Текст книги "Вологжанка. История русской женщины"

Часть 5. Ленинград

_{И в ночи январской, беззвёздной, Сам, дивясь небывалой судьбе, Возвращённый из смертной бездны}

_{Ленинград салютует себе.}

_{(1944год / Ленинград / Из стихотворения Анны Ахматовой)}

Осенью 1944 года пришёл последний караван судов союзников.

Закончив смену, за Райкой зашли подружки с соседних причалов Нина и Леля. Они предложили отметить это событие. Нина рассказала о приглашении знакомого лейтенанта Гены на нефтебазу, которая находилась недалеко от пятого причала. Рая никогда не пила спиртное и с тайным страхом внутри шла рядом с подругами.

Высокий, симпатичный лейтенант лет двадцати пяти, с красивыми карими глазами уже поджидал девушек:

– Привет боевые подруги! – Радостно воскликнул он. – Сейчас, одну минуту постойте здесь, у нас целый танкер разгружают со спиртом! Через пять минут он вышел с другим «краснопогонником» и ведром спирта. Девчата, увидев это рассмеялись, а Нина воскликнула:

– Это перебор! Нам ещё два километра до города топать, а завтра на смену.

Коля улыбнулся и ответил:

– Моё дело предложить, а вы как хотите, мы же не жадные!

Они наполнили кружки по половине. Коля произнёс тост за победу и все выпили.

Райка зажмурилась, затем быстро сделала глоток. Обжигающая жидкость охватила горло, и она закашлялась, из глаз потекли слёзы. Все захохотали, глядя на неё.

– Ты что никогда не пила спирт? – Спросил его товарищ. Девушка немного смутилась, но ответила гордо:

– Да нет, пробовала, но давно. Парни опять хохотнули. Они быстро перевернули ящик и, постелив бумагу, выложили хлеб с салом.

– Закусывайте! Выпьем ещё по половинке?

Девушки отказались, и Нина сказала:

– Хватит нам и пол кружки. Мы же с работы, это бы допить да домой добрести! Райка чувствовала какое-то веселье и лёгкость внутри, как будто и не работала она весь этот тяжёлый день.

– Ты не пей, Рая, если не хочешь, молодая ты слишком. Не смотри на остальных, а то завтра как работать будешь?

– Да я немножко, – и она сделала ещё глоток спирта, чем вызвала опять веселье у окружающих, потому что опять закашлялась и ей подали воды.

Нина допила свою порцию и предложила:

– Хорош подружки, пошли по домам! Спасибо за угощение! Как не уговаривали их парни, девчата ушли.

Кое-как Райка дошла до барака, открыла дверь и упала на кровать, не раздеваясь. Анна всплеснула руками, поохала, но помогла ей раздеться и уложила спать.

С тех пор девушка старалась избегать спиртного.

В конце зимы, Раю и других приёмосдатчиков направили в разные регионы страны, как самых опытных. С прорывом кольца блокады Ленинграда, её командировали в этот город. Лелю Шестакову направили в Выборгский порт, Розу Рогозину в Кенигсберг, Клару Опокову во Владивосток. Тяжело было расставаться девушкам, которых сдружила трудная пора, они обещали найти друг друга после войны и встретиться в 18 часов в первое воскресенье на главной площади Молотовска.

Иван Михайлович муж сестры Шуры знал в Ленинграде директора завода имени Кирова, он написал два рекомендательных письма, на случай, если одно потеряется, на его домашний адрес, так как блокада ещё продолжалась и все беспокоились за Раю.

Прибыв в город, она увидела страшные развалины, истощённых людей, которые шли с трудом, тащили на саночках бидоны с водой, замёрзшие улицы, они будто довершали эту ужасную картину хаоса. Начинало темнеть. Рае пришлось бежать в бомбоубежище по пути несколько раз, наконец, кое-как она нашла дом на Звенигородской и поднялась на третий этаж.

Девушка постучала, ей открыла дверь симпатичная, но очень худая, закутанная в большой платок белокурая женщина, тут же стоял мальчик, годика три, держась за подол её платья

– Здравствуйте! У меня письма от Конавина Ивана Михайловича, я приехала из Молотовска по назначению в порт, буду работать приёмосдатчиком, а вот командировочное удостоверение и паспорт, извините, никого здесь не знаю и пока негде переночевать. – Произнесла смущённая девушка.

– Здравствуйте! Проходите, пожалуйста, – спокойно ответила хозяйка.

Уставшая девушка, развязала платок, вошла и присела на стул, который ей предложили.

Молодая женщина, внимательно прочитала письма. Из-за стола в углу вышла щупленькая, пожилая старушка и подошла к ним.

– Мама, познакомься, вот по рекомендации от друзей мужа из Молотовска, будет работать в порту.

– Меня зовут Диана Григорьевна! А ваше имя? – Ласково, тихим голосом спросила пожилая женщина.

– Я, Рая!

– А мою невестку зовут Нина Александровна, а внука – Сережа. Завод эвакуирован на Урал, и мой сын, директор, сейчас там, но и здесь, на оставшемся оборудовании, даже под бомбёжками люди продолжают выпускать танки. Пойдёмте к столу, у нас хоть и одна комната, но имеется печка-голландка, конечно, оставайтесь ночевать, можно расположиться на полу, извините, что так. Сейчас согреем вам кипятка с дороги, и сухарик найдём, кольцо блокады прорвали, так хоть чуть – чуть вздохнули, начали немного кушать, а то вообще не было никакой еды.

Худыми пальцами, старушка помогла ей раздеться. Нина пошла, греть кипяток. Рая достала из своей котомки все сухари и выложила на стол.

– Вот будет у нас пир, сегодня! – Обрадовалась Нина.

Сережа, светловолосый, худенький мальчик, голодными, широко открытыми глазами не отрываясь, смотрел на сухарики, как на чудо.

Рая взяла самый большой и дала мальчику, он несмело взял его в руки и посмотрел на мать.

– Кушай, милый, можешь съесть весь! – Незаметно смахнув слезу, сказала ему Нина.

Он, с жадностью проглотил его за секунду и посмотрел на стол опять.

Мать взяла его на руки и произнесла:

– Хватит на сегодня, пойдём в кровать, я тебе ещё тёплой водички принесу, и будем ложиться спать.

Начало светать. Девушка проснулась и от переутомления с дороги с трудом вспомнила, где она находится. Нина сидела за столом и пила тихо кипяток.

– Извините, разбудила вас, наверное! – Услышала она её голос.

Рая встала и ответила:

– Доброе утро! Совсем нет, я спала крепко и хорошо, очень благодарна вам, что приютили, сегодня пойду на работу, думаю, в скором времени дадут общежитие.

– Не переживайте, оставайтесь, сколько хотите. Сейчас война, и всем трудно, располагайтесь без всякого стеснения.

Они обменялись новостями, девушка рассказала о семье, о том, что старший брат пропал без вести, где-то под Ленинградом, а брат отца – Фёдор вернулся в деревню без глаза. Ивана Михайловича комиссовали из-за серьёзного ранения в правую руку, воевал в танковых войсках, командовал бригадой и о тяжёлом положении людей в Молотовске, которые тоже страдали от голода.

Завыла очередная воздушная тревога, но Нина и её свекровь никуда не уходили.

– А почему вы не спускаетесь в бомбоубежище? – Спросила удивлённая Рая.

– Мы так привыкли, к артобстрелам и бомбардировкам, уже не реагируем как раньше, у всех своя судьба! Бывало, по десять раз в сутки объявляли воздушную тревогу, сейчас меньше. Страшно было в 1941 году, тогда в декабре сильные морозы уничтожили водоснабжение и отопление в городе. Хлебозаводы остановились – на один день и блокадная пайка 125 грамм хлеба для иждивенца, а у меня был совсем маленький ребёнок, превратилась в горсть муки. – Спокойно и грустно ответила Нина.

Через минуту она прибавила шёпотом:

– Рая, можете осуждать меня, но если получится, вечером, после работы, зайдите в воинскую часть, тут недалеко, я сейчас вам напишу адрес. Там работает на кухне моя родственница Оля Свиридова, она передаёт, иногда, для Сережи две или три картошки, а то бы он не выжил, свекровь ничего не знает, это наш секрет, хорошо? А то я сегодня вернусь очень поздно, тоже работа.

– Конечно, я понимаю и зайду обязательно!

Побежали трудовые будни, девушка работала в порту по восемь часов день, а потом, несмотря на непрекращающиеся бомбёжки, четыре часа на разборки разрушенных домов, за это давали ещё один паёк – назывался ждановский талон, в честь Жданова, партийного руководителя Ленинграда.

Очень часто, когда доходили до подвалов обнаруживали, что они забиты трупами людей. Огромные стаи наглых и хитрых крыс бегали по всему городу, и нигде не было ни единой кошки.

Однажды Раю после смены командировали на вокзал раздавать кошек, прибыл целый вагон с мяукавшими охотниками, собранными по всей России, чтобы избежать эпидемии.

Вечером она вернулась к Нине с маленькой чёрной кошечкой, и Серёжа был счастлив безмерно, он так и улёгся с ней спать в кровать. Кошка была тихая, как будто понимала, что она является одной из самых больших радостей в жизни этого ребёнка.

Наступил долгожданный 1945 год.

Рая уже жила в общежитии. Все ждали окончания войны. Восьмого мая всю ночь люди стояли на улицах толпами у чёрных рупоров – репродукторов, ожидая официального объявления о победе. Девятого мая в 2 часа 10 минут ночи раздались позывные столицы. Весь огромный город мгновенно проснулся. В домах, из распахнутых освещённых окон неслись взволнованные голоса. Люди выбегали на улицу. Все ликовали, одни плакали, некоторые смеялись, другие танцевали, но жители города радовались бесконечно и обнимали друг друга. До утра улицы полны народу, над ними пролетел самолёт, разбрасывая поздравительные листовки. Днём были митинги, вечером, стихийные народные гулянья и показы кинофильмов на больших экранах. Рая праздновала это долгожданное событие с семьёй Ниной Александровны, как и все надеялись на скорую счастливую жизнь.

В конце мая перед новым назначением Раю вызвали в контору и вручили медаль за трудовые успехи в Великой Отечественной войне. Она поблагодарила, поддержала в руках, затем попросила:

– А можно она у вас будет храниться? Я жду назначение в выборгский порт. Могу я её забрать в Молотовске? Сейчас война, мне и хранить её негде.

С ней согласились, и она оставила медаль в конторе Ленинградского порта. Вскоре девушку командировали в порт Тронгзунд, около Выборга.

Начальник кадров, посмотрев трудовую книжку, предложил остаться на постоянную работу и, узнав о матери и её малолетних брате и сёстрах предложил занять пустующий финский домик.

К ней приехала мать с Валей и Вовой, и впервые они зажили в хороших комфортных условиях. Анна тоже нашла работу на складе, и судьба снова засверкала голубой мечтой стабильности перед ними.

Прошло полгода.

Однажды, заведующий складом Егоровский подошёл к Рае и сказал:

– Принимай склад, мне надо уехать по семейным обстоятельствам, вот тебе распоряжение, на неделю заменишь меня!

Рая пожала плечами и ответила:

– Ну что же, раз надо, куда же деваться!

Они прошли на склад, пересчитали товары. И девушка временно перешла в новую должность, которая не слишком отличалась от прежней, теперь она по накладным отпускала товар для нужд порта.

Через пять дней, Рая пришла утром к складу и увидела, что замок сорван. Тихо открыла она дверь, застыв от страха. На удивление почти все товары были на месте, лишь не хватило всего двух рулонов тонкого брезента. Райка взяла со склада новый замок, закрыла дверь, и помчалась к матери на работу, чтобы рассказать о случившейся беде.

Анна заплакала.

– Что же теперь будет? Неужто тебя посадят в тюрьму?

– Я сейчас пойду в отдел кадров заберу трудовую книжку, и постараюсь уехать к сестре Ольге в Молотовск. У неё комната, а вы живите здесь! – Ответила дочка.

– Мы тоже уедем, но немного позже, чтобы не вызвать подозрений. Живём в чужом доме, хозяева финны придут, что будет? Не дело это! Вернёмся и мы в Молотовск.

Рая быстро собралась и положила свои немудрёные вещи в котомку и мало-помалу добралась, наконец, до вокзала в Ленинграде. Она не смогла купить билет, так как у неё не было командировочного удостоверения.

Через вокзал шли бесконечные с солдатами, которые возвращались с фронта.

– Привет! – Обратилась к ней симпатичная девушка, лет двадцати, – смотрю на тебя, который день, ты тоже здесь застряла? Вижу, как патруль идёт, ты уходишь в туалет, ну, подумала, такая же! Без командировочного, как и я? Меня зовут Света, а тебя?

– Меня, Рая, хоть имя райское, да все не везёт в жизни, не могу уехать, а ты здесь почему?

– Я сбежала с работы! Была бухгалтером, да недостача, вот и решила уехать. А ты? – Спросила Света.

– Так мы с тобой друзья по несчастью! У меня почти тоже, на складе, думаю, моряки стащили два рулона брезента, вот я и решила тоже удрать, пока не арестовали! Сейчас долго не будут разбираться, всё ещё действуют по законам военного времени, хоть война и кончилась, вон даже билеты не купишь. Что делать, не знаю! – Печально вздохнула Рая

Вокруг них сновало гражданское население, но и много было в военной форме, без знаков различия, но с наградными планками. Жизнь на вокзале бурлила. Они видели, как встречали воинские эшелоны, прибывших фронтовиков с войны, то тут, то там играли на гармошке, плясали и пели счастливые люди.

Девушки пригорюнились.

Вдруг к ним подошёл высокий, молодой лейтенант с железным чайником в руке.

– Что грустите, красавицы? Где тут у вас воды или кипятка набрать можно?

Светлана улыбнулась и сказала:

– А пойдёмте, я вас проведу! Вы надолго здесь? Или проездом?

– Я Иван, едем из Берлина на Родину, сам из Вологды, возвращаюсь домой, а вы? – Спросил он в свою очередь, ласково заглядывая ей в глаза.

– Меня Света зовут, мы со знакомой застряли. Не можем уехать, у нас вещмешок с командировочными украли. А паспорта есть, не знаем, как теперь добраться до Архангельска, без командировочных билеты не продают, да и в поезде проверка будет, сидим уже несколько дней на вокзале. – Грустно ответила девушка

– Так давайте поможем вам, вместе веселей! Пойдёмте со мной, захватим вашу подругу, мы с моими товарищами вас спрячем, в момент проверки, поезд как раз идёт до Архангельска! – Воодушевлённо воскликнул Иван.

У Светы радостно загорелись глаза:

– Спасибо! А то хоть плачь! Пошли за водой, а потом заберём подругу! Вскоре они вернулись и подошли к девушке, грустно сидящей на скамейке. Светлана весело затараторила:

– Пойдём подруга, Иван обещал нам помочь! Я ему рассказала, что у нас украли вещмешок с командировочными, так мы поедем в солдатском вагоне, и он нас спрячет, правда, он не сказала где, ну идём, на месте разберёмся!

Рая удивлённо вытаращила глаза, но промолчала и только буркнула:

– Вот хорошо!

Они подошли к вагону. Иван провёл их за собой к месту, где он находился с товарищами.

– Ну, вот девчата, скоро вагон тронется, полезайте на верхние полки, как проверка войдёт, мы вас шинелями закидаем, никто и не заметит, – сказал довольный лейтенант.

Так весело и благополучно они доехали до Вологды. На перроне Света сказала подруге

– Знаешь Рая! Иван мне замуж предложил, я выйду здесь, у меня никого нет в этом мире, все погибли. А он такой милый, мне очень нравится, если что приезжай, вот тебе наш адрес. – Светлана протянула ей листочек бумаги.

Девушки обнялись и попрощались.

– Спасибо тебе, будьте счастливы, может, увидимся! – Произнесла Рая

Долго она стояла в окне и смотрела вслед счастливой паре.

«А когда же я найду свою судьбу? Может я несимпатичная»? – Впервые задумалась девушка, немного завидуя подруге.

Часть 6. Женская доля

_{Дорогая, сядем рядом, Поглядим в глаза друг другу. Я хочу под кротким взглядом}

_{Слушать чувственную вьюгу.}

_{(Из стихотворения Сергея Есенина «Дорогая, сядем рядом». )}

Наконец Рая добралась до Молотовска.

Вечерело.

Ольга уже пришла домой и очень обрадовалась сестре. Её круглое лицо сияло от удовольствия, они всегда тянулись друг к другу. Сёстры крепко обнялись и Оля сказала:

– Как хорошо, что ты вернулась, а то трудно и непривычно жить одной. Надя поехала в Ленинград учиться на киномеханика, и я поступила на курсы зубных техников.

Добрая и простая сестра радовалась от души. Рая поведала ей свою грустную историю.

– Не повезло! У тебя только одни благодарности по работе. Ты же не виновата! А может, надо было вызвать милицию и акт составить? – Спросила Оля.

Рая нахмурилась и ответила:

– Столько насмотрелась на заключённых в порту! Как подумаю, что и я могу оказаться там, мурашки по коже. Многие сидят по глупости или недоразумению. Лучше уж здесь, без благодарностей как-нибудь, хоть мне и медаль в Ленинграде вручили, перед переводом в Выборгский порт. Видно невезучая я, что поделаешь! Какие новости? Так про Василия и неизвестно? Погиб наш брат, он же разведчиком был, даже и не знаем где. Как тогда получили одно письмо, штамп стоял Бологое, бои в тех местах страшные шли в то время, вот и вся память от него, а он самый лучший был среди всех нас, ужасная судьба! Мама собирается к нам вернуться, что ей там одной делать? Боится хозяева финны вернуться, дом чужой. По-своему она права

– Отдыхай, всё образуется, я завтра про работу узнаю для тебя. Баба Оля Божатка заболела и совсем постарела, её дочка из Иваново в Заболотье забрала, а теперь давай спать, утро вечера мудренее, – успокаивала сестру Оля.

Вечером Ольга радостно сообщила:

– Рая, я встретила знакомую, в столовую требуется официантка. Сейчас начальник Беломорторга, мне Шура сказала, Борис Борисович Аникеев. Он раньше работал в порту начальником участка. В общем, ты его должна знать, если что обратишься к нему.

– Вот и отлично, – сказала девушка, – завтра и пойду устраиваться. Ты же смотри, не забывай, что у меня в душе страх сидит, если к тебе придут и начнут обо мне спрашивать, сразу сообщи! Неизвестно ещё, как эта история с пропавшим брезентом закончится.

– Не беспокойся, понимаю. Будем надеяться на лучшее, может, обойдётся? А в столовой хоть кушать будешь, похудела ты опять, да и ответственности меньше, больше таких происшествий, как у тебя случилось, не будет! – Заверила сестра.

Через несколько дней вернулась Анна с детьми. Вскоре, она снова поступила на предыдущее место работы – склад, и ей дали комнату. Дети пошли в школу, и жизнь стала налаживаться.

Рае сначала было трудно привыкнуть к новой работе, но постепенно, она втянулась. Но случилась другая напасть. Директор столовой посматривал на неё влюблёнными глазами и начал обхаживать.

Толстый, с огромным животом и абсолютно лысый, он не нравился девушке. Директор, видимо был уверен в себе и однажды поздно вечером, когда Рая задержалась, он заставил её за какую – то оплошность вымыть столы, закрыв входную дверь, подошёл сзади и попытался овладеть ею.

Райка, несмотря на свой маленький рост, «огрела» его стулом, он упал, затем вылила сверху грязную воду из ведра и убежала.

Осенью 1947 года, начались заморозки, сильно похолодало, северная погода всегда непредсказуема, ледяное дыхание Арктики ощущалось особенно в утреннее и вечернее время.

Оля уже вернулась домой и всё поняла, когда она увидела Раю, которая вбежала в комнату в платье и рабочем фартуке.

– Вот, гад! Приставал к тебе? Ничего не случилось? – Спросила встревоженная сестра.

– Да, я его стулом хорошо долбанула, надолго запомнит, а пока он поднимался, ещё грязной водой облила! Больше не пойду в эту столовую! Что же мне так навезёт? – Воскликнула огорченная Рая.

– Я так и думала, помню, какая ты ещё в детстве была боевая, всех «метелила» даже мальчишки тебя боялись и уважали. А завтра иди к Борису Борисовичу и все расскажи! Он тебе поможет, ты была лучшей приёмосдатчицей, или опять в порт пойдёшь?

– Не пойду, устала я что-то от порта, наверное, наголодалась слишком. Но к нему схожу, он хороший человек, должен понять, кто знает, может новую работу предложит. – Сказала Рая.

Рано утром девушка вышла на улицу, сильный северный ветер дул, как будто боролся с ней. Все лужи покрылись льдом. Зима «стояла» на пороге и серьёзно напоминала о себе ледяным дыханием.

Рая нашла Бориса Борисовича, и он сразу её узнал.

– А, Раечка! Как дела? Что-то ты невесёлая? Я, как видишь на новом месте работы, из порта ушёл. Где ты сейчас? Девушка улыбнулась и ответила:

– Не забыли меня, вот спасибо, не зря вас рабочие всегда уважали! Я в официантки в столовую пошла, а у меня неприятность, хочу вам рассказать, может, найдётся для меня другая работа? Рая поделилась неприятным случаем, который произошёл между ней и с директором столовой. Борис Борисович выругался и сказал:

– Не переживай, я на него управу найду, слухи о нём, как о любителе женского пола давно ходят! А пойдёшь работать экспедитором?

Давай вдвоём с Олей Золотых, думаю, сработаетесь. Она вроде неплохой человек. Будет у вас бочка и лошадь, три километра до станции Лайской доедите, а там молокозавод. Ваша работа – привозить молоко сюда на склад и сдавать приёмщику. Может и в Архангельск за продуктами пошлют, ну что поручат, здесь ещё нет своих пищевых комбинатов, я знаю, на тебя можно положиться! Соглашайся! Девушка немного подумала и приняла предложение. Так снова у неё появилась работа.

Зима покрыла землю пушистым ковром. Деревья трещали по ночам от сильных морозов, птицы спрятались под крыши, только вороны каркали, которым всё нипочём, сидели на деревьях, высматривая еду.

Рая и Оля возвращались из Лайской по избитой колее, возок весело катился, смирная лошадка Зорька быстро бежала по замёрзшей дороге. Девушки переговорили уже все темы и замолчали.

Вдруг возок с бочкой наехал на горочку, накренился и телега, с привязанной бочкой, упала на бок. От тяжести заглушка выскочила, и молоко стало выливаться в снег. Наконец, после отчаянных усилий, кое-как девушкам удалось вернуть пробку – заглушку на место, но значительная часть молока успела вылиться.

Бочка, привязанная верёвками к боковым доскам телеги, не поддавалась никакому движению, да и сами верёвки от мороза стали словно железки.

– Оля! – сказала Рая, – беги в деревню, вон там дома за лесочком дома виднеются, попроси какого-нибудь мужчину нам помочь, сами мы не справимся.

– Хорошо, я мигом! – Согласилась она и стремительно скрылась между деревьями, стараясь сократить путь до ближайшего дома.

Вскоре Оля привела маленького мужичка, он держал в руках длинную толстую палку и за поясом у него был топор.

– Что девчата, оказались в аварии? Не бойтесь, сейчас помогу! – Весело сказал он.

Мужчина, несмотря на свою худобу, ловко поставил телегу с помощью палки на место, затем перерубил часть верёвок топором и повернул бочку заглушкой вверх.

Потом обмотал её дополнительной верёвкой, что принёс с собой и произнёс:

– Вот теперь полный порядок!

Девушки повеселели.

– Спасибо вам большое, выручили из беды, а то хоть волком вой! Дальше они ехали уже тихим шагом и с осторожностью. Оля спросила:

– Как же мы теперь молоко сдадим на склад, там же не хватает?

Рая призадумалась, потом ответила:

– А давай – ка мы к ближайшему дому подъедем, да спросим ведро воды и дольём, другого выхода нет!

Так они и сделали.

Вечерело.

Наконец они подъехали к своей базе в Молотовске. Приёмщик Иван Степанович сказал:

– Что-то вы сегодня припозднились, я уж подумал, не случилось ли чего?

– Дорога очень скользкая, да вся в горках и ямах, мы потихоньку ехали, – ответила Рая, прищурив глаза.

Весовщик перелил из бочки молоко и отпустил девушек по домам.

На следующее утро Раю командировали съездить в Архангельск и выдали деньги четыре тысячи рублей для грузчиков и закупки сливочного масла. Ольге поручили на телеге поехать опять за молоком.

Райка отправилась в Архангельск, закупила масло, но на базе нужного количества не оказалось, и у неё ещё осталось две тысячи рублей. Она услышала об обмене денег, но товар бросить не на кого, да и электричка скоро отправлялась. Грузчики отнесли коробки с маслом, и когда она приехала в Молотовск, уже наступил вечер.

На вокзале она нашла мужчину с лошадью и телегой, и они, наконец, доехали на продуктовую базу. Иван Степанович принял масло и спросил:

– Рая, у тебя остались подотчётные деньги?

– Да, – ответила она, – ещё две тысячи рублей.

– Сегодня обмен денег закончен и уже вечер, всё закрыто. Теперь твои 2000 рублей превратились в две сотни. И что ты завтра будешь делать? Где возьмешь ещё одну тысячу восемьсот? Ох, девка, влипла ты в историю! Девушка тихо опустилась на снег в отчаянии, слёзы, беспрерывным потоком полились из глаз. Иван Степанович поднял её и проводил внутрь, усадив на стул.

– Не плачь! Может, образуется? Я могу написать тебе докладную, во сколько ты ко мне пришла сдавать товар, и когда электричка прибыла на вокзал. Иди домой, постарайся поспать, а завтра с утром ступай в контору и сразу приложи подробное заявление.

Рая вытерла слёзы и пошла домой. Ольга с порога сняла, что случилось несчастье.

– Что опять такое приключилось с тобой? Сестра рассказала о подотчётных деньгах. Затем, не раздеваясь, легла на кровать и закрыла глаза, слёзы всё текли по щекам. Ольга молча обняла её, и долго сидела рядом, она понимала бесполезность слов утешения, Раи не хватало теперь тысячи восьми ста рублей, а это были огромные деньги, и сестра знала, что за это могут посадить в тюрьму.

Едва дождавшись утра, Рая написала заявление, как и советовал Иван Степанович, подробно рассказав о своей поездке. Затем поднялась и отправилась в контору. Бухгалтер составила акт о недостаче, приложила заявление и приняла деньги.

Её отстранили от работы, и Райка вернулась домой в ожидании суда.

Через день она получила повестку. Ольга решила пойти с ней.

– После суда, сходишь к маме и расскажешь, а пока подождём, – сказала Рая.

Оля положила ей сухари в вещмешок, тёплую одежду, и подала ей фуфайку.

– Надень её лучше, она хоть и некрасивая и выручит тебя всегда! – Предложила сестра.

Рая грустно взяла фуфайку. На заседании суда, девушка рассказала ещё раз, как произошло, что она не успела обменять деньги и случилась такая огромная недостача. Судья долго не мог вынести решение, все понимали, что девушка не виновата. Наконец, после многочисленный совещаний с присяжными заседателями, ей было вынесено постановление, где говорилось, что недостающую сумму она должна будет погашать по пятьдесят процентов из своей зарплаты, уплачивая в Госбанк.

Райка никак не могла поверить, что она не попадёт в тюрьму, с которой она почти смирилась. Девушка горько расплакалась от нервного перенапряжения, и Оля едва её успокоила.

Так в течение многих лет она выплачивала долг, в котором не была повинна.

Ольгу приняли на работу зубным техником. В Молотовске активно велось строительство домов, заводов, школ. Город возрождался после войны, страна оценила его значение и выделила средства на развитие.

Пришла дружная весна, деревья в лесу покрылись нежной листвой, и горожане всё чаще выезжали за грибами и ягодами. В выходные электрички были забиты людьми с рюкзаками и корзинками.

Мать взялась пасти корову у директора продовольственного магазина, чтобы немного иметь больше молока для детей. По утрам она выводила животное в поле, привязывала на длинной верёвке, вбивая кол в землю, и оставляла детей Вову с Валей присматривать за ней, а сама шла на работу. Вечером возвращала корову в стойло, доила и ухаживала за ней.

Однажды Анна с сыном Вовой привели корову в сарай, женщина подоила животное и вместе с ребёнком зашла в дом, чтобы поставить молоко на кухню. Хозяйка Татьяна Павловна отмечала какой-то юбилей.

Она отлила молока Анне, и поблагодарив её, ушла к гостям. Утром Анюта пришла выводить корову на пастбище и увидела милиционера в доме Татьяны Павловны. Он подробно опрашивал хозяйку и составлял протокол. Увидев Анну, он попросил её задержаться, объяснив, что у хозяйки пропала сумка с деньгами и с ключами от магазина. У женщины всё похолодело внутри. Допросив её и получив отрицательный ответ, он сказал:

– Я обязан обыскать вашу комнату, следуйте за мной, я сделаю это при вас на месте.

Анна ответила:

– Никогда я не была воровкой! Пойдёмте, конечно, можете обыскивать.

Они вернулись к дому, где жила Анюта с детьми. Он пригласил понятых, и, войдя в комнату, милиционер начал обыск и вдруг, он достал из-под кровати злосчастную сумку. Анна посмотрела на Вову, он заплакал и, испугавшись, бросился к ней.

Женщина, поняла, что это сделал её сын, которому было всего девять лет.

– Это ваша сумка? – Спросил милиционер.

– Нет, – ответила Анюта.

Он извлёк из сумки ключи, кошелёк и составил протокол. На суде присутствовала семья Анны. Мать взяла вину на себя, боясь за судьбу сына.

Ей вынесли приговор: заключить под стражу и этапировать в лагерь на исправительно-трудовую работу по заготовке леса на пять лет. Женщина ахнула и разрыдалась. Рая обняла детей и тихо плакала от отчаяния. Теперь ей надо было заботиться о семье. В свои неполные двадцать лет ей пришлось заменить мать. Оля, иногда помогала ей, но она уже жила отдельно в своей комнате, на другом конце города. Девушка уходила рано и возвращалась поздно, нужно было зарабатывать деньги и кормить детей и уплачивать ещёtе в банк деньги по суду.

Она вставала в пять часов утра и готовила еду, когда дети ещё спали, вечером, она возвращалась, и заботилась о них как могла, но целый день, они были предоставлены сами себе. Однажды она вернулась и не нашла детей в комнате, она постучалась к соседке и та рассказала, что их забрали в детский дом, так как они целыми днями были одни, бегали по улицам, а школу пропускали. Рая нашла детский дом, но ей отказались вернуть детей, и с этим пришлось смириться. Через полтора года Анну освободили, как многодетную мать. Она вернулась исхудавшая и с подорванным здоровьем. Законы в лагере установили суровые, она должна была срубить и напилить 7,5 кубометров леса в день, за это она получала свое дневное пропитание исключительно в зависимости от количества сделанной работы. Если она выполняет норму целиком, ей выдают 600 грамм хлеба. Если не выполняет, получает 500, 400 и даже 200 грамм хлеба Изголодавшаяся, она первое время, никак не могла наесться. Боли в спине мучили её беспрестанно.

С приходом 1951 года, в городе на острове Ягры, ликвидировали, наконец, лагеря, где содержались около пятидесяти тысяч заключенных. Ощущение радости, счастья витало в воздухе. Постепенно остров приобретал свой прежний вид, сносили бараки и очистили территорию от колючей проволоки. Лишь в далёком 1975 году памятник на берегу с колоколом наверху и фигурой скорбящей матери, посвящённый героям Великой Отечественной войны 1945 года напомнит о чёрной полосе, прошедшей на этом небольшом клочке суши. Иногда налетит вольный северный ветер, и колокол издаст свой тягостный звук как бы напоминая обо всех жертвах, который видел этот розовый, от цветущего шиповника остров.

Ребятишек вернули из детского дома, и жизнь постепенно налаживалась.

Райка перешла на новую работу, она устроилась кассиром в продовольственный магазин.

Лето было необычайно жарким. Намечался грандиозный праздник Военно – Морского Флота и Рая с подругой Ксенией пришли к старому театру на площади, где вечером устроили танцы. Перед входом уже толпилась молодёжь. К ним подошёл знакомый подруги Сашка Вологжанов с молодым человеком лет двадцати пяти.