Текст книги "Моя судьба под твоими ногами"

Глава 14

И о Мариссе будто все забыли. Ей не приносили еду, вообще к ней не заглядывали. Вода в бутыле, который принес еще Нош, закончилась примерно через день – теперь Марисса потеряла счет времени. Примерно тогда же погасла и лампа. Которую тоже принес Нош. От его заботы осталось только лежанка и одеяло, в которое Марисса куталась как в кокон, но спрятаться от собственных мыслей не могла.

Ей было бесконечно жаль молодого мага, и она не могла не винить себя. Пусть не она принимала решения, но ведь не нашла слова, которое остановило бы Лиду. И именно благодаря их общей ошибке ситуация так и развернулась. Теперь в кромешной темноте время слилось в сплошную тягучую дремоту, Марисса засыпала и просыпалась, но старалась снова впасть в счастливое беспамятство, чтобы остановить ход размышлений.

Казалось, что прошли уже недели или месяцы. Но если бы было так, то Марисса давно умерла бы от жажды и голода, а этого все еще не произошло. Она пыталась не растерять остатки рассудка и даже искала в своем положении хоть какие-то плюсы. Во-первых, ее все еще не убили. Хотя могли просто бросить здесь, запертую, на верную смерть, не желая рисковать с ее способностями. Марисса прислушивалась к звукам снаружи и вроде бы что-то слышала. Но со временем не могла сказать точно, не кажется ли ей это. Потому и продолжала себя утешать пока только первым пунктом.

Во-вторых, старый лорд Орн был, похоже, довольно милосердным человеком. В темнице отведены закутки для многих пленников, которых он здесь держал по каким-то своим причинам. Но было довольно сухо, не водилось крыс и подразумевалось отхожее место – узкая дырка в полу. Это хотя бы не вынуждало пленников ходить по нужде прямо здесь и задыхаться от запаха. Вот только со временем Марисса начала мечтать о том, чтобы тут было больше сырости. Через какое-то время она была готова лизать каменные стены, лишь бы получить хоть каплю влаги.

А может, ей все только мерещится, и прошло всего несколько часов? Сколько раз за это время она прохрипела:

– Ты ошиблась, Лида… Твоя интуиция тебя подвела…

Лиды могло уже не быть в живых. Теперь не осталось никого, кто сообщил бы Мариссе такие новости. На ведьму она злилась, но смерти той по-прежнему не желала и надеялась, что Лида все же сбежала в свои леса, где найти ее невозможно.

Решетку не заперли даже на засов, потому Марисса пару раз выходила в узкий коридор и изучала его наощупь. Поднималась и по низкой лестнице, стучала в запертую дверь и просила воды. Никто ей не отвечал, а на третий раз она и пытаться не стала. Сил оставалось только на то, чтобы попытаться уснуть, а проснувшись, снова повторять как молитву духам:

– Ты ошиблась, Лида…

И на тысячную молитву темнота ответила ей:

– Нет.

Марисса вскочила, и голова тут же поплыла от резкого движения. Она все чаще путала игру воображения и реальность, потому и не поверила сразу:

– Лида?.. Лида, ты здесь?

– Да, девочка, – устало ответила темнота.

– Ты снова вернулась? – Мариссе стало плевать, что она может говорить с иллюзией разума – если она уже спятила, то хотя бы так развлечься. – Но тебя поймают!

– Я осторожна, Марисса. Отвела следы, а сама вернулась, – заверила ведьма. – И я здесь очень ненадолго, для последнего разговора с тобой. Вдруг нам больше не удастся встретиться? Я готова рискнуть ради этого последнего разговора.

Марисса всматривалась в кромешную чернь и ничего увидеть не могла, но так казалось, что ее внимание больше сосредоточено на собеседнице.

– Ты ошиблась, приворожив Ноша, – озвучила она мысль, которая навязчиво крутилась в ее голове и разъедала мозги.

– Нет, Марисса, не ошиблась, – уверенность в тоне ведьмы обескуражила. – Просто не рассказала тебе всего, потому что ты бы не согласилась. Я увидела два твоих пути, и ни в одном ты не получила бы свободы. Если бы я не закляла мага, то ты умерла бы от рук Найны. Если бы я закляла мага, то ты бы осталась несвободной, но живой. Я просто выбрала из двух зол меньшее.

– Но ведь и Нош погиб!

– Этого я просчитать не могла, потому что вообще не смотрела на его путь. И мне плевать, извиняться не стану.

Марисса думала, что давно выплакала все слезы, но теперь ей снова захотелось рыдать:

– Как ты не понимаешь, Лида? Он здесь был единственным, кто умел поступать по-человечески! И что дала его смерть, если я все равно погибну?

– Нет, теперь не погибнешь. Я выбрала правильный путь, спасибо моему ведьмовскому дару. Генерал не убьет тебя, но и не освободит. Я не могу знать подробностей, но теперь вижу тебя живой – сегодня, завтра и через много лет. Значит, я поступила правильно! А твой характер испортили люди, с которыми ты всю жизнь жила. Будь ты настоящей ведьмой, то сейчас бы даже не подумала меня осуждать. У ведьмы в приоритете только ведьмы, запомни это навсегда.

У Мариссы не было сил на споры. Да и если Лида не чувствует сострадания, то вряд ли начнет его ощущать после каких-то уверений. Потому она просто тяжело выдохнула:

– Не любая жизнь достойна таких жертв, Лида. Что мне с той жизни, если всю ее придется провести в каменных мешках и клетках?

– Твоя – достойна, – снова решительно отрезала Лида. – Даира умерла не просто так, она намного лучше меня видела все пути. Пусть твоя жизнь станет местью за погибших сестер. Мне безразлично, что именно произойдет, лишь бы главная твоя задача была выполнена.

– Какая еще задача?

– К сожалению, точно не знаю, – после паузы ответила Лида. – Просто будь жива и будь собой, Марисса. И никогда не забывай, что ты ведьма. Пусть в тебе нет ни капли нашего дара, но твоя сущность все равно обязана быть нашей. И именно она тебе подскажет, где правильные пути: ведьма может склонить голову, может проиграть на время, может сдаться, но ведьма никогда не выпускает из головы цель. Потому и выигрывает. Ты выиграешь, Марисса, если не забудешь, кто ты есть. Для этого тебе не нужны магические способности.

– О чем ты говоришь, Лида?

Голос будто метнулся из одной точки в другую:

– Они близко, мне пора уходить. Если когда-нибудь сможешь простить за то, что я спасла тебе жизнь, найди меня. Я хочу увидеть собственными глазами, что…

Она не закончила, исчезнув. Мариссе оставалось только снова бессильно упасть на лежанку.

Через несколько снов и мучительных пробуждений раздался жуткий скрип, оглушающий после глухой тишины.

– Эй, ведьма, ты там еще живая? Радуйся, ты едешь в Хлаох!

– Росир, подсвети, я спущусь.

Какой-то солдат взял ее на руки и вынес на свет. Марисса зажмурилась от яркости и не сразу поняла, куда ее тащат. Потом вода – она едва не захлебнулась, пытаясь проглотить как можно больше. Затем другое питье – горькое, после которого Мариссу покинуло сознание.

Сквозь дремоту она вроде бы слышала голос Крайдина Сорка – как обычно, подчеркнуто спокойный:

– Сделай все возможное, чтобы она не сдохла. Принесите ей другую одежду, оботрите чем-нибудь, а то от этой вони мы все дохнуть начнем. Если она будет достаточно здорова, то свяжите. Тварь не должна сбежать. И не бойтесь ее идиоты, если бы она умела проклинать, то никого из нас бы уже не осталось.

– Как прикажете, милорд.

* * *

Катастрофа была настолько немыслимой, что Крайдину хотелось смеяться, а не плакать. Да, бесы его дери, у Рая определенно толковые советники – сам брат до такого бы не додумался. Крайдин ждал письма из столицы, уверенный в отказе, но он даже представить не мог себе такого поворота.

«Видится мне, любимый брат, что ты осознанно тянешь время, потому что привык к героическим свершениям и теперь сложно остановиться, – писал Рай своим идеальным, витиеватым почерком. – Но я со своей стороны надеюсь, что никаких противоречий между нами никогда не случится. Мы ждем тебя и твоих доблестных солдат в Хлаохе, чтобы воздать вам заслуженные почести.

Но новый мир так просто не выстроить. Теперь требуются шаги и с нашей стороны. Лучшим доказательством нашей лояльности к завоеванным народам стал бы законный брак лучшего представителя нашего дома и кого-то из местных. Уверен, ты сможешь оценить мудрость этой задумки.

До меня дошла информация, что наиболее незащищенной и уязвимой прослойкой являются так называемые ведьмы. Потому выбери одну из них и сделай своей женой. Ничего не придумаешь лучше, чтобы показать – теперь мы не выше их, теперь мы справедливые и милосердные покровители. Я, со всей братской любовью, обязуюсь устроить такой грандиозный праздник, который будет достоин героя нации. Допускаю, что поначалу тебе этот вариант не слишком понравится, но со временем и ты разделишь нашу общую точку зрения. В конце концов, ни один из обладателей королевской крови никогда не женился по любви. А в твоих жилах течет кровь нашего отца, к нашей общей радости.

К сожалению, на этом хорошие новости закончены. С огромной тяжестью на душе сообщаю, возлюбленный брат, что твоя мать обвиняется в заговоре против короны. Нашлись свидетели того, что еще при жизни нашего с тобой отца она готовила переворот – убийство королевы-матери, преследуя цель занять ее место и, соответственно, изменить порядок престолонаследия. Таким грязным слухам я не верю, твоей благородной матери пока приказано лишь оставаться в своем поместье под незначительным надзором. Обязуюсь, что без веских доказательств я не стану принимать радикальных решений на ее счет. Тем паче, что в помощниках ей называют почти всех верных тебе людей».

Крайдин вначале задохнулся, а потом злобно расхохотался – попытался хоть как-то выплеснуть ярость. Представил, как будет хохотать ведьма, когда он ей об этом расскажет – и оттого разразился еще большим смехом. Никогда до сих пор, даже когда погибли Найна и Нош, Крайдин себе таких истерик не позволял.

Обвинение однозначно исходит не от «пострадавшей» королевы-матери – мягкотелой, добродушной, пустоголовой родовитой лошади, на которой отец женился уже после того, как полюбил мать Крайдина. Окирна Сорк родовым именем похвастаться не могла, зато во времена своей молодости по праву считалась первой красавицей всего Накхаса. В этом вопросе Рай прав: высокопоставленные лица всегда женятся по статусам, а не чувствам. У двух «соперниц», матерей Рая и Крайдина, всегда были довольно доброжелательные отношения – Крайдин не видел ни одного тому опровержения. Его мать всегда знала, кому принадлежит настоящая любовь короля и утешалась его заботой и даруемыми благами, а беззлобная королева понимала, что с этим ничего не поделаешь, и если она не будет показывать характер, то и проживет всю жизнь припеваючи. Да и не было у нее отродясь никакого характера. Она не сумеет оговорить невинную, даже если Рай ее об этом попросит. Но и без ее слова найдутся сотни свидетелей «заговора», в этом сомневаться не приходится.

Рай с советниками поработали ювелирно. Если Крайдин дернется в неправильном направлении, то его мать сразу же будет казнена. Или просто зарезана во сне «незначительным надзором». После чего перейдут ко всем верным его людям. Притом если Крайдин женится на ведьме – да хоть на ком такого же низкого статуса – то потеряет уважение всего Накхаса. Традиции родины очень сильны, а эта – незыблема. В некоторых завоеванных народах Крайдин узнал о странной традиции – разводе. Мол, супруги по взаимному согласию могут просто разойтись в разные стороны и даже создать другие семьи. В Накхасе ничего подобного не было. Само собой, когда Крайдин найдет выход из сложившейся ситуации, то очень неожиданно и самым наисчастливейшим образом овдовеет. Однако подмоченную репутацию уже не добела высушит. Крайдин хотел лишь одного – обеспечить себе такую власть, чтобы жить спокойно и не озираться по сторонам. Но Рай увидел в нем угрозу для себя и принял самое тонкое и верное решение: растоптать репутацию Крайдина так, что потом и по осколкам не соберешь.

Каждому не объяснишь, да и вообще в привычки Крайдина не входило перед кем-то отчитываться – здесь Рай тоже сделал верную ставку. Даже если бы генерал прямо сейчас вышел перед войском и огласил, что его заставляют так поступить, взяв его мать в заложницы, то ничего хорошего этим бы не добился. Сейчас весь Накхас пошел бы за Крайдином, но только по одной причине – он сильнейший лидер. Стоит только Крайдину показать слабость, как все развалится даже быстрее, чем от брака с недостойной.

Выбор и не мог пасть на другую ведьму, кроме Мариссы. Попробуй-ка поймать сейчас другую, но Крайдин и не стал бы пытаться. У этой есть явное преимущество – она бессильна, то есть будет в ярости пытаться его убить, но по сравнению с настоящей ведьмой у нее в сто раз меньше шансов. Крайдин не мог быть уверен абсолютно в отсутствии у нее дара, но истинную ведьму уж точно бы к себе так близко не подпустил. Через несколько лет ему понадобится прикончить благоверную супругу, так лучше выбрать такую, которую прикончить все же попроще.

И нельзя игнорировать тот факт, что Марисса красива. Это хотя бы оправдает тысячную долю его «выбора». А тварь действительно поражает взор, тут не поспоришь. Не потому ли Крайдин так долго и тянул с решением ее судьбы? В первый миг он собирался разорвать ее на части, но так и не отдал ни одного приказа, будто интуитивно предвидел, что она еще пригодится. Наверное, на уровне подсознания настоящему мужчине, способному реагировать на абсолютную женственность, не хотелось обрывать ее жизнь. Теперь выходило, что он не зря не пошел на поводу эмоций.

Хохот его стал громче. Его вынуждают жениться на худшей из худших, но никто не осмелится назвать его жену уродиной. Так себе утешение, голова лопается на две части. Крайдин никогда не был настоящим врагом брату, но Рая так испугала его власть, что он создал себе врага. Потому что Крайдин умеет проигрывать сражения ровно для того, чтобы выигрывать войны. И, конечно, это поражение – лишь вынужденное начало долгого пути. Рай сильно пожалеет о том, что покусился на единственного человека, которого Крайдин способен искренне любить. Его величеству стоит написать трактат на тему «Как организовать бунт против себя, если люди изначально не собирались бунтовать».

– Она пришла в себя?

– Да, милорд, но ведьма еще слишком слаба. Если вы хотите ее скорейшей поправки, то я бы посоветовал…

– Оставь советы, маг, а заодно и нас.

Он склонился над бледным лицом, поймал взгляд, в котором уже проступала ненависть. Похоже, ускоренное восстановление больше не действует, но Марисса отходит, это видно. Хватает же у нее сил вот так смотреть. Ее вымытые волосы снова светились рыжиной, и даже заостренные черты похудевшего лица не делали ее непривлекательной. Еще через пару дней она будет выглядеть как при первой их встрече. Да, точно, ее никто не сможет назвать уродиной.

– Послушай, ведьма, – Крайдин говорил спокойно и тихо. – Я везу тебя в Хлаох не просто так. Там мы с тобой женимся. Сразу же после приезда. Это не обсуждается.

И он был прав – как был тысячу раз прав до этого момента. Она хохотала так, что слезы из глаз текли. Истерично, зло, болезненно. Ей бы еще немного сил, и она смогла бы смеяться громче, чем смеялся он.

Глава 15

Крайдин осознанно избегал общества Мариссы, чтобы не прибить ее на месте при вспышке ярости. Это вышло бы очень некстати. И все-таки опасался держать ее связанной, следы от веревок до «счастливой» брачной церемонии могли и не сойти. Девица же, едва смогла держаться на ногах, тут же предприняла первую попытку побега. Ее, конечно, быстро поймали, да она сама бы рухнула от слабости через сто шагов. Однако осознав, что и после этого ее не выпороли кнутом и не перетянули веревками так, чтобы дышать было больно, она теперь испытывала терпение всей охраны – на минуту в одиночестве не оставишь.

Однажды Крайдину пришлось даже вмешаться, когда один из караульных, перехвативший ведьму в темноте за последними кострами, замахнулся для удара.

– Да чего тебе на месте не сидится?! – солдат произнес нервно, и его эмоциональность после третьей попытки за последние сутки была оправдана.

Крайдин выкрикнул со стороны, останавливая удар:

– Нет, Калеб. Просто посади ее обратно в воз и присматривай.

Солдат, рыча от негодования, перехватил беглянку поперек талии и потащил. Додумался сказать без малейшей вины в голосе:

– Простите, милорд, не сдержался.

Крайдин остался на своем месте, наблюдая, как отчаянно девка пытается вывернуться и укусить беднягу Калеба за руку. Этот уже к ней весь страх растерял и не позволял себе вольностей только по причине отсутствия такого приказа. Большинство солдат называли ее ведьмой, а кое-кто по имени – эти все еще опасались ее проклятий и предпочитали держаться в стороне. Крайдин усмехнулся, представив, каково же будет всеобщее удивление, когда им придется называть ее госпожой.

Со спины к нему подошел ар-Дандир и по-стариковски зашелестел:

– Прошу прощения, милорд, но мне хотелось бы дать вам совет.

Генерал не обернулся:

– Только ради этого ты здесь. Говори.

Архиватор прошел чуть дальше и тоже уставился на злополучную повозку, откуда раздавались гневные ругательства. Калеб, сцепив зубы, пристроился снаружи, уже не надеясь, что ему когда-нибудь удастся выспаться.

– Возможно, я понимаю, почему вы никому, кроме меня, не сообщили настоящее положение дел, – произнес ар-Дандир. – Если все равно ситуацию не исправить, то правильнее сделать вид, что ничего не происходит помимо вашей воли. Вас превозносят, идеализируют, для всего Накхаса вы человек без слабостей, как символ воина из легенд. И никому не будет дела до того, что вам угрожают жизнью матери и самых верных людей, для народа станет шоком узнать, что вы всего лишь человек, на которого можно влиять. Это ударит по вашей репутации даже сильнее, чем неуместный брак.

– Ты прав. Продолжай, – сухо попросил Крайдин. У старика была привычка часто начинать важный разговор очень издалека.

– Но все же с одним человеком вам придется проявить искренность. Марисса, простите за напоминание, уже очень скоро станет вашей женой. Нужно составить с ней такой разговор, чтобы она не обратила ситуацию в еще худшее русло.

– Знаю, – после паузы ответил генерал. – Знаю, мудрый ар-Дандир. Но все не могу придумать подходящих слов. В первый день она, отсмеявшись, только переспрашивала: «Ты ведь шутишь, Крайдин Сорк? Признайся, демон, что ты шутишь, иначе я надорву живот!».

– Быть может, лучше с ней поговорю я? – предложил архиватор. – Она ненавидит всех накхаситов, но меня все же ненавидит меньше, чем вас. Простите за напоминание.

Крайдин опустил голову и прикрыл глаза. Как бы хорошо жилось в этом мире, если бы все сложные задачи можно было переложить на кого-то другого. Но этот мир совсем не сказка. Потому, подумав, он покачал головой:

– Нет. Я должен сделать это сам. В конце концов, когда-то нам с ней надо начать разговаривать.

– Верно, – отозвался ар-Дандир и отшагнул в темноту.

И тем не менее Крайдин тянул время, ждал момента, когда Марисса сама уже выдохнется и поймет, что сбежать ей не удастся. Быть может, тогда она будет способна выслушать требования?

И в один из дней, за два дня до прибытия в столицу, он посчитал момент подходящим. Марисса высунулась из своей повозки и замерла, устремив взор направо. Когда организовали стоянку, она осторожно выбралась, чтобы рассмотреть лучше. Калеб мигом оказался рядом с ней и попытался ее вновь впихнуть внутрь. Крайдин подъехал, спешился и молча махнул солдату, чтобы отошел. Марисса на его появление внимания не обратила, зато смешно вытянула шею, рассматривая.

– Нравится? – спросил Крайдин, остановившись в двух шагах от нее.

– Что это? – ведьма, конечно, поняла, с кем разговаривает, но любопытство перевесило язвительность.

– Хлаохское море. Строго говоря, это не море – озеро. Но название закрепилось тысячелетия назад, когда оно еще соединялось с океаном.

– Я всю жизнь жила недалеко от моря, это – другое.

– Из-за особых видов водорослей и рыб.

Она осторожно сделала шаг в сторону так заинтересовавшего ее зрелища:

– Какой странный цвет… Вроде бы синий, но синее всего, что я когда-либо видела.

– Лазурь, – вспомнил Крайдин. – Нош приводил пример, как одно и то же может различаться настолько, что им требуются разные названия. Кто видел Хлаохское море, тот уже никакой другой водоем не посчитает достаточно красивым. Кто видел ведьму, тот… Нош мог бы стать поэтом.

Марисса заметно сжалась и опустила голову. Крайдин знал, что она никогда не желала смерти юному магу, это было ясно и до той злополучной ночи. Но говорить с ней об этом он не собирался: Ноша убил Крайдин, но Нош был бы жив, если бы Мариссы не было. Или если бы Найна смогла справиться со своей ревностью. Или если бы охрана была чуть расторопнее и не постеснялась остановить госпожу даже силой. Слишком много «если», и каждый внес свою лепту.

– Пойдем, ведьма. Посмотришь ближе.

Марисса зыркнула на него злобно, но все же снова оглянулась на простирающееся до самого горизонта великолепие. Заставила себя согласно кивнуть и нагло пошла первой, почти побежала. Крайдин решил, что и теперь она думает о том, не хороший ли это шанс сбежать. Пусть попробует.

На берегу замерла как вкопанная. Сюда как раз заходила коса белого песка, коим было усеяно почти все побережье с южной стороны. Это в немалой степени способствовало цветовому контрасту.

– Вода не стала ядовитой из-за этих странных водорослей? – деловито поинтересовалась она.

– Нет, питьевая, – Крайдин снова остановился за ее спиной – казалось, пока она не видит его, то не так напряжена. – Считается целебной. Слабо заживляет раны и облегчает кожные болезни. Я не маг или лекарь, подробностей не знаю.

Марисса вдруг наклонилась и скинула низкие кожаные сапожки – она сейчас была одета в дорожный костюм и обувь Найны, более подходящих вещей все равно не нашлось. Пошла загребая стопами песок вперед с явным намерением войти в воду. Крайдин равнодушно отметил, что пятки ее стерты в кровь, но не удивился, что не слышал ни одной ее жалобы. Она закатала штаны почти до колена и забрела на шаг от берега. Вода еще теплая, море огромно – оно накапливает солнечный жар, а потом всю осень парит этим жаром.

Марисса всматривалась вдаль – там, примерно в сутках пути по побережью, чернели точки рыбацких судов. Крайдин не хотел прерывать молчание – оно выходило каким-то емким, прозрачным и синим. Но некоторые вопросы уже нельзя откладывать. Потому он тоже приблизился к кромке воды и начал тихо:

– Послушай, ведьма, я не шутил про нашу свадьбу. Дело в том, что у меня нет выбора. Соответственно, и у тебя его нет. Враги нашли такой способ, против которого мне пока нечего поставить.

Она резко развернулась, обдавая его редкими брызгами. Но во взгляде не виднелась ожидаемая задумчивость:

– И что мне с того? Ведьмы не выходят замуж, не слыхал? И уж ведьмы точно не выходят замуж за тех, кому искренне желают смерти!

– А тебе придется, – он сделал еще один шаг вперед, уже вступая сапогами в воду. – Это не вопрос выбора, понимаешь?

– Понимаю я только одно, Крайдин Сорк. Ты слишком привык к тому, что получаешь все желаемое. Щелкнул пальцами – и все случается так, как тебе выгодно!

– Ты ошибаешься и в этом, ведьма. Но сейчас это не важно. Я не хочу этой свадьбы даже больше, чем ты.

Она снова зло рассмеялась. Уже давно отошла от истощения, исчезла бледность и заостренные черты. Вся вновь налилась этой ненормальной красотой – ведьмовской силой. Хуже всего – красная медь в длинных, чуть вьющихся волосах. Это как вопль в уши тому, кто не хотел слушать. Невозможно не заметить, отвлечься и не рассмотреть. Ведьма бьет по всем рецепторам, вышибает из восприятия органы чувств и не дает шанса опомниться. Наверняка она имеет и особый запах – это стало бы последним штрихом к замыслу природы. Крайдин отвел взгляд.

– Я все объясню, а ты будь добра понять. Моя мать рискует жизнью прямо сейчас. Не только она. Потому я не имею права на ошибку. Если ты откажешься, если устроишь что-нибудь немыслимое, то я просто тебя убью.

– Смерть или свадьба с тобой? – она веселилась еще сильнее. – Но ведь это два равнозначных варианта! Дай хоть минуту подумать, Крайдин Сорк! Хотя подожди, за целую минуту я успею сходить за ножом, чтобы тебе было удобнее.

Ее гибель не страшит, а ненависти слишком много. Заходящее за горизонт солнце слепило глаза, но даже на него смотреть проще, чем на ведьму. Крайдин не позволил раздражению вылиться в его мысли, ведь он и не предполагал, что этот разговор пройдет легко. Итак, смертью ее не запугать. Надо предложить что-то большее. Он произносил слова как можно спокойнее:

– Помимо этого я клянусь, что никогда не трону никого из твоего племени. Услышала? Пока ты будешь называться моей женой, ни одна ведьма не умрет по моему приказу или от моей руки. И наоборот, если откажешься, то у меня все равно не будет иного выбора, кроме как растратить остаток жизни на месть. И тогда я уже не стану себе отказывать.

Она вмиг притихла:

– А как мне узнать цену твоей клятвы, Крайдин Сорк?

Заинтересовалась, это видно. Испугалась. Значит, Крайдин выбрал верный путь убеждения. Ее все равно иначе, кроме как угрозами, не уговоришь.

– Никак. Придется просто поверить. Через некоторое время ты поймешь, что мои слова всегда имеют вес.

– Даже если не врешь… – отозвалась тихо. – Даже если не врешь, то все равно не смогу.

Марисса все еще сомневалась, задумчиво плеская одной ногой по воде. И этого недостаточно? Кажется, Крайдину удалось прочитать ход ее мыслей и тот самый барьер, который не дает ей смириться с положением. Еще одна уступка, предыдущей оказалось мало. Крайдин ненавидел те моменты, когда вынужден торговаться, но ар-Дандир прав – согласие Мариссы очень поможет не впутаться в еще худшие неприятности.

– Я заведу себе любовницу, – заявил он. – К сожалению, по твоей вине погибла Найна, но Найна – не единственная красавица в столице. Тебе любовников заводить нельзя, еще сильнее своей репутацией я рисковать не могу, от нее и так мало что останется. Но все же наша женитьба по факту станет ничего не значащей пустышкой.

Ведьма вскинула лицо и пристально посмотрела на него. Крайдин чувствовал ее взгляд на профиль, но не повернулся. Точно, он угадал. Марисса очень боялась, больше всего на свете боялась даже не стать его женой, а оказаться в его постели. Он кожей ощущал теперь ее сомнения – она готова была согласиться на такие условия, но только если он не врет. И уж, само собой разумеется, попытается прикончить его при первой же возможности. А это уже проблема другого дня.

– Уйди, Крайдин Сорк, – вдруг попросила она. – Я хочу искупаться. Не сбегу, помню твои угрозы о ведьмах.

Он не спорил, отошел на достаточное расстояние. Марисса не собиралась скидывать одежду и погружаться в воду. Просто бродила туда-сюда по воде, низко опустив голову. Взвешивала варианты. Выпросила себе час одиночества, чтобы принять окончательное решение. Генерала она видеть не могла, но, наверное, все равно подозревала, что он не настолько ей доверяет, чтобы дать полную свободу действий.

А потом поплелась к лагерю, подхватив сапоги в руки. Остановилась, кое-как нашла его глазами.

– Я согласна, демон. Точнее, ты не дал мне выбора.

– Рад, что наконец-то нашел к тебе подход, – Крайдин улыбнулся, подчеркивая иронию.

– Я ненавижу тебя, – зачем-то призналась она в очевидном.

– О, на этот счет не волнуйся, ведьма. У нас полная взаимность.

До самой столицы они больше ни о чем не разговаривали.