Текст книги "Городские истории. Сборник рассказов"
Автор книги: Татьяна Абиссин
Жанр: Современная русская литература, Современная проза
Возрастные ограничения: +12
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 4 (всего у книги 6 страниц)
– Ты никогда не повзрослеешь. И не заведешь девушку. Так что там пишет Женя? – девушка подчеркнуто спокойно произнесла это имя.
– Как я понял, это автоматическая рассылка по игре. Вижу почти такое же письмо у себя на сервере. Удивительно, что оно пришло и тебе, ты же не зарегистрирована. Это просто приглашение на встречу ролевиков, которая называется «Ключ от Вальгаллы» и состоится в старом клубе на окраине Москвы. Похоже на ловушку, но… В твоем письме есть приписка.
– Какая?
– Ммм, цитирую. Попахивает тайнами спецагента 007: «Отец играет. А я выхожу из игры. Приходи. Ничего не бойся».
– Не может быть… Он, что, одумался и хочет нам помочь? – Вика взволнованно прижала к груди ладошки.
– Почему бы и нет? Не ты ли последние пару дней яростно защищала его и говорила, что твой мальчик просто запутался, и он – не более чем жертва обстоятельств?
– Но что, если… Он попробует избавиться от нас снова?
– Мы не можем постоянно жить с оглядкой. В конце концов, те твари, что создали игру, выяснят, кто был в спортивном зале кроме тебя. Тогда они легко выйдут на меня. Надо встретиться с Женей лицом к лицу и поговорить начистоту. Хотя, не мешает подготовиться.
***
Серые тучи нависли над землей, дул пронизывающий ветер. Вика накинула на голову капюшон демисезонной куртки, которую одолжил Макс. Руки мерзли даже в кожаных перчатках.
Клуб оказался одноэтажным деревянным зданием. Скучавшая у входа консьержка не обратила на них внимания. В холле никого не было, так же как и в актовом зале. Ребята удивленно переглянулись, когда совсем близко послышалась тихая мелодия.
– Та же музыка, что в заставке к игре, – сказал Макс, резко оборачиваясь на звук. За полуоткрытой дверью оказался еще один зал, оформленный в кроваво-красных тонах. Вика осторожно выглянула. Кожаные диванчики были заняты игроками. На экране, обычно транслирующем клипы, вспыхнула и погасла заставка игры. Музыка смолкла, и наступила тишина.
Макс осторожно коснулся плеча Вики и взглядом указал на барную стойку. За ней стоял Женька, как всегда, собранный и спокойный. Может, ей показалось, но в неверном свете люстры, его глаза отливали тем же зловеще-красным цветом.
– Итак, мы собрались здесь, чтобы, наконец, перейти на новый уровень.
Воспользовавшись моментом, ребята незаметно проскользнули в зал, укрывшись за небольшой ширмой. Макс удивленно вскинул брови: «Какой еще новый уровень? Он, что, по-прежнему в игре? Вот, гад, похоже решил заманить нас сюда и разобраться в толпе своих приверженцев!»
Между тем, Женя продолжал монотонно вещать о великолепных перспективах, открывшихся перед игроками. По его словам, перейдя на новый уровень, геймеры смогут использовать полученные способности не только в игре, но и в реальной жизни.
Макс не выдержал, и громко зааплодировал, выходя из тени, не обращая на испуганное шипение Вике:
– Браво, Женька, отличная речь! Но ты почему-то забыл упомянуть, какой будет цена за эту сверхсилу. Люди, очнитесь! Бесплатный сыр бывает только в мышеловке. Неужели вы настолько глупы, что верите этим сказкам? Вы не замечали, что каждый раз после игры, вы чувствуете слабость и головную боль? А может, вы часто болели в последнее время? Все это я испытал на себе, поэтому…
Женя, или некто, управляющий им, недобро усмехнулся и перебил:
– Все-таки пришел? Что ж, это последняя глупость в твоей жизни. Игроки, избавьтесь от чужака, притворяющегося нашим Братом. Он пришел сюда сегодня, чтобы вы не вышли на новый уровень. Не допустим этого! Персональная награда от Связующего достанется смельчаку, избавившему нас от этого глупца, – он обвел взглядом игроков, и те одновременно поднялись.
«Черт, настоящие зомби, до них не достучаться», – вдруг понял Макс, отступая к окну. Он надеялся отвлечь их хотя бы на пару минут от Вики, яростно стучащей по клавишам его лэптопа.
Женькино спокойное лицо вдруг исказилось, голос зазвучал глуше, словно повторяя заученные слова:
– Максим Белкин и Вика Горобец, вы оказались в ловушке по вине Жени Муравьева. Этот мальчишка знает толк в предательстве! Его измена непростительна. Безумец Муравьев решил, что сможет отключить систему питания «Вальгаллы» с вашей помощью. Он не знал про существование датчика в собственной голове, фиксирующего все его действия. Недооценил нас, Создателей игры. Теперь, из-за его предательства, нам нужен новый Связующий, тогда можно будет избавиться от неблагодарного юнца.
– Значит, Женька не врал, когда сказал, что хочет выйти из игры! – воскликнул Макс.
– Слишком мягкий. Не смог пережить того, что отец увлекся «Вальгаллой». А ведь у него было блестящее будущее. Но зачем о нем говорить? Он – самый обычный трус, в последний момент решивший предать нас.
– Нас это кого? – Макс с трудом уклонился от удара ближайшего противника, обрушив на него ближайший стол.
– По вашей мифологии, мы – демоны, те, кто существуют в параллельном мире, и развлекаются, наблюдая за вами. Только наблюдать со стороны слишком скучно. Принимать участие в событиях и вершить судьбы людей куда интереснее. Когда вы создали Интернет, у нас появился шанс: грань разделявшая наши миры, стала тоньше. Слишком много людей бессмысленно тратят свое время, днями просиживая за компьютером. Мы создали свой сайт и нашли Связующего, чтобы перекачивать человеческую энергию. Теперь материализоваться в вашем мире для нас легче легкого. Но тебе эти знания все равно не помогут…
– Разве?
Зазвучала знакомая мелодия, Женька вздрогнул, затем автоматически произнес:
– Программа регистрирует нового участника. Приветствуем вас в «Вальгалле». Пожалуйста, подождите несколько минут.
Макс облегченно вздохнул, почувствовав, как рука высокого парня с «ирокезом» на голове, стиснувшая ворот его свитера, разжимается.
– Мы были правы, Вика! Этим «компьютерным мозгам» сложно одновременно контролировать сознание нескольких людей и управлять техникой. Эй, скандинавские божки, или как там вас, ну что замолчали? Разве вы не собирались от нас избавиться?
Женя судорожно сцепил руки, в глазах вспыхнуло и опало красное пламя. Кажется, машина решала, какую задачу выполнить первой. Вика вздрогнула, впервые за этот день, услышав нормальный, хоть и измученный, Женькин голос:
– Похоже, я проиграл. Но я еще успею сказать вам пароль, тогда, возможно, у меня и моих родителей появится шанс выжить. Попробуйте «Wish»…
– «Wish» значит «желание», – машинально перевела девушка.
Оттеснив Вику от лэптопа, Макс мгновенно набрал кодовое слово. И едва не выругался, когда на экране появилось окошко «Внимание, возможен взлом! Система в опасности. Неправильный пароль».
– Женька, ты снова соврал! – закричал он, в два прыжка сократив расстояние между собой и одноклассником.
Парень недоуменно посмотрел на него:
– Но три года назад мне дали именно этот пароль, с его помощью я перемещал и модернизировал сайт. Если только…
– Они не сменили ключ в последний момент… – одновременно сообразили все трое.
Тут пришла пора Женьки снова отключиться, утратив контроль над телом. Его механический голос, точно записанный на болванку, пугал сильнее, чем зомбированные люди, обступившие ребят со всех сторон:
– Игры закончились. Приготовьтесь умереть. Вика Горобец, в наказание за то, что первой осмелилась противостоять нам…
Макс еще успел крикнуть:
– Вика, беги! – перед тем, как сразу несколько рук вцепились в него, толкнули на пол. Зомбированные люди остервенело принялись избивать парня ногами.
Вика в ужасе прижалась к стене, снова наблюдая, как к ней приближается смерть. Сил бежать не было, ноги предательски дрожали, и она медленно опустилась на пол. Все повторяется. Только теперь некому ее спасать. Женька поднял руку, и Вика закрыла глаза, заметив блеснувшее острие ножа: «И все же я не ошиблась в нем. Женька хотел вернуться. Он пытался помочь нам. И он все еще жив, где-то там, под этой маской, которой управляет холодное и бездушное существо! Значит, должен быть и шанс остановить все это!»
***
…Чьи-то теплые пальцы ласково касаются лица. Кто-то обнимает и зовет меня. Кто-то говорит, что будет любить, несмотря ни на что…Вика?
Застилавшая глаза тьма отступила. Надолго ли. В глазах Вики страх напополам с надеждой. Она что-то говорит? Почему в моих руках нож? Неужели я пытался убить ее, и сейчас, и тогда, в спортивном зале?
Уничтожить себя, и разорвать связь! Немедленно!
Нож выпал из ослабевших пальцев. Наверное, я все-таки трус. Поможет ли это? Сколько у меня осталось времени? И что я могу, когда эти двое, не зомбированные, ничего не добились? Но я должен попытаться…
Отпустив ошеломленную Вику, я бросился к чужому лэптопу с ненавистной игровой заставкой. Значит, я – идеальный Связующий? Они меня так называли, а я даже не знал, что в голове ношу их передатчик, усиливающий связь с игроками. Минуточку! Тогда связь с их миром тоже должна быть сильной! Как они говорили… Якобы выбрали меня за особые способности? Может, хоть раз заставить эти способности поработать на себя. Устроить маленькое убойное короткое замыкание!…
Дрожащая Вика и Макс, вытирающий кровь из разбитой губы, увидели нечто невероятное. Стоило Женьке коснуться клавиш, как лэптоп засиял странным голубоватым светом. Геймеры, один за другим, без сознания опустились на пол.
– Неужели он… Женька, нет, это может быть опасно!
Послышался сильный треск, затем сноп искр. Женька в последний раз обернулся к ним и улыбнулся как раньше, так, как умел улыбаться только он. Последние проблески сознания героя, который действительно смог всех спасти…
***
– Опять вы, – всплеснула руками медсестра, завидев знакомые лица подростков.
Парень со вздохом взъерошил волосы. Видимо, он чувствовал себя не слишком уютно в больничной обстановке. Девушка сложила руки на груди и требовательно взглянула на врача.
– Ребята, почему вы опять здесь? – сухо спросил врач, – психиатрическая клиника – не место для игр. В прошлый раз он вас не узнал, что могло измениться за пару дней? Состояние Жени Муравьева по-прежнему нестабильное. И неудивительно, учитывая какой удар током парень получил. Как он вообще остался в живых? Не хотел бы огорчать… Но боюсь, его душевное состояние так и останется на уровне двенадцатилетнего ребенка…
Гусеница
– Вы неправильно ответили на вопрос. В рассказе Чехова «Крыжовник», совсем другая идея. Мне очень жаль, но раз вы ответили на один из вопросов неверно, то это твердая «четверка». Благодарю за развернутый ответ, – новая завуч потянулась к экзаменационному листу, чтобы вписать туда оценку. Но я поспешно дернула лист к себе:
– Вы можете задать мне вопрос по любому другому билету! Я отвечу сразу. Пожалуйста, я так долго готовилась к устному экзамену!
Моя учительница русского языка и литературы, которая последние два года ставила мне только хорошие оценки, покачала головой. Кажется, ей было за меня неловко.
В глубине души шевельнулась обида. Как будто выпрашиваю себе высокую оценку, и на областное сочинение в тридцать третьей школе эта Любовь Константиновна меня не отправляла. Не вступается за меня, сидит как чужая.
Новая завуч посмотрела на меня с неприязнью. Ума не приложу, чем ей не понравилась. И оделась вроде просто – белая блузка, черная юбка, все вещи тщательно выглажены.
Мои руки непроизвольно сжали край шерстяной юбки. Наверное, я все же не так хороша в устных ответах, как мне казалось. И то, что мне пророчили карьеру учительницы литературы, и говорили, что по устным ответам я – лучшая в классе, тоже пустое. Иначе бы непременно восхитила завуч своей грамотной речью.
…Время летело, как песчинки в часах. Я ответила без подготовки на пять билетов, и ни разу не сбилась. Но лица экзаменаторов все больше мрачнели.
– Татьяна, «четверка» – это тоже хорошая оценка. Неужели не понимаете? – зудела завуч.
– Танечка, ты же неправильно ответила на билет, посвященный рассказу Чехова! Ничего не поделаешь, – вторила Мартина.
– Но если мне поставят «четверку» за экзамен в одиннадцатом классе, то и в аттестат у меня тоже пойдет четверка! А у меня никогда, никогда не было четверток по литературе! – мое терпение лопнуло. Кажется, я была готова сорваться и закатить истерику. Но, пока я собиралась, завуч уже нарисовала мне четверку.
– Вы свободны, – сухо отозвалась Любовь Константиновна.
Пришлось покинуть кабинет. Я громко хлопнула дверью и бессильно прислонилась к обшарпанной стене, выкрашенной в грязно-голубой цвет. Юля, единственная девочка из класса, которая сдавала литературу устно вместе со мной, подбежала ко мне в коридоре:
– Ну, что, как ты? Какая оценка? Почему так долго отвечала?
– «Четверка», – со слезами на глазах ответила я, не в силах поверить в то, что «провалила» свой любимый предмет.
– Тогда чего ревешь? – удивилась Юля. – У меня тоже «четыре», и я ужасно рада!
Я не ответила, хмуро уставившись в пол. И тут до меня долетел разговор учителей из класса. На слух я никогда не жаловалась:
– Мы не могли поставить ей «пятерку». У нас пятнадцать человек рефераты сдавали, и все отлично защитились. Не могут же быть отличные оценки у всего класса. Какая нервная эта ваша Каштанова! – завуч недовольно шуршала шоколадкой.
– Что делать, – вздохнула Мартина. – Такое оно, молодое поколение. Ничего, в следующий раз умнее будет. Отвечать правильно нужно с первого раза.
Я закусила губу. Учитывая, что и критики, и читатели, и даже писатели расходятся во мнении, что же автор хотел сказать своей работой, и каждому видится второй и третий смысл в самом простом тексте, возможны и ошибки, и проколы. Мое мнение не совпало с мнением критика, Мартиной и завуча, и я получила себе «четверку» в аттестат. А могло быть и по-другому… Если бы я не выбрала сдавать литературу устно!
«У нас пятнадцать человек рефераты сдавали, и все отлично…»
Голос Юли долетал слабо. Голова закружилась. Я плавно скользнула по стене на пол, не заботясь о том, что будет, если дверь внезапно откроют с другой стороны.
Как я могла забыть? Как? Когда стремишься к чему-то прекрасному, всегда есть риск натолкнуться на нечто мерзкое.
Перед глазами замелькала картинка из прошлого. Вот я в легком ситцевом сарафане карабкаюсь по толстому стволу рябины, растущей в саду бабы Глаши. Моя цель – добраться до деревянной палки, оставшейся от домика, когда-то сложенного деревенскими ребятами.
Сейчас молодежи, кроме меня и сестры, в деревне нет… И вот я карабкаюсь, несмотря на строгий запрет бабушки, к самым верхним веткам, тонущим в солнечных лучах, не взирая на то, что высоко, да и ветер в ушах завывает. Хочется достичь вершины, коснуться прекрасного. И не пугает даже возможность сломать ногу.
Удача – осталась пара веток! Но, схватившись рукой за нижнюю, и подтянув к себе колени, я вдруг резко в ужасе разжимаю ладони. И падаю, падаю вниз. Короткое падение чудится для меня длиной в вечность. Очень страшно. В голове успевает промелькнуть, что до ближайшего врача восемь километров ходу… Какая же я глупая!
В последний момент я, оцарапав руки и ноги, успеваю ухватиться за последнюю ветку, и просто зависаю в воздухе. Думаю, почему же так все обернулось. И понимаю – всему виной огромная желто-зеленая гусеница, мирно дремавшая у основания ветки, за которую я схватилась, когда почти достигла разрушенного домика на дереве. Толстая, мерзкая!…
Но, если подумать, она просто пряталась от птиц и никого не трогала. В тот миг я ее ненавидела. И больше не нашла в себе сил снова подняться на рябину так высоко.
Тогда я еще не знала, что, когда стремишься к чему-то прекрасному, будь готов встретиться с чем-то омерзительным. Жизнь – это экзамен, исход которого невозможно предугадать.
…Вспомнив свое прошлое падение, я нашла в себе силы подняться с пола в школьном коридоре и медленно побрести домой.
Волшебные нити
Посвящается любимой бабушке, Лидии Алексеевне
Сережа Ковалев рос болезненным ребенком, поэтому родители считали, что мальчику полезно сменить обстановку, пожить в деревенском доме у бабушки и подышать чистым воздухом.
Когда Сережа был маленьким, ему нравилось бегать босиком по мягкой, холодной от утренней росы, траве, купаться в речке, протекавшей почти у самого дома, бродить по еловому лесу в поисках рыжиков. Но теперь, когда ему исполнилось четырнадцать, он бы с большим удовольствием сходил с друзьями в кино, прослушал любимый диск или поиграл на компьютере.
Только вот в деревенской глуши блага цивилизации были недоступны, поэтому Сережа и его двоюродный брат Никита, проводили время, купаясь, загорая, играя в футбол с мальчишками из другой деревни.
Но время шло, и Никита, впервые проводивший лето в деревне, заскучал. Ему захотелось если не приключений, то хотя бы каких-то событий, которые бы нарушили их однообразный отдых.
Однажды, когда они с братом в десятый раз обходили деревню, Никита остановился перед высоким домом, стоявшим на отшибе.
Когда-то это было красивое двухэтажное здание, с крышей, покрытой дранкой, и резными наличниками, украшавшими окна. Но сейчас, спустя много лет, от былой красоты не осталось и следа: крыльцо покосилось, на потемневших стенах не осталось краски, кровля угрожающе накренилась, грозя в любой момент оказаться на земле. Словом, в старом доме не было ничего примечательного, но, тем не менее, Никита с минуту внимательно рассматривал его:
– Слышь, Серый, – сказал он, наконец, – тебе не кажется, что мы страшно растолстели на бабушкиных пирогах?
– Неа, – отозвался тот и потянул друга за рукав, стремясь быстрее уйти. Он не смог бы объяснить, но каждый раз, находясь рядом с этим домом, чувствовал необъяснимую угрозу. Разумеется, брату он ничего не говорил, боясь, что тот просто посмеется над ним.
– Тебе бабушка ничего не рассказывала об этом доме?
– Рассказывала, – неохотно ответил Сергей, – еще до революции здесь жила барыня, которой принадлежали наша и несколько других деревень. Потом она умерла, дом какое-то время пустовал, затем, уже после войны, его отремонтировали, но новые хозяева недолго в нем прожили.
– Почему?
– Ходили слухи, что в доме поселился призрак, – тихо ответил Сережа и тут же пожалел о своих словах, заметив, как широко распахнулись глаза брата.
– Вау! Круто! Почему ты мне раньше об этом не рассказывал, столько времени зря потеряли!
– Ты что задумал?
– Мы должны раскрыть тайну этого дома, – торжественно заключил Никитка, – если там действительно жила барыня, то наверняка осталось что-нибудь ценное. А если там еще и призрак есть… Помнишь, как в охотниках за привидениями…
– Постой, – Сергей прервал размечтавшегося друга, – это же просто легенда. Нет там никакого привидения, да и ценностей тоже. Столько лет прошло! А сам дом старый, в любой момент может рухнуть. Хочешь получить доской по голове?
– Скажи лучше, что струсил, – презрительно бросил Никита, – как думаешь, почему Вика обратила внимание не на тебя, а на Лешку из девятого «Б»? Просто девчонки любят смелых парней. Леха несколько лет занимается альпинизмом, и каждое лето с отцом ездит на Кавказ. А ты какого-то старого дома боишься!
Сергей был уравновешенным и спокойным человеком, которого просто так «на слабо» не возьмешь, но слова брата его разозлили. Мало того, что Никита вспомнил об альпинисте из соседнего класса, в которого были влюблены практически все девочки, начиная с пятиклассниц, он еще и усомнился в его смелости. Представив, как одноклассники, и, конечно, Вика, узнают, что он не решился исследовать какой-то дом, Ковалев решительно шагнул вперед:
– Сегодня ночью, – ему совсем не улыбалось объяснять строгой бабуле, зачем они пробираются в чужой дом, пусть даже и давно заброшенный.
Довольный тем, что ему удалось переубедить друга, Никита умчался вперед. Сергей медленно шел за ним, чувствуя неприятный холодок в груди. Ну что может быть страшного в заброшенном доме? Ничего, кроме пыли и грязи, они там не найдут. «Надеюсь, что Никите этого будет достаточно, и он не решит облазить все старые дома в округе».
***
Ночь выдалась теплая. Почти полная луна то скрывалась за облаками, то снова проливала на землю призрачный свет. Знакомые с детства места казались чужими, полными опасности. Никитка уверенно шагал впереди, тихонько насвистывая себе под нос что–то вроде: «Не боимся мы волка и сову». Ковалёв же старательно переставлял ноги, безуспешно пытаясь унять дрожь в коленях. Больше всего ему сейчас хотелось оказаться дома, где спала бабушка. «Неужели я действительно – трус?» – Печально думал он, вспоминая, что заставило его решиться на эту авантюру.
– Эй, почему я один работаю? Может, мне тоже спать хочется, – возмутился Никита, шутливо замахнувшись на него молотком. В этот момент он вместе с Сергеем снимал доски, которыми были заколочены двери.
– Хорошо, хорошо, я всё понял, только осторожнее с этой штукой, – пробормотал Серый, вытаскивая плоскогубцами оставшиеся гвозди и отбрасывая в сторону последние доски. Чем быстрее они разберутся с этим, тем лучше.
При тусклом свете карманного фонарика ребята рассматривали примыкавший к дому сарай, в котором когда-то хранилось сено.
– Теперь видишь, – устало сказал Сергей, – здесь пусто, как, наверное, и во всем доме. Предлагаю вернуться назад к бабуле, пока она не проснулась, все равно без ключей в комнаты нам не попасть.
В ответ Никита только хмыкнул:
– Замки – не проблема, забыл, что ли, что у моего отца небольшая фирма, которая занимается изготовлением ключей, – в доказательство он брякнул в кармане отмычками. – Уходить будем только с кладом.
Сергей вздохнул, вытирая рукавом выступивший на лбу пот:
– Чёрт с тобой, только давай быстрее. Не хватало еще, чтобы бабушка проснулась, и начала нас искать.
С первой минуты, когда они перешагнули через высокий порог в комнаты, Сергея не оставляло странное чувство, словно когда-то он уже видел все это: и низкий закопченный потолок на кухне, русскую печку, покрытую толстым слоем пыли, широкую лавку у заколоченного окна. Единственными живыми существами были огромные пауки, которые исчезали при свете фонарика. Выпутываясь из очередной липкой паутины, Сергей сердито бросил:
– Ну, теперь-то ты убедился? Нет здесь золота, кладоискатель несчастный, зато грязно, душно, и пол, того гляди, провалится! Давай уйдем, пока не поздно!
– Тише, иди сюда, – донесся до него голос друга. Никита был в маленькой комнате, когда-то служившей спальней, – похоже, настоящий антиквариат. А ты еще говорил, что все вывезли!
Сергей остановился посреди комнаты, при свете фонарика рассматривая находки.
– Может, вещи и не слишком ценные, зато… Эй, ты вообще меня слышишь?
Сергей не сводил взгляда с небольшого выпуклого зеркальца и искусно вышитого полотна. Ни слова не говоря, он шагнул вперед и забрал обе вещи у друга.
– Эй, Серега, мы так не договаривались. Всё делим поровну, – начал, было, Никита, но тут же замолчал, заметив остекленевший взгляд друга, устремлённый в треснувшее зеркало. Происходило что-то не то. Бросившись к брату, который вдруг закрыл глаза и покачнулся, он в последний момент успел поддержать его. Странное чувство близкой опасности заставило Кита повернуть голову. Вырвавшийся у него хриплый крик был полон ужаса.
***
Сергей часто слышал о том, что зеркала – это не обычные предметы. В каждом кусочке стекла, в которое мы смотримся, живет наш двойник. Недаром существует примета, что перед дорогой нужно обязательно посмотреться в зеркало, иначе в пути ждет несчастье. О том, что разбитое зеркало предвещает несчастье, тоже многие знают. Но, кроме обычных зеркал, существуют вогнутые, которые обладают особенными свойствами.
Почти год назад Сережа читал статью в популярном журнале, посвященную вогнутым зеркалам. Оказывается, в древности их использовали, чтобы заглянуть в прошлое или предсказать будущее. Тогда он не придал этому значения.
Но, когда он взял в руки старое зеркало, то с удивлением и страхом почувствовал, что тонкая грань между реальным миром и зазеркальем стирается. Перед ним начали мелькать различные образы, словно страницы книги. Вскоре Сережа понял, что зеркало показывает ему чью-то жизнь, сохранившуюся благодаря сильным чувствам, которые испытывал человек.
***
– Эй, просыпайся, Прасковья! Все девки давно встали, только ты прохлаждаешься. Как еще барыня тебя терпит?
Русоволосая девушка вскочила с лавки, служившей ей постелью, и, наскоро ополоснув лицо холодной водой, быстро натянула белую рубаху, затем сарафан из грубого полотна, вплела ленты в длинную косу. Затем спустилась на кухню, где у печи суетилась толстая повариха. Прасковья должна была помогать ей: принести воды, дров, затопить печь, но сегодня, как назло, проспала, и теперь покорно выслушивала упреки.
– Такой ленивой девки, как ты, еще свет не видывал, – в сердцах выговаривала её повариха, – ты должна Бога благодарить за то, что барыня тебя к себе взяла! Хоть и нет сейчас крепостных, а как бы ты жила одна, чем бы кормилась?
Прасковья опустила глаза. Почему-то с первого дня, как она появилась в этом доме, каждый считал своим долгом напомнить, что она в неоплатном долгу перед старой барыней. Конечно, сирота. Хотя девушка за кусок хлеба и каморку под самой крышей работала так, что троим бы впору.
Схватив пустые ведра и краюшку черного хлеба, чтобы пожевать на ходу, девушка вышла во двор. Солнечный луч скользнул по ее лицу, и Прасковья улыбнулась. Как хорошо, что зима с морозами и метелями осталась позади. Летом и работается, и дышится легче.
Подойдя к колодцу, она услышала шум у ворот:
– Люди добрые, подайте на пропитании, а я буду за вас Бога молить…
Голос был хриплый, старческий.
– Опять эта бабка пришла побираться, – донеслись грубые голоса сторожей, – на той неделе приходила, может, каждый день ходить повадишься? Не будет тебе ничего. Пошла прочь, еще стянешь что-нибудь, побирушка!
Прасковья стало жаль нищенку: конечно, ей, сироте, нелегко живется, но она молодая, здоровая, на кусок хлеба себе заработает, а старухе что делать? Обойдя дом, девица перелезла через ограду и догнала медленно идущую старушку:
– Простите их, бабушка. Они не знают, что такое оказаться на улице без гроша. Вот, кушайте на здоровье, – она протянула свою краюшку хлеба, – простите, что так мало, но больше у меня нет.
В выцветших голубых глазах блеснули слезы:
– Спасибо, девонька. Не дала старухе помереть.
Улыбнувшись, девушка повернулась, чтобы уйти, когда старушка поймала ее за рукав:
– Погоди-ка, не убегай. Я, может, и нищенка, зато много чего повидала на своем веку. За твою доброту хочу тебя отблагодарить.
Прасковья удивленно распахнула глаза, когда бабушка сунула ей в руку клубок позолоченных ниток.
– Что это? – Удивилась она.
– Это – ключ к твоему счастью. Если правильно им распорядишься, всю жизнь проживешь, нужды не зная. Если тебе что-то понадобится, просто сделай вышивку этими нитями на холсте. Да запомни, нельзя изменять чувства людей или беду накличешь!
***
Прасковья не верила в чудеса, слишком трудной была ее жизнь. Мало ли что придумала выжившая из ума старуха, и, если она обладала таким сокровищем, то почему ходила побираться?
Клубок ниток девушка спрятала в сундук, на самое дно. Но прошло немного времени, и она заметила, что ее ровесницы, которым родители могли собрать приданое, одна за другой выходят замуж.
Возвращаясь после долгого рабочего дня в свою каморку, она мечтала о том, как бы она жила, если бы у нее были деньги. И вдруг вспомнила про подарок старушки.
Всю ночь при свете луны, проникавшем в комнату сквозь узкое оконце, девушка вышивала на холсте золотые монеты. С рассветом узор был готов, только в сундуке у нее денег не прибавилось.
От досады Прасковья готова было бросить клубок нитей в печку, но потом одумалась. Может, хоть на вышивку сгодится?
***
Прошло немного времени, и люди в округе заговорили о новой, необыкновенно талантливой, рукодельнице. Грубый холст, попавший в ее руки, превращался в роскошное полотно, способное украсить любой дом. Барыня Дарья Сергеевна похвасталась изящными вышивками перед соседями, и вскоре у Прасковьи было множество заказов.
Волшебными нитями девушка не пользовалась, просто после создания холста с золотыми монетами у нее неожиданно открылся «спящий» талант.
Всё, что она видела своими глазами, она переносила на полотно: птицы, животные, люди, ясный солнечный день, вьюга, сбивающая с ног, – в ее исполнении все казалось живым и естественным. От ее работ невозможно было оторвать глаз. В деревнях стали говорить, что Господь наделил сироту удивительным даром. Сама Прасковья на вопросы о своем неожиданно появившемся таланте только скромно улыбалась:
– Может, кто-то из моих близких занимался рукоделием, и родная кровь наконец-то дала о себе знать.
С каждым днем она становилась богаче, сундук наполнялся уже не вышитым, а настоящим золотом. Она мечтала купить небольшой домик, чтобы быть самой себе хозяйкой. Неожиданный случай все переменил.
Как-то вечером старая барыня получила письмо из города. Она была так обрадована, что даже слугам рассказала о скором приезде единственного сына.
Спустя несколько дней во двор въехала открытая коляска, в которой сидел высокий, стройный молодой человек, его привлекательную внешность выгодно подчеркивал темный наглаженный сюртук и шитые по столичной моде брюки. Дарья Сергеевна, забыв о возрасте, выбежала на крыльцо, и крепко обняла сына:
– Серёженька, как же ты вырос! Как я рада, что ты вернулся!
Стоя среди слуг, Прасковья украдкой разглядывала молодого барина Сергея Андреевича. Сердце у нее часто билось, кровь прилила к щекам. Она не понимала, что с ней происходит, но ей хотелось хотя бы поймать взгляд. Только барин её не замечал.
***
Однажды вечером барин бродил по своему родному дому, перебирая в памяти воспоминания детства. Ему не спалось. Слегка равнодушно окинув взглядом пианино, за которым любила сидеть Дарья Сергеевна, он вдруг понял, что забрел в самую старую часть дома. Неожиданно внимание Сергея Андреевича привлек свет, лившийся из полуоткрытой двери: «Как странно, – подумал он, – так и тянет войти…»
Ноги сами шагнули в темную комнатушку, и молодой человек пораженно замер. Свет исходил от полотна на стене. Со стороны могло показаться, что это – картина: пара белоснежных лебедей гордо расправила крылья, и изящно выгнув шею, медленно скользила по поверхности озера. Все было живо и ярко, но самым необычным оказалось то, что свет, исходивший от полотна, погас почти сразу, как вошел Сергей.
– Барин, это вы! А то я–то напугалась…
В этот момент барин понял, что в доме не один: темноволосая девушка растерянно смотрела на него, но ее лицо было трудно разглядеть в полумраке комнаты.
Правообладателям!
Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.
