Текст книги "Такие, как есть"

– Тогда представь ему неустойку, а если откажется, возьми другого.

– Но он так хорош…

Анна рассмеялась.

– В чем дело? – осведомилась Бренда,

– Он ведет себя как типичный мужчина. Заставляет тебя ждать, а если ты недовольна, дает возможность отказаться.

– Тебе следует снова заключить договор с Каллумом…

– Только через мой труп! – отрезала Анна. – К. тому же его совершенно не интересует мода. Он вообразил, что занимается теперь серьезной фотографией.

– Прости, – Бренда опустила глаза,

– Брось, это уже в прошлом. Так что у нас есть? Что-то необычное?

– Есть несколько снимков…

В этот момент зазвонил телефон. Анна сняла трубку,

– Рейчел? Это срочно? Понятно, соедините, пожалуйста… Иначе невозможно, – она прикрыла трубку рукой. – Прости, Бренда, дай мне, пожалуйста, десять минут.

Бренда кивнула и вышла из кабинета.

Анна ждала, размышляя о том, что собирается ей сообщить Шейла Браун. Обычно Шейла удовлетворялась разговором с заместителем Анны. Колонка Шейлы, одной из самых популярных журналисток, приносила Анне еженедельно сотни писем, и она гордилась тем, что первая разглядела молодой талант. Вытащив Шейлу из загибающейся рубрики журнала, посвященной садоводству, Анна устроила ее в раздел «Настоящая жизнь».

Раздался щелчок, и Анна услышала знакомый голос Шейлы.

– Анна?

– Да. Чем могу помочь?

– У меня возникли сложности. Я собиралась написать тебе письмо, но подумала, что… В общем, я хочу предупредить тебя.

– Предупредить? – изумилась Анна.

– Я оставляю колонку и перехожу в «Эдишн».

– Что эта стерва предложила тебе?!

– Анна, я…

– Нет, скажи мне! Сколько она собирается платить тебе?

– Дело не в деньгах, Анна, – вздохнула Шейла. – Барбара обещала давать мне три страницы в каждом номере. И кроме того…

– Почему, черт побери, ты не пришла и не поговорила со мной?

– Я попыталась, помнишь? Но ты отказалась слушать меня.

– Поэтому ты уходишь к ней, да? – Анна закрыла глаза. Она была вне себя от ярости. – Увидишь, наше предложение окажется лучше.

– Нет, Анна. Я уже приняла решение. Открывается новая перспектива. А я засиделась на этом месте.

– К черту все это! Я поговорю с руководством. Тебе предоставят больший объем. Уверена, что смогу добиться этого.

– Очень признательна тебе, но… – Шейла смущенно замолчала.

– Хорошо. Просто подумай об этом. Не предпринимай ничего, пока не придешь к окончательному решению. Я поняла, чем она сманила тебя. Если тебе нужна перспектива, мы устроим это. Только не уходи, пожалуйста.

– Прости, Анна, но я уже решила. Думаю, так будет лучше для нас обеих.

– Я так не считаю… Трубка молчала. Анна была вне себя. Лучшая журналистка переметнулась в стан врага как раз в тот момент, когда они затеяли новую телепередачу. Вряд ли это поправится руководству,

– Черт! —Анна взяла себя в руки и стала крутить телефонный диск.

– Рейчел? Соедини меня с этой сукой Барбарой Стэнпард из «Эдишн»… Да, скажи, что это ее лучшая подруга Анна Николс.

Секретарь внимательно следил за Анной, когда она проходила мимо, но взволновался, только поняв, что она направляется к двери кабинета редактора.

– Простите, но вы не можете…

Анна открыла дверь и оказалась перед столом, заваленным фотографиями и макетами. Вокруг него собрались с десяток человек и горячо спорили о том, каким быть следующему номеру. Барбара Стэннард разговаривала со своим художественным редактором.

– Послушай, ты! – воскликнула Анна, дождавшись, пока в комнате воцарилось молчание, – Я к тебе, стерва, обращаюсь! Какое ты имеешь право переманивать моих лучших журналистов?!

На мгновение Барбара остолбенела, но тут же овладела собой.

– Анна, рада тебя видеть,

– Я зашла только для того, чтобы сказать тебе в лицо: ты – бездарная задница! – Анна язвительно усмехнулась.

– А в чем, собственно, проблема? Не можешь удержать своих сотрудников?

Кое-кто из мужчин сдавленно захихикал. Анна бросила взгляд на них, затем на Барбару.

– Ты считаешь себя очень остроумной, но на самом деле всего лишь злобная стерва! Ты называешь себя моей подругой, а за моей спиной делаешь подлости!

– Ничего не поделаешь – бизнес! – пожала плечами Барбара. – Мы живем в жестоком мире, дорогая, и если ты не в состоянии выдержать давление…

– Я в состоянии выдержать давление. И получше, чем ты, дорогая. Но я никогда не стану делать так, чтобы мои друзья оказались в дерьме.

Анна быстро окинула взглядом собравшихся. Со многими она была знакома, поскольку редакторский мир очень тесен.

– И все же уверена, что не скажу ничего нового. Многие здесь уже знают, какая ты стерва, а те, кто пока пребывает в неведении, скоро поймут это!

Барбара многозначительно взглянула на своего заместителя, известного подхалима – коротышку в броском галстуке и серьгой в ухе. Гарри Башер нервно вскочил с места и, подойдя к Анне, взял ее под локоть своей ручкой с наманикюренными ногтями. Он явно намеревался выпроводить ее.

– Не смей прикасаться ко мне своими грязными руками, жалкая шестерка! – Анна стряхнула его руку. За столом раздались смешки,

– Послушай, Анна, нам всем надо остыть, – Барбара поднялась. – Давай пройдем ко мне.

– Мне больше нечего сказать тебе. Я не желаю напрасно тратить время и силы. – Анна бросила на нее презрительный взгляд и вышла из кабинета.

Такси ждало ее у подъезда. Сев на заднее сиденье, Анна усмехнулась. Уже к концу дня весть о ее визите к Барбаре облетит весь лондонский издательский круг.

Ну и черт с ним! Эта стерва того заслуживает, А ее собственной репутации это не повредит.

– Куда теперь? – спросил водитель.

– К «Кларенс».

– Отлично, дорогуша.

Машина влилась в поток, а Анна достала из сумочки телефон и набрала номер Фрэнка.

– Да?

– Фрэнк, это Анна. Я… я хотела извиниться за ту ночь. Я была в странном настроении и…

– Все в порядке. Мне не следовало так уходить.

– Ничего, я прощаю тебя, – улыбнулась она, – А ты меня прощаешь?

– Конечно.

– Соскучился без меня?

– Да.

– Сильно?

– Я не могу говорить. Я сейчас на совещании. Усмехнувшись, Аипа подняла стекло, отделявшее салон от места водителя.

– Ты соскучился без меня так сильно, что в штанах у тебя стало тесно? Хочешь, чтобы я оказалась сейчас рядом с тобой? Погладила бы тебя по ягодицам и сделала бы тебе потрясающий минет! М-м… Как это вкусно!

– Анна, я на работе.

– А я сижу в такси и еду к «Кларенс», соски у меня затвердели при мысли о тебе. Я глажу себя между ног, и трусики стали мокрыми. – Анна глухо застонала.

– Это нечестно, – еле слышно прошептал Фрэнк.

– Я пробуду в «Кларенс» полчаса. Если не придешь за это время, я уйду.

– Анна, я…

Она выключила телефон и откинулась на спинку сиденья с довольной улыбкой.

Мужчины! Все они одинаковы.

Из окна комнаты отеля Анна увидела, как Фрэнк вышел из такси. Машина отъехала, но он, задержавшись на мгновение, оглядел себя с головы до ног. Чувствуя себя виноватым, Фрэнк вошел в отель с покаянным видом.

Анна терпеливо ждала, догадываясь, что он оглядывает сейчас холл и ищет ее глазами. Затем подходит к администратору и спрашивает о ней.

Она невольно улыбнулась. Когда-то давно, на заре их отношений, Анна уже сыграла с ним такую шутку. Тогда Фрэнк лишь рассмеялся и назвал ее бесстыжей потаскушкой. Как в романе викторианской эпохи! Ей это очень понравилось.

Анна отошла от окна и оглядела комнату. У «Кларенс» все было очень солидно. Двуспальная кровать, кресло у низкого туалетного столика, телевизор в углу, на стене над столиком зеркало, а напротив – дверь в маленькую ванную с раковиной и душем. У «Кларенс» старались угодить скорее постоянным клиентам, чем туристам. Сюда часто приходили влюбленные парочки, чтобы заняться любовью среди дня, тайком от семьи и коллег, – им никто никогда не задавал здесь лишних вопросов. Анна узнала об этом отеле от одного из своих авторов, работавшего над статьей о том, что случайные половые связи чаще возникают у тех, кто знакомится на профессиональной почве. Через месяц она убедилась в том, что автор прав.

Анна подошла к зеркалу, но решила не раздеваться – ей нравилось, когда этим занимался Фрэнк, Анну возбуждало, когда он соблазнял ее. И хотя они пришли сюда заняться любовью, финал был далеко не предрешён. Эта мысль по-настоящему возбуждала ее.

Возбуждение. Всего год назад Анна поняла, как на самом деле любит это ощущение. Ради того, чтобы испытать его, она готова была рисковать. Ее захватывала охота, прикосновение незнакомца, неожиданный поворот событий.

Как и теперь.

Анна позвонила Рейчел и сказала, что вернется около двух. Затем заказала номер, понимая, что Фрэнк не может не прийти. Он будет здесь, хотя ему придется врать и выкручиваться на работе. Но выбора у него нет.

Только Анна отвернулась от зеркала, как в дверь постучали.

– Кто там? – улыбнулась она. Как будто это мог быть кто-нибудь другой…

– Анна? – раздался неуверенный голос за дверью. На пороге стоял Фрэнк с букетом цветов.

– Какая красота! Где ты взял их? Когда ты вышел из такси, цветов у тебя не было.

– Я украл их, – шепнул он ей на ухо и поцеловал в шею.

– Украл?

Прижав Анну к стене, Фрэнк покрывал ее шею поцелуями. Тепло его губ приятно волновало ее.

– М-м… Как я соскучился без тебя!

Она ощутила твердость его плоти.

– Вижу, что это правда, – улыбнулась Анна.

Их губы сблизились, и страстность поцелуя поразила ее. Она взглянула в его глаза. Они пылали и искрились.

Анна задрожала всем телом, желая Фрэнка еще сильнее, чем минуту назад.

– Лучше войди, не то я изнасилую тебя прямо в коридоре.

– И это будет не впервой, – рассмеялся Фрэнк. – Помнишь издательскую конференцию в Скарборо?

– Тогда я тебя совсем не знала. И к тому же была сильно пьяна.

– И очаровательна. После того случая я много недель не мог думать ни о ком, кроме тебя.

Анна втащила Фрэнка в номер и закрыла дверь. Она снова поцеловала его, лаская через брюки. Он сжал ей груди, его пальцы нащупали сквозь блузку затвердевшие соски.

Это был самый прекрасный момент. Пока все еще не началось. Пока все еще только сулит наслаждение. Когда тело напрягается, желая ласк, кожа горит огнем и все внутри сводит сладкая судорога.

Анна мечтала, чтобы эта прелюдия продолжалась до бесконечности, но понимала, что Фрэнк уже хочет большего – сорвать с нее одежду, смотреть на нее, трогать ее, – и ей это тоже нравилось. Но больше всего она любила начало.

Фрэнк уложил Анну на кровать и начал медленно раздевать. Его глаза пожирали ее обнаженное тело, в мыслях он уже давно занимался любовью.

И вдруг, совершенно неожиданно для Анны, Фрэнк вошел в нее быстро и резко. Она вскрикнула, принимая его в себя.

– Ты слишком стремителен.

– А ты чертовски хороша.

Анна обняла его за плечи и выгнулась, наслаждаясь ощущением и возбуждаясь оттого, что они оба полураздеты. В этом было что-то непристойное, недозволенное – и тем более восхитительное. Ритм убыстрялся, и Анна стала тихо постанывать, отчего Фрэнк возбудился еще сильнее. Анна крепче прижалась к нему, и он словно обезумел – его толчки стали еще интенсивнее, отчего у нее свело ноги и низ живота. В момент оргазма Анне почему-то стало весело.

Фрэнк тоже радостно рассмеялся, укладываясь рядом.

– Я рада, что ты пришел, – сказала Анна, нежно целуя его в губы.

– А я рад, что ты позволила мне это сделать. То есть прийти.

– Хочешь принять ванну? Я могу потереть тебе спину, – улыбнулась она.

– Анна, я… – Фрэнк покачал головой. – Господи! Что я здесь делаю? У меня два человека в конторе больны, работы невпроворот.

Она приложила палец к его губам и взяла в руку обмякший член.

–Ты здесь потому, что хочешь здесь быть. Потому что тебе нравится быть со мной.

Фрэнк помолчал с минугу, затем приподнялся на локте.

– Скажи, Анна, почему ты мне позвонила?

– Потому что соскучилась.

– Нет. Я имею в виду не это. Почему именно сейчас?

Она колебалась поначалу, но все же рассказала ему всю историю с Барбарой от начала до конца, включая сцену в офисе.

— Все это правда?

– Да, от первого до последнего слова.

– И тогда ты позвонила мне?

– Я была на подъеме, – кивнула Анна. – Мне вдруг захотелось секса. Тогда я подумала: кто это делает лучше всех в Лондоне? И знаешь что?

— Знаю. Ты вспомнила обо мне.

Анна улыбнулась, Фрэнк снова горел желанием,

– Раздевайся, – сказала она. – Мы успеем еще разок в ванной, а потом я позволю тебе вернуться на работу. Но до тех пор ты никуда не пойдешь.

К половине одиннадцатого Мэнди и Анна прикончили уже две бутылки вина. Пока Анна откупоривала третью, Мэнди прохаживалась по кухне.

– Думаешь, у тебя с ним может быть будущее?

– С Фрэнком?

– Да… То есть вопрос в том, счастлив ли он дома.

– Наверное, нет. – Пожав плечами, Анна протянула подруге бокал. – Но я сейчас просто благодарна за каждый час, который мы проводим вместе. Иногда мне этого хватает, иногда нет.

– А когда нет?

– Я работаю. Или оказываюсь в заднице.

– Спасибо тебе, – Мэнди приподняла бокал.

Они составили резюме для Мэнди. Вернее, придумали. Потому что, когда дошло до дела, оказалось, что рабочий стаж Мэнди никак не может служить рекомендацией. Кроме того, Анна показала ей, как работает программа Word для Windows.

– Все с порядке, – Анна коснулась руки подруги, – Ты сделала бы для меня то же самое.

– Если бы я могла что-то сделать для тебя!

– Это не разговор, – отмахнулась Анна, допила вино и снова наполнила бокал. – Сможешь – сделаешь. Вот что важно.

Анна рассказала Мэнди про свое столкновение с Барбарой Стэннард.

– За дружбу! – провозгласила Мэнди тост в ответ.

Они перешли в комнату и сели: Анна на софу, Мэнди на кожаное кресло с высокой спинкой. Люстра не горела, комнату освещал только маленький торшер в углу.

– Знаешь что, Мэнд?

– Что?

– Тебе нужно на полную катушку пользоваться своей свободой. Выжать из нее все что можно.

– Ты имеешь в виду – найти кого-нибудь и трахаться?

– Нет. Впрочем, для начала и это подойдет. Но я говорю о другом. Тебе нужно вступить в какие-нибудь клубы.

– Ты имеешь в виду «Дарби» и эту чертову «Джоан»?

– Нет. Те места, где ты сможешь общаться с приятными и нужными людьми.

– В молодости я посещала «Рилей».

– Господи! И он до сих пор существует?

– Вроде бы да,

– Я была там всего один раз, – Анна усмехнулась, – Помню, какой-то парень – совершенно незнакомый – вел меня под руку по коридору, а потом склонился, как будто чтобы сказать что-то важное, и схватил меня за грудь.

– И что ты сделала? – рассмеялась Мэнди,

– Ударила коленом между ног, что еще?

– Ты довольна своей жизнью?

– Сейчас. Знаешь, иногда я задумываюсь о себе самой, раньше я была совсем другой. Снимаю комнату в гостинице! В прежнее время я бы порога ее не переступила.

– Все мы меняемся, не так ли?

– Да, и некоторые больше, чем другие.

– То есть?

– Не знаю, – пожала плечами Анна. – Но иногда мне хочется чего-то большего, чем у меня есть.

– Чем что?

– Чем работа. И Фрэнк.

– Но у тебя отличная работа, и потрясающий любовник, и друзья, и эта квартира. По-моему, ты просто везучая.

– Да, наверное, Я не могу этого объяснить, – поморщилась Анна, – Просто иногда возникает такое чувство, будто все вокруг – пустота, а я трачу жизнь на то, чтобы ее хоть чем-то заполнить. И будто… теряю что-то очень важное.

– Да, – Мэнди опустила глаза. – Мне кажется, я понимаю, о чем ты говоришь.

– Знаешь, – вдруг рассмеялась Анна, – иногда мне жаль, что я неверующая.

– Ты что, шутишь?

– Нет. Я вижу, как счастливы те женщины, которые верят в Бога. А я…

– Да, но…

Подруги переглянулись и неожиданно рассмеялись.

– Еще по бокальчику, Мэнд?

– Да.. , наливай!

Мэнди проснулась с жуткой головной болью. Телефонный звонок, казалось, трезвонил прямо у нее в мозгу. Она нащупала трубку и поднесла ее к уху.

– Да?

Мужской голос что-то бойко говорил, а Мэнди тщетно пыталась сесть. Нет, ничего не выходит, Мэнди снова откинулась на подушку. Черт! Она чувствовала себя полной раз-валиной.

– Что?

Голос замер на миг, а потом терпеливо повторил последнюю фразу:

– В одиннадцать. Это подходит?

– Сегодня в одиннадцать?

– Миссис Эванс? – неуверенно осведомился голос. – Я говорю с миссис Эванс?

– Да, я буду, А где это? Стэплтон…

– Хорошо, Я буду у вас в одиннадцать. – И Мэнди бросила трубку на рычаг.

Некоторое время она лежала неподвижно с закрытыми глазами, боясь пошевелиться, Казалось, черепная коробка расколется от боли.

– Господи!

Мэнди даже не помнила, как вернулась вчера домой от Анны. Шла ли она пешком или ехала на такси? Теперь она была полутрупом. Одному Богу известно, как Анна будет руководить журналом после такой ночи!

И вдруг ее как громом поразило. Одиннадцать! Она договорилась о собеседовании на одиннадцать часов!

Мэнди открыла глаза и посмотрела на будильник. Половина десятою. Слава Богу! Хорошо еще, что так…

Растирая ноющие виски, она медленно села, прислонившись затылком к стене. Пульсация в мозгу медленно стихала.

– О Боже!

Душ… И крепкий кофе, И может быть, вымыть голову,

Мэнди поморщилась. «Стюарт»? «Хэнсон»? Черт! Она не могла вспомнить, откуда ей звонили.

«Стюарт», скорее всего «Стюарт». А вдруг нет?

Мэнди застонала и с невероятным усилием спустила ноги с кровати. Случится чудо, если ей удастся просто разборчиво говорить. Но отступать было поздно.

– Глупая корова.

Придется пойти туда пешком, нельзя же вести машину в таком состоянии,

Мэнди попыталась встать, но голова у нее не держалась на плечах. Хватаясь рукой за стену, она сделала еще одну попытку.

– Вам остается только молиться, миссис Эванс, Хорошо, если вы просто будете в силах добраться туда.

Сквозь темные очки Анна окинула взглядом просторный офис и прищурилась. Через стеклянную стену она увидела, что к ней направляется тот, кого она называла своим худшим ночным кошмаром.

– Черт!

Она начала нервно наводить порядок на своем столе, но на столе у нее и так все было в порядке в отличие от головы. И почему Сэмюэлсон выбрал именно это утро, чтобы нанести ей визит?

Анна поднялась, сняла очки и устало улыбнулась, когда грузный мужчина толкнул дверь и вошел в ее кабинет. Он никогда не стучал, не здоровался и вообще был дурно воспитан.

– Что, черт побери, вы себе позволяете. – начал он, нависая над столом Анны,

– Простите? – удивилась Анна, прокручивая в голове сотни возможных причин его появления у себя.

– Я говорю о том, что вы врываетесь в кабинет другого редактора и устраиваете там бардак! Лаетесь, как две базарные бабы!

– Выбирайте выражения! – оскорбилась Анна.

– Мне плевать, что вы там себе думаете, но мне не нужны служащие, которые ведут себя как последние идиоты и делают из меня тем самым посмешище!

– Ничего подобного. , . – начала Анна, но Сэмюэлсон перебил ее. Его глаза налились кровью.

– Слушайте меня, черт побери! Это мой журнал, понятно? А не ваш. И вы будете играть по моим правилам или не будете вообще. Ясно?

– Вполне.

– Хорошо. А теперь садитесь и пишите письмо с извинениями. Копия должна быть у меня на столе самое позднее завтра утром. Это тоже ясно?

Анна не нашлась, что ответить. Извиняться? Перед этой сукой Барбарой?

– Она украла нашего лучшего автора, – тихо вымолвила она.

– Даже если бы она украла у вас деньги или любовника, я требую, чтобы вы извинились. И сегодня же.

А что, если отказаться? Впрочем, ответ известен.

Сэмюэлсон вышел, и Анна устало опустилась на стул. Во время их разговора дверь оставалась открытой, и теперь все в офисе были в курсе дела. Но ее это почему-то не волновало.

Она думала о письме, которое ей предстояло написать. Но не о том, где принесет извинения стерве Барбаре, а о том, в котором сообщит этой старой заднице Сэмюэлсону, куда он может засунуть свою работу.

Однако осуществить этот замысел было не так-то просто, Анна понимала, что такого хорошего места, как здесь, ей нигде не найти. По крайней мере в ближайшее время. Уволиться сейчас означало выбросить пятнадцать месяцев напряженной работы, что было нелегко. Правильнее забыть о своей гордости и смириться – Сэмюэлсон рассчитывает именно на ее разум. И хотя гордость, конечно, задета, легче жить так, чем еще раз общаться с этим тупым мерзавцем.

Кроме того, момент для принятия такого сложного решения был неподходящим – у Анны раскалывалась голова. Она поморщилась от боли, подошла к двери и, высунувшись, попросила свою секретаршу:

– Рейчел, принеси мне кофе, пожалуйста. Черный, потом соедини меня с Барбарой Стэннард. Думаю, нам есть о чем поговорить.

Когда-то, в далеком прошлом, Мэнди умела печатать. Не очень хорошо, у нее никогда не получалось делать это всеми пальцами, – но достаточно быстро, чтобы справляться с работой. Теперь она с тем же успехом могла бы запустить в космос спутник. Между тем результат ее попыток появился на экране монитора, а не на листе бумаги.

Я немного разучилась, смущенно улыбнулась Мэнди, глядя на слившиеся и оборванные слова со множеством орфографических ошибок, сказалось неумеренное потребление алкоголя накануне.

Мистер Джонсон, взглянув на экран, рассмеялся.

– Вы уверены, что вот это, например, слово пишется именно так?

Не издевайтесь, – вздохнула Мэнди. – Я и так понимаю, что работы мне не получить.

– Вы уверены?

– Посмотрите на это! – Мэнди кивнула на экран. – Разве так можно писать!

А как же ваше резюме? – вдруг рассмеялся Джонсон.

– Все вранье от начала до конца. Мы составили его с подругой после пары бокалов вина.

– Значит, вы не трудолюбивая и не исполнительная?

– Нет, ну…

– Тогда вы приняты.

– Что?! – Мэнди уставилась на него, открыв рот.

– Вы слышали меня,

– Но как же компьютер… и то, что я напечатала?

– Мы вас подучим, – Джонсон улыбнулся, – Вы ведь быстро обучаетесь?

– Конечно!

– Тогда приступайте с понедельника. Вот так… если вам действительно нужна работа.

– Нужна! – воскликнула Мэнди, но тут же взяла себя в руки. – Простите, я…

– Ничего, все в порядке, немного радостных эмоций нам в офисе не помешает.

– И все же не понимаю, – промолвила она. – Неужели все остальные были хуже меня?

– Не совсем так. Дело в том, что… – Джонсон пожал плечами. – Буду с вами откровенен. Работа эта нелегкая, зарплата невысока, и… Короче, мне надоело учить молоденьких девочек, которые уходят через три месяца. Вот я и подумал…

– Что вам подойдет кто-нибудь постарше, уже отчаявшийся найти работу?

– Кроме того, я больше доверяю своему чутью, чем резюме, – усмехнулся он.

– Тогда мне повезло. Значит, с понедельника я ваша служащая.

Джонсон протянул ей руку.

– Жду вас в понедельник в девять. Тогда мы и уладим все формальности.

– Договорились. – Повинуясь безотчетному порыву, Мэнди поцеловала его в щеку. – Спасибо вам… Вы не представляете, как много для меня сделали.

Вернувшись домой, растерянная Мэнди долго бродила по кухне. Первоначальное изумление сменилось недоверием. Неужели она сделала это?

Мэнди набрала служебный номер Анны.

– Представляешь, я сейчас была на собеседовании, и меня приняли!

– Ты получила работу? Как здорово, Мэнд!

– Да. Приступаю в понедельник.

Мэнди начала рассказывать Анне о том, что было на собеседовании, но, почувствовав, что та либо занята, либо чем-то расстроена, поспешила проститься.

Выключив чайник, она усмехнулась. Хватит торчать на кухне. Хватит заниматься домашним хозяйством. Она выходит в мир!

– Наконец-то я стану независимой!

– Ма? – раздался в дверях голос Люка,

– Да, сынок.

Он заметил сияющую улыбку матери.

– Что случилось?

– Я нашла работу!

– Как здорово! – Люк бросился ей на шею.

– Да уж! Хочешь чаю? – предложила Мэнди, но вдруг поняла, что для такого торжественного момента чай не очень-то подходит. – Или знаешь что? Давай-ка выпьем по стаканчику вина!

– Вина?

– От одного глотка вреда не будет. И потом, сдается мне, ты уже пробовал спиртное.

– Ну ладно.

Мэнди достала из холодильника начатую бутылку и наполнила бокалы.

– За мою блестящую карьеру! – провозгласила она тост, чокаясь с сыном.

— Да… Удачи тебе, мама. Ты заслужила ее.

– Привет, могу я поговорить с Карен?

– Анна? Привет! Подожди, я позову ее.

Ожидая у телефона, Анна разглядывала себя в зеркале, висевшем на противоположной стене комнаты. Именно такой видели люди ее, Анну Николс, — удачливой, привлекательной, энергичной. Она имеет все, чего может желать женщина в ее возрасте. Но что-то мешало Анне чувствовать себя счастливой,

– Анна?

– Привет! Не хочешь ли выпить со мной?

– Сейчас?

– Да. Мне надо поговорить с тобой.

– Знаешь, это трудно.

– Вот как.

Разочарование в голосе Анны было столь явным, что на другом конце провода возникла пауза, после чего Карен добавила:

– Дай мне несколько минут, Я перезвоню тебе, ладно?

– Ладно. Пока.

Повесив трубку, Анна пожалела о том, что позвонила, Но если нельзя поговорить с Карен, с кем еще ей говорить? Не со Сьюзи же, погруженной в свои материнские заботы! И уж конечно, не с матерью. Пет, мать, скажет то же, что и всегда: надо было выходить замуж за Каллума, это решило бы все ее проблемы.

Наверное, мать права. Может, ей действительно следовало послать все к черту и уехать с ним в Нью-Йорк. Сопровождать Каллума в поездках по всему миру, быть спутницей талантливого фотографа. Но в глубине души Анна знала, что из этого ничего бы не вышло. Она не могла пренебречь собственной личностью ради женского счастья.

Услышав телефонный звонок, Анна вздрогнула,

– Карен?

– Привет, Анна, Прости, так где бы ты хотела встретиться?

— В «Короне». Через полчаса, хорошо?

– Договорились. До остречи.

Карен ждала Анну за угловым столиком и поднялась ей навстречу. Они обнялись.

– Привет. Ну, что стряслось?

Анна пожала плечами и села, положив сумочку на столик,

– Да так, все плохо. Вот подумываю, не уйти ли с работы.

– Анна!

– Это долгая история.

– Тогда давай я закажу выпивку, – понимающе улыбнулась Карен и поднялась, чтобы пойти к бару, но Анна удержала ее.

– У тебя все в порядке… я имею в виду с Крис?

– Давай я сначала принесу выпить. – Карен потупилась, – Мне тоже нужно поговорить с тобой.

За час подруги выпили по три коктейля, но разговор их не закончился.

– Нет, я не согласна, – сказала Анна. – Ты знаешь, чего хочешь, даже если иногда непросто этого достичь. Для тебя жизнь относительно проста. Но для меня… иногда я не понимаю, что именно мне нужно, Хочу ли я свободы и независимости или, напротив, должна связать жизнь с мужчиной. Хочу ли остаться здесь, в Лондоне, или повидать мир. Хочу ли завести ребенка или это подействует на меня разрушительно.

– А ты хочешь?

– Чего?

– Завести ребенка?

Тяжело вздохнув, Анна кивнула.

– А Фрэнк?

– У Фрэнка уже четверо. Зачем ему еще один? Это для него лишняя обуза.

– Тогда к черту Фрэнка.

– К черту… Фрэнка? – удивилась Анна,

– Да, порви с ним и найди того, с кем ты сможешь иметь детей. Если это действительно то, чего ты хочешь.

– Но ведь Фрэнк красив, силен, образован. Мне хорошо и весело с ним. А в постели… – Анна поежилась. – Будь он лет на десять помоложе… и одинок, он был бы само совершенство.

– Но он не такой,

– Да. Не такой.

– Тогда оглядись вокруг.

– Значит, ты советуешь мне порвать с Фрэнком и найти того, с кем я смогу иметь детей? – нахмурилась Анна.

– Это избавит тебя от лишней путаницы.

– Я привыкла к путанице.

– Но ты же не хочешь жить так все время?

– Какая-то часть меня хочет. А другая всеми силами протестует против этого. И так все время. Взять хотя бы работу. Я знала, что нужно сделать, но не сделала. Смирилась и решила не конфликтовать. Иногда мне кажется, что я всегда поступаю именно так, а это неправильно. Понимаешь… я избегаю ситуаций, где нужно принять трудное решение.

– Для тебя было бы трудно порвать с Фрэнком?

– Да. Он притягателен. Как хорошее вино. Если говорить о нем… – Анна поднялась, чтобы заказать еще выпивку, но Карен улержала ее.

– Мне пора идти… Крис была недовольна, что я ушла. Мы совсем недавно поссорились и…

– Все в порядке. – Анна пожала ей руку. – Иди. И спасибо тебе. Ты умеешь слушать. Впрочем, как всегда.

После того как Карен ушла, Анна долго еще сидела за столиком, вертя в руках бокал и размышляя об их разговоре. Карен, безусловно, права: кроме секса, Фрэнк ничего не может дать ей. Но просто отвернуться от него нереально. Тем более что Анна не представляла себе, кто займет его место. И даже если бы представляла…

Анна поднялась и направилась к выходу. В дверях она чуть не столкнулась с двумя молодыми людьми.

– Эй, осторожно, красотка!

На какой-то миг мужские руки оказались на ее плечах. Перед Анной возникло лицо незнакомца, его улыбка, которая, как это иногда бывает, обещала что-то необычное. Но видение исчезло, и Анна осталась одна в полумраке освещенной фонарями улицы.

Может, стоило воспользоваться этим приключением? Или выбросить из головы этот бред и устроить свою жизнь с каким-нибудь достойным человеком? А вдруг ее предназначение в том, чтобы идти навстречу незнакомцу?

Анна оглядела пустую улицу, ряды черных окон и крашеных дверей. За этими дверями тысячи мужчин и женщин притворялись счастливыми друг перед другом и перед своими детьми. А она стоит одна посреди улицы.

А вдруг возможно иметь и то, и другое? Родить ребенка и сохранить при этом свободу?

Она рассмеялась, Бред! Сама мысль о таком.

Анна снова испуганно огляделась, внезапно ощутив надежность домов, построенных людьми для того, чтобы зачинать, рожать и растить в них детей. Она поспешила отсюда прочь, подгоняемая страхом. Отзвук собственных шагов преследовал Анну, как будто она бежала от самой себя.

Платформа в южном направлении, на Хайбери и Ислингтон, была переполнена, поэтому для того, чтобы пробраться через толпу, приходилось расталкивать людей локтями. Зажатая в середине потной человеческой массы, Мэнди вспомнила документальный фильм о Японии, который недавно видела по телевизору.

Она невольно застонала. На часах было две минуты десятого; если так и дальше пойдет, она опоздает. Когда подошел поезд, толпа всколыхнулась и устремилась к дверям. Мэнди прижала сумочку к груди и постаралась не паниковать.

Она давно отвыкла от поездов. Изредка она ездила в Уэст-Энд за покупками, но всегда выбирала такое время, чтобы не попасть в час пик. Казалось, какое-то садистское божество специально выдумало этот вид транспорта, чтобы послать людям страшное испытание,

Ринувшаяся вперед толпа подхватила Мэнди и внесла в вагон. Двери зашипели и стали закрываться. И тут Мэнди почувствовала, что под давлением тел пятится назад, обратно на платформу. Теперь ее охватила настоящая паника. Она судорожно уперлась в пол и попыталась ухватиться за кого-нибудь. «Я не могу опоздать! Сегодня мой первый рабочий день!» – кричала Мэнди. Однако в плотной стене человеческих тел так и не открылась спасительная брешь, и на глаза Мэнди навернулись слезы отчаяния. Набрав полную грудь воздуха и выставив вперед кулаки, она стала орудовать ими, как тараном, чтобы любой ценой остаться внутри. В результате ее действий маленький лысый человечек впереди ткнулся в грудь высокого молодого негра.