Текст книги "Бейкер-стрит и окрестности"

Существовали surgeon-chemist или surgeon-apothecary, которые совмещали работу медика с розничным бизнесом аптекаря. Первые просто сидели при лавке или даже небольшой витрине с патентованными лекарствами (без права изготовления), зубными щетками, средствами для ращения волос, мылом и прочим. Медицинская практика в этом случае была побочной деятельностью. Это было то состояние, о котором действительно можно было сказать, что человек «докатился». Вторые имели приемную и зубными щетками не торговали, по крайней мере явно, но лекарства своим больным продавали сами, выдавая пузырек впридачу к консультации. Они часто были полицейскими врачами, вели бесплатный прием за небольшую плату от благотворительных обществ и тому подобное.

Зубные щетки. Рисунок из каталога “S. Maw & Son’s Quarterly price-current”. 1869

В этом классе ключевым словом является «шиллинг», подобно тому, как в верхнем сообществе таким словом является «гинея».

Врачи общей практики более высокого класса вели обычный прием, выписывали лекарства, которые затем изготовлялись у аптекаря рецепты готовятся у аптекаря. Оплата таких врачей зависела от разных обстоятельств, в том числе и от состоятельности пациента и находилась в промежутке между шиллингом и гинеей, если сказать точнее, то между шиллингом и совереном – исчисление гонорара в гинеях все-таки было привилегией избранных. Именно к этому среднему классу врачей принадлежал доктор Уотсон после покупки практики.

Как мы знаем из рассказов «Приключения клерка» и «Палец инженера», вскоре после женитьбы на мисс Мэри Морстон доктор Уотсон приобрел в районе Паддингтон клиентуру у старого мистера Фаркуара, страдавшего от недуга, схожего с пляской Св. Витта.

Катарактальный нож, известный нам по рассказу «Серебряный»

Когда-то у предшественника доктора была обширная практика, приносившая 1200 фунтов годового дохода, но к моменту приобретения ее Уотсоном она давала чуть больше 300 фунтов. Уотсон энергично взялся за дело, полагая, что через несколько лет практика расцветет как прежде. Видимо, в чем-то он оказался прав, потому что уже летом 1889 года в его распоряжении был целый дом неподалеку от Паддингтонского вокзала с отведенной специально под приемную комнатой, и они с женой нанимали горничную. «Практика моя неуклонно росла», – писал об этом времени Уотсон. Почему она неуклонно росла – непонятно, видимо потому, что этого неудержимо хотелось Конан Дойлу. Немолодой уже врач, с плохой, с карьерной точки зрения, репутацией военного медика, к тому же обремененный семьей, никак не мог сильно преуспеть за несколько лет.

Правда, к концу 1890-х большинство хирургов, не состоявших в штате больниц, уже занимались общей практикой. Изменился и социальный статус хирурга, практически сравнявшись с положением врача. Более того, к рубежу столетий хирурги стали даже более ценимы и уважаемы в обществе, чем просто врачи-терапевты.

Жизнь доктора Уотсона в Паддингтоне (а также в Кенсингтоне и на Куин-Анна-стрит) отличалась от его холостяцкой жизни с Холмсом на Бейкер-стрит. Доктор снимал дом целиком.

Фонари у двери врача. Рисунок из каталога “S. Maw & Son’s Quarterly price-current”. 1869

На первом этаже в комнате, выходившей окнами на улицу, размещалась столовая, где в приемные часы посетители дожидались приглашения в кабинет. Остальное время помещение действительно служило столовой. В центре комнаты располагался большой квадратный, круглый или прямоугольный стол с простой столешницей, покрытой скатертью и украшенной сложной композицией из цветов. Вокруг стола ставились стулья с высокими вертикальными спинками: часто эти стулья имели кожаную обивку, так как ее легко было чистить. Во главе стола должно было стоять большое кресло с подлокотниками, предназначавшееся для доктора Уотсона – обычно оно носило название «резчик», поскольку во время трапезы хозяин резал жаркое. Лишние стулья ставились вдоль стен. Скорее всего, большинство стульев стояли там всегда, поскольку Уотсон нигде не упоминает об обедах, которые он давал бы своим знакомым, о своих друзьях он не говорит, и жена его сама предпочитала ездить к подругам. А стулья у стен были удобны для пациентов во время ожидания приема.

Уличный фонарь у дома. Рисунок из каталога “S. Maw &Son’s Quarterly price-current”. 1869

Задняя комната была значительно более востребована. Во-первых, она служила семейству Уотсонов для ежедневных трапез, а также была местом, откуда миссис Уотсон управляла хозяйством. Она же использовалась доктором как смотровая. В доме Уотсонов непременно было помещение для приготовления лекарств – очень часто хирурги брали на себя также и роль фармацевтов и сами готовили и продавали препараты вопреки всем неотмененным правилам.

Гостиная Уотсонов мало отличалась от гостиной на Бейкер-стрит, а вот спальня требовала для жены если не отдельной комнаты, то, по крайней мере, собственной гардеробной с зеркалом и шкафчиками, где миссис Уотсон могла хранить свою, уже и в те времена многочисленную, парфюмерию и косметику.

При годовом доходе в 600–700 фунтов семья Уотсонов могла позволить себе горничную (12–16 фунтов в год) и кухарку (16–20 фунтов). Мэри Уотсон следовало не только следить за работой прислуги, но также вести расходную часть бюджета. Ей пришлось узнать много нового, от чего она была прежде ограждена. Но и Уотсону пришлось узнать много такого, от чего он был огражден на военной службе и впоследствии, проживая с Холмсом. Прежде всего, это была довольно сложная система учета приема больных, продажи лекарств и выездов. Врачу рекомендовалось иметь «Список посещений» для записей о визитах, намеченных и сделанных каждый день, «Ежедневник» содержал запись о визитах и приемах, за которые назначена цена, и о лекарствах, которые заказаны и выписаны; «гроссбух» (leger), который составлялся на основе «ежедневника», содержал копии выставленных счетов. Рекомендовалось вести гроссбух с такой регулярностью, чтобы отчет по пациенту мог быть сделан в любое время. Счета посылались в различные интервалы – иногда ежеквартально, иногда полугодично, иногда только на рождество. Но чем больше затягивалось выставление счета, тем больше была вероятность безнадежных долгов. Как отмечал современник, «никакая другая профессия не страдает так от безнадежных долгов, как медицинская. Ничто не испаряется так быстро, как благодарность за профессиональные услуги. Как говорил один покойный ныне (1878) лондонский врач, «Всегда берите плату, пока еще текут слезы».

Глава 11. Одежда

Шерлок Холмс был довольно «старомоден» и «неизменен в своих привычках», поэтому на ночь он надевал льняную ночную сорочку. Такие сорочки бывали двух фасонов: чуть ниже колена или до пола – и застегивались у ворота на одну пуговицу. Льняные сорочки стоили от 9 шилл. до 11 шилл. 6 пенсов, хлопчатобумажные – от 4 шилл. до 4 шилл. 6 пенсов.

Ночная рубаха. Рисунок из журнала “Punch”. 1892

Ватсон, скорее всего, вынес из своих индийских и афганских странствий любовь к пижамам. Благодаря возвращавшимся из колоний офицерам это произошедшее от индийского национального костюма одеяние в 1890-х годах стало популярно в Англии. Например, в магазине «Сампсон и Ко» с Оксфорд-стрит, 129–130 предлагались пижамы по 12 шилл. 6 пенсов, 16 шилл. 6 пенсов и 25 шиллингов.

Пижама. Рисунок из каталога “JUNIOR Army and Navy Stores”. 1893

Ночные колпаки носились уже только пожилыми людьми, поэтому Холмс с Уотсоном спали без этого колоритного приспособления, хотя в лавках все еще можно было купить шелковый или хлопчатобумажный колпак.

Нижнее белье, как правило, состояло из хлопчатобумажных кальсон и рубашки. Кальсоны были двух вариантов: до лодыжек (pants) или до колен (drawers). Изготавливались они из плотного бурого хлопка, мериносовой шерсти или гладкого шерстяного бельевого трикотажа «балбригган». Стоимость колебалась в зависимости от материала и размера от 2 шилл. 8 пенсов до 9 шилл. 3 пенсов (за подштанники из «англо-итальянского шелка и шерсти»). Завязывались кальсоны сзади у пояса, а штанины либо застегивались на пуговицу спереди под коленом, либо имели тесемки, завязывавшиеся вокруг лодыжек. По мере распространения эластичного трикотажа завязки были заменены растягивающимися манжетами. Нижние рубахи изготовлялись также из фланели, хлопка, мериносовой шерсти и могли быть с длинными рукавами или с рукавами до локтя. Разброс цен здесь был еще выше: от 2 шиллингов за рубаху из искусственной мериносовой шерсти до 8 шиллингов за рубаху из «англо-индийского шелка и шерсти».

Единое нижнее белье в виде вязаного или сшитого из хлопка комбинезона, который имел спереди застежку на пуговицах, а сзади отвязывавшийся на шнурках клапан, облегчавший посещение отхожего места, в Англии было значительно меньше распространено, чем в Америке, поэтому в гардеробе Холмса и Уотсона оно вряд ли присутствовало. Зато наверняка был хотя бы один комплект шерстяного трикотажного «егеровского» белья, как оно называлось в России. Своим распространением оно было обязано немецкому зоологу и физиологу доктору Густаву Егеру, считавшему, что только белье из волокон животного, а не растительного происхождения может быть полезно для здоровья. В Англии адептом этой идеи стал Льюис Томалин, открывший в 1884 году в Лондоне склад одежды, названный им «Санитарная шерстяная система доктора Ейгера».

Носки и гольфы делались из шерсти, «балбриггана», кашемира, мериносовой шерсти, хлопка, могли быть простыми небелеными, полосатыми, черными, белыми, темно-синими или темно-красными, по заказу на них делалась также вышивка. Стоимость их за пару была от 11 пенсов до 4 шиллингов. Для сна зимой можно было приобрести шерстяные с начесом носки и гольфы (первые стоили около трех шиллингов, вторые чуть меньше шести).

Доктор Уотсон не менее 18 раз упоминал домашние халаты Шерлока Холмса, для трех из них мы знаем даже цвета: бледно-серый, мышиного цвета и фиолетовый. Бывали мужские халаты из необлицованного бобрика за 14 шилл. 9 пенсов, фетровые различных цветов по 16 шилл. 9 пенсов, пестрые клетчатые твидовые – от 16 шилл. 6 пенсов до 28 шилл. 6 пенсов, домотканые – от 21 до 31 шилл. 6 пенсов, русские пуховые, крытые лощёным турецким хлопчатобумажным чинтсом с рисунком из цветов и птиц – от 22 шилл. 6 пенсов до 42 шилл.; тропические и летние твидовые по 24 шилл. 6 пенсов, желтовато-коричневые летние вигоневые по 39 шилл. 6 пенсов, облицованные и необлицованные халаты из верблюжьей шерсти – 29 шилл. 6 пенсов; халаты из мягкой шерстяной ткани «пейсли» с характерным разноцветным орнаментом в виде загогулин и, наконец, из шелка (шились только по заказу) – от 45 до 84 шилл.

Рубашки шились, как правило, из хлопчатобумажной ткани (от 4 до 9 шилл.), воротнички и манжеты обычно пристегивались. Это позволяло менять засалившийся воротник на чистый несколько раз в день, не меняя самой рубашки. Стоили воротнички около 8 шилл. 6 пенсов за дюжину (хотя вполне можно было найти магазины, где та же дюжина стоила 3 шиллинга, а один воротничок стоил не более 6 пенсов). В поездки брали запас чистых накрахмаленных воротничков и манжет в специальном футляре, чтобы они не помялись. Были в ходу также водостойкие целлулоидные воротники и манжеты, которые легко чистились при помощи влажной губки, однако нет никакого сомнения, что Холмс не мог носить такую гадость. Высота модного воротничка постоянно росла, достигнув примерно трех дюймов к 1899 году.

Мужские брюки из-за необходимости носить их при фраках на вечерних приемах шились с высокой талией, что сделало использование ремня непрактичным, так как брюки не опирались на бедра. Опять же, поясу брюк не следовало торчать из-под жилетки. Поэтому во времена Шерлока Холмса неотъемлемой принадлежностью мужского туалета были подтяжки с гуттаперчевыми, шелковыми или кожаными петлями на концах, которыми они пристегивались к пуговицам на штанах (стоили они от 1 до 5 шилл. в зависимости от материала петель).

Во времена знакомства Холмса с Уотсоном среди лондонских франтов в моде были мешковатые штаны, но их быстро сменили узкие брюки на маленьких пуговицах. Ткани были либо одноцветные, в тон пиджака, либо в широкую полосу или клетку. В 1895 году возникла мода на отвороты, причем на первых порах брюки подворачивали только по утрам и в дождливую погоду. Складок на брюках ни у Холмса, ни у Уотсона не было – они вошли в моду только в 1911-12 гг. Штаны из шерстяного сержа стоили от 13 до 17 шиллингов, фланелевые – от 19 до 21 шилл.

Подтяжки. Рисунок из каталога “JUNIOR Army and Navy Stores”. 1893

Подтяжки в употреблении. Рисунок из журнала “Punch”. 1891

Днем в городе полагалось носить традиционные ботинки с черным гладким носком оксфордского типа, со шнуровкой или застегивавшиеся на пуговицы, без декоративных дырочек и насечек, с замшевым верхом.

Классический «оксфордский» ботинок. Рисунок из каталога “JUNIOR Army and Navy Stores”. 1893

Для вечера предназначались черные лакированные туфли. В моде были застегивающиеся сбоку на пуговицы короткие гетры (spats), закрывавшие щиколотки и подъем ноги. Часто их делали из того же материала, что и брюки, летом при визитке модно было носить белые гетры. Стоили ботинки по-разному. Сэр Генри Баскервилль заплатил за пару коричневых ботинок, купленных, вероятнее всего, в обувном магазине Дж. Х. Харриса на 418, Стрэнд, 6 долларов, т. е. 26 шиллингов, что было несколько выше обычной цены в 1 гинею. В гардеробе у Холмса с Уотсоном были и теннисные туфли на резиновой подошве.

Теннисная туфля. Рисунок из каталога “JUNIOR Army and Navy Stores”. 1893

Непременной и весьма важной составляющей костюма был жилет. В 1880-1890-х он был длинным, с четырьмя карманами. Если надевавшиеся поверх жилета фрак или визитка имели клапаны, то клапаны были и на жилете. С визитками полагался однобортный жилет из узорчатых материалов, без воротника и с перламутровыми пуговицами, с сюртуком нужно было носить двубортный жилет. В 1888 году на жилете между двумя петлями для пуговиц появилось специальное отверстие для часовой цепочки.

В начале 1890-х появился кардиган в виде короткого, тесно облегающего жакета из цветного гаруса или английской камвольной ткани. У него или не было воротника вовсе, или был бархатный. Стоить он мог от пяти до 40 шиллингов.

Верхняя часть костюма зависела от времени дня и цели выхода. Для утренних и дневных визитов предназначался соответствующий «утренний костюм» (morning suit), носившийся до пяти дня и никак не позднее семи вечера и состоявший из брюк, жилетки и верхней одежды. С 1850-х годов такой одеждой был сюртук (frock coat), который в качестве формальной дневной одежды вытеснил фрак, оставив ему только функцию вечерней парадной одежды.

Сюртук. Рисунок из журнала “Modes nouvelles de Paris”. 1894

Как правило, сюртук был двубортный, приталенный, с полами чуть выше колен, с тремя-четырьмя пуговицами и одной на отвороте. В качестве материала использовались шевиот, вигонь, саржа и особенно «рогожка», шерстяная или хлопчатобумажная ткань нарочито грубого плетения. Двубортный сюртук носил название «Принц Альберт» в честь покойного супруга королевы Виктории. Был он обычно черного или угольно-серого цвета и носился застегнутым на одну пуговицу у талии. Характерной чертой сюртука было отсутствие не только накладных, но вообще каких-либо наружных карманов. Только в конце викторианской эры иногда стали делать нагрудные карманы. В парадных случаях сюртук носился с полосатыми темно-серыми брюками. Среди принадлежностей, допускавшихся для ношения с сюртуком, были цилиндр, трость и бутоньерка в петлице.

В 1880-х годах на роль дневной одежды стала претендовать визитка (morning coat), ведшая свое происхождение от одежды для утренних верховых прогулок (редингота). Она представляла собой однобортный сюртук с отрезной талией и закругленными полами длиной до колена.

Визитка. Рисунок из журнала “Modes nouvelles de Paris”. 1892

На бедрах и слева на груди были прорезные карманы, прикрытые клапанами; внутренний нагрудный карман был добавлен в 1888 году. Визитка имела три-четыре пуговицы и носилась застегнутой, кроме периода конца 1880-х, когда могла носиться и открытой. Шилась она из камвольной ткани, шевиота, вигони, диагонали или мельтона (тяжелое сукно типа кастора) обычно черного или темно-синего цвета. С визиткой обычно носили серые брюки в полоску и цилиндр, хотя в менее формальных случаях допускался котелок с высокой тульей. К концу десятилетия визитка стала дневной одеждой врачей, адвокатов и банковских служащих, так что доктор Уотсон чаще всего облачался именно в визитку. «Стряпчие и доктора почти не носили даже сюртуки; всегда визитки», – вспоминал о 1887 годе один современник. В визитке с белым жилетом и светлыми брюками доктор Уотсон венчался с мисс Мери Морстон. К 1889 году сюртук стал, было, возвращаться, теперь уже будучи длиною до колен, часто из темно-синего сукна или вигони. Вместо четырех пуговиц он имел только три, был двубортным или однобортным. Но после смерти королевы Виктории сюртук окончательно уступил позиции визитке, которая стала парадной дневной мужской одеждой.

С середины XIX века, по мере того как визитка все больше переходила в разряд парадной дневной одежды, в качестве повседневной одежды стал распространятся пиджак (lounge jacket), прежде носившийся в сельской местности или на пляжах. Его кардинальным отличием от сюртука, фрака и визитки было отсутствие шва на талии, поскольку верх и полы его кроились целыми. В 1880-х пиджак большей частью был однобортным, полы были всегда закруглены. К 1888 году пиджак обрезался спереди до четырех пуговиц, а носился застегнутым на одну. Рукава были достаточно короткими, чтобы демонстрировать модные цветные льняные манжеты. В 1890-х примерно треть пиджаков шилась уже двубортными, с пятью карманами, один из которых (с правой стороны груди) был внутренним. На пиджаки обычно шла камвольная ткань, твид, а с 1892 года и полосатая фланель.

Пиджак. Рисунок из журнала “Modes nouvelles de Paris”. 1891

Вечерней одеждой продолжал оставаться фрак. Во времена Холмса фрак был, как правило, черный, шился из хорошего саржевого кашемира, шевиота, диагонали и вигони, подкладка делалась из шелка или сатина. Воротник обычно покрыт атласом, облицованные рубчатым шелком лацканы спускались до нижних двух пуговиц. С фраком обычно носился белый жилет и черные прямые брюки.

Шерлок Холмс был холостяком и человеком не слишком светским, поэтому мог предаваться курению трубки и сигар, не заботясь о специальной одежде для этого процесса. Однако в те времена было весьма распространено мнение, что резкий запах табачного дыма, впитавшийся в одежду и волосы, неприемлем для «чувствительных и тонких» дамских ноздрей. Поэтому на свет появилась специальная куртка для курения (smocking jacket), надевавшаяся после обеда. Она была длиной до талии, шилась из фланели, бархата или плюша, с воротником-шалькой, обшлагами и деревянными пуговицами. Ткани подбирались глубоких тонов, например багрянисто-красные или бутылочно-зеленые. Куртка отделывалась узорами из шнура (т. н. «брандебурами», сходные брандебуры украшали гусарский мундир). Кроме защиты от запаха, куртка предохраняла костюм курильщика от пепла и тлеющих угольков. Стоила она около 20 шиллингов.

В 1888 году в Англии появился и быстро стал популярным на загородных приемах и неформальных вечеринках пиджак из черного шевиота с открытой грудью и длинными, до талии, отворотами, облицованными черным атласом. В русском языке за ним закрепилось название «смокинг», хотя в самой Англии его так никогда не называли. Холмсу с Уотсоном он был известен как dress lounge, а после смерти Эдуарда XVII, c начала 1910-х, уже в качестве допустимой одежды для городских приемов, он стал называться dinner-jacket, обеденный пиджак. У смокинга были одна-две пуговицы и петли в нижней части отворота, боковые карманы и рукава как у фрака. Подобно фраку, он носился всегда открытым, и стоил от 2 до 3 гиней.

Ходить по улице во фраке, сюртуке или визитке в общем не было принято, для этого существовала верхняя одежда, различная для разных случаев. С фраком или сюртуком положено было носить специальное пальто (overfrock), скроенное так же как сюртук, но несколько шире и длиной чуть ниже колен. Шилось оно из тяжелой зимней шерстяной ткани. В отличие от фраков и сюртуков, вообще не имевших наружных карманов, оверфроки изредка снабжались нагрудным или даже боковыми карманами. В 1902 году, буквально за год до удаления Холмса от дел, как с дневной, так и с вечерней парадной одеждой стало допустимо носить пальто-честерфилд.

Оверфрок. Рисунок из журнала “Punch”. 1892

Классическое однобортное пальто-честерфилд (изредка встречались и двубортные) было названо в честь лорда Честерфилда, заказавшего его когда-то по образцу сюртука.

Пальто честерфилд. Рисунок из журнала “Modes nouvelles de Paris”. 1894

До 1889 года оно было коротким, плотно облегающим, и обычно с потайной застежкой, а также с косыми карманами. Затем его длина увеличилась до середины икры и даже до щиколоток. Характерной чертой и оверфрока, и честерфилда был черный бархатный воротник. В конце 1880-х – начале 1890-х появилась модификация честерфилда, «честерфилд с пелериной» или «скарборо». Это пальто было широким, с пелериной до локтя, и, подобно инвернесскому плащу, не имело рукавов, а только проймы для рук. В зависимости от материала были летние пальто, и пальто для остального времени года. Летние пальто-честерфилды из пестрого и черного кашемира стоили от 50 шиллингов, из мельтона (тяжелого сукна типа кастора) от 45 фунтов. Зимние пальто стоили дороже: из мельтона и бобрика от 70 до 100 шиллингов, шевиотовые и вигоневые от 60 до 75 шиллингов, камвольные от 70 до 90 шиллингов. Суконное пальто, отделанное каракулем, стоило 10 фунтов 10 шилл., облицованное и отделанное мехом виверры – 8 фунтов 15 шилл., бобром – 27 фунтов, выдрой – 47 фунтов.

Однако образ Шерлока Холмса, растиражированный многочисленными экранизациями, иллюстрациями и даже рекламой, связан совсем с другой верхней одеждой – с длинным твидовым плащем-крылаткой.

Инвернесский плащ. Рисунок из журнала “Modes nouvelles de Paris”. 1890

Этот плащ назывался «инвернесским» (Inverness cape) в честь городка в Шотландии и впервые был надет на великого детектива артистом Уильямом Джиллеттом, сыгравшем сыщика в ряде пьес между 1900 и 1929 годами. Именно этот артист и драматург наградил Холмса также знаменитой пенковой трубкой с изогнутым мундштуком и фразой «Элементарно, Уотсон», отсутствующей у Конан Дойла. Этот плащ вовсе не предназначался для хождения по городу и тем более каких-нибудь визитов, он был призван защищать от дождя во время путешествий и загородных прогулок. У инвернесского плаща не было рукавов, зато он имел пелерину, которая достигала длины опущенных рук и могла быть полной или неполной. В последнем случае ее края вшивались в боковые швы плаща позади пройм для рук. Инвернесский плащ очень любили охотники, поскольку он не стеснял движений при стрельбе. Однако все-таки существовал вариант инвернесского плаща, который допускался для ношения в городе с вечерним фраком – сшитый из однотонной ткани темных цветов. Летние инвернесские плащи из твидового мельтона стоили 45 шиллингов, зимние шевиотовые или вигоневые от 60 до 95 шилл., если «крылья» были облицованы атласом, дополнительно 15 шилл.

Еще одним популярным вариантом верхней одежды для путешествий и сельской местности был ольстер. В него Сидни Паджет обрядил Шерлока Холмса в классических иллюстрациях к рассказам «Тайна Боскомской долины» и «Силвер Блаз». Скорее всего, именно он был упомянут в «Тайне Боскомской долины» как «длинный серый дорожный плащ» (long gray travelling-cloak). Ольстер представлял собой двубортное или однобортное пальто, которое отличалось от инвернесса наличием рукавов и поясом (полным или в виде хлястика сзади) и которое обычно имело пристегиваемую пелерину или капюшон «достаточного объема для натягивания на голову». Ольстеры из шевиота, бобрика или твида стоили от 80 до 100 шиллингов, из этой стоимости примерно 8 шилл. стоил капюшон.

Ольстер. Рисунок из журнала “Punch”. 1892

Шерлок Холмс в ольстере с капюшоном и дирстокере. Рисунок Сидни Паджета к рассказу «Серебряный». Журнал “The Strand Magazine”. 1892

Молодые люди во времена Шерлока Холмса носили еще два вида верхней одежды: бушлат (reefer jacket), шившийся по образцу бушлатов королевского военно-морского флота, и норфолкскую куртку. Бушлат мог быть двубортным или однобортным, достигавшим середины бедра, и отличался от обычного пиджака тем, что имел полы с прямоугольными углами спереди. В повести «Долина ужаса» его носил в дополнение к плотному серому костюму, короткому желтому пальто и мягкой кепке Тед Болдуин, член «Чистильщиков», убитый Джоном Дугласом. Норфолкская куртка (Norfolk jacket) была свободной однобортной курткой с поясом, с бантовыми складками на спине (а иногда и спереди) и с двумя нагрудными карманами. Некогда такие куртки носили охотники на уток в графстве Норфолк, поскольку они не сковывали движения. Норфолкские куртки стали модными после 1860-х в охотничьем кругу принца Уэльского, позднее Эдуарда VII, который часто гостил в своем поместье Сандрингем-Хауз в Норфолке. Норфолкская куртка обычно носилась с коричневым котелком и бриджами из той же материи. А шилась преимущественно из ворсистого яркого харрисовского твида, ткавшегося из чистой шотландской шерсти на внешних Гебридских островах – группе островов к западу от побережья Шотландии, особенно на островах Льюис и Харрис. Норфолкскую куртку носил молодой Джон Холпи Нелиган из рассказа «Черный Питер».

Норфолкская куртка. Рисунок из журнала “Punch”. 1892

Коль скоро зашла речь о традиционном образе Шерлока Холмса, нельзя не упомянуть о его кепке с ушами и двумя козырьками. Называлась такая кепка «дирстокер» (deerstalker) и первоначально получила распространение в шотландских поместьях, где была распространена охота на оленей. Шилась она чаще всего из пестрого твида и совершенно не предназначалась для повседневного ношения. Сама ее конструкция – опускающиеся и завязываемые под подбородком «уши» и два козырька, защищавшие от непогоды глаза и шею, выдавали ее предназначение. В текстах Конан Дойла она нигде не упоминается, мы встречаем лишь ссылку на «плотно облегающую суконную кепку». Впервые Холмс появился в ней на иллюстрациях к «Тайне Боскомской долины» в 1891 году, а затем к «Сильвер Блаз» в 1893. Автором иллюстраций был Сидни Паджет, который сам предпочитал носить за городом «дирстокер» и потому изобразил его на герое Конан Дойла.

Шерлок Холмс в Ольстере с капюшоном и дирстокере. Рисунок Сидни Паджета к рассказу «Серебряный»

Сколь бы эксцентричным ни был Шерлок Холмс, он никогда не стал бы носить дирстокер в городе. Для этого предназначались либо цилиндр, либо котелок.

Цилиндр – головной убор с тульей цилиндрической формы и небольшими твердыми полями – впервые был изготовлен в 1797 году лондонским галантерейщиком Джоном Хетерингтоном со Стрэнда. Он модифицировал бобриковую шляпу для верховой езды, сузив поля, удлинив тулью и покрыв ее шелком. С 1820-х годов цилиндр стал признаком аристократизма и высокого положения в обществе. Ко временам Шерлока Холмса цилиндры изготавливались (по прежнему вручную) из шелкового плюша, шерсти, иногда кожи. Цилиндр считался допустимым для ношения с сюртуком, визиткой или фраком. Иногда его носили даже со свободным пиджаком. Около 1830 года цена на цилиндры установилась в полгинеи и оставалось таковой в течение почти столетия. На рисунках Сиднея Паджета мы часто видим Холмса в цилиндре. В 1823 году Антуан Жибю изобрел складной цилиндр-шапокляк со встроенной пружиной, которая позволяла складывать его и носить подмышкой при посещении театра и оперы (opera hat, crush hat или Gibbus).

Котелок (Bowler, Coke или Derby hat) – шляпа с круглым выпуклым дном и небольшими полями – появился на свет благодаря торговцам шляпами с Сент-Джеймс-стрит Джеймсу и Джорджу Локам. В 1850 году они получили заказ от егеря Джеймса Коука из Норфолка на изготовление твердой шляпы, которая бы защищала его голову от ударов ветками при объезде верхом охраняемой территории в поисках браконьеров. Созданный Джеймсом и Джорджем эскиз был передан шляпных дел мастерам Томасу и Уильяму Боулерам, которые изготовили для Коука опытный образец, названный первоначально «Железной шляпой». Он имел куполообразную тулью и был укреплен снаружи пропиткой шеллачным лаком. Однако позднее в английском языке котелок стали называть по имени Боулеров. Вскоре он стал популярен как головной убор, промежуточный между формальным цилиндром высших классов и мягкими шляпами мелкой буржуазии. Для упрощения подгонки котелков было изобретено устройство, называвшееся conformateur, которое при надевании на голову клиента позволяло точно прорисовать необходимую форму в масштабе 1:6. В большей части Англии котелок ассоциировался с профессиональной прислугой, т. е. дворецкими, поэтому человек в котелке, встреченный в провинции в трактире или на улице, почти наверняка был камердинером или дворецким. В Лондоне ношение котелка ассоциировалось с людьми, занимавшимися делами почетными и респектабельными, и человек в котелке, встреченный в Сити, мог быть принят за адвоката, биржевого маклера, банкира или правительственного чиновника. К тому времени, когда Холмс поселился в Лондоне, это противоречие уже практически стерлось, котелки носили кучера омнибусов и носильщики на Биллинсгейтском рыбном рынке, кэбмены и уличные торговцы, врачи и бродяги. Однако в монографии Шерлока Холмса, посвященной определению профессии по одежде, существование такого различия в прежние времена наверняка должно было быть упомянуто. Как правило, котелок был черного цвета, однако летом увлекавшиеся спортом джентльмены предпочитали котелки светлых цветов. Сидни Паджет считал возможным обрядить в котелок и Шерлока Холмса.

Джентльмены на вокзале. Рисунок Сидни Паджета

Еще одним видом мужских фетровых шляп, которые, вероятно, не прельщали Холмса, потому что он не носил их, был «хомбург» – жесткая фетровая шляпа с узкими, немного загнутыми полями и продольной вмятиной на тулье, названная по городу Гамбургу, где первоначально изготовлялись такие шляпы. После своей поездки в Германию такую шляпу привез принц Уэльский, сын королевы Виктории, и в 1889 году она вошла в моду.

И, наконец, прочие аксессуары, которые были необходимой составляющей мужского костюма. Прежде всего, это перчатки. С сюртуком или визиткой полагалось носить перчатки желтовато-коричневые лайковые или из серой замши; с пиджаком – рыжевато-коричневые. Стоили перчатки от 2 до 6 шиллингов.