Текст книги "Мия. Семь прях. Книга 1"

Последний Приют

Самое ужасное – это не знать, куда идти. Мия спустилась со скалы, смотала веревку и устало села в жесткую, пропахшую едким дымом пожарища траву Тимьяновой пустоши. Арс, Крошка Си, Рич… где их искать? Смогли ли они спастись? Она вспомнила, как мгновенно дракон заглотнул Буля… Бедный Буль! А если и Пенку с Тулупом, а если… их всех? Мия содрогнулась от ужаса и разрыдалась. Тулукт стоял рядом и сопел. Когда слезы кончились, Мия села в траву, сгребла тулукта в охапку. Он не сопротивлялся, хотя раньше терпеть этого не мог. Мия всхлипнула еще раз и поднялась на ноги. Отпустила тулукта, пригладила волосы и достала из кармана юбки книжку с морским коньком на обложке, перелистала. Кто знает, может, она спасла ей жизнь.

– Ладно, – выдохнула Мия. – Давай выбираться.

Она огляделась. Куда идти? В долину? Но ведь именно оттуда прилетели драконы. Или ей это показалось?

– Давай для начала уйдем отсюда поскорее. В долину так в долину. Кто-то же должен жить там. Какие-нибудь люди.

Она сделала первый шаг. Тулукт неодобрительно фыркнул, и Мия понимала почему. Вернуться туда, где стояли их кибитки, – вот что нужно было сделать. Но она не могла. Никак не могла двинуться в ту сторону. Что она найдет там? Обугленные повозки? Разбросанные вещи? И… Дракон проглотил Буля, крупную овчарку, целиком и в одну секунду. Сколько времени ему понадобилось на Арса и Рича? Мия содрогнулась и побежала. Перед глазами стояло смеющееся лицо Крошки Си.

Срединная долина расстилалась между лесами и упиралась одним краем в Тимьянову пустошь, а другим – в священное озеро Тун. Ее опоясывал старый тракт, который вел в Унту. По долине протекала река, тут и там были разбросаны маленькие городки и хутора. Когда солнце белым жарким шаром покатилось к краю неба, Мия дошла до одного такого хутора. Крепкий дом из старых темных бревен стоял на пригорке. Над дверью висела доска, на которой было написано крупными буквами: «Последний Приют». Мия села на крылечко. Тулукт пристроился рядом. Мия вдруг подумала, что никогда не видела, чтобы он умывался, как это делают все кошки. Но при этом его шерсть всегда была чистой, блестящей и приятной на ощупь. Она погладила его по спине. Чтобы такому человеку, как Мия, решиться постучаться в чужой дом, понадобится много мужества.

Тулукт не захотел зайти в дом с ней, спрятался под крыльцом, и Мия опять подумала, что он слишком уж умный для простой кошки.

Хозяина Последнего Приюта звали Куэл, а его жену – Эдна. Они настороженно посмотрели на Мию. Здесь у них, на самом краю Срединной долины, редко бывают незнакомцы, а уж девочка, одна…

– Здравствуйте, – поздоровалась Мия, моля всех богов, чтобы здесь понимали язык Побережья. – Можно мне погреться и отдохнуть у вас?

Куэл долго рассматривал ее, а потом кивнул в сторону очага: проходи, мол, садись. Эдна подошла к ней, накинула на плечи теплый, пахнущий овчиной плащ.

– Ты голодная?

– Да, – сказала Мия, не удивляясь такому гостеприимству. Она еще мало видела в жизни и думала, что так и надо, что так принято. Ведь она и правда голодная и замерзла.

Эдна принесла ей похлебку в деревянной миске и кусок хлеба с козьим сыром.

– Денег у тебя, конечно, нет.

Мия вздрогнула. Денег… конечно, с чего она взяла, что ее будут кормить бесплатно чужие люди? Она отодвинула миску и положила на стол хлеб.

– Ладно уж, – махнула рукой Эдна. – Не обеднеем от миски супа. Кто ты такая? Как тебя зовут, что ты здесь делаешь?

– Мия. Я с Побережья, из Хотталара. Мы ехали с «Театром дядюшки Арса» через Тимьянову пустошь, на нас напали драконы и…

– Драконы? Деточка, ты нездорова? Какие драконы, мы же не в сказке!

– Но… – Мия замолчала, пораженная.

Она ожидала чего угодно, даже что жители долины выводят драконов из крохотных яиц, но что ей не поверят…

– Но как же… там пустошь горела, вы разве не видели?

– Всегда горит в это время года, – равнодушно пожал плечами хозяин. – В такую жару от любой искры все полыхает…

Мия глянула в окно. Она же не сумасшедшая. Она видела дракона, он нес ее в когтистой лапе, он хотел съесть ее на ужин! Он слопал Буля…

– Знаешь что? – сказала хозяйка. – Поешь, отдохни, а потом расскажешь нам, кто ты и откуда.

Так Мия осталась в Последнем Приюте. Она проспала всю ночь и все утро в тесной комнатке под крышей и проснулась оттого, что тулукт бил лапой по ее руке. Не открывая глаз, она притянула его к себе, за что тут же получила лапой по голове. Когти он, правда, спрятал. «Надо уже придумать ему имя», – подумала Мия и открыла глаза. Комнату заливал серый, пасмурный свет. Будто в воздухе еще летал пепел от пожарища. Мия вздохнула. Имя для тулукта – главная ее проблема, больше и подумать не о чем. Она открыла книжку, найденную в пещере дракона. Это был сборник старинных песен о северных островах. Мия никогда таких не слышала. Она даже не знала, что там, на севере, есть какие-то острова. Она прочитала всю книжку строчку за строчкой, но не нашла ничего, ради чего стоило лезть в пещеру дракона и страдать сейчас от тоски и одиночества.

Она оделась в свою грязную, пропахшую гарью и по́том одежду, которая была даже не ее, а Крошки Си: юбка, рубашка, жилетка, которую та дала ей еще в Контакоре. Надо спуститься вниз, попросить у хозяев воды, чтобы вымыться и постирать. У нее нет денег, но она может помочь по хозяйству и отработать ночлег, еду и воду с мылом.

Эдна с радостью согласилась, а заодно рассказала, что до недавнего времени у них была работница, да вот подалась в город за женихами…

– Все уезжают отсюда, никто не хочет жить в такой глуши, – вздохнула она. – А ведь тут совсем не плохо! Спокойно, и воздух свежий. Сынок у нас есть, такой умница! Да вот подался в Контакору. Что ему там делать, хотела бы я знать! Сидел дома, вон как у нас хорошо…

Мия вяло улыбнулась Эдне. Где теперь ее дом?

Хозяйка одолжила ей длинную рубаху своего взрослого сына, дала кусок мыла и показала колодец. Мия стирала за домом и думала. Что такое смелость? Она кинулась не раздумывая вслед за своим тулуктом, который захотел прокатиться на драконе, но не могла решиться вернуться туда, где, как ей казалось, она найдет остовы сгоревших повозок и… да, нужно сказать себе это: и мертвых друзей. Ведь драконы не щадят никого. Ее он не съел сразу только лишь потому, что Буль был крупной овчаркой, да и неизвестно, кем еще дракон успел полакомиться до него. А просиди она в пещере до вечера, точно бы слопал. Бабушкина ракушка выскользнула из-за ворота рубашки, закачалась над тазом. Мия выпрямилась, сжала ракушку в мыльных руках. Нельзя забыть Арса, Рича и Крошку Си. Нельзя вот так просто уйти и не попытаться найти их. Вдруг кто-то выжил? Вдруг кому-то из них нужна помощь?

Она достирала свою одежду, развесила на бледном солнце, потом натаскала по просьбе Эдны дров, перемыла котлы, начистила картошки и нашинковала капусты к обеду. Вдруг она увидела себя будто со стороны и удивилась, что она шинкует капусту точь-в-точь как мама! В этом вроде бы и не было ничего удивительного, ведь она столько раз видела маму за этой работой, что переняла ее манеру держать нож и двигать капустный вилок. Мия очень обрадовалась этой схожести. Внешне они с мамой не были похожи, но Мии хотелось думать, что в ней все-таки много от мамы. Не цвет волос и не разрез глаз, не улыбка и не форма носа, а что-то намного более ценное, чему она не может сразу подобрать слова. Что-то, что важнее видимого и дается нам само собой, просто по праву рождения.

– Отдохни, милая, – совсем ласково сказала Эдна.

Видимо, не ожидала такой сноровки у маленькой бродяжки, рассказывающей о драконах. Мия вернулась к себе в комнату. К утру одежда высохнет. Не может же она скитаться по пустоши в рубахе Эдниного сына!

Книга северных песен

Мия вышла на рассвете. Она специально не стала будить Эдну и Куэла. Кто знает, что они скажут.

– Я смогу, – сказала Мия. – Я смогу.

Она сжала ракушку, подходя к границе долины и пустоши. Четкая черта, зеленый резко переходит в бурый. И кажется, будто Тимьянова пустошь никогда не залатает свои раны.

«Неужели мне и правда только привиделось? И не было никаких драконов, просто трава горела?»

Она знала, что это не так. Даже если весь мир будет убеждать ее в обратном, она знала: Крошка Си, Арс, Рич – они остались там, в пустоши. Она должна пойти и убедиться в этом. Не может быть, что нет никаких следов. Даже если всех целиком заглотил дракон.

Безымянный тулукт бежал впереди. Мия смотрела на его короткий, задранный кверху хвост и радовалась, что хотя бы он с ней.

«Вот чего боялся отец, когда не хотел отпускать меня, – подумалось ей. – Боялся, что я потеряюсь и не смогу вернуться. Он был прав, так и вышло». Ей стало зябко, хоть пустошь и дышала жаром, несмотря на утро. Тут и там еще тлели островки пожара, темнели проплешины сгоревшей травы. Пахло дымом, но не сильно и даже приятно, будто жгли листья осенью. Главное – не думать о скалах, что нависают над пустошью с востока. О том, что где-то там есть пещера с драконом. Вот все-таки странно: как туда могла попасть книжка с морским коньком на обложке? Кто спрятал ее там? Погиб ли этот человек в пасти дракона, или драконы и впрямь привиделись ей? И откуда, ну откуда ее тулукт мог знать о книге? Да и зачем она ей?

– Неравноценный обмен, – обиженно сказала она тулукту. – Лучше бы мне осталась моя книга.

Но он только дернул кончиками ушей.

– Жаль, что ты не умеешь говорить, – не очень уверенно пробормотала Мия.

Она и не думала, что дракон унес ее так далеко, она шла полдня, пока не увидела остовы их кибиток, черные и покосившиеся. Мия остановилась. Тулукт сел у ее ног. Мия положила руку на его голову, снова мельком удивившись, каким большим он вырос так быстро. Сразу понятно, что не простая кошка. Мия закрыла на минутку глаза, собираясь с духом, и пошла вперед. Что она там найдет? Больше всего Мия боялась увидеть искалеченную мертвую Крошку Си. Она представляла, как подойдет и увидит изуродованную огнем и жаром, обгоревшую подругу, без волос и ресниц, без кожи… как надо будет копать эту проклятую землю, чтобы похоронить ее. И она будет копать. Придет ночь, будут выть шакалы, тулукт будет сидеть и смотреть на нее своими темными глазами, а Крошка Си… Мия замотала головой. Почему она здесь? Что она тут делает? Лучше бы ей никогда не покидать свой берег с маяком!

У кибиток никого не было. Никого и почти ничего. Обгоревшие тряпки, в которых Мия признала костюмы Арса и теплый плащ Рича. Она подняла палку и стала разгребать золу и грязь. Нашла жестяную коробку из-под бабушкиного печенья, вытерла ее от копоти и, отложив в сторону, продолжила искать. Она хотела найти свою книгу, но не нашла. Глупо было надеяться: бумага и драконье пламя… Тулукт бродил вокруг пепелища, принюхивался и фыркал. «Что стало с осликом? – думала Мия. – Смог ли улететь Сильвер? Что мне теперь делать?»

В золе и пепле она нашла заколку Крошки Си. Та не была ни оплавлена, ни покорежена, будто только что слетела с ее головы. И Мия, сжав заколку в руке, разрыдалась.

Когда слезы кончились, она вытерла насухо глаза. Мия нигде не была до появления Арса в их доме и ни с кем не общалась, кроме своей семьи и пары-тройки соседей, но она была не дура и любила слушать бабушкины сказки. Она понимала, что если тулукт, рискуя их жизнями, привел ее в пещеру дракона, чтобы она нашла там книжку древних северных песен, то это не может быть просто так. В Последнем Приюте Мия прихватила старую домотканую сумку через плечо – та висела на гвозде у входа и была как будто никому не нужна. Так что Мия переживала еще меньше, чем о свече из лавки Буна когда-то. В этой сумке было все ее богатство – жестяная коробка из-под печенья да маленькая книжка песен. Мия достала ее теперь, перелистала. Это была даже не книга, а, скорее, толстый самодельный блокнот в потертой кожаной обложке. Песни были записаны от руки красивым четким почерком. Она еще раз просмотрела всю книгу. Потом вздохнула, села на колесо от кибитки, открыла книгу и начала читать с самого начала.

 
Семь прях
Плели-сплетали нить,
Крутили колесо.
Семь прях
Забыли, как давно
Родился этот мир.
Когда на север сквозь холмы
Пришла твоя беда,
Семь прях очнулись ото сна
И начали прясти
Дорогу-нить,
Судьбу-дорогу,
Нитку тишины.
Лови ее, иди в холмы
И песню пой свою.
 

– Ерунда какая-то… – вздохнула Мия.

Дальше было еще труднее, непонятнее и скучнее. Мия огляделась. Надо возвращаться в Последний Приют, пока совсем не стемнело. Или пока снова не появились драконы.

Она посидела еще какое-то время на месте гибели Арса, Рича и Крошки Си, чтобы все хорошенько запомнить и чтобы собраться с силам, потом пошла назад. Надо бы вернуть сумку или выпросить ее себе в дорогу. В дорогу… где теперь ее дорога, куда ей идти? Может быть, Эдна и ее муж подскажут, как вернуться домой, в Хотталар. Мия хотела есть и пить, у нее болела голова.

Тулукт опять трусил впереди. Скоро над ней нависли скалы, где было логово дракона, и Мия передернула плечами. Сердце ее скрутило горе потери и страх, и она не замечала, куда идет. Просто шла за тулуктом в каком-то беспамятстве, переживая снова и снова свою потерю и вспоминая Крошку Си. Как она впервые увидела ее, и все их разговоры ночами напролет, и это чувство невероятной схожести и близости. Мия вытирала слезы, то и дело набегавшие на глаза, и уже не замечала ни голода, ни усталости, ни того, что день, который, казалось, только начался, клонится к вечеру. Что пустошь кончилась, на западе потянулась цепочка холмов и солнце садилось в них, как в перину.

– Стой! – вдруг крикнула Мия. – Куда ты опять завел меня?

Новый страх накрыл ее с головой. Что, если этот милый котенок, которого она отбила у мальчишек, и в самом деле ведьминский помощник, злой дух в обличье кошки? Куда он опять ведет ее? И зачем? Найти очередную дурацкую книжку? Тулукт дернул хвостом и продолжал идти. Мия пошла следом. Не стоять же столбом посреди пустоши.

Они шли всю ночь. Ночь была светлой, и Мия подумала, что, наверное, сегодня Лародар – светлый праздник самой короткой ночи. В Хотталаре в этот день никто не работает, все пекут пироги с рыбой и чужиджой, пряной степной травой, а вечером собираются на берегу моря и опускают по одному пирогу от семьи в воду – кормят морского владыку, чтобы он не был жадным, не увел рыб к другим берегам. Мия протяжно вздохнула. Нет у нее пирога с чужиджой и рыбой, нет и моря, чтобы покормить владыку. Только бесконечное небо, узкая тропинка в каких-то зарослях и тулукт, бегущий вперед так уверенно, будто тут его дом.

Ночь таяла, и вместе с ней таяла узкая тропка. Скоро она совсем исчезла, уткнувшись в непроходимые заросли колючего кустарника, похожего на низкорослый терн с мелкими и редкими листьями. Тулукт выразительно посмотрел на Мию, дернул хвостом и шмыгнул в лазейку между кустами.

– Очень весело, – проворчала Мия.

Она огляделась. Вокруг нее – сплошные заросли этих колючек, и даже если вернуться обратно по тропинке, что это даст? Она опять увидит остовы их кибиток, пепел и бесконечную Тимьянову пустошь. Конечно, у дикой кошки не спросишь, куда она тебя ведет, но ведь тулукт никогда не хотел ей зла.

«Правда? – усмехнулась Мия. – Давно не летала в лапах дракона?» Ее тут же передернуло от ужаса: что стало бы с ней, не побеги она за тулуктом? Она встала на четвереньки и полезла за ним следом. Тулукт – единственный, кто у нее остался на этой дороге.

Через час Мия испытала что-то похожее на ненависть. Это было новое для нее чувство, раньше не было никого, кто бы мучил или обижал ее. Ветви склонялись низко над землей и были усыпаны шипами длиной в Миин палец. Эти шипы цеплялись за волосы, одежду, сумку, они оставляли глубокие царапины с лохматыми краями даже на ее ботинках! Мия вдруг вспомнила все бранные слова, которые частенько слышала от старших братьев и рыбаков на берегу, она цедила их сквозь сжатые зубы, но когда шип расцарапал ей щеку, она разразилась проклятьями на всю округу. Тулукт даже ухом не повел. Продолжал пробираться вперед. Мия взвыла. Она его ненавидела! Почему ей достался такой вот домашний питомец? Ведь Арс предлагал ей кроликов! Зачем она вообще спасла это чудовище? Куда он опять ее тащит? Нашел еще одного милашку дракона? Или надо срочно пополнить библиотеку?

Жаркое солнце Лара вытопило из Мии весь пот, всю кровь. Так ей казалось. В горло откуда-то набился песок и превращался там в битое стекло. Мия чувствовала, что силы ее на исходе. Дома, в повседневных заботах, она часто уставала так, что засыпала без снов, стоило только упасть на кровать. Но сейчас усталость и голод вели ее совсем в другой сон. Сон без пробуждения. Тулукт вдруг вернулся, потерся о ее ноги, будто подталкивая вперед: иди, иди. Но Мия больше не могла. Она опустилась на желтую траву, потом легла.

Тулукт заходил вокруг нее кругами, зафыркал – он явно был недоволен.

– Отстань от меня, пожалуйста, – попросила Мия сквозь дрему, которая больше была похожа на голодный обморок.

Тулукт толкнул ее лбом в плечо, будто заставляя встать и идти.

– Чудовище, – сказала Мия.

Сквозь мутную пелену она видела свои царапины, сочащиеся кровью, и вдруг ей пришла в голову простая мысль: наверное, тут полно хищников. Наверное, ее тулукт не хочет, чтобы запах крови привлек их. Надо идти. Мия встала на четвереньки и поползла следом за тулуктом.

Скоро они вышли на дорогу. Это оказалась хорошая ухоженная дорога, видно было, что ею постоянно пользуются, но почему-то сейчас, в жаркий летний день, она была совершенно пуста. Мия легла на обочине, прямо в мягкую и теплую дорожную пыль, положив под голову свою сумку, и уснула. Она так устала, что ей было безразлично, куда и зачем завел ее странный зверь без имени.

Танец Марги

Мия проспала долго и проснулась оттого, что жара стала увядать. Наверное, вечерело. Мия лежала с закрытыми глазами, будто не желая показывать миру, что она уже проснулась. Что же ей делать дальше, куда идти?

Вдруг она почувствовала, что что-то изменилось, и тут же поняла, что это земля гудит: кто-то ехал по дороге. Остановился. Наверное, увидел ее. Мия не шелохнулась. Кто-то неслышный, как дуновение ветра, приблизился, и Мия уловила терпко-нежный запах цветущей вишни. А потом горячие руки обхватили ее голову, приподняли над землей. Мия приоткрыла глаза.

– О, ты жива! Как удачно!

– Я тоже так думаю, – пробормотала Мия.

На нее смотрела красивая молодая женщина. Запах цветущей вишни, темные глаза, гладкие черные волосы, пухлые губы, тонкие руки в браслетах до локтей и странная, невиданная одежда, которую толком не удавалось рассмотреть: легкие шаровары и струящаяся вдоль тела туника переливались, меняли узор и очертания.

– Я Марга. Ты здесь одна, детка? Кто это тебя так исцарапал, с кем ты сражалась? Как ты попала на Круговую дорогу в это время?

– На Круговую дорогу? Дайте мне попить. Пожалуйста.

Марга помогла ей подняться и дойти до кибитки, запряженной низкорослыми мохнатыми лошадками с длинными гривами. Марга рассказала, что Круговая дорога идет кольцом вокруг Срединной долины и озера Тун и в это время года почти безлюдна: начиналась ливневая неделя, а торговцы боятся пускаться в путь в это время. Дождями дорогу размывало в густое глиняное месиво, даже тулукт не пройдет тут…

– Тулукт! – встрепенулась Мия.

Но никто не отозвался, не потерся о ее ноги, не мяукнул. Она вернулась к зарослям, долго вглядывалась в них, но не заметила ни движения, ни темных глаз своего кота.

– Ты что-то потеряла? – крикнула ей Марга.

– Нет, ничего, – пробормотала в ответ Мия.

Она уже понимала, что не все здесь любят тулуктов, так что, может, он неспроста исчез. Марга внимательно смотрела на Мию. Ветер трепетал вокруг нее, шевелил одежды, будто не верил, что в этом мире есть столь прекрасные создания.

– Вы не похожи на жительницу Срединной долины… – вырвалось у Мии.

– Ты тоже.

– Я из Хотталара.

– Хотталар? Я даже не знаю, где это…

Из кибитки высунулась рыжая голова, показались могучие плечи, руки в веснушках. Огромный рыжий бородач выбрался на дорогу и уставился на Мию. Потом что-то сказал Марге на незнакомом языке, который звучал как шелест деревьев в ветреный день. Они говорили о Мии, это было понятно и без перевода, похоже, рыжий бородач был против, чтобы пускать ее в свою кибитку, а Марга настаивала. Наконец бородач махнул рукой и скрылся за кибиткой.

– И куда же ты идешь? – спросила Марга.

– Я не знаю… я путешествовала с агибами, а потом… – Мия сглотнула. – Потом я потерялась.

– Ага, понятно, – усмехнулась Марга, будто ни слову ее не поверила. – Тебе надо выбраться в какой-нибудь город, желательно с почтой. Родители-то у тебя есть? Волнуются?

Мия кивнула.

– В любом случае Круговая дорога перед ливневой неделей – не лучшее место для девочки твоего возраста, уж поверь. Мы довезем тебя до ближайшего городка.

И она бросила хмурый взгляд на кибитку. Бородач проверял колеса.

– Он твой муж? – спросила Мия.

– Нет.

И больше ничего не сказала. Мия подумала, что это опять какой-то выкрутас ее дороги, ее истории, как драконы, в которых никто не верит, но которые сожгли весь театр Арса. Нельзя ведь молодой женщине путешествовать одной с посторонним мужчиной. Но, может быть, он ее брат? Нет, двух таких непохожих людей трудно представить. Однако спросить она не решилась – Бородач смотрел на них сурово и неприступно.

– Давай-ка избавим тебя от этих украшений, – сказала Марга, подводя Мию к кибитке. – Подожди-ка.

Она забралась в кибитку, вернулась оттуда с мягкой тряпицей, смоченной какой-то пахучей жидкостью, и стала протирать Мии лицо и руки. Мия охала от боли, но Марга смазала все царапины густой прохладной мазью, и стало легче.

– Как тебя зовут? – спросила Марга.

– Мия.

– Красивое имя.

И она сказала что-то Бородачу на своем языке.

– А как его зовут? – решилась спросить Мия.

– У него нет имени.

– Нет имени?

– Точнее, у него сто имен, и ни одно не остается с ним надолго. Не думай об этом, детка.

– Почему у него сто имен? Как так может быть?

– Потому что в обычаях его народа – брать себе новое имя для каждой новой дороги, а дорог в его жизни столько, что он сам не помнит имени, с которым родился.

– А куда вы едете?

Марга сделала вид, что не услышала вопроса. Она стала кормить лошадок хлебным мякишем. Бородач молча забрался в кибитку. Мия чувствовала себя неуютно. Но не лежать же на обочине вечно! Пусть они только помогут ей выбраться в какой-нибудь город, а она не будет задавать вопросов. И вообще будет молчать.

– Иди сюда! – позвала Марга и похлопала рядом с собой на козлах. – Одна я могу править этой кибиткой, но ты сиди рядом, птичка.

Мия вздрогнула. Только бабушка называла ее так.

Снова была дорога, снова топот копыт и нежное всхрапывание лошадей. Только ни Арса, спокойного и улыбчивого, ни Рича, с его шуточками и песнями. Ни Крошки Си. Спала Мия под кибиткой.

– Внутри так мало места и всего одна кровать. Но я дам тебе два одеяла, а ночи сейчас теплые. И, знаешь, давай-ка тебя переоденем, сил нет смотреть на эти лохмотья.

Марга скрылась в кибитке, чем-то зашуршала там. Мия представила, что сейчас она поделится одним из своих невероятных нарядов, струящихся, изменчивых, таких непохожих на обычную одежду. Но Марга вынесла скромное холщовое платье с пуговицами на лифе, оборкой внизу юбки и рукавами до локтя. Мия удивилась, но молча взяла платье и ушла в лес переодеваться. Она уже поняла, что в кибитку ей вход воспрещен.

– А обувь? – спросила Марга. – Или летом ты всегда ходишь босиком?

И Мия почему-то кивнула.

Ночью, забравшись под кибитку, Мия слушала шорох травы, шепот Марги и Бородача, дыхание лошадок, и вдруг что-то теплое и влажное ткнулось ей в лоб. Это был нежный и короткий поцелуй тулукта. Мия сгребла его в охапку.

– Ты вернулся! Ты нашел меня!

Они уснули в обнимку, но на рассвете тулукт опять ушел. Мия походила по зарослям, но что-то подсказывало ей, что он просто не хочет показываться на глаза ее новым знакомым.

Мия научилась молчать. Только сейчас она поняла, что вся ее жизнь раньше состояла из разговоров: они болтали и пели с мамой за работой, она щебетала, уговаривала, убеждала, играла с сестрами, рассказывала бабушке разные новости, делилась с Санди незамысловатыми секретами… С Крошкой Си они и вовсе болтали без умолку, иногда их дневные разговоры плавно перетекали в ночные и длились до утра. После Последнего Приюта на Мию свалилось молчание, огромное, как небо. Сначала ей просто не с кем было поговорить, кроме тулукта, а теперь ее новые спутники будто дали обет молчания и говорили только по необходимости. Никаких праздных разговоров, шуток и песен. Будто они боялись спугнуть тишину Круговой дороги.

Они ни разу никого не встретили, словно были одни в целом свете. Мия набралась смелости и спросила у Марги, почему так?

– Так ведь ливневая неделя совсем близко, кто ж сюда сунется? – Она внимательно посмотрела на Мию. – Ты понятия не имеешь, что это, да?

Мия кивнула.

– Ты не одинока, детка. Никто толком не знает, что это за штука такая – ливневая неделя. Это явление называют еще ливневым ветром. Говорят, что он обрушивается внезапно на Круговую дорогу в конце июля – начале августа, и если кто не успевает убраться отсюда до него, то остается тут навсегда. Никто еще не смог пережить ливневый ветер. Поэтому в это время Круговая дорога пуста, понимаешь?

– А вы?

– Мы… А нам только того и надо!

– Ливневый ветер?!

– Нет, глупенькая! Пустую Круговую дорогу!

И больше Марга не проронила ни слова.

Вечером у костра Марга танцевала. Она поднимала с земли две толстые и короткие палки, которые всегда находились в куче дров, собранных Бородачом в лесу, ударяла ими друг о дружку, раз, другой, третий… Ритм нарастал, становился сложным, витиеватым, сильным, зовущим и вместе с тем пристегивающим к месту. Марга двигалась внутри этой музыки, она была ею. Костер освещал ее яркими всполохами, казалось, ее кожа горит. Бородач смотрел на нее через огонь, скрестив руки на груди. Мия не могла оторвать глаз от них обоих. Она чувствовала себя то светом костра, скользящим по голым плечам Марги, то деревяшками в ее руках, то взглядом Бородача, то самой Маргой.

Царапины заживали быстро и уже почти не болели.