Текст книги "Гремучая смесь с колокольчиком"

– Конечно, конечно! – засуетилась Аглая Алексеевна. – Ой, Таечка, а проводи сама дорогого гостя, а я пока с заказчиком поговорю, дай бог мне удачи и здоровья.

Таисия с Алексеем молча направились в мастерскую Сергея Семеновича. Первой молчание нарушила Тая.

– Спасибо все-таки, что ты согласился. Я же понимаю, сколько стоит такая работа.

– Я еще ничего не сделал.

– Так сделаешь, я не сомневаюсь. У тебя такое горе, похороны… А ты для нас время нашел.

– Не перехвали. Ты тоже отпустила меня, хотя я поступил с тобой по-зверски.

– Не будем об этом, – отмахнулась Таисия.

– Не очень хорошее место для галереи, – отметил Леша, осматриваясь по сторонам.

– Почему?

– По нынешним тенденциям это должно быть суперсовременное здание из стекла и бетона. Такой «умный дом» с особым микроклиматом и светом, который должен выгодно подчеркивать каждый экспонат. Такие конструкции может просчитать не каждый архитектор. А размещать галерею в старом здании с узкими коридорами и низкими потолками не самая удачная идея. В исторических зданиях с лепниной и колоннами вполне заслуженно может расположиться музей, при условии, что само здание не просто старый особнячок, а здание, представляющее историческую ценность. Получилось, что целую лекцию прочел…

– Когда Аглая организовывала галерею, ей не до жиру было. Она и этому была безумно рада, – ответила Таисия. – Даже такое здание содержать не всегда получается.

– Денег не хватает? – спросил Алексей. – А может, руководство косячит? Деньги пришли и ушли, так и не пойдя в дело.

– Не знаю, – засмеялась Тая. – В такой растрате Аглая призналась впервые. Ну вот мы и пришли! Направо мы с Сергеем Семеновичем живем, а слева его реставрационная. Прошу! – И Таисия распахнула дверь в мастерскую. – Я могу с тобой? Я мешать не буду, просто посижу тихонечко.

– Конечно! – согласился Алексей, пропуская ее вперед. – Мне твое общество весьма приятно.

Таисия расположилась в углу мастерской в мягком кресле, предварительно приоткрыв окно, чтобы проветрить помещение от затхлого воздуха. Она с большим интересом наблюдала за тем, как Алексей все осматривает, как меняется выражение его красивого лица, как загораются интересом глаза. Себя Таисия поймала на мысли, что готова вот так наблюдать за Алексеем часами. Ей это было безумно приятно, она восторгалась и любовалась этим мужчиной. Он же не обращал на нее никакого внимания, всецело поглощенный своим любимым делом.

– Знаешь, я не знаком с твоим Сергеем Семеновичем лично, но как профессионала я его уже уважаю. У него тут все, что только может понадобиться. И очень грамотно и удобно разложено. Идеальный порядок. Человек явно ценит и любит то, чем занят.

– Это правда! – кивнула Тая. – Он только это и любит, ему больше и любить некого… Всю жизнь на работе.

– Я сейчас запла́чу, – буркнул Алексей.

– А ты на самом деле настолько безразличен? – спросила Тая.

– В смысле? – переспросил он.

– Ты же не можешь не предполагать, что Сергей Семенович, возможно, окажется твоим биологическим отцом?

– Вот ты о чем… Конечно, я думал об этом. И что? Может, я как-то не так устроен, как надо, но… у меня нет такого уж жгучего интереса к своим биологическим родителям. Я не понимаю людей, которым уже лет сорок-пятьдесят и они ищут маму, которая их оставила в детском доме, чтобы посмотреть ей в глаза и спросить, почему она так поступила. Хотя, естественно, я сожалел о смерти матери и понимал, что, останься она в живых, у меня все могло бы сложиться по-другому. А отец?.. Даже не знаю.

– Ты не хотел бы его увидеть? – спросила Тая.

– Так увижу еще, наверное, – ответил Алексей.

В это время скрипнула дверь, и они синхронно повернули головы на звук.

В проеме двери, словно привидение, стояла Аглая Алексеевна, в руках она держала уже початую бутылку вина.

– Что случилось? – спросила Тая. – Аглая, вы слышите? Что произошло? На вас лица нет.

– Вы поговорили с этим… Эрастовичем? – спросил Алексей.

– Нет, – икнула Аглая и вдруг начала судорожно смеяться.

– Так поговорите, – недоумевал Алексей. – Мне приступать к работе?

– А я теперь не знаю! – смеялась госпожа Береговая. – Я теперь ничего не знаю! Тая, Таечка, меня теперь посадят! – бросилась она к Тае на шею, расплескивая вино.

– Да что вы такое говорите! То убьют, то посадят! Что за фантазии? – недоумевала Таисия.

– Нет, теперь посадят! А потом, на зоне, убьют! – голосила Аглая Алексеевна. – Потому что нет больше Эрика Эрастовича! Убили его! Мне сейчас об этом заявили по телефону!

– Как убили? – не поняла Тая. – Кто?

– Да откуда же я знаю! Он остановился в отеле «Алмаз», там ведется следствие! Они скоро выяснят, что он перевел мне такие деньжищи, а я их потратила, и поэтому у меня появляется мотив, чтобы избавиться от клиента!

– Бред какой-то, – покачала головой Таисия и отхлебнула вина из бутылки Аглаи.

– Я сейчас Боре позвоню, – посмотрел на них Леша. – Как, вы говорите, называется отель? «Алмаз»?

Глава 9

– Ну вы даете! Просто банда могильщиков! – всплескивал руками Борис Владимирович, когда приехал в галерею.

– Почему банда могильщиков? – часто-часто мигая, спросила Аглая Алексеевна, с благоговением глядя на майора полиции. Судя по всему, теперь он в ее глазах стал героем.

Аглая Алексеевна была очень ветреной женщиной, и приоритеты у нее быстро менялись. Да и правда, зачем ей теперь нужен Алексей с его реставрацией? Заказчик мертв. Но над ней нависла другая угроза, и на горизонте появился новый герой, который способен уберечь ее от напастей. Все ее внимание и переключилось на нового спасителя.

– А кто вы?! Где только появляетесь, так сразу трупы, – заявил Чирков, глядя на Таисию с Алексеем.

– Да мы знать не знаем этого Эрика Эрастовича! – возмутилась Тая.

Майор уставился на Алексея.

– А ты уже был готов заняться реставрацией его картин!

– Это ничего не значит, – возразил Алексей. – Я его даже не видел!

– Это правда! Я уговорила мальчика чисто дистанционно, – встряла Аглая.

– Разберемся! – ответил Борис Владимирович.

– Ты так говоришь, словно я тебе не друг, словно ты и правда шайку бандитов накрыл, – отметил Алексей.

– Да нет! Друг ты мне! Конечно, друг! Просто я не понимаю, что происходит! – снова всплеснул руками Борис Владимирович. – Ты в последнее время только и звонишь мне, если рядом труп. Разве это не так? Вот какого черта ты вернулся в Россию? На мою бедную голову! – не мог успокоиться Борис Владимирович. – Связался я с ребятами, что выехали в «Алмаз». Есть выходы по своим каналам. Так вот, бизнесмен этот был найден в туалете с пробитой головой. Смерть наступила мгновенно. В отеле Эрик Эрастович зарекомендовал себя как отвратительно несносный тип. Он хамил администраторам, унижал горничных, придирался ко всему, был постоянно недоволен, жаловался.

– Да! Мне он тоже показался отвратительным и грубым! – подала голос Аглая.

Она уже рассказала майору, что Эрик Эрастович обратился к ней за помощью, но вдаваться в излишние подробности не стала, понимая, что этим только навредит себе.

– Мужчина он был грузный, неповоротливый, ужинал в ресторане при отеле в одно и то же время, нажираясь там до свинячьего состояния. Вот когда он за ужином пошел в туалет, кто-то и нанес ему сокрушающий удар. Это случилось вчера. Алексей, когда ты узнал о существовании Эрика?

– Только сегодня.

– Тая вчера еще была в больнице. А где были вы вчера, Аглая? – обратился майор к галеристке, несколько смущаясь, что вынужден называть пожилую женщину просто по имени.

– Я?! Господи! Я так и знала! Вот видишь, Тая! Я так и знала, что меня посадят! – схватилась за сердце Аглая Алексеевна.

– Да никто вас не сажает! Я просто интересуюсь, потому что версия – убийство на почве бизнеса – тоже будет проверяться. А бизнес у этого господина в России был только с вами.

– Я не трогала его! – закричала Аглая Алексеевна, пытаясь унять дрожь от волнения.

– Да как можно обвинять женщину в таком преступлении? Ей и сил не хватит, – поддержал Аглаю Алексей.

– А я знаю, что говорю. Наш судмедэксперт уже подтвердил, что такой удар могла нанести и женщина.

– Аглая, успокойтесь, никто вас не обвиняет. Просто скажите, где вы были? – спросил у нее Алексей.

– Я была здесь, в галерее, – дрожащими губами ответила Береговая.

– Кто это может подтвердить? – поинтересовался Борис Владимирович.

– Да не знаю я! Ну, работники галереи видели, конечно, но не все время… Я несколько часов провела у себя в кабинете, в одиночестве, – опустила голову Аглая Алексеевна.

– То есть стопроцентного алиби нет, – констатировал Борис.

– Я не трогала его! Я не встречалась с ним! Да я боялась его! Чего бы мне с ним встречаться? Я, наоборот, сквозь землю готова была провалиться, чтобы его никогда не видеть! – с отчаянием выкрикнула галеристка.

– А что камеры? Опять ничего не засняли? – поинтересовался Алексей.

– Нет… В ресторане была куча народа, шастали туда-сюда… А у туалетов камер у них нет… Вот такой вот расклад, – ответил Борис Владимирович.

– Номер-то его наверняка осмотрели. Нашли что-нибудь интересное? – спросил Алексей.

– Ключи лежали в номере, дверь была не закрыта. А это может означать, что Эрик Эрастович забыл ключ в номере и спустился в ресторан, не закрыв дверь. Но, по свидетельствам официанток ресторана, Эрик приходил туда всегда трезвым и набирался спиртным уже там. А чтобы трезвый человек не закрыл свой гостиничный номер, это маловероятно. Либо второе – убийца выследил Эрика Эрастовича в туалете и ударил его, взял ключи из кармана и поднялся к нему в номер.

– Там рылись? Его ограбили? – спросила Таисия.

– Нет, в номере все идеально. Есть приличная сумма денег, есть дорогие золотые часы, которые никто не тронул.

– А картина? Нашли картину? – вдруг спросил Алексей.

– Какую картину? – не понял майор.

– Точно! Четвертая картина осталась у Эрика Эрастовича! – горячо заговорила Аглая Алексеевна. – А картины у него были очень дорогие. Так что преступнику не нужны были ни часы, ни деньги! Картина намного ценнее!

– И это же объясняет то, что преступник ничего не искал. Он вошел, сразу же увидел то, что ему было нужно, взял картину и ушел, – оживилась Тая.

– Еще один минус против вас, – задумчиво посмотрел на Аглаю Борис Владимирович.

– Господи! Почему против меня?! – ахнула она.

– То, что у него есть картина, знали вы, и также только вы знали ценность этих полотен! – нахмурился Чирков.

– А почему он три картины вам передал, а четвертую нет? – поинтересовался Алексей.

– Я не знаю, это надо было у него спрашивать, – развела руками Аглая Алексеевна.

– Ну, сейчас мы у него уже не спросим, поэтому поднапрягите свою память, Аглая, – обратился к ней Борис Владимирович. – Это же в ваших интересах. Что он говорил про четвертую картину? Вспоминайте! Она что, реально стоила таких денег, что Эрик Эрастович даже не смог доверить ее вам?

– Нет, нет… Я вспомнила! Да, я вспомнила, что он говорил о четвертой картине, – закивала Аглая Алексеевна. – Эрик Эрастович сообщил, что она как раз не очень ценная, но ему была очень дорога. Что он не может с ней расстаться ни на минуту, поэтому отдаст на реставрацию в последний момент. Что эта картина особенная, что она благотворит только ему. Это все, что я вспомнила про картину… Честно, – ответила хозяйка галереи.

– Икона, что ли, какая? – почесал затылок Борис Владимирович.

– Или специально отвлекал внимание от ценности полотна пустыми разговорами, – передернул плечами Алексей.

– А была ли картина вообще? – спросила Таисия.

– У меня договор на реставрацию четырех картин! – заявила Аглая Алексеевна. – Думаю, что такие люди деньгами просто так не разбрасываются. Картина была… И ее взял тот, кто убил бизнесмена.

– Картина, судя по тому, как он о ней отзывался, была очень личная. Может, портрет какой. Зачем она еще кому-то? – размышлял вслух Чирков.

– Чего гадать? Искать надо, – отрезал Алексей.

– А вы ее точно не видели? И даже не проявили никакого интереса к такой секретности? – недоверчиво спросил майор у Аглаи Алексеевны.

– Нет, а зачем мне? Я по финансовой части, а реставрировать все равно не мне. Сергею Семеновичу, насколько я его знаю, тоже все равно. Он такого уровня реставратор, что реанимировал бы любое полотно. Да и потом, наши клиенты часто проявляют чудеса конспирации, поэтому я не придала этому никакого значения. Я же не знала, что все так обернется.

– Ладно, на сегодня допрос закончен. Надеюсь, все сказали обо всем, что знали, – выдохнул Борис Владимирович. – А вечером у нас одно мероприятие. Надеюсь, что вы не забыли? – посмотрел он на Алексея с Таей.

– Да, конечно, мы помним! – кивнула Таисия.

– А я? Мне тоже надо где-то быть? – занервничала Аглая Алексеевна.

– Нет, с вами я свяжусь, если что-то понадобится, – напустил на себя очень важный вид майор.

– Хорошо, я буду ждать, – сглотнула Береговая. – Что теперь насчет заказа? – Все-таки этот вопрос волновал ее больше всего. – Что делать с картинами?

– У Эрика Эрастовича наверняка остались родственники, а следовательно, эти дорогостоящие картины принадлежат им. Деньги он заплатил, значит, я работу выполню, – сказал Алексей, – а вам, Аглая, задание – связаться с его наследниками и вернуть им потом картины.

– Слушайте! – воскликнула Тая. – А ведь у родственников и можно спросить, что изображено на четвертой картине? Скорее всего, они знают.

– Точно! И нам ее здесь легче найти будет, если мы хотя бы будем знать, что на ней изображено, – согласился Борис Владимирович. – И я сейчас займусь этим вопросом! Спасибо, Таисия! И до встречи, – многозначительно добавил майор и испарился.

Дальнейшее время каждый из них распределил по-своему.

Алексей остался в мастерской Сергея Семеновича и приступил к долгой и кропотливой работе, которая должна была продлиться не одну неделю. Он полностью погрузился в иной мир – мир красок, линий, очертаний, где все живет совершенно по другим, неведомым законам. Казалось, окликни его – он не услышит.

Аглая сделала несколько деловых звонков, создавая видимость работы, но мысли ее тоже были уже далеко. Она несколько раз хлопнула дверцей бара и… заснула у себя в кабинете, свернувшись калачиком на диване и нервно дергая ногами, словно убегала от кого-то…

А вот Тая поехала в больницу. Она решила навестить Сергея Семеновича. Правда, к Илюшину ее не пустили, но с Таей любезно поговорил лечащий врач.

– Несмотря на тяжелейший инфаркт, похоже, что ваш знакомый выкарабкается, ему лучше, наметилась положительная динамика. Если так пойдет и дальше, то…

«Слава богу, хоть одна хорошая новость», – подумала Таисия и спросила:

– Можно его все-таки увидеть?

– Не торопите события, – строго отметил врач, – надо закрепить положительную динамику, а потом я разрешу посещение.

– Хорошо. Мой телефон у вас есть, – ответила Таисия и поехала к отцу в дом престарелых.

И там у нее состоялся еще один разговор с врачом, правда, на этот раз услышанные новости не сулили ничего хорошего.

– Боюсь, Таисия, вашему отцу осталось совсем немного, – сочувственно кивая, заявил врач. – Мы обнаружили абсолютно неоперабельную опухоль. Учитывая его общее состояние, это приговор. Он и так, если честно, продержался очень долго, благодаря вашей заботе, а так не жилец был, – развел врач руками.

– Какая печаль, – покачала головой Тая.

– А позвал я вас вот для чего, – начал Юрий Максимович. – Вашему отцу нужен курс химиотерапии, пусть ненадолго, но ему станет легче, и он умрет без болей.

– А если этого не сделать?

– Альберт Владимирович все равно умрет, сами понимаете, молодость и здоровье ему никто не вернет, только умирать он будет тяжело.

У Таи перехватило дыхание.

– Я предоставлю все медицинские заключения.

– Юрий Максимович, я вам верю безоговорочно. Нужны деньги?

– К сожалению, да. Вы же знаете, что я делаю все, что могу, но квоту на такие дорогие лекарства мне в жизни не дадут. Тут не хоспис.

– Юрий Максимович, я все понимаю. Сколько?

– Терапия тысяч триста-четыреста и помпа с обезболиванием чуть дороже, но можно без нее, а просто делать уколы, так выйдет несколько дешевле.

– Я поняла… Сколько у меня времени?

– Чем быстрее, тем лучше.

– Можно мне увидеть отца? – спросила Тая, вытирая глаза.

– Можно, конечно, но сейчас он без сознания, – вздохнул врач.

Таисия немного посидела в палате отца, поговорила с ним в надежде, что он ее слышит, и ей даже казалось, что отец реагирует на ее слова и прикосновения.

По дороге назад Тая думала только о том, где взять деньги. На встречу с Алексеем и Борисом Владимировичем она приехала полностью опустошенная.

Алексей был совершенно спокоен, держался прямо, только глаза были очень уставшими, даже красноватыми. Таисия поняла, что все это время он работал и, судя по умиротворенному выражению лица, успешно.

А вот Борис Владимирович своим видом напоминал одинокого петуха в поисках своих куриц. Грудь колесом, ворот рубашки распахнут, крутящаяся во все стороны голова, блеск в глазах, широкие жесты и громкий смех.

«Не хватает только лопат, а так полное дежавю», – подумала Тая, подходя к мужчинам.

– Таечка, на тебе лица нет, что случилось? Ты не хочешь снова идти на кладбище? Ты помнишь, как тебя там подстрелили? – распахнул свои объятия майор. – Так не ходи! Зачем себя насиловать?

– Ты чего такая? Ты вообще откуда? – В глазах Алексея промелькнуло беспокойство, и он легко приобнял ее за плечи.

– Я была в банке…

– Зачем? Ты что, пыталась вернуть деньги? – усмехнулся Алексей.

– Мне не дадут кредит… У меня нет залога, нет квартиры, низкая зарплата… у меня ничего нет! А ведь именно сейчас я должна помочь своему старику, именно я! Для чего еще растят детей и вкладывают в них душу? А я, получается, абсолютно никчемная дочь! Я – мусор! Ничего в жизни не накопила, внуков не родила, помочь в беде не могу… – Голос Таисии сорвался.

– Тая, что случилось? – встряхнул ее за плечи Алексей. – Тебе нужны деньги? Сколько?

Из-за лившихся ручьями слез она уже плохо видела его красивое лицо.

– Леша, пожалуйста! Я прошу тебя… – Таисия сорвалась в истерику. – Дай мне миллион рублей! Мне надо облегчить участь отца, он умирает. Я… отработаю, я не знаю, я все сделаю, мне нечего продать, но это мой единственный родственник, я должна что-то сделать для него. Мне не у кого просить такие деньги. Я…

– Успокойся! – резко прервал ее Алексей и прижал к себе. – Все! Прекрати! Я дам тебе столько, сколько нужно! Ты нашла деньги! Все!

Она уткнулась ему в грудь и закрыла глаза. От Алексея пахло дорогим парфюмом и красками. А он гладил ее по голове, как уже давно никто не делал.

– Я прямо прослежусь сейчас, – подал голос Борис Владимирович. – Ты, по ходу, дружбан, попал. Уже и картины бесплатно реставрируешь, и деньги раздаешь просто так. Не сказать, конечно, что совсем незнакомым людям, но все же…

– Заткнись! – гаркнул на него Алексей.

– Да молчу, молчу… Ты всегда таким был. Всем помогал, кому не попадя, да и к деньгам пофигистски относился… Чего они к тебе идут миллионами-то, раз ты их так не любишь? – сокрушался Борис Владимирович.

– Поэтому и идут, – засмеялся Алексей. – Поехали. А по дороге ты мне расскажешь про своего отца, – обратился он к Таисии, – что с ним и как ему помочь? И хватит ли миллиона?

– Нет, он совсем дурак! – всплеснул руками Борис Владимирович и подмигнул Тае: – Бери два или три. Пока дают!

Глава 10

– Господи, Леха, ну почему мы едем на лимузине? Ты с ума сошел? – возмущался майор полиции, явно не привыкший к таким машинам.

– Большая какая! – Тая вытерла слезы и несколько успокоилась.

– Я специально заказал лимузин, потому что нас много. А некоторые из нас ранены, – многозначительно произнес Алексей и посмотрел на Чиркова. – В обычной машине ехать неудобно. А здесь можно и ноги вытянуть, и даже лечь.

– Все шикуешь? – вздохнул Борис Владимирович. – Ну что ж, в путь! «Они незаметно подъехали к кладбищу на лимузине…» – продекламировал майор и вздохнул: – Пусть будет так!

– Ну, на этот раз мы не собираемся никого выкапывать, поэтому можем подъезжать очень даже заметными, – возразила ему Аглая.

– Куда едем? – опустил окошко водитель лимузина и безразличным взглядом посмотрел на честну́ю компанию.

Борис Владимирович уже копался в баре, Таисия полулежала, потому что спина у нее по-прежнему болела нещадно.

– В больницу… – мило улыбнулся Алексей, – не все еще в сборе.

– Понятно, – вздохнул водитель, и лимузин тронулся с места.

– Нет выпивки! – выругался Борис Владимирович.

– Я специально об этом позаботился, – ответил Алексей, – второй раз я тебя на себе не потащу…

– Да сколько раз ты это говорил и все равно тащил! Зато посуда есть! – позвенел стаканами Борис Владимирович и жестом фокусника, вытаскивающего кролика из шляпы, извлек из недр своего пиджака бутылку коньяка. – Оп! Зато я позаботился.

– Может, не надо? – напрягся Алексей.

– Да, в прошлый раз это плохо закончилось! – подтвердила Таисия.

– Мы должны воссоздать ситуацию до мелочей! – гоготнул Чирков, наливая себе щедрую порцию и ради приличия спрашивая у остальных: – Кто-нибудь еще будет?

– Я пас, – сразу же ответил Алексей.

– А покушать там ничего нет? – вдруг спросила Тая, вспомнив, что в своих переживаниях абсолютно забыла поесть.

– Ты голодная? – оживился Алексей и тут же приказал водителю лимузина: – Притормозите у первого же продуктового магазина! Дама кушать хочет.

Лимузин остановился у дорогого супермаркета, и Алексей выскочил из машины.

– И мне колбаски купи! – крикнул ему вслед уже слегка охмелевший Борис Владимирович. – Видишь, как старается? – обратил он свой взгляд на Таисию.

– Что? – передернула плечом Тая.

– То! Я давно его знаю. Он влюбился.

– И что? – покраснела Таисия. – Любовь – это хорошее чувство.

– Хорошее, – придвинулся к ней Чирков, – если оно бескорыстное и обоюдное, то есть взаимное.

– Почему вы так на меня смотрите? – напряглась Тая.

– Ты любишь его?

– Я не обязана вам это говорить и не буду…

– Хочу тебя предупредить, что я своего друга в обиду не дам! Он – особый человек, не просто высокой душевной организации, а высочайшей! – И для убедительности Борис Владимирович поднял указательный палец. – И он легко может попасть в сети мошенницы. И главное, что уже попадал. Но ради любви он готов идти на любые жертвы. Женщины вытягивали из него все, что могли: и дома, и яхты, и машины… А потом он уходил. И я понимаю, что мой лучший друг несчастлив. И я не дам его обмануть еще раз, я буду следить за тобой!

– Не надо, – слегка отодвинулась от него Таисия, – я не из таких, честное слово.

– Дай бог, дай бог… Хоть сейчас повезет Леше. Он этого заслужил. Человек прожил тяжелую жизнь и всего добился сам.

– Я понимаю. Человек, воспитанный в детском доме и столького достигший, я все понимаю… Мне ничего не надо. Я попросила не для себя, для отца.

– Ладно, успокоился! Верю! – приобнял ее Борис Владимирович, поцеловал в щеку и вдруг расплакался. – Я однажды сам оказался в такой ситуации. Я в разводе, но когда моя дочка тяжело заболела и помочь ей могли только в Германии, я тоже обратился к нему и не сомневался, что Леша не откажет.

– У меня прямо мурашки по коже. Неужели мне так сильно повезло? – сказала Тая.

– А ты сомневаешься еще, дурочка? Ты вытянула счастливый билет! Вон! Он идет! Тихо! – отстранился от Таисии Борис Владимирович и принял безразличный вид.

– Вот и я! Надеюсь, наша ясновидящая нас не заждалась. Держите пакеты. Кушайте, друзья, на здоровье.

Таисия уже готова была захлебнуться слюной. Алексей чего только ни купил – несколько видов дорогих сыров, хамон, сырокопченую колбасу, бананы, мандарины, эклеры, оливки и еще много чего, чем можно было перекусить в машине.

– Ой, как вкусно! Спасибо большое! – Таисия распаковывала пакеты один за другим. – А еще и сок… Борис, налейте мне сок, пожалуйста.

– Ну, кому сок, а кому и что покрепче, но стаканов на всех хватит, – продолжал гнуть свою линию майор.

Лимузин двинулся дальше, а оголодавшие пассажиры приступили к еде. Тая с Алексеем пили сок, а Борис коньяк. Закуску каждый брал, какую хотел.

– Действительно, едем с комфортом, – отметил Борис Владимирович.

Лимузин остановился у больницы, и Алексей позвонил Алевтине Игоревне. Ждать ее пришлось долго, хорошо, что машина была оплачена на всю ночь.

Когда Алевтина вышла из больницы, стало понятно, почему ее так долго не было. В импозантной женщине, одетой в черное длинное платье, с ярким макияжем и уложенными волосами, Таисия с трудом смогла узнать ту старушку, что лежала с ней рядом в палате. От Алевтины Игоревны исходил тонкий аромат какого-то ароматического масла, а в ушах сверкали бриллианты.

– Приветствую, – обвела она окружающих пронизывающим взглядом.

– Здрасьте… – сглотнул Борис Владимирович, тоже явно не узнавший ее. – Ого! Так вы прямо женщина-вамп. Прямо очень даже…

– Я не по этой части, – сразу же оборвала его полет мысли Алевтина Игоревна.

– Вы выглядите очень представительно, – отметила Тая.

– Спасибо. Главное, чтобы я внушала доверие и была величава… – Выражалась Алевтина Игоревна как-то странно.

– Величава – это да! – икнул Чирков. – Звезда во лбу, то есть на груди! – намекнул он на большой сверкающий кулон. – Ого! Так и грудь вижу… – Майор смотрел явно не туда, куда надо.

Тае даже стало стыдно за него.

– Боря! – одернул друга Алексей. – Хватит прикладываться к бутылке!

– Я воссоздаю все в мельчайших подробностях! Когда мы приезжали туда первый раз, я был пьян, как обезьян…

– Нам не обязательно воссоздавать тот момент, когда вы приезжали, – строго сказала Алевтина Игоревна. – Нам надо воссоздать ситуацию тридцатишестилетней давности. А тогда интересующий нас мужчина вряд ли был настолько пьян…

– А вот это не известно! Вот с этим бы я очень поспорил! – накренился к ней Борис Владимирович, хотя Алевтина Игоревна села от него максимально далеко. – Выкапывать женщину из земли – это вам не прогулка по грибочки-ягодки. Сто пудов был выпивши! Поэтому я создам вам нужный фон.

– Его не переубедить, – ответил Алексей и предложил Алевтине Игоревне фрукты и сыр.

Она отказалась и покосилась на майора.

– А он и не важен.

– Чего это я не важен? – обиделся Чирков.

– Самый важный здесь он, – указала Алевтина Игоревна на Алексея. – Потому что речь идет о его матери. Впрочем, вам, майор, я тоже могу помочь.

– Записать к наркологу? – усмехнулся Алексей.

– Погадать на руке, – ответила Алевтина Игоревна.

Борис Владимирович оживился.

– Легко! – сказал он заплетающимся языком и кинулся к Алевтине Игоревне, вытирая о брюки сальные ладони. – А вы еще и гадалка? А сколько вам лет? Если вы не намного старше меня, так это ничего.

Алексей рассмеялся.

– Вы женаты? – спросила Алевтина Игоревна.

– Разведен! – с пылом ответил Борис Владимирович, пожирая ее глазами.

– И ни одной юбки не пропускаете? – прищурилась Алевтина Игоревна.

– Почему юбки? – обиделся Чирков. – И брюки тоже! В смысле, сейчас многие женщины ходят в брюках! И чем брюки более в облипку, тем интереснее идти за такой дамой сзади и наблюдать за ней.

– Вижу, жизнь у вас бурная, – заявила Алевтина Игоревна.

– Этого не отнять! Все было! – самодовольно улыбнулся Борис Владимирович.

– И жена была, но не подходила она вам, – продолжила Алевтина Игоревна.

– Точно! Вот видишь, Леха? Я же тебе об этом и говорил! Вот умные люди сразу это видят. А ты: кобель, кобель!

– И потаскались вы уже по женщинам, а теперь хотите иметь одну, родную, чтобы ждала вас с работы в кружевном халатике и с кастрюлей борща, – монотонным голосом продолжила Алевтина Игоревна.

Борис прислушался к ней и нахмурился.

– Да… – уже не так уверенно произнес он.

Алевтина Игоревна строго посмотрела на Алексея, пытаясь заручиться его поддержкой, но тот только руками развел, всем своим видом говоря, что здесь он ни при делах. А уж он-то Чиркова знал хорошо. Но Алевтину Игоревну это не остановило.

– И вижу я по вашей линии жизни, – продолжила она, – что подошли вы к определенной черте, что пора вам остановиться. Потому что на горизонте появилась женщина, которой вы очень понравились, женщина вашей судьбы. Не упустите свой шанс, такое совпадение в жизни бывает крайне редко.

– Какая женщина? Где?! – оторопел Борис Владимирович.

– А вот позолоти ручку, – хлопнула его по ладони Алевтина Игоревна, и как по мановению волшебной палочки на широкой, потной ладони майора осталась маленькая картонка.

– Что это? – спросил Борис Владимирович и начал читать, отчего-то по слогам: – Алла Геннадьевна Бельская, заведующая терапевтическим отделением. Что за хрень?

Леша рассмеялся.

– Так вы что, меня разводите? – догадался Борис Владимирович. – Это что, визитка той фифы, что гоняла нас из ординаторской по всему отделению? Ужас! Я даже протрезвел! – Он повернулся к бару. – Она что, и правда спрашивала про меня? Я ей понравился?

– Нет, она сказала, что все мужики – сво… а вы главная из них, – ответила Алевтина Игоревна. – Но я бы на вашем месте все равно ей позвонила и пригласила в ресторан.

– Еще чего?! Я что, самоубийца? – Майор даже в лице изменился и опрокинул очередную рюмку. – Очень надо!

Алевтина Игоревна только головой покачала.

В лимузине тихо играла музыка, по потолку бегали огоньки светомузыки. Тая наелась и, находясь рядом с Алексеем, испытывала какое-то животное чувство счастья.

– Вы вон ему лучше погадайте! – сказал Борис Владимирович, глазами показывая на Алексея.

– Не вижу необходимости здесь что-либо говорить, – поджала губы Алевтина Игоревна.

– А чего так? Баб у него было больше, чем у меня! Чего мне-то эту мегеру подсовываете? Думаете, что если человек выпил, так он не соображает ничего?

– А что тут говорить? Ваш друг не упустил свою женщину…

– Какую чушь вы несете! То есть его женщина – мягкая, покладистая блондинка, а моя – та стерва?! За что мне это?

– У каждого свой крест, – прищурилась Алевтина Игоревна.

Лимузин плавно остановился.

– Приехали, – объявил водитель.

– Отлично! Вы нас ожидайте, – сказал Алексей.

– Как оговорено, конечно, буду ожидать. – Водитель посмотрел по сторонам, и на его лице было написано: с большей радостью я возил бы молодоженов или шумные компании по ночным клубам, чем стоять в одиночестве у кладбища.

На этот раз они вошли на кладбище через центральный вход. Их встретил Степан и провел к себе в сторожку. Выглядел он мрачнее тучи.

– Я не знаю, к чему все это. Я рассказал, что знал.

– Нам важно, чтобы вы вспомнили внешность этого мужика, – пояснил Алексей.

– Тридцать шесть лет прошло! Это невозможно! Чего я вспомню? Зря вы ко мне пристаете, – ныл Степан, – я ничего такого не сделал!

– Ага! Кроме того, что продали зарытый труп. Это еще какое преступление! – постращал его Борис Владимирович.

– За давностью лет я уже не буду отвечать за это! – ответил ему Степан. – Не давите на меня! Я же согласился помочь.