Текст книги "Просветительские идеи и революционный процесс в Северной Америке"

В период Войны за независимость концепция работы с общественным мнением сильно изменилась. Традиционное «ухаживание» за избирателем (courting), «охота за голосами» (electioneering), угощения и т. п. стали из обычной практики предметом осуждения. Революционеры предприняли попытку устранить из избирательного процесса манипулятивные технологии. Историк М. Шадсон полагает, что угощение избирателей было не столько подкупом, сколько ритуалом традиционного общества: совместная трапеза выражала и подтверждала связь между кандидатом и голосующими[663]663
  Schudson M. The Good Citizen: A History of American Civic Life. Cambridge – London, 2000. P. 21–22.


[Закрыть]. В этом предположении есть доля истины. Однако американские революционеры смотрели на вещи иначе и постарались изменить положение. Массачусетский памфлет «Эссекский результат» нравоучительно отмечал: «Человек, который взятками покупает избирателя, продаст его снова и извлечет из этой сделки выгоду»[664]664
  American Political Writing During the Founding Era. Vol. 1. Р. 498.


[Закрыть]. Конституция Джорджии обязывала вновь избранных депутатов легислатуры клясться, что они не использовали на выборах ни обман, ни подкуп (ст. XV). В конституции Пенсильвании содержался запрет «вознаграждать» избирателей «мясом, напитками, деньгами или иным образом». Кандидат, прибегающий к подобным приемам, снимался с выборов (секция 32). Согласно конституции Мэриленда, кандидат, покупавший голоса взятками, подарками или вознаграждениями, навсегда лишался права занимать официальные должности в штате (ст. LIV).

Старые традиции умирали медленно, однако некоторый эффект от нового законодательства все же был. В Мэриленде в 1788 г. федералистский кандидат А. Макмехен, по слухам, обошел все таверны, угощая посетителей грогом и приглашая их на предвыборный парад. Но подобная практика уже не воспринималась как нормальная; местная газета с возмущением писала о том, что подобные приемы уничтожают свободу выборов[665]665
  Maryland Journal. Oct. 14, 1788.


[Закрыть]. Дж. Мэдисон в том же 1788 г. оказался в состоянии победить на выборах на ратификационный конвент Виргинии без помощи рома[666]666
  Ketcham R. James Madison. A Biography. N. Y.-L., 1968. Р. 251–252.


[Закрыть].

Вопрос об организации подачи голосов также вызвал некоторые затруднения. Традиционно, о чем уже упоминалось, голосование в колониях было открытым. К периоду революции относятся первые эксперименты с избирательными бюллетенями. Именно такой способ подачи голосов был предусмотрен, например, конституцией Вермонта (секция XXIX). Конституция Нью-Йорка выдает сомнения своих создателей по поводу целесообразности столь непривычной организации выборов. Было предусмотрено, что эксперимент с голосованием бюллетенями будет проведен когда-нибудь по завершении Войны за независимость. Если же избрание путем подачи бюллетеней окажется сопряженным с «неудобствами и пагубными последствиями», легислатура может вернуть в штате более привычное открытое голосование (ст. VI).

Политическая нация в новорожденной республике заметно расширилась, прежде всего, за счет расширения избирательного права. Правда, этот процесс в период революции был далеко не повсеместным и довольно ограниченным. Имущественные цензы были снижены в конституциях Джорджии, Нью-Джерси, Нью-Йорка, Пенсильвании, Мэриленда. Кое-где реформа избирательного права прошла помимо конституционных документов. Нью-Гэмпшир, например, не счел необходимым включить какие-либо указания на этот счет в свою конституцию. Однако 14 ноября 1775 г. его провинциальный конгресс даровал право голоса всем налогоплательщикам[667]667
  Chute M. The First Liberty. A History of the Right to Vote in America. 1619–1850. N.Y., 1969. Р. 186.


[Закрыть]. В прочих штатах цензы оставались на предреволюционном уровне, а в Массачусетсе даже повысились (впрочем, последнее можно отнести на счет инфляции)[668]668
  Porter K.H. A History of Suffrage in the United States. N.Y., 1969. Р. 12–13.


[Закрыть]. Единственным штатом с всеобщим избирательным правом для мужчин был не входивший в Союз Вермонт. Избирательным правом для всех налогоплательщиков, помимо Нью-Гэмпшира, могла похвастаться Пенсильвания. В некоторых штатах право голоса получили и свободные цветные. В 1792 г. в выборах в ассамблею Мэриленда впервые участвовал темнокожий кандидат [669]669
  Countryman E. Americans: A Collision of Histories. N.Y., 1996. Р. 72.


[Закрыть].

Разделение властей в эпоху Американской революции считалось само собой разумеющимся для свободного государства. Лишь первые революционные органы власти, а также Континентальный конгресс, созданные ad hoc, не знали разделения на различные ветви.

Б. Раш рассуждал: «Составные правительства наиболее благоприятны для человеческой природы, поскольку дают наибольший простор для развития сил и добродетелей разума. Мудрость, ученость, опыт с самой широкой благожелательностью, с самой непоколебимой твердостью и с величайшей высотой души – все это вызывается к жизни противоположными и различными обязанностями различных представлений людей»[670]670
  Rush B. Observations Upon the Present Government of Pennsylvania. P. 13. Курсив Раша.


[Закрыть]. Конституции штатов, как правило, не прибегали к такой изощренной метафизике. Так, конституция Джорджии лаконично констатировала: «Законодательная, исполнительная и судебная ветви должны быть отделены друг от друга, чтобы ни одна из них не осуществляла принадлежащие другой полномочия» (ст. I). Отступления от этого принципа были редки. Например, Южная Каролина допускала участие президента штата в законодательной власти (конституция 1776 г., ст. VII). Это был местный аналог английской концепции «короля в парламенте», против которой в Массачусетсе резко возражал Теофиль Парсонс, автор «Эссекского результата»[671]671
  American Political Writing During the Founding Era. Vol. 1. P. 481. Формула «король в парламенте» утвердилась еще в правление первых Стюартов. См.: Cromartie A. The Constitutionalist Revolution: The Transformation of Political Culture in Early Stuart England // Past & Present. No. 163 (May, 1999). P. 76–120; Барг М.А. Великая английская революция в портретах ее деятелей. М., 1991. С. 131.


[Закрыть].

Утверждая разделение властей, творцы американского конституционализма следовали положениям Локка и Монтескье. Монтескье рассуждал: «Если власть законодательная и исполнительная будут соединены в одном лице или учреждении, то свободы не будет, так как можно опасаться, что этот монарх или сенат станет создавать тиранические законы для того, чтобы так же тиранически применять их». Если же в одних руках будут соединены все три ветви власти, в государстве установится деспотизм[672]672
  Монтескье Ш.Л. О духе законов. С. 138–139.


[Закрыть]. В ранних конституциях штатов, как и у Монтескье, выделяются три основные ветви власти: законодательная, исполнительная и судебная. Однако в вопросе о соподчиненности властей они в это время следовали скорее Локку. Именно в этом заключалась «локковская парадигма» первых американских конституций. В них баланс власти был заметно смещен в сторону законодательной ветви. Это соответствовало локковскому принципу: «Во всех случаях, пока существует правление, законодательная власть является верховной. Ведь то, что может создавать законы для других, необходимо должно быть выше их»[673]673
  Локк Дж. Соч. Т. 3. С. 350.


[Закрыть]. Ослабление исполнительной ветви можно расценить также как отложенную реакцию на Акты Тауншенда, укреплявшие позиции колониальных губернаторов и предоставлявшие им финансовую независимость от законодательной власти. Газеты начала 1770-х гг. возмущались попыткой сделать губернаторов независимыми от колониальных ассамблей: «Худшего представления об американском губернаторе человек не мог бы составить»; «Если бы король Георг III был независим от нации в отношении финансовой поддержки, захотела бы нация видеть его своим сувереном? Конечно, НЕТ»[674]674
  Boston Gazette. Sept. 23, 1771.


[Закрыть]. Получив возможность изменить баланс полномочий согласно собственным пожеланиям, американцы отдали «власть кошелька» в руки легислатур. В Южной Каролине выдвижение финансовых законопроектов было исключительной привилегией нижней палаты; сенат штата не мог их видоизменять или дополнять, хотя и мог отклонить; исполнительная же власть в денежных делах была полностью подчинена легислатуре (конституция Южной Каролины 1778 г., ст. XVI; ср. также: конституция Виргинии; конституция Нью-Гэмпшира; конституция Нью-Джерси, ст. VI). В конституции Массачусетса, однако, роль сената в отношении финансовых биллей была больше: такие законопроекты исходили от нижней палаты, но поправки и изменения со стороны сената допускались (гл. I, секц. III, ст. VII; ср. также: конституция Делавэра, ст. 6).

В остальном обе палаты были равны в том, что касалось законодательного процесса.

Конституция Мэриленда дополнительно защищала депутатов, давая легислатуре право наказывать тюремным заключением за препятствование ее деятельности, нарушение ее привилегий и даже просто за неуважение к ней (ст. XII). Заметим, что, когда дело касалось чиновников исполнительной власти отдельного наказания за оскорбления или угрозы в их адрес не предусматривалось.

Во всех штатах, за исключением Пенсильвании и Вермонта, легислатуры были двухпалатными. Здесь, кроме существовавшей с колониальных времен традиции, отразились представления классического республиканизма о «смешанном правлении». Легислатура представляла два из его трех элементов: демократический (нижняя палата) и аристократический (сенат). Эта идея была довольно популярна в XVIII в. Монтескье писал о смешанном правлении: «Во всяком государстве всегда есть люди, отличающиеся преимуществами рождения, богатства или почестей; и если бы они были смешаны с народом, если бы они, как и все прочие, имели только по одному голосу, то общая свобода стала бы для них рабством и они отнюдь не были бы заинтересованы в том, чтобы защищать ее, так как большая часть решений была бы направлена против них. Поэтому доля их участия в законодательстве должна соответствовать прочим преимуществам, которые они имеют в государстве, а это может быть достигнуто в том случае, если они составят особое собрание, которое будет иметь право отменять решения народа, как и народ имеет право отменять его решения»[675]675
  Монтескье Ш.Л. О духе законов. С. 142.


[Закрыть]. Позднее Дж. Адамс дал развернутую апологию «смешанного правления» в своей «Защите конституций Соединенных Штатов» (1787), где объявлял, что имущественные права богатых и бедных равно священны и равно требуют защиты. Обеспечить такую защиту может лишь наличие отдельного представительства интересов каждой из групп в форме двух палат законодательной власти. Над обеими конфликтующими группами Адамс помещал беспристрастного арбитра, каковым он видел президента (монархический элемент смешанного правления)[676]676
  Adams J. The Works. Vol. 6. P. 65.


[Закрыть]. Следует подчеркнуть, что в революционной Америке терминология «смешанного правления» была весьма условной. «Монархия» не означала передачи исполнительной власти по наследству; «аристократия» не подразумевала никакого аналога европейского дворянства. Что же касается «демократии», то при существовавших ограничениях избирательного права она также была ограниченной.

На практике «аристократизм» верхней палаты выражался в более высоком имущественном цензе для сенаторов. Например, в Северной Каролине от кандидата в сенаторы требовалось владение 300 акрами земли; для того, чтобы стать депутатом палаты общин, достаточно было 100 акров (конституция Северной Каролины, ст. V–VI). В Массачусетсе от сенатора требовался фригольд стоимостью не менее 300 фунтов или личное имущество на 600 фунтов. Для членов палаты представителей соответствующие требования были в три раза ниже (конституция Массачусетса, гл. I, секц. I, ст. V; гл. I, секц. II, ст. III).

Другой довод в пользу бикамерализма озвучивал Теофиль Парсонс в своем памфлете «Эссекский результат»: «Результат [работы] одного собрания будет поспешным и неудобоваримым, а его суждения – часто абсурдными и непоследовательными»[677]677
  American Political Writing During the Founding Era. Vol. 1. P. 500.


[Закрыть].

Верховная исполнительная власть в штате доверялась губернатору или президенту. Как правило, требования к кандидатам на эту должность включали ценз оседлости. Это можно трактовать как попытку связать интересы губернатора с интересами его штата. Была здесь и определенная полемика с колониальными политическими установлениями: большинство губернаторов колоний были уроженцами метрополии. Теперь положение менялось. В Джорджии претендовать на должность губернатора можно было, лишь прожив в этом штате три года (конституция Джорджии, ст. 24). В Мэриленде и Северной Каролине необходимый срок увеличивался до пяти лет (конституция Мэриленда, ст. XXX; конституция Северной Каролины, ст. XV), в Массачусетсе – до семи (конституция Массачусетса, гл. II, секц. I, ст. II), а в Южной Каролине – даже до десяти лет (конституция Южной Каролины 1778 г., ст. V).

Часто дополнительно обеспечивалась ротация губернаторов. В Делавэре губернатор мог занимать свой пост не более трех сроков подряд (конституция Делавэра, ст. 7), в Джорджии – не более одного года в трехлетнем цикле (конституция Джорджии, ст. 23).

Коллективная исполнительная власть в чистом виде в конституциях штатов не фигурирует. Хотя, например, Теофиль Парсонс допускал создание таковой в Массачусетсе[678]678
  Ibid. P. 502–503.


[Закрыть]. В то же время многие штаты создавали при главе исполнительной власти совет (конституция Пенсильвании, секц. 20), исполнительный совет (конституция Джорджии, ст. 2), тайный совет (конституция Делавэра, ст. 8; конституция Южной Каролины 1776 г., ст. V). Как и многое другое в ранних конституциях штатов, тайный совет пришел из английской политической практики. Тайный совет (Privy Council) восходит к англосаксонскому витенагемоту и действовал на протяжении всего средневековья. При королях династии Ганноверов он стал собираться в отсутствие суверена, сообщая ему свои решения постфактум. Монарх, действующий по подсказке совета, обозначался как «король в совете». В Америке этот институт был переосмыслен. Тайный совет избирался легислатурой. Например, в Делавэре он состоял из четырех человек, двое из которых избирались нижней палатой, а двое – верхней (конституция Делавэра, ст. 8). Таким образом, сохранялся республиканский принцип выборности власти. Служил тайный совет для ограничения, а не для расширения полномочий губернатора. В том же Делавэре президент не мог без согласия тайного совета накладывать эмбарго на экспорт из штата (конституция Делавэра, ст. 7; похожее условие есть в конституции Мэриленда, ст. XXXIII).

Почти повсеместно исполнительной власти передавались военные полномочия (например: конституция Нью-Джерси, ст. VIII; конституция Нью-Йорка, ст. XVIII; конституция Северной Каролины, ст. XVIII). Губернатор или президент штата мог назначать чиновников (конституция Пенсильвании, секц. XX; конституция Южной Каролины, ст. XXV); распоряжаться выделенными легислатурой суммами (конституция Северной Каролины, ст. XIX; конституция Делавэра, ст. 7); имел право помилования (конституция Делавэра, ст. 7). Но все эти полномочия он зачастую осуществлял совместно либо с тайным советом, либо с легислатурой. Согласно конституции Пенсильвании, президент штата вообще по сути не имел возможности действовать отдельно от совета (секц. 20). В Нью-Йорке губернатор располагал правом помилования, но не тогда, когда речь шла об убийстве или государственной измене. В последнем случае губернатор мог лишь «приостановить исполнение приговора до тех пор, пока таковой не будет доведен до сведения легислатуры на ее последующем заседании; и последняя либо помилует преступника, либо пошлет его на казнь, либо предоставит дополнительную отсрочку» (конституция Нью-Йорка, ст. XVIII).

Ранние конституции штатов решительно отрицали право губернатора на роспуск легислатуры. Это перекликалось с теоретическими выкладками Локка, который рассуждал: «Здесь могут спросить: что произойдет, если исполнительная власть, обладая силой государства, использует эту силу, чтобы воспрепятствовать созыву и работе законодательного органа, в то время как первоначальная конституция или народные нужды требуют этого? Я утверждаю, что применение силы в отношении народа без всякого на то права и в противоречие доверию, оказанному тому, кто так поступает, представляет собой состояние войны с народом, который обладает правом восстановить свой законодательный орган, чтобы он осуществлял его власть»[679]679
  Локк Дж. Соч. Т. 3. С. 352–353.


[Закрыть]. Например, конституция Южной Каролины содержала следующее положение: «Ни сенат, ни палата представителей не имеют права объявлять перерыв более чем на три дня без обоюдного согласия обеих сторон. Губернатор и главнокомандующий не имеет права откладывать их заседания или распускать их, но может, если это необходимо, по совету и с согласия тайного совета созвать их до того времени, когда кончится перерыв в их заседаниях» (конституция 1778 г., ст. XVII).

В некоторых конституциях была предусмотрена процедура импичмента. Президент Делавэра в течение восемнадцати месяцев после того, как покидал свой пост, мог быть подвергнут импичменту за «действия против государства, будь то плохое управление, коррупция или другие деяния, которые могут поставить под угрозу безопасность республики». Для разбора дела назначался особый суд. Признанный виновным лишался права занимать государственные должности в штате и вдобавок нес предусмотренное законом наказание (конституция Делавэра, ст. 23). В Северной Каролине импичмент мог быть инициирован генеральной ассамблеей штата или любым судом высшей юрисдикции, а поводом к нему признавались нарушение конституции, плохое управление или коррупция (конституция Северной Каролины, ст. XXIII). В Южной Каролине для импичмента должностных лиц штата требовалось согласие двух третей палаты представителей (конституция Южной Каролины 1778 г., ст. XXIII).

Процедура импичмента также была заимствована из Англии, где она известна с XIV в. В 1374 г. «Хороший парламент» подверг импичменту барона Латимера, обвиненного в разграблении казны. Палата общин взяла на себя новую функцию: выдвигать обвинения против королевских министров; судить же их должна была Палата лордов. Процедура была названа старофранцузским словом empeechier (предотвращать). Такой контроль законодательной власти над исполнительной был освящен также авторитетом Локка: «Исполнительная власть, если она находится где угодно, но только не в руках лица, которое участвует также и в законодательном органе, явно является подчиненной и подотчетной законодательной власти и может быть по желанию изменена и смещена»[680]680
  Там же. С. 351.


[Закрыть].

Зато собственных рычагов воздействия на легислатуру губернатор не получал. Как уже говорилось, распустить законодательный орган он не мог. Ни в одной из конституций, созданных до 1780 г., не предусматривалось права вето со стороны исполнительной власти. Лишь в конституции Нью-Йорка право вето существовало, но оно было закреплено совместно за губернатором, канцлером и судьями верховного суда, составлявшими ревизионный совет (ст. III). Ни в одной из ранних конституций штатов не прослеживается и понятие прерогативы, которую Локк определял «как разрешение со стороны народа его правителям делать некоторые вещи по их собственному свободному выбору, когда закон молчит, а иногда также и поступать вопреки букве закона ради общественного блага; и народ соглашается с этим, когда это сделано»[681]681
  Там же С. 359.


[Закрыть]. Концепция прерогативы была важной частью предреволюционной политической теории, но во второй половине 1770-х гг. она исчезла вместе с наивным монархизмом.

Итак, ранние конституции штатов в разных вариантах воспроизводили локковскую схему разделения властей. Более того, они дополнительно усиливали законодательную ветвь, не предусматривая (в отличие от Локка) прерогативы исполнительной власти и ограничивая ее полномочия необходимостью согласия тайного совета или легислатуры.

Довольно рано эта схема подверглась критике со стороны самых разных мыслителей США. По свидетельству Б. Раша, первая реакция Дж. Адамса на пенсильванскую конституцию была такой: «Милостивый Боже!.. Народ Пенсильвании через пару лет с радостью отправит британской короне петицию о примирении, лишь бы избавиться от тирании своей конституции»[682]682
  B. Rush to J. Adams. Oct. 12, 1779 // Rush B. Letters: 2 vols. I ed. L.H. Butterfield. Princeton, 1951. Vol. 1. P. 240. Также: F. Hopkinson to J. Jay. Mar. 11, 1786 I/ The Founders’ Constitution. Vol. 1. Р. 366; Konkle B.A. James Wilson and the Constitution. Philadelphia, 1907. Р. 17.


[Закрыть]. Дисбаланс власти был основной причиной, по которой критиковали и конституцию Виргинии. Крылатой стала фраза Джефферсона, относящаяся именно к данному документу: «173 деспота, несомненно, будут угнетать так же, как и один»[683]683
  Джефферсон Т. Автобиография. Заметки о штате Виргиния. С. 196.


[Закрыть]. Под этим подразумевалось, что виргинская легислатура фактически сосредоточила в своих руках все три ветви власти. Мэдисон критиковал конституцию своего штата, исходя почти из тех же положений, что и Джефферсон. Он полагал, что виргинский сенат «едва ли мог быть хуже». Что касается исполнительной власти в Виргинии, то это, по мнению Мэдисона, «худшая часть дурной конституции». Она излишне зависит от законодательной ветви и потому не может служить для последней надежным противовесом[684]684
  J. Madison to C. Wallace. Aug. 23, 1785 I/ Madison J. The Papers. Congressional Series: 17 vols. / ed. W.T. Hutchinson and W.M.E. Rachal. Chicago – Charlottesville, 1962–1991. Vol.8. P.351, 352.


[Закрыть]. Дж. Адамс доказывал, что отсутствие права вето у исполнительной власти приведет к отсутствию стабильности в Массачусетсе: «Исполнительная власть, которая должна быть средоточием мудрости, подобно тому как легислатура – средоточие свободы, без этого средства самозащиты будет подобна зайцу, бегущему от охотников»[685]685
  J. Adams to E. Gerry. Nov. 4, 1779 // Adams J. Papers. Ser. 3: 12 vols. / ed. R.J. Taylor. Cambridge, Mass., 1977–2004. Vol. 8. P. 276.


[Закрыть]. Создавая конституцию Массачусетса, Адамс постарался исправить положение. В его проекте губернатор имел право вето, для преодоления которого требовались 2/3 голосов обеих палат (показательно, что при этом само слово «вето» не употреблялось: конституция Массачусетса, гл. I, секц. I, ст. II). Губернатор мог созывать и распускать легислатуру, являлся главнокомандующим армии и флота своего штата, обладал правом помилования. С «совета и согласия» сената он назначал всех судебных чиновников, главного прокурора и др. должностных лиц штата (конституция Массачусетса, гл. II, секц. I, ст. IV, V, VII, VIII, IX).

Помимо законодательной и исполнительной власти, Локк выделял еще одну – федеративную. С его точки зрения, «сюда относится право войны и мира, право участвовать в коалициях и союзах, равно как и право вести все дела со всеми лицами и сообществами вне данного государства; эту власть, если хотите, можно назвать федеративной»[686]686
  Локк Дж. Соч. Т. 3. С. 348.


[Закрыть]. Идея «федеративной власти» не прижилась в английском Просвещении. Свифт, например, был сторонником того, чтобы право войны и мира всецело оставалось за короной[687]687
  Swift J. Political Tracts. 1711–1713. Oxford, 1951. Р. 123.


[Закрыть]. Впрочем, Локк также предлагал сосредоточить исполнительную и федеративную власть в одних руках.

В конституциях штатов федеративная власть не выделялась в самостоятельную ветвь. Но соответствующие полномочия выделялись, причем их разделяли между исполнительной и законодательной ветвью. Так, по конституции Южной Каролины, «губернатор и главнокомандующий не имеет права начинать войну, заключать мир или подписывать какой-либо окончательный договор без согласия сената и палаты представителей» (конституция 1778 г., ст. XXXIII). Несколько иначе видел федеративную и исполнительную власть Т. Парсонс, постаравшийся согласовать локковскую теорию со «Статьями Конфедерации». «Внешняя» исполнительная власть (т. е. федеративная), рассуждал Парсонс, в США передана всецело в ведение Континентального конгресса. Штат располагает лишь «внутренней» исполнительной властью. Отсюда и основные функции губернатора: забота об исполнении законов и о безопасности штата, но никак не объявление войны и заключение мира[688]688
  American Political Writing During the Founding Era. Vol. 1. P. 494.


[Закрыть]. В конституции Массачусетса отразилась именно эта концепция; о войне и мире в ней вообще не упоминается.

Отразилась в конституциях штатов и такая популярная просвещенческая идея, как гуманизация уголовного законодательства. Эпоха Просвещения сформулировала новые требования к уголовному законодательству: гуманизм, справедливость, равенство всех перед законом, соответствие вины и наказания. Ш.Л. Монтескье так сформулировал принципы нового уголовного права: «Благоразумный законодатель постарался бы умиротворить умы справедливой умеренностью наказаний и наград, правилами философии, морали и религии, соответствующими характеру данного народа, разумным применением правил чести, наказанием посредством стыда, радостями постоянного житейского благополучия и мирного благоденствия»[689]689
  Монтескье Ш.Л. О духе законов. С. 82.


[Закрыть]. Он же говорил о том, что жестокость наказаний подходит только деспотическим государствам; что хороший законодатель старается не столько карать, сколько улучшать нравы и тем предупреждать преступления[690]690
  Там же. С. 78.


[Закрыть].

Ту же тему развивал итальянский реформатор Чезаре Беккариа. Беккариа, в отличие от Локка, Монтескье, Руссо или Вольтера, не фигурировал или почти не фигурировал в предреволюционной прессе. Однако его работа «О преступлениях» изучалась американскими юристами. В частности, Джефферсон изучал его труды в Уильямсберге[691]691
  Wills G. Inventing America. P. 158.


[Закрыть]. Беккариа писал: «Чем более жестокими становятся наказания, тем более ожесточаются души людей, всегда подобно жидкостям, стремящиеся стать на один уровень с предметами, их окружающими, и всегда живая сила страстей приводит к тому, что по истечении сотни лет жестоких наказаний колесование внушает не больше страха, чем прежде внушала тюрьма»[692]692
  Чезаре Беккариа О преступлениях и наказаниях (1764 г.) (избранные параграфы) URL: http://www.index.org.ru/turma/in/bekkaria.htm (дата обращения: 29.04.20).


[Закрыть]. Итальянский реформатор выступал за отмену смертной казни и пыток, а также телесных наказаний, поддерживал принцип соразмерности между преступлением и наказанием и настаивал на том, чтобы главной целью уголовной политики было предупреждение преступлений[693]693
  См. подробнее: Ефимов А. Как победить преступность. Кто такой Чезаре Беккариа и как его идеи повлияли на тюрьмы и суды по всему миру. URL: https://arzamas.academy/ materials/766 (дата обращения: 29.04.20).


[Закрыть].

Похожие концепции фигурировали и в английском Просвещении. Об исправительном тюремном заключении писали Иеремия Бентам и социальный реформатор Джонас Хэнвей, о профилактике преступлений – писатель и организатор первой лондонской полицейской службы Генри Филдинг. Социальные корни преступности исследовал в своей публицистике Дэниэль Дефо[694]694
  См. об этом: Васильева С.А., Эрлихсон И.М. Преступление и наказание в английской общественной мысли XVIII века: очерки интеллектуальной истории. СПб., 2020.


[Закрыть].

Идеи Монтескье и Беккариа легко прослеживаются в ранних конституциях штатов. Конституция Южной Каролины обещала, «что уголовные законы, применявшиеся до сих пор, будут исправлены, а наказания в некоторых случаях станут менее кровавыми и вообще более соразмерными преступлению» (конституция Южной Каролины 1778 г., ст. XL). Реформу уголовного законодательства сулила и конституция Пенсильвании (секц. 38). Декларация прав Мэриленда говорила о том, «что кровавых законов следует избегать, насколько это согласуется с безопасностью штата; и никакой закон, вводящий жестокие и необычные наказания, не должен быть принят в каком бы то ни было случае, в какое бы то ни было время» (ст. XIV).

Авторы пенсильванской конституции, а вслед за ними и вермонтцы включили в свой основной закон почти дословную цитату из Беккариа. Итальянский просветитель был убежден, что смертная казнь в качестве средства устрашения потенциальных преступников менее эффективна, нежели более длительные наказания: «Не суровость, а продолжительность наказания производит наибольшее влияние на душу человека, потому что на чувства наши легче и устойчивее воздействуют более слабые, но повторяющиеся впечатления, чем сильные, но быстро преходящие потрясения… Смертная казнь для большинства является зрелищем, у некоторых она вызывает чувство сострадания, смешанное с негодованием. Оба эти чувства больше занимают душу зрителей, чем спасительный ужас, на который рассчитывает закон»[695]695
  Чезаре Беккариа. О преступлениях и наказаниях.


[Закрыть]. Пенсильванцы развили эту мысль, постаравшись совместить длительность наказания (каторжные работы) и традиционную для раннего Нового времени публичность кары: «Для более эффективного удержания от совершения преступлений продолжительными публичными наказаниями длительной продолжительности и для того, чтобы сделать кровавые наказания менее необходимыми, должны быть предусмотрены дома для наказания каторжными работами тех, кто будет осужден за преступления, не связанные с смертной казнью; при этом преступники должны быть заключены в тюрьму на благо общества или для возмещения вреда, причиненного частным лицам; и все лица в надлежащее время должны быть допущены к лицезрению заключенных за работой» (конституция Пенсильвании, секц. 39; ср.: конституция Вермонта, секц. XXXV).

Еще один беккарианский принцип – соразмерности преступлений и наказаний – был включен во многие декларации прав штатов. Беккариа пояснял это требование так: «Общая польза требует, чтобы преступления не совершались и в особенности чтобы не совершались преступления, наиболее вредные для общества. Поэтому препятствия, сдерживающие людей от преступлений, должны быть тем сильнее, чем важнее нарушаемое благо и чем сильнее побуждения к совершению преступлений. Следовательно, должна быть соразмерность между преступлениями и наказаниями»[696]696
  Там же.


[Закрыть]. Американцы использовали формулировки, напоминающие как о принципах Беккариа, так и о Великой хартии вольностей. В Великой хартии говорится: «Свободный человек будет штрафоваться за малый проступок только сообразно роду проступка, а за большой проступок будет штрафоваться сообразно важности проступка, причем должно оставаться неприкосновенным его основное имущество»[697]697
  Петрушевский Д.М. Великая хартия вольностей. М., 1918. Ст. 20.


[Закрыть]. В декларациях прав штатов это положение трансформировалось следующим образом: «Что не следует требовать ни чрезмерного залога, ни чрезмерных штрафов, ни налагать жестокие и необычные наказания»[698]698
  Сходное условие есть также в Билле о правах 1689 г.


[Закрыть] (декларация прав Виргинии, ст. IX; сходные положения: декларация прав Мэриленда, ст. XXII; конституция Пенсильвании, секц. 29; конституция Вермонта, секц. XXVI).

В рамках общей гуманизации пенитенциарной системы в Пенсильвании и Вермонте было отменено тюремное заключение за долги, за исключением случаев, когда должника обоснованно подозревали в мошенничестве (конституция Пенсильвании, секц. 28; конституция Вермонта, секц. XXV).

Авторы конституции Нью-Джерси занялись реформированием законов против самоубийц. В английском праве законодательство против самоубийства (felo de se) сформировалось в XIII в. Самоубийцам отказывали в христианском погребении; их имущество не могло быть передано по наследству, а конфисковалось в пользу короны. Самоубийство было декриминализовано в Англии и Уэльсе только в 1963 г.[699]699
  См.: McDonald M. The Secularization of Suicide in England, 1660–1800 // Past and Present. No. 111 (May, 1986). P. 50–100; McDonaldM, Murphy T.R. Sleepless Souls: Suicide in Early Modern England. N.Y., 1990.


[Закрыть] В «Духе законов» Монтескье осторожно оговаривал, что в некоторых странах законы против самоубийц «не лишены разумного основания»[700]700
  Монтескье Ш.Л. О духе законов. 206.


[Закрыть]. Однако в более ранних «Персидских письмах» он осуждал беспощадность законов, карающих самоубийство посмертным позором и конфискацией имущества[701]701
  Дидро Д., Лесаж А. Р., Монтескье Ш.Л. Французский фривольный роман. М., 1993. С. 298–299.


[Закрыть]. Конституция Нью-Джерси гарантировала, «что имущество тех лиц, которые погубят свою собственную жизнь, не будет конфисковано за это преступление; но оно будет наследоваться таким же образом, как если бы они умерли естественным путем» (ст. XVII). Та же статья отменяла средневековую практику, связанную с деодандом. Согласно комментариям Э. Коука, деоданд – это животное или вещь, случайно вызвавшие безвременную смерть разумного существа. Таковые подлежали конфискации в пользу церкви, в качестве «цены крови»[702]702
  Pervukhin A. Deodands: A Study in the Creation of Common Law Rules // American Journal of Legal History. 2005. Vol. 47 (3). P. 237–256; Coke E. The Third Part of the Institutes of the Laws of England: Concerning High Treason, and Other Pleas of the Crown. And Criminal Laws. L., 1797. P. 57. В Великобритании деоданды были отменены в 1846 г. О деоданде в американском праве см.: Finkelstein J.J. The Goring Ox: some historical perspectives on deodands, forfeitures, wrongful death and the western notion of sovereignty // Temple Law Quarterly. Vol. 46. 1973. P. 169.


[Закрыть]. В Нью-Джерси конфисковать деоданд запрещалось.

Разумеется, конституционные документы эпохи Просвещения не могли пройти мимо темы распространения образования. «Невежество стесняет силы ума, в то же время оно ослепляет людей, лишая их всех их естественных прав. Знание расширяет понимание, и в то же время оно дает источник всем интеллектуальным способностям, которые руководят обсуждениями кабинета и предпринимательством. Всеобщее распространение науки – это наша лучшая защита от покушений коррупции, распространения религиозных заблуждений, интриг честолюбия и от открытых нападений внешних врагов»[703]703
  Webster N. Sketches of American Policy. P. 28.


[Закрыть], – писал коннектикутец Ной Уэбстер. Тему государственной поддержки образования развивал Дж. Адамс в конституции Массачусетса. Он счел необходимым подтвердить «права, свободы, иммунитеты и привилегии» Гарвардского колледжа, а также закрепить права на все подаренное или завещанное в его пользу имущество (гл. V, секц. I). Далее провозглашалась более широкая программа развития образования: «Мудрость и знание, равно как и добродетель, широко распространенные в народе, необходимы для сохранения его прав и свобод; и так как они зависят от распространения возможностей и преимуществ образования в различных частях страны и среди различных сословий народа, то законодатели и магистраты во все будущие века этой республики обязаны заботиться об интересах литературы и наук, а также всех их семинарий, особенно Кембриджского университета (т. е. Гарварда. – М.Ф.), государственных школ и гимназий в городах» (конституция Массачусетса, гл. V, секц. II).