Текст книги "Избранные изречения святых отцов о молитве"

Преподобный
Марк Подвижник

Преподобный

МАРК ПОДВИЖНИК

Преподобный Марк принадлежит к числу самых известных египетских подвижников IV века. В молодости он был учеником святителя Иоанна Златоуста. С юности он очень любил читать Священное Писание и, обладая прекрасной памятью, знал наизусть Ветхий и Новый Завет. Несмотря на такие удивительные способности, современники отмечали, что нрава он был настолько тихого и кроткого, что с ним никто не мог в этом сравниться.

Строгость его жизни и чистота сердца преподобного Марка были удивительны. Известно свидетельство святого Макария Александрийского о том, что когда преподобный приходил к нему из пустыни для приобщения Святых Таин, то сподоблялся причащения от самих Ангелов: «Я никогда не преподавал Божественных Таин подвижнику Марку, – говорил святой Макарий, – но ему невидимо преподавал их Ангел из алтаря, а я только видел пальцы рук подающего».

Преподобный Марк оставил после себя множество творений, большая часть которых не сохранилась. Изречения о молитве избраны нами из первого тома «Добротолюбия», где содержатся его «Двести глав о законе духовном» и «К тем, которые думают оправдаться делами».

1. Нет ничего сильнее молитвы к стяжанию содействия Божия, и ничего нет полезнее ее для благоугождения Богу.

2. Как неразумный земледелец, если он со многими издержками обработал свое поле и оставил его незасеянным, потрудился в убыток себе, так и мы, если, поработив тело свое большим вниманием к себе, не будем сеять семена молитвы, то выйдет, что мы потрудились против самих себя.

3. Призывай Бога, чтобы Он отверз очи сердца твоего и ты увидел пользу молитвы и чтения, опытно уразумеваемого.

4. Добрая совесть приобретается молитвой, а чистая молитва – совестью. Они по естеству своему одна в другой имеют нужду.

5. Много есть образов молитвы, один от другого отличных. Впрочем, ни один образ молитвы не бывает вреден, кроме того, что не есть молитва, но делание сатанинское.

6. Кто бесскорбно совершает бдения, долготерпит и молится, тот причастен действенности Святого Духа, но и тот, кто хотя чувствует прискорбность во время сих деланий, но охотно силой воли вытерпливает их, скоро получит заступление свыше.

7. Хорошо словами пользовать вопрошающих, но лучше содействовать им молитвой и добродетелью, ибо посредством сих последних приносящий себя Богу помогает и ближним, сам сподобляясь помощи.

8. Лучше с благоговением молиться о ближнем, нежели обличать его во всяком согрешении.

9. Если хочешь кратким словом воспользовать любознательного, укажи ему молитву, правую веру и терпение всех прискорбных случайностей, ибо всякое прочее добро приобретается посредством их.

10. Молитва называется добродетелью, хотя она есть мать добродетелей, ибо порождает их чрез сочетание с Христом.

11. Что ни сделаем без молитвы и благой надежды, то после окажется вредным или, по крайней мере, несовершенным.

12. Во всяком деле имей присущей молитву, так как ничего не можешь сделать без помощи Божией.

13. Что без молитвы говорим мы или делаем, то впоследствии оказывается или погрешительным, или вредным и без ведома нашего обличает нас делами.

14. Кто с послушанием и молитвой борется со своими хотениями, тот искусный борец, удалением от чувственного явно показывающий мысленную борьбу.

15. Хорошо, конечно, содержать главнейшую добродетель и ни о чем по частям не заботиться, ни о чем по частям не молиться, но только искать Царствия Божия, по слову Господню (см.: Мф. 6, 33). Но если мы заботимся еще о каждой потребности, то должны о каждой и молиться, ибо кто без молитвы что-либо делает или о чем печется, тот не доводит благоуспешно до конца дела своего. И это-то значит сказанное Господом: Без Меня не можете делать ничего (Ин. 15, 5).

16. Совершать сие дело заповедал Господь в Церкви, сказав: Старайтесь не о пище тленной, но о пище, пребывающей в жизнь вечную (Ин. 6, 27). Какое это старание? То, чтобы молитвой искать Царствия Божия и правды Его, которое внутри нас, как сказал Господь (см.: Лк. 17, 21).

17. Желающий свергнуть с себя всякое бремя должен в молитве все вверить Богу и, держа умно крепкое на Него упование, сколько можно презирать заботы о чувственном.

18. Диавол не препятствует нам помышлять и делать все житейское, только бы удалить нас от молитвы и смиренномудрия, ибо он знает, что совершаемое без этих двух добродетелей, хотя оно и доброе, он впоследствии когда-нибудь отнимет. Молитву же разумею не только телом совершаемую, но и неразвлеченной мыслью приносимую Богу. Ибо ежели одно из сих двух (тело или мысль) безвременно отделяется, то и другое, оставшись одно, не Богу предстоит, а своей воле.

19. Необходимые и смотрительно встречающиеся нам дела неизбежны, но безвременные занятия должно отвергать, предпочитая им молитву, в особенности же отвергать те, которые вовлекают нас в большие траты и собрания излишних имений. Ибо насколько кто ограничит их о Господе и отсечет излишнее вещество их, настолько и мысль удерживает от развлечения, а сколько удержит мысль, столько и чистой молитве дает место и показывает искреннюю веру во Христа. Если же кто-либо по маловерию или по какой-либо другой немощи не может этого делать, то, по крайней мере, да познает истину и по силе своей да простирается вперед, обвиняя себя в младенчестве.

20. Постараемся надеждой и молитвой отдалять от себя всякое мирское попечение, если же не можем исполнить этого в совершенстве, то будем приносить Богу исповедание в недостатках наших, прилежание же о молитве никак не оставим, ибо лучше подвергнуться укорению за частое упущение, нежели за совершенное оставление. Во всем же сказанном нами о молитве и неизбежном служении много нам потребно вразумления от Бога к рассуждению, чтобы знать, когда и какое занятие мы должны предпочитать молитве. Ибо каждый, упражняясь в любимом ему занятии, думает, что он совершает должное служение, не зная того, что все дела (наши) надобно направлять к благоугождению Божию, а не для угождения себе. Еще же труднее рассудить, что и эти необходимые и неизбежные заповеди не всегда одинаковы, но одна из них в свое время должна быть предпочтена другой, ибо каждое из служений не всегда, но в свое время совершается, а служба молитвы узаконена непрестанной, посему мы и должны предпочитать ее занятиям, в которых не настоит необходимой надобности.

21. Если когда достигнешь огражденного места чистой молитвы, не принимай в это время помышления о вещах, какое влагает враг, чтобы не потерять лучшего. Ибо лучше стрелами молитвы поражать его, внизу негде заключенного, чем беседовать с ним, когда он, предлагая нашему вниманию ничтожные вещи, ухищряется отвлечь нас от моления на него.

22. Молитва несовершенна без мысленного взывания. Нерассеянно вопиющий ум слышит Господь.

23. Нерассеянно молящийся ум сокрушает сердце. Сердца сокрушенного и смиренного Ты не презришь, Боже (Пс. 50, 19).

24. Непарительная молитва есть знак боголюбия пребывающего в оной, нерадение же о ней и парение во время ее есть знак любосластия (пленения сердца чем-либо кроме Бога).

25. Не возносись, проливая слезы в молитве твоей, ибо это Христос коснулся очес твоих и ты прозрел умственно.

26. Когда диавол увидит, что ум начал молиться из сердца, тогда наводит великие и злохитрые искушения. А маленьким добродетелям не станет он мешать большими нападками.

27. Разумно в сердце молящийся переносит находящие скорби, а злопамятный еще не молился чисто.

28. Молись, чтоб не нашло на тебя искушение, а когда найдет, прими его как свое, а не как чужое.

29. Находящие на людей прискорбности суть порождения их собственных худых дел. Но если мы перетерпим их с молитвой, то опять получим приращение благ.

30. Кто пренебрегает заповедь о молитве, тот впадает в самые неуместные преслушания, из коих одно пересылает его к другому, как узника.

31. Кто без молитвы и терпения хочет победить искушения, тот не отразит их, но более в них запутается.

32. Беги от искушения терпением и молитвой. Если же помимо этих будешь сопротивляться ему, то оно сильнее станет нападать.

33. Во время памятования о Боге умножай моление, чтоб Господь помянул тебя, когда забудешь о Нем.

34. Против случающихся в жизни бед многие многое противопоставляли с успехом, но без молитвы и покаяния никто не избежит лютых.

35. Итак, надлежит вышепоказанным порядком озаботиться найти сей дом и, пребывая в молитве, толкать в двери, дабы или здесь, или во время исхода отверз их нам Владыка и не сказал, если вознерадим: Не знаю вас, откуда вы (Лк. 13, 25).

36. Начнем дело молитвы и, преуспевая постепенно, найдем, что не только надежда на Бога, но и твердая вера, и нелицемерная любовь, и незлопамятность, и любовь к братии, и воздержание, и терпение, и ведение внутреннейшее, и избавление от искушений, благодатные дарования, сердечное исповедание и усердные слезы через молитву подаются верным, и не только сие (вышеисчисленное), но и терпение приключающихся скорбей, и чистая любовь к ближнему, и познание духовного закона и обретение правды Божией, и наитие Духа Святого, и подание духовных сокровищ, и все, что Бог обетовал дать верным здесь и в будущем веке, – все сие получают они чрез молитву. И, одним словом, невозможно иначе восстановить в себе образ Божий, как только благодатью Божией и верой, если человек с великим смиренномудрием пребывает умом в неразвлеченной молитве.

Преподобный
Нил Синайский

Преподобный

НИЛ СИНАЙСКИЙ

Преподобный Нил Синайский, подвижник IV–V веков, был учеником святителя Иоанна Златоуста. Происходя из знатной и богатой семьи, он имел высокую должность префекта Константинополя, участвовал в придворной жизни столицы и был знаком с императором и его семьей. Но распущенность столичных нравов тяготила его и его супругу. Без сожаления они раздали свое большое имение, отпустили на волю рабов и рабынь и по взаимному согласию расстались, разойдясь по разным монастырям. Преподобный Нил удалился на Синай, где своими руками выкопал себе пещеру. В этой пещере он прожил сорок лет, питаясь дикими горькими травами. Постом, молитвой и трудами преподобный стяжал такую духовную мудрость, что к нему стали приходить люди всякого звания и сословия, ища утешения и совета.

Когда император Аркадий изгнал с Константинопольской кафедры святителя Иоанна Златоуста, преподобный Нил не побоялся написать императору обличительное письмо. «Как же желаешь увидеть Константинополь избавленным от частых землетрясений и запалений небесным огнем, – писал он императору, – когда изгнан из него столп Церкви, свет истины, труба Христова, блаженнейший епископ Иоанн?»

Известно множество сочинений преподобного Нила Синайского, главная их тема – молитва и борьба со страстями. Изречения о молитве мы избрали из творений преподобного Нила, помещенных во втором томе «Добротолюбия», главным образом из «Слова о молитве», которое составитель «Добротолюбия» дополнил выдержками и из других трудов преподобного.

1. Молитва есть беседа ума к Богу. В каком же устроении имеет нужду ум, чтобы он мог, не озираясь вспять, вознестись к своему Владыке и беседовать с Ним без всякого посредника? Если Моисею, намеревавшемуся приблизиться к земной купине горящей, возбранено было это, пока не снимет обувь с ног своих (см.: Исх. 3, 5), то как же тебе не отрешить от себя всякое страстное помышление, когда желаешь видеть Того, Кто выше всякого чувства и помышления, и быть Ему собеседником?

2. Молитва настраивает нас на собеседование с Богом и долговременным навыком в сем вводит с Ним в содружество, – с Ним, Который и ничтожных людей приемлет в любовь и не стыдится дружественного сближения с ними, пока пребывающая в них любовь дает им дерзновение.

3. Молитва отрешает ум от всякого помышления о чувственном, возводит к Самому над всеми сущему Богу, чтобы с Ним собеседовать и у Него с дерзновением испрашивать все что угодно, и таким образом делает, что человек проводит жизнь в чистоте, как бывший уже в общении с Богом и вскоре потом снова готовящийся к сему общению.

4. Молитва есть приличное достоинству ума делание, или, лучше, настоящее его употребление.

5. Как хлеб служит пищей телу, а добродетель – душе, так духовная молитва есть пища ума.

6. Не скорби, не получая тотчас от Бога того, о чем просишь. Он хочет доставить тебе большее благодеяние тем самым, что заставляет тебя с терпением долее предстоять Ему в молитве. Ибо что [может быть] выше, чем простирать беседу к Богу и объяту быть общением с Ним?

7. Молитва есть ветвь от древа кротости и безгневия. Молитва – проявление радости и благодарения. Молитва есть врачевство печали и уныния.

8. Если желаешь молиться в духе, ничего не заимствуй от плоти, – и не будешь иметь облака, мрак простирающего пред тобою во время молитвы.

9. Если желаешь молиться как должно, не делай ничего враждебного молитве, чтобы Бог, приблизившись, сшествовал тебе.

10. Душа, очистившись полнотой добродетелей, поставляет ум в состояние непоколеблемости, соделывая его способным принять устроение, какое требуется в молитве.

11. Достоин всякого порицания тот, кто, любя истинную молитву, гневается или злопамятствует, ибо он похож на того, кто желает остро смотреть, а между тем запорашивает свои глаза.

12. Что ни сделаешь ты в отмщение брату, онеправдовавшему тебя, все то в соблазн будет тебе во время молитвы.

13. Если желаешь молиться как должно, не печаль души[7]7
  То есть не держи в памяти обид и огорчений. – Ред.


[Закрыть], иначе всуе молитвенный труд твой.

14. Оставь… дар твой, – говорит Господь, – пред жертвенником и пойди прежде примирись с братом твоим (Мф. 5, 24), и тогда, пришедши, станешь молиться без смущения, ибо злопомнение наводит мрак на владычественный ум молящегося и тьмою окружает молитвы его. Собирающие в себе печали и злопомнения и держащие в этом состоянии молитву походят на тех, которые черпают воду и вливают ее в дырявую кадь.

15. Если пришедшего к жертвеннику с даром не приемлет Не имеющий ни в чем нужды и Нелицеприятный, пока он не примирится со скорбящим на него ближним, то смотри, какое нужно охранение себя и какая рассудительность, чтобы принести благоприятный Богу фимиам на мысленном жертвеннике!

16. Смотри, как бы, думая уврачевать другого, самому не остаться неисцеленным и не дать препинания молитве своей. Щадя других и не гневаясь на них, и себе обретешь пощаду, покажешь себя разумным в отношении мнения о себе и будешь в числе истинно молящихся.

17. Подвизайся не молиться против кого-либо в молитве своей, чтоб не разрушать, что созидаешь, делая омерзительной пред Богом молитву свою.

18. Вооружаясь против гнева, никогда не потерпишь приражения похоти, ибо она дает пищу гневу, а этот возмущает умное око и повреждает молитвенное устроение.

19. Не только над гневом и похотью надобно владычествовать тому, кто хочет истинно молиться, но быть чужду и всякого страстного помышления. Кто любит Бога, тот всегда беседует с Ним, как с Отцом, отвращаясь от всякого страстного помышления.

20. Хотя бы уже и с Богом по видимому был ты, берегись демона блуда, ибо он очень обольстителен и коварен и всячески усиливается превозмочь устремление трезвенного ума твоего и отвлечь его от Бога, даже когда он предстоит Богу с благоговением и страхом.

21. Если хочешь молиться похвальной молитвой, отвергайся себя во время молитвы и, крайние озлобления терпя, будь любомудр молитвы ради. Если, какую бы ни пришлось тебе терпеть прискорбность, будешь любомудр, то плод сего обретешь во время молитвы.

22. Если ты терпелив, то всегда будешь молиться с радостью.

23. Вверь Богу телесные потребности – и явно будет, что ты Ему же вверяешь и духовные… Не отрицайся от нищеты и прискорбности жизни – сих крыльев легкой молитвы.

24. Если вожделенна для тебя настоящая молитва, отрекись от всего, да все наследуешь.

25. Если не получил еще ты дара молитвы или псалмопения, то проси неотступно – и получишь.

26. Если хочешь молиться как следует, то потребен тебе Бог, дающий молитву молящемуся. Его и призывай в молитве, говоря: Да святится имя Твое, да приодет Царствие Твое (Мф. 6, 9-10)… Ибо так научил Сам Господь, говоря, что Отцу должны поклоняться в духе и истине (Ин.4, 24).

27. Молящийся в духе и истине не от тварей заимствует мысли к величанию Творца, но из Него Самого почерпает созерцания к воспеванию Его. Если ты богослов, то будешь молиться истинно, и если истинно молишься, то ты богослов.

28. Не фарисейски, а мытарски молись в священном месте молитвы, чтоб и тебе быть оправданным от Господа.

29. Не будь словолюбив, ни славолюбив, в противном случае явно будет, что уже не на хребте, а на лице твоем орали оратаи (Пс. 128, 3). И будешь ты посмешищем для них во время молитвы, влекомый и прельщаемый от них на безместные помыслы.

30. Пока не отрешился ты совершенно от страстей и ум твой еще обнаруживает сопротивление добродетели и истине, до тех пор не обретешь ты благовонного фимиама в недре своем, то есть чистой и теплой молитвы.

31. Блажен ум, который, молясь без развлечения, восприемлет все большее и большее вожделение Бога… который во время молитвы бывает невеществен и нестяжателен [и]… держит совершенное ко всему нечувствие.

32. Отложи в сторону телесные потребности во время молитвенного пред стояния твоего Богу, чтоб укушение блохи, комара или мухи не лишило тебя величайшаго приобретения, доставляемого молитвой. Не развлекающимся держи око свое во время молитвы и, отрешившись от плоти и души, живи умом.

33. Нерассеянная молитва есть наивысшее умное делание.

34. Есть высшая молитва совершенных – некое восхищение ума, всецелое отрешение его от чувственного, когда неизглаголанными воздыханиями духа приближается он к Богу, Который видит расположение сердца, отверстого, подобно исписанной книге, и в безгласных образах выражающего волю свою… После (ниже) первой есть вторая молитва, когда произносятся слова, а ум с умилением следует за оными и знает, к Кому обращает прошение. Молитва же, прерываемая помыслами (низшая) и соединяемая с телесными заботами, далека от устроения, подобающего молящемуся. Такой не слышит сам себя, туда и сюда носясь мыслью и не помня, какие произносит слова. Но если молящийся таков, то будет ли Божественный слух внимать тому, чему по рассеянности не внемлет сам он? У говоривших: Внемли воплю моему, прими мольбу мою (Пс. 16, 1), и: Да будут уши Твои внимательны к голосу молений моих (Пс. 129, 2) весь ум тщательно был собран там и не разливался, на что обыкновенно разливается и рассевается невладеющая собой мысль нерадивых.

35. Стой терпеливо и молись крепко, отревая приражения житейских попечений и всяких помыслов, ибо они возмущают и тревожат тебя, чтоб расстроить твое молитвенное устремление.

36. Стой на страже своей, охраняя ум от помышлений во время молитвы и стараясь стоять в мирном устроении, чтоб Могущий снисходить невежествующим (Евр. 5, 2) пришел к тебе и дал тебе приять преславный дар молитвы.

37. Невозможно тебе молиться чисто, вплетаясь в вещественные дела и волнуясь непрестанными попечениями, ибо молитва есть отложение всяких сторонних помышлений.

38. Когда молишься, всеми силами храни память свою, чтоб она не предлагала тебе своего, но всячески воздвигай себя к разумному предстоянию с сознанием, Кому и для чего предстоишь. Ибо во время молитвы ум обыкновенно очень окрадывается памятью.

39. Очень завидует демон человеку молящемуся и всякие употребляет хитрости, чтоб расстраивать такое намерение его, поэтому не перестает возбуждать посредством памяти помыслы о разных вещах и посредством плоти приводит в движение все страсти, чтоб только помешать как-нибудь прекрасному его труду и к Богу преселению.

40. Связанный не может бежать, и ум, работающий какой-либо страсти, – видеть место духовной молитвы, к тому же влается[8]8
  Колеблется, мятется. – Ред.


[Закрыть] он и носится страстным помышлением и не имеет стояния незыблемого.

41. Воспоминание о плотских похотях возмутительно[9]9
  То есть возмущает, смущает душу. – Ред.


[Закрыть] потому, что не только не дает беседовать с Богом, но даже ум, по видимому молящийся, оскверняет мечтаниями гнусных представлений. Хорошо пребывать непрестанно в молитве и ум упражнять в собеседовании с Богом. Но так ли это бывает у нас? Часто отвлекаясь от слов молитвы, следуем за уводящими нас помыслами, не отрекаясь от них и не огорчаясь ими, что было бы признаком несогласия воли с внушающими недолжное. Хотя наружность показывает молитвенный вид, ибо, преклонив колена, смотрящим на нас кажемся молящимися, но мыслью представляем что-либо приятное, благосклонно разговариваем с друзьями, с гневом злословим врагов, пируем с гостями, строим дома родственникам, садим деревья, путешествуем, занимаемся торговлей, насильно бываем привлекаемы в священный сан, с великой осмотрительностью устраиваем дела порученных нам церквей и большую часть всего этого перебираем в мыслях, на все, что ни подскажет помысл, соглашаясь так, как угодно страсти расположить к этому сердце наше. Молитва [же] требует, чтобы ум был чист от всякого помышления и не пускал в себя ничего немолитвенного, хотя бы то было и досточестно, но как вдохновенный Богом, отрешившись от всего, совершал свое собеседование с Ним Единым.

42. Кто не любит работать, тот бездействием питает страсти и пожеланиям дает свободу устремляться к сродным им предметам, что наипаче обнаруживается во время молитвы, ибо тогда внимание ума бывает все поглощено тем, чем занято сердце, и он только и делает, что в помыслах перебирает внушаемое пришедшей в движение страстью вместо того, чтоб беседовать с Богом и просить у Него полезного себе… Дело есть якорь для мысли и дает ей безопасное направление. Пусть отовсюду приближаются бури и порывы ветров угрожают крушением – мысль стоит неуклонно, удерживаемая делом, как якорем; несколько волнуется она поднимающимися помыслами, но не увлекается в опасность, потому что держащие ее узы крепче гонящих ее ветров.

43. Отказывающиеся от рукоделий под предлогом, что должно непрестанно молиться, на самом деле и не молятся. Они тем самым, чем думают в праздности доставить душе свободу от забот, запутывают ее в лабиринте неисходных помыслов и чрез то делают ее неспособной к молитве. Тело, трудящееся над делом, удерживает при себе мысль, которая не меньше глаз должна наблюдать за тем, что делается, и содействовать телу для непогрешительности в действии, а покоящееся тело дает мысли свободу кружиться, потому что во время покоя возбуждаются страсти и при каждом похотливом воспоминании увлекают мысль и овладевают ею, как пленницей.

44. Люби упражняться в рукоделии, но паче в молитвенной памяти, потому что то не всегда, а эта непрестанно доставляет плод своего делания. Не пресекай молитвы, пока не воздашь вполне молитвенного долга, и не слушай помысла, будто пора садиться за работу; равно, когда сидишь за работой, не осуечайся сильно делом, чтоб, торопясь, не возмутить сердца и не сделать его негодным для молитвы.

45. Когда демоны увидят, что кто-либо имеет усердие и ревность молиться как должно, то во время молитвы влагают ему мысли о чем-либо, будто нужном, и отходят, а спустя немного опять возбуждают воспоминание о том, подвигая и ум на рассмотрение того, и он, не находя искомого, досадует и скорбит. Потом, когда станет на молитву этот усердный ревнитель молитвы, они напоминают ему, о чем он помышлял и чего доискивался, чтобы ум, подвигшись опять… сделал молитву бесплодной. Подвизайся ум свой во время молитвы соделывать глухим и немым и будешь тогда иметь возможность молиться как должно.

46. Когда нападет на сердце твое вражеский помысл, не ищи молитвой того или другого, а меч слез изостри против врага. Выступив против врага в таком сильном вооружении, мы скорее заставим его отступить от нас.

47. Пойди, продай имение твое и раздай нищим (Мф. 19, 21) и, взяв крест, отвергнись себя, чтоб можно было тебе молиться без развлечения.

48. Когда завистливый демон не успеет привести в движение память, тогда воздействует на кровь и соки, чтоб чрез них произвести в уме воображение чего-либо чуждого и наполнить его образами, он же, привыкши вращаться в помышлениях, легко увлекается тем и, думая, что востекает к невещественному и безвидному ведению, обманывается, принимая дым вместо света.

49. Не всякий улучивший бесстрастие уже и молится истинно, ибо такой может еще быть занят простыми помышлениями о вещах, без страстных притом движений, и развлекаться историями их и далеко отстоять от Бога. Но и когда ум не коснит[10]10
  Медлит. – Ред.


[Закрыть] в простых помышлениях о вещах, не значит еще, что он достиг уже и места молитвы, ибо он может быть занят философским умозрением о сих вещах и углубляется в причинные их отношения. Хотя все сие суть отвлеченности, но как они суть умозрения о вещах, то печатлеют в уме образы их и далеко отводят его от Бога. Пусть ум будет выше и умозрения о вещественной природе – [из этого] не следует еще, что он узрел уже настоящее место Божие, ибо он может быть занят познанием мысленных тварей (ангельского мира) и пестриться ими.

50. Смотри, воистину ли Богу предстоишь ты в молитве своей или препобеждаешься желанием человеческой похвалы и ее уловить стараешься, прикрывая это недоброе желание благовидным протяжением молитвы.

51. Если молишься истинно, то получишь во многом полное удостоверение и Ангелы соберутся к тебе, как и к Даниилу, и просветят тебя ведением причин, почему что бывает. Ведай, что Ангелы возбуждают нас к молитве и стоят с нами на ней, радуясь и вместе молясь о нас. Итак, если нерадим и принимаем противные помыслы, то тем крайне прогневляем их, ибо тогда как они столько подвизаются за нас, мы о самих себе не хотим умолять Бога, но, пренебрегая своим Богу служением и их Бога и Владыку оставляя, ведем в помыслах беседу с нечистыми бесами.

52. Сказанное в Апокалипсисе об Ангеле, что он приносит фимиам, чтобы он с молитвами всех святых возложил его (Апок. 8, 3), думаю, указывает на сию благодать, чрез Ангела воздействующую, которая сообщает умение истинно молиться, так что ум наконец стоит на молитве без смятения мыслей, без уныния и малодушия.

53. Святой Дух, снисходя к нашей немощи, приходит к нам и когда бываем мы еще не чисты и, если только найдет ум наш искренне Ему молящимся, находит на него и разгоняет всю окружающую его толпу помыслов и представлений, располагая его чрез то к вожделению духовной молитвы. Прочие духи, добрые и злые, чрез воздействие на тело вводят в ум помыслы, представления и воображения, а Господь действует противоположно тому: наитствуя самый ум, влагает ему ведение, о чем Ему угодно, и посредством ума укрощает невоздержность тела.

54. Когда ум твой, пламенея желанием к Богу, мало-помалу как бы отрешается от плоти и отвращается от всех помышлений, исходящих от чувственных впечатлений или из памяти, будучи вместе с тем полон благоговения и радования, тогда заключай, что он приблизился к пределам молитвы.

55. Когда ум начнет наконец чисто и бесстрастно молиться, тогда демоны наступают на него уже не от шуиих, а от десных: представляют явление будто славы Божией и какое-либо образное представление, чувству приятное, так что ему покажется, будто он совершенно достиг уже цели молитвы. Это, как сказал один знающий дело муж (Евагрий), бывает от страсти тщеславия и от бесовского прикосновения к известному месту мозга и от потрясения (или воспаления) в нем жил.

56. Берегись сетей вражеских, ибо бывает, что, когда молишься чисто и безмятежно, вдруг предстанет тебе какой-либо образ странный и чуждый. Это враги делают для того, чтобы ввести тебя в самомнение, внушив мысль, что тут Божество явилось тебе, а далее и для того, чтоб ты подумал, будто, подобно этому внезапно явившемуся тебе, и Божество количественно, тогда как Божество ни количества, ни вида не имеет.

57. Отнюдь не желай и не ищи увидеть во время молитвы какой-либо лик или образ. Не желай видеть чувственно Ангелов, или Силы, или Христа, чтоб с ума не сойти, приняв волка за пастыря и поклонившись врагам – демонам. Начало прельщения ума – тщеславие, коим движим будучи ум, покушается описать Божество в каком-либо образе и зраке… Блажен ум, который во время молитвы хранит совершенное безмолвие.

58. Когда молишься, не придавай Божеству какого-либо облика и не попускай, чтобы ум твой преображался в какой-либо образ, но невещественно приступи к Невещественному – и сойдешься с Ним.

59. Желаешь ли молиться как должно? Переселясь от здешнего, имей всегда жительство на Небесах, не на словах только, но ангельским деланием и Божественнейшим разумением.

60. Внимание, ищущее молитвы, молитву обретет. За вниманием не другое что лучшее следует, а молитва, о которой и надлежит возыметь всякое попечение. [Ибо] как зрение лучше всех чувств, так молитва божественнее всех добродетелей.

61. Прежде всего молись о получении слез, чтобы плачем умягчить сущую в душе жестокость и, исповедав Господу преступления свои (Пс. 31, 5), получить от Него оставление грехов. Употребляй слезы как орудие к получению всякого прошения, ибо очень радуется о тебе Владыка, когда ты молишься со слезами.

62. Когда во время молитвы своей изливаешь потоки слез, отнюдь не возносись тем сам в себе, как будто ты выше многих. Это помощь свыше прияла молитва твоя, чтобы ты, усердно исповедав грехи свои, слезами умилостивил Владыку. Не обращай же в страсть средства против страстей, чтоб еще более не прогневать Даровавшего тебе благодать сию. Многие, проливая слезы о грехах, забывали цель слез и, вознеистовствовав, совратились с правого пути.

63. Когда подумаешь, что во время молитвы твоей нет тебе нужды плакать о грехах, тогда посмотри, сколь далеко отстоишь ты от Бога, будучи обязан всегда пребывать в Нем, – и прольешь теплейшие слезы. Истинно так: сознав меру свою, в сладость поплачешь, окаивая себя.

64. Молясь, не ограничивайся одними внешними телодвижениями и положениями, но возводи ум свой в чувство духовной молитвы с великим страхом.

65. Не молись, да будет по желаниям твоим, ибо они не во всем бывают согласны с волей Божией. Но лучше молись, как научен, говоря: Да будет на мне воля Твоя (Мф. 6, 10). И во всяком деле так проси Его, ибо Он всегда желает доброго и полезного душе твоей, а ты не всегда этого взыскиваешь. Много раз, молясь, просил я, да будет мне [то], что казалось благом для меня, и настаивал на прошении, неразумно нудя волю Божию, а не Богу предавая устроить лучше то, что Он ведает полезным для меня. Но, получив просимое, бывал потом в великой скорби, и именно за то, что не просил, да будет лучше по воле Божией, ибо дело оказывалось для меня не таким, как я думал… Что благо, кроме Бога? Предадим же Ему все, касающееся нас, и благо нам будет, ибо Благий, конечно, есть и благих даров Податель.