Текст книги "Свыше. Роман"

Глава 28

– Фобос, прошу, не гони! Я ещё ничего в жизни не успела, – наконец не выдержала Елена.

Он почти не смотрел на дорогу и, создавая аварийные ситуации, ехал на бешеной скорости. Несколько раз они чудом не столкнулись со встречным транспортом. Отказавшись от восприятия окружающего, Фобос прикипел к Елене мечтательным, нежным взглядом. Тем не менее, её просьбу услышал, сбавил скорость, улыбнулся.

– Со мной ничего не бойся. В аварию мы никогда не попадём, просто люблю пошалить на дороге.

– Я лучше выйду! Такая езда на нервах людей меня раздражает! Останови! – разгневалась Елена, вспыхнув красотой.

Злой гений задержал в лёгких воздух, почувствовал прилив крови к голове.

– И не проси, не остановлю, я так озадачен! Не волнуйся, буду посматривать на дорогу, раз ты так нервничаешь… – скосил глаза на дорогу, – поговорим о тебе. Ты сказала, что ничего не успела в жизни. На мой взгляд, это не совсем так. Несмотря на молодость, ты успела побывать на Небе и получить там почётное задание по спасению Земли, ещё и между делом, неистово влюбила в себе Сатану…

– Об этом нам нужно поговорить? – недовольно прервала его Елена, ей не понравилась чрезмерная осведомлённость Фобоса.

– Да нет, ну… я кое-что знаю, извини. Мне просто захотелось увидеть собственными глазами девушку, так по-дьявольски покорившую Дьявола красотой! Имею глаза, вижу – твоя красота – страшная сила! – со страстью объяснил Фобос.

– Наверное, в Аду мало работы, а у тебя слишком много свободного времени для созерцательности, – снова недовольно бросила Елена.

Фобос засмеялся: она нравилась ему всё больше и больше.

– Останови, мы приехали. Большое спасибо, прощай, – холодно сказала.

– «Прощай», красавица, не пойдёт! – задетый её откровенным безразличием за живое, Фобос остановил машину и крепко вцепился в её руку, в ярко-зелёных глазах вспыхнула внезапная обида. – Я подожду тебя и отвезу домой. Обещаю ехать медленнее всех. Я ещё не всё тебе сказал.

– Ну хорошо, подожди! – Елена вырвала руку, поняв, что легко от него не отделаться.

Фобос вышел из машины, открыл ей дверцу. Девушка самолюбивая, с характером, с уважением отметил он, склонить её к сексу будет трудно, но интересно.

«Похоже, у нас с Люцифером равные стартовые возможности», – вздохнул про себя.

Елена пошла, он внимательно рассмотрел её ноги, закурил. Она вошла в двери обшарпанного одноэтажного дома с табличкой «Отдел по предоставлению населению жилищно-коммунальных субсидий». Фобос осмотрелся – хоть и в центре, а тихая, глухая улица, выходит к парку. Немного постоял, покурил, бросил окурок и пошёл следом за Еленой.

«Что за произведение зоны этот отдел?» – пришло ему в голову.

Он вошёл во что-то среднее между коридором и приёмной, в грязное, запущенное помещение. Преимущественно пожилые люди, по виду нищие, стояли: кто подпирал стену плечом, кто опирался на трость. Одурев от духоты, насыщенной запахом старой плоти, Фобос пошатнулся. В нижних слоях Преисподней дышалось легче.

Был перерыв. Образовав телами живую стену, люди плотно облепили дверь, преградив Елене путь к маме. Очередь возмущенно шумела. Громче всех голосил маленький усатый старичок:

– Ба, яка нагла! А ну, девочка хорошая, йди отсюда! Тут пожилі люди на палочках стоять треті сутки з трьох часов ночі! – перевёл дух. – Я войну воював!!! – неожиданно громко выкрикнул и ударил тростью о пол.

У выцветших глазах дедка вдруг блеснули слёзы, подбородок мелко задрожал. Елене стало жаль старика, а ее совесть не позволяла ей протиснуться сквозь толпу к дверям. Хоть бы мама догадалась выглянуть!

Вдруг к ней подошёл Фобос. Преодолев отвращение к жалкой толпе, он перевоплотился в настоящего коммуниста, искреннего, мудрого и могущественного вождя народов. На его лице красовалась такая хорошая, человеческая улыбка, что сердце Елены невольно дрогнуло от восхищения: колдун!

– Дорогие наши товарищи! Не волнуйтесь, сейчас мы наведём порядок! Я не позволю новой буржуйской власти издеваться над страданиями наших пожилых людей, настоящих героев славных пятилеток! Я горжусь вами, дорогие товарищи, и заставлю этих индюков-бюрократов уважать вашу старость, заслуженную героическим трудом на благо социализма! – громогласно, убедительно, властно заверил Фобос толпу.

И толпа ему поверила, невозможно было не поверить – он загипнотизировал людей.

– А й правда, дорогий товариш руководітєль, наведіть порядок! Здіваються з нас сутками, ми вже і пітаємося в очіріді, бо нікуди дітись! – пожаловалась худенькая старушка, стискивая в руке огрызки хлеба и плавленого сырка.

– Позвольте, товарищи, эта девушка – мой секретарь, сейчас будет порядок! – и Фобос притиснул Елену к груди, случай позволял, но люди вдруг в уважении расступились, и Фобос с Еленой вошли в двери.

– И как же ты собираешься навести порядок? – иронично спросила Елена.

– Начну с начальника, – свысока осматриваясь, объяснил Фобос.

В просторной комнате стояло пять столов, пять перегруженных работой женщин склонили головы над горами бумаг перед ними. Фобос обвёл комнату взглядом, узнал мать Елены, присмотрелся к ней и обратился к своей спутнице:

– Прошу, познакомь меня с твоей мамой.

Они подошли к столу Елениной мамы.

– Ты, Леночка? – Наталья Елисеевна не сразу подняла голову.

– Мама, это…

– Фёдор Иванович! – бодро подхватил Фобос. – Я в восторге от Вашей дочери, пани!

– Наталья Елисеевна, – и мама с улыбкой пожала Фобосу руку.

Он пристально посмотрел на неё, и что-то в его взгляде Елену испугало.

– Прошу прощения, зайду к Вашему начальнику по делу, – сказал Фобос и пошёл в кабинет начальника.

– У нас перерыв, товарищ! – послышалось за дверью.

– Тем лучше, Иван Петрович, не угостите чашкой чая? – непринуждённо спросил Фобос начальника.

– Фёдор Иванович! – позвала Елена, по уши покраснев от возмущения.

Фобос подошёл к ней, одарил её нежной улыбкой. Она отвела его в сторону.

– Что это ты себе позволяешь? Ты развлекаешься, а у него безработная жена и трое детей! Он и так весь перепуганный, – укоризненно прошептала ему.

– Знаю о нём больше: живёт он в двухкомнатной хрущёвке с тёщей, прокурившей его роскошное жилище папиросами «Памир», – беззаботно добавил Фобос, – извини, я начал, должен закончить! – и он снова ускользнул к начальнику.

– Что за парень такой, Лена? Крутой, из новых? Когда ты успела с ним познакомиться? И что за дела у него с нашим беднягой-начальником? – забросала мама Елену вопросами.

– Как много вопросов, мама! Давай поговорим обо всём этом дома, на нас смотрят, пожалуйста!

– Хорошо, дома, так дома. Но прошу тебя, доченька, будь с ним осторожна. Он очень странный, этот красавец, глаза у него красивые, но не человеческие, и такие дерзкие, как у Сатаны!

– Откуда ты можешь знать, какие глаза у Сатаны?… У него… хотя, – Елена посмотрела на маму неуверенно, – не волнуйся, мама. Ты же сама говоришь, что я не дура, а только притворяюсь, – пошутила и встревоженными глазами прикипела к её лицу, – лучше скажи, как ты себя чувствуешь? Ты… такая бледная и синяки под глазами жуткие! Что ты от меня скрываешь, мама?

– Да ничего, просто устала! Ты же видишь, что за работа, сколько людей! Вот не возьму на эти выходные работу на дом и хорошенько высплюсь, а как отосплюсь, почувствую себя счастливой и здоровой, – измученно улыбнулась, – держи сумку!

Она поставила хозяйственную сумку у ног дочери. У Елены вдруг резко кольнуло сердце. «Обманывает меня, а сама, наверное, очень больна!» – ужаснулась в мыслях.

К ним подошла мамина подруга, Татьяна Ивановна.

– Вы только посмотрите на неё! Сколько можно? Прекращай! – артистично остолбенела Татьяна Ивановна и погрозила Елене пальчиком.

– Что прекращай? – улыбнулась Елена и приготовилась к неожиданности: Татьяна Ивановна имела славу остроумной шутницы с молниеносной реакцией.

– Хорошеть прекращай! – строго распорядилась. – Моя Танька где-то тебя узрела, прибежала домой в нервном припадке и выдавила себе на рожу весь мой женьшеневый крем! Послал Бог дурёху!

Наталья Елисеевна даже слегка порозовела от гордости за дочь и кротко улыбнулась.

– Ну что, девочка? Хватай сумку, ноги на плечи и погнали! Мужчина шикарный, приласкает тебя за пятнадцать минут, очень, очень занят! Только вот, бледновата ты, куколка моя! Давай подрумяню щёчки, – ласково проворковала Татьяна Ивановна подруге.

– В гробу меня нарумянишь, Таня! – мило, в тон ей, ответила Наталья Елисеевна, ища сумочку.

Сомнительное предложение Татьяны Ивановны, а главное, чёрный материнский юмор Елене крайне не понравились.

– Татьяна Ивановна, имею я право знать, к какому, извините, шикарному негодяю Вы тащите мою маму? – прорвало Елену.

– Ого! – откликнулась та с уважением. – Наташа, а помнишь, как Ленка в день своёго пятилетия вместо того, чтобы задуть свечечки на своём пирожке, всадила в него кулачок?… Люблю я в ней эту черту!

– Хватит, Таня! – остановила её мама. – Леночка, видишь ли, я таки не совсем здорова, но ничего серьёзного, не беспокойся. Сейчас мы идём к очень сильному врачу. От его заключения будет зависеть моё дальнейшее лечение. Уверена, всё будет хорошо, до вечера! – и мама бодро улыбнулась.

Они пошли. Тем временем из кабинета начальника важно вышел Фобос. Чудесным образом уменьшившись ростом, сияя лысиной и подхалимистыми улыбками, его сопровождал сам Иван Петрович. Они приостановились возле Елены, Фобос подхватил её хозяйственную сумку.

– Очень приятно было с Вами познакомиться, Фёдор Иванович, – любезно улыбнулся начальник Фобосу и подал ему руку.

Но Фобос не заметил протянутой для рукопожатия руки, лишь брезгливо ухмыльнулся и повернулся к Елене, чтобы идти. От неловкости она покраснела, а начальник оцепенел.

– Да, кстати, чуть не забыл! – вдруг спохватился Фобос, покосившись на Ивана Петровича насмешливыми глазами. – Хочу Вас поздравить! Ваша тёща только что тихо скончалась в своёй постели, но срочно вызовите пожарную, в её руке тлеет папироса и уже загорелась простыня…

Ужас охватил Ивана Петровича, он глотнул воздух и вытаращил на Фобоса изумлённые глаза. Подчинённые, напряженно жуя бутерброды, сосредоточенно прислушивались к странному разговору.

– Иван Петрович, делайте, как он сказал. Он – экстрасенс, никогда не ошибается, – посоветовала Елена ошеломлённому начальнику, – до свидания!

– Почему ты не пожал его руку? Так неудобно… – укоризненно прошептала Елена Фобосу, идя к двери.

– Ещё как неудобно! – согласился он, радостно улыбаясь – он был в отличном настроении. – Жутко неудобно рукой пожимать конечность насекомого! Ты хоть раз обменивалась рукопожатием с муравьём?

– Нет, не приходило даже в голову! – и искренне засмеялась.

Они вышли к людям.

– У кого списки? – громко спросил Фобос.

– У мене, синку. Я тут за старшого. Отут написані люди, шо вже три дні в цій клятій очіріді і більше! – и усатый дедок передал ему лист бумаги.

– Сорок семь человек, каждому по двести долларов… – Фобос отсчитал деньги, – Иван Петрович, Вы – ветеран войны…

– Откуда, синку, ти знаєш, хто я в біса такий? – удивлённо улыбнулся старик.

– О Вас писала вражеская пресса. Вы же собирались повторить героизм Матросова?

– От контра! Я ж токо збирався померти за Родіну, за Сталіна, бо був молодий дурак, а вони довєдалися!

– Почему передумали? – поинтересовался Фобос.

– Рішив, шо жити луче!

Толпа весело расхохоталась.

– В очіріді страдаю за сина, хай йому грець! Зайнятий – ходити сюди його хазяйни не пускають, а троє пацанів!

– Хорошо, даю Вам, Иван Петрович, почётное задание: всем, кто в списках, раздать по двести долларов! Только тем, кто в списках! – велел Фобос старшему, отдал ему деньги и прикрикнул на очередь: – И чтобы никаких безобразий!

Люди затаили дыхание.

– Синку, а от кого ця помочь? Від комуністів, чи, як же їх у біса… демократів, ну, тих, хто за те, як його…? О! За добробут та розквіт України? – с надеждой спросил дедок.

– Нет, эта помощь от Сатаны! – властно бросил Фобос, и они с Еленой вышли.

– Не думала, что рыцари Ужаса занимаются благотворительностью, – весело заметила она – его выходка приятно её удивила.

– Это что! Так, мелочь, чтобы немного тебя развлечь… наша настоящая бля… прости, бла-го-творитель-ность начинается в Аду: освобождаем Вселенную от подонков! Мы – санитары Мира!

Елена улыбнулась, они сели в машину, поехали. Остановились возле аптеки.

– Подожди, я на секундочку! – сказал Фобос и заскочил в аптеку.

Через минуту он вернулся с коробочкой поливитаминов.

– В Аду плохо с овощами? – сочувственно спросила Елена.

Фобос засмеялся: есть в ней что-то детское, трогательное.

– Да нет, с едой в Аду всё в порядке, не Зона. Это для твоей мамы.

– Не понимаю! – испугалась Елена.

– Выслушай спокойно, не паникуй. Твоя мама больна, по земным понятиям, неизлечимо. У неё раковая опухоль мозга, очень прогрессирует…

– Что?! Что ты говоришь?! Боже мой! – вскрикнула Елена, поражённая неожиданным горем.

– Не поминай Бога всуе! – повысил голос Фобос. – Создатель решил забрать её к Себе, чтобы заменить её земной ад Небесной Жизнью. Ты – плохая дочь, ты была в Раю и должна прекрасно понимать, что твоёй маме там будет лучше, чем на Земле. Чего голосишь?!

Плечи Елены дрогнули, и она почти беззвучно заплакала. Фобос закурил, лицо его передёрнулось, выбросил сигарету в окно.

– На фига я это делаю?… Ты превращаешь меня в идиота! Смертному не избежать смерти. Нонсенс – замедлять процесс перевоплощений человеческих, для человека смерть – благо, ты понимаешь?

– Понимаю, но как же я… – и она бурно разрыдалась.

– Дитя! Успокойся, мама будет жить, а твои слёзы ей не нужны, нужен будет уход.

Он достал из кармана чёрный коготь и крошечный чёрный бокс. С этими вещами Фобос не расставался никогда. Он пересыпал витамины в бокс, надел коготь на указательный палец левой руки. Сдерживая рыдания, Елена пристально следила за каждым его движением. Фобос начертил на боксе какие-то чудные каракули – они мигом исчезли… Он сосредоточился, что-то произнёс на неземном языке, трижды перекрутил бокс под разными углами и осторожно установил его на своей ладони. В боксе что-то пискнуло, шаркнуло, грязно-фиолетовая дымка окутала его, и у Елены сложилось впечатление, что бокс всосал эту дымку.

– Готово! – Фобос пересыпал таблетки, превратившиеся из оранжевых в чёрные, в коробочку из-под витаминов, отдал их Елене. – Одна таблетка через каждые шесть часов, минута в минуту, не нарушай!

– Ты! – и она, вдруг ярко вспыхнув красотой, бросилась ему на плечи и поцеловала.

А он жадно прижал её к груди, шальной шквал его поцелуев обрушился на её лицо, шею, грудь.

– Дьяволица, частичка моя… – искренне, нежно прошептал он, удивив и себя, и её.

Но внезапно в Елену ворвался вихрь такого пронизывающего холода, что она содрогнулась от ужаса – ещё миг в его объятиях, и она перевоплотится в Снежную королеву! Она резко отпрянула от Фобоса, из её фиолетовых глаз вынырнул страх.

– Не бойся меня, львица моя. Для тебя я не Фобос…

– Извини, я не должна была, как безумная, бросаться тебе на шею… Я сделала это под импульсом благодарности, – смутилась она.

– Нет, должна была! – возразил он и порывисто привлёк её к себе, поцеловал её стройную шею.

Озноб мурашками пополз по коже Елены, она забилась в его объятиях.

– Не нужно, хватит, Фобос!

Он перевёл дыхание, счастливо улыбнулся, отпустил её.

– Хорошо, Дьяволица моя! Мне нравится твоя стыдливость, но знай – ты нужна мне, – твёрдо сказал и осознал, что так и есть.

На него нашло лирическое настроение.

– Моя душа зачала, в ней поселился слабый зародыш надежды на счастье вместе с тобой, Дьяволица! Не вырывай этот зародыш из утробы моей души… Я не женщина, аборта не выдержу, погибну! – патетически воскликнул он, но, как ни странно, слова его прозвучали искренне.

– Да, на женщину ты не похож, слишком мужественный, – засмеявшись, согласилась Елена, – а я похожа на акушерку?

– Ты не похожа ни на кого, ты это ты, одна такая на всю Вселенную, – нежно заверил её Фобос и неожиданно для себя начал декламировать по-английски: «Быть или не быть».

Елену поразило его редкое актёрское мастерство. Она слушала и размышляла: «Почему быть в объятиях Фобоса – всё равно, что быть в морозильной камере? Наверное, я просто очень переволновалась за маму».

Окончив монолог Гамлета, Фобос окутал девушку завораживающей улыбкой Чёрного Архангела.

– Ты – удивительно талантливый актёр, но пора ехать!

Машина медленно тронулась с места. Фобос вёл машину не спеша, любуясь её изящным профилем, исключительно стройной шеей, трогательно нежными ушками и потрясающе красивыми ногами, волнующими кровь. Убрать Люцифера с дороги – вот что сейчас важнее всего!

– Кстати, – не выдержал Фобос и остановил машину на обочине, – нужно же тебя проверить!

– Проверить? – озадачилась Елена.

Неожиданное известие о неизлечимой болезни мамы, его леденящие объятия, поцелуи затормозили скорость её восприятия – она с непониманием посмотрела на Фобоса и растерялась. Между тем он обхватил её голову руками.

– В вашем промышленном монстре очень опасный уровень радиации и всякой грязи, возможно, ты тоже нуждаешься в лечении, – объяснил он свои действия, сканируя мозг Елены.

Уровень её интеллекта приятно удивил Фобоса: как для человека – высокий… множество перевоплощений… очень сложный код… понятно, почему Рай обратил на нее внимание…

Елена снова почувствовала пронизывающий холод его рук и страх, сопровождающий этот лёд. Она улыбнулась вопреки ужасу в душе.

– Не сомневайся, я дура, раз позволила тебе проверять мой мозг на интеллект! Я же была на Небе! Если бы у меня была опухоль мозга, или ещё что-то страшное, ангелы-сцециалисты меня бы вылечили!

К Елене вернулась способность размышлять. Фобос в восторге расхохотался.

– Ты далеко не дура!… Мне не нравится твой страх, но со временем, как узнаешь меня лучше, это пройдёт, я уверен!

– А с тобой нелегко, как свободно ты читаешь мысли и чувства! – не без раздражения бросила Елена.

– Не сердись, я читаю лишь то, что большими буквами написано на твоём лбу: «Боюсь Фобоса!»… Ничего, пройдёт, от страха к любви – один шаг! – утешил и себя, и её. – Где твоя сумка? Открой.

Елена открыла сумку, а он бардачок и начал перебрасывать пачки долларов в её сумку.

– Зачем это? Не нужно! Я не могу принять эти деньги! – покраснела и отстранила его руку с деньгами.

– Не ври! – грубо отрезал Фобос. – Можешь и должна принять, но не позволяет глупая гордость! Не до гордости твоей, красавица, мама умирает, на одних таблетках она не продержится, а ту копеечную работу ей нужно бросить, иначе не выживет.

– Я пойду работать…

– Ты? Да разве ты сотворена для жалкого существования в Зоне? – и окинул её восхищённым взглядом.

– Я могу взять у тебя в долг, а как…

Фобос хрипло расхохотался.

– Упрямая, как чёрт! Вся в меня! Хватит глупостей, ты имеешь дело с одним из самых богатых подонков Вселенной, то есть, с джентльменом!

– Ладно, поехали, лорд! – засмеялась Елена, отвернувшись к окну.

– Зря смеёшься, я действительно лорд… лорд Форсайт, – вспомнил Фобос, заводя двигатель.

– Вот как! А Сатана?

– Бес его унеси! Само собой, и он. Сатана – лорд Стоун, мой идейный оппонент, недавно в самой Палате лордов бросился на меня с кулаками… Чёрт рогатый…

Елена снова расхохоталась, он покосился на неё недовольно.

– Не так это и весело, львица моя, – произнёс он, всматриваясь в дорогу, – вынужден тебя предостеречь: Сатана обязательно придёт к тебе, чтобы соблазнить… Думаю, ты слышала, искуситель он непревзойдённый, поэтому, как пойду, надень крест и носи его, пока я не появлюсь у тебя снова…

– Чтобы соблазнить?

– Чтобы бросить к твоим ногам пол Вселенной, дурочка маленькая…

– Не слишком ли много? И разве Создатель и Вселенная не едины?

Он пристально взглянул на неё, нахмурился.

– Едины, но что ты знаешь о Создателе и Вселенной?

– Так расскажи…

– Не сейчас, не вместишь… Приехали!

Глава 29

Не успели Фобос и Елена выйти из машины, как к ним подскочили Зина, Любка и Клава. Их толстые лица распухли от слёз и напоминали подушки в розовых наволочках. Вспотевшей рукой Зина протянула Елене помятый клочок бумаги.

– «Леночка, мы больше ни будим, зними з нас порчу, пожалуста», – прочла Елена вслух и в непонимании посмотрела на троицу, – что «ни будем»? О какой порче речь?

Клава лишь замычала и показала на свой сросшийся рот указательным пальцем: чёрная шелуха присосалась к её губам отвратительными блестящими мухами. Елена даже пошатнулась, её едва не вырвало, но она справилась с неожиданным приступом тошноты, отвернулась от женщин и вдохнула на полную грудь.

– Что это с ними, как думаешь? – спросила Фобоса.

– Понятия не имею, – прикинулся он несведущим, – по-моему, им нужно пойти к хирургу, пусть разрежет им рты. А я лично не знаю, как можно снять порчу с напрочь испорченного куска мяса, его не всякая собака станет есть!

Елена отвела его в сторону.

– Разве это не твоя работа, хитрец? Расколдуй их, не усложняй мне жизнь, и так имею репутацию ведьмы! Если хирург разрежет им рты, ты представляешь, что за мерзость посыплется из этих ртов в мой адрес? – быстро, возмущенно прошептала Фобосу.

– Ну какая же ты ведьма, ангел мой? Ты – роскошная Дьяволица! – восхищённо возразил он. – Так и быть: за твой пламенный поцелуй розворожу паскуд!

– Не пойдёт, это шантаж! И вообще, мне они глубоко безразличны, пусть идут, хоть и к хирургу!

– Ну хорошо, расколдую, только не сердись на меня. – пообещал Фобос и позвал: – Идите сюда, пройдохи недоумкуватые!

Бедная троица подошла ближе, в заплаканных глазах женщин блеснула надежда на исцеление.

– Внимание! Всю ночь напролёт на коленях читать «Отче Наш», потому что моими руками вас покарал Бог! При появлении Елены прячьтесь, не попадайтесь ей на глаза! Про это никому и никаких сплетен о ней, иначе зарастут не только рты, и никакой хирург вас не спасёт! Завтра заговорите, а сейчас вон! – Фобос выглядел очень грозно.

Женщины, трепеща от ужаса, забежали в Клавину хатку. Фобос мило улыбнулся Елене.

– Угости меня глоточком кофе, будь добра, львица моя! – трогательно попросил он, и крошечные ангелочки сиротами выглянули из омута его колдовских зелёных глаз.

Трюк Фобоса Елену развлёк.

– Хоть я по пятницам и не подаю, но сироты твоего желания такие жалкие! Как-нибудь отыщу для них маленький глоточек кофе, – пообещала она и отворила калитку.

Они вошли во двор, не спеша побрели по дорожке к дому.

– Откровенно говоря, я так убита болезнью мамы, что мне сейчас не до гостей…

– Ты крайне любезна!

– Знаю, но разве меня трудно понять? Ты сам говорил, что мама нуждается в уходе, я должна приготовить ужин и сделать ещё кое-что по хозяйству,… а по правде, я очень благодарна тебе за то, что ради нас с мамой ты даже пренебрёг Вселенской моралью… Согрешил! – тяжело вздохнула Елена и отворила дверь.

– Львица моя, чхать я хотел на Вселенскую мораль и тебя этому научу! Хочу, чтобы в твою красивую головку ударил хмель Космической свободы… от всего: грехов и сомнений, от Ада и Рая, от Земли с её грязью, от времени, бес его угони! Очень важно освободиться от гнёта времени, иначе оно тебя раздавит. Выгонит из праздника Жизни вон!… Почувствовать независимость даже от Творца…

– А как насчёт независимости от тебя?

– От меня? Зачем, Дьяволица моя?… Вместе с тобой мы можем создать единое, независимое ни от кого и ни от чего, счастливое целое, наслаждение моё! Какая это будет сила! – вспыхнув пламенными очами, воодушевлённо воскликнул Фобос.

– Прекрати, чёртов еретик! Недаром твоё имя – Фобос. Пугаешь меня! Кофе будем пить на воздухе, так лучше! – строго высказала Елена и, перехватив у него сумку, вошла в дом. – Подожди на скамейке!

Фобос опустился на скамью у двери, довольно улыбнулся. «Разве следует брать её силой? Сколько наслаждения подарит её любовь! Насиловать такую девушку всё равно, что дорогими часами забивать гвозди… К тому же, влюбить её в меня это страшная месть Люциферу, страшная», – неспешно размышлял он, прикуривая сигарету.

Елена налила две чашки кофе, поставила их на поднос. В её душу ворвалась тревога: «Фобос – это просто ужас! Хоть бы он долго не засиживался!»

Она вышла к гостю, села, поместила поднос с кофе между ним и собой и погрузилась в невесёлые думы. Он нежно тронул рукой её щёку.

– О чём грустим, красавица? – голубем проворковал.

– Неужели на моём лбу не написано?

– Секундочку, – и он заботливо вгляделся в её глаза, – сейчас ты думаешь только о матери, не переживай, она проживёт до ста лет. Хочу тебя развеселить! – сказал, и вдруг его не стало.

Перед Еленой возникла чёрная толстая жаба величиной с кота. Всю спину диковинной твари усыпали пламенныё бородавки-сердечки. Воссияв изумрудами пучеглазых очей, жаба что было сил раздула мешки и тоненько пропела свадебный марш. Елена расхохоталась, а создание, окончив пение, поглотило её жаждущим, страстным взглядом.

– Не смотри на меня так! Жабы так не смотрят! – капризно бросила Елена.

«Не жаба, а принц, очарованный твоей красотой, у ног твоих, Дьяволица! Не побрезгуй – возьми меня в руки, занеси в хатку, уложи в постельку рядом с собой, напои целительным молоком волшебных грудей твоих, и произойдёт чудо – ты снимешь проклятие с бедняги, а он подарит тебе любовь иного измерения и вечное счастье жизни! Ангел мой, сними, скорее сними с меня проклятие одиночеством!» – сказочно нашептало в её ошеломлённой голове.

Елена в изумлении повела плечами, а чудо-жаба квакнула и распрыгалась перед ней, выполняя в воздухе рискованные сальто-мортале. Девушка вытерла слёзы смеха, а тем временем Вася очнулся и с напряжением охотника стал следить за фортелями наглой акробатки. Наконец, котик присел и вылетел из-под куста роз. Елена едва успела схватить жабу. Забыв о сущности жабы-монстра, она прижала её к груди.

– Если бы ты на крыс так бросался, лодырюга! – строго высказала Васе.

Почувствовав манящее тепло девичьего упругого тела, Фобос решил не спешить с перевоплощением.

«А сейчас занеси меня в хатку, уложи в постельку…» – снова волшебно прохрипело в голове Елены.

– Ну нет, красавец мой, лучше я вынесу тебя за ворота и брошу на руль твоей машины! Хватит прикалываться! – решительно сказала Елена и шагнула по дорожке в направлении ворот, но котик вдруг страшно зашипел и хищно оскалился, явно собираясь выскрести чёрную тварь из её рук.

Соперничая со зверьком в молниеносности реакции, девушка отпрыгнула в сторону, заскочила в дом и швырнула жабу на пол.

– Сейчас же перевоплощайся! Хватит с меня твоего колдовства!

Жабы не стало, перед Еленой вырос Фобос, стремительно подхватил её на руки и зацеловал.

– В руки взяла, в хатку внесла, а в постельку отнесу тебя я сам… – страстно забормотал голосом, дрожащим от возбуждения.

– Нет! – и Елена орлицей забилась в его объятиях.

Преодолев бешеное желание и адское напряжение своего тела, он почти бросил девушку на стол и быстро поцеловал её соблазнительное колено. Она ойкнула.

– Снова этот идиотский страх! Почему? Не хочу брать тебя силой! Я же просто пошутил… – неровно дыша, отступил от неё на шаг.

– Твои шутки циничны! – Елена разгневалась, раскраснелась и засияла чарующей женственностью.

– Так дальше нельзя… – пробормотал он, окинув её жаждущим взглядом, – твоё тело излучает тепло, согревающее душу и волнующее плоть… Пойду! Но днями наведаюсь, хочу внимательно осмотреть твою маму, она действительно в критическом состоянии…

– Хорошо.

Елена успокоилась и соскочила со стола. Вышли из дома. Пересекая Фобосу дорогу, котик упрямо блеснул злобными глазками.

– Какой забавный зверёк, – криво усмехнулся Фобос, едва преодолев искушение убить котика взглядом.

– Да что же это в конце концов?! – прикрикнула Елена на Васю, поймала его и забросила в дом.

Котик пронзительно закричал за дверью.

– Не понимаю, что на него нашло! Оно такое ласковое, тихое, обычно прыгает людям на колени, – оправдывалась Елена, идя с Фобосом к воротам.

– Не обращай внимания на пустяки, Дьяволица…

Она остановилась.

– А почему ты так упорно называешь меня Дьяволицей? У меня хвост и рога?!

– Хвост и рога это причиндалы дешевых ведьм, – улыбнулся он, – а ты особенная, ты – Дьяволица по праву твоего высокого рода.

– Но почему?! – даже вскрикнула Елена.

– Погодя вместишь, почему. Не это должно беспокоить тебя сейчас.

– Тут ты прав! – тяжело вздохнула она.

– Не только состояние твоей мамы я имею в виду, ты должна избегать общения с Сатаной, – Фобос по-отцовски заботливо всмотрелся в её чистые фиалковые глаза, – тот Сатана, что сидит в Сатане, – настоящий Дьявол, кровожадный и жестокий. Мерзкое клеймо Зверя, паразитирующее на его груди, очень заразно… Слов нет, прикид у Люцифера аристократический, но внутри него – монстр! Женщины Сатану интересуют, но только на раз… Дальнейшая судьба несчастной чёрту пополам, как пополам и то, что она от него родит: с рожками, копытцами, или с хвостиком… Ему глубоко наплевать… – и он сокрушенно вздохнул. – Сколько бесовского семени разбросал Дьявол за времена времён по Земле! Не удивительно, что человечество деморализовалось до такой нравственной деградации…

– Ты дал Сатане исчерпывающую характеристику, благодарю, – иронично бросила Елена, – только странно слышать это от тебя, безжалостного палача женщин! Наслышана, как ты развлекаешься с хлыстом в руках!

Фобос от удовольствия даже засмеялся.

«Ревность!» – радостью шальнуло в голове Злого гения.

– Львица моя милая, обещаю, с этой минуты не трону хлыстом зад ни одной дуры! А палачом проституток я никогда не был, они же мазохистки, получали удовольствие, да ещё и за деньги…

– Прекрати! Не хочу слышать грязные подробности!

– Хорошо, моя королева. Извини меня и запомни: я не Сатана. Кроме тебя, мне не нужна ни одна женщина… Очень хочу тебя, но действовать вопреки твоей воле не стану. Я в состоянии преодолеть в себе неистовую страсть, а Сатана – нет! Поэтому, как я уйду, немедленно одень крест.

– Хорошо…

Он привлёк её к себе, проникновенно поцеловал.

– Тяжело расставаться с тобой! – и шагнул за ворота.

Задумавшись, Елена опустила голову и побрела в дом. Вошла, подхватила котика на руки, приласкала за ушком.

– Мой такой храбрый Василёк! Почему я боюсь Фобоса, а ты нет, такой славный мой мальчишка?