Текст книги "Вологжанка. История русской женщины"

Уложив Виктора, Саша посидел немного, выпил ещё бутылку водки, но ему не спалось, он закрыл комнату и пошёл по коридору к двери, где жила соседка, затем тихо постучал.

Сонная Шура спросила:

– Кто там?

– Это я Саша, открой!

– Что случилось? – Спросила она, отворив дверь.

Саша едва вошёл в комнату, молча бросился её обнимать. Шура оттолкнула его, пытаясь высвободиться, но мужчина повалил её на пол, чтобы овладеть.

Она схватила наугад первый попавшийся предмет, это был большой точильный брусок и ударила. Саша застонал и обхватил голову руками

– Ах ты, гад! Чего удумал, я тебе не шлюха! А ну пошёл вон отсюда, – запахивая халат, возмущенно воскликнула Шура.

Саша, как будто очнулся, поднял голову и сказал:

– Извини ты меня, пожалуйста, всё водка проклятая!

Он медленно встал и, шатаясь, вышел за дверь.

На следующий день Рая вернулась домой с дочкой из больницы, узнав о происшедшем от Саши, пошла к Шуре, чтобы выяснить подробности на месте.

Соседка подтвердила и добавила, что снимет синяки в соответствующей лаборатории, и напишет заявление в милицию.

Рая заволновалась и стала умолять простить мужа:

– Он как выпьет, становится идиотом, всё идти ему надо куда-то, или тянет на подвиги, прости ты его, ничего же не случилось!

– Это хорошо, что было чем его стукнуть, а то бы он меня изнасиловал, руки у него железные, – обиженно ответила Шура.

– Подожди, я сейчас вернусь! – Сказала Рая и вышла.

Через минуту, она вошла с сыном и дочкой на руках. Затем положила Тамару на диван, достала из-за пазухи свёрток с деньгами и подала Шуре.

– Возьми всё, что есть! Пожалей моих детей, муж уже сидел за хулиганство, если напишешь заявление, ему дадут десять лет. Я детей не подниму, сыну два года, а дочь грудная, пожалей нас во имя всех святых, век тебя не забуду! – Попросила Рая, со слезами на глазах.

Шура колебалась, уж сильно горело в груди возмущение и обида на Сашу.

– Ладно! Из-за твоих детей его прощаю, – сказала женщина, взяв деньги.

Долго не могла простить Рая мужа. Он ходил хмурый, спиртное в рот не брал ни капли. Старался изо всех сил, чтобы угодить жене помогал с детьми, и со временем, доброе сердце Райки расположилось к нему снова.

Пробежали незаметно два года. Опять вернулись притеснения священников, Рая так и не смогла найти церковь в посёлке, чтобы покрестить дочку. Религия и священники подвергались массированной критике, как и после революции 1917 года.

Наступил праздник канун революции, и после демонстрации Саша пригласил приятелей с работы в гости. Они набрали самогона у одного знакомого и устроили застолье. Женщина кое-как разогнала их в два часа ночи.

На следующий день к вечеру, друзья снова пришли его проведать и захватили выпивку.

Рая сказала:

– Допивайте, похмеляйтесь, и чтоб через час вас не было!

Подвыпивший Саша заметил:

– Лёха, между прочим, тебя привёз со станции два года назад и у него вчера был день рождения, Мы тихо посидим, и через пару часов разойдёмся. Завтра рано вставать на смену.

Рая поворчала и согласилась. В полночь она разогнала компанию и, наконец, улеглась спать с детьми.

Утренние лучи солнца разбудили её. Саша крепко спал. Женщина глянула на часы, они показывали половину девятого. Рая бросилась к мужу и начала его тормошить:

– Саша, проснись! Ты опоздал на работу, будильник, что ли забыли завести?

Он подхватился и закричал:

– Меня же уводят!

Быстро одевшись, помчался на работу со всех ног. Райка разволновалась и не находила себе места. Через два часа хмурый и совсем потерянный муж вернулся домой.

– Уволили?

– Да, сразу и расчёт получил – ответил он и замолчал.

Рая пригорюнилась сначала, затем вздохнула и произнесла, с присущим ей оптимизмом:

– Может и к лучшему, Виктору климат не подходит, весь в аллергических высыпаниях, да и тяжело в посёлке жить. Поедем опять к Ольге. Может, в Северодвинске найдёшь работу, и Надя письмо прислала у них можно устроиться на строительство метрополитена, на месте решим.

Часть 9. Судьба

_{Жизнь – большая лестница-дорога. Испытаньем служит каждый день. И несчастье стоит очень много, Без него не одолеть ступень.}

_{(Из стихотворения «О несчастье», Светланы Городецкой)}

Ольга, увидев семью сестры, спросила с тревогой:

– Что случилось у вас? Вижу, вы с вещами.

– Сашу уволили за опоздание. Не завели будильник, а вечером были гости. Сейчас строго, ты знаешь. – Ответила грустно Рая.

Оля вздохнула и сказала:

– Заходите, не на улице же вам жить.

– Спасибо, сестра! – Сказала Рая с волнением.

Побежали безрадостные дни, семья устроилась кое-как на полу в комнате, где жила мать.

Однажды Ольга предложила:

– Давай я буду крёстной у Тамары, ей уже два года почти. У меня на работе женщина тайно возила сына к попу на дом несколько дней назад, совсем недалеко от Северодвинска и там окрестили сына. Я узнаю адрес, и мы съездим, а ты у моего Стасика будешь крёстной, согласна? Мама ругается, что у нас дети не крещённые. Виктора возьмём в следующий раз, а то с двумя сначала надо управиться.

Рая подумала немного и согласилась. Через минуту она попросила:

– Пропиши, пожалуйста, моего Сашу, может тогда ему удастся здесь найти работу.

Ольга нахмурившись, ответила:

– Пойми, у меня жильё служебное, мать и её дети прописаны. Нас и так здесь зарегистрировано в квартире пять человек. А муж твой мне не родственник. На это не согласится никто, квартира же не резиновая, да и не от меня это зависит, не обижайся.

– Ладно, спрос не грех, забудем, спасибо, что приютила. Не найдёт работу здесь, уедем к Наде, столица все таки, в Метрострой набирают рабочих. Она письмо прислала, надо попробовать, кто знает, где нам судьба место уготовила? – Произнесла Рая грустно.

Весна бушевала яркими солнечными днями, чистым безоблачным небом и приятной, как будто немного одуревшей от тепла погодой. Улицы украсились нежной листвой берёз, хоть и мало их было на улицах, но они радовали глаз, создавая приятное чувство ожидания предстоящих тёплых, а иногда и жарких летних дней в этом суровом краю.

Вскоре Володя вернулся из армии. Мать от радости не знала, куда его посадить, он так ей напоминал внешне Василия, пропавшего без вести в войну, иногда ей казалось, что это старший сын вернулся к ней, и все чувства смешивались от счастья в её голове.

Владимир узнал, что его невеста давно вышла замуж. Он не мог, есть дня три, только пил воду и много лежал молча. Потом собрался и ушёл в лес на неделю.

Мать горевала, не зная, как помочь сыну. В этот раз она была бессильна. Он вернулся, как и сказал через неделю и объявил матери, что нашёл красивое место у озера в глубине леса, и будет потихоньку строить дом и не хочет оставаться в Северодвинске.

Володя вернулся на свою прежнюю работу временно, чтобы собрать денег на постепенное обустройство в лесу. С первой зарплаты он купил немного инструментов: пилу, молотки, гвозди, топор, рубанок.

Мать с горечью наблюдала за этим, стараясь не слишком тревожить его своими расспросами. Однажды, всё же она задала вопрос:

– И где же это озеро? Далеко ли от города? А не скучно тебе одному будет?

– Километров тридцать, или больше. В ту сторону часто ходят туристы и любители грибов и ягод. По пути есть несколько стоянок – маленькие избушки с нарами, где можно переночевать. В моём озере много рыбы, сделаю лодку, заведу пару собак. Вот туристы и будут ко мне приходить, если захотят. Не могу я жить в городе, давит душу он мне! Я люблю лес и уединение. Ружьё у меня есть, я откопал его на месте боёв, ездил возле Ленинграда. Так что постепенно построю дом и перееду, но ты не беспокойся за меня, буду навещать.

Саша каждое утро уходил на поиски работы, но так и не смог ничего найти.

Прожив месяц, они уехали в Москву к Наде. Он снова пошёл попытать счастья с надеждой на то, что в огромном городе много возможностей. Но как только видели в паспорте, что он женат и у него двое детей, всюду отказывали.

Александр написал Степану Шалеву, с кем случайно встретился в Северодвинске, когда тот ехал на вокзал. Он познакомился с ним в Комсомольске-на-Амуре, пережив много трудностей вместе в лагере, они поддерживали друг друга, в течение всех долгих трёх лет заключения.

Степан уезжал в город Шахты, где много открылось дополнительных шахт, и ставили в очередь на квартиру, обещая хорошие заработки.

Скоро Саша получил письмо, в котором приятель писал, что доволен работой, и звал его тоже приехать.

Москва встретила семью Раи суетой, толкотней и робкое ожидание счастливой жизни затеплилось лучиком надежды в её душе.

Надя с мужем и детьми жила недалеко от Красной площади. Чем ближе к центру, тем больше висело транспарантов с надписью о великой роли КПСС и портретами вождей.

Надежда работала в ГУМе поваром и Рая с детьми часто ездили к ней, и подрабатывала там, где могла. Надя познакомила сестру с продавцами, иногда, ей удавалось купить дефицитные в то время вещи и тут же, перепродать их по более высокой цене. Дети кушали у неё в столовой, и Рая привозила с собой немного продуктов

Надя похорошела и немого поправилась, покрасив волосы в светлый тон, превратилась в очень привлекательную блондинку.

Незаметно пробежали шесть месяцев.

Однажды утром, когда Рая была занята приготовлением еды, она вдруг заметила, что рядом с ней нет вездесущей Тамары. Виктору исполнилось четыре года. По характеру любознательный и спокойный, иногда он беспокоил мать своим упрямством. Бывало в определенные моменты, если он решил что-то сделать, его трудно было отговорить, в отличие от разумной и покладистой дочки. Сейчас он спокойно рисовал за столом в комнате.

– А где же наша пчёлка, твоя сестра? – Спросила Рая у сына.

– Не знаю. Она говорила, что хочет к тёте Наде.

Мать встревожилась, отставила кастрюлю в сторону и, увидев открытую входную дверь, вышла поискать её на улице. Она несколько раз обошла дом и соседние с ним, заглянула по всем подъездами, но нигде ребёнка не было.

Обеспокоенная Рая вернулась домой и попросила сына:

– Ты посиди тихонько, хорошо? Скоро дядя Миша придёт, а я ещё Тамару поищу. Видно Михаил дверь на ключ не закрыл, она и вышла, господи, хоть бы с ней ничего не случилось!

Она взяла сумку, кошелёк и почти бегом, помчалась к остановке. Приехав к ГУМу, Рая побежала к столовой, где работала Надя. Войдя внутрь, она увидела сестру в белом халате и поварском колпаке, рядом с Тамарой. Сестра в изнеможении села на стул.

– Как же она здесь очутилась? Ей же неполных два с половиной года! – Спросила она Надю.

– Я сама удивилась. Заходит ко мне милиционер в подсобку и спрашивает: «Вы знаете эту девочку? Она сама ко мне подошла и попросила показать ей столовую так сказать с тётей Надей». Я ответила, что это моя племянница. Вот шустрая девочка, это же надо обратиться к милиционеру! – Ответила сестра.

В зал вбежала полноватая официантка, лет тридцати, со сбившимся украшением в волосах и воскликнула:

– Что вы тут сидите? Там пришли иностранки, идут по ГУМу в красивых шляпках и перчатках! Французская мода и Христиан Диор в Москве! Представляете, они идут по нашему этажу!

Рая подхватила дочку на руки, и они с Надей выбежали вслед за официанткой.

Огромная толпа женщин шла следом за нарядными манекенщицами в пышных платьях чуть ниже колена. Необычные шляпки под цвет перчаток, узкие, изящные, на маленьком каблучке туфли и капроновые чулки со швом, подчеркивали их женственность. Фотоаппараты иностранных корреспондентов щелкали беспрестанно.

Посетительницы магазина, одетые в почти одинаковые платья, многие в платках, в грубоватых туфлях и простых носочках, с авоськами вместо сумочек, рассматривали их с интересом и держались на расстоянии.

Их лица выражали растерянность, и даже испуг. Для них они были подобны инопланетянам.

– Ну и картина! – Воскликнула Надя.

– Не верится, что женщины могут быть так одеты!

– Попробовали бы они пережить то, что мы! Работать сутками, голодными, на морозе, не переодеваясь неделями. Может им не пришлось так страдать, как нам? – С горечью произнесла Рая.

Надя ничего не ответила, нахмурилась и молча закурила.

Прошло шесть месяцев, но Александр так и не смог найти работу, семья решила уехать в Шахты.

Надя с Михаилом заняли денег на дорогу и обустройство и предложили снова вернуться назад, если всё будет плохо на новом месте.

Наконец они прибыли в маленький городок под названием Шахты, шёл 1959 год.

Александр нашёл такси на вокзале, и они поехали в посёлок Смагино, где жил Шалев.

Им повезло, было воскресенье, и Степан помог им снять флигель в аренду, не очень дорого.

Чудесная тёплая погода стояла в этом южном шахтёрском краю, повсюду вокруг посёлка то тут, то там возвышались терриконы шахт, словно горы.

Огромные цветущие акации заполняли своим ароматом улицы посёлка, и создавали контраст плохо одетым людям, которые постоянно что-то тащили в вёдрах иногда в самодельных тачках.

Хозяйка дома, дородная, темноволосая женщина лет пятидесяти, объяснила, что это местное население ходит к близлежащим терриконам оставленных шахт, и собирают уголь, часть оставляют себе, иногда продают соседям.

Александр ушёл на следующий день в отдел кадров на шахту «Атюхта». Заработки обещали хорошие, и он устроился проходчиком, так как, понимал, что им будут нужны деньги на обустройство и возвращение долга семье Михаила из Москвы. После первой зарплаты, наконец, они появились.

Но проблема продовольствия омрачала жизнь на новом месте. Длинные очереди за хлебом, как и за самыми необходимыми продуктами, изматывали людей. Рая не жаловалась, главное, что дети были здоровы и обстановка в семье спокойной. Саша, уже привыкший к трудностям судьбы быстро втянулся в непростой ритм работы.

Прошло три месяца, и наступала зима.

Александру предложили поработать в праздник дня Конституции-5 декабря, пообещав, что оплата будет за этот день по двойному тарифу, и он согласился.

В этот день, перед сменой, ему выдали новую робу. Толстая и грубая, с торчащими нитками по швам, она была похожа на костюм водолаза.

Саша недовольно поворчал, но не скандальный по характеру, он переоделся и спустился в шахту с напарником Михаилом, худощавым пареньком лет двадцати пяти.

Добравшись до места, Александр подошёл к специализированной врубовой машине, чтобы продолжить разработку лавы.

Небольшая платформа с бурильным станком, стоящая на четырех колесах, расположенная на рельсах с длинным колонковым сверлом более двух метров использовалась проходчиками для прохождения основного штрека, и подготовке отверстий для закладки взрывчатки. При включении бура наконечник из-за своей длины и твёрдой породы ходил из стороны в сторону, и нужно было его направить и придержать, чтобы «забуриться» в породу.

Начинали выработку штрека с подошвы в самом низу стены и постепенно поднимались к верху и по сторонам, расширяя пространство.

Напарник Саши находился за платформой станка. Михаил направил прожектор на стену с породой и нажал кнопку включения.

Саша находился впереди. Он выбрал направление и решил придержать наконечник бура носком сапога, но нитка, свисавшая со штанины робы, мгновенно намоталась на сверло и потянула ногу.

– А-а-а! Выключай! Твою мать! – Страшным голосом закричал Александр, упёршись из всех сил руками в стену, но огромная, непреодолимая сила тянула ногу, наматывая её на сверло, ломая кости.

От неожиданности напарник растерялся и замер. Прошла, по крайней мере, минута, прежде чем он понял ситуацию и нажал кнопку выключения станка.

Нога Саши намоталась на бур выше колена. Он повалился на бок весь белый, как мел, и кровь хлестала из обрубка ноги, которая держалась в нескольких местах за счёт кожи. Трясущимися руками Михаил кое-как перетянул его ногу куском шнура, чтобы остановить кровь. Подложив ему под голову свою куртку, он пробормотал взволнованным, прерывающимся голосом:

– Полежи тут, я сейчас мигом, за ребятами смотаюсь!

Он побежал к остальным членам бригады, которые находились метров за триста от них, и сообщил по телефону о несчастном случае на гора, то есть на поверхность шахты.

Пятеро мужчин, бросив работу, помчались к Саше. Они увидели, что он в сознании. Один из мужчин снял с себя майку и сложил оторванную ногу с сапогом рядом с ним. С большой осторожностью, они донесли его к тележке с закрытым верхом, которая была рассчитана на двенадцать мест.

Включив кнопку, они поднялись на ней на гора под наклоном 45 градусов, пересаживаясь ещё два раза на такие же тележки на специальных площадках.

Наконец несчастного Сашу принесли в медпункт. Он находился в сознании.

Медбрат, со странной фамилией Кривонос, лысый, худой мужчина лет сорока, быстро осмотрел его и, нахмурившись, спросил:

– Спирт будешь? Мне нужно кожу отрезать, у тебя шок, инъекции не очень помогут. Ты на фронте был?

Саша тихо произнёс бескровными губами:

– Спирт!

Медбрат наполнил половину стакана чистым спиртом. Александр выпил и закрыл глаза. Сделав обработку раны, Кривонос спросил:

– Как ты себя чувствуешь?

Александр попросил в ответ еле слышно:

– Налей ещё столько же спирта!

Медбрат молча подал половину стакана снова, Саша выпил и задремал. Кривонос подходил время от времени, щупал его пульс и осматривал рану.

Только через четыре часа приехала скорая помощь, и отвезла его в больницу.

Встревоженный хирург Шлёпков, высокий, крепкий мужчина с усталыми добрыми глазами, лет сорока, осматривая пострадавшего, спросил:

– Что герой, живой?

Саша открыл мутные глаза и чётко ответил:

– Да!

– Молодец, значит, и дальше жить будешь. У тебя возраст Иисуса Христа, всё хорошо, держись, солдат! – Сказал обрадованно врач.

Он быстро отдал распоряжения, и Сашу отвезли в операционную.

Рая услышала стук в дверь, открыв её, увидела женщину средних лет в белом халате, и недалеко от дома стояла машина с красным крестом. Её сердце дрогнуло.

– Вам кого? Я скорую помощь не вызывала! – Сказала она взволнованно теребя фартук.

– Пожалуйста, поедем с нами в больницу, с вашим мужем произошёл несчастный случай. Ему необходима моральная поддержка.

– Что с ним? – Воскликнула побледневшая Рая, ухватившись за дверной косяк.

– На шахте с ним произошло несчастье. Но он жив, не беспокойтесь! – Ответила женщина.

– Одну минуту. У меня печка горит и двое маленьких детей два и четыре года. Сейчас что-нибудь придумаю. – Произнесла Рая несчастным, тихим голосом.

Она вернулась в комнату, обняла детей, смахнула слёзы и сказала Виктору:

– Сынок, папа заболел, смотри за сестрой. Я придвину диван к печке. Туда перелазить нельзя, опасно! Договорились? Дверь будет закрыта, и я постараюсь вернуться быстрее.

– А почему ты плачешь? – Спросил сын удивлённо.

– Уже нет, – ответила мать, улыбнувшись через силу и вытерев щёки.

Поговорив с хирургом Шлёпковым и узнав все подробности о трагедии, Рая вошла в палату.

Бледное, совсем безжизненное лицо мужа бросились ей в глаза. Непривычное очертание одной ноги виднелось под тонким одеялом.

Она села возле кровати, и положила тихонько руку сверху на его ладонь. Саша открыл глаза с трудом и посмотрел на неё, затем осознание произошедшего несчастья вернулось к нему.

Он нахмурился, отвернул лицо в сторону и тихо произнёс:

– Сдай меня в дом инвалидов. Ты молодая, найдёшь себе другого мужчину.

– Не говори глупости, и береги силы. Детям нужен их отец, а мне мой муж и неважно, одна у тебя нога или две. Она незаметно смахнула выкатившиеся слёзы и постаралась улыбнуться. – Всё образуется, главное ты жив! Думай о хорошем, теперь ты будешь дома больше времени, а это важно для нашей семьи. Вспомни, какой ад ты пережил в лагере, а потом у нас было счастье, родились дети, мы вместе. Вот увидишь, наша жизнь и дальше будет хорошей!

Рая наклонилась и поцеловала его в щеку. Посидев тихо немного, сказала ласково:

– Я приду завтра утром, а то дети одни. Печка горит, это опасно. Держись, пожалуйста, ты человек сильный духом, поэтому я тебя и люблю! Она обняла его, сдерживая рыдания внутри себя, и вышла.

Рая шла по коридору, её трясло, и слёзы обильной рекой текли по щекам, она ничего не видела вокруг. Ощущение страшной беды и неизвестности сжимало сердце. Она прочувствовала весь ужас и боль, которую испытал муж и подумала:

«Как переживёт Саша это несчастье, хватит ли духу? Мы отметили только что его тридцать три года! Почему судьба так несправедлива? Какая жизнь будет теперь у нас»?

Незаметно для себя она вышла из больницы и медленно повернула на дорогу, ведущую в посёлок, совершенно погрузившись в своё горе, словно пьяная, шагая посередине. В расстёгнутом пальто, с непокрытой головой, она не чувствовала ни холодного ветра, ни мелкого дождя, который перемешивался на лице с её слезами.

Вдруг около неё остановилась машина. Рая услышала сердитый мужской голос:

– Женщина! Вы, почему создаёте аварийную ситуацию! Она оглянулась. Недовольный мужчина, лет сорока, с маленькими карими глазами и усикам, хмуро смотрел на неё из окна легковой машины.

– Простите, у меня горе, иду из больницы, мужу оторвало ногу в шахте. – Ответила она грустно.

Мужчина переменился в лице, остановил машину, вышел, и, открыв дверь, сказал:

– Садитесь, я вас отвезу домой! Где вы живете? Раиса села в машину и по дороге поведала свою печальную историю.

Мужчина внимательно выслушал и произнёс задумчиво:

– Не зря вы мне попались на дороге! Я главный инженер по технике безопасности на соседней шахте и постараюсь вам помочь.

Скоро вас вызовут на комиссию по поводу этого несчастного случая и должны присвоить группу по инвалидности.

Так как муж в тяжёлом состоянии вы сможете подписать бумаги вместо него. Вам необходимо получить справку в медпункте, где описано, в каком состоянии его подняли на гора. Это важно!

Вы мне сказали, что авария лучилась из-за ниток на его рабочей одежде. Если портянка была в сапоге и это зафиксировано, тогда он не виноват, а это плохая работа отдела снабжения шахты, что выдали такую робу. В этом случае ему присвоят вторую группу инвалидности и будут доплачивать какую-то, иногда значительную сумму к пенсии.

– Спасибо! – Ответила Рая, – Вы мне очень помогли. Мы снимаем флигель, и у нас двое маленьких детей. Завтра пойду к директору просить материальную помощь и жилье. Они искалечили моего мужа, такая тяжёлая травма. Я буду добиваться квартиры!

– Правильно! Действуйте сейчас и чем решительнее, тем лучше! – Одобрительно закивал её спутник. Через минуту он продолжил:

– Сейчас построили несколько новых домов на улице Искра, рядом с центром – поселок Городской называется. Прекрасные дома со всеми удобствами и половину квартир выделили шахтерам. Вот и добивайтесь на этой улице.

На следующий день Рая взяла на руки Тамару, сложила кое-какие вещи в маленький чемодан, сказала сыну:

– Ну-ка пойдем, сынок сходим к одному дяде!

Она добралась до управления и отыскала кабинет директора шахты. Решительно открыла дверь, вошла и огляделась.

За массивным столом сидел мужчина, с большим животом, коротко стриженый лет пятидесяти. Большой, коричневый диван стоял справа от двери. Она подошла к нему посадила сына, и рядом поставила чемодан. Затем двинулась к столу директора, и посадила Тамару на стул.

Мужчина изумлённо смотрел на неё, потеряв дар речи. Наконец он воскликнул:

– Женщина! Что вы тут врываетесь и хозяйничаете! Вы кто?

Рая посмотрела на него гневными глазами и ответила

– Я жена того несчастного мужчины, которому вчера оторвало ногу на вашей шахте! Мы приехали сюда три месяца назад, живем на квартире, теперь будем жить вашем кабинете. Если не хотите этого давайте ордер на квартиру на улице Искра, мой муж заплатил своей кровью, а ему только тридцать три года! Я знаю, что вашей шахте выделили там квартиры!

Директор смешался и сказал:

– Мне что вызвать милицию?

– Вызывайте, но я отсюда не уйду! Меня с квартиры вежливо попросили, потому что им надо платить, мой муж вышел на работу на день Конституции и получил травму, да ещё и в такой день! – Решительно сказала Рая.

Директор задумался, подошел к окну, потёр рукой затылок, затем вернулся и сел за стол:

– Хорошо, ради ваших детей, вношу в список! Подойдите и распишитесь, вам выделяется квартира в доме 133 по улице Искра.

Рая быстро подошла и подписала, взяв листок бумаги с распоряжением, она сказала:

– Выделяйте мне материальную помощь тысячу рублей от шахты! Детей кормить и мужа выхаживать мне не на что.

– Да вы что? И так я сделал больше, чем мог.

Рая взяла в руку массивный чернильный набор и угрожающим тоном заявила:

– Сейчас этим запущу тебе в голову. Посмотри на детей, вы сделали из моего мужа инвалида, а ты жалеешь денег? Мне что милостыню идти просить? Пиши!

Директор нахмурился и опять сел за стол, потом написал другое распоряжение о выделении материальной помощи на одну тысячу рублей.

Рая взяла бумагу и сказала уставшим голосом:

– Спасибо за понимание, я из Вологды, своего всё равно добьюсь, лучше сразу – миром.

Директор достал носовой платок и нервно вытер вспотевшее лицо.

Взяв Тамару на одну руку и чемодан в другую, она обратилась к сыну:

– Пойдем Виктор, теперь сходим к папе в больницу, надеюсь, он жив!

С этими словами она вышла из кабинета, с гордо поднятой головой.

Всю ночь дождь вперемежку с мокрым снегом стучал в окна. Рая плохо спала, ворочаясь, отгоняла тревожные мысли о будущем. Она тихонько поднялась, укрыла детей и снова легла.

«Как там мой бедный Саша? Он так радовался детям вчера. Надеюсь, и этот удар судьбы он вынесет, он сильный духом и выдержки ему не занимать».

Затем её мысли переключились на новую квартиру.

«Надо срочно съездить и посмотреть всё на месте», – решила она.

Едва рассвело, Рая приготовила завтрак. Дети проснулись и, покормив их, она сказала Виктору:

– Сынок, мне нужно уйти ненадолго, я попрошу тётю Зину приглядывать за вами, а ты смотри за сестрой и не подходи к печке, договорились?

Она снова загородила печку диваном и тумбочкой.

Виктор, игравший с машинкой, согласно кивнул. Рая быстро оделась, взяла зонт и вышла.

Она постучала к соседке и, протянув ей ключ, попросила:

– Зина, пожалуйста, выручи ещё раз, я на новую квартиру хочу посмотреть и к мужу зайду, через часик загляни к моим детям, хорошо?

– Не беспокойся, зайду! – Добродушно ответила женщина.

Её муж работал тоже в шахте, и она сочувствовала и сопереживала произошедшее несчастье своей соседки.

Резкий ветер рвал зонт из рук, и дождь вперемешку со снегом осыпал Раю с ног до головы. Она вышла со двора. Кое-как добравшись до улицы Искра, она нашла нужный дом. Двухэтажный, с застеклёнными окнами, выкрашенный в светло-серый цвет он был окружён строительным мусором. Соседние с ним дома, похожие на него, уже были заселены людьми.

Рая вошла в подъезд. Запах свежего дерева, краски и побелки висел в воздухе, наверху стучали строители, заканчивая прибивать плинтуса.

Большая площадка с ещё некрашеными полами объединяла четыре квартиры.

Вдруг следом за ней вошёл темноволосый мужчина, лет сорока пяти в военном кителе полковника с двумя табуретками в руках.

– Здравствуйте! Меня зовут Григорий Максимович. Новосёлы? Я тоже пришёл посмотреть и выбрать квартиру, хочу на втором этаже с балконом. Всё уже практически сделано, полы вот не покрасили только. – Весело сказал он.

– А, я Рая Пивалова. Мой муж шахтёр, получил тяжёлую травму, ему оторвало ногу. – Сказала она грустно.

Через мгновение продолжила:

– Выбираю на первом этаже, пусть будет квартира номер один. Так ему легче выходить на улицу, нам выделили двухкомнатную.

Полковник «погасил» улыбку и сочувственно произнёс:

– Жизнь не простая штука! Будем соседи, а мы будем вселяться в трёхкомнатную квартиру наверху, у нас трое детей.

И он быстро поднялся по новеньким деревянным ступеням на второй этаж.

Рая задумчиво переступила порог квартиры. Длинный коридор, кладовка, туалет и отдельно ванная, с шестиметровой кухней порадовали её. Две комнаты четырнадцать и шестнадцать метров были пределом всех мечтаний.

Она поймала себя на мысли:

«Какая жизнь ждёт нас? Будет ли счастье? Так дорого заплатил муж за всё это»!

Рая подошла к окну на кухне и посмотрела вдаль. Поле и роща вдалеке открылась её взору.

Она вздохнула и, выйдя из дома, тут же направилась к Саше в больницу, рассказать о квартире, чтобы поднять ему немного настроение. В сердце появилась маленькая радость и Рая подумала:

«Господи, может хоть здесь, нам повезёт и осядем, наконец, постоянно, а то правда, жизнь несёт нас куда-то»!

Раиса подошла к кровати мужа. В его лице исчезла бледность, он начал немного «оживать». Морщинка между бровей стала глубже, видно было, что Саша переживал в душе большую трагедию.

Жена улыбнулась села на стул, взяла в свои руки его ладонь и поцеловала.

– Привет! – С улыбкой сказала она. – Вижу, что ты уже начинаешь поправляться. А я только что с нашей новой квартиры. Я уверена, тебе понравится. Все удобства и две большие комнаты. Главное быстрей выздоравливай и набирайся силы впереди у нас целая интересная жизнь! Отложим с пенсии деньги на машину, или можно бесплатно получить мотоколяску, если дадут вторую группу. Вот и снова, как говорится, сядешь коня, и уже заживём спокойно, климат здесь хороший.

Саша слушал, что говорила жена, и вдруг, осознав своё положение, он отвернулся, слёзы наполнили глаза, но пересилив себя через минуту ответил, стараясь подбодриться:

– Хорошая мысль. Но лучше купим нормальную машину, например Москвич 407, покупать, так сразу хорошую вещь. Как дети?

– В порядке, Зина молодец, помогает, приглядывает за ними. Они за тобой уже скучают. Завтра утром пойду на комиссию, должны выдать акт о несчастном случае, а потом, как тебя выпишут и вторую группу инвалидности, надеюсь без проблем.

Думаю надо мне с детьми перебираться в квартиру. Она готова, только полы некрашеные. Пойду опять к директору просить грузовик, чтобы мне помогли переехать, и начну обустраиваться. Надеюсь, через пару месяцев тебя выпишут. Ешь больше и поправляйся, а то мы скучаем! Ладно, побегу. А то переживаю за детей.

Она наклонилась, поцеловала мужа в щёку и ушла.

Душа Саши согрелась, появилась надежда, и впервые, он немного успокоился и задумался:

«Может она права? И меня ещё ждёт хорошая жизнь? Надо верить в это ради детей и пытаться жить, как если бы у меня, как прежде было две ноги».

Участливая санитарка, пожилая женщина, маленькая и полная принесла ему обед и сказала:

– Сынок, надо кушать, это не дело, что ты не ешь ничего. Подумай о своей семье, у тебя двое маленьких детей. Им ещё понадобится твоя помощь!

– Спасибо тётя Маша, с сегодняшнего дня буду, всё есть и можете приносить с добавкой, не откажусь! – Сказал он и постарался улыбнуться.

Санитарка засуетилась и произнесла:

– Вот это слова настоящего мужчины! Приятного аппетита.