Текст книги "Список желаний. Дневник Ани Алёхиной"

– Здравствуй! Конечно узнала! Тебя взяли! Поздравляю! – порадовалась Аня.

– Сегодня первый день. Я тут никого не знаю, может вместе пообедаем?

– У меня есть одно дело, так что вряд ли я успею поесть…

– Интересно. Это чем же таким ты идешь заниматься, бессердечно жертвуя своим обедом? – теперь на плечи Ани легли большие и теплые ладони Максима.

– Макс! – подпрыгнула Аня. – Напугал! Таисия, знакомься, это Максим Николаевич, сисадмин. Макс, это Таисия Владимировна, дизайнер.

Максим и Таисия смерили друг друга взглядом, молча кивнули. Аня понадеялась улизнуть от них, пока они знакомятся. Не вышло. Тася и Максим увязались за ней, захватив по пути с собой верхнюю одежду. И кто бы мог подумать, что Тасины волосы такого же оттенка, что и салатовая куртка Максима?

Втроем они выбрались на улицу. Максим и Таисия удивились, когда тропа повела их к гаражам. Аня начала нервничать. Она хотела прийти сюда одна. И если Максим был вправе пойти с ней, то какого черта здесь делала Тася? Она всего лишь новый дизайнер, принятый на работу благодаря собеседованию, которое провела Аня. Поэтому? И неужели никому не хочется есть?

Когда Аня достигла нужного места, то бросила свою сумку в снег, открыла ее и достала оттуда один баллончик с краской. Она старалась не смотреть по сторонам, особенно туда, где стояли Максим и Тася. Аня потрясла баллончик и пшикнула краской. Фиолетовая клякса пристыла к стене. Дрожь в теле, резкий запах краски и полнейший восторг. Аня остановилась на миг и прислушалась к себе. Затем посмотрела на фиолетовую кляксу. Абстракция. Такая произвольная, неуместная, чтобы находиться рядом с другими рисунками здесь. А стена, к слову, была уже раскрашена почти целиком, поэтому Аня ее и выбрала. Ее художественный труд присоединился к трудам более продвинутых художников. К их граффити.

Аня попробовала снова. На этот раз на стене показалась длинная линия. Местами тонкая, местами широкая. Аня еще не приловчилась, как нужно работать с такой краской. И она давно не рисовала. К ней подошел Максим, державший в правой руке баллончик с желтой краской, успешно вытащенный из Аниной сумки. Он встряхнул им и написал свое имя на стене. В конце добавил улыбающийся смайлик.

– Горе-художники. Не так надо! Сейчас покажу!

С этой фразы началась работа Таисии синей краской. Девушка всерьез принялась раскрашивать стену. На горизонте тут же появилось объемное сердечко, рядом кусочек моря и фиолетовый дельфин. Просто у Ани было всего три баллончика… Максим добавил солнышко над морем, Аня пририсовала к синему сердцу фиолетовое, после чего Макс проткнул их желтой стрелой. Получилась боль для глаз снаружи, но приятное ощущение внутри.

– Мне ваша компания нравится все больше и больше. Не знала, что у вас такие веселые сисадмины и кадровики, – произнесла Тася.

– Все дело в Ане. И в ее списке желаний, – улыбнулся Максим.

Тася, конечно, спросила про список. И Максим, с Аниного одобрения, рассказал вкратце ее историю. Аня не слушала. Она подошла к стене, нашла свободное место и принялась рисовать. В голову пробрался образ. Аня представила, как бы рисовал ее отец. Конечно, он не хулиганил и не разукрашивал стены трансформаторной будки, его поприщем для творчества были холсты. Аня увидела перед собой холст, а в руках – кисть. Она касалась кистью чистого места, и на нем появлялась краска. Снова касалась, и снова белое заполнялось фиолетовым. Холст начинал преображаться. Из ничего появлялись лепестки цветов. Аня видела такие у мамы на окне. Она их поливала раз в десять дней. Папа тоже следил за тем, как они цветут. Как появляются стебельки, как они тянутся кверху. На стеблях образуются почки, и один за другим распускаются цветы. Такие же фиолетовые, какими их рисовала Аня.

Тот цветок давно погиб. То ли от морозов, проникавших холодом сквозь щель в окне, то ли от того, что мама совсем перестала его поливать. Это было семнадцать лет назад. Но Аня помнила. Помнила этот цветок. Потому что… он погиб следом за папой.

– Аня?

Девушка очнулась в слезах. Аня стояла рядом со стеной, в ее руке был фиолетовый баллончик, которым она дорисовывала цветки орхидеи. Все ее лицо было мокрое. И явно не от снега или дождя. Соленые губы стали красными. Максим развернул девушку к себе и внимательно посмотрел в ее глаза. Он-то понял, что Аня только что выскочила за пределы реальности. Это Максим вернул ее обратно, крепко прижал к себе и погладил ее по волосам. Руки Ани висели опущенными, носом девушка уткнулась в грудь Макса. Так было легче пережить последствия. Ведь Ане думалось, что все потихоньку стало налаживаться. Она едва ли выключалась в последнее время, старательно не отвлекалась от работы, спокойно доходила до магазина и нормально разговаривала с людьми. Это рисование… видимо, Ане до сих пор нельзя было касаться красок. Нельзя было касаться своего прошлого.

– Это самая красивая орхидея, какую я только видела. Ань, у тебя талант, – восхищалась Таисия.

Трое вернулись в офис. Немного опоздавшие, но окрыленные необычным чувством. Максим ощутил всю важность диагноза, о котором тогда говорила Аня. Все по-настоящему, это не шутка. Да, он искал ее вместе с Перри на машине в Рождество. Видел, как Аня засмотрелась на его торс в тренажерном зале, но… сейчас случилось иначе. Аня плакала. Плакала в том мире, в мире своих мыслей. И не могла это остановить. Аня не вылечилась, ей не стало лучше, и ей нужна помощь. Не только его, но и специалиста.

Тася шла в свой кабинет задумчивая. Ей понравилось находиться в компании Макса и Ани. Она почувствовала своих людей. И ее голову не покидал список желаний, о котором рассказал Максим. Тася совершенно не заметила слез Ани. Она видела обнимавшуюся парочку около трансформаторной будки с граффити. Не выпавшую Аню из реальности, а влюбленную девушку, захваченную в объятия. Не Максима, пытавшегося успокоить женскую истерику, а парня, проявившего заботу к своей возлюбленной.

Аню все еще не отпускали эмоции. Ей было так хорошо там, с этим баллончиком у разрисованной стены. И так паршиво после. Она снова потерялась, не справилась с собой. И Максим это видел. Он предпринял попытку успокоить ее. И только.

«Доставке шкафчика на десятый этаж не бывать», – подумала Аня.

Она все испортила своим приступом, снова проиграла своей болезни. Счет давно расходился в цифрах, даже страшно назвать. Аня всегда поддавалась этой болячке, буквально сама притягивала ее к себе, зачем-то испытывала одну и ту же боль. Возвращала себя в тот тяжелый год смерти отца. Крутила кадры фильма туда-обратно, чтобы вспомнить. Или чтобы не забывать, как это было…

– Где ты пропадала? Тут такое! Такое! – удивительно вежливо трещали блондинки.

– Что? Я что-то пропустила? – удивилась Аня.

К ней сразу же прилетела мысль о том, что Ирина Сергеевна узнала про граффити, про гиперпрозексию, про обнимашки с Максимом. Про все. Аня ломанулась к своему столу. Именно туда указала рукой Алена.

На Анином столе лежала красненькая маленькая открытка в форме сердечка. Аня шокированно протянула к валентинке ладонь, еле взяла ее в руки. С трепетом и большим ожиданием раскрыла. Как же она хотела увидеть его имя. И как боялась увидеть его имя…

 
«Аня, ты мне очень нравишься.
С Днем святого Валентина!»
 
 
от Руслана
 

7. Нарисовать граффити.

Глава 12

24.02.2022

К следующему желанию из моего списка нужно подойти ответственно. Дата исполнения назначена на сегодня.

Я не спала всю ночь! Ворочалась с боку на бок, считала овечек и баранов. Мне не помогло. Может быть, стоило посчитать всех кандидатов на должности, которых я пересмотрела на сайте за все время работы в «ВВЕРХ»? По крайней мере, выглядело бы как отчет, а не как стадо овец в загоне.

P.s. Вам, конечно же, интересно узнать про Руслана. Что стало после записки? Ничего. Я больше не захожу в отдел автоматизации. Правда, буквально 22 числа мы с коллегами поздравляли мальчиков с 23 Февраля. Я стояла дальше всех и пряталась. Не хочу. Если что-то и промелькнуло в голове Руслана, то в моей точно нет!

Аня шла под руку с Максимом. Через час у него смена в клубе. Он пообещал помочь. Его главной задачей было удержать Аню, чтобы она не убежала. Или пихнуть в бок, когда это потребуется.

Вот они зашли в магазин и взяли продуктовую корзинку. Аня достала список покупок, написанный от руки. Теперь они вместе ходили по рядам, перекладывая все необходимое в свой багаж. Аня металась между полками, закидывала в корзину бананы, огурцы, крупы и макароны, соль и сахар, яйца и масло. Максим продолжал нести отяжелевшую корзину.

– Слушай, тебе точно все это нужно?

– Нужно. Меня так хотя бы совесть не будет сильно грызть. Целую корзину набрали, хорошие покупатели, имеем право открыть… – не договорила Аня.

– Кассу, – закончил Максим.

Аня кивнула. А Максим посмеялся. Ему казалось, что их затея кончится провалом. Ведь Аня даже вслух не может этого сказать себе, не то что продавцу. Но он промолчал. Пошел вместе со своей ношей в молочный отдел. Аня взяла оттуда йогурты. Питьевые, большие, в коробочках. Несколько штук. Уложила в корзину, уже набитую доверху.

Достаточно. Максим и Аня подошли к кассе. Очередь набралась приличная. Все только-только возвращались с работы домой. Открыта одна касса. Кассир шумел с какой-то тетей. Люди разделились на уткнувшихся в телефоны и наблюдавших за скандальной теткой.

– Самое время, давай, Ань, – шепнул на ухо Максим.

Ане стало холодно, а потом жарко. Руки вспотели и выронили пластиковую карту магазина. Она нагнулась, чтобы поднять ее. Делала это медленно, неохотно, оттягивала время. Снова посмотрела на людей.

«Все же ждут».

Максим с улыбкой уставился на Аню. Жестом говорил, что пора начинать. Аня откашлялась, поставила голос на место.

«Откройте еще одну кассу», – тихо подумала Аня.

Решила, что сейчас именно так и скажет.

В горле снова пересохло, Аня начала кашлять, словно подавилась воздухом. Вся очередь уставилась на девушку.

– Откройте еще одну кассу, сколько можно мучить людей?! Не слышите, что ли? У девушки приступ! – громко заорал незнакомый мужичок в очереди.

Кассир внимательно посмотрел на Аню и сделал то, о чем попросил мужчина. Ко всему прочему, Ане и Максиму разрешили пройти первыми. Они быстро расплатились и вышли из магазина.

Уже на улице Ане стало лучше. Она больше не кашляла, не дрожала и не нервничала. Все сделали за нее.

– Отлично! Желание выполнено, можно вычеркивать, – сказала она.

– Не считается. Ты должна была это сделать, – усмехнулся Максим.

– Я не смогу! Это сильнее меня, правда! Так нагло указать кассиру на то, чтобы он…

– Открыл еще одну кассу. Ань, не обязательно нагло. Можешь вежливо, но громко.

– Нужно выпить для храбрости?

– Нужно создать чрезвычайную ситуацию, чтобы у тебя просто не было выбора.

Максим проводил Аню до дома, оставив тяжелый пакет в кухне. Они, как всегда, обнялись на прощание. Аня пожелала Максиму удачной смены в клубе.

Миссия оказалась проваленной. Поужинав, Аня взгромоздилась на диван. Там она долго размышляла о магазине и о том мужичке, который смог открыть кассу. Что он чувствовал в тот момент? Неловкость? Не похоже. Стыд? Не рядом. Может, недовольство? Уже ближе. А еще усталость, накопившуюся за долгие годы в его немолодом теле.

Что, если открывать кассу могут только взрослые люди, пережившие намного больше «катаклизмов», чем Аня? И дело совсем не во фразе «откройте еще одну кассу». А в эмоциях и тоне, с каким выражением лица эта фраза произносится. У Ани была одна эмоция – страх показаться плохой. Страх оказаться для кого-то, пусть незнакомого, невежливой и невоспитанной. Несдержанной.

03.03.2022

Сегодня после работы идем в другой магазин. Он находится через дорогу от моего дома. Снова с Максимом. С ним как-то спокойнее. Одна я точно убегу оттуда.

Да пребудет со мной сила!

Аня и Максим вышли из супермаркета с полными пакетами продуктов. Цель опять-таки не была достигнута. Присели на лавочку.

– Да блин! Я уже почти! Всего несколько секунд, и я бы сказала, – психовала Аня.

– Кто же знал, что второй кассир сам догадается открыть еще одну кассу, – пожал плечами Максим.

Возмущенная Аня сидела на лавочке, скрестив руки. Она обиженно дулась на внимательного кассира, помешавшего осуществлению ее плана. Теперь у нее уже два безуспешных похода в магазин и полный холодильник еды дома. Третью попытку стоило сделать не раньше, чем через неделю. Иначе куда Аня денет три пачки кукурузных палочек, два килограмма огурцов и восемь рулонов туалетной бумаги? Это далеко не весь список. Аня старательно писала и выдумывала. В этом она уже мастак!

– Хочешь банан? – предложил Максим, вытащив фрукт из пакета.

05.03.2022

Суббота. Сегодня тоже заходила за покупками. По мелочи – за батоном и конфетами. Ясное дело, что у меня ничего не вышло. Утро. Выходной. Многие люди еще спят. Никаких очередей. Спрашивается, нафига мне открывать еще одну кассу?!

07.03.2022

Предженский день. Почти праздник. Только что в нашем кабинете был директор. Наконец-то я увидела Захарова Николая Андреевича. Папу Максима. Он заходил поздравить Ирину Сергеевну, принес шикарный букет розовых роз и еще что-то в бархатном футляре. Наверное, ювелирка. Достойная ответочка с его стороны. Ирина Сергеевна дарила ему компьютерное кресло на 23 Февраля.

Проведя зрительный анализ, предположу, что Максим больше похож на отца. У Николая Андреевича тоже темные волосы и крепкая спортивная фигура. Он такой же высокий. С ростом повезло всему семейству.

– Ты просто мастерица влипать в истории! – смеялся Максим. – Объясни мне, как? Как из четырех человек в отделе попалась именно ты?!

Максим шел спиной вперед, засунув руки в карманы куртки. Аня делала шаги не спеша, под ритм Макса. Ей нравилось, как он накинул на себя капюшон, спрятав голову от падавшего снега. Максим весело смеялся, почти подпрыгивал своими задом-наперед шагами.

– Ну, Ирина Сергеевна спросила: кто может сходить за тортиком в магазин? Я подумала, что это хорошая возможность. Тем более сейчас обеденное время, очереди нам обеспечены, – проговорила Аня.

Максим сделал вид, что согласен с Аниным планом. Продолжил скакать по рыхлому снегу. Плюсовая температура смешала песок, лужи и снег. Из-под кроссовок Макса раздавались громкие шлепки. Но больше всего бросалось в глаза, конечно, его веселое лицо. Такой взрослый «деть» скакал по дорожке. Выставил руки и теперь перепрыгивал с одной красной плитки на другую, минуя желтые. На этом участке тротуара снег и вовсе растаял.

По плиткам они добрались до магазина. Ане потребовалось некоторое время, чтобы выбрать подходящий тортик. Вот она уже схватилась за один, как вдруг увидела, что он стоит здесь три дня. Понравился другой – взяла, покрутила, заметила смазанные края. Она водила рукой по полкам, словно экстрасенс.

– У твоего тортика определенная энергетика, что ли? – пошутил Макс.

– Не знаю, какой взять. Твоя мама какой обычно берет?

– «Наполеон». Только не берет, она сама его готовит. Вкуснейший десерт, как-нибудь приглашу тебя в дом родителей его попробовать.

«Конечно-конечно», – поперхнулась Аня.

Она решила, что пробовать торт в доме родителей Максима – прописано в условии Ирины Сергеевны в графе «ЗАПРЕЩАЕТСЯ». Ане нельзя приближаться к его семье, как и нельзя находиться рядом с Максимом.

Аня взяла «Наполеон» и с коробкой направилась к кассе. Заняла свое место в очереди. До нее еще порядка десяти человек. Вроде бы люди в движении, кассирша работает в скоростном режиме. Аня снова замялась, уставилась на коробку с тортом в руках.

– Минуточку внимания! Тут девушка кое-что хочет вам сказать! – громко и с выражением заявил Максим на весь магазин.

Удивленные люди посмотрели на Аню. Она так и провалилась на месте. Ее губы затряслись в панике. Коробка заходила в руках. Максиму пришлось выхватить тортик, чтобы Аня его не уронила. Девушка выставила свои зеленые глаза на кассиршу. Женщина в красной рабочей жилетке со сканером в руках тоже ждала, при этом продолжая пробивать товар. Макс пихнул Аню в бок, как договаривались. Аня сделала шаг в сторону, чтобы ее хорошо было видно и открыла рот:

– Я хочу… поздравить всех девушек с наступающим женским днем! С праздником вас! С праздником весны! – громко, запинаясь, произнесла Аня.

Все начали благодарить Аню, натягивать свои улыбки на лица. Кое-кто даже аплодировал. Это только потом до Ани дошло, что Максим отставил коробку на ленту и что это он издавал громкие хлопки руками.

Спустя минут десять подошла их очередь на кассе. «Наполеон» вот-вот должен был отправиться в отдел HR. Аня шла ко входу в здание, стараясь не поднимать глаза.

– Облажалась. Знаю, – сказала она.

– Зато настроение всем подняла. И сдалась тебе эта касса? Что изменится, если ты сделаешь это?

– Я преодолею свой страх и свое врожденное стеснение. Завидую людям, которые свободно говорят. Смотрят в глаза и говорят то, что думают. Не мучаются потом всю неделю, что сказали что-то не то.

– Чепуха Анна Дмитриевна…

15.03.2022

Я оставила попытки. Когда бы я ни зашла в магазин, у меня сразу же уходит земля из-под ног. Это стало моей фобией. Перри смеется, что об этом можно снимать сериал: «Как Аня Алёхина кассу открывала…». Мне и самой смешно. Чувствую себя виноватой перед Максимом. А он продолжает составлять мне дружескую компанию. Не понимаю, что у него в голове.

P.s. Сегодня смотрим классный мультик «Мегамозг» и пьем вкусные коктейли у него дома.

После времяпрепровождения дома Максим и Аня гуляли в парке, погружаясь в темноту весеннего вечера. У Максима выпал выходной в клубе, и он решил провести его с девушкой.

Они шли по тропинке между деревьев. Иногда Аня выдавала пируэты своими скользкими сапогами. Максим трижды плюхнулся в сугроб, изображая из себя снежного ангела. Один раз поднял Аню над землей и бросил в снег. Потом убегал от нее, отстреливаясь снежками. Этот вечер был только для них. Аня чувствовала себя самой счастливой. Даже несмотря на то, что Максим продолжал держать ее рядом с собой в качестве подруги. Возможно, лучшей. Максим не говорил о своих друзьях, многое в его жизни Ани не касалось. Она не могла претендовать на его личные истории. Нет, спросить, конечно, можно, но нужно ли ей знать?

– Потрясающий мультик. И все же… если бы у меня была кожа синего цвета и голова, как куриное яйцо, стал бы ты со мной общаться? – взяла Максима за руку Аня.

– Вы похожи с Мегамозгом.

– Что?!

– У тебя такие же зеленые глаза, удивительно глубокие и красивые. И ты тоже еще не нашла себя в этом мире. Думаешь, что ты – изгой, не такая как все. Не веришь в себя, – объяснил Максим. – Зато я верю, что все иначе. Рядом со мной ты становишься собой. Не прячешься, а раскрываешься. И никакие диагнозы тебе не могут помешать. Скажи, тебе хорошо со мной?

– Я никогда не общалась ни с кем настолько близко. Может, в этом дело? Всегда боялась залипнуть на что-то, пока человек говорит о важных вещах. Это же как минимум невежливо! – ответила Аня.

– Ты цепляешься к себе. Невежливо, стыдно, плохо. Да что в этом мире стыдно, а что невежливо? Ты мешаешь себе жить полноценно. Пошли все к черту и наслаждайся. Подумай, чего бы тебе хотелось больше всего, не зацикливайся на иллюзии.

– Воу, какие речи! Ты книжек по психологии начитался? – отшучивалась Аня.

– А если и так?! – согласился Максим.

Аня замолчала. Этот разговор попахивал беседами из прошлого. Когда тетеньки и дяденьки в белых халатах внушали ей, что все хорошо, чтобы она не цеплялась за диагноз, потому что он вроде как не помешает ей жить.

Максим быстро заразился пропагандой счастливой жизни. Подхватил психологическую волну. Он прав. Но Аня не была готова слушать старую заезженную пленку. Ей хотелось просто гулять в парке, обсуждать мультик или играть в снежки, а не позволять трогать ниточки ее души. Не наступать на больную рану и не ковырять в ней ржавым гвоздем. Аня сама должна разобраться с этим.

– Что-то холодно. И в туалет хочется, – Аня свела разговор к скорому расставанию.

– Ладно, идем в магазин, я забыл купить кофе. И домой. Потом отвезу тебя.

Кажется, Максим понял, что наступил не на ту клавишу. Он хотел помочь Ане, в итоге расстроил. Она закрылась, зарылась обратно в себя. Максим не ожидал такого поворота, ведь в различных статейках представлено все совсем по-другому. Он много читал о гиперпрозексии, о способах лечения диагноза. Даже пытался кормить Аню продуктами, улучшающими концентрацию внимания. Подмешивал в коктейль витаминки. Но основная составляющая лечения была именно в устранении причины болезни. А причина – смерть отца. Как устранить то, что навсегда осталось в памяти? Только разговаривать об этом, проникать все глубже в чувства и эмоции, оставлять там новые ощущения. Окрашивать серое яркими красками. Максим хотел сделать Аню счастливой, но пока не понимал с какой стороны подойти.

Максим взял с полки кофе и вместе с Аней подошел к кассе. Девушка терпела из последних сил, ей ужасно хотелось в туалет. Это все из-за коктейлей, выпитых два часа назад. Аня пожалела, что не зашла в комнатку по требованию до прогулки. Как назло, у кассы скопилось много людей. Гулявшие по темноте подростки, пожилая пара с большой тележкой, деловая женщина с телефоном у уха, мужчина с двумя маленькими детьми, бегавшими вокруг него. И нетрезвый дяденька, покачивающийся на ногах. Аня сжала руки, сжала зубы и губы, скрестила ноги. Она сделала все, чтобы дотерпеть.

«Скоро наша очередь. Очень скоро».

Максиму кто-то позвонил. Он передал деньги и кофе Ане, отошел в сторону. Всё. Теперь ей точно не уйти. Она обязана выстоять до самого конца. Ее лоб взмок от волнения. Аня изнемогала от жары и смущения, майка прилипла к ее спине, живот точно хотел взорваться, так сильно набух.

«Поганые коктейли!»

У кассы застрял мужчина, как раз тот самый из пожилой пары. Он старательно доказывал, что банка со шпротами стоит девяносто девять рублей, а не сто двадцать пять. Кассирша терпеливо объясняла, что шпроты будут стоить меньше, если взять две банки. Мужчина не соглашался. Максим все еще болтал по телефону. Люди в очереди закатывали глаза.

– ОТКРОЙТЕ ЭТУ ЧЕРТОВУ КАССУ! – прорычала Аня.

Ее рык пронесся по всему магазину. Людям в очереди пришлось подпрыгнуть и обернуться. Налитое кровью лицо Ани злобно смотрело на всех присутствовавших. Она испепелила каждого. Казалось, банка с кофе должна разбиться вдребезги под давлением ее рук. Максим замер с телефоном. Он с удивлением смотрел на происходящее. К счастью, кассирша не стала спорить. Вызвала коллегу на вторую кассу.

Аня уже не помнила, как ринулась к открытой и свободной кассе, как купила злосчастный кофе, как вместе с Максимом вышла из магазина. Затуманенное сознание хотело только одного…

«Самый целеустремленный человек это тот, который хочет в туалет».

8. Открыть кассу.