Текст книги "Быть мамой. Как успокоиться, найти поддержку и обрести счастье в материнстве"

Новый взгляд на любовь и привязанность

Как мы уже смогли понять, будучи мамами, нам приходится нести на своих плечах тяжелое исторически сложившееся бремя. «Естественного материнства» (в смысле женщины и матери как единственной воспитательницы ребенка) не существует, как бы нам это ни внушалось и как бы ни была нацелена вся история культуры на такое восприятие понятия «мама». Именно патриархальное общество следит за тем, чтобы мы могли социализироваться в указанном направлении. Образ матери, воспитанный в нас, включает в себя не только полную ответственность по уходу и воспитанию ребенка, но и обязательные качества «хорошей» матери, характеризующие ее как непременно любящую и добрую, без гнева, неприязни и амбивалентности (по отношению к своим собственным детям). Теория привязанности, как бы она ни была хороша для нового подхода по уходу за детьми, приписывала задачу заботы о детях матерям. С одной стороны, распространение первоначально христианско-евангелического естественного родительства привело к фокусировке на потребностях детей, с другой стороны, мамы оказались под большим давлением, которое не отпускает их до сих пор и все еще является основанием для глубоких убеждений, что работающая мама – это не хорошо для ребенка. Все это оказывает пагубное воздействие на переживание материнства. Но мы также видим: все не так взаимосвязано! Мы не должны позволять давить на нас всеми этими концепциями, теориями и исследованиями, которые с помощью исторического анализа раскрывают перед нами иные взаимосвязи. Мы признаем, что попали в ловушку истории и должны наконец вырваться из нее. Но прежде всего нам нужно признать: может такое быть, что другие женщины воспринимают все по-другому, по-другому относятся к материнству и иначе чувствуют. Замечательно, что мы любим и можем любить наших детей всей душой, это облегчает процесс материнства, но это стандартная ситуация не для всех. В следующей главе мы увидим, как конкретно эти факторы отражаются на материнстве и какое влияние можем оказать мы, чтобы их изменить.

4. Внутренний голос матери

Если бы было достаточно знания о том, что наши представления о «естественном материнстве» неверные, чтобы что-то изменить, то на этом наша книга могла бы быть закончена. К сожалению, это не сработает. Потому что есть еще внутренний голос, с которым вы, возможно, уже говорили в ходе последней главы, который где-то возмущался или был в тот или иной момент расстроен и сообщал вам, что надо бы все еще хорошенько перепроверить. Или он спрашивал шепотом: «А насколько ты была любима?» или «Как сильно ты любишь своего ребенка?».

Именно этот внутренний голос поддерживает жизнь в историях о «естественном образе матери». Именно он должен убедить нас в том, что мы можем пойти расслабленно по другому пути, где не будем внушать себе чувство вины. Чтобы сделать это возможным, нам недостаточно просто учить историю, хотя это было бы хорошим началом: противопоставлять нашему внутреннему образу другие примеры поведения. Мы должны заглянуть немного глубже и понять, где эта история затрагивает нас лично и какое бремя мы носим с собой. Ставить перед собой вопросы. В каких традициях я была воспитана? Как жили моя мама, моя бабушка и как они проживали свое материнство? Как моя мама относилась ко мне? Дистанцированно? Оберегая? Жестоко? Любяще?

Если бы мы выяснили, что каждый раз влияет на нас, с какими убеждениями нас растили и какой внутренний голос указывает нам путь в нашем собственном материнстве, мы бы уже на этом этапе немного успокоили себя и укрепили веру в то, что нет одного верного пути, ведущего к счастью материнства, их существует много. Если усмирим наш внутренний голос, который постоянно тянет нас в прошлое, мы сможем легче справиться с проблемами сегодняшнего дня.

Если мы хотим изменить что-то на своем пути, внести больше ясности и расслабиться, чтобы нам больше не требовалось оправдываться перед самой собой (и перед другими), нам не нужно ставить под сомнение каждое наше действие, достаточно выяснить, отчего мы вообще наши ситуации воспринимаем как проблемные.

Когда выходите на работу и хотите сдать вашего ребенка в детский сад, возможно, вы слышите свой сомневающийся внутренний голос: «Работа важна и нужна для дохода, но хорошо ли это для моего чада? А вдруг я причиню вред таким способом ему? Мне надо еще раз взвесить все за и против, стоит ли…» или «Но что на это скажут другие, если я буду просто домохозяйкой…». Ответ на эти вопросы вы, скорее всего, не найдете, ведя внутренние дискуссии, потому что положение вещей достаточно комплексное и ответ лежит за пределами проходящей в нашей голове внутренней дискуссии. Душевный конфликт невозможно остановить, просто встав на какую-то сторону, решив: «Я остаюсь дома» или «Я иду работать». Потому как другая позиция все равно будет проявляться в вашей голове и ставить под сомнение выбранное решение. Вы просто не уверены и будете вновь и вновь возвращаться к этому вопросу: детский сад – правильный это выбор или нет? Эту дискуссию невозможно закончить, потому что проблема в неуверенности. Вместо того чтобы искать ответ на вопрос, как решить проблему, нужно спросить себя: почему я вообще веду дискуссию на эту тему? Кто или что всегда ставит под вопрос мои решения и, собственно, почему? Если на этот вопрос мы найдем ответ, внутренний голос успокоится, нам больше не придется спорить с самим собой. Затем мы можем перейти к изменению условий, чтобы уверенно пойти своей дорогой.

Ценности нашего внутреннего мира

Наше мышление и действия часто не свободны. Не только из-за воздействий окружающего нас мира, но и потому, что внутренне нам приходится бороться с нашими чувствами, страхами и неуверенностью. Потому что эти голоса живут внутри нас, они предостерегают, осуждают или хвалят. Пищей для внутреннего голоса является наш жизненный опыт, который мы записали себе в голову.

Представьте, что ваш мозг – это квартира с несколькими комнатами, в одной из них на стене как напоминание висит наш образ матери. К сожалению, комната с этим образом для многих не так уж легко досягаема: иногда нельзя открыть дверь, а иногда мы чувствуем некое сопротивление, если хотим посмотреть на этот образ. Это нелегко, потому что касается очень личных аспектов нашего образа матери, а не только культурных, личного опыта из нашего детства и жизни. Иногда этот опыт прекрасен, напоминает о теплых и любящих отношениях, иногда от него веет холодом и жестокостью.

В моей жизни был один ужасный момент (скорее всего, такое было и у других мам), когда я смогла осознать силу влияния своего детства и его последствия на мое материнство. Этот момент испугал меня и опечалил. Это произошло тогда, когда я чуть не ударила своего ребенка. Не по причине того, что я хотела наказать его или это был метод воспитания, а просто непроизвольно: из-за раздражения, которое я испытывала в тот момент, от безнадежности и бесконечной полемики. Во время спора я не соображала, чувства овладели мной, как это бывает у маленьких детей в кризисный период отрицания, когда они не могут обуздать свою ярость. Я уже подняла руку, осознала, что делаю, и начала плакать из-за того, что чуть было не сделала, и из-за себя самой, матери, в которой глубоко засела возможность и допустимость таких действий. Я вспомнила о своей беспомощности в моменты избиений в детстве и о чувстве власти, что ты можешь взять в свой обиход такие действия, о боли, которая вырвалась из моего внутреннего ребенка, испытавшего ее. Мое собственное детство состояло из насилия, которое я поклялась не плодить дальше. Я сидела впервые с осознанием бремени того, что сохранилось в памяти, это осознание принесло с собой боль. Такие печальные воспоминания встречаются не в каждом детстве, не у всех жестокие действия усваиваются в качестве способа решения проблем, такое бывает лишь у некоторых. У некоторых из нас, возможно, в детстве было место психологическому насилию: «Как можешь быть таким глупым?», «О господи, ты ничего не умеешь делать правильно!». Фразы, которые в стрессовых ситуациях могут слетать с наших уст, хоть мы не хотели их произносить и которые мы с ужасом узнаем: «Я говорю как моя мама / мой папа!» Возможно, это «только» вечное недовольство, которому мы подвержены, этот всегда ноющий внутренний голос, который давит на нас и продолжает говорить нам, что мы снова сделали что-то не так. Именно он часто внушает нам, что мы как мамы что-то делаем не так, заставляет нас сомневаться в нашей компетенции и любви.

Тропинки в нашей голове

То, что мы переживаем, оставляет след в нервных сплетениях нашего мозга. Синаптические соединения возникают не только в детстве, а на протяжении всей нашей жизни. Нейроны комбинируются по-разному благодаря психическим переживаниям, которые мы испытываем, и эти комбинации определяют наше мышление и действия.

Все, что мы воспринимаем, является следствием распространения сенсорных паттернов раздражения. Точно так же, как если в высокой траве при частом использовании одного и того же маршрута возникают тропинки, в нашем мозге через повторяющуюся информацию, которую мы воспринимаем, возникают такие дорожки. То, что мы считаем естественным, является результатом постоянного повторения информации, которую нам приходилось неоднократно обрабатывать. Но это не «абсолютная» истина. Как мы видим и воспринимаем наш мир и какие внутренние образы впитали в себя, зависит от опыта переживаний, который мы заполучаем в течение всей жизни.

В своей статье «Почему я больше не разговариваю с белыми людьми о цвете кожи» журналистка и блогер Рени Эддо-Лоджа говорит о том, что люди с белой кожей часто не осознают, что они собственный цвет принимают за норму. Опыт, который они переживали из-за своего цвета кожи, они принимают за стандарт, поэтому не готовы или не в состоянии понять, что люди с другим цветом кожи растут в совершенно других условиях. Они не в состоянии отказаться от своей точки зрения, отрицают существование другой реальности. Слова Рени Эддо-Лоджи ярко демонстрируют, насколько мы «заперты» в наших собственных, часто бессознательных внутренних образах и что мы только по своей воле и своим устремлениям можем вырваться из них. Это нужно сделать, чтобы начать правильно воспринимать и понимать других людей. Эта мысль важна и для родителей: то, что кажется нормой для нас, – это то, что мы воспринимали как норму. Мы оцениваем других через призму нашей собственной нормы – нередко таким образом мы обесцениваем других. Но те люди, которых мы оцениваем, могут иметь другую норму, иную позицию и отправную точку.

Как и многие другие внутренние образы, управляющие нашим мышлением и действиями, образ матери в нас был создан с помощью синаптических соединений. Большое количество информации, которую мы собираем в течение всей жизни, прочно обосновывается в нашем мозге – это истории о мамах, детские сказки, поведение собственной матери, поведение матерей, живущих рядом с нами. Давайте посмотрим на рекламу, которую мы видели в детстве по телевизору: она не только пробуждает в нас интерес к предлагаемой продукции, в нашем мозге отпечатываются также ценности и ролевые модели, которые представлены в этой рекламе. В 70-х и 80-х годах мы выросли на рекламных роликах Müllers Mühle, в одном из которых мать возвращалась от своего парикмахера и была встречена словами, скорее всего, своей свекрови: «Скоро придет Хорст, а ты еще ничего не приготовила!» В заключение сын женщины произносит фразу: «Я тоже выберу женщину, которая умеет готовить». Все эти послания, которые мы поглощаем, невольно формируют наши ожидания.

Образ матери можно изменить с помощью новых синаптических соединений. То, что мы давно знаем об «идеале красоты», – это то, что он постоянно меняется и всегда находится под влиянием общества. Думать так же относительно образа матери до сих пор запрещено, хотя уже в этой книге мы с вами увидели, что за развитием образа матери можно проследить в ходе истории. Образ матери изменялся не раз в обществе и в наших головах, и нам необходимо новое изменение и больше толерантности к ее индивидуальному образу.

Мы должны прийти к этому сейчас и сегодня, нужно оставить в прошлом представления, которые приносят нам стресс, страх и неуверенность, чтобы мы могли наслаждаться прекрасной стороной жизни с детьми и уделить внимание удовлетворению собственных потребностей.

Фрейминг – как простые слова влияют на наши мысли

Наши мысли формируются из нашего опыта, но и язык, который мы слышим и используем, способствует этому. Язык формирует образы, проявляющиеся в нашей голове. Это называется фреймингом. Как раз по отношению к женщинам и матерям существуют слова и языковые контексты, определяющие на бессознательном уровне наши образы материнства. Рассмотрим слово «беби-пауза» (или «декретный отпуск»): какие ассоциации оно у вас вызывает? Расслабление, бездельничанье, отдых – как мы знаем, эти слова имеют мало общего с первым годом после рождения малыша. Этот первый год состоит из гораздо большего, чем просто отдых и пауза; в зависимости, конечно, от ребенка и жизненной ситуации все может быть наоборот. Если мы используем это слово, и особенно в средствах массовой информации, то оно передает совершенно неправильное представление об этом времени и об условиях, как будто это весьма ненапряженное время, вам будто бы и не придется думать о совместимости семьи и работы. Просто слово «декрет» было бы здесь более подходящим и менее оценочным.

Язык формирует наши мысли и образы в обществе. Нам необходимо с осторожностью выбирать слова и бороться за то, чтобы в средствах массовой информации лексические средства использовались таким образом, чтобы проявлялись новые и более современные образы материнства. Если мы будем постоянно читать о «супермамах», станем тогда и от себя ожидать таких успехов. Если объединение работы и семьи будет обозначаться термином «совмещение», станем думать, что это так и есть и они совместимы. На самом же деле это далеко не так, умудриться их совместить – это настоящая проблема. Благодаря этому слову «совмещение» у нас возникает неверное представление. Учитывая уже упомянутое происхождение «естественного родительства» и связанных с ним ассоциаций об ответственной матери, предполагаем, что отказ от этого термина является современной необходимостью. Давайте использовать такой термин, как «ориентация на потребности», вместо «естественного родительства», таким образом мы привлечем внимание к потребностям всей семьи. Или, вероятно, нам потребуется абсолютно новый термин, подобный термину «личностное родительство», чтобы начать держать фокус на многообразии возможных путей. Слова, которые мы употребляем, более могущественны, чем предполагаем. Так что давайте использовать слова, чтобы высвобождать и распространять новые позитивные мысли.

Гнев, который копится в нас

Изученные, усвоенные и устаревшие убеждения, действия или реакции в определенных ситуациях дополнительно осложняют материнство и родительство в целом. Мы хотим поступать по-другому, но не можем каждый раз не возвращаться к прежнему поведению, потому что нами движут импульсы из прошлого точно так, как произошло в моей истории, описанной выше. В особенно эмоциональных ситуациях гнева, горя и раздражения могут прорваться чувства и поступки, которые не должны были иметь место в настоящем. Они всплывают из нашей эмоциональной памяти и резко определяют ситуацию. Наши чада своим поведением лишь активируют эти воспоминания. Сами малыши не являются причиной гнева, они лишь триггеры. Агрессия проявляется там, где ее нужно было подавлять в детстве: «Переживания, которые активировали агрессию, оставили эмоциональный след в памяти, хранящей, как в консервной банке, агрессию для возможного последующего использования». Так описывает этот процесс специалист по психотерапевтической медицине Йоахим Бауэр. Гнев, который мамам не разрешалось испытывать или они не могли его раньше проявлять, вырывающийся в итоге во время нашего материнства, является тяжелым бременем.

Что происходит в нашем мозге, когда мы на взводе

Лимбическая система в нашем мозге является своего рода системой раннего предупреждения, потому что она запоминает опасные ситуации: в ней сохраняются трудные моменты, которые мы переживали в течение жизни. Миндалина – часть лимбической системы – обрабатывает воспоминания о чем-то страшном, дополнительно записывает связанные с этим событием детали. Боязнь темноты будет сопровождать всю нашу жизнь, если нас запирали в темной комнате в детстве в качестве наказания. Когда мы оказываемся в новой ситуации, с помощью системы предупреждения включается проверка безопасности, выясняющая, сходна ли эта ситуация с той опасной, что произошла в прошлом. Если событие классифицируется как опасное, нервные импульсы идут в другие области мозга, где активируются сохраненные примеры поведения. Часто последующие действия – это либо распускание кулаков, либо стремление убежать. Наше тело невольно реагирует повышением артериального давления, напряжением мышц, в самый первый момент шока у нас происходит расслабление мускулатуры кишечника и хочется опорожнить мочевой пузырь, затем эти позывы подавляются (у многих людей при этом вырывается фраза «Вот дерьмо!»). Все происходит настолько быстро, что мы едва замечаем, чтобы сразу быть в состоянии отреагировать на опасность. В такой ситуации осознанное мышление было бы неуместным, оно включается только после того, как опасность была преодолена.

Если у нас были определенные негативные переживания, например когда на нас кричали родители и мы ощущали беспомощность и беззащитность, то этот опыт может подтолкнуть нас на распускание рук или бегство в тот момент, когда на нас кричит или обзывается наш собственный ребенок. Из нашего детства мы знаем, что ситуация опасная, мы вновь чувствуем себя беспомощными и напуганными. Наш мозг сигнализирует: «Внимание, крики! Это опасно для тебя!» Мы напряжены, поведение собственного малыша сопоставляется с поведением родителей. Из чистого страха мы реагируем гневом и криком – слишком бурная реакция, ведь все же перед нами просто маленький ребенок, который не может заполучить того, чего хочет. Это не плохо, для нас это не представляет опасности, но мы сможем осознать это лишь тогда, когда выкарабкаемся из конкретной стрессовой ситуации и наш головной мозг заработает. Тогда мы сожалеем и приносим извинения ребенку. Может быть, потом даже задумаемся о том, чего вообще так злились, – по прошествии времени уже, оказывается, совсем неважно, надело ли чадо шапку или нет. Позже приходит осознание, что лучше бы нам не реагировать криками и гневом на громкий протест ребенка.

Нам всем знакомы простые советы: досчитать до 10 перед тем, как реагировать, выпить стакан воды, выйти ненадолго из комнаты. В реальности во многих ситуациях это помогает не переносить на малыша свой гнев. Но внутренний раздраженный голос не отключается просто так с помощью этих способов успокоения. Нам следует прислушаться к нему и задаться вопросом: «Почему именно сейчас ты злишься на ребенка, который не хочет чистить зубы или который слишком поздно пришел?» Или…, или… Иногда с помощью рефлексии можно идентифицировать настоящую причину ярости, но чаще всего, оказывается, для такой глубинной работы с нашими внутренними примерами поведения требуется терапевтическая помощь. Тогда мы сможем вникнуть и понять: отчего злимся, когда нам стыдно опоздать? Как обстояли дела в детстве с чувством стыда? Отчего мы так неистово реагируем, когда ребенок обзывает нас, когда понимаем, что он еще мал и просто экспериментирует со словами? Отчего нам больно, почему не можем просто посмеяться над этим?

Испытывать гнев и быть в гневе – важно. Но нужно следить за тем, чтобы он был обоснованный, и за тем, как его переживаем. Мы можем чувствовать нашу злость и выражать ее, но при этом не пугать и не стыдить чадо. Можем сказать: «О, я сейчас в ярости, потому что планировал все иначе и мне неудобно снова опаздывать!» – вместо фразы: «Теперь снова одеваться, это ты всегда виноват, что мы опаздываем!» Мы можем, прежде всего, злиться там, где наш гнев может что-то поменять: сердиться на условия, которые отягощают наше материнство. Потому что часто причиной нашего стресса или гнева является не малыш, а отсутствие терпения по отношению к родителям, невозможность совмещать работу и ребенка (или такое совмещение, которое приносит трудности), неправильные политические меры по «поддержке семьи» и т. д. Дитя – просто спусковой крючок. С обнаружением реальных причин возникновения наш гнев сможет найти свое правильное место, где его следует выражать, и мы сможем позволить себе такую реакцию. Выражая свою злость в нужном месте, человек обретет силу и сможет повлиять на изменения вызывающих его обстоятельств. Мамы должны сердиться! Размышление о причинах наших эмоций помогает нам не только встать на свой путь, но и может стать первым шагом к социальным изменениям.