Текст книги "Мечтая о Тоскане"

Вскоре дорожка привела Би в лес, где росли ели, кусты и крупные лиственные деревья. Иногда встречались кучки полевых цветов. Еще через какое-то время стали попадаться грибы. Би совсем не разбиралась в грибах, но интуитивно почувствовала: грибы с ярко-красными шляпками, покрытыми белыми точками, наверняка ядовитые. Если уж отправляться за грибами, надо идти со знающим человеком, умеющим отличать съедобные экземпляры от ядовитых. Выжив после серьезной травмы головы, было бы глупо умереть, отравившись внешне безобидным грибом. От Би не ускользнула печальная ирония такого варианта.

Подъем окончился, лес расступился, и она вышла на пустынную вершину холма. На старой карте это место было помечено значком в виде веера. Пояснений не требовалось.

Панорама, открывавшаяся с вершины, была достойна особой пометки на карте. Би уселась на большой валун и стала массировать бедро, делая это скорее по привычке. После довольно трудного подъема бедро лишь слегка побаливало, что обрадовало Би и придало ей уверенности. С момента происшествия на съемочной площадке прошло больше месяца, и мышцы ноги почти полностью восстановились. Что касалось лица, Би ежедневно отмечала улучшения, но до окончательной поправки было еще далеко. И пока неизвестно, как будет выглядеть ее левая щека.

Би сняла шляпу, провела руками по щетинистым волосам и стала наслаждаться открывшейся панорамой. Путь сюда заставил ее пропотеть, да и пес пыхтел как паровоз, однако потраченные усилия того стоили. Повсюду ее взор натыкался на холмы. Некоторые были довольно крутыми. Склоны покрывали густые леса, оливковые рощи или ряды виноградников. Зрелище завораживало. Би поглубже вдохнула, радуясь, что жива и может любоваться такой красотой. Ромео устроился у ее ног, высунув язык. Псу тоже здесь нравилось.

– Что, песик, неплохое место?

Ромео ответил урчанием и вытянулся во всю длину, упершись лапами в ноги Би. Урчание сменилось поскуливанием. Би с улыбкой смотрела на своего четвероногого спутника. Скажи ей кто-то полтора месяца назад, что она будет совершать длительные прогулки по тосканской глуши в обществе большого черного пса и наслаждаться природой, она бы расхохоталась.

Созерцание окрестных красот прервалось, когда Ромео вдруг вскочил и стал принюхиваться к дорожке, по которой они сюда поднимались. Би услышала звук шагов. Сюда кто-то бежал, причем быстро. Би стало не по себе, и она поспешила спрятаться за валуном, приняв позу эмбриона. Как ей показалось, очень вовремя.

Шаги становились все ближе, а потом стихли. Наступила тишина. Би с ужасом вспомнила, что в спешке оставила на валуне шляпу. Мысленно выругавшись, она полезла в карман за шарфом, ожидая дальнейшего развития событий.

– Ciao, Ромео. Далековато ты сегодня забрался. Би, это вы там прячетесь? Выходите. Это я, Люк.

В следующую секунду ей в щеку ткнулся холодный влажный собачий нос. Пришлось вылезать из укрытия. Лабрадор как ни в чем не бывало стоял и вилял хвостом. Она вышла из-за валуна и пальцем погрозила псу:

– Никудышный ты хранитель тайн, Ромео. Я же тебе сказала, что прячусь. Нельзя было меня выдавать.

Ромео пропустил упрек мимо своих шерстистых ушей. Он встал на задние лапы, а передними уперся ей в плечи, не переставая вилять хвостом. Би погладила собачью голову, потом взглянула на Люка – и по телу разлилась приятная теплая волна. На нем были облегающие беговые шорты и майка. Выглядел Люк очень притягательно. Би вздохнула, проглотив скопившуюся слюну.

Они несколько минут поболтали о том о сем. Би не скрывала, что очень рада встрече с ним. Но был ли рад Люк, она не знала. При всем его дружеском расположении улыбался он нечасто. От Би не укрылись морщинки вокруг его глаз. Люка что-то тревожило. Би с удовольствием помогла бы ему, если б знала как и чем. А пока ей оставалось лишь улыбаться и говорить бодрым тоном, надеясь, что ее состояние передастся и ему.

– Увы, Би, мне пора возвращаться, – вдруг сказал Люк, посмотрев на часы. – Я устроил себе небольшую пробежку. А вообще, когда есть время, я люблю сюда приходить. Для меня это место всегда было особым. С детства, – добавил он, застенчиво улыбнувшись.

– Место потрясающее, как и вся долина. Я в нее влюбилась.

– Серьезно?

Очевидно, ему понравилось признание Би.

– И не только долина. Вилла тоже, и ваша прекрасная Грифончелла. Мне здесь нравятся все места. Значит, вы выросли в этой долине?

– Почти так, – помедлив, ответил Люк. – Я знаю эти места как свои пять пальцев и ни за что не хотел бы уезжать отсюда. Уверен, скоро мы с вами снова встретимся. И помните: что бы вам ни понадобилось, смело обращайтесь к Умберто. Ромео останется с вами и благополучно проводит до виллы. – Люк нежно погладил собаку по голове. – Он взрослеет и становится более послушным. Сейчас проверим, останется ли он с вами или увяжется за мной.

– Спасибо за заботу. Честно говоря, я успела привыкнуть к обществу Ромео. А Умберто и Инес и так стараются сделать наше пребывание максимально комфортным. Такие милые, отзывчивые люди. Пока, Люк. Была рада встретиться с вами.

Люк повернулся и побежал вниз. К удивлению Би, пес не двинулся с места. Би не могла оторвать глаз от удаляющейся спины Люка (и не только спины). Шорты плотно обтягивали его ягодицы. Когда он окончательно скрылся за деревьями, Би вновь села на валун, рассеянно почесывая Ромео за ушами. Удивительно, но пса ничуть не беспокоило исчезновение хозяина.

– Как говорят, песик, чтоб мне провалиться на этом месте, но твой хозяин чертовски обаятелен.

Глава 7

Возвращаясь на виллу, Би много и напряженно раздумывала. Она до сих пор пребывала в состоянии легкого шока от сильного впечатления, которое произвел на нее Люк (или Лука). Может, эта прекрасная долина еще и заколдована? Причин думать так было две. Могла бы она где-то в другом месте так быстро подружиться с большим псом? А теперь и с хозяином пса, неожиданно появившимся на вершине холма. Тут явно не обошлось без колдовства. Происходящее не поддавалось логическому объяснению, особенно если учесть, что совсем недавно Би себе клялась: «Никаких мужчин в обозримом будущем».

До встречи с Джейми у нее были знакомые парни, но ни один не дотягивал до него. Поначалу Би искренне считала, что нашла себе спутника на всю жизнь. Затем она лишилась этой иллюзии. Но ни те парни, ни Джейми не смогли произвести на нее такого неизгладимого первого впечатления, какое произвел Люк. Было бы здорово обсудить с кем-нибудь новый опыт, но ее соседку по вилле интересовала лишь собственная персона. Нет, Мими ей ничем не поможет, в этом Би была уверена. Пришлось завести разговор с Ромео, но ничего стоящего пес посоветовать ей не мог.

Послеполуденные часы Би провела за компьютером, затем прошлась по вилле, разглядывая картины на стенах. Ее предположения подтвердились: полотна действительно были старинными, но, к сожалению, ни одно из них не представляло большой ценности. Причину всего этого она узнала от Умберто за чаем с куском изумительного бисквитного торта, испеченного Инес.

– Вилла принадлежит семейству Негри. В прошлом году барон Козимо Негри умер, а имение осталось в долгах чуть ли не по крышу. Он был замечательным, щедрым человеком, но хозяйственной жилкой не обладал. Если бы он сделал все, что требовалось, после его смерти нам не пришлось бы отдавать долги. Но он не сделал ничего. Вот вам и причина, почему мы сдаем виллу, – это позволяет заработать хоть какие-то деньги. После смерти барона мы пригласили специалистов Сиенского университета и попросили оценить картины. Все по-настоящему ценное было продано на аукционе.

– Вам удалось собрать достаточно денег? – спросила Би.

– Увы, нет, – покачал головой Умберто и невесело улыбнулся. – Но мы живем в Италии и потому сумели договориться. Работники банка не обрадовались, однако выдали нам заем, который нужно выплатить за десять лет.

– А если не получится?

– Боюсь даже думать об этом. Если случится худшее, имение придется продать.

Он хотел было добавить еще что-то, но передумал. Би решила не допытываться, ведь ее это совсем не касалось.

– Значит, вы с Инес следите за виллой, а Люк… Лука управляет хозяйством? Представляю, как всем вам тревожно за будущее.

Ей вспомнилось напряжение на лице Люка.

– Наверное, меня это не должно особо беспокоить. – Умберто вновь улыбнулся, и опять невесело. – Через десять лет мне будет девяносто два, если, конечно, я доживу.

– Ого! Так вам восемьдесят два? А выглядите вы гораздо моложе.

Улыбка Умберто стала шире и теплее.

– Спасибо, Би. Но меня больше тревожит судьба нашего сына Марко. Он работает в имении. Это его будущее, как и будущее Луки. – Умберто перехватил ее взгляд. – Значит, вы уже знакомы с Лукой? Вы назвали его английским именем.

Би рассказала, что познакомилась с ним в день приезда, а сегодня вновь встретила его на вершине холма. Умберто кивнул:

– Рад за него. Наконец-то у парня появилась возможность снова поговорить по-английски. А то ведь здесь вашего языка никто не знает. Правда, он и по-итальянски не особо разговаривает.

– Я так поняла, что несколько лет назад он вернулся в родные края.

– Верно. Три года назад. Он у нас большой молодец. Барон очень его ценил, и мы с Инес тоже. Он ввел в обиход много новшеств. Качество продукции повысилось, и имение вновь стало приносить ощутимый доход. Кстати, розовое вино, которое вам нравится, – это была его идея. Раньше мы по традиции делали только красное. Превосходное красное, но за другие сорта не брались. Сейчас он пытается организовать производство игристого вина.

– Сегодня я видела его Грифончеллу. Красивый дом. Он там живет один?

Задав вопрос, Би задумалась, почему ее это так интересует, хотя подсознание прекрасно знало причину.

– Сейчас да, – ответил Умберто, сделав упор на слове «сейчас».

Сказано было таким тоном, что Би поняла: она зашла слишком далеко.

– Умберто, простите меня, ради бога. Это меня не касается, – добавила она, коснувшись руки старика. – Обещаю, в следующий раз я не стану проявлять излишнего любопытства.

– Все в порядке, Би, – ответил Умберто, накрыв ее руку своей. – Это печальная история, но она не является тайной. Здесь она известна всем. Наверное, будет лучше, если впервые вы услышите ее от меня.

– Только если вы сами готовы ее рассказать.

– После университета Лука несколько лет прожил в Австралии. Там он встретил девушку. Дон – так ее звали. Насколько помню, в английском это слово означает «рассвет» или «утренняя заря». Милая девушка, да и красотой не обделена. Но когда у барона Козимо произошел первый инфаркт, он попросил Луку вернуться и взять на себя управление хозяйством. Лука сразу же согласился. Дон приехала вместе с ним, однако в наших краях не задержалась.

Лицо Умберто помрачнело.

– Первые года два все у них шло хорошо. Они были помолвлены и поговаривали о свадьбе, но год назад у барона произошел второй инфаркт, уже обширный, от которого он и скончался. После этого и отношения Луки с Дон разладились.

– Но почему? – удивилась Би, внимательно слушавшая рассказ. – Что случилось?

– Подробностей мы с Инес не знаем, только Дон решила вернуться в Австралию. Может, потому, что Лука с головой ушел в дела. Прежде, хотя он и управлял хозяйством, он всегда мог рассчитывать на поддержку барона. А когда остался один и на него обрушились все ужасные последствия финансовой недальновидности барона, работы только прибавилось. Дон почувствовала себя обойденной вниманием. Как мог, я старался помочь Луке, но основной груз забот лег на его плечи. Он сутками разбирал бухгалтерские отчеты, постоянно ездил в банк, консультировался с юристами и испытывал на себе все «прелести» нашей итальянской государственной бюрократии. Так продолжалось не пару недель и даже не пару месяцев. Это длилось почти год и тянется до сих пор. Луке было тяжело, а с отъездом Дон ему стало просто невыносимо.

– Но разве она не видела, что́ обрушилось на жениха? Почему не осталась и не поддержала его?

– Думаю, ее отъезд не был внезапным. Напряженность в их отношениях появилась еще до смерти барона. Дон – городская девушка, выросшая в Сиднее. Жизнь в нашей глуши давалась ей тяжело. Она пробовала заниматься… как это называется?.. удаленной работой. Что-то делала на компьютере для австралийских компаний, но это ее не удовлетворяло. Она ощущала себя… затворницей, если не пленницей. Подруг у нее здесь не появилось, нашего языка она толком не знала, а когда Лука с головой ушел в проблемы имения, это стало последней каплей.

Би кивала, слушая старика. «Да, – думала она, – Дон попала в настоящую глушь. Наверное, и представить не могла, что в густонаселенной Италии есть такие уголки. Но о чем она думала, соглашаясь выйти замуж за Люка?»

– А Люк… Лука не захотел вернуться вместе с ней в Австралию?

– Он не мог. На нем лежала ответственность за судьбу имения. И потом, он обещал барону, что не бросит Монтегрифоне. – Старик умолк и хлебнул остывшего чая. – Бедный Лука оказался перед немыслимым выбором: или остаться здесь, как обещал барону, или нарушить обещание и уехать вместе с невестой. Но его удержало не только обещание. Он вырос в этих местах, долина вошла в его плоть и кровь. Прошлой осенью они приняли компромиссное решение: Дон возвращается в Австралию, и они проверят, как каждому живется в разлуке. А в начале этого года случилось неизбежное: Дон сообщила, что она разрывает помолвку и остается в Австралии. Я делал все, чтобы помочь Луке, но это его жизнь. Скажу только, что он тяжело переживал разрыв.

Би закусила губу – так ей хотелось спросить еще. Но она удержалась. Неудивительно, что с лица Люка не сходит тревога. Несколько месяцев назад он расстался с невестой, а впереди маячила угроза потерять работу. Все это постоянно давило на него. Би хорошо понимала его состояние.

Умберто допил чай и встал. Для человека, которому за восемьдесят, он двигался на удивление проворно.

– Мне надо идти. Кстати, если вам интересно, завтра утром я еду во Флоренцию. Повезу партию нашего вина. Добираться туда чуть больше часа. Не хотите проехаться со мной?

Предложение звучало заманчиво.

– Я бы с радостью, если не помешаю вам. Я была во Флоренции в детстве. И с первого взгляда влюбилась в этот город.

– Согласен, город удивительный. Но сейчас там не протолкнуться от туристов. Это вам следует иметь в виду.

– Пожалуй, вы правы. Может, мне не стоит туда ехать. Вдруг меня узнают? Потянется ниточка к мисс Робертсон. Наверное, лучше остаться здесь. Или так: пойду и посоветуюсь с ней.

Умберто взглянул на часы, затем на чайник.

– Чуть не забыл. Уже половина пятого. Мне нужно приготовить мисс Робертсон послеполуденный чай.

– Вы заварите чай, а я ей отнесу. Больно видеть, что она все время проводит у себя в комнате. Спрошу ее насчет Флоренции. Если она не одобрит поездку, попробую уговорить ее прогуляться вокруг виллы. Пусть подышит свежим воздухом.

Умберто с сомнением посмотрел на Би, но ничего не сказал. Вскипятив воду, он заварил для Мими зеленый чай в изящном японском чайничке.

– А вы любите зеленый чай?

– Пила несколько раз, и мне понравилось.

– Тогда я поставлю на поднос две чашки. На всякий случай, если она пригласит вас в комнату.

– Да, – улыбнулась Би. – Будем думать в позитивном ключе. У вас, случайно, не осталось кантуччини? Я бы не отказалась полакомиться, хотя диета Мими и запрещает ей сладкое.

Умберто добавил на поднос тарелочку с печеньем. Би отправилась наверх. Удерживая поднос одной рукой, она постучалась в дверь и стала ждать. Через несколько секунд из-за двери донеслось обычное сухое «да».

– Это Би. Я принесла вам зеленый чай.

– Прекрасно. Входите.

Обрадованная тем, что кинозвезда допустила ее в свое святилище, Би открыла дверь. Первым, что она увидела, были ягодицы знаменитости. Мими, облаченная в костюм для йоги, стояла на голове. Ее ноги были безупречно прямыми, а руки и туловище образовывали с полом идеальный треугольник. Би немного занималась йогой и сразу узнала асану.

Войдя, Би поставила поднос на столик. Мими сохраняла неподвижность и молчала. Выждав немного, Би все-таки рискнула заговорить:

– Это «собака мордой вниз»? У меня от нее всегда болят запястья.

Мими медленно опустилась на колени, затем встала и потянулась.

– Вы тоже занимаетесь йогой?

– Немножко. Мне с вами не тягаться, мисс Робертсон. Вы безупречно выполняли асану.

К ее радости, Мими улыбнулась:

– Если хотите, могу дать вам несколько уроков йоги, пока мы здесь.

– Спасибо, мисс Робертсон, с удовольствием поучусь у вас, – ответила Би и подумала: «А это уже прогресс».

– Зовите меня Мими. Нам же здесь еще жить и жить, и вам незачем называть меня «мисс Робертсон». Спасибо, что принесли чай, – взглянув на поднос, добавила Мими.

– Мне это совсем не трудно… Мими. Я попросила Умберто добавить печенье, если вам вдруг захочется есть.

К удивлению Би, кинозвезда повернулась к ней и просияла открытой, искренней улыбкой.

– Если вдруг мне захочется есть? Беатрис, мне всегда хочется есть. Последние двадцать лет меня не покидает чувство голода.

Би тоже улыбнулась, радуясь, что ей приоткрылась другая, человеческая сторона знаменитости. Она рискнула задать вопрос личного характера:

– Простите за любопытство, Мими, но вы ели сегодня?

– Мой завтрак состоял из стакана апельсинового сока.

– Только сок?

– Увы, – грустно кивнула Мими. – Яичница с беконом не для меня.

– А ломтик поджаренного хлебца?

– Иногда я позволяю себе ломтик такого хлебца, но без масла. Я стараюсь сокращать порции.

– Тогда из чего состоит ваш ланч?

– Ланч я пропустила.

– Ну и ну! Вы всегда так мало ели?

Мими уселась на краешек кровати и кивнула. Хотя Гейл и говорила, что кинозвезде за сорок, выглядела она ровесницей Би. Даже сейчас, без всякого макияжа, Мими была на удивление красива, а ее телу могли бы позавидовать юные гимнастки. Но все это достигалось ценою изрядных жертв.

– Я давно уже ем как мышка. С тех пор, как попала в мир кино. А вы, Беатрис? Вы всегда были такой стройной?

– В общем-то, да. А последние месяцы мне хватало неприятностей, отчего я еще похудела. И потом, с самого приезда в Монтегрифоне я постоянно двигаюсь. В основном хожу.

– Движение, Беатрис, – ключ ко всему.

– Называйте меня просто Би. Все друзья меня так зовут. А то Беатрис звучит как-то официально.

– Хорошо, Би… Смотрю, Умберто поставил две чашки. Вы пьете зеленый чай?

– Я пью все, кроме крепкого кофе на ночь.

– Кофе я не пила уже лет десять, если не больше.

Мими встала и подошла к подносу. Взяв чайник за бамбуковую ручку, она разлила чай по красивым чашечкам.

– Знаете, Би, я где-то читала, что кофе – это яд. По уровню вреда, наносимого им организму, кофе стоит вровень с алкоголем.

– Только не говорите, что алкоголь мне вреден. Это невыносимо слышать, когда мы живем в окружении виноградников.

Мими улыбнулась. Она подала Би чашечку, а свою отнесла на диван, жестом пригласив Би сесть рядом. Би пристроила тарелку с печеньем между собой и Мими.

– Мими, вы пробовали это печенье?

– Пробовала, но очень давно.

– Его хорошо размачивать, тогда оно сразу размягчается. Я бы не прочь полакомиться, но только если вы составите мне компанию. Что скажете? – спросила она, перехватив взгляд кинозвезды.

Мими колебалась, решая, как ей быть.

– Всего одну. Ведь я пропустила ланч.

Они съели по печенью. Би смотрела, как Мими окунула свою в чай и осторожно откусила.

– Вкусно?

– Потрясающе вкусно.

Судя по лицу Мими, так оно и было.

Би съела второе печенье и вспомнила, о чем собиралась поговорить.

– Вы упомянули движение. Все эти дни я гуляла по долине в разных направлениях. Здешний воздух просто фантастически на меня действует. Я стала намного спокойнее и сплю как убитая. Может, вы согласитесь прогуляться вместе со мной? Места удивительно красивые.

– Согласна. Вид из моего окна потрясающий. Я бы не прочь прогуляться, но не сегодня. На остаток дня у меня полно дел. Вечер будет еще напряженнее, учитывая, что в Штатах наступает день. Всем приспичило мне звонить: личному секретарю, бухгалтеру, агенту, адвокату, торговцу недвижимостью и бог еще знает кому. Поэтому я останусь у себя и в промежутке между звонками позанимаюсь йогой. Всем хочется устроить видеоконференцию со мной, но я не могу согласиться, пока не буду выглядеть более или менее нормально. Может, мы отправимся погулять завтра или послезавтра? Я бы с удовольствием.

– Завтра Умберто везет во Флоренцию партию местного вина. Приглашал меня с собой. Не хотите и вы поехать?

– Ни в коем случае, – решительно замотала головой Мими. – Достаточно одному туристу меня увидеть, и все кончится. Если меня сфотографируют на флорентийской улице и снимок попадет в соцсети, тайна нашего пристанища будет раскрыта. Вы, если хотите, поезжайте, но хорошенько замаскируйтесь. И следите, чтобы никто из папарацци не сел вам на хвост. Они же как пиявки, – усмехнулась она.

– Раз вы не возражаете, я поеду, но выходить из машины не буду. Вы могли бы сделать то же самое. В машине вас никто не увидит.

– Я бы не прочь прокатиться, однако рисковать не стану. Вы обязательно поезжайте, а я завтра постараюсь выбраться с вами на прогулку… Би, наклонитесь ко мне, – вдруг попросила Мими.

Би послушно наклонилась. Мими осторожно взяла ее за подбородок, повернула пострадавшей щекой к свету и стала внимательно рассматривать. Затем она проделала то же с головой Би, глядя на шрамы и короткие волосы. Закончив осмотр, Мими разжала пальцы и откинулась на спинку дивана.

– Гляжу, вам досталось куда серьезнее, чем мне. У вас ведь были прекрасные длинные волосы. Должна сказать, что ваши шрамы успешно затягиваются. Еще болит?

– Сейчас уже нет. – Би покачала головой. – Первые дни, когда меня вывели из комы, голова просто раскалывалась. И кожа отчаянно зудела. Но зуд давно прошел. И боли я не чувствую. Врач говорил, что к концу лета я буду почти как новенькая. Будем надеяться. А вы уже прекрасно выглядите.

– Только не на снимках с высоким разрешением. Там видна каждая морщинка и царапинка.

Пока они говорили, Би убедилась, что, кроме следов от нескольких мелких порезов, на лице Мими нет ни одной морщины. Кожа знаменитости была гладкой как шелк. Би уже собиралась сказать комплимент, когда Мими заговорила снова, недовольно сморщившись:

– Знаете, что я получила вчера? Электронное письмо от режиссера, с которым работала в прошлом. Он написал о желании попробовать меня на роль зомби. Наверное, он считает, что облек свое предложение в тактичную форму. «Лицевые изъяны добавят образу достоверности». Так и написал.

Мими замолчала, успокаивая себя серией глубоких вдохов-выдохов.

– Киноиндустрия полна редкостных придурков.

– Не только киноиндустрия, – возразила Би, решив поддержать Мими. – Как-нибудь я расскажу вам о своем опыте. – Она наклонилась к лицу актрисы. – А у вас кожа совсем гладкая. Если бы я так выглядела к концу лета, то только радовалась бы.

Это было преувеличением, но Би знала, что мир кино сплошь состоит из преувеличений.

– Вы очень любезны, Би. Но вы моложе меня. У вас сильный организм. Вы быстро избавитесь от шрамов.

Мими допила чай. Би последовала ее примеру, чувствуя, что их разговор подошел к концу.

– А теперь я продолжу тренировки, потом начну звонить. Мне было приятно поговорить с вами. Обещаю, что завтра мы обедаем вместе.

Би вышла из комнаты Мими. Надо же, она пила чай со всемирной знаменитостью. Би даже ущипнула себя за руку, желая убедиться, что это не было плодом ее фантазии. За время жизни на вилле она привыкла проводить время в одиночестве или в обществе пса, довольствуясь нечастыми разговорами с Умберто, Инес и Люком. Она почти забыла о своей знаменитой спутнице, остававшейся затворницей. И вдруг Мими начала оттаивать. Оказывается, с ней можно просто разговаривать, получая наслаждение от общения. Более того, с ней можно подружиться. Эта мысль вызвала у Би душевный трепет. Ведь это будет дружба с женщиной из совершенно иного мира. Би начинала понимать слова Гейл, говорившей, что у Мими есть и другая, вполне человеческая сторона личности. Улыбаясь, Би спустилась вниз. Она сообщила Умберто, что обязательно поедет с ним завтра во Флоренцию, но без Мими.

Перед обедом Би снова вышла на прогулку, на этот раз короткую и без Ромео. На обратном пути, когда она проходила мимо Подере Нуово, ее окликнули.

– Добрый вечер, Беатрис. Вас ведь так зовут?

Сегодня в тоне Риккардо не ощущалось прежней раздражительности. Би остановилась, ища его глазами. В проеме двери никого не было. Би осмотрела заросший сад и наконец заметила Риккардо сидящим на скамейке под старым, корявым оливковым деревом. Облака на горизонте закрывали солнце. Теней почти не было, что позволило Би получше рассмотреть Риккардо. Но и он, конечно же, увидел все ее шрамы.

– Добрый вечер. Да, я Беатрис, или просто Би. – Она решила сохранять официальный тон, но все же приветливо улыбнулась отшельнику. – А вас зовут Риккардо?

– Так оно и есть. Что приключилось с вашей головой?

Вопрос был задан вполне дружелюбным тоном, хотя и без намека на тактичность.

– Со мной произошел несчастный случай.

– Это-то мне понятно. – Риккардо умолк.

Би только сейчас заметила в его руке стакан с красным вином. Поймав ее взгляд, он приподнял стакан и спросил:

– Можно угостить вас вином? Местное – и чудесного качества.

Предложение удивило Би. С одной стороны, ей было любопытно побольше узнать об этом странном человеке. Но с другой, ее отталкивала его грубоватая прямота. После недолгой внутренней борьбы любопытство одержало верх и она согласилась:

– Я с удовольствием, благодарю.

– Бутылка здесь, а вот за стаканом вам нужно сходить. Кухня в самом конце коридора. Там полным-полно рюмок и бокалов.

Би услышала знакомую резкость в его тоне, но переборола себя, поднялась на крыльцо и вошла в дом.

Там ее ждал сюрприз. Почему-то она думала попасть в грязное, захламленное логово, но в коридоре было безукоризненно чисто. Такая же чистота оказалась и на кухне. Ни одной грязной тарелки, а пол выглядел так, словно его недавно мыли. Кухня была просторной, с традиционным тосканским очагом, занимавшим изрядную часть пространства. Посередине стоял массивный крестьянский обеденный стол, у стены – разделочный стол, с которым соседствовал громадный посудный шкаф. В верхней его части на открытых полках разместились стаканы и чашки. Тарелки находились на крепкой деревянной стойке. Узкая дверь вела в кладовую, и, поскольку она была открыта, взору Би предстали полки, уставленные бутылками, как полными, так и пустыми. Чувствовалось, что вино играло важную роль в жизни Риккардо. Взяв стакан, Би вышла из дома.

На выходе ее ноздри уловили специфический запах. Вскоре она поняла, чем это пахнет. То был запах масляных красок, знакомый ей с детства. Ее бабушка увлекалась живописью и писала масляными красками. Этот запах встречал Би каждый раз, когда она приезжала к бабушке. Даже сейчас, стоило ей попасть в мастерскую художника, запах масляных красок мгновенно переносил ее в бабушкин домик.

Би протопала по сорнякам к скамейке, где сидел Риккардо.

– У вас замечательный дом.

– Красное вас устраивает? – спросил он, игнорируя ее слова.

– Да, спасибо.

Риккардо наклонился и поднял бутылку, стоявшую возле ног. Бутылка была двухлитровой, с хитроумным металлическим запорным устройством, напоминающим клетку. Би сразу вспомнился отцовский сарай и старая бутылка из-под лимонада, в которой он хранил уайт-спирит. К счастью, в бутылке Риккардо была вовсе не ядовитая жидкость, а красное вино. Наполняя стакан Би, он пролил вино на ее сандалии. Причин тому могло быть несколько, и одна из них – тяжесть самой бутылки. Далее следовали природная неловкость Риккардо или количество выпитого вина, сделавшее его неловким. Сказать наверняка было трудно. Что касается сандалий, то после недавнего «крещения» в коровьем навозе вино вряд ли могло ухудшить их состояние.

Би не села на скамейку, а примостилась напротив, на краю старинного каменного колодца. Камень хранил солнечное тепло, и сидеть на нем было приятно.

Риккардо вновь опустил бутылку на землю, точнее, на выщербленные каменные плиты остатка дорожки. Би прикинула его возраст. Наверное, ему было лет шестьдесят пять, но она не удивилась бы, окажись он на пять лет старше или моложе. Как и в первую их встречу, седая грива оставалась всклокоченной, но одет он был в чистую белую футболку и такие же чистые джинсы. Если Риккардо и злоупотреблял алкоголем, это не сказывалось на его чистоплотности. Возможно, ему просто нравилось выпить вечером пару бокалов красного. Би улыбнулась и подняла стакан:

– Ваше здоровье.

Он торопливо кивнул, но свой стакан к губам не поднес. Вместо этого он пристально рассматривал Би.

– Вы ведь приехали сюда вместе со знаменитой кинозвездой? Робертсон. Мими Робертсон.

Би сникла. Она надеялась, что Риккардо не знает историю их появления.

– Да. Она сейчас на вилле. Несколько недель назад с нами обеими произошел несчастный случай, и мы решили спрятаться в ваших краях, пока окончательно не выздоровеем.

– Здесь отличное место, чтобы укрыться от мира. – Глаза Риккардо буравили ее покалеченную щеку. – Сочувствую вашему несчастью. Должно быть, вам досталось.

Би присмотрелась к нему и поняла: морщины на лице и темные круги под глазами свидетельствовали о том, что Риккардо настрадался в жизни. Невзирая на его задиристость, Би сразу почувствовала в нем родственную душу. Перед ней был собрат по несчастью, человек, тоже получивший травму, но не телесную. Улыбка на лице Би стала менее натянутой.

– Спасибо, Риккардо. Мне уже лучше, но процесс выздоровления растянется на все лето. Перед отъездом сюда нам пообещали, что никто посторонний не узнает о нашем местонахождении. Я могу вас просить о сохранении нашей тайны? Даже ваши друзья не должны знать, что мы здесь.

– Мои друзья? – переспросил он и невесело улыбнулся. – Об этом можете не беспокоиться. Друзей у меня нет.

– Значит, вы тоже прячетесь?

Би не знала, почему задала ему такой вопрос. Возможно, что-то в нем почувствовала. Она сделала большой глоток вина, готовая встать и быстро уйти, если Риккардо сочтет ее вопрос вторжением в его личную жизнь. Но опасения были напрасными.

– Можно сказать, что так, – произнес он и тоже глотнул вина. – Но похоже, я прячусь от самого себя.

Ответ заинтриговал Би. Ей захотелось порасспрашивать Риккардо, однако она чувствовала: сейчас не время. Судя по лицу, Риккардо недоумевал, с чего это вдруг он открылся совершенно незнакомой женщине. Би решила вернуть разговор в безопасное русло:

– На вилле живет большой черный лабрадор по имени Ромео. Он к вам забегает?