Текст книги "Йоль: ритуалы, рецепты и обряды в день зимнего солнцестояния. Самайн: ритуалы, рецепты и обряды на Хеллоуин. Ритуалы и обряды – в помощь городскому человеку"

Жители Уэльса считали, что факелы и Джек-фонари, расставленные по краям дорог, не только отгоняли ведьм, но и освещали путь предкам, когда те пересекали границу миров. Свечи были расставлены на окнах – обычно с западной стороны, которая представляла мир мертвых, – а огни, расположенные на тротуарах и тропах, показывали умершим дорогу к жилищам их любимых и близких.

Кельты считали, что в Самайн огонь в очагах не должен гаснуть. Тогда в наступающем году все будет хорошо.

Эта ночь также зовется немой ужин – этот или подобный ритуал призван накормить умерших предков, приходящих в гости из загробного мира или чистилища. В этот период еда готовится не только для семьи, но и для давно умерших предков. Все принимают пищу молча или говорят шепотом, за исключением начала церемонии, когда предков приглашают присоединиться к трапезе, – и в самом конце предлагая им уйти.

В Ирландии двери и окна домов не запираются, и снаружи оставляют пироги, предназначенные для умерших. Каждый смертный, кто притрагивался к этому пирогу, был виновен; его поступок считался кощунством, и в загробной жизни в качестве наказания его ждала участь голодного призрака. После трапезы для мертвых устраивали развлечения; дети вели забавные игры, связанные с ритуалами Самайна, пока взрослые рассказывали мертвецам о событиях минувшего года.

Эта традиция дошла до колониальных и постколониальных Соединенных Штатов, где она превратилась в откровенную сакральную магическую практику. По версии одной группы фольклористов из Кентукки, ужин готовился в полном молчании, при этом готовивший в процессе пятился назад, а также по возможности старался держать руки за спиной (Lindsey). Никто не притрагивался к пище до тех пор, пока не произойдет нечто символичное, сверхъестественное, например, появится большая белая собака, или два человека, несущих мертвеца.

С тех пор как первые крещеные кельты изобрели Старину Джека, на Британских островах появились и другие монстры, имеющие языческое происхождение. Некоторые из них были связаны с политической историей островов. Поначалу люди брали с собой фонарики в ночь Самайна, стараясь ходить сообща, чтобы не повстречаться с зловредными персонажами. К примеру, они могли столкнуться с пукой – фейри, способным менять облик, который мог не только соблазнить, но и похитить. И это был далеко не единственный из тех, кто скрывался во мраке.

Леди Гвин (или Белая Леди) – женщина в белоснежных одеждах – порой наводила ужас тем, что являлась без головы, а иногда представлялась безобидной заблудшей душой. Подобно многим духам в Ночь всех святых, леди Гвин преследовала путешественников, блуждающих в темноте. Вот как о ней поется в популярной народной песне:

 
Черная свинья без хвоста, белая леди без головы.
Берегитесь все, кто стоит позади.
Черная свинья в канун зимы —
Берегите свои вязаные чулки. (Говард)
 

В этих на первый взгляд бессмысленных строках упоминается забытый образ богини и водного духа[9]9
  Старинная валлийская легенда о Деве (Леди) озера – Нельферх (Нелверх). Гвин – имя юноши, который на ней женился. Отец Нельферх, тоже водный дух, дал дочери в приданое столько скота, в том числе свиней, сколько она смогла сосчитать, не переводя дыхание. – Здесь и далее примеч. ред.


[Закрыть]. На Британских островах встречается множество фольклорных легенд о женщинах в белом вообще и Белой Леди в частности. В одной из них один человек повстречал женщину, которая, как казалось, была в отчаянии; он предложил несчастной свою помощь, в ответ женщина просила взять ее за руки и держать так до тех пор, пока тревога не уйдет. Внезапно залаял пес, и человек от неожиданности выпустил руки женщины, и та исчезла, прокричав, что связана еще на семь лет. В другой легенде фермер увидел женщину в белом, которая разбрасывала лепестки роз на овечьем пастбище. Когда женщина ушла, он стал собирать цветы. На следующий день цветы исчезли, и на их месте оказались три золотые монеты (Hope).

Со временем в разных регионах Великобритании появлялись все новые, более или менее пугающие истории о Женщине в белом. Во многих из них она предстает в трагическом образе жертвы убийства или суицида или хранительницей сокровищ. По другим источникам, она появляется как дух, танцующий в местах массовой гибели людей, или вообще могла быть банши – предвестником смерти. И хотя множество легенд упоминают о Женщине в белом, в уэльской версии Леди Вин – это именно Белая Леди на праздновании Самайна. С другой стороны, Белая Леди может быть собирательным олицетворением всех духов, облаченных в белые одежды, традиционные для похорон (Beck, 292–306).

Исследователь J. C. Beck утверждает, что Белая Леди/Леди Гвин представляет собой пример постепенного ослабления язычества и возрастания влияния христианства в Великобритании. Вероятно, изначально Леди Гвин воспринимали как водного/доброго духа, а впоследствии она стала лишь привидением. Образ Черной свиньи, часто ассоциируемый с Леди Гвин, одно время символизировал богиню Керидвен в аспекте Старухи. Можно предполагать, что Леди Гвин отождествляют с Богиней Керидвен, принявшей на земле иной облик (Кухулин). Христианство стремилось демонизировать языческие образы, и поэтому в преданиях Белая Леди представляется как абсолютное зло.

Помимо Черной свиньи, можно повстречать Дуллахана и прочих духов, далеко не всегда дружелюбных. Черная свинья, часто ассоциируемая с Леди Гвин, – образ демонический. Ирландские семьи считали, что свинья является инкарнацией дьявола. В уэльском ритуале, когда костры потухали, люди разбегались с криками: «Кто последний, того Черная свинья схватит!» Таким образом традиция подразумевала бегство от зла.

Дуллахана иногда описывают как злобного чертенка, но чаще всего он предстает как всадник без головы, который появляется ночью на безлюдных дорогах. Дуллахан был предвестником смерти: держа свою голову в стороне, он выкрикивал имя человека, которому суждено умереть.

В некоторых традициях всадник выступает в роли охотника, что перекликается с североевропейским ритуалом Дикой охоты. Кельты верили, что в ночь на Самайн курганы открывались и из них выходил Дикий Хозяин (или Охотник, или Властелин Фейри). Начиналась королевская охота – черные псы, заливаясь лаем, бежали впереди или вровень с охотниками. Некоторые путешественники становились очевидцами, как во время охоты похищались люди; по их свидетельствам, они видели своих соседей вместе с охотниками или бегущими прочь. Единственной возможностью избежать плена было как можно быстрее лечь ничком на землю, или, что еще лучше – на ближайшее невспаханное поле.

Личности охотников и их жертвы менялись в соответствии с фольклором конкретного региона. Иногда охотниками выступали герои легенд, будь то Король Артур, или царь Ирод. Другие определяли охотников как людей падших или безбожников. Жертвами становились недавно изгнанные из общины грешники, порой – Женщина в белом, иногда – лесные духи. Шотландцы внесли свою лепту в атмосферу ужаса, рассказывая о некрещеных младенцах, блуждающих в лесу и стенающих в ночи.

Североевропейская традиция считала охотников божествами погоды либо покровителями мертвых (в случае Вотана это одно и то же). Также известный как Повелитель Ярости, Один в некоторых верованиях возглавлял такую охоту, иногда в сопровождении богинь Берты и Хольды. В преданиях богиня Берта также собирала армию из душ некрещеных детей и летала с ними в зимнем небе, вызывая призрачную бурю.

В попытках осмыслить феномен Дикой охоты ученые искали объяснения в природных явлениях. Боги грозы, Один или Вотан, олицетворяли шторм и бурю, особенно тех, что происходят перед наступлением зимы. Некоторые ученые полагают, что ранние язычники воспринимали гром и бурю как явление Диких охотников, ворвавшихся в этот мир и преследующих свою добычу. Согласно другой теории, крики гусей, перелетающих из Великобритании в Европу в конце октября, были похожи на ночной вой собак. Возможно также, что и шелест листьев в лесу в ветреную погоду воспринимался первобытными людьми как дьявольская скачка.

Еще одна легенда гласит, что был всего один персонаж – Призрачный Охотник. Это всадник, сопровождаемый собаками. Призрачный Охотник ассоциируется с Диким Охотником или Дуллаханом.

У псов/гончих тоже была своя история. Их звали глашатаями Гавриила – архангела, который, как считалось, передавал людям сообщения от Бога. Лай и облик этих собак считался знамением, предвещавшим смерть каждому одинокому путнику, кто их повстречал. Некоторые легенды говорят о душах некрещеных младенцев, переселившихся в этих собак, другие – о блуждающих огоньках, парящих между Небесами и Землей, заманивающих ночных странников к их погибели. По этой причине многие люди старались не выходить из дома на Хеллоуин, поскольку привидения несли смерть.

Однако не всегда опасность таилась снаружи. В ночь на Самайн люди тщательно оберегали своих детей и домашний скот, чтобы те не сбежали с фейри. Колыбели и дворы окроплялись святой водой; родители изготовляли паршел – крестообразной формы оберег, который вешали над детской кроваткой. Также в колыбель могли положить остывший уголь, взятый из камина или утюга[10]10
  В старину для нагревания утюга использовался древесный или каменный уголь.


[Закрыть]. Детям постарше – немного овсяных зерен или соли у изголовья. Вдобавок некоторые семьи оставляли для духов еду снаружи, чтобы те не нанесли вреда другим живым существам, принадлежащим хозяйству. У ирландцев есть способ обезопасить себя от фейри и злых духов на Хеллоуин: если вы столкнетесь с ними ночью на безлюдной дороге – киньте в них горсть дорожной пыли. И – бегите.

Ритуал «сладость или гадость»[11]11
  Другой, более известный русскоязычному человеку вариант, – «Кошелек или жизнь».


[Закрыть] – современное прочтение старинных ирландских, мэнских и шотландских практик, проводящихся несколько ночей подряд перед празднованием Самайна. В Ирландии по домам ходили ряженые бедняки, попрошайничая. Они пели за упокой умерших. Хозяева благодарили их пирогами и печеньем с нанесенными сверху изображениями креста, каждый из которых олицетворял души, находящиеся в Чистилище. Иногда колядующие обходили дома со светильниками из репы, изображая души мертвых, ищущих себе пищу. В некоторых регионах традиция маскарада, или «мамминга», зародилась внутри народного театра ряженых. Во время такого маскарада исполнялись вольные, странные сюжеты с известными персонажами. Особенно часто в дни Самайна разыгрывался диалог между святым Георгием и Доктором[12]12
  Персонажи пьесы святого Георгия, основанной на книге Т. Харди «Возвращение на родину» и дополненной колоритом местных традиций.


[Закрыть].

В Сомерсете дети колядовали в ночь 30 октября (Punkie Night). Разговорное слово «панки» обозначало фонарь из репы (или свеклы). В этот праздник дети просили у соседей денег, чтобы купить фейерверки, запускали которые следующим вечером, в так называемую Ночь озорства. Отказывать детям считалось несчастливым знаком, ведь фонарики из репы олицетворяли души умерших младенцев.

В некоторых местностях такое колядование называлось Хеллоуинские вирши (Halloween rhyming). Дети пели песни, ожидая, когда им откроют и угостят пирогами или другой пищей. В Ирландии ряженые ходили по домам, распевая: «Подайте на Хеллоуин! Немного яблок или орехов!»

Во Франции обряд колядования несколько отличался. Дети просили у соседей не только пищи, но и цветов на то, чтобы на следующий день украсить ими могилы умерших родных.

Звучит странно, но традиция шалостей на Хеллоуин – даже самых возмутительных – основана на языческих истоках, например, обвинение фейри. Письменных свидетельств о логике этого ритуала нет, но он состоял из серии розыгрышей, которые списывали на баловство фейри. Тем самым истинные виновники избегали наказаний за свои поступки. Наиболее популярные шалости назывались «порог», когда двери снимались с петель, окна намыливались, а заборы сносились.

Поскольку реальность и потусторонний мир в этот период сближаются, шалости могли служить подтверждением того, что грань стала проницаемой. Записей о таких ритуалах не сохранилось, а согласно устным свидетельствам, объектами розыгрышей становились непопулярные члены общины.

В Шотландии ночь на 30 октября известна как Капустная ночь, а в Новой Шотландии – как Ночь капустных кочерыжек. Тогда злопамятные люди бросают капустные кочерыжки прямо к дверям домов тех, кто им когда-то насолил. Возможно, таким образом они дают волю своему гневу, чтобы избежать иных способов, приносящих бóльший ущерб.

В Шотландии если отец не давал дочери согласия на ее брак, разгневанный жених мог позже ворваться в дом своей возлюбленной, обернувшись соломой, затащить отца в трубу дымохода, стащить еду и требовать танца с невестой.

На севере Англии Ночь озорства была синонимом Хеллоуина, или 30 октября. В эту ночь творился беспредел: молодежь подбрасывала в почтовые ящики фейерверки, белила окна, заклеивала замочные скважины, крала ворота. В Оксфордшире по улицам пускали бочонки с дегтем. На севере Англии устраивали состязания по катанию таких бочек. Большинство розыгрышей повторяли то же, что могли вытворять фейри и гоблины.

Каждая шалость имела свое название и исполнение. К примеру, в некоторых местностях Великобритании и Канады 30 октября зачастую натирали кому-нибудь мелом спину и с воплем «Хеллоуин!» убегали. Эта традиция натирания мелом может быть связана с некогда существовавшим праздником (Chalk-Back Day).

Для шотландской традиции поджога требовалось смазать салом капустный стебель и, перед тем как просунуть его в замочную скважину жертвы шутки, поджечь один конец, а с другого – дуть до тех пор, пока дом не наполнится дымом. Бывало, когда девушки отправлялись собирать капустные стебли, парни оставляли на середине поля фонари из репы, для того чтобы напугать их.

Хотя неизвестно, какую роль играет озорство на праздновании Хеллоуина (кроме, пожалуй, попыток убедить гоблинов, что в их услугах нет нужды), традиция розыгрышей жива и развивается, – и почти в каждом городе Соединенных Штатов официально разрешено колядование «Сладость или гадость».

Зародившаяся у древних кельтов и друидов традиция переодеваться в животных и всевозможных чудовищ, таких как привидения, и группами обходить соседние дома переросла в передвижной ритуальный театр ряженых. Его участники исполняли традиционные песни и надевали традиционные же костюмы.

На юге валлийцы из числа мужчин и юношей, надев на себя женские платья, пели о Женщине в белом, сидевшей на дереве в окружении свиней с яблоками. Местные жители называли таких персонажей «gwarchod», что переводится как «старая карга». Рядились в овечьи шкуры, лохмотья, маски. Иногда среди ряженых был человек в костюме лошади. Он нес конский череп, окрашенный в черный цвет, декорированный лентами, который он прятал под белой одеждой. Эта традиционная голова вдобавок клацала челюстью. Назывался череп по-разному – Старый Крюк и Дикая лошадь.

Когда ирландцы переселились в Новый Свет, они привезли с собой и традицию ряжения. Со временем эти костюмированные шествия завоевали популярность и у американцев. Эстетика викторианской эпохи, популярная в Соединенных Штатах и Соединенном Королевстве, превратила празднование Хеллоуина в культурное мероприятие, лишь отдаленно напоминающее его истоки. Это подтверждают винтажные открытки, на которых молодые женщины занимаются гаданием и другими архаическими практиками, что говорит о моде на такие вещи.

В 1930-х годах на смену костюмам гоблинов, привидений и фей пришли промышленно шитые костюмы коммерческой индустрии. Они отвечали духу времени: Сиротка Энни[13]13
  Little Orphan Annie – персонаж печатного американского комикса, созданного Гарольдом Греем. Первый выпуск состоялся в 1924 году в нью-йоркских Daily News.


[Закрыть], Микки Маус и не теряющая популярности Ведьма.

Долгое время Хеллоуин был праздником для детей, тогда как родители вспоминали уходящий год и строили планы на будущее. Это были небольшие семейные встречи, на которых также юноши и девушки могли получше узнать друг друга. Яблоки, орехи и капуста были основным угощением в Хеллоуин/Самайн, причем яблоки и орехи также раздавали детям в качестве подарков. Капуста созревала поздней осенью, а накануне зимы в магазинах начинали продавать яблоки и орехи. Другое название Хеллоуина – Ночь щелканья орехов, поскольку в эту ночь люди угощались орехами, урожай которых был ранее собран.

В течение праздничного вечера люди играли в игры. Интересно, что в самых популярных из них фигурируют яблоки. Широкое распространение в США и Соединенном Королевстве получила игра «Скачущие яблоки» (или «Ныряющие яблоки»), по правилам которой дети должны были выловить яблоки из кадки с водой с помощью одних лишь зубов. В Соединенном Королевстве существовал другой обычай: хозяйка бросала серебряную монетку на дно кадушки. Первый, кому удавалось выловить ее без помощи рук, мог взять приз себя и получал право жениться первым. В колониальной Америке первая девушка, схватившая яблоко, в награду могла первой выйти замуж.

Еще одна популярная в Британии игра называется «Схвати яблоко», происхождение которой прослеживается еще от друидов. В первоначальном ее варианте участники привязывали один конец веревки к яблоку, перебрасывали ее через балку под крышей в хлеву. Другим концом обвязывали зажженную свечу. Игроки должны были без помощи рук захватить ртом яблоко и при этом не обжечься. Со временем эта игра перестала быть столь опасной, и сейчас за ней сохранилось лишь название «Схвати яблоко» (в США бытует как «привязанное яблоко»). Теперь яблоко привязывали на нитях на необходимом расстоянии, обычно закрепив верх под стропилами крыши, а затем раскачивали веревку, стараясь схватить яблоко одними зубами. Победителю предсказывали удачный брак на следующий год.

Помимо игр, проводились гадания, где в ход шли кожура и семена яблок. Те, кто хотели получить информацию о будущем избраннике, должны были очистить яблоко таким образом, чтобы кожура образовала непрерывную спираль, а затем бросить ее через плечо. Если форма спирали напоминала букву, то с этой буквы должно было начинаться имя суженого. В одной из версий этого обряда целая спираль указывала на очевидный брак в будущем году, а если кожура рвалась, это сулило гадающему еще один год холостой жизни. Молодые женщины брали два яблочных зернышка, клали либо за щеки, либо на веки, затем произносили противоположные по смыслу утверждения, служащие заклинаниями: богатство или бедность, дорога или дом, замужество или в девках. Произнесенное в момент падения зернышка слово было пророческим. Яблоко также разрезали пополам так, чтобы открывалась сердцевина в виде звезды, – это тоже был инструмент для гадания. Два семечка, выпавшие при этом, обещали скорое замужество, три семечка говорили о прибыли или наследстве, четыре – предвещали путешествие, пять – крепкое здоровье или мореплавание; шесть – пророчили мудрость или славу, семь – славу или исполнение желаний. Три гостя могут также подвязать на нитку по яблоку каждый и встать перед очагом. Чье яблоко упадет первым – женится первым, чье упадет последним – тот может остаться холостяком.

Изобилие орехов позволяло широко использовать их в традиционных гаданиях по случаю празднования Самайна и осеннего равноденствия. Один из излюбленных методов определял совместимость пары. Два орешка, одновременно брошенные влюбленными в огонь и вспыхнувшие также одновременно, предвещали счастливый брак. Орешки, выпрыгнувшие из очага, служили предупреждением. Если же они не могли загореться, то влюбленных ожидали несчастья.

Капуста[14]14
  В данном случае речь идет о капусте-кале, или кудрявой капусте, листья которой не образуют твердый кочан.


[Закрыть] также фигурировала в популярных гаданиях и магических практиках на Хеллоуин. Молодые юноши и девушки, достаточно взрослые, чтобы вступить в брак, должны были в полночь тайком прокрасться к капустной грядке и не глядя вытащить стебель. Далее каждый подвешивал стебель капусты на ночь над дверью в спальню и утром осматривал его. Вид капусты мог приблизительно рассказать о характере будущего супруга. Например, стебель, вырванный вместе с землей, говорил о богатом муже. Черная сердцевина предрекала темпераментного супруга. Длинный стебель – высокого возлюбленного.

Одна из игр требовала присутствия семерых участников и семи стеблей капусты. Каждый выбирал вслепую один стебель, а остальные по виду овоща судили о характере его обладателя. Если собранную ночью капусту подвесить в ночь на Хеллоуин над входом в дом, первый вошедший на следующее утро мог снять ее и положить себе под подушку, и загадать на ночь любое желание. Дети, которые хотели брата или сестренку, сваливали листья капусты у дверей родительской спальни.

Большинство гаданий в Самайн было сконцентрировано вокруг личности будущих супругов, поскольку большинство свадеб в те времена играли в ноябре. В игре «алфавит» гадающий вырезал буквы из газетных страниц и затем погружал их в миску с водой. Буквы, которые всплывали на поверхность, указывали имя будущего супруга. В похожей игре юноши писали имена своих подружек на клочках бумаги и заворачивали их в тесто. Затем комочки бросали в воду, и если с какого-то из них полностью смывалось тесто, это означало истинную любовь. Если юноша затруднялся с выбором, кто-то мог написать для него три имени в золе, оставшейся внутри камина, молодой человек наугад указывал пальцем и таким образом определял настоящую возлюбленную.

Другой сценарий предписывает гадающей молодой девушке отправиться на Хеллоуин молотить пшеницу, надеясь на то, что, окончив работу, она увидит образ будущего мужа. Менее энергозатратная версия этого гадания – когда участник должен забраться на высоту, превышающую рост какого-либо четвероного животного, чаще на крышу дома, и закрыть глаза. Затем он открывал глаза, и первое животное, которое гадающий видел, могло указать на характерные черты будущего избранника. Не менее опасный сценарий предписывает участнику обойти территорию перед своим домом с закрытыми глазами и при этом пятиться задом наперед. Когда он наконец открывал глаза, первое увиденное показывало, чего ожидать в будущем году. Хорошим знаком считалось увидеть мужчину, и лучше всего – верхом на коне. Встреча с женщиной предвещала несчастье, особенно со старухой; увидеть копающего человека или птицу, спрятавшую под крыло голову, также считалось дурным знаком.

Огонь и оставшийся после пепел также служили подсказкой для искателей правды на Хеллоуин. Обрученные дули на пепел, оставшийся в очаге. Если пепел летел им в лицо, их ждал несчастливый брак. По пеплу, рассеянному вокруг догоревшего очага наутро после Хеллоуина, можно было предсказывать будущее: если отпечатавшийся там след был в сторону двери, – это предвещало смерть, след, ведущий в противоположную от двери сторону, говорил о предстоящей свадьбе. В колониальной Северной Америке гадающий должен был пройти с завязанными глазами по покрытому пеплом или мукой полу. Направленный в сторону двери шаг не означал смерти возлюбленного, – это был всего лишь знак неприятностей, а вот след, ведущий внутрь дома, сулил удачу или брак в течение года.

Несколько брачных гаданий включали в себя различные способы для вызова своего «двойника» или перемещения своего астрального тела в загаданное место. К примеру, в популярном заклинании молодая женщина в Ночь всех святых засевала на одну грядку коноплю. Затем она садилась и наблюдала, как призрак ее будущего мужа обрабатывает грядку. В другой версии молодая девушка вешала свою ночную рубашку перед очагом и, выйдя, ожидала через замочную скважину, когда явится призрак будущего мужа, чтобы забрать ее. Другой вариант – в полночь на Хеллоуин девушка садилась перед зеркалом, ела яблоко и расчесывала волосы; мужчина, предназначенный ей судьбой, должен был возникнуть у ее левого плеча.

Вариацией на тему немого ужина является следующий обряд: добавив в тесто немного жидкости, за исключением родниковой воды, девушка старалась увидеть своего суженого в форме получившегося пирога. Замешивать тесто следует большим пальцем левой руки, в полной тишине, и в полночь нанести на пирог свои инициалы, уколов палец новой булавкой, прежде чем поставить пирог в печь. Затем она молча сидела в противоположной стороне комнаты, ожидая, когда облик ее возлюбленного проявится на готовом пироге.

Молодой человек брал цветки и срезал верхушки тычинок, а затем прятал растение. Если наутро Дня всех святых тычинки вырастали на прежнюю высоту, это означало, что возлюбленная снова благосклонна к нему.

Еще один вариант гадания – женщина бросает синий клубок ниток за окно, повторяя молитву «Отче наш» в обратном порядке, сматывая пряжу и ожидая, когда появится призрак ее будущего партнера. Иногда в гадании на пряже принимали участие и фейри. В очередной версии пряжу бросали в печь. Затем гадающий сматывал нитку, пока не чувствовал какое-нибудь сопротивление. Если препятствий не возникало, гадающему суждено было умереть холостым.

Еще одно гадание проводил неженатый мельник, которому помогали брауни или Киллмовли, что живут на мельницах. Хотя обычно эти существа частенько раздражают мельников, случалось, что они были хранителями мельницы и помогали с работой. В полночь на Хеллоуин мельник, желая знать, как будут звать его жену, бросал синюю пряжу в печь и начинал сматывать клубок, пока нить не натягивалась. Мельник предполагал, что это брауни удерживают пряжу внутри печи. Тогда он спрашивал: «Кто это там держит?» – и брауни, из своего укрытия, сообщали имя будущей супруги.

Хотя ритуальные гадания на Самайн были сосредоточены вокруг темы брака, людей также интересовали вопросы здоровья, карьеры, погоды и благополучия. На Хеллоуин фермеры смотрели за тем, какое положение тела у лежащих быков: в какую сторону они смотрят – туда и будет дуть ветер всю зиму. Если Самайн выпадал на среду, фермеры ожидали суровую зиму. Стараясь узнать, где они окажутся в наступающем году, люди выкидывали обувь из дома и проверяли, в какую сторону указывает носок. Также существовало множество гаданий на «три тарелки», когда каждая из тарелок символизировала возможное будущее. Матери развлекали своих детей гаданием на яйцах: положив яйцо в стакан с водой, они протыкали скорлупу и пытались предсказать будущее по образам, создаваемым растекающимся белком.

Несмотря на усилия, предпринятые в IX веке христианской церковью, праздник Самайна не столько возродился, сколько сохранился. Самая суть Хеллоуина свидетельствует о непреходящей необходимости человечества познавать страх, смерть, неопределенность и утраты. Самайн предоставляет такую возможность, позволяя вновь почувствовать рядом умерших близких. Хеллоуин разрушает границы дозволенного; иногда это именно то, что требуется людям, пережившим большое горе. Язычники славят жизнь, и Самайн помогает в этом, возвращая на время мертвых, восстанавливая цепь поколений, которая объединяет нас.