Текст книги "Городские истории. Сборник рассказов"
Автор книги: Татьяна Абиссин
Жанр: Современная русская литература, Современная проза
Возрастные ограничения: +12
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 5 (всего у книги 6 страниц)
– Аа, ну прости, не хотел. Скажи, а кто же мастер, что смог вышить такую красоту? Я много городов объездил, но ничего похожего не встречал.
– Это я вышила, – смущенно пробормотала девушка и покраснела. – Вам нравится, барин? – Робко поинтересовалась Прасковья. До этой встречи она считала любовь с первого взгляда сказкой, и только сейчас поняла, как ошибалась. Если бы он мог почувствовать то же, что она! Но барин восхищался только ее работой.
– Да, очень, – признался Сергей Андреевич. – Не могла бы ты подарить мне это полотно, если, конечно, я не прошу слишком многого.
Прасковья вспыхнула:
– Я с радостью подарю вам любую свою работу…
Сергей вынул из кармана небольшое вогнутое зеркальце и протянул его девушке:
– Большое спасибо. А это тебе.
Девушка машинально посмотрелась в зеркальце и удивленно воскликнула:
– Я не вижу своего отражения.
– Это особое зеркало: увидеть свое отражение можно, только если смотришь под определённым углом. Этим оно меня и заинтересовало. Честно говоря, я не очень поверил торговцу, когда он сказал, что вогнутые зеркала помогают увидеть истину.
Держа в руках полотно, Сергей направился к выходу, сказав на прощание:
– Еще раз спасибо. Трудно выбрать лучший подарок для моей невесты.
В эту ночь Прасковье не спалось. Уткнувшись лицом в подушку, она беззвучно плакала.
Почему ей так не везет? То, что другие имеют с рождения, ей достается тяжелым трудом! И единственный человек, который ей действительно нужен, любит другую.
Спрятав зеркальце в сундук, девушка вспомнила о волшебных нитях. Наверное, они могли бы помочь. Но едва достав клубок, вспомнила прощальные слова нищенки: «Нельзя силой менять чувства людей».
Прасковья тяжело вздохнула. Ничего не поделаешь, видимо, судьба у нее такая. Нужно смириться и жить дальше.
***
Две недели спустя, поздним вечером, девушка направилась в комнату барыни. В руках у нее была стопка новых, вышитых гладью, рушников. На душе было тяжело. Она твердо решила уехать из этого дома: может, вдали от Сергея, ей будет легче его забыть.
Слуги уже спали, но в комнате старой барыни горели свечи, и доносился шум. Прасковья узнала голос Сергея:
– Маман, я люблю её.
– Как ты не понимаешь, что она тебе не пара! Какая-то бесприданница, я бы подобрала тебе партию получше. Ведь я так мечтала, что ты, будешь жить в поместье, заниматься хозяйством. К тому же, как ты будешь жить в Петербурге?! Вы с ней быстро обрастете долгами!
– Маман, хватит. Я уже взрослый, мне самому решать. Деревенская жизнь не для меня.
– Серж, – голос барыни дрожал от сдерживаемых слез, – а как же я? Годы идут, одной мне с хозяйством не управиться. Прошу тебя, опомнись, себя не жалеешь, так хоть мать пожалей.
Наступило недолгое молчание, потом раздался голос Сергея Андреевича:
– Маман, прости, но я люблю эту девушку. Кроме неё, мне никто не нужен.
– Она точно тебя приворожила тебя, Серж, это убьёт меня! – Потеряв терпение, закричала мать.
Прасковья, забыв о белье, бросилась к себе в комнату. Из глаз брызнули слезы. Что же такое происходит? Наверное, и правда приворожила, раз сын мать родную не слушает! И ладно бы, богатая, влиятельная барыня из хорошей семьи. А тут… Мало того, что голодранка, так еще и сына против матери настраивает, оставляет старуху одну, без помощи. Почему именно она? Почему не Прасковья, которая любила и почитала бы, не только мужа, но и свекровь, слова бы поперек не сказала, всю жизнь провела бы в деревне? К тому же Прасковья теперь далеко не нищая, а со временем станет еще богаче.
Зависть, обида, ревность охватили девушку. Они заглушали совесть.
«Я не стала бы изменять судьбу ради себя. Но ради будущего Сергея, ради его старухи-матери, когда-то давшей мне крышу над головой, пойду на все!»
…Свеча отбрасывала красноватый отблеск на лицо девушки, склонившейся над пяльцами. На ситце постепенно вырисовывался профиль темноволосого юноши. Зеркальце лежало рядом, на столе. Если бы увлеченная работой девушка посмотрела в него, она бы в ужасе выбросила иголку и сожгла бы все полотна с узорами, вышитые чудесными нитями. В зеркальце отражалось будущее…
К удивлению матери Сергей Андреевич больше не вспоминал о невесте, и все оставшееся до отъезда время проводил с Прасковьей. Уехав в Петербург, он не забыл о девушке, и в каждом письме передавал ей поклон.
Через год, сразу после его возвращения, сыграли пышную свадьбу. Удивительное дело, но браку служанки и хозяйского сына никто не удивился, все восприняли это событие как должное.
Только счастье оказалось недолгим. Как-то осенью Сергей Андреевич отправился с друзьями на охоту, и случилось несчастье. Как утверждали очевидцы, лошадь хозяина, чего-то испугалась и понесла. Сергей Андреевич был хорошим наездником, но в этот раз удержаться в седле не сумел. При падении он ударился головой о камень и умер по дороге в усадьбу.
Ходили слухи, что кто-то навел порчу на богатый дом, потому что вскоре после гибели молодого барина случился сильный пожар. Что послужило его причиной, так и не выяснили, но после пожара никто больше не видел Прасковью.
**
Широко раскрыв глаза, Никита смотрел, как к ним медленно приближается призрачная фигура. Судя по всему, это была женщина в длинном, до пола, сарафане и с косой, перекинутой через плечо.
Зеркальце выпало из ослабевших пальцев Серёжи, и с громким стуком упало на пол, треснув. Никитка машинально произнес, не сводя глаз с призрака:
– Серый, хорош, ломать антиквариат! Не ты же первый его нашёл!
– Но ты нашёл его только потому, что рядом был Сергей, – возразил тихий голос.
Забыв о старинной безделушке, Никита попятился, крепче прижимая к себе потерявшего сознание брата:
– Вау! Ты – настоящий полтергейст! – Он пожалел, что с ним нет фотоаппарата. Хотя, кто знает этих призраков, может они на пленке не фиксируются?
Сергей пошевелился и открыл глаза. При виде печального лица девушки он не испугался, потому что видел в зеркале всю ее жизнь.
– Здравствуй, Сережа, – прозвучал в тишине слабый голос, – как же долго я ждала момента, когда твоя душа снова спустится на землю, и я смогу попросить прощение за свой проступок!
Серёжа отшатнулся от нее. Отдельные картинки в его голове, наконец, сложились в нечто целое. Вот почему Сергей из этой фантастической истории был так похож на него…
– Да, все именно так, как ты и думаешь, – призрак печально улыбнулся. – Хочешь узнать, что случилось, когда ты не вернулся с охоты? Я попыталась сжечь полотно, на котором вышила твое лицо, но уничтожить волшебные нити оказалось невозможно. Начался сильный пожар, но полотно уцелело, только вместо твоего портрета на нем появилась я, став призраком этого проклятого дома. С тех пор прошло почти сто лет. И что же теперь, Сергей? Ты меня ненавидишь? Я же разрушила твою жизнь, лишив тебя любимой девушки и права самому выбирать свою судьбу!
Никита, ничего не понявший из этого разговора, растерянно перевел взгляд с призрака на Серегу: «Не нравится мне все это. Привидения редко бывают дружелюбными. Эх, зря мы сюда пришли!»
Сергей с минуту молчал:
– Я не могу сказать, что ненавижу тебя. За свою ошибку ты достаточно натерпелась. Быть вечно запертой в этом полуразвалившемся сарае! К тому же, и я не тот человек, которого ты полюбила. У меня другая жизнь, и любимая девушка у меня тоже есть, пусть даже она и не обращает на меня внимания. Я прощаю тебя, и хочу, чтобы ты, наконец, обрела покой…
Привидение низко, до земли, поклонилось ему:
– Спасибо, что простил меня. Теперь я свободна и могу покинуть этот дом. Кстати, если хочешь, я отдам тебе это зеркальце. Оно поможет добиться любви твоей девушки!
– Какие же вы, женщины, глупые, – проворчал Сергей. – Ничему вас жизнь не учит! Рассчитывать нужно не на волшебство, а на свои силы.
– А если бы он не простил? – Никита отлепился от стены, решив тоже поучаствовать в беседе.
– Тогда вам тоже не удалось бы покинуть этот дом, – шепнул ему призрак, растворяясь в воздухе.
***
Солнечный луч, пробившийся через щель в занавесках, заставил Сережу открыть глаза. Похоже, они с братом проспали, даже странно, что бабушка их не разбудила, обычно ей не нравилось, когда спали до обеда. Протиравший глаза Никита устало сказал:
– Знаешь, мне приснился странный сон, будто бы мы с тобой пошли в тот дом на отшибе…
– …и видели призрака, – продолжил Серёжа, вскакивая с кровати. – Бывает же такое, мне тоже приснился этот сон. Хотя это не важно. Главное, что сегодня приезжает мама. Скоро вернемся домой, в город, а там – снова школа!
Гений и скрипка
– Мне нужна эта скрипка, и вы обязаны ее достать! – Лев Потоцкий громко щелкнул пальцами возле самого носа посетителя.
Мистер Еж ответил не сразу, лишь погладил край корзины, полной цветов. Нечасто ему назначали встречу в таком многолюдном месте. Догадка оправдалась, заказчик был трусоват. Вон как дрожат плечи, а костяшки пальцев то и дело проходятся по краю трюмо как пальцы стенографистки, порхая над очередным текстом.
– Отчего вы не предложили эту работу кому-то другому? – Гость Потоцкого отчаянно хотел курить, но на работе стоило воздерживаться. Запахи могут легко выдать, плюнуть не успеешь.
Потоцкий схватил со стола бутылку с минералкой, крутанул крышку так, будто желал задушить гостя, задающего лишние вопросы. Мистер Еж невозмутимо смотрел куда-то за спину «звезды» классической музыки. Угрозы и недовольства волновали его гораздо меньше, чем жирная муха, залетевшая в гримерную, и норовившая устроиться на бутербродах с икрой.
Пока Лев Потоцкий в красках объяснял, в сотый раз, зачем, что и почему, мистер Еж придумывал триста один способ предать муху мучительной смерти. Он надеялся забрать бутерброды с собой. Но не после того, как ими полакомится насекомое.
– Браверси, Браверси, все слушатели говорят только о нем! Они забыли, благодаря кому появился новый эстрадный зал в этом городе. Желают только наслаждаться его игрой на скрипке. Просто какая-то дьявольщина! Меня называли гением, я – настоящая «звезда»! У меня есть диплом об окончании Венского университета музыки и исполнительного искусства! А они все равно желают слушать этого выскочку, игра которого годится разве что под закуску в пивной!
Мистер Еж уважительно цокнул языком:
– Так этот наглец Браверси проводил выступления в пивной? Оригинал! Бесплатный сыр все любят.
– Негодяй и пройдоха! – Мгновенно вспыхнул Потоцкий. – Таланта ни на грамм, образования нет, зато самомнение выше Эйфелевой башни! А все благодаря той скрипке. Говорят, досталась ему от нищего, которому Браверси отдал последний кусок хлеба. Его тогда выкинули из съемной квартиры за неуплату…
– Теперь его дела получше, чем у вас будут, – Мистер Еж окинул задумчивым взглядом полинявшие обои в мелкий цветочек.
Заметив это, Потоцкий сконфузился:
– Нет времени устроить ремонт! Голова забита Браверси. Он же мне рано или поздно все дело загубит. И это в моем же храме музыки!
– Так что от меня желаете-с? – Мистер Еж зевнул, теряя терпение. – Может, хотите, чтобы я его, м-м, того?
– Нет, ну как вы могли обо мне такое подумать! – Покрылся красными пятнами Потоцкий. – Все, что требуется от вас, – забрать у него скрипку и передать мне. Знаю, что в здравом уме он ее не отдаст. Но у вас-то свои способы, я прав?
– Ноу проблем. Получите скрипку в лучшем виде.
***
Лев Потоцкий, оставшись в одиночестве в своей комнате, крушил все, что попадалось под руку. Исполнитель оказался ушлым малым, который вторую неделю выманивал у него деньги, а заветная скрипка все еще оставалась в руках у Браверси.
Мистер Еж (что за прозвище для криминальной среды?) кормил его обещаниями, что почти достал скрипку. Но требуется еще небольшая сумма на его личные расходы. Ведь за Браверси надо вести ежедневное наблюдение. Надо выбрать время, когда он останется один, чтобы не было свидетелей. А лишних денег у мистера Ежа колесить за Браверси, дающего концерт в каждом доме их замечательного города, попросту нет.
И Потоцкий прощался все с новыми и новыми сбережениями: на отпуск, на покупку браслета жене, на билет, подтверждающий членство в клубе «Добряков», и тому подобное.
Но вложения в мистера вора оказались пустыми. Спустя еще пару недель выкачивания денег из Потоцкого он просто исчез. Сменил адрес, и, вероятно, внешность. Как сквозь землю провалился.
«Мерзкий вор! Ах, если бы не эта проклятая скрипка! Вместе с ней я смог бы достичь невиданных высот в творчестве! Ради этого ничего не жалко!»
***
– Скорее, принесите мне скрипку Браверси! Рождественский концерт вот-вот начнется! – Потоцкий приподнялся на цыпочки, чтобы смотреть на высокую хористку сверху вниз.
– Но, маэстро Браверси…
– Он в больнице. А нам нельзя разочаровать слушателей. Браверси болен, но жизнь продолжается. Кто-то должен его заменить. Какая разница, кто будет солировать? Все равно мы должны были делать это по очереди…
– Но маэстро Браверси может разозлиться на меня, если узнает. – Мялась хористка. – Он же вернется и выгонит меня!
– Если не отдашь мне скрипку прямо сейчас, вылетишь раньше! – Потоцкий выпучил глаза, угрожающе надвигаясь на нее.
– Хорошо, забирайте! – Всхлипнула девушка, всунула ему в руки футляр и убежала зализывать унижение.
…Любовно погладив кожаный футляр, Потоцкий прислушался к шуму аплодисментов в зале. Да, сейчас поднимут занавес, и он исполнит свою лучшую «Весну» Вивальди. И все поймут, насколько гений отличается от неграмотного босяка.
Но, стоило ему расстегнуть золотистую молнию, как из футляра посыпались конфеты. Не в силах поверить своим глазам, Потоцкий вытряхнул все содержимое футляра, оказавшееся карамельками «Скрипка». На самом верху красовался белоснежный, сложенный втрое, листок.
Дрожащими пальцами Потоцкий развернул его и прочитал:
«Я выполнил свою часть сделки. «Скрипка» теперь только ваша. А музыкальный инструмент сейчас пересекает границу, направляясь к одному арабскому шейху, ценителю классики. Он, к слову, довольно неплохой музыкант, весьма заинтересовался скрипкой, что свела с ума самого Льва Потоцкого.
С наилучшими пожеланиями. Мистер Еж»
Потоцкий схватился за сердце. Шум аплодисментов за занавесом усиливался, но он не радовал, как минуту назад, а вызывал панический ужас.
А в следующую минуту чья-то потная ладонь легла ему на плечо:
– Лев Потоцкий? Мы из департамента полиции. Вам придется пройти с нами. Появились доказательства, что именно вы отравили маэстро Браверси.
Отражение
При свете ламп переливалась разноцветная мишура, на пушистых елочных ветвях покачивались блестящие шарики. Елка была высотой почти до потолка, и, чтобы украсить её верхушку, Катя из отдела по работе с населением, попросила рабочих принести из мастерской стремянку. Торжественно водрузив сначала блестящую «звезду», и прикрепив на соседних ветках двух игрушечных ангелов-трубачей, Катя отошла в сторону, пропустив к елке Надю и Лесю с серебристым «дождиком» в руках.
Повсюду звучал смех, словно серьезные и ответственные коллеги на минуту вернулись в детство. Юра Корякин, подражая Верке Сердючке, нацепил на шею широкую ленту золотистой мишуры. Он потряс коробкой со старыми карнавальными масками, и прогудел, привлекая внимание:
– Давайте праздновать уже начнем? Зачем ждать завтрашнего дня? Только гляньте, какие маски! Спорим, я напугаю шефа в этой?
Марина, неслышно появившаяся на пороге комнаты для совещаний, с удивлением смотрела на воодушевленную компанию. Минина казалась на фоне принарядившихся к празднику коллег серой мышкой: пуховик, теплый шарф, обвивавший горло, темные брюки. Сжимая в руках сумочку, она не знала, что делать: то ли пройти к своему рабочему месту, то ли присоединиться к коллегам.
Нет, Марина не опоздала на работу. Она всегда приходила за десять минут до начала. Но сегодня, похоже, не помешало бы явиться за час – удалось бы в неформальной обстановке пообщаться с коллегами и попросить прощение за свое невольное отсутствие.
– Эй, это же Маринка! – Юра обернулся к ней и вполне приветливо помахал рукой. – Как-то ты неважно выглядишь. Не поправилась еще? Возьми маску, скроешь синяки под глазами! – Добродушно произнес он, и протянул первую попавшуюся, но Марина была рада и такому знаку внимания.
Поздоровавшись с остальными, женщина пересекла комнату, торопясь на рабочее место. К сожалению, не достаточно быстро, чтобы не услышать вслед:
– Бросила на нас месяц назад два проекта, один из которых – в другом городе, и попала в больницу с воспалением легких. А теперь явилась – не запылилась, прямо под Новый год. На месте шефа – лишала бы таких премии!
***
Тридцать первого декабря, когда все работали до полудня, а затем начали отмечать приближающийся праздник, Марина сидела за рабочим столом, невидящим взглядом уставившись в монитор компьютера. О Новом годе напоминали только кислые мандарины, да подарок с конфетами, который Марина купила сама.
Ощущение, что ее присутствие на работе коллегами воспринимается как вызов, не способствовало праздничному настроению. У Марины даже мелькнула мысль о поиске нового места работы.
Пусть Марина слыла безотказным, ответственным и надежным работником, на которого любили вешать любые дела посложнее, но лишь одной продолжительной болезни оказалось достаточно, чтобы стать для коллег врагом номер один. Хотя, может, она преувеличивала?
Коллеги – не друзья. И все же, Марине хотелось объяснить им: неприятности могут случиться с каждым, а ей очень нужна поддержка.
Минина пыталась вспомнить, с чего же начались ее несчастья. И ответ пришел сразу – с весны этого, почти прошедшего, года. На восьмое марта Лешка сделал ей «подарок» – объявил, что уходит от нее.
Марина не смогла его удержать. Нельзя же заставить человека любить. После его ухода Минина часами рассматривала себя в зеркало, сравнивая себя с новой Лешиной пассией. Фотографии в социальной сети дали возможность оценить соперницу. Красивая, модная кукла Барби. Молодая… Моложе Марины на шесть лет, на первом курсе института учится.
Марина в восемнадцать – двадцать тоже была симпатичной. И парни за ней бегали, и у подъезда с букетами ждали. Выбор был, но еще со школьных лет для нее самым главным человеком был сосед по парте. И она надеялась, что это взаимно, потому и выскочила замуж. А потом закрутилось: работа, дом, муж…
Подруги часто упрекали Маринку – почему фитнесом не занимаешься, вон, как себя запустила, поправилась на два размера! А она только улыбалась в ответ, понимая, что при ее тотальной занятости выкроить время на занятия просто не удастся.
На самом деле Маринка частенько вздыхала о былой стройности, но утешала себя мыслью, что не обязательно быть красавицей, чтобы тебя любили. Утешала, пока Лешка ее не бросил.
С квартиры Леши пришлось съехать. Внезапно оказалось, что несмотря на хорошую зарплату рекламного агента, денег на привычные радости не хватает. Пришлось экономить и на косметике, и на одежде…
Дальше – больше. Все лето Марина вспоминала предыдущий год – как было хорошо вместе отдыхать, гулять в парке, болтать о разных пустяках. Легче не становилось. А в ноябре Марина подумала о том, что ей придется впервые за долгое время праздновать Новый год одной.
Родители звали домой, в Малый Тагил. Но Марина, услышав о том, что младший брат собрался жениться, и придет со своей девушкой, наотрез отказалась приезжать. С одной стороны, чувствовать себя паршивой овцой в счастливой семье просто грустно, с другой же… Зачем своей бедой портить людям настроение?
Решив остаться дома, Марина заранее купила продукты, машинально готовила салаты, жаркое, и, под грохот салюта за окном, смотрела давно изученную до последней реплики «Иронию судьбы». Но плохие мысли все равно лезли в голову: «Неужели, вся моя жизнь теперь будет такой же блеклой? Как будто, уходя, Лешка забрал с собой ее лучшую часть…»
Свернувшись калачиком под теплым пледом, женщина вздыхала о своем настоящем, и в какой-то момент начала молиться, чтобы в Рождественскую ночь произошло чудо. Или хотя бы… Пусть хоть что-нибудь произойдет, что заставит стряхнуть с себя морок счастливого прошлого.
***
Шестого января Марина отправилась в магазин. Идти по сугробам до гипермаркета, где дарили красивые пакеты и магнитики, в придачу к покупкам, совсем не хотелось, поэтому Марина зашла в небольшую лавку.
Назад пришлось возвращаться через дорогу, постоянно кишащую проезжающими туда-сюда машинами. Ее внимание привлекла старушка, которая шла, опустив голову и шаркая ногами, явно не заметившая показавшейся из-за поворота иномарки.
Марина действовала скорее инстинктивно, чем осознанно. Побросав пакеты рядом с дорогой, она бросилась к старушке, и успела оттолкнуть ее в сторону в последний момент…
Последовал запоздалый звук тормозов, машина проехала чуть дальше, обдавая запахом бензина и брызгами грязного снега.
Водитель высунулся из авто и потряс кулаком:
– Психи!
Марина почувствовала, что правая рука неприятно заныла – царапнула ладонью по льду. Может быть, если бы надела перчатки в магазине, совсем бы не поранилась! А вот бабульке повезло больше: просто оказалась по колено в снегу.
Бабушка приходила в себя медленно, охая и вполголоса причитая. Минина, поднялась, стряхнула с себя снег и протянула ей руку.
– У вас ничего не болит?
– Нет, дочка.
– Почему по сторонам не смотрите? Сейчас праздники – столько пьяных на дорогах! – сердилась Марина. Она принялась собирать рассыпавшиеся из сумки старушки мандарины, затем подала руку, помогая подняться.
– Спасибо тебе. Старая я стала, глаза подводят. Торопилась домой, сериал включить, да и здесь обычно спокойно, лихачи не ездят…
– Да, как же, бабушка. Сейчас они катаются везде. Я вот лучше постою минуту, чем перебегать встречной машине дорогу. Тем более, что здесь и светофора нет… Давайте, провожу вас до дома. – Тут Марина вспомнила о пакетах, брошенных на дороге с другой стороны. Пришлось возвращаться за ними.
Бабуля терпеливо ее дождалась. Пока они шли по узкой тропинке между сугробов, Марина получила неожиданное приглашение зайти в гости, на пироги.
– Зачем? Разве ваши близкие обрадуются, увидев у себя дома чужого человека? – Попыталась она отказаться.
– А нет у меня никого. Одна живу. Сегодня праздник, пирогов напекла, да только для кого?
Марина вздохнула и согласилась. В некотором смысле, ее рождественское чудо свершилось. По крайней мере, одиночество ей сегодня не грозит.
***
В маленькой кухне, где умещался столик, коврик с едой для кошки, раковина, плита и деревянный шкафчик на стене, витал запах свежеиспеченного хлеба.
Марина, вдоволь насмотревшись на мини-натюрморт на стене, допивала третью чашку чая. Старушка медленно размешивала напиток блестящей ложечкой.
– Знаешь, – сказала она после недолгого молчания, – ты, похоже, очень несчастна. Парень, что ли, бросил?
Марина нахмурилась. Ей вовсе не хотелось обсуждать личные проблемы:
– У меня на лице написано, что меня бросили?
– Нет, – усмехнулась старушка. – На лице не написано, но глаза выдают. Пустые они, безразличные. Ты погоди минутку, я сейчас вернусь.
Минина пожала плечами. Ей некуда было торопиться, хотя за окном сгущались лиловые сумерки.
Бабуля вернулась со свертком размером чуть больше альбомного листа и протянула его Марине.
– Дома откроешь. Это тебе подарок за мое спасение.
– Да вы что, баба Нюра, мне ничего не надо! Угостили чаем, и спасибо большое! Ничего у вас не возьму! – Марина отодвинула от себя сверток.
Старушка решительно подвинула его обратно к ней:
– Бери, пока дают. Отгонит этот предмет от тебя беду. Мой муж скупщиком был, за границу ездил, возил антиквариат – продавал, покупал. Эта вещь ему была дорога, не раз говорил, что с тех пор, как она у него появилась, так и торговля пошла в гору.
– А расставаться с ней не жалко? – С сомнением спросила Марина.
– Знаешь, муж умер, а вещей его осталось много… Да и переезжать я собираюсь. Моя дочка уехала в Америку, там и семьей обзавелась. Давно к себе звала, да боялась я чужбины. Но сегодня встретила тебя и подумала, что даже в глаза не видала своих внуков. Пришло время что-то изменить. Так что, прими от меня этот подарок, не пожалеешь…
***
Марина вернулась в свою квартиру около одиннадцати часов вечера. Но, несмотря на то, что устала, не забыла раскрыть подарок. Очень ей хотелось узнать, что же такое массивное и тяжелое она тащила всю дорогу.
Подарок от чудаковатой бабули выглядел по-королевски.
…Марина с долей благоговения провела по поверхности старого, потемневшего от времени, зеркала. Овальное, в тонкой оправе из белого золота, украшенной цветами и фигурками ангелов, оно было покрыто тонким слоем пыли.
Женщина пораженно покачала головой:
– Такое зеркало должно украшать спальню какой–нибудь графини…
Марина живо представила себе туалетный столик, кровать под балдахином и тяжелые бархатные шторы, прикрывавшие окна.
К сожалению, сейчас в зеркале отразилась усталое лицо без макияжа, и чуть растрепавшиеся пряди волос, с отросшими темными кончиками у корней.
Марина вздохнула:
– Такой, как я, даже смотреться в это зеркало не стоит.
Руки сами собой расчесали волосы, потянулись к косметичке, и, спустя пару минут, отражение уже не выглядело настолько жалким. Марина улыбнулась себе. Затем ей овладела какая–то непонятная легкость, и она побежала снимать со стены обычное квадратное зеркало, забыв об обещании хозяйке съемной площади не менять интерьер.
– Если тщательно протереть оправу, и обработать специальным средством, то ты прослужишь еще долго. Ты, правда, очень необычное! Не ослепляешь, как современные стекляшки, но и не льстишь…
Рассматривая себя в зеркале, Марина невольно вспомнила события прошедшего года, когда она старалась избегать своего отражения, чтобы не грустить.
Задумавшись, она не заметила, как лунный луч упал на блестящую поверхность, и внутри зеркала мелькнула тень…
***
Лия любила своего отца. С детства она слышала, как люди восхищаются его художественным талантом. Он мог изобразить ветку вишни так искусно, что птицы принимали ее за настоящую. Что же касается портретов, то за дверью мастерской всегда толпилась очередь заказчиков. Поговаривали, что портреты, написанные рукой мастера, помогают человеку встретить на жизненном пути радость и счастье.
Лия во всем походила на мать – длинные светлые волосы, волнами спадающие по плечам, которые она любила укладывать в замысловатую прическу набок и украшать жемчужными заколками, голубые глаза, полные любви и нежности, хрупкая фигурка. После смерти жены она была единственным утешением для художника.
Но однажды девочка простудилась и тяжело заболела. Тщетно отец предлагал золото самым известным лекарям. Те в один голос утверждали, что не смогут помочь. Тогда, стоя у кровати ребенка, художник взмолился, обращаясь к небу:
– Не забирайте ее! Все, чего я хочу – до последних дней быть рядом с ней. Почему нам дали так мало времени!
И спустился с Неба ангел смерти, откликнувшись на призыв безутешного отца. Разогнав полумрак ночи своими крыльями, обратился он к просителю:
– Ты требуешь изменить ее судьбу, что противоречит закону Бытия. Все имеет начало и конец. И смерть найдет каждого. Её судьба – уйти этой ночью на Небо. А твоя – продолжать жить и писать картины для людей. У тебя – великий дар, твои картины заставляют других забыть о боли и страданиях.
– Если ее не будет со мной, то я никогда больше не возьмусь за кисть. В Лии – вся моя жизнь! – Запальчиво отозвался отец.
Ангел ответил не сразу, словно надеялся, что проситель передумает:
– Что ж. Раз это твое решение – она останется с тобой.
С этими словами Ангел исчез. После его ухода Лия прожила всего три дня.
Несчастный художник был в отчаянии. Но, когда случайно взглянул в зеркало, перед которым любила прихорашиваться его дочь, то был поражен: Лия грустно улыбнулась ему из-за стекла.
– Без меня ты больше не сможешь рисовать, и на Небе решили, что моя душа должна остаться с тобой в этом зеркале.
Когда художник понял, что натворил, лишив душу любимой дочери вечного покоя, он ужаснулся. Но Небеса больше не слушали его мольбы.
И до конца жизни он писал картины, как обещал. Но, когда на смертном одре художник взмолился о том, чтобы забрать душу Лии из зеркала, то получил ответ от Ангела смерти:
– Законы бытия не обратимы. Лия сможет освободиться лишь в рождественскую ночь, когда другая несчастная душа с верой в чудо посмотрит в зеркало.
Марина вернулась к реальности. С трудом выпрямившись, она замерла от изумления: перед ней стояла прозрачная фигура Лии, девочки из видения.
– Год за годом я ждала нужного человека, но чудо не происходило. А потом зеркало стало переходить из рук в руки – от одного коллекционера к другому. Какое-то время я видела только темную ткань. Но сегодня ты спасла меня. Не цепляйся за прошлое. Научись благодарить за то, что имеешь. Очень скоро на твоем пути появится особенный человек, который предназначен тебе свыше. Ты узнаешь его. Спасибо и прощай!
Призрак напоследок улыбнулся. Со стуком распахнулась форточка, с улицы потянуло морозным воздухом, и в комнате все снова стало прежним. Ни малейшего следа сверхъестественного.
Но Марина знала, что она видела.
Правообладателям!
Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.
