Текст книги "Подари мне надежду"

– Ну, подруга, ты даёшь, вот это сюрприз!

Они подъехали к новой высотке. Надя вышла из машины и подняла голову на дом, но сквозь бьющие в глаза лучи солнца так и не увидела края дома. Они поднялись на семнадцатый этаж. Квартира Наде очень понравилась: просторная, светлая и очень уютная, хотя мебели в ней было мало и выглядела она полупустой.

Ольга усадила подругу за стол и включила чайник. Когда вода закипела, чайник засвистел. Надя повернулась и посмотрела на него.

– Какой чайник интересный, – сказала она, – у нас таких ещё нет! Нужно будет маме купить в подарок.

– Ладно, про чайник потом. Рассказывай!

– Что рассказывать?

– Кто он такой и почему ты не хочешь делать аборт?

– Оля, какая разница, кто он такой, главное, что у меня будет ребёнок!

Надя сказала это с таким упоением, что Ольга улыбнулась, глядя на неё.

– На второй вопрос можешь не отвечать и так всё ясно! – произнесла она. – Родители знают?

– Да, конечно! Они одни и знают.

– Понятно! Ты надолго? Я поняла твой план, поэтому думаю двумя, что двумя, тремя неделями тут не обойдёшься.

– Да, ты права, поэтому я планирую прожить у тебя не меньше двух месяцев. Не выгонишь?

– Ты, что? Я только рада буду! Может быть, мы за это время найдём тебе настоящего жениха, и ты по-настоящему выйдешь замуж!

– Нет, не надо мне никого искать! – рассмеялась и ответила Надя радостной подруге. – Достаточно и того, что я скажу, что был жених и сплыл.

– Надь, а давай придумаем какую-нибудь романтическую историю, чтобы тебя ещё все и пожалели.

– Зачем? Я не собираюсь никому, ничего рассказывать.

– Жаль, а то так могло бы интересно получиться!

Улыбаясь подруге, Ольга выставила на стол коробку конфет и, сев напротив, смотрела на неё, понимая, как она соскучилась.

– Оля, – отпив ароматный чай и съев конфету, сказала Надя, – ты совсем не изменилась ни внешне, ни по характеру, всё такая же мечтательница!

– Ладно тебе – не изменилась, целый год прошёл!

– Нет, совсем не изменилась! Я же вижу, что ты такая же, как и была всегда.

– А ты, Надь, изменилась, стала какой-то серьёзной что ли?

– Беременной я стала! – засмеявшись, ответила Надя. – Ладно, что мы всё обо мне, да обо мне, расскажи о себе о своей жизни.

– У меня, в моей жизни, нет ничего интересного: работа и дом, – пожав плечами, ответила Ольга. – В последнее время – это вся моя жизнь!

– И что, за целый год у тебя не было ни одного ухажёра? Ни за что не поверю!

– Почему? Были два романа. Особенно от первого я долго отойти не могла. Влюбилась по уши! – Ольга замолчала глядя вдаль.

– Что дальше? – подождав немного спросила Надя.

– Всё!

– Как всё?

– Так! Он оказался женатым, со мной просто иногда проводил время.

– Что дальше?

– Да ничего! Я ему сказала, что люблю его и хочу от него ребёнка. Я не писала тебе, что была беременная.

– Как была? – с испугом посмотрев на подругу и с дрожью в голосе осторожно спросила Надя. – Что случилось?

Надя взволнованно сидела в ожидании. Ольга, вздохнув, долго молчала.

– Он заставил сделать аборт! – не поднимая глаз, наконец-то ответила.

– Как он мог заставить тебя?

– Он сынок нашего главного врача, если бы я не согласилась он выгнал бы меня из клиники.

– Ну и зря! Нашла бы другую работу, а ребёнок был бы уже!

– Чтобы я с ним сейчас делала? Где бы работала, на что, на какие деньги снимала квартиру?

– Уехала бы к матери!

– Не поверишь, стыдно было ей сказать об этом!

– Глупая ты, она же мама, поняла бы тебя!

– Не знаю, не знаю, но я как забеременела, пока думки разные думала, не зная, что делать, ездила домой.

– И что?

– Приехала, увидела, как она работает со своим хозяйством с утра до ночи, вся измотанная, постаревшая. Пыталась уговорить её сократить всё и пожить немного для себя. Даже пробовала убедить, что не выгодно держать такое хозяйство особенно корову! Я ей и так, и сяк. На листке бумаги разложила всю арифметику: сколько она тратит на содержание коровы и сколько ей нужно молока в год. Цифра получилась такая, что даже я ахнула, а она нет и всё. Так что ничего не получилось!

– Причём здесь корова и твой ребёнок?

– При том, что мы с ней поругались! Она сказала, что это её жизнь и она как хочет, так и живёт, что в мою жизнь она не лезет и не хочет, чтобы я лезла в её. Я уехала и сделала аборт!

– Всё равно зря!

– Я испугалась! На какие деньги я жила бы и растила ребёнка?

– В таком случае, приехала бы ко мне! – категорически не соглашаясь с подругой, проговорила Надя.

– Нет, Надь, я ни для того в Москве осталась, чтобы через год уехать из неё с ребёнком. Ещё успею вся жизнь впереди!

Надя, прожив в Москве два месяца, вернулась домой. Подруги расстались и увиделись вновь, только через несколько лет.

Глава 15

После возвращения Нади домой ни у кого, кроме гинеколога, не возникло вопросов по её беременности. Она вернулась с обменной картой и полным обследованием. Гинеколог, совсем молоденькая, но очень пытливая доктор, поправляя постоянно съезжающие очки с маленького вздёрнутого носика, при очередном обследовании удивлялась её срокам беременности.

– Каждый раз, – говорила она, – когда осматриваю вас, удивляюсь. Если бы не московский светила я бы поставила срок больше чем указано в карте.

– Может быть, у меня богатырь будет! – улыбаясь отвечала Надя.

Почти через семь месяцев после возвращения из Москвы Надя родила девочку: маленькую, хорошенькую как куколка! После смерти бабушки, которая так и не успела увидеть правнучку, девочку назвали Катей, Катюшей. Она была единственной отрадой и отдушиной для бабушки Ани и помогла ей переболеть смерть матери.

После похорон бабы Кати Анна Семёновна долго не могла прийти в себя. Надя ощущала себя в тупике, не зная и не понимая, как помочь матери.

– Надя, дочка, – слушая длинные увещевания дочери, отвечала мама, – я умом всё понимаю и полностью согласна с тобой, но как подумаю, что мы так мало любили бабушку, так мало помогали ей, то чувствую себя виноватой. Меня это сейчас так мучает я просто не знаю, что делать. Такая печаль и грусть по ней! Как всё это преодолеть и пережить?

– Мамочка, мне как доктору хорошо понятно, что ощущения, которые ты чувствуешь – это нормальная, вполне естественная реакция человека, на утрату близкого. Как не банально это звучит, но надо жить дальше.

– Надя, объясни, почему так несправедливо всё происходит в нашей жизни? В тот момент, когда всё хорошо и остаётся только жить и радоваться, всё в один момент обрывается. Это какая-то не справедливость судьбы!

– Мамочка, ты прими это как неизбежность! У нас была очень хорошая бабушка мы все её любили и уважали. Она прожила долгую пусть не лёгкую, но счастливую жизнь и мы всегда будем помнить её и рассказывать о ней нашим детям.

– Да, ты права, моя хорошая! Я сейчас первый раз задумалась о том, как коротка наша жизнь, что никто и ничто не вечно в этом мире!

– Мамочка, я уверена, что даже после смерти наша бабушка не хотела бы, чтобы мы замыкались в себе и пропускали течение жизни. Вспомни с каким энтузиазмом и всегда прекрасным настроением она жила и учила нас радоваться каждому новому дню!

На похороны бабушки приехала Любаша с сыном, с семилетним Кириллом. Она прожила у них целую неделю. Сёстры подолгу засиживались втроём, разговаривая о жизни и вспоминая бабушку. Они очень много говорили о её трудной судьбе и благодарили за то, что, оставшись одна с двумя малолетними детьми она нашла в себе силы и спасла всех. От Феликса и Екатерины Беккер осталась большая семья. Есть дети, внуки и правнуки, но фамилию они все носят чужую!

Приезд младшей дочери помог Анне Семёновне восстановиться и пережить эту трагедию полностью.

– Мама, – обнимая её и вспоминая смерть мужа, говорила Любаша, – Надюша хоть и не пережила потери близкого человека, но всё тебе говорит правильно. Время, безусловно лечит. Проблема только в том, что оно у всех разное. Мы все любили и почитали бабу Катю, она, для всех нас была образцом для подражания и уважения. Как не печально, но то, что человек уходит из этой жизни – неизбежность! Это неминуемо произойдёт с каждым из нас, никто не вечен и здесь на земле мы временно. Баба Катя прожила восемьдесят лет и всю жизнь была совершенно здоровой и крепкой. Порадуйся тому, что у неё была такая длинная жизнь! Отвлекай себя работой, хоть какой: нужной, не нужной, но работой. Это очень помогает. Три, мой, пылесось, копай огород, пропалывай грядки, всё что угодно, только не лежи, уткнувшись носом в подушку и рыдая. Не смотри фотографии, до тех пор, пока не почувствуешь, что можешь смотреть их спокойно. В общем, держись, мамочка, занимай себя чем-нибудь и не оставайтесь одна! Не повтори моей ошибки. Ты же знаешь, как потом трудно вернуться к нормальной жизни, опять стать человеком. Мне тогда помог Кирюша, благодаря ему я вернулась к жизни и тебе, мамочка, отвлечься поможет внучка.

Рождение Катюши вернуло в их семью радость и покой. Пережив тяжёлую утрату, они продолжали жизнь дальше. Люба с Верой разъехались по своим домам, по своим семьям. Постепенно Анна Семёновна успокоилась и вспоминая мать, перестала плакать. В семье всё наладилось и потекла тихая, спокойная жизнь.

Глава 16

Надя продолжала работать в больнице и растить дочку. Катюша росла послушной и доброй девочкой и была всеобщей любимицей. Внучкой, с большой любовью занимались бабушка Аня и дедушка Толя. Девочка ни одного дня не ходила в детский садик, её воспитанием и обучением занимался дедушка. К пяти годам она уже хорошо читала и умела немного писать, а когда пошла в школу была лучшей ученицей в классе.

Кате было уже двенадцать лет, когда они с Надей поехали в отпуск к дочери дяди Саши – к Маше. Сёстры не виделась много лет! В Крыму у Маши она не была ещё ни разу и наконец-то собравшись поехала посмотреть, как и чем живёт двоюродная сестра. Как говорила Анна Семёновна, на их историческую родину! Ведь её родной отец – Феликс Беккер и баба Катя родились и жили до Отечественной войны в Крыму. Там они познакомился, там родилась – Анна.

Переехав в Крым и поселившись в Евпатории дядя Саша пытался найти родственников своих родителей, но всё было напрасно.

Из рассказов бабы Кати они знали, что родители Феликса Беккера жили в сельской местности и были переселены в Крым ещё во времена правления Екатерины, в Евпаторийский уезд. Тогда семья Беккеров получила шестьдесят десятин земли в пользование и занималась сельским хозяйством из поколения, в поколение передавая права на землю своим потомкам.

Даже после революции их семья оставалась жить в Крыму. Они, признав советскую власть, продолжали работать в немецкой колонии. Жили своим хозяйством, практически даже не сменив уклада жизни. От присущей им аккуратности и трудолюбия, хозяйства по-прежнему оставались крепкими.

Феликс и его сестры родились и жили в Крыму, они считали себя русскими и по духу, и по воспитанию. Родители всячески пытались сохранить в детях их происхождение. Помимо фамилий и имён, которые им давали, немецкие дети учились в отдельных школах, в них обязательно преподавали на немецком языке, но несмотря ни на что, они были советскими детьми и любили свою Родину!

С бабой Катей Феликс познакомился на уборке винограда в тридцать третьем году. В то время она окончила школу и после выхода из детского дома, их: семь человек, все девушки одногодки, направили на работу в колхоз.

Познакомившись с Феликсом, они полюбили друг друга и всего через полгода поженились, а через год у них родилась дочь – Анна. Но их счастливая семейная жизнь очень быстро закончилась. Всех немцев, в том числе и их семью вывезли из Крыма в Казахстан, перед самым началом войны, как не благонадёжных. Там, в труднейших, подчас нечеловеческих условиях они прожили пять лет. Феликс не раз просил у своей самой красивой, самой нежной и заботливой Катеньки прощения за то, что полюбил её, за то, что они поженились и она стала женой немца. Если бы она не вышла за него замуж, то её жизнь сложилась совсем иначе, и она не была бы изгоем для общества! Но баба Катя, несмотря на все трудности и лишения, благодарила судьбу за то, что они встретились, полюбили друг друга и у них родились дети: Аня и Саша. Хотя и было очень страшно и трудно!

Всю жизнь она вспоминала то, как их сорвали с места и переселили совсем в не устроенный, не обжитый колхоз. Сначала, сгрузив на подводы вывезли всё имущество и скот, а потом всех жителей. Всю немецкую колонию, состоящую не из одного десятка домов, в один день опустошили полностью. Под конвоем, как арестантов их долго держали на вокзале. По прибытию товарного эшелона, как скот начали загонять в вагоны. Отношение к ним было как к настоящим фашистам, хотя все они были рождены и воспитывались в Крыму!

В суматохе Феликс потерял своих сестёр и родителей ещё на вокзале. По прибытии в Казахстан на место своего поселения, он пытался найти их, но всё было напрасно!

В Казахстане Феликс с Катей прожили недолго. Феликс Беккер, весной сорок первого года, погиб, а бабе Кате, с двумя детьми (потому что к тому времени уже родился Саша), после смерти мужа разрешили переехать. Так они оказались в городе Снежинске!

Дядя Саша, уехав в Крым, на родину своих предков, уже никогда не вернулся в родную деревню. Он умер всего через несколько лет после смерти матери, так и не побывав больше в деревне Радостной. После смерти отца, Маша вышла замуж и уже навсегда осталась в Крыму. Её муж также, как и Надя был стоматологом и работал в пансионате для больных детей, а Маша там же работала поваром. Они жили в небольшой двухкомнатной квартире и были очень счастливы.

Надя ехала в гости к сестре и везла мешочек с родной землёй на могилку дяде Саше. Несмотря на то, что их предки жили в Крыму, но и баба Катя, и Анна Семёновна считали деревню Радостная своей родиной.

– Надюша, – провожая Надю, сказала мама, – передай Маше, чтобы жила счастливо и не переживала, что уехала из деревни и осталась в Крыму навсегда. Конечно, её родина – наша деревня, потому что здесь она родилась, здесь жила ребёнком, ходила по этим улицам, вскарабкивалась по этим деревьям. Ведь именно здесь у неё всё было впервые! Она провела здесь всё своё детство, здесь её корни. Но для того чтобы понять и принять свой родной дом, свою Родину, нужно просто осознать, где человек чувствует себя счастливым, где ему по-настоящему хорошо, а там, где ему хорошо и есть его Родина!

Глава 17

Пересадку с самолёта на самолёт Надя с дочерью делали в Москве. Она, не могла упустить такую возможность и не повидаться с подругой, запланировав провести с Ольгой целую неделю.

Встретившись в аэропорту, подруги радостно обнялись. Они так давно не виделись и так соскучились! Из аэропорта Ольга привезла Надю с дочерью в свою квартиру. Накормив гостей ужином и уложив Катю спать, подруги проговорили до самого утра.

– Счастливая, ты Надька!

– Почему?

– У тебя дочь такая красавица растёт!

– Тебе кто мешает? Сейчас-то, глядя по машине и собственной квартире, кто не даёт тебе родить? По-моему, теперь ты совсем справишься сама без чьей-то помощи!

– Справиться-то справлюсь, только не с чем справляться! – вздохнув, с непонятной Нади грустью, ответила Ольга.

– Ты о чём, подружка?!

– Я тогда по молодости, помнишь, аборт сделала!

– Да помню и что?

– После этого всё!

– Что всё?

– Детей у меня больше никогда не будет!

– Господи, Оля, как это?! Лечиться пробовала? Сейчас столько новых методов, разных технологий!

– Нет, не пробовала! Знаешь, мне один старенький профессор сказал, что если деньги девать некуда, то, пожалуйста, могу и попробовать полечиться. Только всё напрасно, ничего уже не поможет!

– Что же делать? – чуть не плача глядя на подругу, спросила Надя.

– Да ничего уже не сделаешь, я смирилась.

– Но может быть, хотя бы замуж выйдешь, чтобы не быть совсем одной? Там и ребёночка можно будет взять из детского дома.

– Нет, только ни это! Замуж я не хочу, мужиков просто ненавижу и чужого ребёнка не хочу. Я его не смогу любить, он же чужой!

– Это только, кажется, что не сможешь! Если будешь любить мужа, то вместе и ребёнка полюбите.

– Нет, никого не хочу!

– И что, ты все эти годы одна?

– Нет, конечно! Периодически кто-то появляется в моей жизни, кто-то исчезает. Я к мужчинам сейчас отношусь, как к необходимости для женского здоровья: чтобы не растолстеть, да не заболеть, для поддержания гормонального фона, выжимаю из них всё что можно!

– Господи, Оля, это же как-то не по-людски!

– Надюша, я всё понимаю, только ничего не могу с собой сделать. С тем абортом из меня вынули не только ребёнка, но и сердце!

– Оленька, милая, ты так не переживай, она придёт, обязательно придёт!

– Кто?

– Любовь, конечно!

– Любовь?! Ты-то сама знаешь, что это такое?

– Знаю, Оля, ох, как знаю! Я до сих пор замираю, когда вижу Катиного папу. Знаешь, он мне сделал предложение!

– Здорово, что ж ты молчишь!

– Да говорить особо нечего. Он знаешь, как предложил? Сказал, что если я дам согласие на брак, то он сразу же разведётся с женой.

– А ты, что?

– Я ничего! Вот если бы он пришёл и сказал, что ради меня ушёл от жены и сейчас живёт один мечтая обо мне, тогда я, может быть и согласилась, а так получается он себе как запасной вариант жену оставляет.

– Да! Совсем не романтично.

– Какая уж тут романтика!

– Слушай, Надь, а он про Катю так и не догадывается?

– На удивление совсем не догадывается! Мы первое время очень опасались. Ты знаешь, у Катюши глаза совсем такие, как у него: карие, даже взгляд такой же, а он не догадывается! Боясь, что из-за этого сходства всё откроется, мама, разговаривая с соседками им постоянно говорила, что, Катя копия первый муж бабы Кати, её отец. Только после этого люди отстали с вопросами. Хотя я грешным делом думала, что он догадается, почувствует, что, Катя его дочь.

– И что?!

– Да ничего! Ничего он не почувствовал!

– Как у вас дальше будет?

– Не знаю, – вздохнув ответила Надя. – Знаешь, Оль, столько прошло времени, я привыкла жить без мужа. Если говорить честно, то что-то менять в своей жизни уже совсем не хочется. Поэтому я и не согласилась! Сказала – нет и уехала с дочерью в отпуск. Как ни странно, я даже не расстроилась, а наоборот перестала ждать и мечтать, как будто освободилась от чего-то. Может быть, когда вернусь домой буду на него смотреть другими глазами?

Помешивая чай, Ольга задумчиво смотрела на Надю. Подруги сидели молча, думая каждая о своей судьбе, о своей жизни.

– Вот и мне не хочется замуж! – со вздохом произнесла Ольга. – Совсем не хочу постоянно рядом с собой видеть какого-то мужика. Зачем мне эти лишние заботы и хлопоты? Вот чего мне не хватает, так это – моего ребёнка. Я в последнее время постоянно вспоминаю его, думаю о нём.

Она печально задумалась, а Надя смотрела на неё с такой жалостью и сочувствием, что слёзы навернулись на глаза.

– Мне, кажется, это был мальчик! – вздохнув, очень тихо произнесла Ольга.

Не в силах что-то сказать, Надя молчала вытирала слёзы. Она понимала, о ком говорит Ольга и от жалости и сострадания у неё сердце сжималось в комочек.

– Ты не думай, Надь, – продолжала Ольга, – я не двинулась! Просто мне так жалко, что осталась без ребёнка. Твоей Кате десять и моему бы сыну было уже одиннадцать.

– Но тогда, в тот мой приезд ты не жалела об этом!

– Жалела, ещё как жалела, только хорохорилась перед тобой! Не хотела показывать, что переживаю.

– Оль, ну ладно, хватит рвать себе душу, жизнь не закончилась, ты главное надейся!

Печально улыбнувшись, Ольга посмотрела на расстроенную подругу.

– Хорошо! – сказала она. – На этой оптимистической ноте и закончим разговор. Всё, больше не буду!

– Договорились! – вытирая глаза и, пытаясь улыбнуться, произнесла Надя.

– Луче расскажи, как твои сёстры поживают? – подождав пока подруга успокоится, спросила Ольга.

Надя, понимая, что ей тяжело говорить о себе, без колебания перестроилась на разговор о своей семье.

– У Любы сейчас всё хорошо! Она постоянно с мамой переписывается. Недавно мама с Верой ездили к ней в гости.

– Сколько сейчас её сыну?

– Восемнадцать, он почти на семь лет старше Катюши!

– Точно, совсем забыла! Ему ж, когда ты окончила институт было уже лет пять.

– Да, Любиному Кириллу было – пять, а Вериному Лёше – двенадцать.

– Молодцы они у тебя! Хоть и живёте далеко, но постоянно общаетесь, беспокоитесь и волнуетесь друг о друге.

– Да, это точно. Хорошие у меня сёстры! Спасибо маме с папой, они нас вырастили в такой любви, что мы просто не могли быть другими, хотя жизнь у всех сложилась по-разному. Из трёх сестёр только одна Вера счастлива по-настоящему!

– Надь, ты не отчаивайся, ведь жизнь ещё не закончилась!

– Я и не отчаиваюсь, я просто живу! – ответила та. – Хватит о грустном, расскажи, как твоя мама поживает?

– Мама – хорошо! – проговорила Ольга. – Она переехала в новый благоустроенный дом, живёт и не нарадуется.

– Она и переехала?! Так держалась за свой дом, за своё хозяйство!

– У неё выбора не было. У них всю улицу снесли, а жителей расселили. Ей дали комнату в трёхкомнатной квартире. Там живёт ещё одна семья с маленьким ребёнком. Мама сначала плакала, не знала, чем себя занять, а потом начала приглядывать за соседским мальчиком и не поверишь, всё изменилось. Она стала спокойной, весёлой, вообще жизнь наладилась!

– Ты ездишь к ней в гости?

– Да, но очень редко. Переписываемся в основном.

– Зря! Это же твоя мама!

– Я всё понимаю, но почему-то не тянет ехать к ней. Последний раз ездила помочь на новом месте устроится, а она мне с восхищением про соседей рассказывает и добавляет, что от меня не дождалась внуков, теперь чужой ребёнок ей как родной. Мне тошно было это слушать, а того больше смотреть как она ласкает и радуется чужому мальчику. Побыла я два дня и уехала, сказав, что срочно вызвали на работу, – Надя молча слушала, а Ольга вздохнув продолжала: – Так что домой к маме не хочу совсем, да и ни мой это уже дом. Вот такие дела! Ладно, что мы опять о грустном? Ты лучше расскажи, как твои родители, Вера?

– Мама – нормально. Чувствует себя хорошо, здорова, кажется, сносу ей нет! А папа? Я не писала тебе, мы его в прошлом году похоронили.

– Ой, Надь, – сморщившись от неприятного известия, с сочувствием проговорила Ольга, – прости что спрашиваю, я же не знала!

– Не переживай, подруга, мы с мамой уже переболели, – посидев немного молча, печально, тихо Надя сказала: – Знаешь, Оль, папа до самого последнего дня был в прекрасном состоянии и настроении. Он после операции и рождения Катюши просто помолодел. Она ведь одна у родителей за всех внуков, вот ей они себя и посвящали полностью.

– Это хорошо! Только сейчас я понимаю, что, если бы тебя не было рядом с ними, как бы им было тяжело.

– Одно дело – тяжело, Оленька, страшнее то, что если бы я не приехала, что было бы с папой? Как вспомню, что мы тогда пережили! Ему после операции обещали не больше пяти лет жизни, а он прожил в два раза больше и чувствовал себя прекрасно, как будто и не болел совсем. Вот такие дела!

– Да, Надюша, получается, что он выжил благодаря тебе! Не зря ты так рвалась домой. Так что не расстраивайся, а благодари судьбу, что он ещё столько прожил.

– Да, – кивнув, соглашаясь с подругой, вздохнула и ответила Надя, – я это очень хорошо понимаю и маму, как ни странно, мне удалось очень быстро вернуть к нормальной жизни, – вздохнув, она произнесла: – Что-то мы опять о грустном?! Ты про Веру спросила? Так у них всё хорошо, даже очень: с мужем живут прекрасно, сын Лёшка женился, молодые живут с ними, ждут внука или внучку, ещё не знают. Так что там всё нормально!

– Хорошо, что хоть у кого-то всё хорошо, есть же счастливые женщины!

– Да, ты права! У нас Вера прожила всю жизнь, как у Христа за пазухой. Всегда все здоровы и счастливы в их семье, всегда покой и мир в их доме. Это мы с Любашей не на ту дорожку встали, когда пошли!

– Как это?

– Так баба Катя раньше говорила! Это её выражение, что на какую дорожку встанешь той и пойдёшь по всей жизнь. Вот и получается, что у Любаши вдовья дорожка, а у меня…, – улыбнувшись, она посмотрела на Ольгу и добавила: – Меня баба Катя называла вековухой!

– Почему?

– У нас в деревне, женщин, никогда не выходивших замуж, называют – перестарком. Но бабе Кате это выражение не нравилось, и она называла меня «Вековухой», значит – одинокая женщина или старая дева. Так и приговаривала, что судьба, видно, у меня такая – век одной куковать. Но я думаю, что не может быть так, будет ещё и на моей улице праздник!

– Я значит тоже вековуха или того хлеще – перестарок! – печально ухмыльнувшись, сказала Ольга. – Ну и названьеце, кошмар! Я думала, что перестарок – это старый человек, а оказывается это просто-напросто старая дева.

– Оля, не отчаивайся, – улыбаясь произнесла, более оптимистичная в этом вопросе, чем подруга, Надя, – я верю, что и у нас с тобой тоже будет счастье – настоящее женское счастье!

– Ты, правда, в это ещё веришь?

– Да, верю, даже очень верю! И любить мы с тобой ещё будем по-настоящему и счастье у нас с тобой будет самое настоящее!

– Молодец ты, Надька, не унываешь!

– И ты не унывай! Главное жди, надейся и верь, подруга!

Глава 18

С того времени, как Надя с Катей прожили у Ольги в Москве целую неделю, прошло уже больше десяти лет. И вот сегодня, спустя годы, подруги должны встретиться вновь. На этот раз Ольга приезжает к Наде в Крым.

У Нади случилась большая беда и она уехала из родной деревни. Окружающие на работе и на улице люди постоянно спрашивали, выражали своё сочувствие, жалея её. От этой жалости и внимания стало просто невыносимо, и она не смогла больше там жить. К тому же, последнее время Семён Григорьевич не давал ей проходу. У него умерла жена и он уговаривал Надю выйти за него замуж. Тогда, когда она была молодой и отношения у них были тёплыми и нежными, она мечтала об этом и была готова выйти за него и прожить рядом с ним всю жизнь. Тогда ей было двадцать семь, а ему чуть больше сорока, он был красивым, очень интересным мужчиной, а сейчас, когда ему шестьдесят четыре и он: постаревший, облысевший пенсионер, ей совсем не хочется выходить за него замуж.

Надя сердилась на Семёна из-за того, что в такой трудный для неё жизненный момент он просто донимал её своим вниманием и совершенно не нужными признаниями. Время думать о личной жизни было совсем не подходящее, потому что с того самого момента, как пропала её дочь, Надя не могла ни о чём думать, для неё жизнь остановилась и всё в ней померкло.

Анна Семёновна – её мама, умерла от инфаркта, как только узнала страшное известие о предполагаемой гибели любимой внучки. Оборвалась единственная ниточка, связывающая Надю с родным домом. Она осталась одна! Не выдержав одиночества и чрезмерного сочувствия, продала дом и уволилась с работы. Пожила несколько дней у Веры в Снежинске и уехала в Крым, убегая от всех и от всего.

Когда-то, дядя Саша бросил всё и уехал в Крым, чтобы вылечить единственную дочь. Прошли годы, но они так и не вернулись больше на родину. Маша живёт и работает в Евпатории уже много лет. К ней Надя и приехала в поисках если не спокойствия, то хотя бы уединения. Здесь её никто не знает и ни о чём не спросит.

В санатории, где работали Маша с мужем, Надя устроилась массажистом и с утра до вечера занималась больными детьми. Эта тяжёлая и физически, и морально работа отвлекала её, она хотя бы на какое-то время забывала о своём горе. Забывала о том, что вот уже год как её дочь Катя с подругой Ириной, в свой первый отпуск поехали отдыхать за границу и не вернулись, а потом выяснилось, что они пропали по дороге в аэропорт. Их искали, долго искали, но никаких результатов. Наде и родителям Ирины – Зое со Славой сообщили, что найти их нет никакой надежды: скорее всего девушек выкрали, чтобы продать в рабство. Из-за этой, самой страшной трагедии в своей жизни Надя и бежала в Крым.

Узнав о случившемся несчастье Ольга приехала, чтобы поддержать подругу. Надя жила в санатории в небольшой комнатке в общежитии для персонала. Приехав к ней, Ольга на месте оплатила путёвку и жила рядом с подругой стараясь постоянно быть возле неё.

Вечерами, ссылаясь на сильную усталость, Надя прощалась с Ольгой, но не шла спать, а ходила на набережную. Она уже привыкла ходить туда каждый вечер и, глядя на звёздное небо, разговаривать с дочерью. Ей казалась, что, Катя слышит её и от этого ей становилось легче.

В один из таких вечеров, она задержалась на набережной дольше обычного.

– Звёздочки, милые, – глядя на звёздное небо, тихо шептала Надя, – вы ходите по небу, видите всё, может быть, видели мою дочку, мою Катеньку?! Передайте ей, что я знаю, что она жива и рвётся домой. Я жду её, очень жду!

Надя не плакала, она печально смотрела на темнеющее небо, пытаясь найти там хоть какой-то ответ. Глубоко вздохнув, солоноватый воздух, она уже собралась уходить, как услышала за спиной мужской голос.

– Всё дышите и не можете надышаться этим чудным воздухом! – произнёс стоявший за ней мужчина.

Она повернулась и увидела высокого, худощавого мужчину средних лет. Он смотрел на неё и улыбался доброй, мягкой улыбкой. Надя молча, с интересом разглядывала внешне очень приятного, симпатичного мужчину: не крупные черты лица, черные, коротко стриженые волосы, шорты до колен и белая футболка, прилипшая к мокрому телу, типичная одежда для Крыма в это время года.

– Я первую неделю тоже не мог надышаться, потом привык, – глядя на неё, улыбаясь сказал мужчина.

Надя молча посмотрела на него и перевела взгляд на воду. Мужчина подошёл к перилам и встал рядом.

– Вы здесь тоже с ребёнком? – продолжая смотреть на Надю, спросил он.

– Нет, я здесь работаю! – ответила та.

– Вот как, а я вас ни разу не видел!

– Я малышам делаю массаж, а вы, как я поняла с ребёнком?

– Да, я здесь с сыном! Вот, по вечерам прихожу сюда искупаться. Последние несколько дней я наблюдаю за вами и вижу, как вы смотрите в небо, как будто что-то ищите там.

– Зачем? – коротко, равнодушно спросила Надя.

– Что зачем? – не поняв её вопроса, переспросил мужчина.

– Зачем наблюдаете за мной?

– Не знаю. Вы так красиво стоите, белый шарф развивается на ветру. Не знаю, просто любуюсь и всё!

– Понятно. Простите, мне пора.

Они вместе пошли с набережной, разговаривая о жизни в санатории, о жаркой погоде и почти горячей воде в море.

– Вот я и пришла, до свидания! – подойдя к своему корпусу, сказала Надя.

– Спокойной ночи! – улыбаясь, ответил мужчина.

Надя шла и думала об этом, совершенно ей незнакомом мужчине, о его больном ребёнке. За два месяца нахождения здесь, она уже нагляделась на больных детей и измученных, уставших родителей. С каким трудом и самопожертвованием они стараются вылечить, поднять детей на ноги, совершенно не думая о себе. Глядя на их муки, Надя немного забывала о своём горе.