Текст книги "Любовная греческая провокация"

Тина уставилась на него, испытывая одновременно гнев и изумление. Он все правильно просчитал и поставил под угрозу то, за что она так боролась. Ей не хотелось провести с ним больше ни одной минуты, но он не оставил ей выбора.

Она тяжело вздохнула:

– Ты дашь мне свободу, когда ситуация прояснится?

– Да, но не раньше. Предупреждаю тебя, Валентина, мне нужна образцовая жена, которая не будет выходить из себя и закатывать скандалы по малейшему поводу. Ты сможешь даже забрать деньги, положенные тебе при разводе. Это будут честно заработанные деньги, и уверяю тебя, ты испытаешь приятное чувство, когда их получишь.

– А если я буду спать с тобой для того, чтобы их заработать, это сделает меня шлюхой, Кайрос? Твое уязвленное самолюбие будет исцелено? Знаешь что, Кайрос? Мое тело хочет принять твое предложение, а сердце отказывается.

Из его горла вырвался низкий звук, который он не смог подавить, и Валентина испытала чувство удовлетворения и впервые за девять месяцев искренне улыбнулась.

Теперь ей осталось только убедить себя во всем том, что она только что ему наговорила.

Глава 3

«Скажи мне, Кайрос, что мне нужно сделать для того, чтобы ты оставил меня в покое?» Она действительно хочет положить конец их браку.

Осознание этого потрясло Кайроса до глубины души, когда он смотрел на Валентину, спящую на кровати в задней части салона его частного самолета.

До сегодняшнего дня он думал лишь о том, как накажет свою жену, когда найдет ее. О том, какое удовольствие он получит, когда она снова окажется в его объятиях. О том, как он будет ее злить до тех пор, пока она не начнет трястись от гнева и страсти в его руках.

Но ничего этого не произошло.

Да, она потеряла самообладание и высказала ему все, что о нем думает, но она была совсем не похожа на прежнюю Валентину. Ему казалось, что он видит перед собой незнакомую женщину.

«А если я буду спать с тобой для того, чтобы заработать эти деньги, это сделает меня шлюхой?»

Черт побери, только Валентина могла так извратить его слова. Но поскольку он пытался затащить ее в постель посредством шантажа, разве удивительно, что она хотела его уязвить?

После десяти месяцев их брака ему следовало оставаться безразличным к ее гневным выпадам. К ее стонам и движениям бедер, когда она оказалась тесно прижата к нему.

Но он не остался безразличным, и его это беспокоило, что он никак не мог понять.

То, что он по-прежнему желал одну лишь Валентину, хотя за прошедшие девять месяцев не испытывал недостатка в женском внимании, он мог объяснить. Его жена была горячей и безудержной в постели. Он был потрясен, когда обнаружил в их первую брачную ночь, что она девственница. Валентина с энтузиазмом подхватывала все то, чему он ее учил, старалась ответить на каждую его ласку, доставить ему столько же удовольствия, сколько он доставил ей. Неудивительно, что он стал так одержим этой женщиной.

Валентина нужна ему, и он твердо решил, что будет ею обладать.

Но боль, с которой она на него смотрела во время их перепалки, никуда не делась и через несколько часов после того, как он организовал для них перелет в Грецию.

Ему следовало радоваться тому, что с глаз упали розовые очки и она больше не видит в нем рыцаря в сверкающих доспехах. В его жизни нет места нежным чувствам, потому что порой нужно платить слишком высокую цену. И речь идет не о деньгах, которых у Кайроса было более чем достаточно.

Но образ Валентины с большими карими глазами, полными боли, не давал ему покоя. Он не стеснялся в выражениях, а она принимала все его оскорбления как должное.

Он не верил, что Валентина продолжит идти выбранным ею путем. Она не обладала ничем, что могло бы помочь ей сделать успешную карьеру. Она слишком избалованна и импульсивна, и у нее нет терпения и самодисциплины, необходимых для долгой усердной работы. Несмотря на это, Кайрос чувствовал себя полным мерзавцем после всего, что ей наговорил.

Хотя с Валентиной произошли перемены, причиной которых был он, Кайрос не мог вернуть ее в свою жизнь, разве что на время. Она признавалась ему в любви, но на деле доказала, что она им манипулировала с помощью мнимых чувств, а затем нарушила свое слово.

Ни одна женщина не заслуживает того, чтобы ради нее он забыл полученный когда-то тяжелый урок.

Любовь – это всего лишь игра.

«Несмотря на все твои клятвы в любви, ты ушла. Ты доказала, как мало значат твои слова».

Стоя в маленькой душевой кабине, Валентина с болью в сердце вспоминала обвинения, которые бросил ей в лицо ее муж. Она услышала в его тоне обиду и разочарование или ей это лишь показалось? Может, она снова приняла желаемое за действительное?

До своего ухода от мужа она при каждой удобной возможности говорила ему о своей любви. Как он смел подумать, что она так легко сдалась?

Завернувшись в большое полотенце, она вышла из душа и увидела на кровати разноцветные сумки с лейблами разных модных домов.

С ее губ сорвался тихий вздох, и она поспешно сказала себе, что должна оставить все это без внимания.

Ее решимости хватило на двадцать секунд. Затем она запустила руку в первую сумку и достала оттуда строгую черную блузку и белые капри. В других сумках оказались повседневные брюки и блузки, а также четыре платья. Среди них было бледно-розовое бальное платье, которое отлично подчеркнуло бы ее загар. В сумочках из гладкой шелковой ткани обнаружилось нижнее белье ее размера. Среди всей этой роскоши она также нашла пакеты с духами и косметикой своих любимых марок.

Два комплекта белья от известного дизайнера стоили так дорого, что едва хватило бы ее месячной зарплаты, чтобы за них заплатить. Бюстгальтеры были модели пуш-ап, которую она предпочитала, поскольку не могла похвастать пышной грудью.

Сев на кровать, Валентина провела пальцами по мягкой чашечке одного бюстгальтера. Однажды во время совместного просмотра старого голливудского фильма Кайрос завуалированно намекнул ей на то, что ему нравятся женщины с большой грудью. Тогда она пошла в бутик и накупила себе бюстгальтеров, которые увеличивали грудь на пару размеров.

Когда она однажды надела под платье с глубоким вырезом один из этих бюстгальтеров и пришла в таком виде на вечеринку, Кайрос разозлился и сказал, что так одеваются только распутные женщины. В тот вечер он в первый раз со дня их свадьбы вышел из себя. Сказав, что постоянная потребность в мужском внимании делает женщину недалекой, повернулся и покинул клуб.

Неужели он так и не понял, что она стала откровенно одеваться только для того, чтобы вывести его из себя? Заставить его обратить на нее внимание? Неужели он не понял, что с того момента, как Леандро представил ее ему, для нее перестали существовать другие мужчины?

Почему ее тронуло то, что он помнил размер ее одежды? Тогда она сказала себе, что это ничего не значит. Что мозг Кайроса подобен суперкомпьютеру с огромной памятью.

– Голодная собака с меньшей тоской смотрит на кость, – донесся до нее из дверей спокойный низкий голос.

Поднявшись, Тина поправила верхний край полотенца.

Кайрос переоделся. В сером свитере с V-образным вырезом и темных джинсах он выглядел так сексуально, что она с трудом сдержала вздох восхищения.

– Старые собаки могут научиться новым трюкам, – ответила она.

Кайрос рассмеялся, и его глаза весело заблестели.

– Кажется, в пословице утверждается обратное.

– Мне не нужна вся эта одежда.

– У тебя нет выбора. Моя жена, миланская законодательница мод, не может одеваться как уличная девка. – Он взял потертые джинсовые шорты и свободную футболку, которые она собралась надеть. Один из подчиненных Кайроса съездил к ней домой, собрал ее вещи и доставил их на борт его самолета. – Или как бедная сирота, которая носит подержанную одежду. Неужели ты и вправду изменилась? Раньше при виде этого тряпья ты поморщилась бы от отвращения.

– Да, но теперь я сама зарабатываю на жизнь и могу позволить себе только такие вещи.

Кайрос отбросил футболку в сторону.

– Пока ты моя жена, ты должна выглядеть соответственно твоему статусу. Поверь мне, тебе понадобится защитная броня.

Защитная броня? Валентина нахмурилась. Соглашаясь на его предложение, она не расспросила о деталях.

– Давай продолжим этот разговор после того, как я оденусь.

Подняв бровь, Кайрос лениво посмотрел на Тину:

– К чему такая скромность, Валентина? Я видел тебя голой и прикасался руками и губами к каждому участочку твоего тела.

– Тогда я этого хотела. Сейчас нет.

– Я прекрасно помню, как выглядит твое тело. – Прислонившись к стене, он закрыл глаза, и на его губах появилась озорная улыбка. – Помню родинку на правой ягодице. Маленький шрамик на колене. Нежные складки между…

Прижав ладонь к его рту, она прошептала:

– Пожалуйста, перестань.

Он открыл глаза, и она увидела в них веселый блеск.

– Это еще не все. В моей памяти сохранились стоны, которые ты издаешь, когда я погружаюсь в тебя. Это первое, что я вспоминаю, когда просыпаюсь каждое утро.

– Бесстыжий, – сказала она, убрав руку.

Он проследил взглядом за тем, как капелька воды скатилась по ее шее на грудь и исчезла в полотенце.

– Ты не оставила мне другого выбора, кроме как погружаться в воспоминания, – произнес он с озорной улыбкой, затем, взяв ее левую руку, нахмурился. – Где твои кольца?

– В сумочке.

Взяв ее сумочку, он нашел в ней кольца и надел их ей на пальцы. Откуда-то взялась незнакомая гладкая коробочка. Сердце Валентины учащенно забилось, когда Кайрос открыл коробочку и достал из нее простую цепочку с подвеской в виде буквы «V», изготовленной из золота, платины и украшенной бриллиантами. Она видела ее раньше в ювелирном магазине, когда они вместе ездили покупать подарок для ее племянницы Иззи. Должно быть, он заметил, что ей понравилась подвеска, и купил ее, но не успел ей подарить.

Она встретилась с ним взглядом:

– У меня достаточно украшений. Мне не нужны новые.

– Я купил ее для тебя. Почему бы тебе не носить ее наряду с другими украшениями? – Отбросив в сторону ее волосы, Кайрос начал надевать ей на шею подвеску, и она почувствовала прикосновение его теплых пальцев и холодного металла к своей коже. – Когда через три месяца все закончится, можешь ее выбросить. Мне она не нужна.

Тина облизала губы:

– Когда?

Его пальцы задержались сзади на шее Валентины, и ее бросило в жар.

– Когда что?

– Когда ты ее купил?

– Когда ты ждала меня в машине на улице. Я собирался ее тебе подарить, когда пройдет десять месяцев со дня нашей свадьбы. – Он усмехнулся. – Сейчас мне смешно даже говорить об этом.

– Тогда зачем ты вообще ее купил? Ты называл меня сентиментальной дурочкой, когда я каждый месяц делала тебе подарки.

– Возможно, тебе в конце удалось меня переубедить. Но через два дня после нашего совместного похода в ювелирный магазин ты исчезла, и я не смог тебе ее подарить, – сказал он. – Итак, все эти вещи останутся у тебя. Я хочу, чтобы моя жена выглядела стильно и элегантно. Еще я хочу, чтобы у меня была любящая жена.

– Последнее я не могу тебе обещать.

– В таком случае притворяйся. Тебе прекрасно это удавалось на протяжении многих месяцев. Тебе еще что-нибудь нужно?

– Нижнее белье. Точнее, только бюстгальтеры, – сказала она первое, что пришло на ум, потому что ее мысли были сейчас заняты другим. – Те, что у меня есть, сшиты из хлопка и не подходят под тонкие шелковые вещи.

Он хоть немного ее любит? Он купил для нее подвеску, чтобы доставить ей радость? Что, если в его унизительном предположении, что она может попытаться убедить его дать их отношениям еще один шанс, содержался намек? Что, если он действительно этого хочет?

Нахмурившись, Кайрос посмотрел на новые бюстгальтеры, лежащие на диване:

– Я распорядился, чтобы моя личная помощница заказала для тебя белье в бутике, в котором ты оставила целое состояние.

Тина вздохнула:

– Они мне больше не подходят.

Его взгляд упал на ее грудь, скрытую под полотенцем.

– Ничего не понимаю. Ты вроде бы нисколько не пополнела.

– Мне больше не нужны бюстгальтеры с толстыми чашечками, приподнимающими грудь. Я хочу, чтобы моя грудь выглядела такой маленькой, какой ее создала природа.

Кайрос уставился на жену так, словно у нее выросла вторая голова.

– Что?

Валентина заставила себя улыбнуться.

– Девять месяцев назад ко мне вернулся здравый смысл. Не могу дождаться, когда закончатся следующие три месяца.

Он нахмурился:

– Я достаточно хорошо тебя знаю, поэтому не верю ни единому твоему слову.

По ее спине пробежала дрожь, но она постаралась сохранить невозмутимое выражение лица.

Статусная жена богатого мужчины.

Кайрос никогда не будет видеть в ней что-то большее.

Она видела, как он ведет себя с женой Луки Софией, с которой его, Кайроса, связывала давняя дружба. Когда-то он даже предлагал ей руку и сердце.

София была самой умной женщиной, которую Тина когда-либо знала. Кайрос уважал Софию и Алексис, жену Леандро. Эти две женщины были разными, как небо и земля, однако у них обеих было то, чем не обладала Валентина.

Они обе являлись сильными независимыми женщинами, которые добились успеха. Они были больше, нежели просто жены могущественных братьев Конти.

Валентина им завидовала. Она хотела быть самоценной личностью, а не красивым приложением к своему мужу.

За следующие три месяца она постарается заслужить уважение Кайроса. Она покажет ему, от чего он отказывается, заставит его жалеть обо всех оскорбительных словах, которые он наговорил в ее адрес, и уйдет от него. Она добьется успеха, и это будет ее своеобразной местью.

Повернувшись, она посмотрела на Кайроса и спокойно произнесла:

– Я с прошлой ночи думала о нашей сделке. У меня есть несколько условий.

– Какие у тебя могут быть условия?

Она гордо улыбнулась:

– Может, я и поверхностная, но я не идиотка, Кайрос. Ты пришел ко мне прошлой ночью, потому что я тебе понадобилась. Поэтому я сейчас изложу свои условия, а ты их выслушаешь.

– И каковы же твои условия, Валентина?

– Я хочу, чтобы все узнали, что мы с тобой снова вместе. Мне нужны имена и телефоны всех людей, с которыми ты ведешь дела. И еще мне нужна твоя поддержка.

– Я уважаемый бизнесмен, Валентина, и не собираюсь рисковать своей деловой репутацией. Что бы ты там ни задумала, уверен, что это потерпит фиаско. Мне не хотелось бы иметь отношение к каким-то сомнительным проектам. Если тебе нужны деньги, тебе придется дождаться развода.

– Нет! Деньги мне не нужны. Мне нужен доступ к твоим богатым друзьям и их женам. Или любовницам. Скажи им, что твоя импульсивная жена от нечего делать решила немного поработать. Что ты решил меня поддержать в надежде на то, что я возьмусь за ум. Мне все равно, что ты им скажешь. Мне нужно портфолио и видеосъемка с моим участием. Мне нужно распространить информацию о том, что я предлагаю услуги в качестве личного стилиста состоятельным людям.

– Личного стилиста?

– Да, Кайрос. Если ты собираешься использовать меня, я использую тебя. Брак с тобой научил меня по крайней мере одной полезной вещи. Во всем нужно искать выгоду.

– Обвиняя меня, ты играешь в опасную игру, pethi mou[6]6
  Моя малышка (греч.).


[Закрыть].

– Я знаю, что тебе трудно в это поверить, но я вовсе не пытаюсь вывести тебя из себя, Кайрос. Впервые в жизни я думаю головой. Я заглянула внутрь себя, и то, что я там увидела, мне не понравилось. Ты заставил меня понять действительное положение вещей, и за это я всегда буду тебе благодарна.

Его лицо напоминало каменную маску.

– Ты хочешь развода, потому что ты мне благодарна?

– То, что я поняла, что со мной не так, вовсе не означает, что ты был прав. Я больше никогда не позволю тебе иметь надо мной власть.

Несмотря на свою дерзость, раньше она никогда не раздевалась перед Кайросом, потому что считала свое тело несовершенным. Ей казалось, что он достоин только лучшего.

Теперь ей было все равно.

Не дожидаясь его ответа, она взяла комплект белья, повернулась к Кайросу спиной и сбросила с себя полотенце. Позади нее раздался мягкий вздох. Ее нервные окончания напряглись, но ей удалось быстро натянуть трусики и застегнуть бюстгальтер. Ее кожа горела под его взглядом, но она приказала себе оставаться невозмутимой.

Бросив на Кайроса небрежный взгляд, словно он был предметом интерьера, она надела капри и белый шелковый топ и с гордо поднятой головой вышла в главный салон.

Сердце ее бешено стучало. Она понимала, что играет с огнем, но ей нужно было доказать ему, что она сильнее, чем он думает. Затем она завоюет его уважение, а когда их договоренность закончится, расстанется с ним навсегда.

Глава 4

Около шести часов вечера Кайрос и Валентина приехали на лимузине с тонированными стеклами на огромную виллу на острове Миконос.

Вдоль извилистой подъездной дороги росли оливковые деревья. Белая вилла, стоящая на холме, купалась в сочной зелени. Внизу, насколько хватало глаз, простирались пляжи.

Но Тина едва замечала всю эту красоту. Она изучала множество выражений лица Кайроса, которые меняли друг друга. Это было удивительно, поскольку обычно его лицо было непроницаемым.

Она заметила, как поднялась и опустилась его грудь, когда за последним поворотом показалась вилла. Когда он увидел зеленый спортивный автомобиль, на его щеке дернулся мускул. При виде пожилой пары и молодой женщины, встречающих их на верхней площадке лестницы, в его серых глазах промелькнули нежность, боль и мрачная решимость.

– Кайрос? – мягко произнесла Валентина.

Ее муж, сидящий напротив, перевел на нее взгляд, но в течение нескольких секунд его лицо ничего не выражало, словно он надел маску и закрылся от нее, как делал прежде.

Но сейчас она не могла, как раньше, из-за этого возмутиться.

– В чем конкретно заключается твой долг перед Тесеусом? – спросила она.

– Есть обязательства, которые я должен выполнить, – ответил он после небольшого промедления. – Это все, что тебе нужно знать.

Тину переполняло любопытство. За десять месяцев их брака она узнала о нем лишь то, что он был сиротой и что вырос на улицах Афин. Что потом у него появился наставник, который дал ему образование. Больше она ничего не знала. Заставить ее мужа говорить о своем прошлом было все равно что пытаться выжать воду из камня.

Его черты напряглись, и она, не удержавшись, сказала:

– Ты ведь не собираешься кого-то убить и заставить меня лгать в суде, правда?

Его губы дернулись.

– Значит, ты так и не перестала смотреть мыльные оперы.

– Продать меня на выгодных условиях, как сделал герой с героиней в «Непристойном предложении»?

– Oxhi, – рассмеялся он. – Даже если бы я и захотел тебя продать, вряд ли кто-то из живущих на свете людей захотел бы иметь с тобой дело, Валентина.

– Я знаю, что oxhi в переводе с греческого означает «нет», – ответила она, пытаясь убедить себя в том, что он сделал ей комплимент. – Я планирую в течение следующих трех месяцев говорить тебе это слово много раз по-английски, по-итальянски и по-гречески, – добавила она с улыбкой, когда на нее нахлынули приятные воспоминания.

В первые месяцы их брака она пыталась научить его итальянскому, он ее – греческому. В конце концов они пришли к выводу, что им будет проще разговаривать друг с другом по-английски.

Но когда они занимались любовью, Кайрос переходил на греческий. От лаконичных слов с гортанными звуками ее желание усиливалось. При этой мысли ее бросило в дрожь.

Она больше никогда не услышит эти слова.

«Потому что я больше не хочу их слышать», – тут же мысленно добавила она.

– Замерзла? – спросил Кайрос, наклонившись к ней, когда она вылезала из машины.

Тина покачала головой, и он положил руку ей на плечи. Ее бросило в жар, но она все же заметила краем глаза, что молодая женщина сверлит ее взглядом.

– Кайрос…

Он не дал ей сказать больше ни слова, притянув к себе и прижав палец к ее губам. В его взгляде читалось «подыграй мне».

«Это всего лишь игра, рассчитанная на ту женщину. На Хелену», – сказала себе Валентина, но, когда его рука легла ей на бедро и он накрыл ее губы своими, посторонние мысли вылетели из ее головы.

На ней сказывались девять месяцев разлуки. По ее телу одна за другой прокатывались волны желания. Она быстро начала испытывать нехватку воздуха. Ее колени задрожали, и она вцепилась в руку Кайроса.

На мгновение он оторвался от ее губ, выругался себе под нос, затем продолжил поцелуй. Когда его язык ворвался в глубь ее рта и скользнул по ее языку, остальной мир перестал для нее существовать.

– Достаточно, Кайрос! Представь нас своей прелестной куколке.

Злоба в голосе женщины, спрятанная за игривостью, подействовала на Тину как ушат ледяной воды. Она отстранилась от Кайроса. Ее сердце бешено стучало, каждая клеточка в теле гудела от неудовлетворенного желания.

– Хелена, пожалуйста, будь вежливой, – донесся до них еще один женский голос.

Нежно погладив Тину по щеке, Кайрос издал тихий гортанный звук, и она почувствовала, что он потрясен не меньше, чем она.

– Девять месяцев, – прошептал он, прижавшись лбом к ее лбу. – Даже если бы мне не понадобилась сегодня твоя помощь… Между нами ничего еще не кончено, pethi mou.

Эти слова явно не были частью его игры на публику. Он только что заявил о своем праве обладать ею.

Сказав себе, что он имеет в виду только секс, Тина облизала губы и нахмурилась.

– Это был всего один поцелуй.

– Ты придешь ко мне, pethi mou, – самодовольно заявил он, проведя по ее губам подушечкой большого пальца. – Иначе и быть не может. А я, возможно, накажу тебя и не дам тебе то, чего ты хочешь.

Теперь ей все стало ясно. Он использует следующие три месяца, чтобы избавиться от своего влечения к ней. Ему не нравилось, что он по-прежнему ее хотел.

– Для тебя это всего лишь игра, правда? – прямо спросила она.

– Это ты всегда играешь в игры.

Ее охватили гнев и разочарование.

– Больше нет, – ответила она и, бросив взгляд на Хелену, разгладила пальцами несуществующую складку на его рубашке. – Я перестала за тебя бороться, Кайрос. Вы с той женщиной можете броситься друг другу в объятия.

– Я никогда тебя не любил, Валентина. Когда мы были вместе, я с трудом терпел твои капризы и истерики. Но верь мне, когда я говорю, что ты единственная женщина, которую я хотел с момента нашей первой встречи. Что ты единственная женщина, которая сводит меня с ума. Я хочу тебя, glykia mou[7]7
  Сладкая моя (греч.).


[Закрыть].

Это прозвучало так искренне, что Тина испытала потрясение. Из слов Кайроса ей стало ясно, что он хочет ее вопреки своей воле.

Положив руку ей на поясницу, он повел ее к вилле. Хелена и ее родители уже спустились с лестницы и ждали их внизу.

– Валентина, это Тесеус Маркос и его жена Мария. – Кайрос немного помедлил, и его кадык дернулся. – Мои друзья.

Тина заметила, как напряглись лица Тесеуса и Марии при слове «друзья».

Затем Кайрос указал кивком на молодую женщину:

– А это их дочь Хелена. – Он снова посмотрел на пожилую пару: – Это моя жена Валентина Константино.

Седовласому Тесеусу шел седьмой десяток. Он был крепкого телосложения, но даже при свете полуденного солнца его кожа имела нездоровый землистый оттенок.

– Нам очень хотелось на тебя посмотреть, Валентина, – искренне произнес он, пожимая ей руку. Акцент у него был заметнее, чем у Кайроса. – Добро пожаловать в наш дом. Мы надеемся, что ты не злишься на нас за то, что мы так надолго забрали у тебя твоего мужа. Кайрос нам очень помог здесь.

– Конечно, я не злюсь, – ответила Тина, словно понимала, о чем идет речь. Будучи эгоисткой, она полагала, что Кайрос не искал ее по всей Европе, потому что ему было все равно, что она от него ушла.

Мария Маркос была более сдержанной, чем ее супруг. Она казалась взволнованной и растерянной.

Тина поблагодарила их за гостеприимство и только после этого позволила себе посмотреть на невысокую молодую женщину, стоящую чуть в стороне. Она явно была старше Кайроса, которому было двадцать девять лет. Густые черные кудри обрамляли ее красивое лицо. Бледно-желтое платье без рукавов облегало ее пышную грудь и тонкую талию и заканчивалось чуть выше колен, открывая стройные ноги. Будучи знакома с последними модными тенденциями, Валентина сразу поняла, к каким коллекциям принадлежат платье Хелены и ее туфли на трехдюймовой танкетке. Шею Хелены украшала большая бриллиантовая подвеска, в ушах были бриллиантовые сережки.

Проигнорировав Тину, Хелена бросилась в объятия Кайроса. Он не проявил недовольства, но плотно сжал губы и наклонился, чтобы соприкасались только их плечи. Хелену это не удовлетворило, и она вцепилась в его бицепсы и, шумно вздохнув, поцеловала его в щеку.

Посмотрев на Тесеуса и Марию, Тина заметила, что поведение их дочери вызвало у них чувство неловкости. Затем она увидела на щеке Кайроса яркий след помады, разозлилась и захотела показать Хелене, что Кайрос принадлежит только своей жене.

К счастью, она не успела выставить себя ревнивой идиоткой. Тесеус завладел вниманием Кайроса, и они пошли вверх по лестнице. Мария последовала за ними.

– Валентина Конти Константино, – отчетливо произнесла Хелена, проигнорировав руку, которую протянула ей Тина. – Хотя ты не совсем Конти, правда? – Не дожидаясь ответа Тины, она продолжила: – Бедный Кайрос. Он думал, что получил богатую наследницу, а вместо этого оказался связан с бездарной нищей шлюхой. Я слышала, что от тебя отвернулись даже твои могущественные братья. Мне только непонятно, почему спустя столько месяцев Кайрос вернул тебя в свою жизнь.

Тине хотелось расцарапать ей лицо, но она сдержалась и произнесла обманчиво спокойным тоном:

– Возможно, Кайрос понял, что, несмотря на отсутствие у меня богатства, он по-прежнему меня хочет. Что он отчаянно во мне нуждается.

Неприятные слова не помешали Хелене взять Тину под руку и повести ее вверх по лестнице.

– В конце концов он снова тебя бросит, и ты это знаешь. Он выберет меня. Нас слишком многое связывает, и тебе лучше с этим свыкнуться.

– Что вас связывает? – не удержавшись, спросила Тина.

Хелена звонко рассмеялась:

– Он ничего тебе не рассказывал? Значит, я тоже не могу этого сделать.

Улыбнувшись, она отпустила руку Тины и удалилась.

Стоя перед входом, Тина думала о том, какого черта Кайрос привез ее сюда. Он хотел заставить ее ревновать, показать ей, что есть другая женщина, которая любит его и мечтает стать его женой?

К ее горлу подкатился комок, и она, подняв голову, увидела Кайроса, стоящего на балконе с бокалом в руке. Он разговаривал с Тесеусом, но смотрел на Тину.

Встретившись с ней взглядом, он поднял бокал и вопросительно посмотрел на нее.

Наверное, он уже прочитал на ее лице досаду и разочарование и понял, что по-прежнему имеет большую власть над ней, но Тина все равно заставила себя улыбнуться.

Достав из клатча мобильный телефон, она отправила ему сообщение и стала ждать его ответа.

Потрясение, которое она прочитала в его взгляде, и еле заметная улыбка на его губах были для нее как бальзам на душу. Судя по всему, этот раунд остался за ней.