о короле, и ещё бог знает о чём, чего он попросту не понимал?

И вот, где-то внутри него, проскользнула нотка жалости. Он хотел вонзить в неё меч, но не мог. Он же спас её! Он просил довериться ему и ничего не бояться! Он стоял на коленях на этом же месте и просил стать его женой! Он клялся в любви, упомянув силы природы! Но стоило ей раскрыть свою тайну, как он забыл все клятвы, уподобившись трусу.

Да, в нём был именно страх. Как такой как он, мог взять в жёны такую, как она?

Леннард дотронулся до её плеча и она вздрогнула.

– Это больно? – спросил он, проводя ладонью по жёсткой коже и наростам на её руке.

– Нет.

Леннард дотронулся до её лица, стирая с чешуек человеческие слёзы. Она закрыла глаза и едва дыша, наслаждалась его прикосновениями. Ещё никто чужой не прикасался к чешуйчатому телу, но она чувствовала, как будто это была обычная человеческая кожа.

Леннард молчал. Всё привычное, что он знал, перевернулось в мгновении ока, но он по-прежнему любил её. Он не мог причинить ей зла. Даже её слёзы он воспринял своей виной.

Мелюзина резко открыла глаза, её зрачки расширились и почернели, она крепко схватила его за запястье левой руки.

Перед собой она видела пылающие стены замка и убегающих людей, в которых попадали стрелы. Лязг мечей, стоны раненных, и тела убитых. Недалеко от неё стоял гневный анфас Хильдерика Сильного. Опустив взгляд вниз, она невольно вскрикнула, так как у её ног неподвижно лежал Леннард, с зияющей раной в груди…

Видение растаяло, она моргнула и глаза приобрели нормальный вид, смотря на обескураженное лицо молчаливого герцога, и занесённый над её головой меч. Она опустила его руку, глянув на оружие.

– Король ищет меня, он придёт сюда, – её глаза отражали боль и страх. – Он уничтожит твои владения и…

Она замолчала, не в силах вымолвить далее.

Чешуйки на её теле начали постепенно светлеть, а наросты словно уходили внутрь тела. Мелюзина подняла голову, посмотрела на луну, и вздохнула. Пик полнолуния прошёл. Её тело обретало прежний облик.

– Убей меня, – гордо выговорила она, смотря в его глаза. – Я не хочу, чтобы с помощью моего дара, король обрёк на бедствие многие земли в округе, включая твои.

Леннард медлил, он отступил от неё на шаг, и опустил меч. То, что он видел – это одно, но сейчас, пред ним стоит человек, любимый человек. Он вонзил клинок в илистую почву и схватив с берега плащ, укрыл девушку.

Она смотрела в его глаза, не понимая намерений.

– Убей меня, – повторила она.

– Тогда мне придётся убить и себя, – ответил он, обхватывая ладонями гладкую кожу её лица.

Мелюзина заплакала, чувствуя на своём лице нежные поцелуи, а его руки сжимали её всё крепче и крепче.

– А как же король? – спросила она.

– Мы будем готовы и достойно его встретим, – ответил он.

– Ты отдашь ему меня? – ужаснулась она.

– И не подумаю. Я люблю тебя, моя Драконица, – признался он, смотря в её глаза. – И никто не посмеет в этом сомневаться, даже я сам.

Он прикоснулся губами к её губам и всё растворилось. Он понял, что любит это создание больше, чем кого либо, больше себя, больше своего негодования. Он готов смириться с её уникальностью и скрывать её сущность от посторонних глаз. Она не монстр. Она – человек, та самая, особенная и любимая.

Мелюзина чувствовала искренность его слов, она обняла его так сильно, как только могла.

Среди камышей появились два свечения, что-то зашуршало, и пронеслись непонятные перешёптывания. Недалеко от них, из воды стали подниматься пузыри.

– Что это? – Леннард схватил меч. – Здесь кто-то есть.

– Не бойся, – чуть улыбнулась девушка, обхватив его руку, в которой он держал меч.

Вода забурлила ещё сильней, и на поверхность вынырнул свиток, скреплённый печатью.

– Это же… свиток твоего отца? – не мог поверить Леннард. – Он должен был давно растаять в воде.

– Спасибо дорогие сёстры! – обернулась Мелюзина, отвечая на одной ей понятные слова, и улыбнувшись сказала: – Возьми. Это послание для тебя.

Леннард убрал меч в ножны. Он поднял свиток, отряхнул его от воды, и сломав печать, раскрыл.

– Тут ничего нет, – он, недоумевая вертел свиток в разные стороны.

– Чистый лист – это невинность и чистота, которую мой отец всецело предаёт будущему мужу своей дочери, – ответила она.

Леннард вновь одарил её сладким поцелуем и подняв на руки, вынес из воды.

– Почему именно вода? – он поставил её на землю.

– Каждый человек рождён под определённой стихией. Для обычных людей это почти ничего не значит, кроме как любовь к воде. А такой как я, эта стихия дарует защиту. Я могу поднимать водные струи.

Она простёрла руку к озеру. Некая невиданная сила вытолкнула из заводи водный сгусток. Он поднялся в воздух и сжавшись в шарик, подлетел к ней, кружась и переливаясь над её ладонью.

Леннард не переставал удивляться таким чудесам. Он, улыбаясь смотрел, то на водный шарик, то на девушку. Он дотронулся пальцем до шарика и вода, тут же брызнула ему в лицо.

– Прости, – засмеялась она. – Я не нарочно.

Она стёрла воду с его лица. Он не сводил с неё глаз, крепко сжимая в объятиях. Он взял её руку и поцеловал кончики её пальцев, а потом прикоснулся губами к её губам.

Край плаща соскочил с её плеча. Леннард коснулся губами белоснежной шейки. Мелюзина закрыла глаза.

– Ты готов принять такую, как я? – почему-то полушёпотом спросила она.

Принцесса открыла глаза и их взгляды встретились.

Та, которую он видел несколько минут назад, никак не могла быть той, которую он вечность готов держать в объятиях. Сомнения и страх были, он осознавал это, но не мог оставить её, не мог прогнать и возненавидеть. Чувства к ней были сильны и безудержны.

– Ты готов всю жизнь скрывать кто я? – вновь спросила она.

– Да, – ответил он, проникая ладонями под плащ и ощущая нежность красивого тела.

– И ты не боишься? – её сердце стучало всё сильней и сильней.

– Нет, – Леннард поднял её на руки и пройдя немного, опустился вместе с ней на мягкую траву. – А ты по-прежнему хочешь остаться здесь? – он не сводил с неё глаз.

– Да, – ответила она. – С тобой. Где угодно.

– Я готов защищать тебя от всех на свете: от короля, от моих подданных, от меня самого… – он целовал её тело. – Никто и никогда не узнает, кто ты. Я готов скрывать твой дар, до конца своей жизни.

– Дар? – удивилась она. – Я всегда считала это проклятьем.

– Мой отец говорил, что проклятья создаём мы сами, – ответил он. – Если, испугавшись, ты сейчас проткнёшь меня своими шипами, я всё равно буду считать эту ночь даром богов.

– Я не испугаюсь, – она прижималась к нему. – Счастье не может напугать.

– Мелюзина…

– Молчи, – она прислонила свой палец к его губам. – Не говори ничего.

Всё завертелось и закружилось, сплелось и запуталось. Кто сказал, что они разные? Кто сказал, что в них нет ничего общего? Мир любящих сердец мало кто способен понять.

Леннард целовал её и не мог остановиться, радостно ощущая ответы на свои поцелуи. Она стала той самой, единственной, необычной, любимой, и до безумия желанной. Он робко овладел её телом, слыша её тихие стоны…

12

«Пир был больше для наших вассалов, чем для нас. Я на этом настоял, а Мелюзина поддержала. Дядя едва скрывал злость, но молчал, понимая, что его власти в этих владениях пришёл конец.

И это был самый лучший день из всех. Столы накрыли прямо среди сада. Видеть искренние улыбки на лицах простых кухарок, пахарей и плотников, куда приятнее, чем двуличие завистливой соседской знати…»

Под большим навесом располагался главный стол для хозяев и видных персон. Альберн был мрачнее грозовой тучи. Марсия не отходила от него, восхищённо смотря на весело танцующих молодожёнов, но боялась высказать свою радость вслух. Две девушки, шестнадцати и пятнадцати лет, несмотря на запрет отца, весело кружились по саду наравне с прислугой. Рядом с Альберном сидел граф де Фойре – зеленоглазый коренастый здоровяк, чуть старше герцога.

– Какой позор, – буркнул Альберн и глотнул вина из кубка.

– Она действительно принцесса? – тихо спросил граф.

– Да. Она везла для короля свиток своей родословной, – вздохнул Альберн и посмотрел на друга. – Прости. Я даже не предполагал такого.

Ещё до свадебного пира Леннарду сообщили, что Альберн был с визитом у графа. Что это был за визит и для чего, оставалось только догадываться. Только вот граф неожиданно оказался в числе приглашённых на пир. Новобрачные, как и подобает, поприветствовали гостя, пригласив за свой стол.

К столу весело подбежали Леннард и Мелюзина. Молодой наследник мельком оценил не праздничный вид дяди. А за улыбкой графа скрывалось что-то неоднозначное. Леннард схватил стоявший на столе кубок и залпом осушил его. Тут же подбежал слуга и вновь наполнил его кубок вином, а второй кубок он протянул молодой герцогине.

– Я поздравляю, мой мальчик, – граф поднялся из-за стола, не переставая рассматривать Мелюзину. – Альберн мне поведал эту удивительную историю. Жаль, что намеченный союз наших родов так нелепо разорвался, но любовь, как говорил твой отец, превыше всего. Твоя жена восхитительна. Но бойся наказания.

– Надеюсь не от тебя? – гордо спросил Леннард.

– Что ты, как можно. Но слухи, мой друг, разносятся быстрее ветра.

– Уверен, в память о моём отце, и твоей с ним дружбе, слухи не улетят за пределы наших общих владений, – намекнул молодой герцог.

Альберн недовольно насупился. Граф скрыл своё недовольство смехом и, похлопав парня по плечу, поднял кубок с вином, и провозгласил:

– За твоего отца, мой мальчик. И за твоё счастье!

* * *

«Спустя ещё пять дней, после нашей свадьбы, случилось то, что заставило меня окончательно поверить в пророческий дар Мелюзины. Ровно за сутки до случившегося, она увидела пустые покои Альберна, сказав, что он сбежит, но я только посмеялся. Куда мог сбежать дядя, всю жизнь прожив в нашем замке, и не имея другого пристанища?..»

Леннард молча стоял посреди будуара дяди, в другом крыле замка. В коридоре лежали несколько тел, без каких-либо ран. Только трое были заколоты, а остальные вероятно отравлены. Это были личные слуги и горничные дяди. Все эти люди служили ему и его семье. Даже лично готовили еду и подчинялись во всём.

Его жена, как и две дочери, никогда не смели возражать Альберну. Леннард не мог понять такого раболепия, причиняя дяде много недовольства, особенно своим видом, напоминая непокорного и взбалмошного брата. У Альберна был сын, но он умер ещё в младенчестве, а последние роды Марсии были тяжёлыми, и она больше не могла зачать. Поэтому расклад в пользу племянника стоял, как кость в горле.

По коридору боязливо шла бледная Мелюзина, осматривая застывшие на полу тела.

– Стража у ворот никого не видела, – проговорил Леннард. – Альберн ушёл через тайный ход, а не через главные ворота, – он глянул на молчаливую жену. – Это было твоим видением?

Мелюзина кивнула и из её глаз полились слёзы.

– Идём отсюда, – он обнял жену, уводя прочь от страшного места и, оборачиваясь на стражу, проговорил: – Уберите тела и закройте эту часть замка. В полдень я хочу видеть всех в главном зале.

– Да милорд, – кивнул начальник стражи. – Простите, я ничего не знал об этом.

– Я тебя не виню. Для меня сейчас главное доверие и взаимопомощь.

– Я предан вам господин, – поклонился тот.

* * *

«Всё было яснее ясного, месть была очевидна. Только вот с какой стороны придёт зло, и долго ли его ждать, мне ещё предстояло выяснить. После такого, дядя возвращаться не собирался. Или же не менее, чем в качестве победителя.

Была срочно организована оборона замка. Установили стреломёты и катапульты. Я приказал выковать дополнительное количество мечей, кинжалов, и доспехов. Оповестили всех, что сигналом приближения неприятеля станет чёрный дым, струящийся из дымохода башни.

Дни шли за днями, я не хотел верить в предсказание, и уже боялся всего, что могло бы произойти. Я хотел знать о Мелюзине всё. Я пытался понять почему она такая. Её образ пугал и притягивал.

Мы говорили днями напролёт, а тёплыми ночами пропадали в парке. Среди мягких лужаек и фруктовых деревьев, которые сейчас поглотил Тёмный Лес, мы проводили больше времени, чем в душных покоях замка. Лето тогда было очень жарким.

Я старался воспринять её тайный магический мир. Но то, о чём она рассказывала, я полностью смог осознать только через сотню лет…

Мелюзина всем пришлась по душе. Она была учтивой и добродушной, для всех находила приветливое слово. Слуги её боготворили, искренне радуясь нашему счастью… Но что было бы, узнай они её секрет?..»

– Предсказания всегда сбываются? – спросил Леннард, обнимая жену.

Оба сидели под тенистой невысокой яблоней, наслаждаясь предзакатной тишиной. Ласковый ветерок едва раскачивал листья, служившие маленькими опахалами.

– Кое-что может измениться, – ответила она. – Но не так сильно и явственно, как хотелось бы. Это неизбежность. Иногда я вижу фрагменты, детали, людей, а иногда полноценное действие, – она грустно глянула ему в глаза. – Вчера это вновь было. Я видела короля и твоего дядю.

Леннард вздохнул, с трудом осознавая, насколько шатко их счастье, и что предательство родных людей бьёт сильней вражеского меча.

– Почему ты мне не рассказала? – он дотронулся до её подбородка, заставив посмотреть на себя.

– Прости, – она уткнулась лицом в его грудь.

– Ничего не скрывай от меня, прошу, – он поцеловал её в висок и она подняла голову. – Мы сможем выстоять против них.

– А если нет?.. – герцогиня вспомнила видение о гибели мужа и её сердце похолодело.

Как она могла сказать ему такое? Но она сделает всё, чтобы этого не произошло.

– Нам помогут мои сёстры, – вдруг решила она. – Они из мира Ши. Они должны что-то знать.

– Твои сёстры? – удивился он.

– Стоило мне войти в пределы леса, как я услышала их. Они меня звали. А потом я увидела их в озере. Именно они передали тебе послание моего отца. Помнишь.

– Но я никого не видел, – пожал он плечами.

– Они – водные фоморы, редко показываются обычным людям. Но ты заслужил их доверие, – она улыбнулась. – Идём к озеру.

Мелюзина пыталась отстранить его объятия и встать на ноги, но это казалось не так просто. Он крепко держал её в объятиях, смотря в её глаза и обдумывая необычное предложение.

– Помощь магии? – улыбнулся он. – Они смогут сотворить непробиваемые щиты и доспехи? – он засмеялся.

– Защита находится внутри нас. Нужно познать себя. Но и от помощи не стоит отказываться, – парировала она. – Я хочу помочь, а ты смеёшься на до мной?

– Я готов сделать всё, что ты скажешь, – серьёзно вздохнул он, поднялся на ноги и помог встать ей. – Нам нужна любая помощь. Клянусь, больше никакого недоверия с моей стороны. Идём.

Они побежали к конюшне.