Текст книги "Он тебя недостоин"

Глава 8

Наташа оторвала взгляд от ноутбука, развернула кресло к окну и, глядя на пентхаус, выглядывающий из-за здания известной строительной фирмы, часто заморгала – делала она это по совету офтальмолога, чтобы глаза расслабить.

– Один, два, три… – вслух считала она.

Ее губы растянулись в улыбке…

Утром Лешка спросил, какие камни она любит. Может, это неправильно, но она не любит бриллианты, они не теплые, не греют душу. А вот сапфиры греют. И еще самоцветы, они бывают такие необыкновенные! Впрочем, кольцо – не самое главное. Главное – она счастлива.

– Четыре, пять…

Леша хочет отметить помовку через две недели в клубе и пригласить человек пятьдесят. Хм… Пусть приглашает.

– Шесть, семь… – прошептала Наташа упавшим голосом и перестала моргать.

Гостей будет много, но не будет самой главной гостьи, а она так ей нужна… Именно сейчас. Ей так нужна мамина похвала. Чтобы мама увидела ее в свадебном платье и сказала: «Я горжусь тобой, доченька».

Лешкина мама, Лилия Марковна, хорошая женщина, но… Но у нее язык не повернется назвать ее мамой. Потому что это слово для Наташи святое…

Она снова посмотрела на пентхаус, досчитала до тридцати и уставилась в экран ноутбука, на юридический запрос от фирмы-поставщика. И тут в нижнем правом углу экрана всплыло сообщение о новом письме. На этот адрес, указанный на сайте компании, приходила только служебная переписка, и, читая письмо, Наташа не сразу сообразила, что к чему.

– Не понимаю… – пробормотала она, тряхнула головой, прищурилась и снова прочла:

Наташа, не выходи за Алексея. Он убийца. Спроси у него, что случилось четырнадцать лет назад в Шахтово. Что бы он ни говорил, не верь ему. Он избежал наказания, а человека уже не вернешь. Это страшный грех. Наташа, он лжец и преступник! Он тебя недостоин! Если ты уже все знаешь, то извини.

Буквы поплыли перед глазами, в горле пересохло. Рука дрогнула, и чашка с остывшим чаем свалилась со стола. Некоторое время Наташа в недоумении смотрела на расколовшуюся чашку, на мокрый пакетик чая, прилипший к левой половинке, на его хвостик с бумажным квадратиком на конце, проступающий из глянцевой коричневато-зеленой лужи. В реальность ее вернули голоса в коридоре. Она закрыла почту, встала и подошла к окну. Настороженно глядя на ноутбук, словно он представлял собой опасность, девушка лихорадочно соображала, что происходит. Господи… Стены качнулись, и Наташа ухватилась руками за подоконник. Что делать? А нужно ли что-то делать? Не нужно…

Она снова вернулась за стол, но работа на ум не шла. Это письмо словно гвоздь… Будь проклят этот гвоздь! А если это ложь? Но кровь все равно стучит в висках. Получается, она такая же, как все: готова проглотить любую чепуху, а после швырнуть ее в лицо близким. Тем, кому доверяла, в кого верила. Доверяла и верила? Как, она уже не верит Лешке? Вот тебе и на… А ведь совсем недавно она болтала с девчонками о влиянии нейролингвистического программирования, ну и сплетен тоже, на человека, и все хором согласились, что уж кто-кто, а они этому влиянию не подвержены. Они ведь в сплетни не верят. Они умные девушки, они сразу отделят зерна от плевел. Угумс! Это когда эти самые плевела и сплетни не касаются тебя лично. А уж когда касаются, то что-то очень маленькое, суетливое и юркое начинает метаться в душе, как неугомонный теннисный мячик, попавший в ловушку, и ты только и слышишь «бух-бух-бух» своего до крайности взволнованного сердца. Часа не проходит, и ты понимаешь, что еще день-два в этих мучениях и метаниях «правда – неправда, верить – не верить» – и ты сорвешься с катушек. «Стресс неопределенности», как говорил преподаватель кафедры философии.

Наташа провела рукой по лицу, словно желая отогнать наваждение, но ей это не удалось. Потом взяла смартфон и прикоснулась пальцем к экрану.

– Привет. Мы можем встретиться? – задумчиво спросила она.

– Конечно. – В голосе Дениса зазвучала настороженность. – У тебя что-то случилось?

– Да, случилось. – Наташа не узнавала свой голос.

– Ты сейчас где? – с тревогой спросил Денис.

– У себя в кабинете.

– Хорошо. Хочешь, чтобы я к тебе приехал?

– Нет, давай где-то… – Она судорожно сглотнула и вдруг почувствовала страшный голод. – Я есть хочу.

– Хочешь есть? Я тоже. Ты уверена, что сможешь вести машину? Мне не нравится твой голос.

– Смогу.

– Слушай, давай встретимся в «Лагуне», чтобы ты пешком дошла. Минут через пятнадцать-двадцать… Там сейчас новый повар, говорят, кухня отменная.

– Давай.

Наташа выключила ноутбук, сорвала с вешалки пуховик и выбежала из кабинета.

Денис пришел вскоре после нее.

– Рад тебя видеть! – Он поцеловал девушку в щеку. На его лице застыла тревога.

– Я тоже.

– Рассказывай, что у тебя стряслось.

Он опустился на стул и наклонил голову вбок.

Сколько раз вот так было – она рассказывает ему что-то, а он слушает, склонив голову к плечу. Слушает внимательно, не перебивает. Наташе было восемь, когда она узнала, что Денис ей не родной брат. Узнала от него самого, он просто показал ей фотографии родителей и рассказал, как они погибли. Наташа долго не могла сложить это в голове и несколько дней ходила за Денисом по пятам с тихим обожанием и жалостью до слез. Новость казалась ей такой необычной, такой ошеломляющей, что она не смогла удержать ее и шепотом, с придыханием, поведала двум подружкам. Подружки – своим родителям, и вскоре папа выяснял у ревущей Наташки, кто тянул ее за язык?! Закончилось все болезненным шлепком по попе – первым и последним в ее жизни – и десятью минутами в углу. Папа ее так никогда не наказывал, и до девочки быстро дошло, что об этом болтать нельзя. Папа перевел Дениса в другую школу и сам отвозил его на занятия, но отголоски пережитого заставляли сердце Наташи страдать, когда папа отчитывал его за проказы, непослушание или плохие отметки. Она кричала, что так нельзя, он сирота, а папа отвечал, что Денис никакой не сирота, что у него есть отец и сестра.

И вот они взрослые. Что интересно, ее подружки засматриваются на Дениса, а она видит в нем не стройного голубоглазого блондина, а просто брата.

Наташа открыла почтовую страницу и протянула Денису смартфон:

– Вот, полчаса назад получила.

С минуту он смотрел на экран, а потом вернул смартфон Наташе и поднял на нее задумчивые глаза. И тут подошла официантка.

– Мне только первое, – Наташа устало махнула рукой, – суп-пюре из грибов, обязательно горячий.

Денис тоже сделал заказ и откинулся на спинку стула.

– Что ты хочешь от меня услышать? – спросил он.

– Что хочу услышать? – Наташа жалобно смотрела на брата. – Я не знаю… – На глаза навернулись слезы. – Я ничего не знаю. Я не понимаю, что с этим делать. – Она указала на смартфон.

Слезы потекли по щекам. Денис подался вперед и схватил ее за руку:

– Прошу тебя, не плачь. – Он протянул ей салфетку.

– Не могу… – простонала Наташа, – мне очень плохо… – Она промокнула салфеткой глаза.

– Тогда, может, я отвезу тебя домой?

– Нет. – Она шмыгнула носом и осторожно высвободила руку. – Не надо…

Повисла тишина. Первой ее нарушила Наташа.

– Так что мне с этим делать?

– Что делать? – Денис передернул плечами. – Может, ничего не нужно делать?

– Как ничего? – удивилась девушка. – Я не смогу… Я должна спросить у Леши…

– Спросить? – Денис сдвинул брови и покачал головой. – Это не лучшая мысль.

– Но я не смогу с этим жить… А если это правда?

– Ну, – Денис развел руками, – скажу только, что я об этом ничего не знаю. Может, давай я спрошу… Ты папе говорила?

– Боже сохрани!

– Правильно, и не говори. В общем, сестренка, не делай скоропалительных выводов, договорились? Скорее всего, кто-то хочет вас рассорить.

Наташа тяжело вздохнула:

– Денис, а если это правда? – Ее глаза расширились от ужаса. – Если он действительно кого-то убил…

– Четырнадцать лет назад? Ему было восемнадцать… – Денис поерзал на стуле. – Это мог быть несчастный случай.

Подошла официантка, поставила перед ними тарелки и пожелала приятного аппетита.

– Спасибо, – поблагодарила Наташа и взяла ложку. – Денис, а ты рассказал бы своей девушке о несчастном случае с таким исходом?

– Я? Нет, не рассказал бы. Никогда.

– Никогда? – Наташина ложка зависла над супом.

– Конечно. – Он взял хлеб. – Это не украсит меня в глазах девушки, а только испортит наши отношения. – Он отрицательно замотал головой. – Нет, я бы никогда не признался.

– И ты смог бы с этим жить? – несказанно удивилась Наташа.

– Да, смог бы.

– Ты соображаешь, что говоришь? – Наташа прищурилась. – А как быть с доверием?

Денис скривился:

– Это не то, что я смог бы доверить любимой женщине. Понимаешь, доверить – это значит поделиться, а я не хотел бы взваливать на плечи любимой такую ношу, я должен сам ее нести. Это же мой грех, моя ошибка. Ошибка непоправимая.

Наташа нахмурилась:

– Странная у тебя позиция…

– Вовсе нет.

– А я бы не смогла молчать, я бы обязательно рассказала.

Денис улыбнулся:

– А мне твоя позиция кажется странной, но она типичная для женщин.

Ели они молча. Опустошив свою тарелку, Наташа посмотрела на брата, сосредоточенно приканчивающего бульон с лапшой, и ее затошнило. Она проглотила слюну и тихонько застонала:

– Как же мне плохо…

– Ничего, все образуется. – Денис вытер губы салфеткой. – Ты действительно больше ничего не хочешь?

– Нет, – она скривилась, – хотя… чай с лимоном.

Денис нажал кнопку вызова официанта.

– Пожалуйста, мое второе и девушке чай с лимоном, – сказал он подошедшей через несколько секунд официантке и, когда она удалилась, положил руку поверх Наташиной. – Перестань, все наладится.

Она горестно вздохнула:

– Не знаю… Я уже ничего не знаю… Так нельзя. Нельзя что-то скрывать друг от друга. – Наташа грустно усмехнулась.

– Наташа, – Денис нахмурился, – ты неправильно оцениваешь ситуацию.

– Я ее правильно оцениваю, – с недовольным видом ответила Наташа.

– Вот что я тебе скажу: научись доверять тому, кого любишь, и не слушай всяких идиотов, населяющих виртуальное пространство. – Он рубанул воздух ребром ладони. – Леша заметный человек, успешный, у него полно врагов, а ты прочла какую-то ахинею и уже скисла! Раньше ты такой не была.

– Тогда касалось только меня, – возразила девушка.

…Свою страничку в фейсбуке Наташа создала в девятом классе, когда ее ровесники уже давно влипли в виртуальную паутину. Создала из интереса, но ничего не постила, а только читала и ставила или не ставила лайки под девчачьими откровениями о мальчиках, размещенных с единственной целью – чтобы мальчики их читали. Пока «друзей» было мало – ну, только те, кого можно было увидеть не только на аватарке, а и на улице, – все шло нормально. Но довольно быстро их количество увеличилось – а чего бы не подружиться с кем-то новым и интересным? «Дружба» разрасталась до того дня, когда ей и всем ее «друзьям» прислали фотографию, на которой она кое-что делала какому-то парню! Парня не видно, только его член и лицо девушки в профиль. Вернее, кончик носа, волосы и подпись, что это Наташа. Это была не она… Она – не она, «друзьям» было плевать, и они засы´пали страничку такими комментами, что хоть беги! Папа нанял программиста, тот удалил фото везде, где только смог, и нашел страничку, с которой его прислали, а дальше случился полный бардак: ай-пи адрес привел в администрацию мясокомбината, и на том поиски закончились. Также программист удалил ее страничку, и с того момента у Наташи напрочь отпало желание влипать в сéти – в ее голове они ассоциировались с липкой паутиной, в которую попасть легко, а вот выбраться уже невозможно.

– Наташка, мой тебе совет: прогуляйся по улице, слепи парочку снежков… А вечером мы все обдумаем. Договорились?

Наташа кивнула, и тут принесли второе Дениса и чай. Наташа быстро опустошила чашку и посмотрела на часы.

– Ладно, пойду прогуляюсь. Попроси счет.

– Зачем? Иди и не мешай мне наслаждаться отбивной.

Денис помог Наташе надеть пуховик, повернул ее к себе лицом и обнял.

– Родная моя, поверь, все будет хорошо…

Глава 9

Наташа не лепила снежки, а быстрым шагом направилась на работу. Войдя в кабинет, она увидела лужу от чая на полу, сняла трубку внутреннего телефона и попросила прислать уборщицу. Разделась, включила ноутбук и занялась изучением запроса.

– Добрый день.

В дверях стояла довольно крепкая тетка в желтых резиновых перчатках, с улыбкой до ушей и довольно странной фигурой, облаченной в спортивный костюм: на длинных ножках-столбиках одной толщины что в коленях, что в щиколотках, громоздился торс, напоминающий перевернутую вверх тормашками равнобедренную трапецию. В одной руке она держала желтое пластмассовое ведерко, а в другой – желтую щетку.

– Ну и где вы нашкодили? – Она обшарила кабинет цепким взглядом.

– Да вот… – Наташа указала на пол.

– А-а, чашечку кокнули. – Женщина нагнулась, сгребла осколки и принялась собирать чай желтой губкой. – Сейчас схожу за водой и вымою пол, – сказала она, бросая мокрую губку в ведро.

Наташе не терпелось остаться одной.

– Вечером будет уборка, сейчас нет необходимости, – попыталась она возразить, понимая, что это бесполезно: любительница желтого цвета может получить выговор от руководства за халатное отношение к своим обязанностям.

– Необходимость в чистоте есть всегда, – мягким голосом без тени нравоучения заявила уборщица и вышла из кабинета.

Наташа не могла собрать мысли в кучу и ждала неугомонную чистюлю с плохо скрываемым раздражением. И только после того, как та занялась полом, девушка немного успокоилась: от уборщицы исходили уют и умиротворение, и, странное дело, казалось, будто в кабинете, кроме Наташи, никого нет. Даже в присутствии Любы она не чувствовала себя настолько свободно.

– Ну все. – Женщина выпрямилась. – Тут пока не ходите, мокро.

– Хорошо, – Наташа улыбнулась, – спасибо большое. – Она поднялась, обошла мокрое пятно и остановилась перед книжным шкафом.

– Нема за що. – Уточкой переваливаясь с ноги на ногу, уборщица направилась к выходу и в дверях остановилась. – А чего это у вас совсем нет комнатных растений?

– Мне некогда за ними ухаживать, – ответила Наташа, роясь в книжном шкафу.

– А я вам принесу, не возражаете? Я неизбалованных принесу и буду за ними присматривать.

Наташа вынула последнюю редакцию хозяйственного кодекса и пожала плечами:

– Хорошо, приносите.

Уборщица ушла. Наташа еще с минуту постояла возле шкафа и поняла, что работать сегодня не сможет. Она довольно долго крутила в руках смартфон и в какое-то мгновение поняла, что ждать больше не в силах…

Она уже хотела нажать отбой, когда услышала озабоченный голос Алексея:

– Я перезвоню тебе, я очень занят.

– Леша, подожди! Нам нужно срочно поговорить.

– Я сейчас очень занят, – нетерпеливым тоном ответил он.

– Ты на работе?

– Да. Я перезвоню тебе.

И он отключился.

На ходу натягивая пуховик, девушка выскочила из кабинета и помчалась вниз по лестнице. Время от времени звонил смартфон, но она внимательно следила за дорогой и не обращала на него внимания. Въехав на полупустую стоянку клуба, она увидела машину Алексея и удовлетворенно вздохнула. Впрочем, легче не стало: в голове, не переставая, стучали молоточки, а из груди, из солнечного сплетения, будто воздух выпустили. Наташа припарковалась рядом с машиной Леши и побежала к служебному входу. Только на пороге она вспомнила, что не включила сигнализацию, и дрожащими руками вытащила из кармана брелок с ключами. После того как машина мигнула фарами, она надавила на кнопку домофона и посмотрела в глазок видеокамеры, закрепленный над дверью. Щелкнул замок. Наташа потянула тяжелую дверь на себя и вошла в слабо освещенный коридор. Не дожидаясь, пока дверь окончательно закроется, она то бегом, то замедляя шаг помчалась в конец коридора, а потом направо, к лестнице. Взлетела на третий этаж – кабинет Алексея располагался так, чтобы он мог видеть сквозь довольно большое зеркало Гезелла все, что происходит в основном зале клуба, его же при этом никто не видел. Наташа подбежала к кабинету, толкнула массивную металлическую дверь и обмерла: Алексей стоял посреди кабинета и… на его шее висела Елена Рева. Ноги Натальи приросли к полу, и в один миг все ее тело, от макушки до пят, словно заковали в тесный панцирь. Настолько тесный, что она с трудом смогла вдохнуть. Елена убрала руки с Лешиных плеч и некоторое время пялилась на Наташу. В кабинете воцарилась тишина, и нарушила ее Елена: цокая по плитке каблуками, она подошла к дивану, наклонилась и взяла белую норковую шубу. Волоча ее по полу и виляя бедрами, затянутыми в черный комбинезон из тончайшей лаковой кожи, она направилась к выходу.

Алексей медленно набрал в легкие воздух, на мгновение закрыл глаза и, выдохнув, молча уставился на Наташу, чувствуя невероятное раздражение и злость на всех и вся: на Лену, на неожиданный наезд ее отца, на себя и на Наталью тоже. Вот Елена уже почти подошла к Наташе, и тут… Едва заметное движение, взмах руки, поворот – и шуба со всего размаху летит Наташе прямо в лицо. Долю секунды Наташа видит профиль Ревы, а перед тем, как нежный мех довольно ощутимо мазнет ее по лицу, она поймает наглую ухмылку Елены, ухмылку превосходства и одержанной победы. Уж что-что, а ухмылочку эту весь курс отлично знал – с ней тупая Рева, не прочитавшая ни одного учебника, выплывала из аудитории после экзаменов и с ней же спускалась со сцены с красным дипломом в руке.

Это потом Наташа тысячи раз вспоминала, как все произошло, – правда, без особых подробностей: они стерлись, исчезли, сгорели в ее испепеляющем гневе и неутихающей ненависти к Реве. А сейчас ею владело единственное желание, единственная цель, казавшаяся основной целью ее жизни и любви, терзающейся в муках ревности из-за этой ухмыляющейся пухлоротой погани, и девушка осуществила свое желание. Повернувшись, она обеими руками вцепилась в длинные черные волосы, достающие до крутой задницы, и со всей силы дернула на себя. Ленка – выше Натальи почти на полголовы, а тут еще и на высоких каблуках, – вскрикнула, неуклюже вскинула руки и, выбросив ноги, как в кадрили, со всего размаху грохнулась на пол и заорала благим матом. Или не благим. В общем, этого Наташа не помнила, а помнила жар в груди и на лице, и рожу Ревы, искаженную злобой. А еще надсадный крик Алексея:

– Ты с ума сошла! Оставь ее!

Наташа не оставила, а пнула лежавшую Реву в бедро. Рева схватила ее за ногу, и вот они уже барахтаются на полу, а руки Наташи опутаны черными волосами, как паутиной. В общем, Алексей их разнял. Не потому, что у него хватило на это сил, а потому, что Наташа устала и ей все надоело. Она отцепилась от Ревы, и Алексей оттащил ее за письменный стол. И вернулся к Елене.

Та уже стояла – распатланная, красная, ноги враскоряку – и брызгала слюной во все стороны:

– Я тебя, сука, урою!

Алексей поднял с пола шубу, Рева выхватила ее, как кошка выхватывает из рук хозяйки рыбку, и они вместе вышли из кабинета. Дверь закрылась.

Наташа сидела на полу, пялилась на дверь, и к ней медленно возвращалось понимание происходящего. С Ревой спят все, кому не лень. Неужели Алексей тоже?! Она сжала руками голову, в которой все громче стучало: он-тебя-об-ма-ны-ва-ет, он-тебя-об-ма-ны-ва-ет… Она медленно поднялась и прислонилась к стене. В кабинет вошел Алексей. Зазвонил смартфон, и Наташа с удивлением обнаружила, что на сгибе ее локтя все еще висит сумка, но в сумку не полезла. Несколько мгновений они пристально смотрели друг на друга, а потом Алексей опустился на диван, негодующе мотнул головой и сжал ее руками. Некоторое время он сидел неподвижно, а потом посмотрел на Наташу и спросил:

– Ты понимаешь, что натворила?

В его глазах читался упрек.

– Что я натворила?! – воскликнула Наташа, и невыносимая горечь залила ее сердце. – Да как ты смеешь… – Она едва не задохнулась от негодования. – Я застала вас… А ты… Ты еще смеешь мне выговаривать! – Ее снова начало трясти.

– Наталья, возьми себя в руки, – негромко сказал он, – это не то, что ты думаешь…

– Заткнись! – рявкнула Наташа. – Я меня есть глаза! – Внутри у нее все бушевало. – Господи, какая же я дура! Она к тебе еще на выпускном лезла! Вы с тех пор… Да, с тех самых пор! Какой же ты подлец!

В два прыжка Алексей оказался возле Наташи, схватил ее за плечи и довольно сильно тряхнул – у нее аж зубы клацнули.

– Наташа, говорю тебе, у меня с ней ничего нет!

– Отпусти меня! – Наташа принялась отдирать его пальцы от своих плеч.

Алексей отпустил.

– Ты ведешь себя как маленькая, – устало произнес он, – она просто зашла ко мне… Просто зашла.

Наташу накрыла волна ярости.

– Не держи меня за дуру! Это из-за нее ты не хотел, чтобы я приехала! Из-за нее! – завизжала она и не узнала собственный голос – уж очень неприятным он был.

Острым, как лезвие, взглядом Алексей мазнул по ее лицу и отошел к окну. Уперся руками в бока и бросил через плечо:

– О чем ты хотела поговорить со мной?

Внутри Наташи будто огромный колокол ударил и тут же замер, наполнив ее голову угасающим гулом. Ах, письмо… Но как же далеко сейчас от нее все, в нем написанное. И будто уже не касается ее вовсе, не имеет к ней отношения. Только Елена занимает ее кипящий мозг. Нет, не Елена, а Алексей и Елена, ее руки на его плечах и блевотно-слизкое омерзение от соприкосновения с гадким обманом, более гадким, чем сокрытие убийства… Наташа глотнула и скривилась.

– Что с тобой? Тебе плохо? – услышала она встревоженный голос Алексея.

Ей было очень плохо. Как никогда в жизни. Ее снова тошнило. Зажав рот рукой, она рванула в туалет, бросила сумку на пол и склонилась над унитазом. Через мгновение ее вывернуло наизнанку.

Она вытерла рот туалетной бумагой, выпрямилась, но ее снова и снова рвало.

– Наташа! – донесся из-за двери голос Алексея. – Наташенька, чем тебе помочь?

– Оставь меня! – сдавленно крикнула девушка.

Уже одна вода выходила из нее, уже глаза чуть ли не вылезали из орбит, а тело все продолжало содрогаться, словно еще не вся мерзость, ядовитой змеей вползшая в душу, покинула ее. Наконец ниточка густой слюны зависла и сорвалась вязкой каплей… И все закончилось. Так же быстро, как и началось. Наташа судорожно сглотнула и присела на унитаз. Ей было очень холодно. Особенно внутри. Особенно на душе. Покачиваясь из стороны в сторону, она сгорбилась и сунула руки под мышки. Обжигая пищевод, холод из желудка поднимался к горлу, и чем выше он поднимался, тем сильнее Наташу трясло. Душу заливало отчаяние раненого зверька и нестерпимое желание все забыть. Уйти отсюда. Она прислушалась – кроме нее в туалете вроде никого. Нажала на кнопку слива унитаза и, нарочито громко стуча каблуками, вышла из кабинки. В туалете действительно никого не было. Она умылась, прополоскала рот и с досадой заметила на блузке два маленьких желто-бежевых пятна с коричневыми точечками посередине и множество таких пятен на пуховике. Придерживая рукой полы пуховика, Наташа вышла в коридор. Напротив туалета, прижавшись спиной к стене, стоял Алексей. Увидев ее, он выпрямился. Она на доли секунды задержала на нем взгляд и направилась к лестнице.

– Наташа… – Он шел за ней. – Поверь мне…

– Поверить?! – рявкнула она. – Я не верю ни одному твоему слову! Ты меня с первого дня обманывал! – Она остановилась. – Я знаю, что случилось в Шахтово четырнадцать лет назад. Знаю!

Ей хотелось плакать.

– Наталья, остановись!

– А ты мне не указывай!

Алексей схватил ее за локоть:

– Наташа, выслушай меня! Ты ошибаешься!

– Я ошибаюсь?! – прошипела она и выдернула руку. – Ты прав, я ошибаюсь! Я в тебе ошиблась! – Она скрипнула зубами. – Ты меня предал! – выкрикнула она с такой злостью, что Алексей понял: сейчас что-либо говорить бесполезно.