Текст книги "Зимняя встреча"

Глава восьмая

Аня неторопливо шла по сыроватой кромке моря и любовалась легкими барашками на гребнях прозрачных волн. Набегавшая волна невесомой лаской гладила босые ноги. Солнце, чуть касаясь огненным краешком моря, готовилось к закату, и в месте соединения вода кипела расплавленным золотом. Природа дышала величием и покоем. Чьи это слова, она вспомнить не могла, но согласна была с ними всей душой. Как славно, что она решила уехать в отпуск именно сюда, на Азовское море, в тихий семейный пансионат.

Причем «Тихий» было не прилагательным, а названием, вполне отражающим суть. Здесь и в самом деле было так тихо и спокойно, как обещалось в небольшом рекламном листке, случайно попавшем ей в руки неделю назад. Она прочитала непритязательное описание немногих удобств, посмотрела на картинку с панорамой берега, на котором стоял пансионат, и решила – еду! Чтобы избежать докучливых расспросов и проводов, не сказала даже маме, куда же конкретно едет.

– Не волнуйся, мамуля, осмотрюсь на местности и позвоню. Не думаю, что будут проблемы с устройством. Вера Николаевна, наш корректор, только что вернулась с Азова, и говорит, что с путевками там никакой напряженки нет, можно остановиться практически в любом месте. Если не нравится организованный отдых, то там частники много хибарок понастроили для приезжих, есть из чего выбрать. Были бы деньги.

Мама покачала головой, не слишком веря дочкиным словам, но возражать не стала. Какой в этом смысл? Все равно сделает по-своему.

И вот она уже третий день блаженствует в маленьком уютном пансионате, в трехэтажном приятном здании, защищенном от ветра небольшим лесистым холмом.

Солнце садилось все ниже, и пылать начало всё море. Зловещие багряные всполохи докатились до ее ног, и казалось, что они сейчас вспыхнут и сгорят вместе с пламенеющими волнами. Замерев, она смотрела на воду, в восторге прижав руки к груди. Но скоро всё закончилось. Солнце на юге садится быстро. Разочарованно вздохнув, отвернулась от враз почерневшего моря, как будто от сцены, на которой закончилось блистательное выступление.

Аня в третий раз приходила вечером на берег полюбоваться закатом, и каждый раз ликующая симфония красок потрясала. Вздохнув, вновь пообещала себе, что завтра-то непременно проснется на рассвете и пойдет на берег встречать солнце. Сведущие люди говорили, что это незабываемое зрелище куда зрелищнее заката. Помахивая босоножками, брела босиком вдоль полосы прибоя к дорожке в пансионат, радуясь тишине и одиночеству.

Заметив боковым зрением, что кто-то перерезал ей дорогу, подняла взгляд. Невдалеке, метрах в десяти, навстречу шел мужчина, но быстро наступавшие сумерки не позволяли разглядеть его лица. Силуэт показался знакомым, и сердце нехорошо дрогнуло. Она тут же успокоила себя – полно! Откуда здесь взяться Антону? Никто не знает, что она здесь. Но вот он поравнялся с ней, остановился и иронично поклонился.

Аня обречено спросила:

– И зачем ты здесь?

Антон мягко подхватил ее под руку, и они вместе пошли к пансионату.

– Отдыхаю, как и ты. В прошлом году ведь толком отдохнуть не удалось, ты же помнишь?

Она хмуро поправила:

– Нет, не помню, и помнить не хочу.

Искоса бросив на нее саркастический взгляд, он продолжил:

– Ну так вот, отдыхаю. Захотелось вдруг тишины и покоя.

Аня принялась лихорадочно соображать, откуда он мог узнать о пансионате?

Он милосердно прервал ее раздумья, мягко пояснив:

– Телефончик, моя дорогая, телефончик! Ты разве не знаешь, что достаточно позвонить на АТС и спросить, откуда звонили? Как хорошо, что у твоей матери нет сотового, и ты позвонила ей с общего телефона пансионата.

Она с досадой прошептала:

– Как просто!

Антон устало покрутил головой.

– Я приехал сегодня, и еще не совсем освоился. Первым делом тебя побежал искать.

– Ну и совершенно напрасно! – это прозвучало с излишним напором.

Он мрачно усмехнулся и возразил:

– Я так не думаю. Здесь полно зубастых крокодилов.

Она в недоумении уставилась на него, не понимая, о чем он.

– Двуногих, естественно, двуногих.

Она вспомнила о том, как окрестила его с друзьями при первой встрече, и с досадой пожала плечами.

С песчаной прибрежной тропки они перешли на узкую асфальтовую дорожку. Антон шел рядом, крепко держа ее под руку и внимательно вглядываясь в ее неулыбчивое лицо. Она держалась с ним как с абсолютно неинтересным ей человеком. Совсем доконав, назвала его «братик» и попросила:

– Знаешь, не мешай мне развлекаться! Ну, ты понимаешь, новые знакомства и всё такое.

Он заскрипел зубами, но, сдержавшись, чересчур покладисто заметил:

– Конечно, моя радость! Я и сам не против отдохнуть, здесь мне навстречу попались симпатичные курочки.

Она спокойно заметила:

– Вот и прекрасно, значит, мы поняли друг друга.

Войдя в прохладный вестибюль, они небрежно кивнули друг другу, и разошлись по своим номерам.

Аня смыла с ног песок, с лица – соленые морские брызги, присела на продавленное кресло и задумалась.

Что же теперь будет? Если она снова поддастся его дьявольскому обаянию и вернется к нему, все повторится сначала, это неизбежно. Антон не из тех, кто меняется. Эгоисты всегда остаются эгоистами, их ничто не исправит. Значит, его надо избегать по мере возможности. Но как?

Она вспомнила симпатичного паренька, пытавшегося познакомиться с ней в первый же вечер, и пожалела, что не согласилась сходить с ним в кино. В роли буфера он бы ей весьма пригодился. Хотя и нехорошо использовать людей для таких неблаговидных целей. Но, судя по игриво вспыхивающим глазкам парня, он от разбитого сердца страдать не станет.

Посмотрела на часы – девять. Время начала небольшой дискотеки, на которую приходят и местные жители. Ее соседка по столу, бойкая Тамара, сообщила ей, томно играя глубоким контральто:

– На танцах здесь разный народ бывает. Здесь же рядом гавань, там суда стоят, в том числе и пограничные. Так что мужики захаживают. Встречаются весьма даже неплохие экземпляры!

Аня на танцах еще не была, хотя с танцплощадки, расположенной в сотне метрах от здания, до двенадцати часов доносилась завлекательная музыка. Местный диск-жокей отличался неплохим музыкальным вкусом и привычной пошлятины не врубал. Хорошая иностранная танцевальная музыка, приличные отечественные песни. Но ее все равно танцевать не тянуло.

После расставания с Антоном она вообще на противоположный пол смотреть не могла. Привязавшийся, как приблудный щенок Сашка тоже это понял и периодически приставал к ней, почему она его не любит, ведь он был ее первым мужчиной? От этого вопроса она сатанела и отвечала соответственно: потому что и он ее никогда не любил. Тут же следовал шквал фальшивых признаний в любви, в ход шли нахальные ручонки, и вконец рассвирепевшая Аня прогоняла надоедливого ухажера прочь.

В дверь осторожно постучали. Шестым чувством поняла, что это Антон. Здесь она еще ни с кем не познакомилась настолько близко, чтобы к ней заходили в номер. Отвечать жутко не хотелось, но настойчивый стук продолжался. Не выдержав, встала и открыла дверь.

Это и в самом деле был Антон. Он явно собрался на танцы – светлые брюки как влитые сидели на узких мускулистых бедрах, а рубашка с короткими рукавами, заправленная под тонкий кожаный ремень, подчеркивала узкую талию.

Он решительно шагнул в комнату и огляделся. Прикрыл глаза, пряча их обрадованный блеск, лениво проговорил:

– Что, одна тоскуешь? На танцы не пойдешь?

Она прохладно отказалась.

– Я не тоскую, а отдыхаю. Если помнишь, мне никогда не было скучно одной. А ты иди, развлекайся. Сам ведь сказал, что здесь много симпатичных курочек. Вот и иди, может, удастся какую-нибудь потоптать, ты же знатный петух.

Антон нахмурился, хотел что-то возразить, но она уже оттеснила его к дверям и захлопнула дверь перед его носом. Он с гневом посмотрел на бездушную деревяшку, повернулся и пошел, размахивая руками.

Внезапно невесть из-за чего расстроившись, Аня похлюпала носом. Мрачно подумав, – пусть катится на все четыре стороны, меня это совершенно не волнует, – взяла в руки книгу Паустовского, взятую в местной библиотеке, и принялась читать.

Изгнанный из рая Антон в полном расстройстве чувств сунулся было на танцплощадку, но быстро пришел в себя от громкой музыки и предъявленных на него эксклюзивных прав какой-то крашеной блондинкой. Невежливо, но действенно выдравшись из ее цепких лапок, постыдно сбежал в темноту, и гулял вдоль пансионата по неудобной гравийной дорожке, внимательно вглядываясь в освещенное Анино окно. В одиннадцать свет в нем погас, но он все равно шагал взад-вперед, как часовой, понимая, что ему всё равно не уснуть от возбуждения и перемены климата.

Маленький пляж был почти пуст, и Аня смогла занять свой обычный лежак в ажурной тени старого платана. Хотя с утра солнце не набрало еще обычной для этих мест обжигающей силы, она предпочитала не рисковать. С ее слишком белой кожей, даже намазанной солнцезащитным кремом, легко обгореть. К тому же она никогда не была любителем жариться на солнце.

Разложив на жестком деревянном лежаке розовое махровое полотенце, вытащила из пляжной сумки недочитанную вчера книгу и принялась за чтение. Мало-помалу она увлеклась поразительно тонким описанием природы и перестала обращать внимание на окружающих.

Очнулась от тихого смеха.

– А я-то распинаюсь! Разговариваю с ней, эрудицией блещу, а она меня просто не слышит. Теперь понимаю, что имел в виду отец, когда говорил, что Анастасия Павловна зачитывается! Да тебя в это время украсть можно, ты и не заметишь. Очнешься уже в гареме!

Аня недовольно взглянула на болтуна. Чудесное настроение, охватившее ее после чтения, рассеялось, как не бывало. Она повернулась на спину, водрузила на нос очки и закрыла глаза, всем своим видом показывая Антону, что он здесь лишний. Но его это ничуть не смутило. Он протянул руку и взял лежавшую рядом с ее головой книгу.

– О, Паустовский! Я думал, это у тебя какой-нибудь крутой детектив. Я, признаться, Паустовского и читать-то не смог. Неинтересно. Описания, описания, и не происходит ничего.

Аня скептически поджала губы, как бы говоря – ничего другого я и не ожидала! Не дождавшись ответа, он печально вздохнул и присел на соседний топчан. Нерешительно предложил:

– Пойдем хоть мячик покидаем? Скучно же так валяться

Она сурово отрезала:

– Не собираюсь! И отстань от меня! Я тебе отдыхать не мешаю, и ты мне не мешай!

Тут к ногам Антона прилетел мяч от устроенной на краю пляжа волейбольной площадки. Он не выдержал, бросил мяч и припустил следом. Его приняли в команду, которой руководила мускулистая спортивная девушка, скорее даже дама.

Невольно напрягшаяся Аня с мрачным удовлетворением смотрела, как дамочка по поводу и без повода хлопала Антона по плечу, а как-то раз за пропуск подачи довольно чувствительно шлепнула по попе, как малыша. Аня сердито отвернулась от игроков, бубня себе под нос, что пусть он хоть тут же с этой сексапильной особой под ближайший куст упадет, ее это ни в коей мере волновать не будет. Но перед глазами стояло его сильное тело, уже успевшее немного загореть, и приходилось тщательно скрывать от самой себя, что оно ее волнует.

Когда Антон наигрался и вернулся к Ане, блестя от пота, ее уже не было. Разозлившись, широкими шагами вбежал в теплую воду и долго плавал, давая уставшим мускулам возможность разрядиться.

Увидел ее только в столовой во время обеда. Удивился, утром за этим столом ее не было. Вспомнив, что по утрам Аня и раньше ничего не ела, догадался, что своим привычкам она не изменила и на отдыхе.

На обед был подан салатик из свежих овощей, видимо, выращенных в огороде, который он видел невдалеке, наваристого домашнего борща, бифштекса с основательной порцией пюре, какао и хрустящей булочки. Периодически он взглядывал на Аню, – она ела что-то воздушное, типа суфле, а к первому блюду вовсе не притронулось.

Это ему не понравилось. Куда ей еще худеть? И так скоро ветром унесет. Он вспомнил ее нежное тело под собой, и вздрогнул от молнией пронзившего его желания. Вот черт! Он нахмурился. Если дело так пойдет дальше, то плохи его дела. Она ему больше не верит, и в этом его вина, но ему-то что делать?

Он оторвал взгляд от опустевшего стакана и сразу наткнулся на взгляд партнерши по команде. Она задорно улыбнулась и подмигнула. Он с досадой отвернулся. Если эти переглядки заметит Аня, то его неудачная шуточка про курочек выйдет ему боком.

Хотел пройти вдоль моря по той самой тропке, где вчера встретил Аню, но на улице хлестал самый настоящий тропический ливень. Вода, пенясь, неслась по асфальтовым дорожкам к морю. Люди, попавшие под дождь, с испуганными лицами бежали под ближайшее укрытие. Антон скептически подумал: и зачем они это делают? Всё равно уже вымокли до нитки.

Вода со злобным шипением била по листьям пирамидальных тополей, росших вдоль пансионата, и те отчаянно колыхались, с трудом удерживаясь на ветках.

Аня вышла из столовой минут через пятнадцать в сопровождении что-то оживленно тараторившей соседки. Повернув к ней улыбающееся лицо, Аня тихонько посмеивалась и недоверчиво передергивала плечами. У Антона почему-то взмокли ладони. А ведь он и не помнит, чтобы она так непринужденно болтала о чем-нибудь с ним.

Да и смотрела ли она на него когда-нибудь таким задорным взглядом? Пожалуй, в самом начале их совместной жизни. А потом стала замкнутой холодной особой. Или это он сделал ее такой? И ее холодность только ответ на его откровенное равнодушие? Но хотел-то он совершенно другого!

Он подошел и корректно поздоровался. Его царапнула по сердцу мгновенно натянутая Аней безразличная маска. Анина спутница сделала стойку и с любопытством уставилась на интересного мужчину. Заметившая ее слишком явный интерес Аня тут же насмешливо их познакомила. Антона эта поспешность изрядно покоробила. Прохладно кивнув представленной ему дамочке, он подхватил Аню под руку и повлек к лестнице. Она постаралась освободиться, но не смогла.

– Отцепись от меня, клещ! Никуда я с тобой идти не хочу. И вообще, я иду к себе.

– Какое совпадение! И я туда же! Нам по пути!

Она возмутилась.

– Я тебя не приглашала! Иди-ка ты своей дорогой!

Он пропустил эти слова мимо ушей, и через мгновенье они оказались перед ее номером. Мимо проходили люди, кидая на них заинтересованные взгляды. Поняв, что добрый скандальчик здорово украсит скучноватую отпускную жизнь соседей, Аня достала ключ и спокойно отворила дверь. Пройдя в комнату, плотно притворила дверь, и негромко заявила:

– Ну, и чего ты от меня хочешь? Неужели нельзя завести миленький, ни к чему не обязывающий курортный романчик со страждущими? Выбор, на мой дилетантский взгляд, весьма обширный.

Антон потемнел и проскрипел:

– Да, курортный романчик был бы весьма кстати. Но, – вот проблема! – я хочу этого славного романчика с тобой! – и без предупреждения обхватил ее за плечи, привлек к себе и впился в губы.

Аня возмущенно била его по плечам, но постепенно удары становились все слабее и слабее, пока ее руки не остались расслабленно лежать на его широких плечах. Почувствовав капитуляцию, он удвоил усилия, и скоро она запылала, с изумлением чувствуя нарастающую волнообразную боль внутри. Она ожидала, что он вот-вот опрокинет ее на кровать, но он не спешил, боясь разрушить хрупкую гармонию.

Оторвавшись от ее губ, заглянул в глаза и поразился их блеску и расширившимся зрачкам. Аня посмотрела на него затуманенным взглядом и закрыла глаза. Он просунул руку под ее тоненький топик, и положил ладонь на напряженную грудь. Обвел пальцем высокий кружок и с упоением впитал в себя неуправляемый отклик ее тела. Почему он когда-то считал ее холодной? Она очень страстная женщина. Скорее он не давал себе труда выяснить это. Но сейчас он все исправит.

Тут громыхнул гром такой силы, что они вздрогнули и одновременно посмотрели в окно. Пирамидальный тополь, росший прямо перед окном, исчез.

– Что это было? – Аня с испугом посмотрела на него, медленно приходя в себя.

Антон разочарованно пожал плечами. Как не вовремя! Или, наоборот, вовремя? Возможно, поспешив, он бы все испортил?

– Возможно, молния ударила в тополь, а, возможно, он не выдержал напора ветра и упал. Деревья-то старые.

Высвободившись из его объятий, она подошла к окну, и посмотрела на то место, где еще недавно стояло такое крепкое с виду дерево. Пусто… Медленно повернулась к Антону и тихо попросила:

– Уйди ты, пожалуйста!

К ее удивлению, он безропотно повернулся и вышел. Она принахмурилась. Такое послушание ему не присуще. Не иначе что-то задумал. Но вот что?

Шторм постепенно стихал, уходя куда-то на запад. Небо посветлело, быстро вернулась жара. Аня погуляла по берегу, сходила на ужин, дочитала Паустовского. Приняла холодный, насколько это было возможно в такую жару, душ, и легла спать, стараясь не слушать доносившиеся с танцплощадки звуки. Где Антон, она тоже не думала. Зачем ей это?

После шторма атмосфера полуострова стала напряженной и угрожающей. Может, это деревья грустили по погибшим собратьям? Как бы то ни было, уснуть не удавалось. Чтобы было не так жарко, она скинула ситцевую ночнушку, но прохладнее не стало. А когда она наконец задремала, растревоженное тело тут же начало вспоминать страстные ласки и требовать продолжения.

Она металась по кровати, смяв простыни и сбросив одеяло, когда матрас рядом прогнулся, и ее жаждущие губы встретились с его не менее пылающим ртом. Аня обрадовалась такому многообещающему сну и прильнула к пришельцу всем телом. Он не заставил себя ждать, и скоро по ее обнаженной груди пролегла дорожка из жгучих поцелуев. Его руки гладили ее шелковистый живот, и сам он дрожал от напряжения, сдерживаемого с огромным трудом. Его рот нашел ее губы и она, радуясь, что это сон, и можно делать все, что хочется, обняла его голову, ощущая под пальцами колючесть коротко остриженных волос.

Он неожиданно перекатился и лег на нее, но и это ее не насторожило. Лишь когда почувствовала его внутри себя, поняла, что это не сон.

– Антон! Прекрати!

Он поднял голову и прошептал:

– Тш-ш! Не волнуйся, всё будет хорошо!

Она хотела возразить, что ничего хорошего уже не будет, но разгоряченное тело самовольно прижалось к Антону, пальцы вцепились в его скользкие от пота плечи, ноги обхватили напряженные бедра. Не понимая, что это с ней, она в испуге закрыла глаза и тоже задрожала в отчаянном желании освободиться от дикого напряжения, с каждой секундой все сильнее завладевающим всем ее существом.

Аня застонала, тело выгнулось дугой, низ живота напрягся так, что казалось – еще чуть-чуть, и она порвется. Вдруг внутри что-то взорвалось, ее понесло ввысь в ликующей волне, и она неосознанно вцепилась в плечи Антона, тоже бившегося в судороге высвобождения. Он ошеломленно потряс головой, наблюдая за ее невидящими, устремленными куда-то вглубь глазами и тихо лег рядом, прижимая ее к себе так, как будто боялся, что она исчезнет.

Когда сердца стали биться немного поспокойнее, Аня устало спросила:

– Как ты сюда попал?

Он погладил ее плечо и пояснил:

– Не спалось. Пошел к окну, смотрел на темное небо. Почему-то сегодня не было ни одной звезды. На душе было так противно, как никогда в жизни. Вдруг послышался твой голос, показалось, что ты меня зовешь. Я спустился на твой этаж, толкнул дверь – она оказалась не заперта. Вошел, ты действительно стонала и повторяла мое имя. Ну, а дальше ты и сама всё знаешь.

Она возмутилась:

– Но я же спала! Мало ли что мне снилось!

Антон хмуро возразил:

– Откуда я знал, что ты спала? Ты звала, и я пришел. Неужели тебе со мной плохо? Мне кажется, нам было очень хорошо.

Аня зажмурилось. Ничего не поменялось. Жизненный критерий – чтобы было хорошо, – не претерпел никаких изменений. Единственное, в чем он продвинулся вперед, – местоимение «я» поменялось на королевское «мы». И она не была уверена, что понятие «мы» включает и ее. Она посмотрела на окно. Небо светлело. Наступало утро. Скоро запоют птицы и взойдет радостное солнце. Но ей что-то вовсе не весело.

Он приподнялся на локте и заглянул ей в глаза. Заметив блестевшие в нем слезы, чертыхнулся.

– Ну, что случилось, Анька? Я на седьмом небе от счастья. Нам впервые было хорошо вместе. Обычно только мне, но сегодня ведь и ты была довольна. Ведь так? – он пытливо навис над нею, ожидая ответа.

Она хмыкнула. Тактичностью он никогда не отличался.

Он удовлетворенно повалился на подушку, по-хозяйски обняв ее за плечи. Эйфория захлестывала, не давая думать. Он скомандовал:

– Значит, так! По приезде домой ты тут же переезжаешь ко мне, и хватит уже фордыбачить!

Она осторожно выбралась из-под его руки и пошла в ванную, ничего не ответив. Приняв душ и натянув шорты и топик, вернулась в комнату. Он ждал ее всё в той же вальяжной позе. Заметив, что она оделась, заинтересованно спросил:

– Зачем было напяливать на себя эти тряпки? Чтобы я мог их снять? – продолжить она ему не дала.

– Вот что, дорогой мой! – иронии в ее голосе хватило бы на толпу телеведуших. – Иди-ка ты к себе и больше здесь не появляйся, если не хочешь схлопотать по физиономии! А я впредь буду тщательно следить, чтобы моя дверь всегда была закрыта! Дома я даже имя твое забуду, эгоист несчастный!

Антон медленно сел в кровати. Недоуменно глядя на нее, предложил:

– Давай поженимся, если ты не хочешь по-другому!

Она истерически засмеялась, но тут же оборвала смех, испугавшись, что перебудит всех соседей.

– Давай шуруй отсюда, благодетель! И жертвовать собой не стоит! Замуж я за тебя не собираюсь. Надо же, повышение в должности, но с теми же обязанностями! И убирайся, пока я весь санаторий не перебудила!

Посмотрев в ее сверкающие гневом глаза, он оделся и вышел, понимая, что опять все сделал не так.

После его ухода Аня, не веря себе, долго смотрела на свои подрагивающие руки. Наконец упала на разобранную постель и сразу же уснула.

Проснулась уже в одиннадцатом часу. Быстро умывшись, пошла к морю. После вчерашнего шторма на берегу валялись выброшенные из моря водоросли, дохлые рыбы, но больше всего было разного плавучего мусора – пластиковых бутылок, пакетов и разного рода оберток. Всё это быстро разлагалось по жарким солнцем и пахло не слишком приятно. Вдоль берега медленно передвигалась бригада уборщиков, засовывая мусор в пластиковые мешки, и она понадеялась, что завтра берег будет чистым.

Во время ужина старалась не смотреть в сторону Антона, хотя и чувствовала его сверлящий взгляд. После ужина стремительно выбежала из здания, повернула за угол и затихла, ожидая погони. Но ее не было. Она с облегчением вздохнула и стала прохаживаться по аллеям с обратной стороны здания, выбирая неосвещенные места.

Увидев темную маленькую скамейку, почти незаметную под раскидистым кустом неизвестного растения, присела с краю и расслабилась, вдыхая запахи моря и остывающей земли. Вокруг начинали раскрываться пряно пахнувшие ночные цветы и кто-то громко застрекотал – кузнечики? Цикады? Сверчки? Она не была знакома с местной фауной.

Мимо проходили крепко обнявшиеся парочки, и тогда она сжималась в комочек, не желая, чтобы ее потревожили. Она не могла осознать, что же случилось прошлой ночью. За год жизни с Антоном ей никогда не было с ним так хорошо. Было ли это потому, что он наконец-то ласкал ее так, как ей хотелось, или это был итог ее многомесячного воздержания? Не найдя ответа, пошла в номер, всё так же испуганно оглядываясь по сторонам. Ей вовсе не хотелось видеть Антона и тем паче с ним говорить. Опять скажет какую-нибудь бестактность.

Забежав в номер, постояла у дверей, но ничего подозрительного не заметила. Еще раз проверив, хорошо ли закрыт замок, оставила ключ в дверях и повернула его на пол-оборота, чтобы снаружи замок открыть было нельзя, и только тогда стала раздеваться.

Легла в постель, постаравшись расслабиться, и тут в дверь негромко, но настойчиво постучали. Она замерла, не желая открывать. Антон стучал около получаса, потом ушел. Она долго прислушивалась к тишине, боясь вновь услышать стук. Но все было тихо, и она уснула.

После завтрака с полчаса гуляла по берегу, когда к ней присоединился хмурый Антон. Они молча несколько раз прошли по территории пляжа, пока Аня, смирившись, скинула сарафан и не устроилась всё на том же топчане. Он сел ей в ноги и настойчиво спросил:

– Что делать будем?

Она тихо ответила:

– Я лично отдыхаю, у меня еще неделя. А вот ты что делать собираешься – это твои проблемы.

Антон не ответил, и она удивленно посмотрела на него. Он остановившимися мутноватыми глазами смотрел на ее прикрытую довольно скромным купальником грудь. Возмутившись, она чувствительно пнула его ногой, и только тогда он пришел в себя. С трудом перевел взгляд на ее лицо и хрипловато пообещал:

– Я уеду с тобой. Только скажи, когда ты уезжаешь и чем – самолетом или поездом?

Аня иронично пожала плечами, – нашел дурочку! Он принял молчаливый отказ, поднялся, скинул шорты и майку и лег на ближайший топчан. Через пару минут его позвала играть та же спортивная дамочка, и он охотно ушел, оставив Аню негодовать на собственные непостоянные чувства. Когда он был с ней, ей хотелось, чтобы он ушел, но стоило уйти, как она немедленно захотела, чтобы он вернулся.

Намазав плечи водостойким кремом от загара, пошла купаться. В воде к ней присоединился Вадик, знакомый еще по поезду – они познакомились по дороге сюда. Ничего особенного он не делал, просто пару раз брызнул на нее водой, но уже через пару минут она поняла, что рядом плывет раздосадованный Антон.

Аня насмешливо спросила:

– Ты же играть ушел? Не понравилось?

Он сверкнул глазами и ловко оттер от нее Вадика. Тот, сразу все поняв, нарываться на скандал не стал, а перенес свои усилия на более отзывчивый объект. Антон насмешливо заметил:

– Что, быстро слинял твой ухажер?

Аня согласилась.

– Да уж, это не твоя Светлана. Вот уж кого ничем с намеченного пути не свернешь. Кстати, где она теперь?

Он помрачнел и неразборчиво фыркнул в ответ.

День прошел незаметно. После захода солнца Аня, захватив полотенце, снова отправилась купаться. Антона не было видно, поэтому она расслаблено плыла вдоль берега, не обращая внимания на подозрительно копошащиеся там и тут парочки.

Вдруг из темноты перед ней вынырнул мужчина. Она испуганно вскрикнула, но тут же возмутилась, узнав Антона.

– Ты что, утопить меня захотел? – голос дрожал и срывался.

Он быстро подплыл к ней и обнял за плечи.

– Нет, конечно, моя радость. Просто ждал, когда ты отплывешь подальше от людных мест. Уж слишком много народу любит купаться в темноте.

Она попыталась вывернуться из-под его руки, но он переменил позу и прижал ее к себе. Она толкнула его в грудь, но он лишь коротко хохотнул.

– Осторожнее! Хочешь, чтобы мы утонули вместе?

Аня, не слишком уверенно плавающая, повернула к берегу, но он приник к ней в страстном поцелуе, и она замерла, вынужденная схватится за него, чтобы не нахлебаться воды. Почувствовав его ищущие руки на своей груди, она хотела возмутиться, но опасно темнеющая под ногами темная бездна охладила ее пыл.

Он прошептал на ушко:

– Конечно, на постели было бы удобнее, но зато – какой экстрим! Так мы с тобой никогда еще не делали.

Она протестующе выгнулась, стараясь затруднить ему его намерение, но он без труда подтянул ее к себе, отодвинул резинку трусиков и вошел в нее одним резким ударом. Она задохнулась от нахлынувшего чувственного порыва. Вода не позволяла ему двигаться так, как он хотел, поэтому каждое движение было замедленным и приносило ей сладострастную истому.

Через несколько минут она уже не осознавала, что сама пытается помочь ему, с силой вжимаясь в его тело. Наконец по телу прошли освобождающие волны, он тоже что-то простонал, и всё кончилось. Она, сжавшись, ждала от него очередной грубости, но он молчал, выравнивая дыхание. Они все так же молча вышли на берег, и, не одеваясь, дружно двинулись к пансионату.

У ее дверей он посмотрел ей в лицо и неожиданно робко попросил:

– Можно, я войду?

Она сурово отрезала:

– Нет!

Он укоризненно посмотрел на нее, но остался стоять возле двери, угрюмо дожидаясь, когда она захлопнет ее перед его носом, не сделав ни единой попытки проникнуть внутрь.

Море сильно штормило. Интересно, здесь всегда так или это она такая везучая? Второй шторм за две недели! Аня из-под руки оглядела бушующее море и ужаснулась – неподалеку виднелась голова человека! Она быстро оглянулась – поблизости никого не было видно. Что ей делать? Плавает она и в хорошую погоду не ахти, а в такую просто утонет.

Она побежала к пристани, надеясь снять один из спасательных кругов, развешанных на крюках в бетонной стене. Спасательный круг, оказавшийся не таким уж и легким, поддался не с первого раза. Она постаралась подойти к самому краю пристани, рискуя упасть в воду под порывом ветра, и с силой размахнулась. Добросить удалось только до середины. Она потянулась за следующим, и тут ее от края оттащил взбешенный Антон.

– Что ты тут делаешь? С ума сошла?

Она взмахом руки указала на еще видневшуюся на поверхности воды голову. Он ахнул и велел:

– Быстро беги в пансионат, зови на помощь! – и нырнул прямо в кипящие волны.

Аня изо всех сил побежала обратно. Через пару минут она уже возвратилась с подмогой. Мужчины из службы спасения на водах сразу увидели две головы, периодически захлестываемые высокими волнами.

– Так им долго не продержаться! Того и гляди утащит в море! На катере выходить в море бесполезно – его тут же разобьет о берег! С пристани круг с веревкой тоже не бросишь – их просто размажет о бетон! Давайте попробуем достать с берега!

У Ани задрожали колени и помутнело в глазах. Она приказала себе держаться, но ноги все равно не слушались, и она была вынуждена присесть на мокрую скамейку.

На берег выкатили какое-то странное приспособление, похожее на старинную катапульту. Засунув в нее спасательный круг с веревкой и, прицелившись, швырнули в море.

– Эх, немного не достали!

Быстро вытянув, швырнули снова. На сей раз круг упал неподалеку от Антона и тот, не отпуская второго человека, смог за несколько рывков дотянуться до него. Закрепил круг на тонущем, уцепился за него сам и взмахнул рукой, давая знак, чтоб вытащили.

Мужчины начали наматывать веревку, иногда притормаживая, если волна поднималась слишком высоко. Море бурлило, покрытое белой пеной, и периодически скрывало и круг, и людей. Но вот под ногами Антона очутилась твердая почва и он встал, придерживая спасенного.

Им на помощь поспешили спасатели и помогли дойти до безопасного места.

Спасенным оказался мальчишка лет двенадцати. Он смотрел на людей огромными испуганными глазами и трясся. Ему даже и не сказали ничего, просто повели к врачу.