Текст книги "Путь ко спасению"

В притче о блудном сыне отец, приняв возвращающегося к нему с раскаянием сына, после того как, падши на выю его, облобызал его в знак всепрощения, повелел одеть его и готовить вечерю светлую и отрадную. Родительское сердце не довольно было прощением, оно решительнее хочет уверить сына в своем с ним примирении и сильнее выразить радость свидания с ним по расставании, столь горестном. Отеческая любовь дает то, чего и не ожидала сыновняя надежда. Какой грешник мог ожидать большего чего-нибудь после того, как получил всепрощение? И вот, однако ж, он приглашается еще и на вечерю Господню, где Господь Сам дает ему Плоть Свою ясти и Кровь Свою пити. Это – венец щедродательности к обращающемуся грешнику и, однако ж, не избыток, а существенная необходимость в воссоединении с Господом.

Жизнь христианская есть жизнь в Господе Иисусе Христе. Уверовавший облекается во Христа и живет Им. Падший по крещении теряет эту благодать; восставая от падения и возвращаясь к Господу, ему опять надо сподобиться ее – и сподобляется в святом причащении. Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь пребывает во Мне, и Я в нем, говорит Господь (Ин 6, 56). Тут в кающемся и начало жизни о Христе Иисусе. Господь сказал, что Он есть лоза, а верующие в Него – ветви (см.: Ин 15, 4–6). Ветвь не живет, если она не на лозе; так и верующие – не живут, если не в Господе. Нигде нет жизни истинной, как только в этой лозе. Что не на ней, то мертво. Посему кто хочет жить истинно, тот должен привиться к ней, принимать от нее соки жизненные и жить питаясь ими. Привитие и совершается во святом причащении: здесь христианин становится едино с Господом. Когда Господь руководил только грешника к полному покаянию, то толкал лишь в двери сердца; когда же отверзаются они сокрушением и покаянием, Он входит внутрь и вечеряет с причастником.

Теперь человек рождается вновь. Начинается у него жизнь совершенно в новом роде. Жизнь не может продолжаться без пищи, и притом пищи сродной себе. А такого-то рода пища и есть Тело и Кровь Господа. Сам Он сказал: Плоть Моя истинно есть пища, и Кровь Моя истинно есть питие (Ин 6, 55). Ими и должно начавшему новую жизнь питать сию жизнь. Тем паче необходимо вкусить сей пищи на первых порах, при первых, так сказать, движениях новой своей жизни. Говорят, что первая пища имеет влияние на характер телесной жизни и после составляет постоянную потребность тела. Какой же должен быть характер жизни у покаявшегося? Жизнь о Христе Иисусе, Господе нашем. Что должно составлять постоянную потребность его? Потребность общения с Господом. Пусть же спешит на первых движениях этой жизни вкусить Тела и Крови Христовых, чтобы положить основу жизни, сообразной с Христом, и зародить живую потребность постоянного с Ним общения посредством этого вкушения. Вкушающий, ощутив сладость сей манны небесной, уже не может потом не алкать и не жаждать больше и больше сего вкушения.

Итак, получив помилование и всепрощение в покаянии, приступи к святому причащению, для полноты оживления внутреннего твоего человека.

Нет нужды прописывать особые правила приготовления к нему. У покаявшегося есть уже все к тому потребное, и он естественно переходит к причащению. Кто оплакал свои грехи и исповедался, тот готов приступить к этому великому Таинству. И апостол ничего более не предписывает; он говорит только: Да испытывает… себя человек, и таким образом пусть ест от хлеба сего и пьет из чаши сей (1 Кор 11, 28). Можно сказать: имей то, что есть, или не потеряй того, что имеешь, – и довольно.

По заведенному у нас порядку, после исповеди до причащения не много проходит времени: большей частью только вечер, утро и литургия. В эти моменты и позаботиться надо сохранить благонастроение, принесенное из храма после исповеди, и применить к общению с Господом во святом причащении.

а) Храни неразвлеченным внимание и сердце безмятежным. Блюдись рассеяния и смятенных забот и, от всего отстранясь, войди в себя и пребудь сам с единой мыслью о Господе, приходящем к тебе. Устрани всякое движение мысли и, созерцая единого Господа, молись Ему неразвлеченной сердечной молитвой.

б) Если мысль не может пребыть в том едином, дай ей в занятие размышление о самом причащении, а чтобы она не блуждала много, связывай ее словами Господа и святых апостолов об этом Таинстве.

в) Размышляя о каком-либо изречении Господа или святых апостолов, извлекай из них назидание и располагай себя к сокрушенной молитве. Когда придет молитва, падай пред Господом и не отступай от молитвы, пока есть молитва.

г) В этих занятиях проведи вечер, пока сон смежит очи. Настанет утро. Как только придешь в себя, проснувшись, прежде всего воскреси сознание о величии наступившего для тебя дня. Но не суетись, не развлекайся многим, имея во внимании только то, что имеет быть с тобою и в тебе. Блюдись! Враг всячески искушать будет, чтобы поставить душу в недоброе состояние, стараясь или мысли рассеять, или заботу о чем породить, или недовольство чем, или неудовольствие на кого возбудить. Внимай себе, молясь ко Господу, и избежишь этих преткновений.

д) Войдя в храм, чувствуй себя так, как если бы ты был в Сионской горнице, где Господь причащал святых апостолов, и внимай более, чем когда тому, что поют и читают, направляя все к тому помышлению, что это для тебя Сам Господь готовит спасительную вечерю.

е) При этом возгревай веру в действительное присутствие Самого Господа и Спасителя в Святых Тайнах. Исходя от сей веры и созерцая Самого Господа, уже как бы грядущего к тебе, самоуничиженно взывай: я недостоин, чтобы Ты вошел под кров мой… (Мф 8, 8). От самоуничижения переходи к сыновнему страху, не отревающему, но приносящему благоговейную трезвость. Поскольку же Сам Господь и приглашает, и повелевает приступить, будь готов приступить благонадежно, с желанием и жажданием, как елень на источники водные, и чая с уверенностью принять Самого Господа, а с Ним и все сокровища жизни, в Нем сокровенные. От этого чаяния, которое не посрамит, опять обращаясь на себя, в готовности сретить Господа, сильнее возгрей сердечное сокрушение и повтори обещание отвращаться от греха, хоть бы для того и умереть пришлось.

ж) Потрудись всю литургию простоять, переходя от одного из этих чувств к другому, и в таком благонастроении приступи наконец к Чаше Господней, узрев которую воздай поклонение грядущему к тебе Господу и, отверзши уста и сердце, приими Его, смиренно и благоговейно воззвав с апостолом Фомой: Господь мой и Бог мой! (Ин 20, 28).

Слава Тебе, Боже! Слава Тебе, Боже! Слава Тебе, Боже!

Приступив с таким расположением к Чаше Господней и отходя от нее, ты будешь чувствовать в сердце своем: истинно слово… Божественных причащаяся благодатей, не убо есмь един, но с Тобою, Христе мой, Светом Трисолнечным, просвещающим мир. Отселе ты начинаешь носить в себе Христа. Попекись же усердно успокоить Его всячески и удержать в себе. Если Христос в тебе, кто против?.. И все прочее возможешь о укрепляющем тебя Господе.

Этим завершается образование духовной жизни в человеке-христианине, после грехопадения снова обращающемся к богоугождению.

Вот весь порядок обращения! Он представлен здесь в виде долгой истории для того, чтобы яснее видеть все обороты, какие должен желать обращающийся при взаимодействии свободы и благодати. Все сказанное бывает у всякого обращающегося, но как и в какой мере – это зависит от личностей и обстоятельств каждого. У иного все обращение совершается в несколько минут, а между тем он и возбужден бывает, раскаивается и восходит до решимости. Духовные явления мгновенны. Впрочем, такого рода примеры обращения очень редки; большей же частью все обращение совершается не вдруг, а постепенно. Самые изменения внутренние хотя мгновенны, но доходят до них не всегда вдруг, а иногда после довольно долгого труда над собой. У иного потому полное обращение продолжается годы. Главные точки, на которых делается застой, суть те, где должно страдать самолюбие, при одолении, например, препятствий или возбудителей греха, при исповеди и прочем. Последнее состояние, до которого должно дойти, есть совершенное отрешение от всего и предание себя Господу. С этой минуты и зачинается полная истинно христианская жизнь, потому что тогда человек бывает у цели – сокровен в Боге. Все зависит от ретивости, с какой кто возьмется за себя, и убеждения, что уж что необходимо, то надо сделать, – теперь ли, после, а надо: лучше же теперь, – и начинает работать, и скоро устанавливается. А установиться и есть главное дело обращения.

Отдел III
О том, как совершается, зреет и крепнет в нас христианская жизнь или, что одно и то же, О порядке богоугодной жизни

Как совершается, зреет и крепнет в нас христианская жизнь?

Утвердим внимание наше на том, что человек только что обратился от тьмы к свету, из области сатанины к Богу, только что вступил в новый путь, на котором не сделал еще ни одного шага, но горит ревностью все сделать, что окажется нужным для того, чтобы устоять в начатом деле и не поддаться опять прежним своим властителям, отдалявшим его от Бога и Спасителя и увлекавшим в погибель.

Спрашивается теперь: куда ему идти и что должен он делать, дабы прийти куда должно, и прийти верно, прямо, скоро, успешно?

Цель, к которой должен все свое внимание и все труды направлять обратившийся, и есть последняя цель человека и домостроительства спасения, именно – богообщение, живой союз с Богом, удостоение вселения Его. Тогда только успокоится ищущий и ревнующий дух, когда стяжет Бога, вкусит Его и насытится. Потому для него первый закон: ищи Бога, взыщи лица Его всегда (ср.: Пс 104, 4). В чем состоит это благо – для человека непостижимо. Сам он даже и не подумал бы о такой высоте. Но когда Богу угодно было назначить ему этот чин, дерзко было бы человеку отвергать его неверием, невниманием, опущением из мысли, даже при трудах. Вселюсь в них (2 Кор 6, 16), говорит Бог, и это – всеми Лицами Пресвятыя Троицы. О Боге Отце и Себе говорит Господь: придем к нему (верующему и любящему) и обитель у него сотворим (Ин 14, 23). О Себе Едином: войду к нему, и буду вечерять с ним (Откр 3, 20); и еще яснее: Я в Отце Моем, и вы во Мне, и Я в вас (Ин 14, 20). О Духе же Святом говорит апостол: Дух Божий живет в вас (Рим 8, 9).

Должно заметить, что это вселение Бога не есть только мысленное, какое бывает в богомыслии от лица человека и в благоволении со стороны Бога, а есть живое, жизненное, к которому те должны быть почитаемы только средством. Умное и сердечное устремление к Богу под благоволением Божиим приготовляет человека к приятию Бога истиной; это такое единение, в котором, не поглощая сил и лица человеческого, Бог является действующим в нем и производит в вас и хотение и действие (Флп 2, 13); и человек, по апостолу, не ктому себе живет, но живет в нем Христос (ср.: Гал 2, 20). Это цель не только человека, но и Самого Бога. Все сотворенное в Боге и Богом стоит. Свободные твари уступлены себе самим, но не окончательно и не вконец, а с тем чтобы и они себя отдали Богу вседействующему, не составляя из себя особого в Царстве Божием царства, независимого от Бога. Может казаться странным, что общения с Богом достигать еще должно, когда уже оно есть или дается в Таинстве крещения или покаяния, ибо говорится: елицы во Христа крестистеся, во Христа облекостеся (Гал 3, 27); или: вы умерли, и жизнь ваша сокрыта со Христом в Боге (Кол 3, 3). Да и по простому понятию Бог везде есть, недалеко от каждого из нас (Деян 17, 27), и готов вселиться во всякого, готового принять Его. Только одно нехотение, небрежение, грешность отделяют нас от Него. Теперь, когда покаявшийся отверг все и себя предает Богу, – что препятствует вселению Бога в него?

В устранении такого недоумения надо отличать разные виды богообщения. Оно начинается с минуты возбуждения и обнаруживается со стороны человека – исканием, стремлением к Богу, со стороны же Бога – благоволением, содействием, покровом. Но Бог еще вне человека и человек вне Бога, не сопроникаются, не взаимновходны. В Таинстве крещения или покаяния Господь благодатию Своей входит внутрь человека, живо сообщается с ним и дает ему вкусить всю сладость Божества так обильно и ощутительно, как свойственно совершенным, но потом опять сокрывает сие заявление Своего общения, только по временам возобновляя его, и то легко, как в отражении только, а не в подлиннике, оставляя человека в неведении о Себе и Своем в нем пребывании до определенной меры возраста или воспитания, по мудрому Своему руководству. После же сего Господь осязательно являет Свое вселение в духе человека, который тогда становится храмом преисполняющего его Триипостасного Божества.

Итак, есть три вида богообщения: одно – мысленное, бывающее в период обращения, а другие два – действительные, но одно из них – сокрытое, невидимое для других и незнаемое самим, другое же – и для других явное. Первый вид общения, самый понятный и общий, не перестает и во второй степени и даже в третьей, потому что жизнь духовная есть жизнь умная; однако ж в этих степенях отличается от первого своего свойства характеристически, чего, впрочем, изъяснить словом нет никакой возможности. Вся жизнь духовная состоит в переходе от мысленного богообщения к действительному, живому, ощущаемому, являемому.

Мы смотрим на человека покаявшегося – следовательно, на такого, который действительно вступил в общение с Богом, но еще скрытное, тайное, не являемое, и имеет целью достигнуть общения полного, ощущаемого, осязаемого. Надо точнее определить себе все это и увериться, потому что на этих понятиях должна строиться вся деятельность покаявшегося во спасение; именно: что в Таинстве покаяния (или крещения) нисходит благодать ощутительно для духа, но потом скрывается от сознания, хотя не отходит делом, – и это до очищения сердца, когда она вселяется видимо и окончательно. Очевидно, что наставниками нам в этом деле могут быть только святые отцы. Из них никто так хорошо не изобразил этого, как святой Диадох, епископ Фотики, и святой Макарий Египетский. Приведем их свидетельства на наши положения.

1. Благодать вселяется в человека и бывает при нем с минуты принятия Таинства. «Благодать, – говорит святой Диадох, – с самого того мгновения, в которое получаем крещение (или покаяние), поселяется в самой глубине yмa…»[15]15
  Блж. Диадох. Подвижничекое слово… Гл. 77.


[Закрыть] Еще: «Божественная благодать через святое крещение сочетавает себя с непостижимой некой любовью, чертами изображения по образу Божию, в залог подобия»[16]16
  Там же. Гл. 78.


[Закрыть]. Святой Макарий: «Благодать непрестанно присутствует с человеком, еще с малых лет соединившись и укоренясь, как бы нечто природное и неотделенное в сердце его, соделавшись с ним как бы одно существо»[17]17
  Прп. Макарий Египетский. Беседа 8, п. 2.


[Закрыть].

2. При первом вселении своем через Таинства благодать Божия сподобляет человека полного вкушения блаженства от богообщения. «Всесвятый Дух, – говорит святой Диадох, – в начале усовершения, если ревностно возлюбим добродетель Божию, дает душе вкусить сладости Божией всем чувством и удовлетворительно, для того чтобы ум имел точное познание о конечной награде богоугодных трудов»[18]18
  Блж. Диадох. Подвижническое слово… Гл. 90.


[Закрыть]. Еще: «Благодать сначала обыкновенно озаряет душу своим светом так, что она может обильно ощущать его»[19]19
  Там же. Гл. 69.


[Закрыть]. Это ощутительное осенение благодати вначале изображается белой одеждой, в какую на семь дней одеваются крещаемые. Что это не один обряд, видно из примеров святых обращенных, ибо иных видимо одевал свет, на других нисходил голубь, у иных просветлялось лицо. Вообще же, все, истинно приступавшие ко Господу, ощущали его некоторым взыгранием своего духа, подобным тому, каким взыгрался Предтеча Господень во чреве Елисаветы при приближении Матери Божией и в Ней Господа. В житии Симеона и Иоанна (21 июля) говорится, что они видели свет около брата, окрещенного и приявшего образ монашеский, – и это семь дней. Ощутив, по приятии образа, и в себе действие Божие особенное, они взыскали сохранить его навсегда, для чего тотчас же и удалились на уединение – способнейший к тому образ подвижничества.

3. Потом благодать скрывает себя от спасаемого, и хотя пребывает в нем и действует, но так, что тот не замечает этого, и до того не замечает, что нередко считает себя оставленным от Бога и гибнущим, от чего впадает в тугу, сетование и даже легкое нечаяние. Так, святой Диадох, после приведенных перед этим мест продолжает: «Впрочем, долго потом скрывает драгоценность сего животворного дара, чтобы мы, хотя исполним все добродетели, считали себя совершенно ничем, потому что не обратили еще святой любви как бы в навык себе»[20]20
  Блж. Диадох. Подвижническое слово… Гл. 90.


[Закрыть], «но, в продолжение подвигов, производит в богословствующей душе свои тайные действия неизвестным для нее образом, дабы в первом случае склонить нас, призываемых от неведения к ведению, с радостью вступить на стезю Божественных созерцаний, а во втором среди подвигов – охранить наше знание от тщеславия»[21]21
  Там же. Гл. 69.


[Закрыть]. В другом месте он объясняет, как вообще действует благодать: «Благодать сперва утаевает свое присутствие, выжидая произвола души, и, как скоро человек совершенно обратится ко Господу, тогда неизъяснимым каким-то ощущением открывает сердцу свое присутствие и опять ожидает движения души, попуская между тем диавольским стрелам достигать до глубокого чувства ее, дабы она с ревностнейшим произволением и со смиреннейшим расположением взыскала Бога… Впрочем, надлежит знать, что, хотя благодать и утаевает от души свое присутствие, однако же подает ей помощь скрытным образом, дабы показать врагам, что победа принадлежит единственно душе. Посему-то душа бывает тогда в унынии, скорби, уничижении и даже умеренном отчаянии»[22]22
  Там же. Гл. 85.


[Закрыть]. И святой Макарий Египетский говорит, что «сила благодати Божией, бываемая в человеке (которая уже есть, дарована), и дар Святаго Духа, которого верная душа принять сподобляется великим трудом, многим ожиданием, долготерпением, искушениями и испытаниями приобретается», разумея не первое ее получение, а ее полное вселение и действие, как видно из его слов, где говорит он, что благодать, с великим долготерпением, премудростью и таинственным испытанием ума в человеке, уже долгое время в разных случаях подвизавшемся, действовать начинает»[23]23
  Прп. Макарий Египетский. Беседа 9, п. 7.


[Закрыть]. Он же объясняет это примерами Авраама, Иакова, Иосифа и Давида, которые, получив великие обетования, потом долгое время должны были страдать в безвестности, пока наконец увидели исполнение обетований[24]24
  Там же. Беседа 9, п. 1–6.


[Закрыть]. Надо заметить, что эта сокровенность и неощутимость бывает не сплошная, а по временам растворяется утешениями, хотя утешения эти совсем другие, нежели те, которые бывают после, по вселении Духа.

4. Наконец, когда кончится сей период сокровенного богообщения и Божия действования в душе, продолжение которого не в руках человека, а в руководительной премудрости спасающей человека благодати, Бог особенным образом вселяется в человека, видимо преисполняет его, соединяется и общается с ним, что и составляет цель всего подвижничества, и всех трудов со стороны человека, и всего домостроительства спасения от лица Божия, и всего, что бывает с каждым человеком в жизни настоящей от рождения до гроба. У святого Макария говорится, что дело благодати после долгих испытаний наконец совершенно показывается и душа приемлет полное всыновление Духа. Бог Сам Себя вверяет сердцу, и человек удостаивается быть един дух с Господом. Испытанный, по Диадоху, делается уже вполне жилищем Святаго Духа. Благодать озаряет все его существо в глубочайшем каком-то чувстве[25]25
  Блж. Диадох. Подвижническое слово… Гл. 82, 85.


[Закрыть]. Действие это открывается или сопровождается разным у разных людей образом.

Эти два способа действительного богообщения прекрасно изобразил и описал премудрый Сирах, говоря о Премудрости, которая и есть спасающая нас Божия благодать: ибо сначала она пойдет с ним путями извилистыми, наведет на него страх и боязнь и будет мучить его своим водительством, доколе не уверится в душе его… и откроет ему тайны свои (Сир 4, 18–21).

Ибо сначала она пойдет с ним путями извилистыми – то есть сурово, строго, немилостиво, с некоторой как бы нелюбовью.

Наведет на него страх и боязнь – страх оставления Божия и готового всегда нападения лютых врагов; причем, по Диадоху, благодать действует подобно матери, скрывающейся от дитяти, которое потому, из боязни, и начинает кричать и искать матери, особенно когда увидит при себе чужие лица[26]26
  Там же. Гл. 89.


[Закрыть].

И будет мучить его своим водительством – долго продержит его в сем сокровенном и строгом своем обучении. По святому Макарию, «благодать многоразличными образами, по своему произволению и сообразуясь с пользой человека, все располагает, держит его во многих искушениях и таинственном испытании ума» и прочее[27]27
  Прп. Макарий Египетский. Беседа 8, п. 2.


[Закрыть].

Доколе не уверится в душе его и не искусит его своими уставами – то есть доведет его до того, что на него можно будет положиться вполне, как на испытанного и верного. У святого Макария сказано: «Когда воля, по многом искушении, Святому Духу благоугождающей является и через долгое время показывает себя в том терпеливой и непоколебимой; когда душа ни в чем не оскорбляет Духа, но с благодатью во всех заповедях согласна», и тогда она выйдет к нему на прямом пути, – то есть открыто, лицом к лицу, явится к нему как бы снова после разлуки и несвидания. Тогда, по святому Макарию, дело благодати в нем совершенно является – он приемлет полное усыновление[28]28
  Прп. Макарий Египетский. Беседа 9, п. 1.


[Закрыть]; или, по Диадоху, благодать озаряет все существо его в глубоком каком-то чувстве, и он делается вполне жилищем Святаго Духа: знаменается на нем свет лица Божия (см.: Пс 4, 7); Господь и Бог приходит и обитель в нем сотворяет (см.: Ин 14, 23).

И обрадует его. Возрадуется сердце ваше, говорит Господь, и радости вашей никто не отнимет у вас (Ис 4,20; Ин 16, 22). Царство Божие – радость во Святом Духе (Рим 14, 17). «Свет, сияющий в человеке, – говорит святой Макарий, – так всю внутренность пронзает, что он весь, погрузясь в сей сладости и приятном чувствии, находится вне себя ради преизобилующей любви и сокровенных Таинств, собою созерцаемых». «Душа пламенеет тогда, – говорит святой Диадох, – и с неизъяснимой какой-то радостью и любовью стремится тогда выйти из тела и отойти ко Господу и как бы не знать временной сей жизни».

И откроет ему тайны свои – тайны Божественной премудрости, достопоклоняемой Троицы, домостроительства спасения, усвоения его, тайны греха и добродетели, промышления о тварях умных и вещественных и вообще всего Божественного порядка вещей, как это подробно изображается у святого Исаака Сирианина в послании к Симеону. «Когда ум обновится и освятится сердце… тогда ощущается духовное познание творений, воссиявает в нем созерцание тайн Святыя Троицы с тайнами достопоклоняемого оной смотрения о нас, и тогда он получает всесовершенное познание надежды будущего. Такой не учится, не исследывает, но созерцает славу Христову, наслаждается удовольствием созерцания тайн нового мира. Такое совершенство познания приходит с приятием Духа, Который вводит дух наш в тот мир, порядок или область созерцаний»[29]29
  Прп. Исаак Сирин. Слова подвижнические. Слово 55.


[Закрыть]. Дух Святый отъемлет от души покрывало, восхищает ее в оный век и вся чудная ей показует[30]30
  Прп. Макарий Великий. Слово 5. О возвышении ума, п. 13; Слово 7. О свободе ума, п. 24, 20–21; Беседа 17, п. 4.


[Закрыть].

Итак, теперь очевидно, что к обращенному через Таинства приходящая благодать единится с ним и сначала дает ему вкусить всю сладость жизни по Богу, а потом скрывает от него свое присутствие, оставляя его действовать как бы одного, среди трудов, потов, недоумения и даже падения; наконец по прошествии этого периода испытания вселяется в него явно, действенно, сильно, ощутимо.

Спрашивается, какова причина, что благодать Божия вселяется не вдруг вполне или, что то же, не вдруг открывается торжество полного общения души с Богом? Надо знать эту причину, чтобы действовать против нее, и действовать успешнее, потому что только устранением ее и можно достигнуть полного вселения благодати.

Чтобы понять, почему это так бывает, обратимся к внутреннему строению обратившегося. Грех овладевает человеком и увлекает к себе его внимание, и все стремления, и все силы его. Действуя под влиянием греха, человек всего себя пропитывает им и все части своего существа, и все силы приучает к деятельности по его внушению. Эта пришлая, отвне навязанная деятельность от долгого пребывания до того сродняется с нами, что обращается уже в природную, принимает вид естественной, а потому неизменной и необходимой. Так срастаются, например, кичение с умом, своекорыстие – с пожеланиями, похотливость – с сердцем, со всеми начинаниями – самость и некоторая неприязненность к другим. Таким образом, в своем сознании и произволении, в силах души – уме, воле и чувстве, во всех отправлениях тела, во всех своих делах внешних, в поведении, в сношениях, правилах и обычаях – человек весь проникнут грехом, то есть самостью, страстностью, самоугодием. У святого Макария это изображается так, что грех, по падении вошедший в нас, имеет будто весь образ человека, почему и называется он человеком плотским, душевным, внешним, и потому облек своими частями соответственные части нашей природы: ум умом, волю волей и прочее – и, подавив собой естественную деятельность наших сил, выдавал за них свою неестественную деятельность, содержа между тем человека в той уверенности, что она-то и естественна. В том мраке, под гнетом греха, в области сатанинской, пребывает всякий человек, не обращенный, не покаявшийся, не пришедший до решимости служить Богу в духе и истине[31]31
  Прп. Макарий Египетский. Беседа 2, гл. 1, 2, 4, 12.


[Закрыть].

Пришедшая Божия благодать – сначала через возбуждение, а потом через период обращения – рассекает человека на человека, вводит его в сознание двойственности, в видение неестественного и того, что должно быть естественно, и доводит до решимости отреять или очистить все неестественное, чтобы явилось в полном свете богоподобное естество. Но очевидно, что такая решимость есть только начало дела. В ней человек только еще сознанием и произволением вышел из области пришлой, качествующей в нем неестественности, отказался от нее и приложился к естественности ожидаемой и желаемой; но на самом деле во всем своем составе остается еще таким, каким был, то есть пропитанным грехом, и в душе по всем силам, и в теле по всем отправлениям качествует страстность, как и прежде, с тем только различием, что прежде все это желалось, избиралось и действовалось от лица человека, с желанием и услаждением, теперь же оно не желается, не избирается, а ненавидится, попирается, гонится. Человек при этом вышел из себя, как бы из смердящего трупа, и зрит, какую какая часть его источает страстную вонь, и против воли обоняет иногда до омрачения ума весь смрад, издаваемый собой.

Таким образом, истинная благодатная жизнь в человеке вначале есть только семя, искра; но семя, всеянное среди терния, искра, отовсюду закрываемая пеплом… Это еще свеча слабая, светящая в самом густом тумане. Сознанием и произволением человек прилепился к Богу, и Бог восприял его, соединился с ним в этой самосознающей и произволяющей силе, или уме и духе, как говорится об этом у святых Антония и Макария Великого. И доброго, спасенного, богоугодного в человеке только и есть. Все другие части находятся еще в плену и не хотят и не могут еще покорствовать требованиям новой жизни: ум не умеет мыслить по-новому, а мыслит по-старому; воля не умеет хотеть по-новому, а хочет по-старому; сердце не умеет чувствовать по-новому, а чувствует по-старому. То же и в теле, во всех его отправлениях. Следовательно, он весь еще нечист, кроме единой точки, которую составляет сознающая и свободная сила – ум или дух. Бог чистейший и соединяется с этой единой частью, все же другие части, как нечистые, остаются вне Его, чужды Ему, хотя Он готов преисполнить всего человека, но не делает этого потому, что человек нечист… Затем, коль скоро он очистится, Бог тотчас являет полное Свое вселение. Святой Григорий Синаит пишет: «Если естество наше посредством Духа не сохранится от скверны и не сделается так, как было, чистым, то ни в нынешней, ни в будущей жизни не возможет соединиться со Христом в одно тело и дух; ибо всеобъемлющая и соединительная сила Духа не обыкла к новой ризе благодати в восполнение пришивать рубище ветхих страстей»[32]32
  Прп. Григорий Синаит. Главы о заповедях и догматах, угрозах и обетованиях… // Добротолюбие. Т. 5. Гл. 41.


[Закрыть]. Нельзя Господу вселиться вполне – жилище еще не приготовлено; нельзя излиться в него благодати вполне – сосуд еще худ. Сделать это значило бы напрасно иждивать[33]33
  Расточать. – Примеч. ред.


[Закрыть] и губить сокровища духовные. Что общего у света с тьмою? или Какое согласие между Христом и Велиаром? (2 Кор 6, 14–15). И Господь, обетовая прийти со Отцем и обитель сотворить, поставляет непременным к тому условием исполнение заповедей – разумеется, заповедей всех, или правую во всем деятельность, которая невозможна без правоты сил, а правота сил без отторжения от них прившедшей неправоты, или отребления[34]34
  Отбрасывания. – Примеч. ред.


[Закрыть] греховности и страстности. Сюда можно отнести некоторым образом следующее место: Если мы говорим, что имеем общение с Ним, а ходим во тьме, то мы лжем и не поступаем по истине; если же ходим во свете, подобно как Он во свете, то имеем общение друг с другом (1 Ин 1, 6–7). Тьма эта есть тьма страстей, потому что после святой Иоанн в таких же местах употребляет вместо ее нелюбовь и троякую похоть (см.: 1 Ин 2, 10–11, 16). Свет же, по противоположности, есть свет добродетелей; и опять потому же, что после свет у него заменяется добродетелями. Отсюда видно, что тогда только и можно истинно стоять в совершенстве богообщения, когда прогнан мрак страстей и воссиял свет добродетелей, когда они напечатлелись, срослись как бы с существом нашим, облекли и проникли собой наши силы, изгнав, вытеснив из них страсти так, чтобы быть уже не отсвечиваемыми, а самосветящими. До того же времени богообщение так сокровенно, так безвестно, что может казаться не сущим и в некоторой степени должно быть почитаемо ненадежным, нерешительным, неполным или не соответствующим себе.

Итак, что Господь, придя в союз с духом человека, не вдруг вполне преисполняет или вселяется в него – это зависит не от Него, готового все преисполнить, а от нас, именно от страстей, растворившихся с силами нашей природы, еще не отторженных от них и не замененных противоположными добродетелями. «Греховные страсти, – говорит святой Антоний Великий, – не позволяют Богу сиять в нас»[35]35
  Прп. Антоний Великий. Наставления о доброй нравственности и святой жизни // Добротолюбие. Т. 1. Гл. 150.


[Закрыть]. Если же главная цель, к которой должен стремиться покаянник, есть полное богообщение, светоносное, блаженное (главнейшее же препятствие к этому составляет бытие в нем качествующих и действующих еще страстей, ненапечатление добродетелей и неправота сил), то очевидно, что главнейшим делом своим, тотчас по обращении и покаянии, он должен поставить искоренение страстей и напечатление добродетелей – одним словом, исправление себя… Удаление всего неправого и приятие или помещение правого, прогнание греховных страстей, привычек, недостатков, даже как будто естественных, и других неправостей, будто извинительных, и приусвоение добродетелей, добрых нравов, правил и вообщевсесторонней исправности, не упуская, однако ж, из внимания последней своей цели, но действуя со всем рвением против страстей, очи ума между тем иметь обращенными к Богу – в этом состоит исходное начало, которого должно держаться в построении всего порядка богоугодной жизни, которым должно измерять прямоту и кривость изобретаемых правил и предпринимаемых подвигов. В этом должно убедиться как можно полнее, потому что все, кажется, деятельные заблуждения происходят от незнания этого начала[36]36
  Это намерение со всей широтой изображено святым Исааком Сирианином в его Послании к святому Симеону Столпнику. То же см. в 1-й и 2-й Беседах святого Макария Великого.


[Закрыть]. Не разумея силы сего, иные останавливаются на одной внешности упражнения и подвизания, другие – на одних делах добрых и навыке в них, не простираясь выше, а третьи прямо идут в созерцание. Все это нужно, но всему своя череда. Сначала все – в семени, потом развивается не исключительно, но преимущественно в той или другой части, однако ж неизбежна постепенность – восход от внешних подвигов к внутренним, а от тех и других – к созерцанию, а не наоборот.