Текст книги "Просветительские идеи и революционный процесс в Северной Америке"

Адамс мог по праву гордиться системой образования Массачусетса. В Новой Англии образование было общедоступным еще с колониальных времен. А вот в среднеатлантических и южных штатах ситуация даже с элементарной грамотностью была куда менее благополучной. Если в Новой Англии грамотность, по крайней мере, среди взрослых мужчин, достигала 90 %, то в среднеатлантическом регионе и на Юге ситуация была иной. По весьма правдоподобному утверждению Гамильтона, в некоторых избирательных округах штата Нью-Йорк в 1788 г. от трети до половины избирателей не умели читать. В Виргинии, по самым оптимистическим оценкам, грамотными были около двух третей белых мужчин, причем их «грамотность» нередко сводилась к умению подписать свое имя[704]704
  Hamilton A. The Papers. Vol. 4. P. 31; Brown R.D. Knowledge is Power: The Diffusion of Information in Early America, 1700–1865. N.Y., 1989. Р. 12; Billings W.M. e.a. Colonial Virginia: A History. N.Y., 1986. P. 213.


[Закрыть]. Причем виргинские власти не слишком торопились исправлять ситуацию. Джефферсону оставалось только сетовать: «И если бы наша легислатура приняла также еще один закон, который я подготовил, наше дело было бы завершено; это был законопроект о более широком развитии образования, он предполагал деление каждого графства на районы площадью в пять или шесть квадратных миль… с тем, чтобы учредить в каждом из них бесплатную школу, в которой детей обучали бы чтению, письму и арифметике, чтобы затем обеспечить ежегодный отбор в этих школах лучших учеников, которые могли бы получать дальнейшее образование за общественный счет в окружных школах, а из этих окружных школ – отбирать определенное число самых способных для завершения образования в университете, где должны были бы преподаваться все полезные науки. Ценные качества и человеческий гений отыскивались бы, таким образом, среди людей любого состояния и положения, а получаемое образование позволяло бы им полностью подготовиться к тому, чтобы побеждать богатство и происхождение в борьбе за общественное доверие»[705]705
  Томас Джефферсон о демократии / собр. С.К. Падовер. СПб., 1992. С. 149–150.


[Закрыть].

А вот конституция Джорджии предусматривала создание в каждом графстве школ, финансируемых штатом (ст. LIV). Конституция Северной Каролины была не столь щедра, обещая лишь не вполне определенное «поощрение» образования; но зато северокаролинские законодатели посулили создать в штате один или даже несколько университетов (конституция Северной Каролины, ст. XLI; аналогичные положения: конституция Пенсильвании, секц. 44; конституция Вермонта, секц. XL).

Предреволюционные конфликты с английскими гарнизонами и теоретизирование на тему народного ополчения, о котором шла речь в главе 2, также повлияли на ранний американский конституционализм. Весьма лаконично и четко сформулировала всеобщее убеждение на этот счет декларация прав Виргинии: «Что хорошо организованная милиция, состоящая из людей, обученных владению оружием, является правильной, естественной и безопасной защитой свободного государства; что постоянных армий в мирное время следует избегать как опасных для свободы; и что во всех случаях вооруженные силы должны быть строго подчинены гражданской власти и управляться ею» (ст. XIII; также: декларация прав Северной Каролины, ст. XVII; декларация прав Пенсильвании, ст. XIII; декларация прав Вермонта, ст. XV; декларация прав Массачусетса, ст. XVII). Декларация прав Мэриленда запрещала мобилизацию постоянной армии без согласия легислатуры (ст. XXVI). В Нью-Гэмпшире старших и строевых офицеров милиции, а также всех офицеров регулярной армии должна была назначать легислатура; низшее командование милиции выбирали сами ополченцы (конституция Нью-Гэмпшира; также: конституция Нью-Джерси, ст. XIV; конституция Вермонта, секц. V). Декларация прав Мэриленда выводила гражданских лиц из-под юрисдикции военно-полевых судов (ст. XXIX). Декларации прав Мэриленда и Массачусетса запрещали расквартирование солдат в частных домах в мирное время без согласия владельца (декларация прав Мэриленда, ст. XXVIII; декларация прав Массачусетса, ст. XVII). Наконец, в конституциях Нью-Йорка и Вермонта предусматривалось регулярное обучение мужчин военному делу (конституция Нью-Йорка, ст. XL; конституция Вермонта, секц. V). Все это должно было обеспечить всеобщее вооружение народа как противовес постоянной армии и как наиболее приемлемый идеологически способ обороны штатов.

Необходимость отмены майоратов – еще один вопрос, о котором писали почти все просветители. Отмену майората предлагал еще в XVII в. Дж. Гаррингтон[706]706
  Сапрыкин Ю.М. О классовой сущности политических взглядов Гаррингтона // Средние века. 1954. Вып. 5. С. 233; Эрлихсон И.М. Республиканские идеи в буржуазно-дворянской утопии эпохи Английской революции // ННИ. 2010. № 1. С. 106–120.


[Закрыть]. «Законы должны отменить у дворян право первородства, дабы имущества уравнивались путем постоянного раздела наследств»[707]707
  Монтескье Ш.Л. О духе законов. С. 55.


[Закрыть], – считал Монтескье. Руссо в своем проекте конституции для Корсики оговаривал: «Все законы о наследовании должны быть направлены к тому, чтобы приводить все к равенству таким образом, чтобы каждый имел кое-что и чтобы никто не имел ничего излишнего»[708]708
  Руссо Ж.Ж. Трактаты. С 295.


[Закрыть]. До революции система майората существовала во всех южных штатах, а также в Нью-Йорке и Нью-Джерси. Адам Смит описывал положение в колониальной Америке следующим образом: «В Пенсильвании не существует права первородства и земля, как и движимое имущество, делится поровну между всеми детьми. В трех провинциях Новой Англии старший сын получает лишь двойную долю, как это установлено моисеевым законом. Поэтому, хотя в этих провинциях иногда слишком большое количество земли может оказаться сосредоточенным в руках одного лица, оно в течение одного или двух поколений должно снова быть поделенным на части. В других английских колониях, правда, право первородства существует, как и в английском законе»[709]709
  Смит А. Исследование о природе и причинах богатства народов. М., 1962. С. 417.


[Закрыть].

Следует отметить, что вопрос о социальной структуре общества был далеко не безразличен для республиканской теории того времени. Считалось неоспоримым, что для стабильного существования республики необходимо примерное равенство состояний и преобладание мелких фермеров. Руссо рассуждал в проекте конституции для Корсики: «Все должно подчиняться равенству, вплоть до самой власти, которая устанавливается лишь для того, чтобы его защищать. Все должны быть равны по праву рождения; государство должно жаловать отличия лишь за заслуги, за добродетели, за службу отечеству; и эти отличия не должны уже быть наследственными, если качества, давшие к тому основания, не перешли по наследству»[710]710
  Руссо Ж.Ж. Трактаты. С. 265.


[Закрыть].

О том же писали американские теоретики. Коннектикутец Н. Уэбстер, пенсильванец Дж. Уилсон, виргинец Дж. Маршалл равно были убеждены, что запрещение майората в США уничтожит влияние богатства[711]711
  Pamphlets on the Constitution of the United States, Published during Its Discussion by the People, 1787–1788 I ed. P.L. Ford. N.Y., 1969. P. 59; The Records of the Federal Convention of 1787:


[Закрыть]. Для создания и закрепления такого положения вещей во время революции штаты принимали различные меры. Законопроект об отмене майората был внесен в ассамблею Виргинии Джефферсоном еще в октябре 1776 г. Джефферсон писал с законной гордостью: «Эти законы, подготовленные мною, поставили под вопрос существование псевдоаристократии»[712]712
  vols. I ed. M. Farrand. New Haven-London, 1911. Vol. 1. P. 159; Marshall J. The Papers: 12 vols. I ed. H.A. Johnson. Chapel Hill, 1974–2006. Vol. 1. P. 266–267.
  ³ Томас Джефферсон о демократии. С. 149.


[Закрыть]. Все же отмена майоратов в Виргинии сопровождалась ожесточенными дебатами. Э. Пендлтон предлагал оставить за старшим сыном двойную долю наследства. Джефферсон возразил: «Если старший сын сможет съесть вдвое больше или сделать двойную работу, то его право на двойную порцию станет совершенно естественным. Но если он обладает равными возможностями и желаниями со своими братьями и сестрами, то на его долю должна приходиться равная часть родового поместья»[713]713
  Цит. по: Севостьянов Г.Н., Уткин А.И. Томас Джефферсон. С. 88.


[Закрыть]. Усилия Джефферсона привели к желаемому результату. Виргиния стала первым штатом, принявшим соответствующий закон. Майорат был запрещен конституциями Джорджии (ст. LI), Северной Каролины (ст. XLIII), Пенсильвании (секц. 37), Вермонта (секц. XXXIV). Но лишь к 1811 г. майорат был отменен во всех штатах, где существовал до революции.

Следуя той же эгалитаристской логике, американские законодатели запрещали дворянские титулы и наследственные привилегии (декларация прав Мэриленда, ст. XL; декларация прав Северной Каролины, ст. XXII). Джордж Мейсон, автор виргинской декларации прав, близко к тексту цитировал приведенный выше отрывок из проекта конституции для Корсики: «Ни один человек или группа людей не имеют права на исключительное или отдельное вознаграждение или привилегии от общины, кроме как в связи с общественными услугами, которые, будучи не наследуемыми, также не должны быть наследственными должностями магистрата, законодателя или судьи» (декларация прав Виргинии, ст. IV). Джон Адамс вписал в конституцию Массачусетса сходную мысль: «Ни один человек, ни корпорация, ни объединение людей не имеют никакого другого права на получение преимуществ или особых и исключительных привилегий, отличных от привилегий сообщества, кроме того, что возникает из рассмотрения услуг, оказываемых обществу; и поскольку этот титул по своей природе не является ни наследственным, ни передаваемым детям, потомкам или кровным родственникам, идея человека, рожденного законодателем или судьей, абсурдна и противоестественна» (декларация прав Массачусетса, ст. VI).

В некоторые конституции штатов проникло фритредерское осуждение монополий. Критика монополий содержалась в классическом труде Адама Смита[714]714
  Смит А. Исследование о природе и причинах богатства народов. С. 419–420.


[Закрыть]; осуждали их и французские физиократы. Декларация прав Мэриленда выражалась весьма эмоционально: «Монополии отвратительны, противоречат духу свободного правительства и принципам торговли и не должны быть терпимы» (ст. XXXIX). Северокаролинская декларация прав ставила монополии рядом с системой наследования участков без права дробить или отчуждать их (entail). И то, и другое объявлялось противоречащим духу свободного государства (ст. XXIII).

Зато вопросов социальной помощи ранний американский конституционализм совершенно не касается. Это резко контрастирует с французским конституционализмом: уже первая конституция Франции, принятая в 1791 г., затрагивала такие проблемы, как призрение сирот, борьба с безработицей, помощь нетрудоспособным нищим. В Америке, с одной стороны, социальное расслоение не было таким вопиющим, как в Старом свете. С другой стороны, здесь можно проследить основной тренд осмысления социальных проблем в английском Просвещении. Большинство английских просветителей писали о личной обусловленности бедности (ее объясняли отсутствием дисциплины и развращенностью бедняков). Соответственно, социальная политика Великобритании XVIII – начала XIX вв. ориентировалась на сворачивание дотаций бедным или даже полный отказ от таковых[715]715
  См. об этом: Барлова Ю.Е. Помогать нельзя наказывать, терпеть нельзя просить? Бедность и помощь нуждающимся в социокультурном пространстве Англии Нового времени. СПб., 2018.


[Закрыть].

Разумеется, в ранних конституциях не могли не отразиться идеи классического республиканизма, столь популярные в предреволюционной Америке. С падением монархии они приобрели дополнительную актуальность. Согласно влиятельной концепции Монтескье, сама возможность существования республики зависела от гражданской добродетели большинства ее граждан (или даже каждого из них). Монтескье расшифровывал: «Добродетелью в республике я называю любовь к отечеству, т. е. любовь к равенству. Это не христианская и не нравственная, а политическая добродетель; она представляет ту главную пружину, которая приводит в движение республиканское правительство подобно тому, как честь является движущей пружиной монархии»[716]716
  Монтескье Ш.Л. О духе законов. С. 9.


[Закрыть]. Предполагалось также, что человек, не обладающий личной добродетелью, не может быть руководителем в республике; его нравственность и качества политика взаимосвязаны[717]717
  Английские просветители также особо подчеркивали необходимость высоких моральных качеств парламентариев: Ильин Д.В., Лабутина Т.Л. Английское Просвещение. С. 51–52.


[Закрыть].

Рассуждая о моральной основе республики, Дж. Адамс писал: «Должна существовать положительная страсть к общественному благу, к общественным интересам, чести, власти и славе, укоренившаяся в умах людей, или никакое республиканское правление, никакая свобода не будут возможны. И эта общественная страсть должна быть выше всех частных страстей. Люди должны быть готовы с гордостью и радостью пожертвовать своими частными удовольствиями, страстями и интересами, нет, своими дружескими связями и самыми дорогими привязанностями, если они противоречат правам общества»[718]718
  J. Adams to M. Otis Warren. Apr. 16, 1776 // Adams J. Papers. Vol. 4. P. 124.


[Закрыть]. Многие из американских вигов сохраняли и классическую республиканскую традицию самоотречения. Раш писал: «Каждый человек в республике – общественная собственность. Его время и таланты… его жизнь и все остальное принадлежат его стране»[719]719
  Commentaries on the Constitution. Vol. 1. P. 49.


[Закрыть]. Джордж Мейсон счел уместным оговорить в декларации прав Виргинии, «что никакое свободное правление или благословение свободы не может быть сохранено для любого народа иначе, как при твердой приверженности справедливости, умеренности, воздержанности, бережливости и добродетели, а также при частом возвращении к основным принципам» (ст. XV). Конституции Пенсильвании и Вермонта особо предусматривали необходимость законов о поощрении добродетели и предотвращении порока (конституция Пенсильвании, секц. 45; конституция Вермонта, секц. XLI).

Добродетель как непременное требование для должностных лиц также была зафиксирована в некоторых конституциях. Пенсильванцы вписали в свой основной закон, что «палата представителей свободных граждан этой республики должна состоять из лиц, наиболее известных своей мудростью и добродетелью» (конституция Пенсильвании, секц. 7). Вермонтцы распространили требование «хороших моральных качеств» на всех гражданских чиновников (конституция Вермонта, секц. XXVIII). Конституция Мэриленда предусматривала, «что губернатором будет избран человек мудрый, опытный и добродетельный» (ст. XXV); ньюйоркцы хотели видеть своим губернатором «мудрого и благоразумного фригольдера» (конституция Нью-Йорка, ст. XVII). Любопытно, что в двух последних из упомянутых конституций отсутствовал импичмент. Соответственно, вопрос о том, что делать с губернатором, если он окажется не столь уж мудрым и добродетельным, оставался открытым.

К классическому республиканизму примыкает и запрет прибыльных должностей, внесенный в конституцию Пенсильвании: «Так как каждый свободный человек для сохранения своей независимости (если он не имеет достаточного состояния) должен иметь какую-нибудь профессию, призвание, торговлю или хозяйство, где он может честно существовать, то не может быть ни необходимости, ни пользы в установлении прибыльных должностей, обычными следствиями которых являются зависимость и рабство, неподобающие свободным людям, у занимающих их и их ожидающих; фракции, раздоры, коррупция и беспорядок в народе. Но если кто-то будет призван на государственную службу, в ущерб своим личным делам он имеет право на разумную компенсацию, и всякий раз, когда должность, благодаря увеличению гонораров или иным образом, становится настолько прибыльной, что многие обращаются за ней, прибыль должна быть уменьшена законодательным органом» (секц. 36). Представление о том, что государственная служба должна способствовать проявлению гражданской добродетели, стремлению к славе, но не обогащению, весьма характерно.

Наконец, обращает на себя внимание относительно частое упоминание в ранних конституциях «фундаментальных принципов» (fundamental principles). Декларация прав Северной Каролины провозглашала, «что частое возвращение к фундаментальным принципам абсолютно необходимо для сохранения благ свободы» (ст. XXI). Сходные формулировки внесли в свои декларации прав Пенсильвания (ст. XIV), Вермонт (ст. XVI), Массачусетс (ст. XVIII). Видимо, важность, которую придавали фундаментальным принципам, связана с просвещенческим пониманием революции как обновления. Именно так – как возвращение конституции к изначальным принципам – интерпретировал Славную революцию Болингброк[720]720
  Болингброк. Письма об изучении и пользе истории / под ред. М.А. Барга. М., 1978. С. 168.


[Закрыть]. Анонимный памфлет из Южной Каролины подсказывает еще одну возможную интерпретацию «фундаментальных принципов». «Основы конституции (the fundamentals of a constitution), выведенные и однажды установленные из естественного права и местных условий, должны быть, подобно законам мидян и персов, неизменными», – рассуждал автор[721]721
  American Political Writing During the Founding Era. Vol. 1. P. 575–576.


[Закрыть].

Итак, провозглашение независимости представило американцам возможность перезаключить общественный договор, воплотив абстракцию европейских просветителей в конкретных конституционных документах. Первые конституции штатов несли в себе утопический заряд, они должны были создать в США идеальную республику добродетели и свободы.

Конкретные представления о том, как должна выглядеть идеальная республика, были заимствованы главным образом у Локка и Руссо; их влияние в начале революции весьма велико. При этом, вопреки упрощенному толкованию, заимствование радикальных положений Руссо не обязательно означало, что радикальной являлась и конституция, в которой они содержались. Так, конституция Пенсильвании, считающаяся наиболее демократической, и консервативная конституция Массачусетса равно включали в свой текст руссоистские клаузулы, предусматривавшие народный контроль за законодательством. В меньшей степени прослеживается в ранних конституциях влияние Монтескье, Беккариа, Вольтера. Во многих случаях видно стремление законодателей взять лучшее из разных направлений европейской просвещенческой мысли: народный суверенитет у Руссо, разделение властей у Локка, веротерпимость у Вольтера, принципы уголовного законодательства у Беккариа и т. д.

Глава 5
Идеи Просвещения в федеральной конституции (1787–1788

На федеральном уровне, в отличие от уровня штатов, конституционное строительство не было столь успешным. Первая конституция США – «Статьи Конфедерации», ратифицированные в 1781 г., – создавала довольно рыхлое объединение, сплоченное главным образом общей опасностью во время Войны за независимость. Еще во время войны сложилась политическая группировка националистов, ставивших своей целью укрепление центральной власти. Именно она стала основой партии федералистов – создателей и защитников Конституции 1787 г. Наиболее полным и авторитетным выражением федералистских идей и концепций стала серия памфлетов «Федералист», написанная в 1787–1788 гг. А. Гамильтоном, Дж. Мэдисоном и Дж. Джеем. В то же время, исследуя конституционализм, как его понимали «отцы-основатели» США, нельзя игнорировать огромный массив текстов разного происхождения, созданных во время ратификационной кампании 1787–1788 гг., – памфлетов, газетных статей, частных писем, дебатов ратификационных конвентов.

21 февраля 1787 г. Континентальный конгресс принял судьбоносное решение. Во второй понедельник мая в Филадельфии должны были собраться делегаты, «с единственной и явно выраженной целью пересмотреть “Статьи Конфедерации” и сообщить Конгрессу и отдельным легислатурам соответствующие поправки и решения, которые, когда на них согласится Конгресс и их одобрят штаты, приведут федеральную конституцию в соответствие с нуждами управления и сохранения Союза»[722]722
  DHRC. Vol. 1. P. 185–187; JCC. Vol. 22. P. 71–72.


[Закрыть]. Первое и наиболее важное из этих условий делегаты Филадельфийского конвента, как известно, сочли возможным проигнорировать. Вместо пересмотра «Статей Конфедерации» они создали новый конституционный документ – новый общественный договор для Америки. Первым штатом, ратифицировавшим Конституцию, стал Делавэр 7 декабря 1787 г. Конституция официально вступила в силу после ее ратификации в Нью-Гэмпшире 21 июня 1788 г. (Приложения, таблица 7).

Если ранние конституции штатов воплощали в себе просвещенческую политическую теорию, насколько это было вообще возможно, то на федеральном уровне дела обстояли иначе.

«Статьи Конфедерации» никоим образом не отвечали просвещенческим требованиям к конституции государства. Здесь, в отличие от конституций штатов, не было ни народного суверенитета, ни разделения властей, ни естественных прав человека. В отличие от конституций штатов, «Статьи Конфедерации» не осмысливались как общественный договор. Они были лишь договором между штатами. Создание новой конституции, по меркам Просвещения, было оправданным и необходимым шагом.

Пенсильванский просветитель и врач Б. Раш полагал, что революция должна начаться с установления совершенных конституций и завершиться установлением новых республиканских принципов и нравов[723]723
  Commentaries. Vol. 1. P. 46.


[Закрыть]. Таково было общее для эпохи Просвещения представление об идеальной революции. Потому и Конституция 1787 г. представляла в глазах своих создателей очередной этап революции, а никак не предательство ее принципов. Те историки, которые разделяют представление о Конституции 1787 г. как о контрреволюционном документе[724]724
  К таковым следует причислить, например, прогрессистов, неопрогрессистов, «новых левых». Напр.: Beard Ch.A. An Economic Interpretation of the Constitution of the United States. N.Y., 1960; Main J.T. The Antifederalists. Critics of the Constitution. 1781–1788. Chapel Hill, 1961; Jensen M. The New Nation. A History of the United States during the Confederation, 1781–1789. N.Y., 1965; Lynd S. Class Conflict, Slavery, and the U.S. Constitution. Indianapolis – New York, 1967; Fresia J. Toward an American Revolution. Exposing the Constitution and Other Illusions. Boston, 1988. Сходной была позиция советских историков. Напр.: Фурсенко А.А. Конституционный конвент // США. 1987. № 7. С. 64–72. Противоположную точку зрения отстаивают главным образом либеральные авторы, близкие к «школе консенсуса»: Brown R.E. Charles Beard and the Constitution. Princeton, 1956; Dietze G. The Federalist. A Classic on Federalism and Free Government. Baltimore, 1960; Rossiter C. 1787. The Grand Convention: The Year that Made a Nation. N.Y.-L., 1966; WrightB.F. Consensus and Continuity, 1776–1787. Boston, 1968; EidelbergP. The Philosophy of the American Constitution: A Reinterpretation of the Intentions of the Founding Fathers. N.Y. – L., 1968. По убеждению У.С. Карпентера, конституция была демократическим документом по критериям XVIII в.: Carpenter W.S. The Development of American Political Thought. N.Y., 1968. Р. 101. Наиболее взвешенной представляется точка зрения В.П. Адамса, который видел в конституции просто кульминацию централистских тенденций, существовавших с самого начала Войны за независимость: Adams W.P. The First American Constitutions. Republican Ideology and the Making of the State Constitutions in Revolutionary Era. Chapel Hill, 1980. P. 290.


[Закрыть], как правило, неосознанно следуют другому образу революции, основной элемент которого – разрушение Старого порядка. Такому образу, конечно, больше отвечает Декларация независимости.

Вопрос о влиянии идей Просвещения на федеральную Конституцию не раз обсуждался в историографии. Основной тренд задал Генри Мэй, доказывавший, что она воплотила в себе лучшие черты умеренного Просвещения[725]725
  May H.F. The Enlightenment in America. N.Y., 1976. P. 99.


[Закрыть]. Более поздние западные исследователи, в общем, разрабатывали ту же концепцию. Так, Эндрю Рэк подчеркивает контраст между классическими пуританскими документами, такими как договор на «Мэйфлауэре», и светской, гуманистической, просвещенческой Конституцией 1787 г.[726]726
  Reck A.J. The Enlightenment in American Law II: The Constitution // The Review of Metaphysics. Vol. 44. No. 4 (Jun., 1991). P. 729–754.


[Закрыть] Сходной является концепция Милана Зафировски[727]727
  Zafirovski M. The Enlightenment and Its Effects on Modern Society. Springer e.a., 2010.


[Закрыть]. Дж. Макдауэлл и Дж. О’Нейлл делают вывод, что американский конституционализм основан на просвещенческих принципах «если не исключительно, то в первую очередь»[728]728
  G. McDowell, J. O’Neill. Introduction // America and Enlightenment Constitutionalism / ed. G. McDowell, J. O’Neill. N.Y., 2006. P. 1–12.


[Закрыть]. По мнению Роберта Фергюсона, федеральная Конституция воплощает в себе основные ценности Просвещения[729]729
  Ferguson R.A. The American Enlightenment, 1750–1820. Cambridge, Mass., 1997. P. 150.


[Закрыть].

Но есть и другие точки зрения. Гарольд Берман противопоставляет «английское» и «французское» влияние на американскую конституционную мысль. Первое он сводит к пуританизму, традиционализму и коммунитаризму, а второе – к деизму, рационализму и индивидуализму. Эти две линии он ассоциирует, соответственно, с Английской и Французской революциями. Американская же революция, по его мнению, объединила и то, и другое[730]730
  Berman H.J. The Impact of the Enlightenment on American Constitutional Law // Yale Journal of Law & the Humanities. Vol. 4. Issue 2 (Jan. 1992). P. 311–334.


[Закрыть]. Джеймс Бирн утверждает, что Американская революция лишь немногим обязана философам-просветителям. Конституцию же следует рассматривать скорее как провал американского Просвещения[731]731
  Byrne J.M. Religion and the Enlightenment: From Descartes to Kant. Louisville, KY – Westminster, 1997. P. 49–51.


[Закрыть]. Робин Арчер рассматривает отношения между религией и государством в Индии и в западных обществах, включая США. В данном аспекте США являются «секуляризованным государством, но не секуляризованным обществом». Это говорит о том, что влияние Просвещения ограничивалось частью революционной элиты, но так и не стало ключевым элементом американского конституционализма[732]732
  Archer R. Secularism and Sectarianism in India and the West: What are the Real Lessons of American History? // Economy and Society. Vol. 30. No. 3 (2001). P. 273–287.


[Закрыть].

Тот же вопрос привлекал внимание отечественных американистов. В основном они, как и Г.Ф. Мэй, связывали истоки американского конституционализма с умеренным крылом Просвещения. Например, по мнению А.С. Никифорова и В.А. Савельева, «отцы-основатели» создавали Конституцию, основываясь на опыте Британской империи, подкрепляя его теориями Локка и Монтескье[733]733
  Никифоров А.С., Савельев В.А. Конституция США: кодекс буржуазной демократии // ВИ. 1977. № 9. С. 83.


[Закрыть]. При этом идейная основа Конституции 1787 г. оценивалась скорее как ревизия революционного Просвещения. А.М. Каримский расценивал политическую мысль федералистов – основных авторов Конституции 1787 г. – как реакцию на Просвещение и ставил в упрек их творению отсутствие упоминаний о гражданских правах и их гарантиях[734]734
  Каримский А.М. Революция 1776 г. и становление американской философии. М., 1976. С. 91, 260.


[Закрыть]. В.В. Согрин видел в Конституции противоречивый документ, подразумевавший пересмотр революционных принципов государственности с умеренно-консервативных позиций. Но Конституция была также компромиссом между воззрениями ее умеренных творцов и распространенными среди американских патриотов более демократическими представлениями[735]735
  Согрин В.В. Идейные течения в американской революции XVIII в. М., 1980. С. 279; также: Он же. К вопросу об идейной основе конституции США // Проблемы американистики. Вып. 1. М., 1978. С. 95–122.


[Закрыть]. Изучались в отечественной историографии и другие идейные традиции, повлиявшие на Конституцию 1787 г.[736]736
  См.: Покровский Н.Е. Ранняя американская философия. Пуританизм. М., 1989; Исаев С.А. Какой тип протестантизма создал основу американской государственности? // Русское открытие Америки. Сб. ст., посвященный 70-летию академика Н.Н. Болховитинова. М., 2002. С. 50–57.


[Закрыть]

Сами «отцы-основатели», впрочем, видели в своем творении не ревизию, а триумф Просвещения. Конституция, с их точки зрения, воплощала один из главных идеалов века Разума: совершенствование общества через создание разумных законов. «Часто отмечалось, – писал Александр Гамильтон, открывая знаменитую серию памфлетов «Федералист», – что… народу нашей страны суждено своим поведением и примером решить важнейший вопрос: способны ли сообщества людей в результате раздумий и по собственному выбору действительно учреждать хорошее правление или они навсегда обречены волей случая или насилия получать свои политические конституции? Если это замечание хоть в какой-то мере правильно, тогда. неверный выбор нашей роли вполне можно счесть бедой для всего человечества»[737]737
  Федералист. С. 29.


[Закрыть]. В одной из традиционных речей по случаю 4 июля, произнесенной в 1788 г., развивалась та же мысль: «После столетий бесплодных попыток в других странах, наша страна являет первый пример совершенной революции в политике и правительстве, важнейшей, какая когда-либо отмечала прогресс человеческого сообщества, без пролития крови, без насилия и обмана»[738]738
  Hitchcock E. An Oration, July 4, 1788. Providence, [1788]. P. 12. Ср. также: D. Ramsay to B. Rush. Febr. 17, 1788 // David Ramsay on the Ratification of the Constitution in South Carolina, 1787–1788 // Journal of Southern History. Vol. 9. No. 4 (Nov. 1943). P. 553; Otis H.G. An Oration Delivered July 4, 1788. Boston, 1788. P. 15; Connecticut Courant. Jan. 14, 1788.


[Закрыть].

Эта глава будет посвящена в основном тому, что видели в Конституции ее создатели и ее противники, как преломлялись в их дискурсе о Конституции базовые ценности Просвещения, усвоенные во время революции.

В эпоху Просвещения конституции приписывалась определяющая роль в жизни государства. По убеждению Дж. Адамса, от хорошей конституции зависит счастье обитателей государства и процветание общества[739]739
  J. Adams to J. Penn, [Mar. 19–27?], 1776 // LDC. Vol. 3. P. 400.


[Закрыть]. Мудрые законы могли повлиять на формирование ментальности народа, скорректировать негативное влияние географического фактора. Б. Раш заявлял, что политический строй влияет даже на физиологию человека: «Если верно, что выборное и представительное государственное управление наиболее благоприятно для личности, а также для национального преуспеяния, то отсюда, естественно, следует, что оно наиболее благоприятно и для животной жизни человека»[740]740
  Американские просветители. Избранные произведения: 2 т. М., 1968–1969. Т. 1. С. 471. Также: Wilson J. The Works: 2 vols. / ed. R.G. McCloskey. Cambridge, Mass., 1967. Vol. 1. P. 146.


[Закрыть]. И напротив, деспотизм пагубно влияет на экономику, искусство, науку и даже на характер своих подданных. «Отец американской юриспруденции» Дж. Уилсон рисовал следующую картину: «Бледный, дрожащий, истощенный, спотыкающийся, не смеющий взглянуть вверх, но в подчеркнутом беспокойстве шарящий глазами во все стороны. Кто это? Это раб дурной конституции и тиранического правительства. Он боится действовать, говорить, смотреть… Его страна – тюрьма, конституция – проклятие, правительство – жезл угнетения, вечно занесенный над его головой»[741]741
  Wilson J. The Works. Vol. 1. P. 307–308. Представление о том, что деспотизм деформирует характер народа, было в то время общим местом. Ср.: Руссо Ж.Ж. Трактаты / отв. ред. А.З. Манфред. М., 1969. С. 338; Гельвеций К.А. Соч.: 2 т. / сост. Х.Н. Момджян. М., 19731974. Т. 2. С. 183–185; История в Энциклопедии Дидро и д’Аламбера [Статьи, извлеченные из Энциклопедии] / под ред. А.Д. Люблинской. Л., 1978. С. 190–191; Baldwin S. An Oration Pronounced before the Citizens of New Haven. July 4, 1788. New Haven, 1788. P. 12.


[Закрыть]. Именно поэтому в политической философии просветителей так много значила фигура мудрого Законодателя. В представлении Ж.Ж. Руссо, например, Законодатель – человек исключительных душевных качеств и способностей: «Для того чтобы открыть наилучшие правила общежития, нужен ум высокий, который видел бы все страсти людей и не испытывал ни одной из них; который не имел бы ничего общего с нашею природой, но знал бы ее в совершенстве; чье счастье не зависело бы от нас, но кто согласился бы все же заняться нашим счастьем; наконец, такой, который, уготовляя себе славу в отдаленном будущем, готов был бы трудиться в одном веке, а пожинать плоды в другом»[742]742
  Руссо Ж.Ж. Об общественном договоре. Трактаты / отв. ред. Г.Э. Кучков. М., 1998. С. 229.


[Закрыть]. Законодатель создает политическую систему; более того, он создает саму нацию как единое целое. О том же писали и Монтескье, и Гельвеций[743]743
  Монтескье Ш.Л. О духе законов. М., 1999. С. 491–504; Гельвеций К.А. Соч. Т. 2. С. 378, 426–428.


[Закрыть].

Американские политики вполне соглашались в этом вопросе с европейскими авторитетами. Т. Парсонс подчеркивал превосходство Законодателя перед правителем-завоевателем: «Солона, Ликурга в Греции, Нуму в Риме помнят и почитают, в то время как обширные империи пришедших им на смену тиранов едва заслуживают нечеткого наброска на карте, а их великолепные троны давно рухнули в прах». Далее Парсонс перечислял необходимые качества Законодателя, вольно цитируя Ж.Ж. Руссо: беспристрастие; просвещенный ум, неспособный прельститься ни властью, ни удовольствиями, ни блеском богатства; знание человеческой природы; знакомство с конституционной теорией и историческим опытом всех стран[744]744
  The Popular Sources of Political Authority: Documents on the Massachusetts Constitution of 1780 I ed. O. Handlin, M. Handlin. Cambridge, Mass., 1966. P. 328.


[Закрыть]. Памфлет, подписанный «Бостонцами», отвечал на риторический вопрос: на кого можно возложить задачу создания Конституции? «Во-первых, на людей величайшей мудрости и честности, которые имеют столько же, если не больше, естественного, сколько и приобретенного разума и понимания. Во-вторых, на людей, которые не могут поддаться искушению установить политические различия в пользу какого-либо класса или группы людей. В-третьих, на людей, которые в тот момент, когда составляется Конституция, должны идти общими для всех людей жизненными путями и так же почувствовать каждый недостаток Конституции, как и любой другой человек. И, наконец, на людей, которые не уважают личность богатых и не презирают состояние бедных, но которые предпочитают справедливость и равенство всем вещам и пойдут на все, чтобы установить общие права человечества на самом прочном основании»[745]745
  Bostonians. Serious Questions Proposed to All Friends to The Rights of Mankind, With Suitable Answers II American Political Writing during the Founding Era: 1760–1805: 2 vols. I ed. Ch.S. Hyneman, D. Lutz. Indianapolis, 1983. Vol. 1. P. 703–704.


[Закрыть].

И вот роль Законодателей должны были сыграть делегаты Конституционного конвента в Филадельфии. Джефферсон подчеркивал: «Пример исправления Конституции с помощью собрания мудрых мужей государства, а не собирания армий будет столь же много значить для всего мира, как прежние примеры, которые мы ему уже представляли»[746]746
  Письмо к Хамфрису. 1789 г. II Томас Джефферсон о демократии I собр. С.К. Падовер. СПб., 1992. С. 118.


[Закрыть].

Как и конституции штатов, федеральная Конституция осмысливалась в терминах общественного договора. К соответствующим концепциям прибегали как федералисты, так и антифедералисты. Памфлет, подписанный «Бостонцами», четко выражал распространенное убеждение: «Эта система правления, когда она будет согласована, должна быть провозглашена общественным договором народа – и т. д. и должна быть неизменной во всех отношениях, кроме как собранием того же рода, как то, которое первоначально ее сформировало, назначенным для этой цели»[747]747
  Bostonians. Serious Questions… P. 704.


[Закрыть].

Антифедералисты не оспаривали само понимание Конституции как общественного договора, но их беспокоили неопределенные, как им казалось, условия, на которых создавалось новое государство. Виргинец Р.Г. Ли рассуждал: «Если конституция или общественный договор расплывчаты и не контролируются, то мы всецело полагаемся на благоразумие, мудрость и умеренность тех, кто управляет делами правительства, или на то, что, вероятно, столь же неопределенно и ненадежно, на то, что народ, которому противостоит злоупотребление властью, сможет вырвать ее из рук тех, кто ею злоупотребляет, и передать в руки тех, кто будет ею хорошо пользоваться»[748]748
  Dickinson J., Lee R.H. Empire and Nation: Letters from a Farmer in Pennsylvania; Letters from the Federal Farmer I ed. F. McDonald. Indianapolis, 1999. P. 132.


[Закрыть]. Его нью-йоркский единомышленник под псевдонимом «Брут» конкретизировал претензии антифедералистов: «Принципы, на которых основывается общественный договор, должны были быть четко и ясно сформулированы, и должна была быть написана самая ясная и полная декларация прав»[749]749
  Brutus II New York Journal 1 Nov. 1787.


[Закрыть]. Следовательно, «нечеткость» общественного договора, беспокоившая противников Конституции, заключалась в отсутствии Билля о правах – эта тема еще будет рассмотрена ниже.

Субъект общественного договора определен в преамбуле к Конституции: «Мы, народ Соединенных Штатов»[750]750
  Конституция 1787 г. здесь и далее цит. по: Соединенные Штаты Америки: Конституция и законодательные акты. М., 1993.


[Закрыть]. Т. е., по мнению «отцов-основателей» (конкретным автором формулировки был Гувернер Моррис), заключался договор между гражданами об образовании государства – pactum associationis. С точки зрения Р.Г. Ли, ситуация выглядела иначе: «В 1788 году народ Соединенных Штатов принимает федеральную конституцию, которая является основополагающим договором между ним и его федеральными правителями»[751]751
  Dickinson J., Lee R.H. Empire and Nation. P. 123.


[Закрыть], т. е. pactum subjectionis. Ли не ставил перед собой вопрос, который не разрешили и европейские теоретики: как возможно заключение договора с правительством, которое еще не создано?