Текст книги "Здравствуйте, я ваша ведьма!"

30

Полчаса спустя мы уже мирно чаевничали в избушке на курьих ножках. Да-да. У избушки Бабы-яги (а это была именно она) действительно имелась парочка куриных лап. А еще в избе жил настоящий домовой Веня. Вениамин, значит. К незваным гостям он отнесся с подозрением, но на стол накрыл на удивление быстро. Сама Яга хоть и поворчала для порядка, мол, явились нежданно-негаданно, но гостям была рада, хоть виду не казала.

За чашечкой ароматного чая, закусывая разнообразными кулинарными изысками Вени, я поведала старушке о своих злоключения. Она слушала внимательно, кивая и вздыхая в нужных местах.

– Да-а-а, – протянула она, когда рассказ подошел к концу и в комнате повисла пауза. – Неладные дела творятся в нашем лесу. Не было такого, чтобы враз столько нового зверья появилось, да все по большей части невиданное. Я о таких и не слыхала даже. Не иначе как кто озорничает.

– Да кто же это?

– Есть у меня одна мыслишка. У нас тут в лесу, в самой чаще, стоит Черный замок. Человек туда не заходит, зверь не забегает. Живет там один маг. Черными делами занимается. Вокруг замка того и трава не растет, и деревья мертвые стоят.

– Жуть, – прониклась я.

Гм, замок посреди леса? Что-то не больно верилось в подобные чудеса. Неужели кто-то смог построить такое сооружение без посторонней помощи? Тут ведь без строителей не обойтись.

Глядя на полное скепсиса лицо, Яга заметила:

– А ты, девка, не сумневайся. В замке этом могучий чародей живет. Небось он-то знает, откуда в лесу звери странные появляются. Да и расколдовать тебя поможет.

– А вы не можете? – огорчилась я.

– Нет, – вздохнула Яга. – Тут я тебе не помощница. Если уж он тебе не поможет, придется ждать.

– Чего ждать? – удивилась я.

– Как водится, наведенное колдовство рассеется через три года, три месяца, три дня и три ночи.

Да, перспектива не из приятных. С одной стороны, ждать три года с гаком. С другой – надеяться на милость чернокнижника. А где вы видели милостивых чернокнижников? Разнообразные черные маги, как известно, потому и черные, что колдовством мерзопакостным занимаются и норовят навредить, а не помочь. Это природа у них такая. К тому же большая половина этих колдунов страдает непомерной манией величия и мечтает захватить мир. Я не очень сильна в истории, но, насколько помню, каждая из семи магических войн, прошедших ураганом разрушительной силы по земле, начиналась примерно одинаково. Объявлялся какой-нибудь чудик, начитавшийся древних манускриптов, и давай мир завоевывать. Разумеется, находилось немало противников такой вопиющей несправедливости. Последствия были ужасны.

– Да ты не печалься, – ободрила меня Баба-яга. – Я тебе метлу дам… – Тут она с тоской обозрела жалкие обломки и добавила: – Новую. Клубочек путеводный подарю и пирожков на дорожку заверну.

– Спасибо, – искренне поблагодарила я расщедрившуюся старушку. – А метла мне зачем? Я же не в дворники к чародею наниматься иду.

– При чем тут дворник? – изумилась Яга. – Ну вы, молодежь, даете! Совсем традиции позабыли. На чем же ты на шабаш летаешь? Пешком, что ль? Или на пылесосе, как некоторые вертихвостки новомодные?

– Куда? – захлопала я глазами. – Это еще что за хрень?

– Это не хрень!

Сухонький кулачок стукнул по столу. Чашки со звоном подпрыгнули. Кот кинулся мыть посуду, домовой вызвался помогать. Оба испарились как по волшебству, от греха подальше.

– Неужто ты на шабаше никогда не была?

Я покачала головой.

– И чему молодежь в академиях этих учат? Раньше вот академий не кончали, а каждый, кто колдовству обучен, раз в неделю на Лысую гору являлся на обмен опытом и так… повеселиться. – При этих словах Баба-яга вспомнила что-то весьма приятное, и глаза ее покрылись томной поволокой. – Да-а, золотое было времечко. Ладно. Это дело поправимое.

Баба-яга извлекла из-за печи новенькую метлу, пошуршала по полкам и добавила свечной огарок и клубок желтой шерсти.

– Метла новая, но надежная. Сама вязала. Видишь? Ручка дубовая. Я ее морилкой протравила и лаком под красное дерево покрыла. Глаз не оторвать.

Метла действительно была на загляденье. Ручка отполирована до блеска, прутики подобраны один к одному.

– Только она еще малообъезжена. Но ничего, полетаешь месяц-другой, привыкнешь.

Мамочки. Как это – мало? Я и верхом на лошади чувствую себя как на утлой лодчонке в шторм.

– А нельзя до этого Черного замка как-нибудь пешком добраться? – робко поинтересовалась я.

– Можно, – кивнула Яга, и я воспрянула духом, – но уж очень долго. Месяца за три управишься.

Сердце ухнуло куда-то вниз.

– Быстрее никак?

– Я и говорю – на метле надо. Этот чародей вокруг замка такого наворотил, что ни пройти ни проехать. Дорога раньше прямая была. Так из-за его причуд кругами ходить приходится. По воздуху – другое дело. По воздуху и напрямик можно.

Я с тоской оглядела предлагаемое средство передвижения. И как на этом летают? А вдруг упаду? Да делать нечего, придется осваивать технику. Чувствуя себя полной идиоткой, перекинула ногу через древко.

– Не так, – заявила Яга, – задом наперед села.

Она перевернула метлу так, чтобы помело находилась не сзади, а впереди меня. Между прутьями воткнула свечной огарок.

– Это еще что? – полюбопытствовала я.

– Это свет. Ну как у автомобиля фара. Ночью зажжется автоматически. Сама замагичила.

Мама дорогая, роди меня назад!

Васька, как и полагается ведьминому коту, взгромоздился на плечи.

– Ну счастливого полета! – пожелала мне Яга.

Я тронула метлу пятками и плавно взмыла вверх. Внизу Яга махала белым платочком и растроганно утирала уголки глаз. А все-таки она славная. Надо будет потом принести ей котенка из деревни. А то вон как Василия зазывала… Котик словно прочел мои мысли и нежно потерся о щеку. Эх, хорошо быть ведьмой!

31

Хорош наш лес с высоты птичьего полета! Так думала я, нарезая круги на высоте десятиэтажного дома. Летела я странно: почему-то кругами и как-то боком. Может, на метлах так принято? А что, оригинальный способ полетов. Только за дорогой смотреть трудно. Того и гляди, на ворону налетишь и не заметишь. Метла взбрыкнула, как норовистый скакун под неопытным седоком. Я не ожидала такого фортеля и чуть не выпустила скользкое древко из рук. Мама! Так и разбиться можно. А вниз лететь ого-го сколько. И почему я не научилась заклинанию левитации? Метла осмелела. Запрыгала, как бык на родео. Сначала резко скакнула вверх, заставив Ваську на моем плече испуганно мявкнуть и ощутимо вцепиться в мое плечо, словно утопающий за соломинку, затем без предупреждения кинулась в штопор.

Я честно пыталась управлять своевольным агрегатом. Но как это делать? Есть только древко и непосредственно прутья, туго связанные в пучок, – и все. Просто вопиющее несоблюдение правил техники безопасности, а уж о элементарном комфорте и речи нет. Земля приближалась гораздо быстрее, чем хотелось бы. Ничто так не прочищает мозги, как смертельная опасность. Столкновение с твердой поверхностью на такой скорости, боюсь, чревато летальными последствиями. Умирать ой как не хотелось, тем более так глупо.

– Васька! – крикнула я, стараясь перекричать ветер. – У меня в кармане есть спички!

– Ты еще и куришь? – почему-то возмутился он.

Я хотела возразить, что просто не успею умереть от рака легких, но не стала. На сарказм, к сожалению, не было времени.

– Нет. Предлагаю сжечь метлу.

– Как?! – опешил кот и, потеряв равновесие, соскользнул по руке до локтя. Минута замешательства стоила мне ободранной руки, а Ваське седых волос в шкуре. – Мы же разобьемся!

– Если ты не в курсе, мы и так разобьемся, – фыркнула я. – А так скончаемся вместе. Хоть не обидно будет.

Не знаю, понимает ли метла человеческую речь, только наша резко вынырнула из пике и замерла, паря над деревьями.

– То-то же, – потрепала я строптивицу по холеному древку. – Я теперь твоя хозяйка, а хозяек слушаться надо. А то мигом аутодафе устрою!

Любопытный котик робко дернул за рукав:

– Вика, а что такое аутодафе?

– Это когда берут метлу, привязывают к столбу и разводят замечательный костерчик.

Метла мелко задрожала. Ха! Небось понимает, как быстро сгорают лакированные ручки. На душе стало спокойно и тепло. Действительно, сделал гадость – на сердце радость. Ведьма я или нет? А ведьмы по определению должны быть вредными и стервозными.

Черный замок мрачной громадой возвышался над окружающими его деревьями. Казалось, он высечен из огромной горы черного мрамора. При более детальном рассмотрении обнаружилось, что стоит он, как и полагается мрачному тайному убежищу уважающего себя чернокнижника, на неприступной скале. Причем так близко к краю, что только чудом не соскользнул к подножию. На такой горе хорошо гнездиться орлу. Лично я чувствовала бы себя неуютно.

На заднем дворе в огородике с травами копался некто в черной длинной мантии до пят, напоминавшей монашескую рясу. Я совершила посадку. Немного неудачно, метла дала крен, и я отшибла ноги при соприкосновении с землей. Ладно, для первого раза сойдет.

– Конечно, – ехидно заметил голос, – если ты пьяная утка, перепутавшая вершину горы с собственным гнездом.

Я только фыркнула в ответ, ничуть не огорчаясь.

Капюшон мантии упал, явив миру непокорную гриву рыжих волос. На меня во все глаза уставился подросток.

– Ну-у? – протянула я вместо приветствия. – Это ты, что ль, чародей будешь?

Мальчишка опешил, но быстро собрался, гордо подбоченился и внимательно осмотрел наглую тетку, то бишь меня: а стоит ли она высочайшего внимания?

– Ну я, – сознался он.

Нет. Не может быть темным магом это вихрастое рыжее чудо! Врет и не краснеет. Недолго думая я огрела нахала метлой.

– За что?! – завопил он.

Чтоб не врал. Так я хотела ответить, но передумала.

– Ты что же, ирод, мою сестру бесчестить вздумал? – громовым голосом поинтересовалась я.

– Какую сестру?! – обалдел мнимый маг, чем окончательно укрепил мою уверенность в своей непричастности к магии.

Маг, тем более черный, не станет оправдываться. Он скорее саданул бы по мне проклятием, и поминай как звали. А он юлит как уж на сковородке.

– Любимую!!! – не на шутку разошлась я.

Я сама почти уверовала в наличие этой самой мифической сестры. Метла еще раз метко припечатала по рыжему вихру. Самозванец бросился наутек с воплями:

– Помогите! Убивают!

– Ага! – торжествовала я, не отставая от парня и подхлестывая его энтузиазм своевременными ударами. – Боишься? Вот тебе, развратник несчастный! Будешь знать, как совращать невинных дев!

Довольный разыгравшимся побоищем, Васька оборвал две желтые подсолнечные корзинки и запрыгал с ними на манер девушек из группы поддержки, скандируя лихо срифмованные строчки:

Наше дело правое – мы победим! Наших ведьм развратникам не отдадим!

Мы нарезали три круга по огороду, безжалостно затаптывая заботливо взлелеянные растения, и ураганом ворвались в сад. Обилие плодовых деревьев и колючего кустарника несколько затрудняло передвижение. Скорость пришлось сбавить, что никак не лишило меня здорового азарта. Василий ловко вскарабкался на раскидистую яблоню, дабы не было искушения пробежаться разок по черненькой шкурке (инстинкт самосохранения – это нормально, особенно если имеешь дело со мной) и, сидя на толстой ветке, гадал, отрывая по одному лепестки и пуская их по ветру: «Любит – не любит, Плюнет, поцелует, К сердцу прижмет, К черту пошлет…»

За неименем ромашек в ход пошли головки подсолнуха. Как только лепестки закончились, котик принялся лузгать семечки, а шелухой метко плевал в самозванца.

– Так нечестно! Двое на одного! Мы так не договаривались! – возмущался парнишка, на бегу задравший мантию так высоко, что из-под нее частенько мелькали семейные трусы, красные в белый горох.

– А мы ни о чем не договаривались, – фыркнула я.

Зря. Приступ вредности стоил мне победы. Я неловко споткнулась о некстати вылезший из земли корень и наступила прямо на грабли. Крепкая деревянная ручка тут же отомстила, болезненно припечатав по лбу. Я шлепнулась на землю, громко ругаясь на всю округу. Наверняка некоторые перлы слышались аж в доме Бабы-яги. Подросток, чудом избавившийся от напасти в лице меня, грозной, возликовал, испустил такое громкое ржание, что лошади впору сдохнуть от зависти, но тут же поплатился за глумление над потерпевшей, врезавшись в яблоню. Сверху на него градом посыпались неспелые плоды, и в довершение всего шмякнулся Васька, который злобно зашипел и мазнул когтистой лапой по щеке. Самозванец взвыл не хуже пожарной сирены. Мы с Васькой, позабыв про собственные ушибы и ссадины, громко засмеялись.

Вихрастый подросток громко шмыгнул носом и поднялся на ноги. Похоже, удар о древесный ствол молодому лбу ни капельки не повредил, только наградил синей шишкой размером с голубиное яйцо, что придавало лицу оригинальность. А вот мантия пострадала. Сквозь внушительную прореху виднелись тощая грязная коленка и свежая ссадина.

Внимательно изучив дыру, парень испустил мученический вздох, словно за порчу имущества его непременно колесуют, четвертуют, а останки развесят на кольях в назидание потомкам.

– Слышь, ведьма! А лошадь сойдет за компенсацию ущерба, нанесенного твоей сестре? – неожиданно поинтересовался он, вытирая нос рукавом.

Ни тот, ни другой не стали чище.

Признаться, вопрос застал меня врасплох. Я чуть было не спросила, какую сестру он имеет в виду, если мне доподлинно известно, что у мамы с папой я единственный ребенок, но вовремя сдержалась.

– Это смотря какая лошадь, – деловито заметил Васька. – А что? Еще подсунет клячу какую.

– Тогда побежали, – неожиданно предложил парень.

– Куда? – опешила я.

– Ловить лошадь.

И прежде чем я смогла возразить, меня бесцеремонно схватили за руку и потащили во всю прыть мальчишеских ног.

Лошадь действительно была. Злополучно известная зверюга, нагло тырящая чужие харчи, не собиралась исправляться, и в данный момент спокойно дожевывала остатки чудом уцелевших растений со свежевытоптанного нами огородика. Завидев нас, лошадь, разумеется, не забилась в радостных конвульсиях, не предложила своих услуг в грузоперевозках, а, сверкнув исподлобья желтыми змеиными глазами, шарахнулась в сторону и, развернувшись на сто восемьдесят градусов, поскакала прочь.

В руках парня мелькнула веревка (и где только прятал, шельмец?), в воздух взвился аркан. Петля захлестнула гибкую шею лошади, та яростно взвизгнула и прибавила ходу. Парень был не промах, веревки из рук не выпустил, впрочем, как и мою руку. Резкий толчок бросил нас на землю, и мы слаженным дуэтом покатились в пыли.

Я порывалась крикнуть придурку, что пара свежих надгробий на местном кладбище нам обеспечены, но поднявшаяся пыль не дала рта раскрыть, заставляла непрерывно чихать, а глаза отчаянно слезиться. Будет ли когда-нибудь конец моим злоключениям? Очевидно, нет.

Из-за поворота показался настоящий колдун. Одет он был в такую же черную мантию а-ля священнослужитель, только материал был побогаче. Колдун пытался извлечь отчаянно верещащую мандрагору из цветочного горшка. Ну вот, теперь к ослеплению прибавилась глухота. Маг нас заметил, но было поздно. Убраться с нашего пути он не успевал, попытался запустить в нас заклинанием – промахнулся. Его смели как пушинку. Веревка захлестнула ногу в сапоге-кирзаче и поволокла за собой, мантия неприлично задралась на голову, являя миру ситцевые семейные трусы (из серии «колени в тепле») веселенькой расцветки в мелкий цветочек.

Впереди замаячила стена. Я было обрадовалась. Хочет ненормальное создание или нет, а остановиться перед преградой придется. Ну не будет же лошадь прыгать! Замковая стена – не плетень, так просто не перемахнешь. Тут крылья нужны. Или, как в моем случае, метла. Лошадь на метле? Оригинально. Но, как оказалось, метла не понадобилась, впрочем, крылья тоже. Лошадь выпустила из копыт когти и с ужасающим скрежетом полезла вверх, цепляясь когтями за кладку. Наше сплоченное трио тянулось за ней, как праздничная гирлянда. На самом верху лошадь немного помедлила и… шустренько полезла вниз, перевернувшись почему-то вверх ногами. Мы лежали на стене, как трое выброшенных на берег рыбин и молились о том, чтобы гадкая веревка наконец порвалась. Что-то подсказывало мне, что падения с замковой стены не переживет никто.

Чудо свершилось. Оно явилось к нам в виде черного кота, который ловко обмотал веревку вокруг одного из зубцов. Затем внимательно посмотрел на нас как на дебилов и ехидно поинтересовался:

– Почему вы не перерезали веревку?

– Как?! – возопили мы, явив поразительную сплоченность коллектива.

Да-а-а, действительно, совместно пережитая опасность способствует единению.

– Вы же колдуны! Магичить не пробовали?

Все побагровели от стыда. Ну надо же! Забыли!

Неудобно как-то получилось. Чтобы скрыть собственную неловкость, сунула руку в карман и принялась ковырять носком кроссовки крепостную стену. В кармане обнаружилось нечто липкое. Фу-у-у! Что это? Извлеченная на свет божий грязновато-бурая масса оказалась пирожком с вишневым вареньем. Вернее, эта странная и совершенно неаппетитная на вид субстанция гордо именовалась пирогом где-то в прошлом, до того как я принялась кататься на метле и малознакомых лошадях.

Наглая черная морда высунулась из-за зубца и получила в нос раньше, чем успела схарчить испорченный продукт. Морда обиженно засопела, как дракон, неожиданно обнаруживший у приглянувшейся аппетитной на вид коровы арбалет. Я махнула рукой: выбрасывать жалко, а есть уже не хочется.

– Угощайся. – Рука с пирожком была недоверчиво обнюхана.

Конь (лошадь оказалась при ближайшем рассмотрении конем) долго не мог поверить в свалившееся на него счастье. Видимо, до этого момента никто не расставался с продуктами добровольно. Васька, опешив от невиданной щедрости, чуть не рухнул со стены от удивления. Рыжий паренек вытаращился на нас, раскрыв рот. Один только темный маг не выказывал особых эмоций и с интересом разглядывал нас в потрескавшийся лорнет, как доселе неизвестный вид насекомых. Конь, не будь дурак, ловко сгреб остатки лакомства единым движением влажного языка. Хватило ровно на один укус. Да-а-а… Такого поди прокорми…

32

Мага звали Дельфициус. И почему у всех сколько-нибудь уважаемых чародеев и колдунов имена всегда такие заковыристые? Через несколько минут мы дружной компанией сидели за столом и светским манером гоняли чаи. Огромный зал был увешан головами и чучелами разнообразной нечисти. Тут тебе и василиск, и упырь, и вурдалак скалят пасти, выпускают когти, сверкают искусственными глазами. Словом, можно смело водить на экскурсии старшие курсы Академии магических наук для расширения кругозора, так сказать. А то многие пугаются при встрече с живой нечистью.

Стол был под стать залу. Огромный, длинный, дубовый. Я сидела на одном конце, на другом восседал чернокнижник. Рыжий ученик, нахально выдававший себя за черного мага, получил в наказание ослиные уши и прислуживал за столом. Расторопности это ему не прибавило, он умудрился пять раз уронить самовар, прежде чем донес многострадальный сосуд до покрытого цветной скатертью стола. Вышитая скатерть хранила на себе многочисленные следы предыдущих застолий. То ли ее поленились отстирать, то ли не стирали вовсе, только причудливая вышивка, перемежаясь с жирными пятнами от соусов, придавала узору неповторимый колорит.

Василий устроился по правую руку от меня и зорко следил, чтобы на мою тарелку невзначай не попали уж очень сомнительные куски. Время от времени я благодарно улыбалась котику. Некоторые блюда выглядели и впрямь весьма экзотично. Например, большое голубое фаянсовое блюдо содержало нечто цвета сырого мяса и к тому же густое и осклизлое. Брр!..

Звенящее молчание начинало действовать на нервы. Впрочем, из-за длины стола разговаривать с магом можно было только через рупор или по телефону, а такового не наблюдалось.

– Вам не кажется, что в лесу творится что-то странное?! – проорала я на тот конец стола.

– Ась?!

Эхо гулко разнесло слова по пустому залу, в углу звякнули доспехи, звуковая волна докатилась и до них.

– Сможете меня расколдовать?! – надрывалась я.

– Чего давать? – донеслось в ответ.

Содержательный разговор, нечего сказать.

Пришлось прервать светскую болтовню из-за этого досадного обстоятельства. Зато после обеда, сытые и довольные, греясь у жарко натопленного камина (это при жаре-то в тридцать градусов!), мы получили возможность побеседовать. Маг покосился на ярко пылающий камин и посетовал на застарелый ревматизм. Затем выслушал длинный и пространный рассказ о моих злоключениях, сочувственно кивая в нужных местах.

– Если ты назовешь мне имя демона, то я с удовольствием помогу снять чары.

От счастья я подпрыгнула на месте, уронив при этом стул прямо коту на лапу. Васька взвыл. Пришлось просить прощения. И тут я вспомнила, что имя демона назвать не могу. Даже под пытками.

– В этом-то вся проблема, – поморщилась я. – Имя демона слишком труднопроизносимо.

– Но ты же откуда-то его знаешь, – напомнил Дельфициус.

– Ну-у-у… – неопределенно протянула я, внимательно рассматривая горелое пятно на замызганной тряпке, гордо претендующей на звание ковра. – Скажем так: я о нем читала.

– Знаешь, как это имя пишется? – оживился маг.

Точно! Я же могу написать!

Через мгновение я усердно водила старомодным гусиным пером по не менее древнему свитку пергамента, стараясь как можно более точно воспроизвести руны древнего письма. Как назло, все они писались заковыристо, а расщепленное на конце перо плохо способствовало точности воспроизведения. Зачем, скажите на милость, кому-то пользоваться доисторическими письменными принадлежностями, если есть такие удобные шариковые ручки? От них не бывает клякс и брызг, они не скрипят так противно. Два свитка безжалостно были преданы огню. Наконец после часа работы, вспотев и высунув язык от усердия, я закончила писать. Вполне довольная полученным результатом, я вручила это произведение каллиграфии потерявшему терпение магу.

Узрев мой шедевр, маг подпрыгнул до потолка, сшиб люстру и запрыгал на одной ножке по залу. Я не ожидала от почтенного колдуна такого легкомысленного поведения и потому вытаращилась на него, как таракан на тапку. Чего это он так обрадовался? Может, все-таки расколдует? У меня в душе затеплилась робкая надежда.

Ошарашенный странным поведением наставника, паренек уронил на пол не только самовар, но и большую часть посуды. Зазвенело в ушах, осколки брызнули в разные стороны, заставив Ваську спрятаться под столом от греха подальше. А маг тем временем опомнился, одернул сбившуюся мантию и смущенно кашлянул в кулак.

– Меня непросто удивить: я знаю более двухсот языков, но этот вижу впервые, хотя слышал упоминания о нем. Кажется…

– Значит, и вы мне не поможете.

– К сожалению, нет, – погрустнел он. – А свиток все же оставьте. Будет о чем поразмыслить на досуге.

Вот что значит не везет так не везет.

– А зачем вам расколдовываться? – попытался утешить Дельфициус, видя мою огорченную физиономию. – Вы так очаровательны.

– Боюсь, мама расстроится, – тяжело вздохнула я. – Она, знаете ли, очень привязана к моему прирожденному облику.

– Д-а-а… Родители… – задумчиво протянул маг и как-то сразу погрустнел, погрузившись в воспоминания. Наступила минута тишины, которую нарушало только позвякивание собираемых осколков.

– А вам не кажется, что в лесу творится нечто странное? – забросила я удочку, внимательно всматриваясь в лицо чародея, надеясь прочитать на нем ответ.

– Странное? – встрепенулся он. – Да вроде все как обычно. Правда, Тимофей?

Рыжее чудо на миг отвлеклось от уборки, шмыгнуло носом и подтвердило. Положим, он согласится с чем угодно, раз так сказал учитель. Или нет? Я с подозрением покосилась на Тимофея. Он уставился на меня в ответ. Я нахально подмигнула. Парнишка от неожиданности выронил совок. На этом ужин кончился. Не хотелось уходить несолоно хлебавши. Вопросов море, а ответов не наблюдается. Напросилась на ночлег (типа дайте воды, а то так есть хочется, что переночевать негде) с целью обследовать замок под покровом темноты. От перспективы столкнуться в ночном замке черного мага с чем-то очень страшным и необычным по спине бежали мурашки размером с таракана, а сердце сладко замирало в груди от предвкушения приключений.

Как будто до этого их у меня было мало!