Текст книги "Раздели мою печаль"

И веселая студенческая жизнь обошла Милану стороной. В перерывах между парами она слушала разговоры о приключениях и шутках в общежитии и завидовала такой жизни. Отец требовал, чтобы каждую неделю дочь предоставляла ему расписание занятий, и строго контролировал каждый ее шаг. Он переписал график пригородных автобусов и маршруток, а зная, когда заканчиваются занятия группы, рассчитал время на дорогу до транспорта и во сколько Милана должна появиться дома.

Однажды Оля предложила погулять по городу, сходить в парк развлечений, а вечером в кафе. Тогда Милане пришлось признаться, что отец знает ее расписание и она не может задержаться.

– Я придумала, как выйти из положения! – воскликнула Оленька. – На следующую неделю мы составим свой график!

– Это как? – спросила Милана.

– Легко и просто! Один день мы поставим в расписании занятия во вторую смену. Ты приедешь после обеда, и мы сможем оторваться по полной!

– А занятия как же?

– Пропустишь один день, это не смертельно, я тут все улажу.

Милана согласилась. До конца недели она не ходила обедать в студенческую столовую, чтобы сэкономить деньги на кафе. Девушка очень боялась, что отец может заехать в училище и проверить расписание, что он периодически делал, но ей повезло. Она до сих пор помнит тот день! Ольга чуть ли не силой заставила Милану снять свое, как она выразилась, «бабушкино платье» и надеть ее коротенькие джинсовые шорты и майку. Сначала Милана чувствовала себя чуть ли не обнаженной среди многолюдной толпы, но, увидев, что на ее наряд никто не обращает внимания, почувствовала себя более свободно. Они ели мороженое, катались на аттракционах в парке и в лодке по озеру, а вечером, переодевшись, сидели в кафе на летней площадке.

– Я так благодарна тебе за этот день, – сказала Милана подруге на прощание.

– Можем повторить! – весело ответила Ольга.

Они устраивали такой отдых еще несколько раз – всего пять за все время обучения, и если бы не Оля, Милана так и не узнала бы, как прекрасно чувствовать себя юной, веселой, независимой, раскованной и немного бесшабашной.

Теперь у Миланы был шанс начать самостоятельную жизнь, которая так манила ее, прельщала и снилась ночами. Но страх перед родителями, поселившийся в ее душе еще в раннем детстве, был намного сильнее ее желания. Это мучило Милану, и она бродила как тень, не могла нормально спать, есть и жить.

– Я смогу! Я сильная! – внушала она себе, но каждый раз, увидев отца, снова сдавалась в плен необъяснимого страха.

Хотелось плакать и по-волчьи выть от отчаяния. Милана не могла больше находиться в доме, который с каждым днем ненавидела все больше. Убедившись, что никого дома нет, она пошла к реке.

Милана долго сидела на любимом мостике, размышляя о своей жизни. В этот день река тоже была печальной. Черные тучи сгущались в преддверии дождя. Потемневшее небо отражалось в неспокойных водах, и река тревожно гнала волны.

«Раздели мою печаль, любимая реченька», – мысленно попросила Милана.

И вдруг ее осенило.

«Выход есть! – Кровь пульсировала в висках. – Зачем жить, если рождена для несчастья? От таких, как я, нужно избавлять мир. Всего несколько минут – и мучений больше не будет! Воды меня поймут и помогут. Как я раньше не догадалась?!»

Милана подумала, что утонуть по собственному желанию куда приятнее, чем жить в вечном страхе и подчинении. Главное, не думать о прелестях земной жизни, тогда будет легче. Она снова вспомнила о несчастном Пине, который доверчиво и радостно тянулся к человеческим рукам, без сожаления отрубившим ему голову, и слезы покатились по ее щекам. И тут Милана услышала, как кто-то подошел и остановился за ее спиной.

«Не дадут спокойно умереть!» – в сердцах подумала девушка и всхлипнула.

– Добрый день! – услышала Милана мужской голос, но не повернулась.

– Если он добрый, – только и сказала она.

– Красивая речка, хоть и небольшая. Как она называется?

– Змейка. Вы не местный?

– Приехал на несколько дней навестить сослуживца, – сказал мужчина. – Лесная, дом один. Знаете, где это?

– Лесная, дом одиннадцать, – ответила Милана. – Почти соседи.

– Вы плачете?

– Да. Это вам как-то мешает?

– Нет. Но почему?

– Потому что вы мешаете мне умереть! – в сердцах бросила Милана и оглянулась.

Перед ней стоял парень примерно ее возраста, высокий, с короткой стрижкой, в джинсовых шортах, майка накинута на плечи. Он подошел ближе и сел рядом.

– Меня зовут Володя, если вам интересно.

– Милана. Мне безразлично, как вас зовут.

– Умереть не проблема, жить гораздо сложнее, но в то же время и интереснее.

– Только не надо меня учить, читать лекции о нравственности, направлять на путь истинный! – почти закричала она сквозь слезы. – Я устала! Понимаете, я от всего устала! Мне все надоело! Я ненавижу себя! Ненавижу отца! Уйдите!

Владимир придвинулся ближе, обнял Милану за плечи, привлек к себе, и она разрыдалась.

– Поплачь, не держи в себе боль, – сказал он, поглаживая плечи девушки. – Что у тебя случилось?

Милана плакала, уткнувшись парню в грудь, и сбивчиво рассказывала о себе. Она не заметила, как перешла на «ты», и, всхлипывая от рыданий, говорила:

– Я не могу, не хочу так жить! Мне двадцать лет, а со мной поступают, как с ребенком. И с детьми так жестоко не обращаются. У меня никогда не было денег, все под контролем: сон, подъем, вес, книги, друзья – все, что только можно! Я хочу самостоятельности, но я слабая… Я ненавижу отца, а еще больше себя… Я боюсь его всю жизнь… Я не знаю, как жить!

Когда девушка выплеснула накопившуюся боль, Володя сказал:

– Тебе надо успокоиться. Это первое.

Он вытер слезы с лица Миланы и попросил ее улыбнуться. Непонятно почему, но девушке действительно стало легче, и она слабо улыбнулась.

– Не думала, что вот так могу довериться незнакомому человеку, – сказала она.

– Иногда незнакомые лучше тех, кого знаешь сто лет. Такое бывает.

Милана слушала его голос, и он ее успокаивал. Девушка зачерпнула воду из речки, плеснула себе в лицо.

– Так лучше? – спросила она, посмотрев парню в глаза.

– Ты красивая, – сказал Володя.

– Правда?

– Чес-слово, – улыбнулся он.

– Мне пора домой.

– Ты придешь сюда завтра?

– Топиться? – пошутила Милана.

– Встретиться со мной.

– Приду!

* * *

Четыре следующих дня для Миланы были похожи на чудесную сказку. Она встречалась на мостике у реки с Володей, и ее все больше тянуло к этому простому парню, которому она смогла довериться в первый же день знакомства. Девушка думала о том, что иногда малознакомым или вовсе не знакомым людям легче раскрыть душу, они быстрее тебя поймут.

«Может быть, потому, что люди знают, что больше с ними не встретятся?» – размышляла Милана.

Она знала, что Володя погостит еще несколько дней и уедет, а ей было важно выговориться и отвлечься от грустных мыслей. Милана уже меньше зацикливалась на том, что день приезда полковника неумолимо приближается, а она так и не смогла ничего изменить в своей жизни. Об Александре Сергеевиче она сказала только вскользь, отложив разговор о его сватанье на последний день пребывания Владимира в гостях. Знакомство с Вовчиком, как она его называла, стало светлым лучиком в ее жизни, и Милана пустила все на самотек.

«Все решится само собой», – успокаивала она себя, стараясь выбросить из головы мысли о собственной беспечности.

Несколько дней она не виделась с Ольгой, но подруга сама позвонила и попросила зайти хотя бы на полчаса. Милана поспешила к ней.

Ольга была непривычно задумчивой, с легкой грустинкой в глазах. Подруги сели на плетеные из лозы стулья на открытой веранде. Шалил ветер, раскачивая верхушки деревьев в саду, и нежные стройные ромашки, высаженные кругом на клумбе, тревожно покачивали белокурыми головками.

– Никак дождь не пойдет, – сказала Милана. – Тучи по небу носятся, но все мимо.

– Я люблю слушать шум дождя, – мечтательно ответила Оля. – В нем есть что-то завораживающее, даже мистическое.

– Мне всегда казалось, что после теплого летнего дождя обязательно должно произойти что-то хорошее.

– Потому что дождь смывает не только пыль и грязь, он очищает землю, поит растения, дает им шанс на жизнь. Люди – часть природы, они тоже ждут обновления, – сказала Оля.

– Ты редко бываешь такой, – отметила Милана.

– Какой?

– Мечтательной… Задумчивой.

Оля улыбнулась.

– Ты права, – сказала она. – Меня привыкли видеть веселой, беззаботной и легкой, и только иногда меня прорывает на мечты и рассуждения о вечном.

– Похоже, произошло нечто такое, что подтолкнуло тебя к философии, – улыбнулась Милана и посмотрела на подругу.

– Карл вчера уехал.

– И ты загрустила?

– Нет, не в этом дело. Вчера был последний день гастролей, и я, конечно же, не могла не пойти на его выступление. Знаешь, Мила, я всегда была безразлична к музыке. Может, мне слон на ухо наступил или я не рождена для чего-то высокого, но для меня существовала только та музыка, что звучала на дискотеках. Нет, я не совсем дикий человек. Иногда меня прорывало, и я занималась уборкой под легкую оркестровку, интересовалась современными эстрадными певцами, но только вчера поняла, что я слушала, но не слышала музыку. Понимаешь?

– Не совсем, – призналась Милана.

– Вчера я впервые услышала музыку! Не смотри на меня, как на прибитую кирпичом из-за угла. Сейчас я попытаюсь все объяснить.

Милана потянулась к столику, взяла стакан с яблочным соком и сделала несколько глотков. Труженица-пчела появилась рядом, и она медленно поставила стакан на место. Пушистое жужжащее чудо приземлилось на краешек стакана.

– Я слушаю, – напомнила о себе Милана, заметив, что Оля смотрит на пчелу, но мыслями где-то далеко.

– Вчера был необыкновенный день! – ответила Ольга. – Я пришла на концерт, чтобы навсегда запомнить каждое движение Карла и не просто смотреть на него, а вслушаться в музыку. Он легко прикоснулся смычком к струнам, и я как-то сразу оторвалась от земной суеты. Казалось, все вокруг исчезло, остались только я, он и чарующие звуки, которые повели меня за собой в страну музыки. Оказалось, что я там никогда не была, но как она прекрасна! Каждый звук касался нервов, проникал в душу, задевал каждую клеточку моего тела, – говорила Оля, пребывая все еще там, в царстве музыки. – Я была настолько поглощена музыкой, что не видела ни притихших людей в зале, ни сцену, только слышала чарующие звуки, которые исходили от рук Карла. Звуки ласкали слух, дотрагивались до тела, они были необыкновенно мягкими, приятными, похожими на легкий, весенний, свежий ветер. На миг я увидела Карла. Он играл так сосредоточенно и вдохновенно, что тоже никого вокруг себя не видел. Нет, он смотрел на скрипку! И знаешь, его взгляд был подобен взгляду ребенка, который сосредоточил все внимание на новой игрушке, о которой долго мечтал… Он и музыка – единое целое, что поселилось в моем сердце уже навсегда.

Милана молчала. Оленька, всегда веселая, беззаботная, иногда бесшабашная, Олька, неусидчивая, не привыкшая анализировать и задумываться о вечных ценностях, впервые так заговорила. Милана даже не предполагала, что любовь может творить такие чудеса. К подруге всегда тянуло парней, и Ольга охотно и быстро завязывала романы, клялась Милане, что «он самый-самый», так же быстро разочаровывалась в своем избраннике и расставалась без сожаления.

– Похоже, ты и вправду влюбилась по-настоящему, – произнесла Милана после паузы.

– Он уехал, – тихо сказала Ольга.

– И что теперь?

– Обещал помочь мне оформить документы на выезд.

– Ты поедешь к нему?

– Конечно!

– Олюня, не хотелось тебя огорчать, но у меня на языке крутится один вопрос… – начала Милана.

– Какой? Что я буду делать, если Карл вернется домой и забудет обо мне? – Оля посмотрела на подругу и поняла, что угадала. – На следующей неделе выйду на работу, буду копить деньги на дорогу. Если он меня забудет, я сама поеду в Америку, только не к нему, а к его музыке. Он будет гастролировать, давать концерты, а я, как и здесь, буду приходить на них, брать билет в первый ряд, слушать музыку и смотреть на него, – мечтательно сказала Ольга.

– Пока накопишь такую кучу денег, встретишь другого, – улыбнулась Милана.

– Мне никто другой не нужен. Любовь – она или есть, или ее нет, – сказала Оля уже веселее, – а все остальное… так, увлечение, не более. Я поделилась своими планами с мамой, и она сказала, что я ненормальная. А у любви нет правил и стандартов, она сама безумие, страсть и отсутствие логики, анализа, расчета и размышлений. Разве не так?

– Счастливая ты!

– И ты тоже будешь счастлива, если захочешь этого. Кстати, когда приедет полковник?

– Осталось четыре дня. Не спрашивай больше ни о чем – я не знаю, что буду делать, но точно не стану его женой.

Милана хотела рассказать о знакомстве с Володей, но Ольга снова стала такой мечтательной и отрешенной, что девушка поспешила уйти. Только Милана вышла на улицу, как позвонил Володя:

– Миланка, я тут заказал пиццу с морепродуктами на дом, приглашаю!

– Как-то неудобно, – ответила она.

– Друга нет дома, завтра я уезжаю, поэтому мы можем посидеть, попробовать пиццу и просто поговорить. В общем, возражения не принимаются, я тебя жду! Адрес напомнить?

– Не надо, не заблужусь, – ответила Милана.

* * *

Милане было грустно от того, что завтра ее друг уедет. Она осознавала, что совершает глупость, до сих пор не приняв решение. Ей придется сделать этот шаг, и она уже жалела, что не сделала его, пока Володя здесь.

«Он бы понял меня, поддержал, возможно, даже подтолкнул быть смелее».

Они съели пиццу, выпили кофе, и девушка подошла к окну. Владимир остановился рядом.

– Почему ты загрустила? – спросил он. – Я думал, что смогу отвлечь тебя от грустных мыслей, как-то развеселить, поддержать.

– Да, Вовчик, ты мне помог, – ответила Милана, не повернув голову. – По крайней мере, ты спас мне жизнь. Не знаю, хватило бы у меня сил тогда распрощаться с жизнью, или нет, но я благодарна тебе за поддержку. Я часто думаю о том дне, когда меня накрыло полное отчаяние, но, зная себя, понимаю: я слабачка, которая, скорее всего, не смогла бы даже утопиться.

– Все обошлось, значит, нет повода для грусти.

– Есть, Вовчик, еще и какой, – печально сказала девушка. – Я мечтаю о самостоятельной жизни. Даже не самостоятельной, а независимой. Мне хочется иметь свой угол, свою посуду, шторы, книги – все, что имеет обычный человек. Знаю, что мои сверстники мечтают о другом: об отдельной квартире, семье, хорошей зарплате. Я хочу работать там, где мне хочется, получать заработанные деньги и тратить их по своему усмотрению. Я просто хочу быть хозяйкой своего угла и своей жизни. Безумное, неосуществимое желание!

– Будет когда-нибудь у тебя и свое жилье, и своя зарплата.

– Ты не поверишь, но у меня нет даже карманных денег. Если на улице жара и я хочу выпить стакан воды, мне не на что его купить. Когда я ходила в школу, все дети бегали на переменках в буфет и покупали там сладости, чай, булочки, пирожки, пирожные. Мне безумно хотелось толкаться с ними в очереди, выбирать что-то на прилавке, считать деньги и прикидывать, на что их хватит, а потом бежать по звонку в класс, на ходу дожевывая булочку. Отец никогда не давал мне денег на карманные расходы, но я была ребенком, а потому шла в буфет, разглядывала сквозь толпу прилавок, потом становилась в очередь. Знаешь зачем? Чтобы почувствовать себя такой, как мои сверстники. Я пропускала вперед тех, кто становился за мной, а потом вместе со всеми спешила в класс, говоря: «Черт! Я не успела купить пирожок!»

У Миланы сжало горло. Она замолчала, проглотила неприятный комок воспоминаний, и непрошеная слезинка скатилась по щеке. Девушка смахнула ее, чтобы Володя не заметил.

– Ты обо мне уже много знаешь, – продолжила Милана, – но ты еще не знаешь самого страшного.

– Мне и так казалось, что твоя жизнь похожа на ад, а я еще не все знаю?!

Милана смотрела в окно и видела, как первые крупные капли дождя упали на асфальт и мгновенно испарились. Затем они расхрабрились, посыпались с неба чаще и чаще, дорожка стала темной и мокрой. Где-то вдалеке грянул гром, и небо, осмелев, плеснуло на землю воду, словно из огромного ушата. Вмиг на улице потемнело. Милана вслушивалась в однотонный шум дождя, который был похож на музыку самой природы во всем ее величии. Вода не успевала стекать с асфальта и впитываться в землю, пенилась и тоже шумела.

– Люблю дождь, – задумчиво сказала Милана.

– И я. Так о чем ты мне еще не рассказала? – напомнил Володя.

– Отец принял решение выдать меня замуж за стареющего разведенного полковника, которого я раньше в глаза не видела.

– Как это?

– А вот так! Поставил меня в известность перед его приездом, так сказать, на смотрины. А ночью этот хмырь хотел меня изнасиловать.

– Но ведь ты его будущая жена, и это нельзя назвать насилием, – заметил парень.

– Насилие – это все, что против твоей воли.

– И ты с ним не переспала?

– Нет! – взволнованно ответила Милана. – Даже существует справка, что я девственница, но она или у полковника, или у моего папы! И ты тоже хочешь на нее взглянуть?! – чуть не плача, бросила она.

Володя подошел ближе, обнял девушку за плечи. Милана не выдержала, уткнулась лицом ему в грудь и беззвучно заплакала.

– Через несколько дней полковник приедет свататься, а я… Я не могу его видеть! Но еще хуже то, что я слабая и не могу ничего изменить.

– И не надо тебе быть сильной, – сказал Володя и поцеловал ее в губы.

Это был короткий поцелуй, но Милана опешила и посмотрела на парня с недоумением.

– Я стану твоим защитником, – пояснил он, губами собирая с ее лица слезинки.

– Как? – прошептала она.

– Ты станешь моей женой?

– Я?

– Да-да! Ты! Завтра уедем ко мне.

– Куда? Вместе? Как? – растерялась Милана.

– Мы уедем вместе, навсегда! За пятьсот километров отсюда! – горячо заговорил Владимир, покрывая страстными поцелуями ее мокрое от слез лицо. – У нас большой дом. Я живу с родителями, с братом и его женой, но брат скоро достроит свой дом, родители перейдут жить во флигель, а мы останемся вдвоем. Представь, только мы с тобой!

Милана была растеряна и только недоуменно хлопала глазами. Ей не верилось, что Володя делает ей предложение. Это было настолько неожиданно, что она потеряла дар речи и даже не сопротивлялась.

– Ты забудешь этот дом как страшный сон, как кошмар, – продолжал он, покрывая поцелуями ее шею. – У нас будет свой дом… Ты будешь в нем настоящей хозяйкой, сможешь делать все, что хочешь… Я буду приносить тебе зарплату, и мы будем вместе планировать покупки. Скажи, ты этого хочешь? Ты ведь устала так жить, правда? Мы уедем вместе? Я не буду тебя обижать… Ты такая красивая!

Володя подхватил ее на руки, понес на диван. Милана не сопротивлялась, когда он, обнажив ее грудь, припал к ней губами.

– Ты меня не обманешь? – спросила она, задыхаясь от страсти.

– Нет. Никогда!

– Мы уедем вместе?

– Да! И ты войдешь в мой дом хозяйкой!

В голове Миланы шумело от страсти, волнения и радости. Володя обещал ей все то, о чем мечталось.

«Не нужно говорить „нет“, если хочется сказать „да“, – мысленно перефразировала Милана совет Жени. – Неужели все разрешится быстро и так просто?» – мелькнула последняя мысль перед тем, как тело захлебнулось в горячей страсти.

– Ты моя? – прошептал Володя, когда на девушке не осталось одежды.

– Да, – выдохнула она, припав к его губам.

– Навсегда?

Ее «да» растворилось в жажде близости…

Утром Милана едва дождалась, пока родители уйдут из дома. Перед уходом на работу отец напомнил:

– Милана, дочь, ты не забыла, что через несколько дней приезжает Александр Сергеевич?

– Нет, – трепеща от страха, ответила девушка и поспешила скрыться от всевидящего ока отца в другой комнате.

Сердцу не хватало места в груди, когда Милана достала большую сумку и начала складывать туда свою одежду. Кроме нижнего белья, она положила осеннюю и зимнюю курточки, сапоги, две пары туфель, теплую шапку, варежки, колготы и носки. Пришлось потрудиться, чтобы засунуть все это в сумку, и она, застегнув молнию, вытерла пот со лба. Милана достала из ящика шкафа свое свидетельство о рождении, медицинскую карточку и диплом. Отдельно в ее тумбочке лежал под книгами паспорт с отметкой о выписке со вчерашней датой. Девушка сложила все это в файл и в сумочку. Потом нашла блокнот, оторвала листок и дрожащими руками написала короткую прощальную записку родителям: «Я уезжаю. Навсегда. Простите и прощайте. Милана». Она присела на стул и приложила ладони к пылающим щекам. Нужно было положить записку на видное место. Она не хотела, чтобы брат прочитал ее, поэтому нашла в своем столике чистый конверт, сложила записку вдвое, заклеила конверт и только тогда позвонила Володе.

– Вовчик, я готова, – с замиранием сердца сказала она.

Милана боялась, что парень передумает и все сорвется, но он ответил:

– Я тоже. Выходи на улицу, минут через десять-пятнадцать я подъеду на такси.

Милана открыла сумочку. Там лежал кошелек, но в нем не было ни копейки. Она с горечью подумала, что отправляется в дорогу с малознакомым человеком и с пустым кошельком.

«Я ему доверяю», – сказала себе девушка, закрыла кошелек и достала мобильный телефон.

У нее оставалось немного времени, чтобы позвонить Жене и Оле. Она должна была сообщить о своем отъезде друзьям, которым доверяла и которые были рядом с ней в трудную минуту, но волнение и счастье переполняли душу настолько, что девушка побоялась спугнуть удачу.

«Я позвоню им с дороги, когда опасность попасть в руки отца будет уже позади, – решила Милана. – Сначала свяжусь с Женькой, поблагодарю за все и скажу, что мне не понадобятся деньги. Потом позвоню Оленьке, вкратце все сообщу и пожелаю ей удачи с Карлом».

Милана, вслушиваясь в каждый звук, доносящийся со двора, потащила тяжелую сумку вниз по ступенькам. Больше всего она боялась, что отец внезапно вернется домой, – и тогда прощай, Вовчик, здравствуй, цепь в сарае! Во дворе она поставила сумку, заперла дверь, положила ключ под камень на углу дома.

– Игорь, ты где? – позвала она брата и, не дожидаясь ответа, поднялась по лестнице в сарае.

Брат был там.

– Все пыхтишь? – спросила Милана. – А я уезжаю!

– Ты? Куда?! – Он удивленно вскинул брови.

– Далеко, отсюда не видно!

– Не понял.

– Курить надо меньше, чтобы мозги лучше работали! – улыбнулась Милана. – Я оставила письмо родителям на столике в прихожей.

– Ты шутишь?

– Ни капельки! Игорь, я встретила парня, и мы поженимся.

– А как же полковник?

– Пусть ищет себе другую! Пока, братишка!

– Если отец тебя найдет, то уроет и имя не спросит!

– Не найдет!

– А ты мне позвонишь? Запиши мой номер, вдруг потеряешь мобильник.

Милана спустилась с лестницы и записала номер брата на клочке бумаги.

– Счастливо! – крикнул он ей вдогонку. – Хоть ты вырвалась из этого гадюшника!

Милана вышла на улицу. Володи еще не было. От страха и волнения у нее дрожали и подкашивались ноги. Она присела на сумку, поглядывая по сторонам. Снова стало страшно.

«Что будет, если сейчас приедет отец? – пульсировало в голове. – А если Вовчик в самый последний момент передумает?»

Тысячи всевозможных «если…» успело пронестись в сознании девушки за несколько минут. На ее счастье, рядом притормозило такси и Володя погрузил сумку в багажник. По дороге Милана с опаской оглядывалась: в каждой машине, следующей за такси, ей мерещился автомобиль отца. На вокзале им недолго пришлось ждать. Володя позаботился о билетах заранее, и через полчаса они сидели в купейном вагоне. Милана успокоилась только тогда, когда поезд отъехал от станции на приличное расстояние. Она достала из сумочки мобильник.

– Я не успела проститься с друзьями, – пояснила она Володе, – надо им позвонить.

Милана не успела найти нужный номер, как мобильник завибрировал в ее руке.

– Отец! – испуганно воскликнула она и посмотрела на Володю.

– Не бойся, ответь.

Дрожащим пальцем Милана нажала на зеленую клавишу телефона.

– Милана, – разгневанно начал отец, – ты сейчас же, немедленно возвращаешься домой!

Он снова приказывал и говорил тоном, не терпящим возражений. По телу Миланы пробежала легкая дрожь, но она промолчала.

– Я все равно найду и тебя, и того молокососа! – гремел в трубке голос отца. – Ты опозорила наш род, нашу порядочную семью! Пока не поздно исправить свои ошибки – возвращайся!

– Я не вернусь, – выдавила из себя девушка.

– Я размажу его по стенке! – кричал отец. – Что я скажу Александру Сергеевичу?! Мы с матерью нашли для тебя работу, нашли хорошего человека… А ты что творишь?!

– Простите, – пролепетала Милана.

– Возвращайся сама и верни все деньги, до копейки!

– Какие деньги?

– Те, которые ты прихватила с собой! Это он тебя надоумил?!

– Я ничего… Я не брала деньги.

– Мать хочет сказать тебе пару слов, – отрезал отец и передал трубку жене.

– Дочь, вернись домой, – сказала женщина, – отец обещает не наказывать тебя, если ты возвратишься, вернешь украденные деньги и выйдешь замуж за достойного человека. Не позорь нас!

– Никаких денег я не брала и домой не вернусь, – ответила Милана дрогнувшим голосом.

Она хотела еще что-то сказать, но Володя, взяв из ее рук мобильник, нажал «отбой».

– Не трать зря нервы, – сказал он, – звони подружкам.

Милана связалась с Ольгой и вкратце ей все рассказала.

– Вот и правильно! – одобрила Оленька. – Главное, чтобы ты не ошиблась в своем избраннике, ты ведь его почти не знаешь.

Милана пожелала ей счастья с Карлом и пообещала звонить.

– Теперь буду волноваться за тебя, – добавила подруга.

– Не переживай, – успокоила ее Милана, – хуже, чем было, уже не будет.

Девушка набрала номер Женьки.

– Женя, я так благодарна тебе за все, – сказала она, сообщив, что уехала со своим парнем. – Мне не понадобились деньги, так что можешь спокойно ехать с женой на отдых.

Она простилась и хотела уже спрятать телефон в сумочку, но Володя протянул руку.

– Дай его мне, – попросил он.

Милана положила телефон ему на ладонь. Володя достал сим-карточку и выбросил ее в приоткрытое окно.

– Зачем? – удивилась Милана.

– Нечего звонить друзьям-мужчинам, – сказал он с улыбкой. – Теперь у тебя есть муж, так что прощай, старая жизнь.

Милане стало тревожно – она не помнила на память ни одного номера телефона. Смутное подозрение зародилось в подсознании от того, как распорядился ее карточкой Володя, но она тут же выбросила лишние мысли из головы и доверчиво склонила голову к его плечу. За окном проносились деревья, посадки, поезд уносил ее в новую жизнь.