Текст книги "В гостях у Перуна"

Сколоченный из досок длинный стол и две скамьи встретили нас смоляным запахом, рассказавшим нам о том, что они никогда не были знакомы ни с кистью, ни с масляной краской. А то, чем был накрыт стол, мгновенно заставило забыть нас обо всех наших неурядицах. Три огромных (у голода тоже глаза велики), теплых, мягких, с ноздрястой мякотью каравая хлеба, и три кувшина настоящего парного молока, принесли в нашу жизнь столько счастья и радости, что хотелось тут же расцеловать хозяев этих сокровищ . И расцеловать немедленно!

К нам присоединился Гриша. Он, не сочтя необходимым даже помыть руки, сразу же схватил продукты.

– Боже, как же вкусно!– причмокивая и прихлебывая, выразил кто-то свое мнение.

Но кто это произнес, было непонятно, потому что голос исказила еда, забившая рот.

– О-о-о,– теперь точно говорила Ирина, так как она опять выбрала место рядом со мной (и за что мне такое наказание?).– В жизни ничего вкусней не ела. За один только хлеб, я бы и стаю сорок разогнала.

– Зачем, тетя Ирина?– наивный мальчик по имени Миша еще плохо знал Ирину, которая не запоминала русских пословиц, но любила апеллировать ими в беседе, искажая их, но при этом, правда, донося смысл правильно.

– Видимо, чтобы отобрать у них хлеб,– по-своему поняла подругу Александра, расшифровав ее слова сыну.

– Ничего такого я не имела в виду,– возмутилась Ирина, фыркнув.– Делать мне больше нечего!

– Она хотела выразить свое удовольствие поговоркой, что за такой хлеб «И воробья бы в поле загнала»,– догадалась я, что хотела сказать подруга.

– А воробья зачем?– не унимался мальчишка.– Что он плохого сделал?

– Ничего, наверное,– растерялась я от его вопроса.– Просто так говорят.

– Эту пословицу придумали давно, может, в древней Руси,– начала разъяснительную работу добропорядочная мать, но, немного помешкав, тут же ее и завершила обыкновенным приказом.– Ешь, давай, и поменьше балаболь.

–Я громогласно заявляю, что против воробьев ничего не имею,– воскликнула Ирина, выпрямив спину, как будто от того, что она станет выше, к ней прислушаются и отстанут.– Это хорошие, полезные птицы. Все услышали?

Услышали все. По-моему. Но на обсуждение темы ее реплика, однозначно, не повлияла.

– А что, раньше, для того, чтобы получить удовольствие, надо было воробья в у смерть загнать?

Да что же все прицепились к этому воробью? Вот и Ваня туда же.

– Я, лично, знаю и другой способ для получения удовольствия,– мужчины явно принялись за поднятие настроения, потому что к Ване присоединился Алексей.

– Дураки, что-ли,– как же хорошо, что у меня есть сестра.– Хватит. Расшутились они. Среди нас дети, вообще-то.

– А мы что? Мы ничего,– засмеялся Иван.– Надо же как-то развеять невеселую обстановку.

– Вы заметили, чем мы пользуемся?– отвлекла нас от темы пернатых и всего остального Марина, подняв над головой посуду, из которой пила молоко.– Похоже, сами делают.

Вся посуда была изготовлена из глины. Кувшин без ручки, насколько я ориентировалась в своих воспоминаниях, назывался крынка, а вот как назывались кружки без ручек, этого я, погоняв мысли по кругу, припомнить так и не смогла.

– Мы попали в каменный век, когда железа еще не добывали,– съязвил Алексей.

«Что-то уж больно они развеселились с Иваном,– почувствовала я, как во мне забила крыльями, ожившая тревога.– Не к добру это».

– Тогда уж в «глиняный», а не «каменный»,– не спасовал Ваня, рассматривая плашку.

– Не было такого,– отреагировала Ирина.– Каменный был, а глиняного не было.

– Конечно, не было. Он сейчас идет,– хмыкнул Иван, отхлебывая из плашки.

– Ой. Ну, что за чушь вы несете,– не сдержалась Света и плеснула себе еще молока, чем вызвала у меня удивление.

Деревенское молоко сестра не употребляла (из-за его жирности), отдавая предпочтение магазинному напитку. Но, видимо, голод настолько не тетка, что даже у Светы не было сил ему сопротивляться и она, как все, уплетала пищу наравне со всеми. И, если бы у меня было время прислушаться, то я непременно услышала бы писк за ее ушами.

– Ну. Судя по всеобщей разговорчивости, все сыты и счастливы. Пора и на боковую,– поднялся Сергей Анатольевич, стукнув кружкой о стол, словно ставя точку и, давая понять, что окончен, не только ужин, но и пустая болтовня.

Сопротивления никто не оказал и, покинув лавочки, друг за другом, гуськом и бодрым шагом мы направились к сараю, где нас ждала застеленная Григорием постель. На столе остались стоять неприбранные и опустошенные крынки и та часть посудной утвари, что заменила нам кружки. Три калача хлеба уходили вместе с нами, справедливо поделенные между нашими желудками.

Глава 10.

На сеновале, куда мы поднялись, как ни странно, без происшествий и разлеглись на белых простынях и подушках согласно порядку (это когда муж ложится рядом с женой), оказалось, довольно, приятно дышать. Благоухания трав (пылью здесь и не пахло) ублажали и наслаждали ту часть мозга, который был в ответе за восприятие запахов. Ноздри носа так старались вдохнуть как можно больше такого насыщенного воздуха, что запросто могли порваться и оставить хозяина не «с носом», а совсем, наоборот, без него.

Я зевнула и повернулась на левый бок, чтобы сладко заснуть. Но чувство тревоги толкнуло меня изнутри, пытаясь мне о чем-то напомнить.

– Слушайте,– приподнялась я, опершись на локти.– Вам не кажется, что чего-то не хватает?

– У меня то же самое чувство,– приняла такую же позу Света.

– Так,– подскочила Александра и стала быстро водить рукой по одеялу.– Один, два. Здесь.

Она рухнула обратно, и я поняла, что она спит, но даже во сне готова защитить свое потомство.

– Мама!– Ирина уже не ограничилась полу подъемом, она села и еще раз повторила.– Мама!

– Софочка!– повторили я, Света и Марина.

– Сережа!– завопила подруга так, что проснулись те, кто уже успел поддаться магии Морфея.

– Что? Уже утро? Пора вставать?– растерялась Александра, снова ощупывая место, где посапывали Мишка с Наташей, которые никак не отреагировали на возгласы Ирины.

– Что случилось?– похоже, Гриша тоже заснул, потому что только этим можно было объяснить его мгновенный прыжок из-под одеяла и стойку, готового к отражению нападения, бойца.

– Где мама?– еще немного и у Ирины начнется истерика.– Ее украли. Ее убили. Сережа, Сережа!

– Да все с ней в порядке,– осторожно дотронулся до ее локтя следователь, стараясь говорить медленно и тихо, как с умалишенной.– Она в доме спит. Сама так захотела. Это ее выбор.

– Почему же ты сразу не сказал?– не убавляя громкости, всхлипывала Ирина.– Это же моя мама! Ну, почему ты ее так не любишь? Она, наверное, права, когда говорит, что мы не пара.

Все внутри меня замерло. Что теперь предпримет Сергей Анатольевич? Как поступит? Сбежит? Обидеться на Ирину? Ну, ударить то не ударит, но сказануть что-нибудь этакое, наверное, сможет.

– Мы? И не пара?– ласково уложил ее себе на руку следователь, однозначно, настоящий мужчина.– Я люблю тебя, а ты меня. Как же мы можем быть не парой?

– Значит, можем,– послушно легла подруга, значительно утихомирив свои эмоции.– Наверное.

– Блин. Так хорошо заснул,– забурчал себе под нос Гриша, укрываясь одеялом.– И угораздило же меня с психами связаться. Ни поесть нормально нельзя, ни поспать. Только бу-бу-бу и бу-бу-бу. Спокойной ночи!

И он укрылся с головой. Наивный! Полагает, что одеяло его спасет.

– Да-а-а, Серег,– как-то подозрительно вздохнул Иван, а я насторожилась.– Упустил ты шанс. Такого больше не будет.

– Ты о чем?– вместо следователя спросил Алексей, потому что Сергей Анатольевич полностью посвятил себя любимой женщине.

– Ну, как о чем?– зевнул Ваня, укладываясь на бок.– Мужик в лесу тогда правильно советовал, привязал бы Софочку к дереву, и проблема решена. Живи потом в свое удовольствие, не зная проблем.

Леша загоготал в голос, я улыбнулась, а из Ивана вырвался звук, похожий на одноразовое кваканье. Судя по нему, он получил от Светы удар под дых.

– Леха. Угомонись,– поняла, что наши мужики затеяли этот разговор не вовремя, вмешалась Марина.– Думайте, хоть иногда, что говорите и когда.

Наконец, воцарилась тишина, и мои глаза самопроизвольно сомкнулись. Я поплыла по голубой дорожке, но не по воде. Ноги мои упирались в пушистое, мягкое и, почему-то теплое, облако, и я, стоя на нем, маневрировала между верхушек заснеженных гор. Неожиданно, что-то больно ударило по моим конечностям, и невидимое существо отозвалось в голове голосом сестры:

– А-а-а. Чьи это холодные ноги? Танюха, блин!

Я очнулась. Место, куда пришелся пинок сестры, побаливало, но никто, кроме Гриши, не проснулся. Он же, ворочался и ворчал:

– Когда же это закончится? Вот, дурень, согласился на авантюру. Витьку никогда не расплатиться. Не мог другой группой, нормальной, воспользоваться, а не этими сумасшедшими.

При чем здесь Виктор, и что значит «воспользоваться группой», я заострять внимания не стала. А подумать было некогда, потому что снова вернулась к мягким и теплым облакам, на которых унеслась в голубую высь.

И почему, а главное, за какие прегрешения от нас отвернулись небеса, запретившие и ангелам хранителям находиться рядом, но то, как началось утро, нельзя было назвать приятным. Кто-то снова и снова дергал меня за ноги с такой силой, что надо мной нависла угроза остаться без них. Но так, как это не входило в мои планы, я предпочла пробудиться.

– Кому заняться нечем?– начала я утро с ворчания.

– Тань, Тань, просыпайся. У нас труп,– это была Ирина.

– Кто?– сон слетел с меня, как пыль с крыши мчащегося автомобиля.

Но осмотревшись, всех своих я обнаружила на месте, таких же, как и я, сидящих с бессмысленным взглядом. Кроме Сергея Анатольевича, постель которого была пуста.

– Не знаю,– ответила опять Ирина.– Кто-то из деревни.

– Понятно,– с облегчением выдохнула я.

– Не это страшно,– Алексей сидел на коленях, уперев костяшки рук в свои бедра, возле Марины, из чего я сделала вывод, что он и Иван только что вернулись, потому что Ваня стоял рядом с ним и держался за перекладину потолка нал головой.– Страшно то, что в убийстве обвиняют нас.

– Нас?– меня, Марину, Свету, Сашу и Ирину, будто кто-то ударил по голове в одно и то же время.

– Ну, или кого-то из нас. Короче, глава их поселения сказала, что не отпустит нас, пока мы или не признаемся, или не найдем убийцу,– теперь стало более понятно, спасибо Ивану.

– А где Сергей Анатольевич? Он там? У трупа? Кстати, а кого убили?– посыпались из меня вопросы, как яства из рога изобилия.

– Ну-у-у,– заторможенность брата, не предвещала ничего хорошего, потому что, я это почувствовала, тормозил он сознательно.– Там просто не один труп, а два.

– Что-о-о?– и снова кто-то виртуальный сделал неудачный взмах дубиной, задев меня, Марину, Свету и Сашу одновременно, потому что мы вновь проявили эмоции в едином порыве.

Но на этот раз без Ирины. Она же, уставившись стеклянным взглядом в стену сеновала, голосом, вещавшим, словно из самого чрева предсказание неминуемой беды, повторила:

– Два.

Как же хорошо, что дети еще спали, иначе, притворяться, что все в порядке, чтобы их не испугать, было бы невозможно. Настолько мы все были поражены и сломлены известием.

–Надеюсь, Софочки среди них нет?– посмотрела я на подругу, и мне стало не по себе.

– Да, кому она нужна?– Гриша, оказывается, тоже участвовал в обсуждении и сидел возле самой лестницы, но из-за Ивана я его не видела.– Там она. Цветет и пахнет. Кофе пьёт, как ни в чем не бывало. Вы бы ей сказали, пусть она так сильно не обливается духами, ну не возможно же дышать.

– Передам обязательно. Спасибо,– громко сглотнув, едва слышно проговорила Ирина.

По лицу подруги стекла крупная капля пота и упала на постель. Если бы ее падение замедлить и прокрутить, как кадры кино, то можно было бы увидеть брызги, которые полетели в разные стороны после контактирования с поверхностью пододеяльника. Но Ирина не заметила ни каплю, ни мои кинематографические наблюдения и выводы.

– Фу-у-у,– Света выразила общее мнение и покрутила головой, чтобы ответить взглядом на взгляд каждому, кто находился на сеновале.– А что? Жалко же. Все-таки она живое существо.

– Спсбо!– сглотнув почти все гласные, потерянно опустила глаза Ирина.

– Мне бы выйти наружу,– почувствовала я в области мочевого пузыря острую в этом необходимость.

– Иди,– догадался Иван о моей проблеме, освобождая путь к спуску с сеновала.– Правее держись, когда выйдешь.

– Я с тобой,– откинула с ног одеяло Света.

– И я с вами,– проделала то же самое Марина.

– Меня подождите,– засуетилась, запутавшись в постельных принадлежностях, и Саша.

Первый этаж сарая заселял скот. Длинная, во всю стену, сбитая из цельных, широких досок, кормушка говорила о том, что тут размещалось стойло для коровы. Но сама корова уже паслась на лугу, потому что солнце на небе уже приближалось к зениту, а животное должно было успеть пощипать травку по холодку. И то, что я не слышала, как ее выпроводили из сарая, совсем не удивительно. В то время, когда у коровы день уже начался, наш задержался по причине сбоя его наступления еще с ночи. И это несовпадение и повлияло на то, что крупнорогатое выпроводили незаметно.

– Мы, что, с коровой спали?– дошло и до Светы.– Ниче се! Вот с коровой я еще не спала.

– А с быком, получается, ты спала?– хмыкнула я.

– Э! Э! Э! Я не то имела в виду,– поморщилась она и показала мне язык.– Какая ты пошлая.

– Мысли свои надо правильно формулировать!– шутливо подняла я вверх указательный палец, подчеркивая этим торжественность обстановки.

– Да, ну тебя,– махнула на меня рукой сестра и пошла к объекту наших идентичных желаний, обойдя всех на повороте.

Я осмотрелась. Населенный пункт, представший передо мной теперь в дневном свете, состоял из двух десятков домов, или чуть более. Вполне себе обыкновенные дома с окнами и крышами. Окна, естественно, с резными ставнями, а крыши естественно, покрытые чем-то вроде черепицы. Все дома казались мне сказочными, потому что напоминали дома с картинки какой-то из книг, которыми я зачитывалась в детстве.

Двор, в который нас забросило волею судьбы, и где я сейчас крутила головой, был обнесен частоколом. Как, кстати, и другие дворы. Но этот был чуть длиннее и шире. Может потому, что имел отдельный колодец. Впрочем, утверждать не стану, вполне возможно, что колодцы соседей были скрыты, например, высокими сорняками.

Посетить «гостеприимное» строение для общего пользования мне досталось в последнюю очередь. И гостеприимным я его назвала не потому, что оно встречало гостей всегда открытыми дверьми, а по количеству посетителей, побывавших в нем.

– И что ты предлагаешь? Искать убийцу нам?– услышала я вопрос брата, как только вошла в зону слышимости разговора друзей, сидевших за тем самым столом, за которым ночью мы поглощали яства.

– Да,– последовал короткий ответ Сергея Анатольевича.

– И сколько это продлится? Нам же на работу,– возмущенно воскликнула Марина.

– Я обещал,– судя по твердости в голосе, с ними разговаривал не следователь, а сам Железный Феликс (это я о Дзержинском).– И в конце то концов, это дело чести. Мы должны доказать, что мы непричастны, и никто из нас не преступник. А потом, мне сказали, что нас не выпустят, пока мы не выведем убийцу на чистую воду.

– Во, попали!– стукнула по столу правой ладошкой Саша.

– Как это не отпустят?– хлопнула левой Света.– Мы что, пленники?

– Да, как они нас удержат? – обошлась без нанесения урона столешнице Марина.– Уйдем, и все.

Я уже примостилась на край одной из двух лавочек, но на моего присутствия никто не заметил, продолжая спорить.

– Неужели, вам не хочется самим доказать, что мы не убийцы?– Сергей Анатольевич был непреклонен, как и его прямая спина, словно его позвоночник был зацементирован и уже застыл.

– Мне, лично, нет,– кратко изрекла Света свое мнение,– Это тебе и Танюхе,– сестра сделала паузу, как будто забыла какое-то слово.– Кстати, а где она?

– А?– растерялась я и заерзала на месте, словно меня поймали в тот момент, когда я залезла в карман соседа. Поэтому тут же, в доказательство своей невиновности, я подняла эту самую руку вверх, чтобы ее увидели, так как на меня уставились все.– Я туточки.

– Вот,– ткнула в меня указательным пальцем сестра.– Только ее и тебя интересуют подобные вещи. А я хочу домой.

Меня прям спас мой невидимый избавитель, потому что, если бы я имела неосторожность присесть рядышком со Светой, то ее палец угодил бы мне прямо в глаз.

– Одна дура предложила идти на сплав, а шестеро придурков согласились с ней,– окончила свою пылкую речь сестра.

Над столом повисла тишь. По всем признакам, все занялись подсчетами количества придурков. В том числе и я.

– Почему шесть?– удивилась Саша, которую почему возмутила только оговорка Светы в математике.– Девять.

–Да как девять то?– постаралась перекричать ее Марина, загибая пальцы.– Я, Леха, Таня, Света, Ваня, Сергей Анатольевич, Саша, Миша с Наташей, Виктор, Гриша и Софочка. Двенадцать получается.

Ирине отводилась роль той самой дуры, которая и собрала вокруг себя этот калган. Поэтому ее имени сноха и не упомянула в одном ряду с нашими именами. Подруга не стала сопротивляться и молчаливо приняла это, видимо, чувствуя себя виноватой за то, что мы сейчас оказались в трудном положении.

– Прошу меня к вам не причислять,– о-па, друзья не заметили меня, а я не увидела Софочку, которая, вдруг, подала голос.– Я всегда думаю над тем, что делаю, и делаю то, что хорошенько продумаю.

– Мама. Пожалуйста. Не до тебя сейчас,– простонала Ирина, обхватив голову руками.

– А когда тебе было до меня?– щеки Софочки зарделись, а глаза вспыхнули огоньком, словно фитиль к бомбе, которая вот-вот взорвется.– Я такого не помню. Какая же ты дочь после этого.

Ну, все. Армагеддон, конец света, коллапс, девятый вал, все что угодно, не могло сравниться с тем, что нас ожидало. Софочка набирала обороты, а нам даже спрятаться было негде. Брызгая слюной и жестикулируя руками, эта женщина буквально подавила наше сознание, а если быть точнее, раздавила, закидав оскорбительными выражениями, как булыжниками.

Но среди нас, слава Всевышнему, присутствовал Гриша, за талант которого утихомиривать Софочку, я могла бы даже поцеловать ему ноги, а уж руки несметное количество раз.

– Если бы у меня была такая теща,– очень негромко, и, опустив голову, проговорил он.– Я закопал бы ее живьем.

И Софочка выключилась. Или у меня создалось такое впечатление. Но звуковой поток резко прекратился. Как бывает, когда убавляют радио, прокрутив ручку звука на «ноль». Воцарилась долгожданная и поэтому такая драгоценное затишье.

– Значит, решено,– прервал ее Сергей Анатольевич, применив прием Светы и Саши, стукнув по столу, но обеими руками.– Остаемся и доказываем, что мы никого не убивали.

От такого его вмешательства я вздрогнула и подпрыгнула на месте. Сердце мое забилось от испуга, не в смысле застучало, а в смысле забилось вместе с остальной требушиной массы в самый дальний угол (если внутри меня имеются углы), пища и поскуливая.

– Дурак, что-ли?– не я одна пострадала, вместе со мной была готова вцепиться в горло следователю и Марина, прижавшая руку к груди (видимо, с сердцем та же история).– Напугал!

– Если отталкиваться от вашей иерархической лестницы, которую вы четко обговорили несколько минут назад, то я пока еще только «придурок»,– ох, уж эта неприкрытая скромность Сергея Анатольевича.

– Прошу прощения. Не хотелось бы прерывать ваш тет-а-тет,– вступила в беседу я.– Но, как же с работой? В наше время не выйти на работу без предупреждения влечет за собой увольнение. А мне бы этого не хотелось.

– Не стоит так переживать. Я дам вам справки и вас не уволят,– как-то не совсем уверенно проговорил следователь.

– Интересно,– хмыкнул Иван.– И что там будет написано?

– Ну, наверное, то, что мы вели неравный бой с армадой убийц,– смеясь, предположил Алексей.– Или, не спали ночи, пока не избавили человечество от еще одной сволочи.

– А почему он «сволочь»? Может, это он избавил мир от сволочи? Мы же не знаем кого убили?– и с чего это Свете приспичило заступаться за убийцу.

В этом месте нас озарило всех вместе, и мы уперлись взглядами в следователя. А, ведь, действительно, мы же ничего не знаем. Ни, где мы? Ни кого убили? Кажется, Леша говорил о двух трупах. Ни как их убили? И почему именно на нас пал выбор в роле убийц?

Глава 11.

– К делу,– прозвучал приказ Сергея Анатольевича так, как будто он призывал нас к барьеру.– Начнем. Итак.

Следователь пригладил волосы, а затем почесал затылок. После чего ему пришлось вновь провести по голове рукой, потому что, почесав голову, он взбил несколько прядей, которые поднялись в виде вихров. Оставив в покое свою шевелюру, он опустился к мочке уха и сделал несколько нажатий на нее пальцами. Затем очередь подошла к кончику носа, которому досталось только одно легкое касание указательным пальцем, сползающим по лику сыщика все ниже и ниже, к губам, а потом и к подбородку.

– Слушай,– не вытерпела я.– Ты проводишь нам экскурсию по своему лицу? Так мы уже видели его и не единожды.

– Серег,– опять хмыкнул Иван.– Если ты собираешься показать нам всего себя, то предупреди, в определенных местах женщинам лучше отвернуться.

– Как же я устал от ваших шуточек,– горько вздохнул следователь и оперся щеками на руки.– Если бы этого не требовало дело, я вообще не стал бы с вами разговаривать.

– Так ты разговаривай, а не вози рукой по физиономии,– снова не сдержалась я.

– Я не вожу, я думаю,– парировал Сергей Анатольевич.– Думаю, с чего начать.

– Хватит,– Ирина заступилась за любимого, проявив не только характер, но и громкость.– Хватит. Давайте будем серьезными. Как говорится, человек с одной головой, это хорошо, а с двумя еще лучше.

Я замерла. Перед моими глазами медленно проплыла картинка человека с двумя головами. Чтобы она быстрей исчезла, я зажмурилась на мгновение и сразу же открыла глаза. Уродец, с несоответствующим количеством голов, исчез.

– Ничего себе!– открыла рот Саша и так и осталась сидеть, глядя на Ирину.

– Представляю себе!– Света тоже уставилась на подругу, но рот ее при этом оставался сомкнутым.

– М-да, уж. Соединиться своей головой с головой Сереги еще та перспектива,– постукивая костяшками пальцев, многозначительно добавил Иван, но смотреть на Ирину не стал.

– Еще тот вурдалак получится,– Марина окинула взглядом Ивана и Сергея Анатольевича, прикинув в уме их воссоединение.

– Что?– не поняла Ирина, отчего у всех такая реакция.– Что не так?

– «Одна голова хорошо, а две лучше»,– спокойно, в отличие от нас,Гриша повторил пословицу, но уже в правильной интерпретации.

– А я что сказала?– опять не дошло до Ирины.– Я так и сказала.

– Ты сказала, что у человека,– сделал попытку объяснить ей Алексей.– У человека две головы.

– Ну?– никак не могла вникнуть в происходящее Ирина.– А у кого должно быть, если я про человека и говорю? У кошки что ли?

– Вообще то, ни у кого не должно,– часто моргая, ответила ей Марина.

И мы, как будто и есть то многоголовое существо, кивнули этими самыми головами в одном порыве. Все.

– Знаю, у кого их много,– обрадованно воскликнула Александра, словно вместе с Колумбом приближалась к берегам Америки, стоя на палубе каравеллы, заметив ее берег.

Я замерла. Потому что очень не хотела, чтобы количество Ирин среди нас увеличилось.

– У Змея Горыныча. Но это сказочный персонаж,– невозмутимо закончила Саша «открытие континента».

– Уф-ф-ф,– выдохнула я.

Слава Богу! Количество Ирин остается прежним. Мне и одну то тяжело вынести, а тут бы ДВЕ!

– Ну, почему? Я по телевизору видел и двухголовых телят и двухголовых цыплят,– ухватился за тему своими воспоминаниями Алексей.

– Точно. Я тоже смотрела эту передачу. Там еще и ягнят с двумя головами показывали. Такое мерзкое зрелище,– перекосило от отвращения Свету, а я стала ждать, что ее стошнит.

Но обошлось.

– Это мутация,– зачем-то уточнила я после того, как убедилась, что с сестрой все в порядке.

– Так,– поднялся из-за стола Сергей Анатольевич.– Пойду. Видимо, говорить о деле мне нужно не с вами, а с теми двухголовыми существами. От вас толку нет.

Следователь сделал пару шагов и встал столбом. Мы ждали.

– Меня остановит кто-нибудь?– не оборачиваясь, пригрозил он.– Я уйду-у-у.

Никто не проронил ни слова. Сложив руки на столе, мы повернули головы к сыщику и ждали, прекрасно осознавая, что он блефует.

– Уйду-у-у,– завывая, повторил он и пошагал на месте.

Его, высоко задираемым коленям, не хватило буквально несколько сантиметров, чтобы достать до лица.

– А кто-то обещал, что никогда меня не оставит. И будет всю жизнь идти со мной рука об руку,– разбилась на осколки тишина тоном Ирины, от которого мне захотелось тут же вырыть где-нибудь поблизости бункер и замуроваться в нем навсегда.

Разворот к нам Сергея Анатольевича хоть и был с соблюдением градуса поворота, но вот его скорость, явно побила все рекорды, оконфузив ученых и их достижения в науках. Да и само возвращение обратно за стол, стало настолько стремительным, как будто следователю было подвластно владение телепортацией.

«Ого,– подумалось мне.– Любовь – великая сила! А любовь к Ирине, вообще, гранитная скала, ведь, если пренебречь ею (как самой Ириной, так и ее любовью), то именно этой скалой она и задавит. И показать пренебрежение, по-моему, страшнее всего».

– А я и не отказываюсь, милая,– засюсюкал сыщик, едва материализовался на лавке.– Но как мне другим способом пресечь анархию и вынести ахинею, которую вы несете? Сами говорите, что работа, мало времени, и в то же время пускаете это время на бесполезные разговоры.

«Прав, прав, прав,– вела я дискуссию с собой. – Сто тысяч раз прав. Что-то нас не туда понесло».

– Согласны,– интенсивно закивал головой Алексей, щелкая при этом еще и пальцами, словно сигнализируя нам о том, что мы должны прислушаться к словам Сергея Анатольевича, – Что-то нас не туда понесло,– озвучил он напоследок мою мысль.

– И я об этом же,– обрадовался следователь, подскочив, как будто его укололи чем-то острым в мягкое место.– Давно уже пора поговорить об убийстве.

– УбийстВЕ?– щелкнуло у меня в мозгах.– Вроде, кто-то мне сказал, что жертвы две.

– Если бы вы направили свою активную деятельность не на перечисление двухголовых монстров, а на обсуждение дела, то уже знали бы, что один из трупов жив,– особенно четко прозвучало окончание фразы, от которой у меня похолодело и внутри и снаружи.

– Живого трупа я еще не встречала,– обезумевшим взглядом посмотрела на следователя Ирина.

– А я и не собираюсь встречаться,– почти с такими же круглыми глазами, не сводя их с Сергея Анатольевича, заплетающимся языком выговорила Света.

– Как же с вами трудно,– в отчаянье треснул с силой по столу следователь.– Да я о том, что одна из жертв ранена, но рана не смертельна.

– Не стучи,– остудил его пыл Иван.– Знаешь, с кем имеешь дело, мог бы и точнее выражаться.

– «Он», значит ожившая жертва мужчина?– не стала я углубляться в обсуждение эффекта оглупления, который возникал только тогда, когда мы были вместе.

– Да,– кивнул, от чего то, покрасневший сыщик.– Мужчина. И, как я понял, он здесь тоже главный.

– Тоже главный?– выдвинулась вперед Марина, чтобы заглянуть в лицо Сергея Анатольевича, потому что сидела на одной лавочке с ним.– А мы где? В секте?

– Судя по одеянию, – Саша смотрела куда-то в сторону.– Это ближе к староверам.

Я взглянула туда же. Из-за частокола, опершись на его, за нами наблюдали пять человек. Три женщины и два мужчины в далеко несовременных нарядах. За мной окинули взором ограждение и друзья.

– Елки,– вырвалось у брата.– Мы точно через портал сиганули.

– Все в порядке. Тут тоже начало двадцать первого века,– успокоил нас Гриша, пробудившийся раньше всех вместе с Сергеем Анатольевичем и знавший больше нас.– Просто я не во все успел вас посвятить, когда вернулся. Мужикам я только заикнулся про трупы, как они побежали будить женщин, даже не дослушав.

– Мы не в прошлом, не в секте и не у староверов. Просто тут живут люди, которые решили отказаться от благ цивилизации, чтобы жить в единении с природой,– дополнил Сергей Анатольевич.

– Тогда они должны голыми ходить,– высказала я свое видение такого жития отрешившихся.– Чтобы лучше природу чувствовать. А то через одежду-то единение не так чувствительно.

– Ну, так-то да,– поскребла голову Ирина, при чем, именно поскребла, потому что последовал характерный звук.– Не чувствительно. Лучше, и правда, голыми. А то что, в одежде то, никакой чувствительности.

– Вы опять?– зло процедил сквозь зубы следователь.– Даже не начинайте.

– Не будем, не будем. Продолжай,– замахала руками подруга.– Но без одежды, однозначно, чувствительней.

– Ирина!– прикрикнул на нее Сергей Анатольевич и сразу перешел на уговоры.– Пожалуйста. У нас нет ни минуты свободной.

– Хорошо, хорошо,– подруга произвела движение рукой, символично показав, как она застегивает рот на замок и бросает ключ от него себе за спину.

В едином порыве мы посмотрели туда, куда по нашим расчетам должен быть упасть ключ, который, конечно же, не упал. Но осознав, что никакого ключа нет, и не было, мы, не глядя друг на друга от смущения, вернулись в первоначальное положение. И каждый сделал вид, что так и сидел, пока остальные, как умалишенные, искали воображаемый предмет.

– Я продолжу, – нашел в себе силы заговорить следователь.– Итак. Два человека найдены сегодня утром недалеко от деревни. Первый, как я уже сказал, мужчина, и он жив. Вторая, молодая девушка. И она, как вы, наверное, уже догадались, мертва.

– Она точно убита?– наконец, пошел разговор о деле, и Марина стала первооткрывательницей, переведя его в правильное русло.– Может, это самоубийство?

– Нет. Точно убита,– пока не до конца развеял сомнения Сергей Анатольевич, потому что замолчал.

– Ну?– подтолкнула его Ирина.– Чего завис?

– А,– очнулся от окрика любимой сыщик.– Ах, да. Евгения Александровича ударили сзади ножом, что привело к существенной кровопотере, а девушку, судя по характерным признакам, отравили.

– Его, значит, порезали, а ее отравили. Потрясающе,– подперла подбородок рукой Света, задумавшись.

– А не он ли ее траванул?– вспыхнула догадка у Ирины.– Завел молодую, глупую девушку в лес, чтобы склонить ее к разврату, а когда та отказала, отравил. А она, в отместку, ткнула в него ножом.

– Ну, да. Пока умирала, с пеной у рта, успела достать нож, и всадить своему отравителю в спину,– не удержался от комментария Гриша, не забыв хмыкнуть.– А потом выкопала ямку и закопала этот нож, потому что, между прочим, на месте преступления мы с Серегой его не нашли.

– А она была с пеной у рта?– поразилась Ирина, охая и качая головой.– Боже мой. Боже мой. Бедная девушка. Какая мучительная смерть.