Текст книги "Гремучая смесь с колокольчиком"

Глава 12

– Вы же понимаете, что человеку совсем недавно стало лучше? – строго выговаривала им лечащий врач Сергея Семеновича.

– Мы все понимаем, но мы должны его увидеть и поговорить. Пока Сергей Семенович лежал тут без сознания, были убиты два человека. Мы не говорим, что он к этому причастен, но он может знать, кто это мог сделать.

– Но вы же не из правоохранительных органов, – не соглашалась врач.

– Так это же и лучше! – попытался убедить ее Алексей. – Мы поговорим чисто по-дружески и, если он ничего не знает, ему и не придется общаться с людьми в погонах. А так они точно к нему придут и прессовать будут не по-детски. И где гарантия, что Сергею Семеновичу не станет хуже?..

– Ну, не знаю… Вы на меня не давите, – заколебалась врач. – В ваших словах есть доля правды, тем более что единственным человеком, которого хочет видеть мой пациент, являетесь вы, – посмотрела врач на Таю.

– Я? – округлила та глаза.

– Только вы, – кивнула врач.

– Ну а я с ней, – тут же нашелся Алексей.

– Хорошо, я вас пропущу, но ненадолго.

– Спасибо, – обрадовалась Таисия. В предвкушении беседы, которую она так долго ждала, сердце забилось сильнее.

Врач сообщила им, что в данный момент пациент находится на прогулке в саду.

Алексей и Таисия застали Сергея Семеновича в открытой беседке, примыкающей к старому корпусу больницы. Он сидел на белом пластмассовом стуле, к которому была приставлена палочка, а взгляд был устремлен вдаль. Сердце Таисии сжалось. Она не узнала Сергея Семеновича. Он очень изменился за время болезни. Безумно постарел, похудел и стал совсем седым.

– Сергей Семенович, здравствуйте, – приблизилась к нему Таисия.

– Тая? Таечка! Как же я рад тебя видеть, – в замешательстве произнес Илюшин и протянул к ней дрожащие руки.

Таисия обняла его.

– Как вы?

– Да ничего. Вся жизнь перед глазами пронеслась. А сейчас все нормально, – ответил он.

– Я очень рада вас видеть!

– Я сильно изменился? – спросил Сергей Семенович. – Ты смотришь на меня с таким ужасом.

– Болезнь никого не красит, а у вас была тяжелая болезнь, но теперь все будет хорошо, – сказала Тая и обернулась к своему спутнику. – Это Алексей, он мой друг.

Сергей Семенович посмотрел на Алексея и побледнел. Взгляд его на долгое время остановился.

– Что с вами? Сергей Семенович, с вами все хорошо? – испугалась Таисия.

– Что? Да… Я ждал вас и очень рад встрече… – Сергей Семенович выглядел несколько потерянным.

– Сергей Семенович, пока вы болели, произошли страшные вещи. Были убиты два человека, и оба косвенно были связаны с некоей Елизаветой Юрьевной Виленской, – начала Таисия. – Может, хватит тайн? Нам известно, что вы ее знали, что, возможно, вы были одним из ее близких друзей. В смерти Елизаветы много непонятного, а когда мы попытались найти ответы на некоторые вопросы, стали гибнуть люди. И поэтому я обращаюсь к вам, как к единственному человеку, который ее знал, расскажите все, что вам известно. Мы за этим и пришли.

– Да, это надо сделать, – как эхо повторил Сергей Семенович. – Я всю жизнь был таким странным человеком… Я жил своей профессией, своим увлечением. Я не замечал больше ничего вокруг, ни с кем не общался. С девушками у меня тоже опыта не было. Меня заприметила Аглая.

– Аглая Алексеевна? – прервала его Таисия.

– Совершенно верно! Я давно ее знаю. Я чувствую себя виноватым перед ней. Сильно виноватым. Она влюбилась в меня с первого взгляда, я был симпатичным и талантливым, и это ее подкупило. Она очень активно за мной ухаживала, предугадывала все мои желания, готовила еду, подносила кисточки и краски, когда я творил.

– И ее усилия были вознаграждены? – спросила Таисия, для которой эта новость стала откровением. Она никогда и подумать не могла, что хозяйку галереи и Илюшина связывают такие близкие отношения.

– Да, мы стали жить вместе… Примерно полгода, – потер переносицу Сергей Семенович. – Не могу сказать, что это были счастливые полгода. Меня безумно утомляла ее забота, излишняя опека, все эти усилия, которые Аглая прикладывала, чтобы завоевать мою любовь. Больше всего я хотел остаться один, но Аглая об этом и слышать не хотела. Я был мужчиной ее жизни, так заявляла она во всеуслышание. А я все больше раздражался. А потом я встретил Лизу. Это было самое сильное потрясение в моей жизни. Она шла по парку в белых сапожках и ярком изумрудном плаще, словно лесная нимфа. Ее темные волосы с завитушками на концах развевались на ветру, глаза блестели, а щеки горели румянцем. Я оторопел, я испытал настоящий шок. Я впервые потерял голову – сразу и навсегда. А девушка прошла мимо, посмотрела прямо мне в глаза и так мило улыбнулась… Потом села на скамейку и достала книжку. Я понял, что такой шанс выпадает раз в жизни, и он мне выпал. Я первый подошел к девушке, чего раньше со мной никогда не случалось, заговорил с ней и понял… что пропал окончательно. Мы проговорили несколько часов подряд. Мы не могли расстаться, словно в каждом из нас было по магниту, которые притягивались друг к другу. Оказалось, что мы одинаково мыслим, одинаково смотрим на многие вещи…

Сергей Семенович надолго замолчал, но ни Таисия, ни Алексей не торопили его. Прошло несколько долгих минут, прежде чем он заговорил вновь:

– С того самого дня в моем сердце поселилась любовь. Мы встречались с Лизой каждый день, и каждый день упивались общением друг с другом. Конечно, я не стал скрывать от Аглаи, что полюбил… нет, не другую, а просто полюбил. Ведь Аглаю я никогда не любил. Как она пережила наше расставание, об этом лучше ее спросить, но могу сказать, что ей было очень тяжело. Она и так была худенькой, а после этого стала как тень, не хотела разговаривать, есть, да просто жить. Я сильно переживал за нее, но и от Лизы не смог бы отказаться никогда в жизни. Тогда я разрывался между любовью и страстью, с одной стороны, и жалостью и чувством вины – с другой! Лиза была очень чистой, нежной девушкой. Если есть ангелы на земле, то один из них точно поселился в ее душе. Эта девушка никогда в жизни никому не сделала плохо. Когда она узнала, что из-за нее страдает другая девушка, она даже попыталась уйти от меня, но я не отпустил. К тому же Лиза была неземной красоты, мужчины ей прохода не давали, но влюбилась она в меня. Других мужчин она и близко к себе не подпускала. Мой чистый, любимый ангел, – выдохнул Сергей Семенович, и на его глазах навернулись слезы. – Родных у Лизы не было, она жила с неродной бабкой, которая к тому времени была уже совсем старая. Я даже предполагал, что она доплачивала ей за то, что жила у нее в комнате. А потом с Лизой случилось несчастье, она тяжело заболела и слегла.

– Что с ней случилось? – спросила Тая.

– У нее обострилось какое-то хроническое заболевание легких… я не знаю, как называется эта болезнь, когда легочная ткань постепенно замещается другой тканью. И плюс у Лизы было что-то с кровью. Я не врач, я не запоминаю эти термины, но тоже что-то не совместимое с жизнью. Сразу же припомнились и ее быстрая усталость, и неестественная бледность. С этого времени началось угасание Елизаветы и мое тоже. С этого момента все изменилось. – Сергей Семенович замолчал, и никто не прерывал его молчание. Потом он вздохнул и продолжил: – Я никчемный мужик по жизни!

Таисия пыталась возразить, но Илюшин замахал на нее руками:

– Нет-нет! Я это знаю. Как специалист своего дела я хорош, а по жизни – размазня! Вот и тогда поплыл совсем. И кто, вы думаете, мне помог? Аглая. Она собралась, она настоящий борец. Она сама предложила мне помощь. Так и сказала: «Я поняла, что насильно мил не будешь. Я не хочу, чтобы ты страдал. Ты любишь эту девушку, и я помогу тебе». И Аглая стала ухаживать за уже ослабевшей Лизой. В последнее время она фактически не вставала с кровати, а так полулежала на высоких подушках. Я проводил все время со своей любимой, со своим ангелом. Я пытался нарисовать ее портрет, я хотел запечатлеть ее красоту, но у меня не получалось. Я начинал снова и снова и переделывал уже нарисованное. Я старался не думать о том, что она умирает, но, видимо, подсознательно хотел запечатлеть ее красоту – каждую черточку лица, блеск глаз и неуловимость улыбки. Я за свою жизнь нарисовал столько портретов, но к написанию портрета Елизаветы подошел с особым чувством. Думаю, что ей было тяжело позировать мне днями и часами, но она мужественно терпела, понимая, что для меня это очень важно. И после долгих мучений у меня наконец-то получилось. Я смог уловить и воплотить в полотне тончайшие нюансы ее внутреннего мира. Это была моя Лиза. А однажды я отлучился куда-то ненадолго, а когда вернулся, Аглая сообщила мне, что Лизе резко стало плохо и ее увезли в больницу, а там она умерла. Я не мог в это поверить, и именно тогда у меня и случился нервный приступ. Полгода я провел в психиатрической лечебнице, на сильных лекарствах, в полном беспамятстве. А потом… Потом я вышел и стал жить без своего ангела, вот и живу по сей день.

Таисия задумалась.

– Извините, я понимаю, что и так разбередила вашу рану, но не могу не спросить. Когда вы вышли из больницы, вы не искали Лизу? То есть ее могилу? Чтобы прийти к ней, посидеть.

– Я понимаю, о чем ты, Таечка. Нет, я никогда этого не делал. Я не хотел, не мог видеть место, где ее зарыли в землю. Я знаю, что она на небе и всегда со мной!

– Вы поэтому никогда не женились, – отметила Тая.

– Я никогда и никого больше не любил. Единственное, о чем я сожалел, так это о том, что пропал портрет Лизы. А может, оно и к лучшему. В моей памяти Лиза со мной навсегда.

«Рассказать ему, что Лиза родила от него сына? – подумала Тая. – Нет, на сегодня и так хватит с него волнений. А такая новость станет тяжелым испытанием. Или все-таки рассказать?..»

– Поэтому вы избрали путь одиночества? – вслух произнесла она. – И Аглае очень преданы. Вы чувствовали, что один раз ее уже подвели и больше не могли так поступить?

Сергей Семенович невольно улыбнулся.

– Ты очень проницательный и безумно чуткий человечек, Тая.

– И все-таки я скажу, – вдруг выдала Таисия каким-то не своим голосом. – Пусть это придаст вам стимул к жизни.

– Что, дорогая моя? – спросил Илюшин.

– У вас есть ребенок! Вы не один! – сказала она, стараясь не смотреть на Алексея.

– Я знаю, – вдруг совершенно спокойно сказал Сергей Семенович.

– Знаете? – Таисия была шокирована. – Что он родился в таких ужасных условиях? Что одинок по жизни? И вы смогли так спокойно существовать без него все это время?! Сергей Семенович, да вы монстр!

Старик потер переносицу, словно собираясь с мыслями.

– Я не знал, что ты знаешь.

– Что знаю? О вашем проступке? Как же так? Это же единственное, что осталось от любимой женщины! Ну, хорошо! Попали в больницу, ну вы же вышли и знали, что есть ребенок. Почему не нашли? Ведь этот ребенок – продолжение вас! Да что же я вам говорю прописные истины!

Тая представляла, что сейчас творится в душе Алексея, и ей было безумно его жаль. Она не понимала, как такой тонкий и чувствительный человек, как Сергей Семенович, мог так поступить с сыном, да еще от так горячо любимой женщины. У нее в голове не укладывалось, как он мог так жить?

– Не терзай мое сознание, Тая. Как жил? Так и жил. Хорошо, что хоть в последнее время он был рядом… Когда-нибудь я признался бы.

– Сергей Семенович, наберитесь смелости и посмотрите на него! – не выдержав, воскликнула Таисия.

Сергей Семенович повернул к ней удрученное лицо.

– Я узнал, что у меня есть ребенок, когда этому ребенку было уже двенадцать лет. Аглая скрыла это от меня. Она поняла, что беременная, не сразу, а когда срок был четыре месяца. Говорят, что у женщин такое бывает. Я к тому времени уже встретил Елизавету. Аглая не смогла мне сказать, но это помогло ей выжить и не наложить на себя руки. Чтобы не мешать нашему счастью и не ранить себя, Аглая отказалась от ребенка в роддоме, родив его сильно недоношенным и слабым. Врачи тогда так и сказали, что, скорее всего, не выживет. Она призналась мне потом, что всю жизнь тешила себя мыслью, что ребенок не выжил. В этом случае виновным оказался бы я. А что? Довел беременную женщину до мертворождения. А если бы ребенок выжил, то виноватой оказалась бы она – мать, которая бросила ребенка, ее совесть бы, вернее, ее угрызения! И вот через двенадцать лет психика бедной женщины не выдержала, и она мне призналась, что родила ребенка и не знает, что с ним стало, – вздохнул Сергей Семенович.

«Господи… Он не знает, что и Лиза от него родила. И как мне ему сейчас сказать, что есть еще один брошенный ребенок?»

Пока Таисия судорожно обдумывала ситуацию, Сергей Семенович продолжил:

– Когда Аглая мне призналась, я чуть с ума не сошел. Как она могла? Почему не призналась? Что стало с этим ребенком? Ведь он не должен отвечать за ошибки взрослых.

Сергей Семенович на несколько секунд погрузился в себя, потом вздрогнул.

– Мы сразу же начали поиски. Ребенок выжил, мы оба, и я, и Аглая, плакали от счастья. А потом мы узнали, что этого ребенка взяли в приемную семью. Аглая, подключив все свои связи, долгое время пыталась узнать, кто да что. И нашла. Много лет мы наблюдали со стороны, как растет наш ребенок, потом подвернулся случай познакомиться с ним. А вот признаться не хватало смелости. Но раз уж теперь ты знаешь, то прости нас, дочка, за все. Все, что мы в жизни сделали, абсолютно не со зла. По дури, по глупости, может быть, но не со зла. И я счастлив, что сейчас вижу тебя, дочь. И преклоняюсь перед твоими приемными родителями, которые вырастили такую потрясающую девушку.

– Дочь?! – У Таи перехватило дыхание.

– Ну да. Ты наша с Аглаей дочь, – подтвердил Сергей Семенович.

После этих слов Тая потеряла сознание.

Глава 13

– Жизнь преподносит сюрпризы, – отметила доктор, всматриваясь в лицо Таисии. Подняв ей веко, она посветила маленьким фонариком в зрачок.

Тая попыталась сопротивляться, но из этого ничего не вышло.

– О! Очнулась! Ну, слава богу! Хвала Всевышнему! Такой глубокий обморок! Да вам, милочка, необходимо сосуды проверить да нервишки.

Тая с ужасом смотрела на доктора, за спиной которой маячило бледное лицо Алексея.

«Нет, я не хочу в это верить, этого не может быть…» – крутилось у нее в голове.

– Я-то думала, что вы Сергея Семеновича доведете до сердечного приступа, а тут стало плохо вам! – продолжала сокрушаться доктор.

– Дочка! Как же ты нас напугала! Ты упала просто замертво! – сквозь пелену проступило и лицо Сергея Семеновича.

– Почему? – прошептала она.

– Что? Что, Таечка?

– Почему ты раньше не сказал, что ты мой отец? – с отчаянием спросила она.

– Да не мог я, мужества не хватало. Ты была рядом, и ладно!

– Тая, успокойся, – взял ее за руку Алексей, хотя ладонь у него была просто ледяная.

– Леша, мы же брат и сестра! Что мы наделали? Это же ужас! Сергей Семенович, отец, Алексей твой сын, его родила Лиза!

– Твою же… – пролепетал Илюшин.

Доктор только и успела подхватить под руки медленно оседающего на пол Сергея Семеновича. С другой стороны его подхватил Алексей.

– Тише! Тише! Дышим медленно и спокойно. Вот так… Присаживайтесь. – Врач усадила Илюшина на стул. – Я сейчас принесу сердечные лекарства. – И она выбежала из палаты.

– Какой сын? – не понимал Сергей Семенович. – Как Лиза родила? Когда?

– Ты этого не знал? – полувопросительно, полуутвердительно сказала Таисия.

После того как Сергею Семеновичу сделали два укола от сердечного приступа и он успокоился, Тая рассказала ему историю Алексея.

Было видно, что Сергей Семенович находится в шоке.

– Как же это? Что же я за дурак такой? Это точно, что вы мне рассказали?

– Совершенно точно, – подтвердил Алексей.

– Как же я не заметил, что она была беременная? Как?! – недоумевал Сергей Семенович. – Это же невозможно!

– Как видишь, вполне возможно! – ответила Тая. – Что же мы наделали?!

Думая о том, что она потеряла свою любовь, потому что теперь ни о каких отношениях с Алексеем не может быть и речи, Таисия чувствовала, что почва уходит у нее из-под ног. Алексей тоже выглядел очень расстроенным и потерянным, но держался.

– Как же я не знала, что я приемная дочь? – недоумевала Тая. – Родители никогда об этом не говорили!

– Тебя взяли совсем маленькой, несколько месяцев от роду, и скрывать этот факт, наверное, было их решением, они имели на это право, – ответил Сергей Семенович.

– Для меня эта новость как гром среди ясного неба, – призналась Таисия. – Теперь я понимаю, почему именно меня Аглая выделила из толпы молодых художников и сделала своей помощницей. Я-то думала, что она узрела в моих работах особый талант, – горько усмехнулась Тая. – Да и ты всегда был так добр ко мне.

– Постой! Ты сказала, что вы не можете быть вместе с этим молодым человеком, потому что вы брат и сестра? Но этого не может быть! – вдруг очнулся Сергей Семенович. – Если его и родила Лиза, то отец не я.

– Не ты? Почему? – тупо спросила Тая.

– Да потому, что у нас никогда в жизни не было близости! Я любил Лизу чисто платонически, я боготворил ее, берег. Я хотел жениться, а уж потом… На этот раз я хотел сделать все правильно, – пояснил Сергей Семенович.

– У вас ничего никогда не было? – переспросила Тая.

– В том смысле, что ты вкладываешь в этот вопрос, нет. Мы только целовались, но дети от этого не получаются, – развел руками Сергей Семенович.

– Значит, вы не мой отец, – констатировал Алексей с огромным облегчением.

Таисия облегченно выдохнула.

– Я бы не пережил этого. Только нашел любовь всей своей жизни, и вот уже ее отнимают… – горячо заговорил Алексей. – Мне все равно, что я ошибся с отцом. Это даже лучше! Потому что в свете открывшихся обстоятельств меньше всего я хотел бы, чтобы у нас с тобой был один биологический отец, – посмотрел он на Таю.

– Я не понимаю, я не понимаю, – повторял как заведенный Сергей Семенович.

– Именно поэтому вы называли Лизу ангелом? Потому что она была непорочна для вас? – уточнил Алексей.

– Лиза говорила мне, что была девственницей, и я ей верил! Я не знаю, кто у нее еще был и что произошло… Но почему она мне не сказала о своей беременности?

– Это вопрос риторический. Откуда же мы теперь узнаем? Может быть, она не знала, как это сделать? Может быть, ей было стыдно, страшно или еще что? Сергей Семенович так любил ее чистоту, так настаивал, что она ангел, что признаться в беременности было тяжким испытанием, – предположила Таисия.

– Нет! Между нами была любовь, а значит, и доверие. Она должна была сказать, – не соглашался Сергей Семенович.

– А если бы вы ее не простили? Любящей женщине тяжело пережить такое, – сказал Алексей. – А Лиза вам что-то рассказывала о себе? Что вы о ней знали? Может, у нее были какие-то странности, что-то необычное?

– Господи, – снова приложил руку ко лбу Сергей Семенович, – столько лет прошло, а ее образ так и стоит перед глазами. Она была очень набожная… Когда я познакомил ее со своим другом-священником, она стала его прихожанкой.

– Вы имеете в виду отца Георгия? – уточнила Таисия.

– Именно! Я дружу с ним смолоду. Он всегда говорил, что мне безумно повезло с Лизой, что она очень правильная. Что по силе нравственности даже матушкой могла бы быть. И это несмотря на то, что безумно красива и соблазнов у нее было хоть отбавляй. А из странного… – задумался Сергей Семенович. – Я не помню. Хотя что-то было, что меня напрягло, но я не помню.

– Может, постараешься? Вспомнишь? – спросила Тая.

– И у нас есть человек, который поможет, – добавил Алексей.

– Ты об Алевтине Игоревне? – сразу же догадалась Тая. – Ты ей веришь? Один раз мы уже пробовали.

– Я наводил справки. Она – хороший специалист, ей можно верить. Алевтина Игоревна и сама была удручена, что у нее не получилось.

– Я согласен на все. Только вы мне объясните, что происходит? К чему все эти вопросы по прошествии стольких лет? – спросил Сергей Семенович.

– Мы подозреваем, что Елизавета умерла не из-за болезни, а кто-то ей помог отправиться на тот свет, – ответила Тая. – И этот кто-то очень не хочет, чтобы мы это узнали.

– Лизу убили? – ахнул Сергей Семенович. – Да кем же это надо быть? Более безобидного существа я не встречал за всю жизнь.

– Причины бывают разные. Ревность, месть, – ответила Тая и сама испугалась своих слов, потому что на ум приходил один человек – Аглая.

Тая переглянулась с Алексеем, и стало понятно, что он подумал о том же самом.

Илюшин понял их без слов и энергично замотал головой:

– Она не могла, нет… Она сама вызвалась ухаживать за Лизой… Нет…

– Эта женщина с очень сильным характером, и мы все об этом знаем, – сказала Таисия. – Она осталась одинокой на всю жизнь, как и ты, а это говорит, что любовь к тебе у нее была такая же сильная, как у тебя к Лизе. И потом, она находилась в состоянии стресса. Она потеряла любимого человека, ребенка, и всему причиной – Лиза, за которой она вызвалась ухаживать. Какая жертвенность! Ничего не скажешь! Она усыпила твою бдительность, чтобы просто быть рядом. А уж потом, когда Лиза оказалась у нее в полной власти…

– Я не верю! Аглая не могла! – закричал Сергей Семенович. – Этого не может быть! Зачем?! За-чем?! Лиза же и так умирала! Зачем марать руки?

– Да ты не понимаешь! Может, Аглая хотела, чтобы она помучилась! Может быть, она сама хотела приложить руку?

– Ты сейчас говоришь о матери! – напомнил Таисии Сергей Семенович.

– Я говорю о человеке, который мне не безразличен, не более того. Моя мать умерла, когда я была подростком, и воспитывал меня отец, который сейчас умирает от тяжелого онкологического заболевания. И спасибо Алексею, он заплатил за лечение огромные деньги, которых у меня нет, – на одном дыхании выпалила Таисия.

У Сергея Семеновича не дрогнула ни одна мышца на лице.

– Вы хотите на Аглаю натравить полицию?

– Родной мой человек, – обняла его Тая, – я не хочу никому зла! И не хочу никого натравливать! Но неужели ты не хочешь узнать правду о смерти Лизы? Ты же любил ее и нарисовал ее предсмертный портрет! Если человек был, с твоих слов, чист душой, за что его убили? Почему перед смертью этой девушке было уготовано такое? Родить в морге и умереть? Это за что?! И до сих пор ее душа требует возмездия. К кому переходит ее портрет, тот человек умирает насильственной смертью. И вот он снова всплыл и исчез.

– Ты про портрет? – спросил Сергей Семенович.

– Про него, – подтвердила Тая.

– Просматривал я как-то свою почту, а она есть даже у такого дундука и динозавра, как я, – начал повествование реставратор. – И тут приходит мне письмо от некоего Эрика Эрастовича, что он нуждается в моих услугах. Мол, ему порекомендовали обратиться именно ко мне. В письмо были вложены и фотографии картин. И тут я увидел портрет Лизы, который сам нарисовал и который искал много лет. Тогда я потерял покой и сон, словно все вернулось. Естественно, я согласился. Я договорился с ним встретиться, чтобы узнать, откуда у него мой портрет?

– Встретились? – уточнил Алексей.

– Да. Эрик Эрастович задавал вопросы о Лизе, кто она, умерла ли, жива ли. Я понял, что его только это и интересует, а не реставрация его дорогих полотен.

– Вы ответили на его вопросы? – спросила Таисия.

– Отчасти. И в свою очередь поинтересовался, как портрет Лизы оказался у него? Он даже не понял, что этот портрет в свое время нарисовал я.

– И что Эрик Эрастович ответил вам? – спросил Алексей.

– Да ничего он толком не ответил мне. Кто-то вывез портрет из России, потом этот человек умер, а его наследники продали картину Эрику Эрастовичу. Но одно я точно знаю – он влюбился в Лизу! В мою Лизу! – усмехнулся Сергей Семенович.

– А вам не показалось странным, что он вышел на вас? На человека, который напрямую связан с портретом Лизы, – спросил Алексей. – Мне кажется, что он объявился не случайно.

– Да я спрашивал. Но Эрик Эрастович ничего вразумительного не ответил. Когда он выложил картины в Интернете, в том числе и портрет Лизы, на него вышел некий человек из России, обещал открыть ему тайну портрета, но одним из условий было то, что реставрировать картины должен только я.

– Мы опять пришли к тому, откуда начали, – пригладил волосы Алексей.

– Эрика Эрастовича убили, – пояснила Тая.

– Бог ты мой… – покачнулся Сергей Семенович.

– Картина похищена, – добавила Тая, – его и убили из-за нее.

– Кому же это надо? – Сергей Семенович выглядел очень недоуменно.

– Я думаю, мы должны поговорить со всеми, кто ее знал. А это Аглая и, как выяснилось, отец Георгий, – сказал Алексей.

– Я тоже так думаю, – кивнула Тая, – но начать надо с Аглаи. Я не верю, что они с Лизой по-женски ни о чем не пошептались. Может, Лиза ей что и рассказала? Да и не могла Аглая не заметить, что девушка, за которой она ухаживала, беременная. Аглая это точно знала, а следовательно, могла знать, и от кого?

– Ребята, можно я первый с ней поговорю, а уж потом вы? – попросил Сергей Семенович.

– Только не тяните с разговором, – сказал Алексей.

– Да она ко мне каждый день рвется! Конечно, я сразу и поговорю, – пообещал Сергей Семенович.

– А вечером мы под видом посетителя приведем к вам гипнолога. Ее зовут Алевтина Игоревна. Она поможет вам восстановить в памяти то, чего вы не можете вспомнить, – сказал Алексей.

– Когда дело касается Лизы, я готов на все, – вздохнул Сергей Семенович.