Текст книги "Лехаим, бояре, или Мельпомена смеется. Актерские байки"

* * *

Андрей Тарковский в 70-х годах ставил в Ленкоме «Гамлета». Спектакль заканчивался тем, что тело Гамлета несли по сцене, клали на помост, и Горацио трагично произносил «Смотрите!..» Принца Датского играл Анатолий Солоницын, Горацио – Александр Абдулов.

И вот на одном из спектаклей Гамлета несут по сцене и прямо возле помоста с головы Анатолия Солоницына падает прикрывавшая лысину накладка. «Умерший» принц дёрнул руками, Горацио незаметным пинком отправил накладку вглубь сцены и срочно дали затемнение.

В темноте слышалась возня и страшный шёпот Солоницына: «Где накладка?.. Нашёл!» Зрители смеялись в голос, а когда на сцене дали свет – начали трястись от смеха актёры: в темноте Солоницын надел накладку задом наперёд. Стоявший около Гамлета Абдулов с трудом выдавил «Смотри-и-ите…» и не по сценарию убежал за кулисы.

* * *

Балет Минкуса «Дон Кихот» уже бог знает сколько времени благополучно идет на сцене питерского Мариинского театра. И вся история данного балета на данной сцене распадается на два периода: период «до» и период «после». Период «до» характеризовался тем, что Дон Кихот и Санчо Панса разъезжали по сцене соответственно на коне и на осле. И конь, и осел были живыми, настоящими, теплыми. Период «после» характеризуется тем, что Дон Кихот и Санчо Панса шляются по сцене пешком. Не славные идальго, а пилигримы какие-то. Куда подевались конь и осел? Сдохли? Сожраны хищниками?

Версии таинственного исчезновения со сцены коня и осла плодились, как грибы после дождя. Я же получил сведения о происшедшем от своего родственника, который работал осветителем в Мариинском театре. Он утверждает, что все было именно так. Не знаю. За что купил, как говорится, за то и продаю.

Итак, душераздирающий случай, поделивший историю спектакля на «до» и «после», произошел, кажется, в 1980 олимпийском году. До того дня на каждое представление «Дон Кихота» из цирка выписывались хорошо выдрессированные, привыкшие к публике конь и осел. Но в тот злосчастный день конь заболел. И администрация театра, совершенно не подумав о последствиях, арендовала коня из какой-то конноспортивной секции. Тоже хорошо вышколенное животное. М-да! Если бы только не одно но. Зверюга оказалась кобылой. Это обнаружилось только тогда, когда уже звучала увертюра. Что-либо менять было поздно.

Вы когда-нибудь пробовали в чем-либо убедить возжелавшего женской ласки осла? Легче научить таракана танцевать еврейские танцы.

В первом же совместном появлении на сцене Дон Кихота и Санчо Пансы осел, почуяв свеженькую кобылку, безумно возбудился. Издав истошный рев, он встал на дыбы, сбросив с себя Санчо. После этого из его подбрюшья начало вылезать нечто неимоверное по своим размерам и очень непристойное по своему внешнему виду. Осел начал забираться сзади на кобылу, которая явно не возражала против того, чтобы произвести на свет мула.

Дон Кихот, почуяв атаку с тыла, проявил чудеса джигитовки и каким-то диким прыжком слетел с седла. Санчо, спинным мозгом почувствовав, что сейчас произойдет, начал тянуть осла за хвост. Но проклятый ишак не сдавался. К этому моменту он уже находился в нужном отверстии на теле кобылы и работал с интенсивностью отбойного молотка.

Откуда-то из зала раздался истошный женский визг. Кто-то проорал: «Закройте занавес!» Дирижер механически продолжал размахивать руками, не отрывая глаз от творящегося на сцене безумия. Оркестранты развернули головы на 180 градусов и беззастенчиво пялились на сцену. Музыка издала пару предсмертных тактов и тихо сдохла, сменившись полоумным гоготом, доносившимся из оркестровой ямы. Пожарные начали раскатывать по сцене рукава с целью образумить распоясавшегося осла с помощью воды.

В общем, занавес закрыли только минуты через две. В течение этих двух минут на сцене прославленного Академического Театра имени Кирова наблюдалось следующее:

Ишак с победным ревом осчастливливает томно прикрывшую глаза кобылу. Санчо Панса тянет ишака за хвост, в результате чего вся сцена смахивает на перетягивание каната. В углу сцены, схватившись за голову и раскачиваясь из стороны в сторону, сидит на полу совершенно обезумевший Дон Кихот. Пожарные, изнемогая от хохота, раскатывают шланги, а из-за кулис доносится вопль режиссера: «Скорее, суки!!! Скорее!!!! Убью всех на х..!!!» Из оркестровой ямы слышен уже даже не смех, а какое-то бульканье. Дирижер, поддавшись всеобщему буйству, приплясывает на своей подставке и откровенно болеет за осла.

Наконец занавес закрывается. Половина зала возмущается, треть (в основном старые девы) лежат в обмороке, остальные требуют открыть занавес, поскольку они, мол, заплатили деньги и имеют право все это досмотреть.

Все. На этом все и закончилось. На следующем представлении Дон Кихот и Санчо ходили пешком. Сколько голов полетело после этого злосчастного дня – неизвестно, да и не важно.

* * *

Советские эстрадники никогда не были избалованы хорошей аппаратурой. Только в последние годы кое-кто, маленько разбогатев, приобрел себе «крутой звук», а раньше в такую дрянь приходилось петь! Часто самодельные динамики, или, как их называли, «колонки», предназначенные только для усиления звука, вдруг начинали жить собственной жизнью: ни с того, ни с сего принимали передачи радиосети. Однажды на концерте конферансье объявил: «Композитор Орлов. „Тишина“. Поет Гелена Великанова!» Певица вышла к микрофонам, открыла рот, и динамик мужским басом вдруг сказал: «… Дождь, ветер слабый, до умеренного».

* * *

Молодой оперетточный тенор Олег Воскресенский поет с Татьяной Шмыгой оперетту Милютина «Цирк зажигает огни». Перед спектаклем его старшие коллеги надоумили:

– Ты же циркача играешь, а стоишь как истукан!.. Вот ты в любовной сцене сделай кульбит, как бы «от чувств» – красиво будет!

– Точно, – подумал Олег, – сделаю!

Маханул кульбит, но, встав на ноги, вдруг напрочь забыл слова! Оркестр в темпе играет финал сцены, тенор протягивает к любимой руки и вместо канонического текста во весь голос поет:

– Тра-та-та-та-та-та-ра… Тра-та-та-та-та… Тра-ля-ля-ля-ля-ля!..

И потом на верхней ноте:

– Кр-р-ро-ва-а-а-ать!

Выбежав за кулисы, Олег кидается к Шмыге:

– Татьяна Ивановна, простите ради Бога, текст как вырубило – ни слова вспомнить не мог!

Шмыга, задыхаясь от хохота, еле выговаривает:

– Олег, почему кровать, откуда в этой сцене кровать-то взялась?

– Не знаю, – чуть не плача, разводит руками тенор, – я только помнил, что до-диез – на «а-а-а!»

* * *

Стариннейшая байка… кто её только не пересказывал…

В Большом театре шел «Евгений Онегин». Предпоследняя картина: бал в богатом петербургском особняке. Онегин уже встретился с князем Греминым, сейчас будет спрашивать: «Кто там в малиновом берете с послом испанским говорит?» Татьяна стоит в кулисе, вот уже музыка на выход, и тут она с ужасом понимает, что этого самого малинового берета нет. Должен был вот тут лежать – и нету! Паника: костюмерша бросается в цех, кричит оттуда: «Нету!», «прима» орет: «Неси любой!», костюмерша несется с зеленым беретом, Татьяна выскакивает на сцену, едва успев в музыку, на ходу напяливая берет.

Онегин делает большие глаза, но оркестр играет, петь все равно надо, и он поет: «Кто там в ЗЕЛЕНОВОМ берете с послом испанским говорит?» Гремин басит: «Пойдем, тебя представлю я», – поворачивается к Татьяне, видит этот дурацкий «зеленовый» берет и от неожиданности на вопрос Онегина «Так кто ж она?» вместо «жена моя» отвечает: «Сестра-а моя-а!» И Онегин довершает этот кошмар, уверенно выпевая: «Так ты СЕСТРАТ – не знал я ране!..»

* * *

В Вахтанговском театре во время спектакля: «Почему не горит Смольный? Немедленно зажгите Смольный!!»

* * *

Казанский оперный театр, «Демон» Рубинштейна. Первый акт, идет борьба за душу Тамары.

На вершине одной скалы стоит черный Демон, а на вершине другой скалы – сверкающий белыми одеждами и крыльями ангел. Каждый утверждает: «Она моею будет!», – бушует оркестр, кипят страсти, а между скалами летают маленькие ангелочки (их рабочие сцены то и дело запускают с разных сторон катиться на маленьких колесиках по невидимым в полутьме тросам).

И вдруг у одного ангелочка колесико с троса соскочило. Другие все летают, а этот повис неподвижно.

Бригадир рабочих стал руководить спасательными работами. И все могло бы закончиться благополучно, когда бы композитор Рубинштейн не написал в своей опере именно в этом месте для всего оркестра длинную генеральную паузу – это когда внезапно наступает в театре полная тишина, никто не играет и не поет. И вот в этой полной, внезапно наступившей тишине все слышат крик бригадира:

– Какого х… ты там смотришь? Пхай его багром в ж. пу!!!

Фильм! Фильм… Фильм?..

Киноактер – это светотоновое пятно

Владимир Басов

На роль Балбеса в фильме «Пес Барбос и необычайный кросс» был утвержден Сергей Филиппов, но к началу съемок он находился на гастролях, а потому ассистенты стали подыскивать других претендентов. Искали также и двух других актеров. Когда на студию пришел Юрий Никулин, Гайдай сказал: «Все, Балбес у нас есть. Не надо никаких проб». Что касается грима, то Гайдай сказал:

– Гримироваться вам ни к чему. У вас лицо и так глупое, моргайте только чаще.

* * *

В фильме «Операция «Ы» и другие приключения Шурика» Леонид Гайдай пригласил юную актрису Наталью Селезневу. Нужно было как-то добиться того, чтобы в новелле «Наваждение», где они готовятся с Шуриком к экзамену, она естественно и без стеснения разделась перед камерой до купальника. В то время подобные сцены для режиссеров и актрис были весьма проблематичны. Леонид Гайдай нашел ловкий ход. Он сказал, что в кадре актрисе нужно будет раздеться.

– Но у вас, возможно, не очень хорошая фигура, – как бы засомневавшись, добавил Гайдай.

– Как это не очень хорошая?! – возмутилась Селезнева и одним движением скинула с себя платье.

* * *

Съёмки фильма Александра Роу «По щучьему веленью» не успели завершить в зимнее время. Чтобы исправить положение, придумали новый сценарный ход – отсутствующее в сказке желание Емели «Обернись, зима лютая, летом красным» – после чего действие картины происходило уже летом.

* * *

При съёмках фильма «Свой среди чужих, чужой среди своих» в Чечено-Ингушской АССР местных жителей пригласили участвовать в массовых сценах. Условия объявили так: «Нужно приходить с паспортом, конный – 10 рублей в день, пеший – 5». Речь шла о гонораре, но жители поняли всё наоборот и вложили купюры в паспорта, в результате чего на режиссёра Никиту Михалкова чуть было не завели дело о взяточничестве. Кроме того, актёры массовки всерьёз спрашивали: «Оружие вы будете давать, или нам своё принести?».

* * *

Во время съемок «Семнадцати мгновений весны» вся группа телефильма, включая актера Льва Дурова, играющего агента Клауса, должна была отправиться в ГДР.

На выездной комиссии, которую в то время посещали все выезжающие за рубеж, с актером произошел инцидент, стоивший ему заграничной поездки.

У Дурова спросили, как выглядит советский флаг, на что тот издевательски ответил: «Как пиратский «Веселый Роджер». Комиссия «проглотила» шутку и дала актеру возможность реабилитироваться: «Назовите столицы союзных республик». «Тамбов, Тула, Магнитогорск», – продолжил шутить артист.

В итоге Дуров стал единственным их съемочной группы, кого не выпустили в Германию, а сцены с актером пришлось снимать в подмосковном лесу.

* * *

Все помнят комедию Леонида Гайдая «Кавказская пленница» и веселую песенку из этого фильма в исполнении Юрия Никулина: «Если б я был султан, я б имел трех жен, и тройной красотой был бы окружен.» Но немногие знают, что в этой песенке был ещё один куплет, не вошедший в фильм по цензурным соображениям:

 
Разрешит мне жена каждая по сто.
Итого триста грамм – это кое-что!
Но потом на бровях приходя домой,
Предстоит мне скандал с каждою женой!
 

* * *

В фильме «Бриллиантовая рука» управдом Плющ в разговоре с женой Горбункова говорит: «Я не удивлюсь, если завтра выяснится, что ваш муж тайно посещает любовницу», при этом в конце фразы артикуляция Нонны Мордюковой выглядит неестественно. Дело в том, что во время съёмок она произносила не любовницу, а синагогу, чего не допустили в финальной версии из-за цензурных соображений.

* * *

Зрители старшего поколения прекрасно помнят Вейланда Родда (старшего), которые приехал в СССР в начале 30-х годов с белой женой-пианисткой и играл всех негров во всех советских фильмах: это и «Пятнадцатилетний капитан», и «Миклухо-Маклай», и «Цирк», и «Встреча на Эльбе».

Больше негров среди актёров не было, а потому режиссёры приглашали сниматься только его, причём ставку ему платили повышенную. Вейланд этот, между тем, был довольно дотошным и прижимистым человеком. Во время съёмок фильма «Остров сокровищ» на Одесской киностудии он счёл, что ему заплатили слишком мало и устроил в бухгалтерии скандал: дескать расизм, обсчитали и обидели!..

На что скромный бухгалтер, показав ему ведомости и бухгалтерские документы, горько заметил:

– Вы получаете по семьсот рублей за съёмочный день, а я, главный бухгалтер, горбачусь за шестьсот рублей в месяц. Так что очень ещё надо посмотреть, кто из нас двоих настоящий негр.

* * *

Во время съёмок фильма «Легенда о Тиле» артистов поселили в подмосковном доме отдыха. С утра до вечера актёры пропадали на съёмочной площадке, приползая в номера буквально без сил…

В. Мочалов. Евгений Леонов. Крокодил 1983. № 5

Повара дома отдыха были большими поклонниками Евгения Леонова, который играл в фильме толстяка Ламме, и решили сделать ему сюрприз. Они сделали пирожное и придали ему форму лица любимого актёра, добившись почти скульптурного сходства. Вечером уставший Леонов пришёл ужинать, и ему подали этот десерт. Актёр мельком на него посмотрел, взял ложку и съел…

– А вы не заметили, на кого был похож десерт? – спросили повара, расстроенные, что сюрприз не удался.

– На торт «Наполеон», – ответил артист. – Очень, очень похож!

* * *

В комедии «Она вас любит» Георгию Вицину предстояло сниматься в эпизоде с проездом на водных лыжах по Днепру. Актёр сказал, что никогда их даже в руках не держал, поэтому сниматься не будет. Но режиссёр так хотел снять эту сцену, что написал письмо: «Уважаемый товарищ Вицин! Вы мой идеал, я мечтаю познакомиться с вами! Слышала, что завтра вы снимаетесь на акваплане. Какой вы смелый! Я обязательно приду посмотреть, а после съёмок подойду к вам. Поверьте, вы не разочаруетесь. Клава». На следующий день Вицин гордо встал на доску, падал с неё, но не сдался. Сцена получилась прекрасная, но после неё актёр подошёл к режиссёру и сказал, что имя девушке можно было придумать и покрасивее…

* * *

В самом начале фильма «Мы из джаза» герои давали уличный концерт на Одесских улицах. Посмотреть на съёмки вышло много местных жителей, которые даже не сразу поняли, что снимается кино. Одна серьёзная женщина долго смотрела, как Александр Панкратов-Чёрный после выступления ходит с кепкой вдоль массовки. В перерыве она подошла к нему и спросила: «Сынок, и много ж тебе дают за эту музыку?». Актёр решил пошутить и сказал, что вот, всего-то 27 копеек накидали. «Граждане одесситы, не позорьте город! Дайте этому хмырю хоть три рубля!» – неожиданно закричала женщина на всю улицу. К Панкратову-Чёрному стали подходить люди и предлагать деньги, что вызвало замешательство в актёрских кругах, но соблазн побороли и отказались…

* * *

Несмотря на яркую внешность, популярный актёр Павел Кадочников обладал даром перевоплощения и мог сыграть кого угодно. В спектаклях он играл по несколько ролей и был почти неузнаваем в каждом образе. Однажды режиссёр Сергей Юткевич пригласил его на роль Лёньки Сухова в фильм «Яков Свердлов», а потом решил дать ему ещё и роль Максима Горького. Худсовет идею не одобрил:

– Да вы что? Опять Кадочников? Неужели мы обеднели талантами?

Один из руководителей худосовета присутствовал на пробах, где среди других актёров был загримированный Кадочников. Когда он отыграл сцену, руководитель довольно обернулся к режиссёру:

– Ну, вот видите, совсем другое дело! А вы всё Кадочников, Кадочников… Есть же таланты, кроме вашего любимца!

* * *

Сергей Соловьёв вспоминал, что через какое-то время после премьеры детектива «Десять негритят» они встретились с Александром Абдуловым, обсудили свои дела и вскользь коснулись фильма.

– Слушай, расскажи, а чем там дело кончилось? Кто подлец-то? – спросил Абдулов.

– Саша, ты обалдел? Ты же там снимался! Ладно книгу не читал, но сценарий-то!.. – изумился Соловьёв.

– Да я сценарий читал до момента, как моего героя на десятой странице убили. Понятия не имею, чем дело закончилось…

* * *

Роль генерала Серпилина в экранизации романа Константина Симонова «Живые и мёртвые» была для Анатолия Папанова прорывом – после неё актёра стали приглашать на большие роли. Однако сначала он отказывался даже приходить на пробы, говоря ассистентам режиссёра, что на фронте был только сержантом и ему будет неловко перед настоящими генералами. Ему звонили несколько раз и каждый раз получали отказ, пока однажды ему не позвонил лично режиссёр Александр Столпер и не передал просьбу от Симонова сняться в этом фильме. Папанов согласился, а после проб сказал жене: «Я понял, почему они звали именно меня! В романе написано, что у генерала Серпилина умные глаза и лошадиное лицо…»

* * *

Одним из самых знаменитых героев Евгения Леонова был мультипликационный медвежонок Винни-Пух, которому он подарил внешность и голос. Однако сначала озвучку Леонова создатели мультфильма забраковали – в исполнении актёра Винни говорил низким голосом с хрипотцой и неуместной в детском мультике философской грустью. Провели пробы среди других кандидатур, но режиссёра Фёдора Хитрука никто не устраивал. Тогда звукооператор предложил попробовать ускорить речь Леонова… И при увеличении скорости примерно на 30 % голос идеально попал в персонажа!

Этот приём использовали и для остальных героев. Ия Саввина при озвучке Пятачка копировала поэтические интонации своей подруги Беллы Ахмадуллиной, и при ускорении получился очень комичный контраст между восторженным голосом поросёнка и задумчивым тоном Винни-Пуха.

* * *

В фильме «Егор Булычёв и другие» у Михаила Ульянова была главная роль, а на эпизодическую роль трубача режиссер Сергей Соловьев пригласил Иннокентия Смоктуновского.

Когда Ульянов узнал об этом, то поставил режиссёру ультиматум: «Или я, или Кеша!» Соловьёв никак не ожидал такой реакции:

– Что такое? Почему? Что случилось?!

– Я восемь месяцев горбатился над этим Булычёвым, а приедет Кеша, улыбнется, дунет в трубу – и меня нет!

Соловьёв никак не мог отказаться от Ульянова, который был уверен, что «Кеша» его переиграет одним появлением в кадре, но и перед Смоктуновским ему было очень неудобно. Он юлил, как мог: говорил, что съёмки остановлены, что разногласия с оператором, что случился брак плёнки и всё надо переснимать… Трубача сыграл Лев Дуров, а Ульянов и Смоктуновский потом вместе снялись в четырёх фильмах. Ульянов настолько высоко ценил актёра, что соглашался сниматься только если у того была главная роль или оба играли второстепенных героев.

* * *

Евгений Евстигнеев всегда очень внимательно относился к деталям, подмечая то, что другие бы даже не заметили. В фильме «Мы из джаза» у него была крошечная роль авторитетного вора, но актёр потребовал сшить для его героя костюм. Художник по костюмам пожаловалась режиссёру, мол, народный артист, всё понимаю, но роль на пару минут, а он отказывается от богатейшего ассортимента костюмерной и придётся делать лишнюю работу… Режиссёр сказал: «Раз говорит шить – надо шить!», а потом пошёл к актёру узнать причину такой принципиальности. «Авторитет, который держит всю Одессу, не будет надевать ширпотреб! У него должен быть только индпошив! Мне, вору в законе, предлагают одеваться в общей костюмерной?» – строго спросил Евстигнеев.

* * *

На съёмочной площадке фильма «Старики-разбойники» Юрий Никулин решил разыграть Евгения Евстигнеева, зная, что тот невнимательно читает сценарии и полагается на импровизации. Как-то он спросил актёра – готов ли он к завтрашнему дню? «А что у нас завтра?» – забеспокоился тот. «Как, ты забыл сценарий? Мы же прыгаем с парашютами! Я вот уже предупредил семью: мало ли что…» – серьёзно сказал Никулин. Евгений Евстигнеев пошёл к режиссёру просить на завтрашние съёмки дублёра.

* * *

В драме «Когда деревья были большими» Юрий Никулин играл свою первую большую роль – неприкаянного и побитого жизнью Кузьму Иорданова. Внешний вид был соответствующий: небритость, мятый пыльный пиджак, видавшие виды брюки… В первый день снимали сцену в мебельном магазине, актёр приехал уже в гриме и костюме, зашёл в магазин и наткнулся на директора.

– Вы куда, гражданин? – спросил тот.

– В магазин, – ответил Никулин.

– Нечего вам тут делать.

– Да я актёр, в кино снимаюсь!

– Знаем мы таких актёров! С утра глаза зальют и ходят, «спектакли» разыгрывают! Сейчас милицию позову! – закричал директор.

На шум вышел режиссёр Лев Кулиджанов и провёл актёра внутрь со словами: «В образ вы вошли просто прекрасно!»

* * *

Режиссеры Алов и Наумов снимали фильм, в котором была занята большая группа цыган. Один из постановщиков все время обращался к ним (видимо, ему казалось, так будет вежливее):

– Товарищи цыгане, войдите в кадр!.. Товарищи цыгане, выйдите из кадра!.. Товарищи цыгане, все налево!.. Товарищи цыгане, все направо!..

В конце концов один из цыган спросил его:

– Товарищ еврей, а перерыв на обед когда?

* * *

Жена одного режиссера славилась своим наивом и непредсказуемостью реакции на события. Как-то они сидели вместе у телевизора. Шли «Семнадцать мгновений весны», та серия, где Штирлиц дает своему агенту пачку денег за стукачество, а потом убивает его. Вот Штирлиц стреляет агенту в живот, тот падает в болото и тонет, и тут Верочка поворачивает к мужу свои огромные круглые глаза и, всплеснув руками, спрашивает: «Как же?.. А ДЕНЬГИ?!»

* * *

Юрий Никулин рассказывал, как однажды в перерыве съемок фильма «Пес Барбос и необычный кросс» он и Евгений Моргунов после сцены взрыва сидели в обгорелой одежде около шоссе, а Георгий Вицин ходил по полянке и напевал: «Куда, куда вы удалились…». Тут мимо проходили колхозники и, увидев обгорелого и оборванного человека, поющего арию Ленского, очень удивились.

– Что случилось? – спросили колхозники.

Моргунов не моргнув глазом ответил:

– Вы что, не знаете? Это Иван Семенович Козловский. У него дача сгорела сегодня утром. Вот он и того… Сейчас из Москвы машина приедет, заберет.

Колхозники очень расстроились.

– Чего жалеть то, – сказал Моргунов, – артист богатый. Денег небось накопил, новую построит, – и крикнул Вицину: – Иван Семенович, вы попойте там еще, походите.

Вицин, ничего не понимая, отвечал:

– Хорошо, попою, – и продолжал петь.

Колхозники пришли в ужас и побежали к даче Козловского. Правда, обратно они не вернулись.

* * *

Вадим Медведев говорил о своей внешности крайне пренебрежительно: «Опять за рожу в кино взяли». У него было любимое словечко. Когда, например, пальто начинало изнашиваться, он говорил: «Пальто дрогнуло». И вот, вернувшись однажды домой с кинопроб «Войны и мира», где он должен был играть роль Курагина, которую в фильме потом исполнил Василий Лановой, Медведев сказал жене: «Мое лицо, слава богу, дрогнуло…»

* * *

Очень тягостным для актера бывает ожидание начала съемок. Встал он ранёшенько, прибежал на студию, загримировался и уже на съемочной площадке обживает декорацию, репетирует с партнером, но… Погода оказывается «пущенной на самотек» (как любил говаривать один директор картины, хорошо знавший, в какую потом звонкую монету обходится это студии), и актеру приходится ждать час, другой, третий…

– Все! Ни минуты больше ждать не могу, – вскакивает со стула Вячеслав Невинный. – Все!

Глаза его горят, на лиценепоколебимая решимость, а большое тело с легкостью летает по комнате.

– Да поймите вы, – говорит он режиссеру, который пытается его успокоить. – Я еще утром должен быть в Астрахани! Звонил Гайдай, говорил, что сегодня прилетят Вицин и Куравлёв. Не хватает только меня. Лева уже и билет мне купил. Ждет в гостинице с вещами. Рейс 6460.

– У нас еще есть время, – как можно спокойнее говорит режиссер и открывает дверь. – Римма! – кричит он пробегающей по двору девушке.

– Скажите Морозову, что ровно через 50 минут отправляем актера в аэропорт. Машину пусть подадут прямо на площадку. – И повернувшись к Невинному, решительно добавляет: – От дождя закроемся щитами, но эпизод все равно снимем.

Съемочная площадка ожила. Мокрую садовую скамейку заменили сухой, над головами подняли щит, и уже через минуту-другую Вячеслав Невинный сидел на скамейке и стыдливо отворачивался от партнерши, которая пыталась его поцеловать. Дубль, еще дубль… Вдруг появляется администратор Лева и сообщает, что Невинному пришла телеграмма. Но мокрого от дождя Леву к сухой скамейке не пускают, и он телеграмму читает вслух: «СЪЕМКА СЕГОДНЯ АСТРАХАНИ НЕ МОЖЕТ БЫТЬ ГАЙДАЙ».

– Теперь вы, Вячеслав Михайлович, никуда не полетите, – радуется Лева, – Я уже и билет сдал. – И счастливо потирает руки. – Ведь съемки не просто «не будет», ее «не может быть».

– Что ты наделал, дурья твоя голова? – гремит над площадкой голос Невинного, – Это ведь фильм, который ставит Гайдай, называется «Не может быть»!..

* * *

Несколько забавных эпизодов произошло во время съемок фильма «Полосатый рейс». Работали артисты на пароходе «Матрос Железняк». Тигров ежедневно выпускали из клеток на палубу, для того чтобы они постепенно привыкли к месту.

Но тигры есть тигры, и сниматься с ними Леонов мог, только отгородившись пуленепробиваемым стеклом. Так оградили перед съемками ванну, в которой должен был купаться Леонов, причем он лично проверил стекло на прочность. Но когда установили освещение, оператор заявил, что стекло будет давать блики, и зритель сразу обо всем догадается. Режиссер решил стекло убрать, но Леонову об этом не говорить. Как только Леонов разделся и плюхнулся в ванну (под ней спрятали дрессировщика), стекло незаметно убрали и впустили в павильон тигра, который сразу направился к артисту и стал его обнюхивать. Тот открыл глаза и… Остальное зрители видели – Леонов ахнул, голышом выскочил из ванны и бросился бежать, роняя хлопья пены. Так что игры тут не было – все произошло самым натуральным образом.

* * *

На съемках фильма «Тринадцать» Н. А. Крючков иногда срывал работу из-за чрезмерного увлечения алкоголем. Наконец М. А. Ромм не выдержал и пообещал отправить артиста в Москву.

– Это невозможно, – сказал Крючков. – Полкартины уже снято, кем меня заменить?

Ромм промолчал, а назавтра, когда Крючков опять пришел нетрезвым, Ромм крикнул ему:

– Падай!

Крючков от неожиданности выполнил команду и упал на песок.

– Снято, – сказал Ромм. – Можешь уезжать в Москву.

– Что снято? – не понял Крючков.

– Снято, как ты падаешь, сраженный насмерть вражеской пулей. Ты убит. Больше ты мне не нужен.

* * *

Однажды по Калининграду на крытом грузовике ехала со съемок фильма «Женя, Женечка и „катюша“» группа, в составе которой были Олег Даль и Михаил Кокшенов. Вообще, они разыгрывали и подначивали друг друга постоянно, а тут что-то особенно развеселились. И вот в центре города оба спрыгивают на мостовую, впереди бежит Даль в военной бутафорской форме с оружием в руках, следом за ним несется Кокшенов и, выпуская время от времени короткие автоматные очереди, кричит:

– Стой, гад! Сдавайся!..

Прохожие в ужасе прижимаются к стенам, кто-то прячется за деревом, кто то падает на асфальт, опасаясь шальной пули.

В этот момент со скрежетом тормозит настоящий военный патруль. Даль и Кокшенов бросают оружие на землю и поднимают руки, а начальник патруля немедленно начинает допрос. Дело в том, что оба артиста были одеты в советскую форму времен войны, и это, конечно, больше всего насторожило патрульных.

– Кто такие? – спрашивает начальник патруля, капитан третьего ранга.

– Морская кавалерия, товарищ майор! – козыряет Кокшенов.

– Железнодорожный флот! – в свою очередь объясняет Даль.

– Десять суток ареста, – объявляет им начальник караула.

Артистов отправили на настоящую гауптвахту, откуда их вызволили с большим трудом.

* * *

На пробах к фильму «На Гранатовых островах» Людмиле Чурсиной предстояло сыграть редкую для советского кино постельную сцену. Ничего откровенного – мужчина обнимает героиню, потом она его, а после она в обнажённом виде подходит к окну и отдергивает штору. При этом актриса ни разу не видела своего партнёра – актёра Александра Михайлова, который ещё не сыграл прославившую его роль в «Формуле любви».

Начались съёмки, Чурсина лежит в постели, партнёр запаздывает – интрига нарастает… И вот раздаются торопливые шаги в коридоре, открывается дверь и заходит юноша лет двадцати. Сорокалетняя Чурсина даже удивиться не успела, как режиссёр скомандовал: «Быстро в постель! Актриса вам всё объяснит!». Потом Чурсина со смехом вспоминала, как они под одеялом знакомились:

– Тебя как зовут?

– Саша…

– А меня тётя Люда.

Эпизод сняли, но в фильме роль сыграл актёр постарше – Александр Соловьёв.

* * *

Во время съёмок в «Ширли-мырли» Валерий Гаркалин решил, что режиссёр Владимир Меньшов его за что-то невзлюбил и поэтому всегда смотрит на его игру с таким недовольным лицом. Он с ним до этого никогда не работал и не знал, что сосредоточенный вид режиссёра довольно мрачноват, но к игре это не имеет никакого отношения. Однажды Гаркалин не выдержал и подошёл к Меньшову: «Вы же меня не любите, ну, давайте я откажусь от роли!». Меньшов упал на колени, протянул руки и закричал: «Скажи мне, как, как я могу доказать свою любовь?!». А после этого на всех гаркалинских сценах выходил из-за камеры, широко улыбался и одобряюще показывал большой палец…