Текст книги "Страсть по расписанию"

Глава 9

Спустя неделю все говорило о том, что банкет в Сент-Айседоре станет самым значительным светским мероприятием этого лета. Маргарита нервно провела руками по простому темно-бордовому платью с длинными рукавами и в последний раз огляделась по сторонам, проверяя, все ли готово к приему гостей.

Терраса освещалась круглыми фонариками, столики для коктейлей были двух видов – низкие и высокие, рядом с ними стояли барные стулья, а уютно расположенные диваны так и приглашали сесть на них и завести неторопливый разговор. В дальнем углу террасы стоял гриль, который будет обеспечивать гостей местными калифорнийскими деликатесами. А с террасы открывался потрясающий вид на виноградники.

Дополнительный обслуживающий персонал, нанятый по этому случаю, сгруппировался вокруг Нико, который в последний раз объяснял им последовательность событий в этот вечер. А рядом с ним стояла Гэби, на добровольной основе помогающая ему.

Тед Сато, начальник производственного отдела, расставлял бутылки с вином для дегустации. Эрсли, одетая в яркое платье в восточном стиле, когда-то принадлежавшее ее бабушке, словно парила над гладким каменным полом, проверяя, все ли было в идеальном порядке, не упуская из виду ни одну мелочь, – цветочные композиции, расположение бокалов на подносах, порядок подачи закусок.

И вино. Сент-Айседор в последние годы переживал не лучшие времена под руководством Лайнуса, но качество вина оставалось достаточно высоким. Большинству гостей выбранное ею вино придется по вкусу. А для знатоков она приготовила новые вина, которые уже успели созреть.

Ничто не было упущено из виду. Каждое действие подчинялось единому плану. И не было причин так волноваться. Но сердце бешено колотилось в груди Маргариты, и время от времени у нее сводило желудок.

Хотя одна причина для волнения все же была. В этот вечер заканчивалось действие договора, который она подписала с Эваном. И она не собиралась продлять его.

Всю долгую дорогу от Сан-Франциско до Сент-Айседора она размышляла, что ей делать дальше. Она любила Эвана, но не могла дольше притворяться. Ее сердце замирало, когда он был рядом, и для нее было мукой осознавать, что он обнимает ее, целует и осыпает ласками, но его сердце ей не принадлежит.

Она не могла заставить его любить ее. Но когда она перестала притворяться перед самой собой, многие вещи стали для нее яснее. Она скорее умерла бы, чем признала, что Каспер Вос не ошибался на ее счет. Но ей пора перестать надеяться на будущее в Сент-Айседоре и начать искать свое счастье в другом месте.

На прошлой неделе она составила деловое предложение, касающееся виноградников, и планировала отдать его Эвану завтра утром. И признаться ему, что любит его.

Эван, возможно, рассмеется. Или придет в ярость. Или просто отмахнется от нее. Или может немедленно ответить ей взаимностью, и ей придется упрекнуть себя за свои пустые страхи. Но что бы ни случилось, она, по крайней мере, сама распорядится своим будущим.

Оглядевшись по сторонам, она сразу же увидела Эвана. Его как правило непослушные волосы были аккуратно причесаны. Он приехал только этим утром, всю неделю проведя в Сан-Франциско, чтобы, по его выражению, «вправить мозги Люку», который тоже должен был присутствовать на банкете. Маргарита залюбовалась Эваном. Брюки цвета хаки облегали его мускулистые бедра, тонкая хлопковая рубашка подчеркивала скульптурные формы его торса, а пиджак – ширину его плеч. Он поднял руку в приветствии и направился к ней. Подойдя ближе, он улыбнулся:

– Вот и ты. Я искал тебя.

Ее пульс участился, как и всегда в его присутствии. Маргарита крепко сжала руки за спиной.

– Что ты думаешь по поводу твоего банкета?

– Потрясающе.

– Правда? Эрсли и ее команда проделали замечательную работу.

Солнце клонилось к закату, освещая золотым светом террасу и раскинувшиеся перед ней виноградники. Легкий ветерок играл прядями ее волос, выбившимися из прически. Гости понемногу прибывали и рассаживались за столиками и на диванах. Она повернулась к Эвану и перехватила его взгляд.

Он смотрел не на гостей. Его внимание было полностью приковано к ней.

– Бесподобно. Совершенно бесподобно.

Обычно ей очень нравилось, когда Эван флиртовал с ней. Но ее радость быстро померкла при мысли о том, что они никогда не станут чем-то большим, чем просто друзья-любовники.

– Я рада, что вечеринка тебе нравится. – Она кивнула Эрсли, которая одновременно приветствовала гостей, собирала пустые бокалы и подавала чистые взамен. – Мне нужно помочь Эрсли.

Он схватил ее за руку, и у нее дрогнуло сердце.

– Когда начнется дегустация, сядь за мой столик. Там будет Люк. И ты еще не знакома с Грейсоном.

– Эван. – Она твердо решила вести себя в соответствии с планом, который выработала по дороге из Сан-Франциско. – Я работаю в Сент-Айседоре. А ты его владелец. Это рабочее мероприятие. – Она оглядела собравшихся, чьи лица были ей знакомы по фотографиям в прессе. – Сегодня вечером я твоя сотрудница.

Тень промелькнула на его лице, но так быстро, что она не была уверена, что разглядела ее.

– Прости. Я забыл. У нас чисто деловые отношения. На самом деле, пока банкет не закончится, я буду вести себя так, будто мы едва знакомы.

Она рассмеялась.

– Удачи тебе, если ты начнешь вести себя так, будто не знаком с собственным виноделом.

– Но завтра, – его голос понизился, и у нее по телу пробежали мурашки, – завтра нам нужно обсудить твой новый договор. И я с нетерпением жду этого.

И в этот момент его окликнули.

– Эй, Флетчер! Мне нравится твое вино. Так что давай поговорим.

Маргарита посмотрела через плечо Эвана и увидела мужчину примерно его лет, который взял бокал с вином с подноса и направился к ним. Даже если бы он не окликнул Эвана, Маргарита все равно не могла бы не заметить его благодаря шапке рыжих волос. И он явно был очень популярен. Он не сделал и двух шагов, а гости один за другим начали подходить к нему и вступать в разговор.

Эван повернулся и помахал ему.

– Ангус!

– Это Ангус Хорн? – прошептала Маргарита. – Я ожидала кого-то… постарше. Попредставительнее.

– Более старые и представительные люди отказались делать те инвестиции, которые мне нужны. Но Ангус любит риск, к тому же «Медэвко» укладывается в его международную стратегию. – Эван посмотрел на нее, но в его глазах уже мелькнул расчетливый блеск. – Мне нужно поздороваться с ним и с Люком.

Он пожал ее руку, а потом отпустил и поспешно направился к группе гостей, окруживших Ангуса Хорна.

– Увидимся позже.

Она повернулась, чтобы найти Эрсли, и тут ее окликнули.

– Маргарита! Как приятно видеть, что ты все еще здесь.

Она улыбнулась Орсону Вайтейкеру, который на коляске подъезжал к ней. Владелец «Адрасти групп», одной из самых крупных алкогольных корпораций в мире, которая включала «Делавина Селларз», он был дружен с Лайнусом.

– Мистер Вайтейкер, я очень рада видеть вас.

Она подвинула свободный стул и села рядом с ним.

Он пожал ее протянутую руку и задержал ее в своих руках.

– Зови меня Орсон. Это местечко выглядит потрясающе. Мне очень жаль, что я не мог присутствовать на похоронах Лайнуса, но работа задержала меня в Европе, и я только что прилетел оттуда на саммит. Приношу свои соболезнования.

– Спасибо. Он был бы доволен, если бы услышал ваши комплименты.

– Ну, мы оба знаем, что он никогда не одобрил бы гриль. И даже фонарики, какими бы симпатичными они ни были.

– Верно. Он сказал бы, что все это ниже достоинства Сент-Айседора.

– Я также слышал, что ты проводишь очень интересные эксперименты с винами. «Делавина Селларз» наняла не того винодела. – Орсон рассмеялся. – Не удивляйся. Моя внучка Гэбриэль в восторге от тебя. И совсем не в восторге от Boca.

Маргарита вопросительно подняла брови:

– Гэбриэль… Гэби ваша внучка? Она никогда об этом не говорила.

– Гэбриэль сама заслужила свое место под солнцем. У нее врожденный талант винодела.

– Я согласна.

– Рыбак рыбака видит издалека.

Орсон кивнул и оглянулся на виноградники.

– Жаль, что я не купил это место, когда оно было выставлено на продажу. Уверяю тебя, «Адрасти групп» была бы лучше для Сент-Айседора, чем Эван Флетчер. И я предложил бы тебе хорошие деньги.

– Предложили бы мне? Вы хотите сказать, внучатым племянникам Лайнуса?

Орсон приподнял брови:

– Нет, дорогая, я имел в виду тебя. Лайнус выразился очень ясно, когда говорил о том, что ты должна получить свое по заслугам.

Несмотря на жару, Маргариту охватила дрожь.

– Вы, наверное, ошибаетесь.

– Дорогая леди, я редко ошибаюсь. Но я вижу, что ты удивлена. Может быть, он передумал? Прости, если я сказал что-то не то.

Орсон развернул коляску, собираясь отъехать от нее.

– Постойте. Когда он говорил это?

Он на мгновение задумался.

– Когда я виделся с ним в последний раз. Незадолго до его инсульта. Но люди, бывает, меняют свое мнение. – Он похлопал ее по руке. – Не сомневайся, Лайнус очень ценил тебя. Он считал, что у тебя большой талант. Прости, я должен поздороваться с другими гостями.

Он отъехал от нее, а Маргарита осталась сидеть, ошеломленная услышанным.

Наконец, поднявшись, она отнесла стул на место, с трудом сдерживая слезы. Лайнус ценил ее. Он, в конце концов, был намерен сдержать слово и оставить ей винодельню семьи Делакруа. Но он должен был сказать ей об этом, а она должна была настоять на том, чтобы подписать с ним соглашение. Она руководствовалась чувствами, а не здравым смыслом. И хотя было приятно – очень приятно! – узнать, что он намеревался сдержать слово, все же не довел дело до конца.

Но все равно, обида, которую она испытывала всякий раз при мысли о Лайнусе, оставила ее.

– Все в порядке? – материализовалась рядом с ней Эрсли.

– Что? – Маргарита тряхнула головой, чтобы прийти в себя. – Да. Конечно. Почему ты спрашиваешь?

– Ты уже минут десять стоишь застывшая, как статуя.

Маргарита расправила плечи.

– Я в порядке. Просто… задумалась.

Ее взгляд снова упал на Эвана, который о чем-то оживленно разговаривал с Ангусом Хорном и Люком.

Это будет очень длинный вечер, а он едва только начался.

Эван сел в скрипучее кожаное кресло и уронил голову на руки. Разве он не предвидел этого? Он же имел дело с Ангусом Хорном. Следовало ожидать, что переговоры не будут простыми.

Но был вынужден отдать должное Ангусу. Хорн обожал устраивать хаос, но даже он не мог знать, какой хаос устроил в голове Эвана.

Было уже очень поздно. Дегустация давно закончилась, и гости разъехались. А Эван выбрал библиотеку, чтобы поразмышлять о результатах прошедшего вечера. Эту комнату он еще не успел обставить по своему вкусу. Тяжелые дубовые шкафы тянулись от пола до потолка. А стол, за которым сидел, был таким массивным, что не уместился бы в его кабинете в Сан-Франциско.

Эта комната ничем не напоминала о том, что ее нынешний владелец принадлежал к числу воротил из Кремниевой долины. Здесь даже не было компьютера. Эта комната была квинтэссенцией Сент-Айседора.

И все здесь говорило ему о Маргарите, которую избегал с того момента, как он, Люк и Ангус ударили по рукам, договорившись в общих чертах о том, что «Медэвко» будет представлена на международной арене.

Всю прошедшую неделю он не мог выбросить из головы мечты о том, как Маргарита будет засыпать на его плече после трудного дня. Как она будет смеяться, сидя за обеденным столом, а маленький мальчик с темными кудрями будет хватать его за руку. Он даже начал подумывать о том, чтобы превратить эти мечты в действительность.

Но ему следовало знать, что в его жизни всему этому нет места.

Чтобы чем-то занять руки, Эван взял со стола пресс-папье в виде хрустального шара, внутри которого был маленький макет винодельни. Но пресс-папье выскользнуло из его рук и упало на пол, закатившись под стол.

– Черт побери.

Он не знал, представляет ли это пресс-папье какую-то ценность, материальную или сентиментальную. Он включил свет, чтобы посмотреть, куда упал шар, и обнаружил, что тот закатился под стол. Ничего не оставалось, кроме как лезть за ним.

Он опустился на четвереньки и включил фонарик на телефоне. И замер. Что-то белое виднелось между ящиками стола. Содержимое этих ящиков убрали, когда он въехал в этот дом, но какие-то документы, как видно, завалились между ящиками и корпусом стола. Он протянул руку и вытащил папку в кожаном переплете, на которой было написано «М. Делакруа».

М. Делакруа? Маргарита?

Эван раскрыл папку, и из нее выпал какой-то документ, сложенный вчетверо. Он развернул его и начал читать.

Маргарита не могла заснуть. Она не только была возбуждена после приема, который прошел очень успешно и на котором гости не скупились на похвалу в адрес ее вина, но и не могла забыть о том, что Эван был в своей резиденции, всего в пятнадцати минутах ходьбы от ее коттеджа.

После их короткого разговора на террасе у нее не было случая пересечься с ним. Несмотря на то что всем гостям подарили по две бутылки вина, многие захотели купить еще вина и сувениров в специализированном магазине Сент-Айседора. И ей приходилось вставать за кассу в перерывах между экскурсиями, которые она экспромтом устраивала для гостей. Эван тоже был постоянно занят даже после разговора с Ангусом Хорном. Он общался с гостями, одаривая их улыбками, но его взгляд ни разу не упал на нее. А к тому моменту, когда она закончила помогать с уборкой после ухода последнего гостя, Эвана уже нигде не было. И она предположила, что он выпивает где-то со своими коллегами или решил лечь спать пораньше, чтобы на следующий день не проспать утреннее заседание саммита.

Но ей хотелось поделиться всем пережитым за вечер. Издевки Каспера, добрые слова Орсона и ее собственное сердце, которое хотело быть услышанным, не давали ей уснуть.

Так что когда она выглянула в окно и увидела свет, идущий из библиотеки, она не колебалась. Нико практически переехал к Гэби, поэтому свет означал, что там сейчас Эван. Она надела кроссовки и длинный кардиган поверх пижамы, взяла фонарь и сбежала вниз по лестнице. Потом пересекла двор и вошла в гараж.

Самый короткий путь до библиотеки был через потайной ход, соединявший бывшие конюшни с главным зданием. Быстро преодолев расстояние до библиотеки, она на несколько секунд остановилась у потайной двери, чтобы перевести дыхание. А потом постучала в дверь.

– Эван? Это я.

Она услышала глухой стук, за которым последовал стон. Она рывком открыла дверь.

– Эван? Ты в порядке?

Где он был? Она несколько раз моргнула, увидев, как Эван вылезает из-под стола, держась рукой за затылок.

Она пересекла комнату, оставив открытой потайную дверь.

– Что случилось? Ты поранился? Дай посмотрю.

Но когда она протянула руку к нему, он уклонился и сделал шаг назад. Его глаза были темными и непроницаемыми.

– Это не мое разыгравшееся воображение. Ты действительно здесь.

Он сказал это спокойно. Более чем спокойно. Он сказал это холодно. И она, в свою очередь, похолодела.

– Да.

Он отвел глаза в сторону и рассмеялся невеселым смехом.

– Мне следовало бы знать. Ты снова вломилась в дом. Сколько раз ты проделывала это в мое отсутствие?

– Я не… я увидела свет в окне, а потайной ход был кратчайшим путем до библиотеки…

– Ну конечно. Потайной ход. Еще одна тайна Сент-Айседора.

– Эван, ты пугаешь меня. Что случилось? Ангус отказался инвестировать в твою компанию?

– Ха! Если бы!

Издевка в его голосе еще больше встревожила ее.

– Но это же хорошо! – Она обхватила себя руками, чтобы придать себе уверенности. – Поздравляю. Я знаю, как напряженно ты работал.

– Не торопись с поздравлениями. Он согласился вложиться в «Медэвко», только если в сделку будет включен Сент-Айседор. – Эван упал в кресло и прижал пальцы к вискам. – Он хочет, чтобы я продал ему винодельню.

Продал Сент-Айседор? Она опоздала? Маргарита взяла стул, придвинула его к креслу Эвана и села. Ее руки заледенели. И ей казалось, что они больше никогда не отогреются.

– Ты уже дал ему ответ?

– Моим первым побуждением было сделать ему встречное предложение, – продолжал он, словно не слышал ее слов. – Дать ему часть акций. Или предоставить право на реализацию продукции. – Он покачал головой. – Что-нибудь, чтобы удовлетворить Хорна, но сохранить контроль за Сент-Айседором.

Она перевела дыхание. Значит, Эван не ухватился за шанс продать винодельню. Может быть, Сент-Айседор что-то для него значил. Она попыталась улыбнуться.

– Ты разочарован тем, что не смог получить от него сразу все, чего хотел. Но это хорошее начало для переговоров.

– Не будет никаких переговоров.

Его голос прозвучал резко. И это напугало ее.

Она встала и начала расхаживать по комнате.

– Итак, что будет дальше? Ты продашь ему Сент-Айседор?

Ее голос сорвался на слове «продашь», но она быстро взяла себя в руки. Хотя мысль о том, что она снова потеряет Сент-Айседор, причинила ей острую боль.

Но это было ничто по сравнению с болью, которую причинил ей ледяной взгляд Эвана. Он никогда так не смотрел на нее, даже тогда, когда застал ее за тем, как она выносила вино из погреба.

– Почему ты здесь, Маргарита?

Она моргнула, захваченная врасплох этим неожиданным вопросом.

– Я здесь потому, что хотела поговорить с тобой, и мне не хотелось ждать до утра.

– Нет. Почему ты здесь, в Сент-Айседоре? Почему залезла в дом в ту ночь?

Она нахмурилась. Что он имеет в виду?

– Я же говорила тебе. – Она потерла руки, пытаясь восстановить кровообращение. – Я думала, что новый владелец снесет особняк, и хотела спасти вино, которое я делала.

Он фыркнул и встал с кресла.

– По крайней мере, ты последовательна.

– Какого черта ты хочешь сказать? – Злость внезапно охватила ее, и она была рада этому. Что угодно, лишь бы разбить стену льда, которой от нее отгородился Эван. – Ты знаешь меня уже полгода. Конечно, я последовательна. Ты знаешь это. Мы разговариваем с тобой каждый день.

– Но не обо всем. Не о том, что ты опускаешь.

Ее щеки раскраснелись.

– Что именно я опускаю?

Он покачал головой и закрыл глаза, словно ему было неприятно смотреть на нее. И разочарование на его лице причинило ей невыносимую боль.

Маргарита нервно сглотнула. Что изменилось? Что вызвало у него такую реакцию? Может быть… он тоже пришел к какому-то выводу за прошедшую неделю? Может быть, он тоже решил, что больше не в силах притворяться? Хотя когда они только увиделись этим вечером, он не выглядел расстроенным. Но это было несколько часов назад. Может быть, сейчас, когда стресс и волнение по поводу банкета остались позади, у него было время подумать? Обдумать все?

Но она была недовольна и собой и предпочитала прятаться, скрывать свои чувства из страха, что он отвергнет ее. Она боялась довериться ему, позволила своему горькому опыту повлиять на ее отношение к нему.

Маргарита сделала глубокий вдох. Сейчас или никогда.

– Ты спросил меня, почему я здесь сегодня ночью. Я пришла сказать тебе, что устала притворяться, будто между нами нет ничего, кроме сексуального влечения, что со временем оно пройдет, и нас это не расстроит. Я хочу настоящих отношений. Таких, какие не нужно будет скрывать.

Она шагнула к нему.

– Я люблю тебя, Эван Флетчер. – И улыбнулась. – На самом деле я запала на тебя, когда споткнулась о твои ноги на кухне и упала на тебя.

Они стояли в круге света, падавшего от настольной лампы. Эван посмотрел на нее, и в его взгляде она прочитала все, на что надеялась.

Он тоже любил ее. Это была любовь, которая шла из глубины его души.

Маргарита протянула руки, страстно желая приласкать его, прижаться губами к его губам.

Но Эван отшатнулся от нее. Ледяная стена снова встала между ними.

Ее руки опустились, и она с трудом нашла в себе силы продолжать дышать. Несмотря на боль, которая убила ее надежды, которая отсекла их, как нож гильотины.

– Я хотел бы поверить тебе. – В его голосе зазвучал металл. – Потому что я тоже запал на тебя. Серьезно. Я даже начал мечтать… Это не важно. – Он наклонился, поднял с пола сложенный лист бумаги и маленькую папку и протянул их ей. – Полагаю, вот что тебе на самом деле было нужно.

Она рассеянно взяла папку и лист бумаги у него из рук. А потом посмотрела на них. Это была пропавшая папка с ее именем, написанным золотыми буквами.

– Где ты это нашел? Я искала везде. – Ее голос был хриплым от едва сдерживаемых слез. – А что это за листок?

Нельзя было не узнать подпись Лайнуса. Судя по дате, документ был составлен совсем незадолго до его смерти. Маргарита развернула листок и начала читать.

– Я просил тебя не торопиться с поздравлениями, потому что, как ты видишь сама, поздравления должны быть адресованы тебе. – Он сделал жест, словно поднимая бокал с вином. – Поздравляю. Ты гордая владелица Сент-Айседора.