Текст книги "Раздели мою печаль"

Милана не чувствовала земли под ногами, спеша знакомыми аллеями парка на встречу с любимым. Когда отец строго-настрого запретил ей встречаться с Русланом, они нашли выход: Милана по утрам выходила на пробежку, Руслан тоже. Отец время от времени проверял мобильник дочери, поэтому Милана внесла своего друга в список контактов под женским именем Руслана. Только так она могла созвониться с Русей на пробежке. Они встречались и шли на свое любимое место к речке. Небольшая река, протекавшая за территорией парка отдыха, всегда тянула к себе девушку. При каждом удобном случае она уединялась на берегу, на мостике возле старой вербы. В теплую погоду, сидя на согретых досках, можно было опустить ноги в воду и дать возможность разгуляться своим мечтам. Речка ласкала ноги, а маленькие рыбки, осмелев, подплывали ближе и едва слышно касались их. Милана любила смотреть на размеренное течение воды – ей казалось, что неприметная речушка понимает и разделяет ее мысли. Девушка знала, что у реки переменчивое настроение: иногда она бывала шутливой, игривой и беспечной, как ребенок; в другой раз настроение у нее было плохое, и тогда воды темнели и ускоряли свое течение; часто река была задумчивой; а иногда просто отдыхала, подставив себя теплу солнца и нежась в его лучах. Зимой речка была сонной и грустной, весной – журчаще-веселой, иногда безумной в своих поступках, заливая мутной водой прибережный луг. Сюда, к вербе, приходили Милана с Русланом. Здесь он впервые ее поцеловал, и тот поцелуй был с привкусом речной свежести…

Милана издалека заметила возле дерева знакомый силуэт и помахала рукой. Она ускорила шаг, ее сердце от радости бешено заколотилось в груди, а в голове зашумело. Он, любимый, единственный, милый, самый лучший, ждал ее, и вот-вот она окажется в его объятиях. Милана еле сдерживала себя, чтобы не рвануть с места и не бежать сломя голову.

– Здравствуй, милый! – задыхаясь от счастья и быстрой ходьбы, вымолвила она, ловя его горячие губы.

– Привет, моя крошка!

Их губы слились в жарком поцелуе. Парень прижимал к себе девушку, его руки обнимали ее за плечи, потом скользнули вниз, быстрыми, нетерпеливыми движениями расстегнули пуговицы блузки, легко сжали упругую девичью грудь, отчего по телу Миланы пробежала мелкая дрожь и она тихонько застонала. Руслан освободил ее грудь, кончиками пальцев погладил набухшие соски и коснулся их губами.

– Не надо, – простонала девушка, – не мучь меня!

Руслан ласкал ее, все больше разжигая страсть. Милана уже не могла сдерживать себя: ее рука скользнула ему под ремень джинсов, коснулась набухшей плоти.

– Миланка, я больше не могу терпеть, – горячо заговорил он. – Сколько ты меня будешь терзать?

– Я… Я и сама уже исстрадалась, – прошептала девушка.

Она вспомнила отца, и на миг ей показалось, что он где-то рядом, спрятался и следит за ними. Она быстро высвободила руку и легонько оттолкнула парня.

– Не надо, прошу тебя! – Он схватил ее горячую руку, прижал к себе. – Еще немного, пожалуйста, Миланка…

– Нет, все, хватит, – ответила она, застегивая блузку и пугливо оглядываясь. – Нельзя. Не сейчас.

– Как всегда, – вздохнул Руслан, отстраняясь. – Мы столько времени уже вместе, а ты все никак…

– Извини. Я уже говорила, что у меня очень строгие родители, – виновато произнесла она.

Милана хотела взять Руслана за руку, но он отвел ее в сторону.

– Иногда мне кажется, что ты меня вообще не любишь, – сказал он, стоя спиной к Милане.

– Дурачок! – ласково произнесла она. Потом подошла сзади и обхватила его руками.

– А что мне остается думать? Тебе же не пятнадцать лет. И при чем тут родители? Откуда бы они узнали?

Милана промолчала, но в голове снова вспыхнула мысль о предстоящем посещении гинеколога.

– Давай не будем об этом, – попросила она. – Расскажи лучше, есть ли результат от твоей поездки к тете.

– У меня все о’кей. Здесь, в маленьком городке, с работой туговато, но тетя договорилась в областном центре. Представь, у меня будет двадцать пять часов при ставке восемнадцать!

– На дорогу придется тратиться, – заметила Милана.

– Какая дорога? Я уже написал заявление, его подписали, и с нового учебного года я буду жить там. Тетя договорилась, что мне выделят комнату в общежитии. Там условия хорошие, отдельный санузел, кухня, правда, общая, но это мелочи. Миланка, у меня начнется новая жизнь! Представляешь?! – воскликнул Руслан, поворачиваясь к девушке лицом.

– У тебя? – упавшим голосом промолвила она. – А я? Как же я?

– Не грусти! Я буду приезжать раз в месяц, и мы сможем видеться!

У Миланы внутри все оборвалось. Руслан начинает самостоятельную жизнь, в которой ей не нашлось места. Если бы он сделал ей предложение, они смогли бы жить вместе и ей не пришлось бы идти на службу.

– Отец настаивает, чтобы я пошла на военную службу – работать в военной части медсестрой, – сказала она, с надеждой посмотрев ему в глаза.

– О-о-о… – протянул он. – Это усложняет дело. Тогда наши встречи будут еще реже. Ты это хотела сказать?

– Я хотела сказать, что не хочу такой работы. Это раз. Второе: я хочу видеть тебя не раз в месяц в лучшем случае, а каждый день, утром и вечером.

Яснее намекнуть она уже не могла. Руслан пригладил рукой волосы, помолчал и сказал:

– Ничего, как-нибудь переживем этот трудный период. Не так ли, моя хорошая?

– Надеюсь, – выдавила из себя девушка.

Милана вернулась домой далеко не в радужном настроении. Чувствовала себя побитой собакой, которая верно служила хозяину, а на старости ее пинком выкинули из дома. Что мешало Руслану сделать ей предложение? Раньше он обещал окончить училище, поступить на заочное обучение, устроиться на работу и тогда, по его словам, «мы сможем быть вместе». Конечно, это не было предложением выйти замуж, но все-таки какой-то намек на совместную жизнь, и Милана жила этим. Теперь он без малейшего сожаления говорит о том, что они будут видеться редко, и с радостью – о своей самостоятельной жизни. Значит, он не любит ее?

«Папа был прав, когда говорил, что с моими внешними данными я никому не нужна, – размышляла Милана, меняя постельное белье. – Когда в моей жизни появился Руслан, высокий, симпатичный, с гладко зачесанными, собранными в узел волосами, добрый, нежный, ласковый, я была уверена, что отец заблуждается. А теперь ясно, что ошибалась я».

Милана загрузила белье в стиральную машинку, механически нажала «пуск» и пошла в кухню. Ей предстояло протереть пыль в шкафчике и приготовить ужин. Непослушными, словно ватными руками она начала доставать тарелки, но не удержала – они выскользнули из рук и ударились о пол.

– Только этого не хватало! – в отчаянии воскликнула Милана, уставившись на осколки дорогого сервиза.

– Ага, нашкодничала! – услышала она за спиной голос Игоря и от неожиданности вздрогнула. – Я все родакам расскажу! Они поставят тебя в угол коленками на пшено.

– Не смешно! – отрезала Милана, подумав, что неприятностей ей не избежать.

– Да ладно, сестра, не дрейфь! Собери все в пакет, я по дороге где-нибудь в мусорный бак выброшу, – сказал Игорь.

– Зачем?

– Ты думаешь, их кто-то пересчитывать будет? – улыбнулся Игорь.

– Иногда мне кажется, что в этом доме настолько все под контролем, что и спички в коробке пронумерованы.

– Никто не заметит! Я вон у папаши потянул немножко денег, «пощипал» маман чуть-чуть – и все нормалек! А ты раскисла из-за каких-то тарелочек!

– Игорь, воровство к добру не приведет, попомнишь мое слово.

– Не накаркай, сестра!

– Я серьезно. Рано или поздно пропажу заметят, и тогда тебе несдобровать, – сказала Милана, собирая осколки посуды.

– Что мне сделают? Выгонят из дома? Ну и пусть!

– Тебе надо учиться.

– Милка, давай без назиданий! – скривил брат недовольную гримасу. – Без тебя тошно. Дай что-нибудь поесть! Можно сладенькое – я такое люблю.

– Мой руки и садись за стол, сладкоежка! – улыбнулась Милана.

– А можно хоть без родаков не мыть руки?

– Как хочешь, – согласилась Милана и добавила: – Не забудь выбросить эти тарелки, иначе мне капец.

У Миланы в этот день все валилось из рук, но к возвращению матери она с горем пополам управилась с домашними делами. Мать зашла в комнату, бросила привычное «Добрый вечер», поставила сумку на тумбочку, повесила связку ключей, сняла босоножки, и Милана подала ей комнатные тапочки.

– Их надо постирать, – заметила женщина.

– Хорошо, мама, я завтра постираю.

Мать подошла к окну, провела пальцем по подоконнику, поднесла его к глазам.

– Я вытирала пыль, – неуверенно пробормотала Милана.

– Лишь бы как? Завтра сделай все как положено. Приедет отец, а у нас тут непорядок.

– Хорошо. Греть ужин?

Милана, не дожидаясь ответа, метнулась в кухню. Скоро придет Игорь, и они будут ужинать. Все как обычно. Даже в отсутствии отца правила, установленные им, никто не нарушал.

За ужином Милана набралась смелости и попросила:

– Мама, поговори, пожалуйста, с папой. Я не хочу работать в части. Я нашла хорошую работу, которая мне по душе.

– Мила, неужели родители желают тебе зла? Если отец что-то делает, то только для твоего же блага, – ответила мать. – Возможно, ты еще молода, чтобы понимать это, но, поверь, пройдет несколько лет, у тебя будут свои дети, и ты, как и мы, будешь о них заботиться. Пожалуй, ты поймешь это позже, а сейчас надо делать так, как советует отец.

Она смотрела на дочь. В глазах – безразличие и грусть. Мила не стала возражать, зная, что продолжать разговор нет смысла. Последняя маленькая надежда растворилась за этим обеденным столом в безразличии присутствующих.

* * *

Пять дней отсутствия отца промелькнули как один час. С его появлением в доме внутреннее напряжение Миланы мгновенно возросло.

– Здравствуй, Милана, – сказал он, переступив порог, и у девушки похолодело внутри.

Отец снова назвал ее Миланой, а не Ланой, а это означало, что серьезный разговор таки состоится. И она не ошиблась. За столом, после ужина, как только глава семейства произнес «Милана», сердце у девушки замерло. В предчувствии чего-то страшного, что должно было на нее обрушиться, Милана затаила дыхание.

– Ты знаешь, дочь, что мы с мамой всегда желали тебе добра, – начал отец. – Согласна?

– Да, да, – испуганно пролепетала она.

– Милана, извини за прямоту, но я должен сказать, а ты со мной согласиться, что у тебя, мягко говоря, невзрачная внешность, – продолжил отец, – которая не привлекает парней, мужчины не останавливают на тебе взгляды. Я прав?

– Да, – кивнула Милана.

– Найти подходящего достойного человека, чтобы он взял тебя в жены, нелегко. Не каждый поведется на твою неказистость, простоту и серость, тем более что ты немного туповата и не смогла получить высшее образование.

Отец вытер салфеткой губы, сделал глоток воды, не спеша поставил стакан на стол. Под Миланой шатался стул, словно она была не в кухне, а на корабле во время шторма. В голове молниеносно, сменяя друг друга, проносились разные догадки.

– Да, в наше время девушке без высшего образования трудно найди подходящего человека, – получив одобряющий взгляд мужа, вставила свое слово мать.

– Я долго думал, Милана, как нам быть, – продолжил отец, специально сделав многозначительную паузу, – и как выйти из положения. Мы с мамой хотим, чтобы ты была счастлива и с благодарностью вспоминала нас.

– Да, Мила, да, – закивала мать.

– Можно я уйду? – спросил Игорь.

– Нет, – ответил отец.

– Хорошо, я посижу, чтобы не пропустить самое интересное, – усмехнулся брат.

Родители вдвоем с осуждением взглянули на него, и он замолк.

– И вот чисто случайно я, когда ездил в часть решать вопрос твоего, Милана, трудоустройства, встретил старого знакомого, – сказал отец. – Мы пошли с ним попить кофе, и выяснилось, что Александр Сергеевич год назад развелся с женой. Детей она забрала с собой, а мой приятель остался в своем большом доме без хозяйки.

Милана начала догадываться, о чем пойдет речь дальше, но все еще тешила себя слабой надеждой, что ошибается.

– Александр Сергеевич – серьезный и ответственный человек! Блестяще идет вверх. Подумать только: в сорок лет он уже полковник и повышение не за горами! – Отец поднял указательный палец. – Я похвастался, что у меня незамужняя дочь, которая не блещет красотой, но хозяйкой по дому и хорошей женой вполне может быть. В итоге Александр Сергеевич любезно согласился в субботу нанести нам визит – прибыть на ужин.

– У нас будет сватанье? – с усмешкой спросил Игорь.

– Нет, пока смотрины, – ответил отец, – если все срастется, то через пару недель молодые подадут заявление, а в сентябре сыграем свадьбу.

У Миланы задрожали колени, мир вокруг зашатался.

– Но… папа, я не хочу замуж, – тихо сказала она.

– Мила, все девушки обязаны когда-то стать женой, – сказала мать. – Такова жизнь.

– Но… Я не знаю этого человека.

– Вот поэтому папа и договорился о встрече, чтобы вы смогли присмотреться друг к другу.

– Нет! Не надо! – вскрикнула Милана. – Я не хочу!

– Все! Хватит! – заорал отец, стукнув кулаком по столу. – Ты не какая-то там избалованная барышня! Ты современная девушка, которая должна понимать, что родители хотят тебе только добра.

– Выдав силой замуж за старикана?! – пробормотала Милана сквозь слезы. – Мы же не в Средневековье! Нет, я не хочу замуж ни за полковника, ни за генерала. Я хочу быть… Я имею право быть со своим избранником!

Сказала – и испугалась своих слов. Это был чуть ли не первый ее открытый протест. От страха и безысходности по щекам девушки бежали крупные горошины слез, и она с надеждой смотрела то на мать, то на отца.

– С кем?! С голодранцем Русланом? – закричал отец, выпучив глаза. – Да если он приблизится к тебе, я ему ноги повыдергиваю!

– Я не сказала, что с ним, – дрогнувшим голосом ответила Милана. – Просто с избранником. С тем, с кем я захочу быть.

– Все! Я устал! У тебя с матерью два дня подготовки, – объявил отец, вставая из-за стола. – Смотри, Марина, чтобы все было на высшем уровне. А ты, Милана, не вздумай что-нибудь учудить. Ты меня знаешь: прибью – и рука не дрогнет.

– Вы… Вы меня не любите, – по-детски пролепетала Милана и расплакалась.

– А вот это ты зря, – не сдержалась мать.

– Иди в свою комнату и успокойся, – распорядился отец. У двери он остановился и сказал: – Еще раз подумай: кому ты такая нужна?

Милана бросилась в свою комнату, закрылась в ней, упала на кровать и дала волю чувствам. Днем она никогда не ложилась на заправленную утром постель, но сейчас ей было все равно. Обида на родителей сжимала горло, и вскоре Милана начала нервно всхлипывать сквозь слезы. Чтобы никто не услышал, она уткнулась лицом в подушку, подавляя рыдания. Она была в отчаянии и не знала, что делать. Родители решили поставить жирный крест на ее будущем – без ее согласия, как всегда. Одно дело решать за своего ребенка в детстве и совсем другое – когда она взрослый человек. Похоже, они намеревались построить ее взрослую жизнь по своим правилам, а она так и осталась беспомощным младенцем, который не в состоянии что-то изменить, противостоять силе старших.

Когда Милана обессилила от плача, за окном уже начали сгущаться сумерки. Она перевернула мокрую подушку на другую сторону и легла на бок. Почему-то в голову полезли воспоминания из детства, из того периода, когда окружающий мир видится в более ярких и насыщенных тонах. Тогда она воспринимала нравоучения родителей и их контроль как должное – другой жизни она еще не знала.

– Веди себя как взрослая девочка! – часто слышала она от матери.

Теперь она выросла, а должна вести себя как ребенок, подчиняться, выполнять их требования, жить по законам «семьи» и даже выйти замуж по их выбору. Она всегда старалась угодить родителям, чтобы услышать от них одобрение, – маленькой девочке хотелось, чтобы мама целовала ее вечером, укладывая в кроватку, читала на ночь книжку, просто прижимала к себе и гладила по голове. Изредка она удостаивалась похвалы, и тогда мама говорила: «Мила, ты хорошо справилась с заданием!» Девочка подходила к ней и робко прижималась, но мать отстраняла ее, напоминая, что она уже взрослая. А она хотела быть ребенком! Однажды Милана упала на асфальте и сильно разбила коленку, но она так боялась наказания родителей, что терпела и прятала от них ранку. Вечером она была вознаграждена одобрительными словами отца:

– Лана, ты молодчинка! Надо обработать ранку зеленкой, но ты не должна плакать. Не будешь?

И она терпела, сдерживалась, хотя слезы сами катились из глаз. Ей запрещали плакать, постоянно напоминая, что она большая девочка. Если Милана рыдала, ее не успокаивали, напротив, строгим голосом приказывали:

– Немедленно вытри сопли и возьми себя в руки!

Милана росла тихим, послушным и безвольным ребенком, которому запрещалось носиться по улицам с соседскими детьми, что-то просить, жаловаться, капризничать, есть немытые овощи, смотреть мультики по телевизору, иметь свое мнение. Милана быстро усвоила то, что ей навязывали, и рано поняла, что ее проблемы никому не интересны: они только расстраивают родителей, а она хотела заслужить их внимание и ласковые слова. Она научилась держать все в себе, иначе ее не будут любить. А как ей хотелось хоть капельку любви! Как-то, когда они гуляли в парке, Милана сорвала на клумбе астру, подбежала к матери и протянула ей цветок.

– Мамочка, это тебе подарок! – радостно сказала она, надеясь получить одобрение.

Что тогда было! Мать при всех отругала ее за неумение вести себя, бросила цветок в урну, а Милану отшлепала по рукам.

– Какая же ты бестолковая! – кричала она. – Ты очень плохая девочка! Не соображаешь, что люди посадили цветы, чтобы любоваться ими, а не рвать! Ты меня опозорила и будешь наказана!

Милана отстояла в углу несколько часов и целый месяц ее не брали на прогулку…

Она должна была всегда помнить, что расстраивать родителей нельзя. Но когда отец с матерью огорчали ее, то даже не замечали этого. Однажды Милане подарили пазлы – как сказал отец, «полезно для развития ребенка». Милана несколько дней на столике в своей комнате упорно их складывала, хотя это было нелегко. Девочке хотелось сделать все побыстрее и похвастаться готовой картинкой, но мама, убирая в комнате, нечаянно зацепила ее тряпкой, и вся работа пошла насмарку. Милана, увидев это, готова была расплакаться, ведь она так старалась, но мать ее опередила.

– Не вздумай реветь, – сказала она, – мы на тебя жизнь положили, а ты готова раскваситься из-за какой-то безделушки.

И Милана не заплакала. Почему-то этот случай из детства вспомнился именно сегодня, и только сейчас Милане пришла в голову мысль, что быть родителями – это что-то гораздо большее, чем сохранение пазлов в целости. Их запреты сыграли с ней злую шутку, воспитав безволие, неумение жить и строить свою судьбу.

* * *

Милана провела бессонную ночь и сделала вывод, что родители, без сомнения, хотели ей добра, но допустили кучу ошибок. Казалось бы, она росла во вполне благополучной семье, но здесь не было тепла, родительской ласки, и девочка была лишена детства. Она искала оправдания поступкам родителей и все время приходила к выводу, что они причиняли ей вред, сами того не подозревая. Милана ругала и ненавидела себя за мягкость, бесхребетность, неумение защитить себя и постоять за свою жизненную позицию.

«Тряпка! – повторяла она себе тысячу раз. – Настоящая тряпка, о которую можно вытереть ноги, а после выбросить ее на мусорку. Безвольное существо!»

Ночью она готова была к решительным действиям, даже вспомнила выражение Бенджамина Франклина «Не планируя ничего, вы планируете провал» и настроила себя на то, что сможет сказать родителям категорическое «Нет!». Но с наступлением утра, как только Милана услышала в коридоре голос отца, ее охватил ужас от собственных смелых мыслей. Она поняла, что не сможет одним своим заявлением о несогласии с решением родителей переломить домашние устои, которые годами бетонировал отец, а ее «Нет!» будет похоже на несчастное блеянье ягненка перед стаей голодных волков.

«Так часто бывает, – с горечью констатировала Милана, – что ночные мысли, казавшиеся такими правильными, утром оказываются пустыми и ничего не значащими».

За завтраком девушка не проронила ни слова. Родители восприняли это как согласие и не возвращались к теме предстоящего визита полковника. Милане даже показалось, что вчерашнего разговора не было и все ей приснилось, но после завтрака Игорь толкнул ее в бок, вернув в реальность.

– Ну, как спалось, полковничиха? – шепнул он ей на ухо и ухмыльнулся.

– Отстань! – нервно ответила Милана и поспешила на утреннюю пробежку.

Когда родители ушли из дома, она позвонила Ольге.

– Напрасно ты, Милочка, не захотела идти на концерт! – сразу же возбужденно затараторила подруга. – Все было просто супер! Правда, я не очень разбираюсь в музыке, но если бы ты видела скрипача… Высокий, кудрявые светлые волосы! А глаза… Голубые, нет, синие как небо!

– И как ты смогла из зала рассмотреть цвет его глаз? – с легкой иронией в голосе спросила Милана.

– Я сидела в первом ряду, – тарахтела Ольга, – но и это не главное. Я вручила ему цветы, и наши взгляды встретились! Это было что-то невероятное! У меня земля уплыла из-под ног! Он поцеловал мне руку, и я… Я чуть не умерла! Не знаю, что это было, но конец света был уже близок! Его зовут Карл, он американец. Я снова хочу его видеть. Вот хочу, и все! Миланочка, я взяла билеты на концерт сегодня, завтра и послезавтра. Ты должна на него посмотреть! Хочешь, я и тебе куплю билет?

– Оленька, спасибо, моя хорошая! Я не пойду. Ты же не обидишься?

– Но мне очень хотелось, чтобы ты оценила Карла!

– Скажи мне лучше, – вместо ответа сказала Милана, – ты сейчас занята?

– И не спрашивай! Бегу на маникюр, потом надо успеть собраться и доехать, чтобы не опоздать! Извини, Миланка, не могу долго болтать. Давай созвонимся после концерта. Хорошо?

– Не вопрос, – ответила Милана и вздохнула.

Утром в парке Милана не встретилась с Русланом – был не их общий день, – поэтому решила созвониться и договориться о встрече.

Спустя час после разговора она уже ждала его на мостике у реки. Было тепло, и невдалеке, на песчаном берегу, принимали солнечные ванны пляжники, повизгивали барахтающиеся в теплой воде дети, а на противоположном берегу среди камышей притих, уставившись на неподвижный поплавок, человек с удочкой. Девушка сняла шлепанцы, села на мостик и опустила ноги в воду. Сегодня у реки было хорошее настроение – совсем не такое, как у Миланы. Она игриво раскинула свои воды, нежась под теплыми лучами солнца, и оно отвечало ей взаимностью, одарив множеством маленьких светлых бликов, которые мерцали на спокойных небольших волнах.

– Привет! – услышала Милана сзади знакомый голос.

– Привет, – ответила она, не оборачиваясь.

Руслан сел рядом, разулся и тоже опустил ноги в воду.

– Как дела? – спросил он, засмотревшись на рыбака, который дернул удочку и недовольно сплюнул, увидев, что рыба перехитрила его, съев наживку.

– А у тебя как с работой? – поинтересовалась девушка.

– Вчера съездил к тете, сходили в школу, где я буду работать, директор пообещал все окончательно утрясти с жильем, – охотно объяснил парень. – Недалеко от школы есть общежитие, комнаты не маленькие, примерно квадратов пятнадцать, на одного вполне достаточно.

– На одного? А как же я? – произнесла Милана то, что планировала.

И сразу почувствовала неловкость, словно навязывалась Руслану, но отступать было поздно. Щеки Миланы от волнения вспыхнули, но она решила продолжить разговор, боясь, что в другой раз на него уже не решится.

– Что ты?

– Ты планировал быть со мной… в дальнейшем? – запинаясь, спросила Милана.

– Да, но…

Руслан замялся, и это придало ей смелости.

– Что «но»? – сказала Милана, не повернув к нему голову. – Когда мы оба учились, все было понятно – профессия прежде всего. Теперь я могу работать, у тебя тоже будет постоянная работа, даже свое жилье. Что нам мешает быть вместе?

– Я как-то не думал об этом, – неуверенно произнес парень.

– А это плохо.

– Теперь подумаю… Как окончательно устроюсь.

– Дело в том, Руся, что времени на раздумья нет. На днях к нам приедет полковник, знакомый отца, как я понимаю, чтобы… Он планирует предложить мне руку и сердце, – призналась Милана.

Ее сердце бешено колотилось, готовое разорвать грудную клетку. Милана не могла признаться, что отец намерен выдать ее замуж за стареющего знакомого, – было стыдно до безумия! – но она впервые в открытую завела разговор об их будущем, и это была ее маленькая победа. Теперь все зависело от решения Руслана.

– И что это значит? Я не понял, – сказал Руслан.

– Мы можем жить вместе? – прямо спросила Милана.

– То есть пожениться?

– Я не говорю о браке, хотя бы о совместном проживании, – уточнила девушка.

– Честно сказать… Ты ставишь меня в неловкое положение.

– В какое положение? – Милана посмотрела ему в глаза. – Мы планировали быть всегда вместе, не так ли?

– Да, но… – замямлил Руслан.

– Что же нам мешает?

– Хотя бы то, что мы еще не стоим уверенно на ногах.

– Сколько молодых пар живут на съемных квартирах, ютятся в маленьких комнатах общежитий и вместе становятся на ноги. Вместе, понимаешь?

– Может, твой полковник и стоит уверенно на ногах, но я еще нет, – отрезал он.

– Руся, или сейчас, или… – сказала Милана, глядя ему в глаза.

Руслан не выдержал этого взгляда, опустил глаза.

– Сказать честно?

– Конечно.

– Я не готов к семейной жизни, – заявил он и добавил: – Пока.

– А когда будешь готов?

– Не знаю. Может быть, через несколько лет. Сама подумай: жизнь только начинается, а тут жена, дети, памперсы, бессонные ночи, но главное – ответственность. Нет, Милана, ты меня извини, но я еще хочу пожить для себя.

– Я думала, что любовь – это когда одна жизнь на двоих, – задумчиво произнесла девушка.

– Ой, я тебя умоляю! – недовольно скривился Руслан. – Начиталась книжек, а жизнь… Она совсем другая. Ты даже в близости мне отказывала.

– И что?

– А то, что надо было делать все, чтобы удержать любимого возле себя. А ты что? Поцелуйчики у реки. Тайные встречи во время пробежки. В этом есть своя романтика, но я, заметь, взрослый мужчина, и ты рядом, а секса нет. Я же не железный.

– А если бы у нас все было, сейчас сложилось бы иначе?

– Поздно, милая.

– Надо понимать, я тебе не нужна? – тихо спросила Милана.

– Можем еще побегать по утрам, позажиматься у дерева, если тебе это доставляет удовольствие, – с ухмылкой ответил Руслан.

– Речь не о том, – грустно сказала девушка.

– Так я пойду?

Руслан поднялся.

– Иди, – глухо ответила Милана.

Она слушала удаляющиеся шаги любимого и понимала, что это уходят в прошлое их отношения.

«Я действительно никому не нужна, и с этим надо смириться».

В душе все словно окаменело, не было даже слез. Милана потеряла счет времени, а когда смогла овладеть собой, рыбака напротив уже не было и полуденное солнце жгло лицо. Она не могла вернуться домой, не поговорив с кем-нибудь. Ольге сейчас не до нее, остается Женька. Она набрала его номер и спросила:

– Жень, ты на работе?

– Не угадала. Дома. Приходи, я уже иду ставить чайник. Заварить кофе?

– Пожалуй, да, – ответила Милана, подумав, что ей и вправду нужно немного взбодриться, а дома отец разрешал пить кофе по утрам и не более двух раз в неделю.

Женька встретил Милану приветливой улыбкой.

– Кофе уже на столе, мои ушли гулять, – объяснил он с порога.

Они пили кофе, и Женька рассказал, что взял отгул, чтобы сходить с женой на рынок за обновками.

– Собираемся поехать к морю, – пояснил он. – В прошлом году был прогул, а сейчас решили, что Оксанке не повредит перемена климата на несколько дней.

Женя показал свои новые шорты и футболку, Валин сарафан. Милана, узнав их цену, ахнула.

– Женя, почему ты всегда покупаешь такие дорогие вещи? Можно ведь купить не фирменную футболку, а дешевенькую? – поинтересовалась она. – Была бы хоть какая-то экономия семейного бюджета.

– Понимаешь, Мила, как сказал один умный человек, мы не настолько богаты, чтобы покупать дешевые вещи, – улыбнулся Женя, пряча одежду в шкаф. – Я мог бы купить дешевую футболку, к концу лета пустить ее на тряпки и купить еще одну, но предпочитаю хорошие вещи. В них я чувствую себя комфортно, зная, что эта футболка прослужит мне минимум два сезона. Если перевести в деньги, то несколько дешевых мне обойдутся в ту же сумму, что и одна, но хорошего качества. И не настолько у человека длинная жизнь, чтобы носить тряпье. Ты видела, что у нас в шкафу? Там мало вещей, но все дорогие. Неужели было бы лучше, если бы он был забит обносками?

Милана подумала, что Женька, как всегда, прав. В их доме, который достался им от родителей, был сделан хороший ремонт, стояла современная мебель и необходимая бытовая техника. Знакомые парня, которые знали Женю или работали с ним вместе, всегда удивлялись его умению жить. В то время как они при таких же доходах еле сводили концы с концами, его семья умудрялась ежегодно ездить отдыхать и хорошо питаться. Если учесть, что Жене приходилось еще тратиться на лечение, то его предприимчивости можно было позавидовать. Милана знала, что Женя часто покупает вещи в интернет-магазинах или на распродаже в конце сезона, за что знакомые за глаза прозвали его «еврейчиком». «Просто я не трачу деньги на ненужные вещи и всякий хлам, без которого можно обойтись», – примерно так он отвечал на вопрос об умении правильно распределять заработанные средства. Милана тоже этому удивлялась.

– Мы расстались с Русланом…

Она села на диван, поджала ноги и обхватила колени руками.

– Это не трагедия века, – улыбнулся Женя. – Люди иногда расходятся, чтобы встретить нужного человека, или, как часто говорят, свою половинку.

– Я это переживу, хотя он и сделал мне больно, – согласилась девушка. – Есть другая проблема. Отец пригласил на ужин стареющего разведенного полковника и хочет выдать меня за него. Звучит в наше время дико, правда?

– Немного зная твоих родителей, я не удивлен. А ты согласна?

– Ты что?! Я в отчаянии и не знаю, что делать.

– Тебе решать, не мне.

– Женя, ты старше меня, но дело даже не в возрасте. Ты всегда знаешь ответы на все вопросы. Я не хочу этого брака, но не в силах противостоять напористости и решению отца. Я в тупике. Посоветуй, как мне выбраться из него, – попросила Милана.

– Ты же читала много литературы, – напомнил Женя.

– Да, по настоянию отца.

– Неважно. Неужели ни Зигмунд Фрейд, ни Билл Гейтс, ни Энди Гроув, ни Стив Джобс, ни кто-либо другой не помог тебе найти себя в жизни? Подсказать ответ? Давай порассуждаем вместе. – Женя взял стул, повернул его спинкой к Милане и сел к ней лицом. – Кто несет ответственность за происходящее в твоей жизни? Не спеши обвинять родителей, оправдывать себя, искать виноватых в своих неудачах. Почему? Потому что каждый человек – строитель своей судьбы. Я не беру во внимание такие обстоятельства, как неожиданная болезнь, авария и так далее.