Текст книги "Букет дурман-травы"

– Понятно. А может, ему и помогли умереть, – сказала ведьма.

– Боже праведный!

– А чтобы много не болтал! Мало ли чем еще перед смертью он захочет облегчить свою душу… Ведь явно все было замято, – сказала ведьма, – и вы, если начнете копать, тоже встанете на опасный путь.

– И вы берегите себя! – вдруг сказала ей Астра и схватила Фрею за руки.

Ведьма вздрогнула, она явно не ожидала такого.

– Ты не бери ведьму так за руки, – глухо сказала она.

– Почему? Я от чистого сердца…

– Ты не знаешь, какое у меня сердце. С какими только ужасными просьбами не обращались ко мне люди, хватая также за руки и перенося часть информации мне, моим рукам. Я и гадать уж перестала лет как десять. Все смерть выпадала.

Фрея отняла руки от Астры и очень внимательно посмотрела на Колосова.

– Береги воздушный шарик, Константин! – сказала она и снова впала в транс.

Астра и Константин тихо вышли из дома.

Глава 14

В доме Тодоровых их встретили более чем прохладно. Ни Лидия, ни Мария, ни сам Пламен в их сторону даже особо и не смотрели, словно их не было вовсе… Дом с обгоревшим крылом выглядел крайне уныло, как и его обитатели.

– Ваш профессор в больнице, с ним обращаются очень хорошо, все лечение оплатится, – сухо сказал Пламен.

И все же Астра постаралась вывести его на разговор.

Они не спеша прохаживались по тенистой аллее. Легкий ветерок шевелил волосы Пламена, игриво теребя прилипшие ко лбу пряди.

– Как Роза?

– Плохо, у нее депрессия. Оно и понятно, совсем потерять зрение.

– Ты очень тактичный, Пламен. Хорошо, что не говоришь, что все это благодаря нашему никчемному профессору, – сказала Астра.

– Я ни про кого так бы не сказал. Я не навешиваю на людей ярлыки. Сейчас Мэтью Грей сделает все, чтобы вернуть ей зрение хотя бы так, как было.

– С ней можно поговорить? – спросила Астра.

– Зачем? Это ни к чему. Она в печали…

– Я понимаю.

Некоторое время они молчали. Первой заговорила Астра:

– А эту огромная аппаратуру привез этот доктор из Англии? – спросила она.

Когда они с Константином вернулись от ведьмы, перед домом стояла машина, из которой выгружали большие контейнеры.

– Да, раз уж мы не смогли вывезти Розу в Англию, ему пришлось привезти все необходимое с собой. Вот сегодня он все это дело развернет, и надеемся на ближайшие результаты.

– Ну дай бог, дай бог…

Астра молчала. Ей было так приятно просто прогуливаться с Пламеном, что она нарочно отдаляла час расспросов. Да и как перейти к интересующей ее теме? Сердце Астры колотилось, ладони вспотели. Наконец она решилась:

– Пламен, а ты еще помнишь Ядвигу?

Он даже вздрогнул.

– Что значит «помнишь»? Откуда ты знаешь про нее?

– Да все знают…

– Да? – искренне удивился Пламен.

– Просто тебя щадят, наверное, не вспоминая о ней…

– Ты права… Словно ее и не было никогда, – согласился Пламен, побледнев. – Что я могу тебе сказать, раз ты сама все знаешь… Это была моя любимая девушка…

– Это была очень сильная любовь, как говорят… – осторожно зондировала почву Астра, раз уж вступила на эту зыбкую дорожку эмоций и чувств.

– Та, которая бывает раз в жизни, – улыбнулся Пламен. – Нет, я мужчина, и то не сразу, но нашел в себе силы жить дальше, но такой, как Ядвига… – он начал нервно теребить ворот, – не нашел…

Астра поняла, что он действительно пытался повеситься… Рука непроизвольно потянулась туда, к шее…

– Я с ней творил… Знаешь, у меня после нее было много женщин, словно я искал ту, что сможет стать музой, как Ядвига.

– А что в ней было необычного?

– Она была… как тебе сказать… Совсем не такой, как все, очень нежной, задумчивой, просто растворялась в природе, в собеседнике, в чувствах, в эмоциях, во всем. Она всегда такая была… Совершенно необычная девочка от природы.

– Я верю, что она была особенной… И такая ужасная смерть.

Пламен помрачнел.

– Откуда только взялись эти звери, целая стая… Они убили мою девочку и исчезли…

– Очень странно… Ядвига боялась животных? Собак, например? – спросила Астра.

– Нет… Она любила всех, каждую божью тварь. К ней все тянулись… Странно, что на нее так вот напали.

– Ты знаешь, где она похоронена? – спросила Астра.

– Конечно! Раньше я там был чаще, теперь только раз в месяц, но обязательно бываю. А почему ты спрашиваешь? – спросил Пламен.

– Мужчина, который погиб от удара молнии, сказал мне, то есть не мне, просто я рядом оказалась… – Астра вспомнила это жуткое лицо и содрогнулась.

– Да, я знаю, что вам пришлось пережить, – сказал Пламен. – И что он сказал?

– Последние слова его были: «Это мне расплата божья пришла за Ядвигу», – ответила Астра, всматриваясь в красивое и очень скорбное лицо Пламена.

– Не знаю, почему он так сказал… Было расследование… Ее разорвали волки… Люди тут были ни при чем.

Так ничего и не добившись от Пламена, Астра вернулась в дом. Она нашла Константина Сергеевича в подавленном настроении.

– Уйдем отсюда! – в один голос сказали они друг другу.

Не долго думая, они решили навестить Геннадия Львовича. Сказано – сделано.

Но в больнице их ждало жуткое разочарование. Геннадия Львовича поместили в общую палату на шесть человек. Он лежал такой грустный и одинокий, с перевязанным глазом и перевязанным ухом. Когда они вошли к нему, он даже не улыбнулся.

– Господи! Геннадий Львович, – кинулась к нему Астра, – как вы в таких условиях…

– Да нормально все, дитя мое… Я рад, что вообще выжил! Ты представляешь? Словить молнию! А ведь одного несчастного она убила!

– Я бы не стала лить по нему слезы.

И Астра рассказала Геннадию Львовичу о последних словах надсмотрщика, о том, как они познакомились с ведьмой и что она им поведала.

– Так что не нужно его жалеть, рыльце у него было в пушку. Или был причастен к этому делу, или что-то знал об этом, – сказала Астра.

– А я слушал по приемнику такую приятную мелодию… Шел дождь и тут – на тебе! – поморщился Геннадий Львович.

– Надеюсь, теперь эта мелодия не звучит постоянно в вашей голове? – засмеялся Константин.

– Только шум, – вздохнул профессор, – и это очень плохо. Потому что кое-что у меня стало сходиться… Я почти раскрыл преступление… И вдруг – бах! И все разлетелось на мелкие кусочки… Это как пазлы, которые опять надо собирать, только эти пазлы еще и подпалены огнем.

Костя даже присвистнул под недоуменные и недовольные взгляды других больных и прошептал:

– Вы еще и картину преступления в голове складывали?

– Я не складывал, сынок! Я ее сложил! – поднял указательный палец Геннадий Львович.

– Какое преступление? Про убийство Ядвиги стало известно уже после того, как вас молнией шарахнуло и мы с Астрой провели кое-какое расследование, – ответил Константин. – Или вам молния, шарахнув, обо всем и рассказала? – спросил он.

– Зря иронизируешь, между прочим… Я ни о каком убийстве не знал и не знаю, я расследовал кражу.

– Какую кражу?

– Какую? Вот не помню! Я же говорю, все в голове перемешалось… Если бы снова зазвучала та музыка… – мечтательно закрыл глаза старик.

– В общем, понятно… – вздохнул Константин, – совсем крышу снесло старику. А ведь вы нам еще понадобитесь.

– Зачем? Господи, да оставьте вы меня в покое, глаз выбили, ухо повредили! Между прочим, какие-то металлические детали приемника навечно вошли в мое ухо. И сказали, что их лучше уже и не трогать в моем возрасте! Буду теперь звенеть в каждом магазине косметики, – расстроился дед.

– А вы ходите в магазины косметики? – удивилась Астра.

– Вот зацепилась сразу за слово! Может, и хожу! Может, для дамы своей духи покупаю! Или в другой магазин пойду! Например, радиоэлектроники. Я с детства этим увлекался! – гордо произнес дед.

– Нет, туда уже точно не надо! Все уже здесь! В голове! Все свое ношу с собой! – засмеялся Константин, снова не сдержавшись.

Люди в палате недовольно загудели. Это означало лишь одно, что вся троица им сильно мешает. Поэтому Костя дал знак Астре, и они, подхватив Геннадия Львовича под руки, потащили его к выходу. Вокруг его уха и правда впечатался оплавившийся металл.

– Слышь, – обратился Константин к Астре, – мы словно участники фантастического фильма «Киборги наступают».

– Балабол, – усмехнулся Геннадий Львович.

– А по-моему, просто детство в одном месте заиграло! – ответила Астра.

– Куда вы меня тянете, аспиды!

– Здесь вот закуток хороший есть, думаю, что настроение у вас поднимется. – Озираясь по сторонам, Константин достал маленькую фляжку и протянул старику.

Тот припал к ней, словно ему дали святой Грааль для вечной молодости и силы.

– Ты с ума сошел? Старик в больнице! Может, ему нельзя?! – набросилась на Константина Астра.

– Он алкоголик, а это ему всегда можно! Это как топливо! Да там всего-то грамм сто, – отмахнулся Константин.

– Правильно говоришь, давай-давай, сынок! Ты меня правильно понял! – подбодрил Костю Геннадий Львович. – Вот я уже и кое-чего соображать стал, – тряхнул он головой.

– Жалко, что вам в ухо влетели детали приемника, а не железная рюмка! – съязвила Астра. – Наклонили бы голову и лили себе туда напрямик! Минуя желудочно-кишечные органы.

– Неужели? – удивился старик.

– Вы не забыли про свою миссию? – спросил у него Константин Сергеевич и по лицу старика понял, что забыл. – Геннадий Львович, ну нам же надо попасть в лабораторию Давида, упокой господь его душу, и посмотреть, чем он там занимался? Вы же – химик! – пытался взбодрить его Константин.

– Химик? – тупо уставился на него старик. – А, ну да… И что? Больше я эти лепестки роз собирать не буду! Все руки исколол, да еще и молнией под конец шарахнуло! Вообще не понимаю, как это на свадьбах этими лепестками засыпают? Для меня это – путь в ад!

– Я нашел другой путь, – озорно улыбнулся Константин Сергеевич.

Вообще, он вел себя крайне странно, как-то по-мальчишески залихватски, а самому-то уже сорок с лишним было. Астра даже ненароком подумала, может, и его зацепило молнией, просто не сильно… Вскользь прошло… Активизировался один участок мозга, который отвечает за веселость без всяких наркотиков. «Вот бы мне так! – подумала Астра. – Похоже, что только меня молния обошла стороной».

– Это какой-такой путь ты нашел? – спросила она.

– Я нашел нужного человека, дал ему кое чего и…

– И он нас будет ждать? – спросила, прервав его, Астра.

– Нет, но нас будет ждать ключик, он скажет мне, в каком месте, – ответил Константин, все так же глупо хихикая.

Даже Геннадий Львович с удивлением посмотрел на него.

– Ты сам, что ли, принял на грудь?

– Никак нет! Все приберег для вас, – ответил Константин.

– Тогда такое поведение объясняется только одним. Наш друг влюбился! – вздохнул Геннадий Львович.

– Такая проницательность у вас после встречи с молнией появилась? – поинтересовался Костя и снова рассмеялся. – Ну что? В палату, железный дровосек?

– Боже упаси! Тикаем отсюда! – сказал Геннадий Львович.

– Так в доме нас ждут уютные комнаты. Идем туда? – предложила Астра.

– И не очень уютное лицо Лидии, – напомнил Константин Сергеевич.

– Зато ее сын имеет нормальное лицо, – возразила Астра.

– Ни рыба ни мясо ее сын, – ответил старик, – как надгробная статуя…

– Мне поначалу он таким не показался, – сказала Астра, – пока я не задела тему Ядвиги. Он сразу же опал, как сухой лист.

– Ладно, поехали в это королевство притворщиц и притворщиков, – заявил Геннадий Львович.

Глава 15

– Почему ночи такие холодные? – жаловалась Астра, подпрыгивая и ежась.

– Это не ночи такие холодные, это ты оделась, словно на пляж идешь, – отметил Константин, скользнув взглядом по ее мини-юбке и высоким каблукам.

– Зато нам смотреть приятно, – отметил Геннадий Львович, оценивая стройность ножек.

– Идите уже, химик! – одернул его Колосов.

Они двигались по периметру плантации роз, стараясь не попадать в объективы камер, о которых Константин был предупрежден.

– Шевелитесь! Каждую камеру отключают ровно на десять минут, якобы для профилактики, мы должны успевать проходить это расстояние, – подгонял их Константин.

Дед охал и стонал; поблескивая металлом вокруг уха, он напоминал инопланетянина, которого взяли в плен. Последней ползла Астра, то и дело застревая в земле каблуками.

Стояла непроглядная ночь, и только розы были молчаливыми наблюдателями их марш-броска.

Заветный ключик они нашли в горшке с цветком, слава богу, что не с розой.

– Не подвел… – обрадовался Константин и открыл дверь.

Они вошли в пустующее помещение, Колосов смело включил свет.

– А никого не напряжет, что в лаборатории свет горит? – спросила Астра.

– А кому тут напрягаться? Ты хоть одного человека в радиусе двух километров видела? Ночь! А на работу пойдут к шести утра. Я так и не знаю, есть ли у них новый химик. Как Давид погиб, так все и остановилось.

Они стали осматриваться. Пластиковые столы, уже покрытые слоем пыли, какие-то колбы, большие тетради с записями, остатки уже заплесневелой еды. Астра подумала: «Ни черта мы здесь не найдем, мы не умнее болгарской полиции».

Лаборатория без хозяина выглядела безликой, пустой и холодной.

– Что мы тут ищем? – спросила Астра. В помещении послышалось эхо.

– Так это химик пусть нам скажет… – посмотрел на профессора Константин Сергеевич.

– Кто? Я?

– Ну а кто?

– Мне бы музыку услышать… – напрягся он.

– Какую музыку? – не понял его Константин.

– Ту, что я уже слышал и что навела меня на мысль о краже…

– Какой краже? – вздохнул Константин Сергеевич.

– Такого железного коня, – пояснил Геннадий Львович и сам испугался своих слов. – Люди добрые… Похоже, мне нехорошо… Что я несу? – и он углубился в изучение каких-то реактивов и банок с красками, что стояли здесь повсюду.

Константин ходил мрачнее тучи, понимая, что вряд ли они здесь найдут причину, по которой погиб Давида.

– Он жил один? – спросил Геннадий Львович.

– Как перст, – подтвердил Константин.

– Как что? – не понял старик.

– Один, один, – вздохнул Костя.

– Так это непорядок! Видный мужчина, живет один… ни семьи, ни детей… Не странно ли это? – Профессор корчил из себя Эркюля Пуаро.

– Мы будем выяснять его личную жизнь или чем он занимался по работе? – не выдержал Константин. – Смотрите внимательнее, может, он здесь что-то изобретал! Раз химик, значит, наркотик какой-то! Это надо искать!

– Я не собака, натасканная на наркотики.

– Посмотрите записи! О чем они вам говорят? – спросил Константин.

Старик тупо уставился в записи Давида, и стало понятно, что ничего умного он сейчас не скажет.

– Тут на иностранном языке…

– Это формулы… Они международные, – напрягся Константин.

– На формулы наркотика это не похоже… Вас тоже не покидает сладковатый аромат? – вдруг спросил он.

– Так здесь кругом розы, – развела руками Астра.

– Нет… Что-то другое, такое сладостно-дурманящее… – Геннадий Львович, словно гончая по следу, принялся изучать содержимое полок в лаборатории Давида.

– Смотрите, смотрите, пробирки! Божественный аромат. Господи, ландыш! Эссенция розы. А это эссенция еще чего-то… Какие ароматы! Просто пробивает до мозжечка! – радовался Геннадий Львович.

– Давид изобретал новые вытяжки, которые добавляются в различные вещи, – подтвердила Астра.

– Да-да… – пробормотал Геннадий Львович, опускаясь на колени. На нижней полке стояли какие-то пластиковые канистры. – Краска…

– Может, помещение хотели перекрашивать?

– Не строительная, краска-красочка, – обнюхивал каждую банку Геннадий Львович, довольно хихикая.

Астра с Константином пребывали в полной растерянности, им было не до смеха.

– Мы даже не поговорили с врачом, может, он совсем кукукнулся? – прошептала Астра.

– Да, это мое форменное упущение, – всю вину на себя взял Константин. – Геннадий Львович, а вы вообще химик? – осторожно спросил он. – Или такой же, как профессор-офтальмолог?

Геннадий Львович поднялся с колен.

– Я чувствую подвох в вашем вопросе, молодой человек…

– Да неужели?! Вы же изначально кем представились? Профессором-офтальмолог? Так?

– Так… – поморщился Геннадий Львович, словно Константин говорил ему прямо в железное ухо.

– И вы им не оказались!

– По трагической случайности, – вздохнул старик.

– Потом вы признались нам, что химик, так?

– Так!

– И поклялись, что на этот раз не обманываете? – уточнил следователь.

– Было дело, – согласился старик.

– И?! – уже готов был взорваться Константин.

– А какое это имеет значение, кто я, если я вам найду похитителя? – спросил Геннадий Львович, ставя руки в боки.

– Какого похитителя?! – взмолился Константин.

– Железного коня, – ответил Геннадий Львович.

– Ну что ты сердишься на него, ты же видишь, что происходит? – попыталась смягчить накалившуюся ситуацию Астра.

– Уходим отсюда! – развернулся Костя.

– И я найду эту стаю волков, которая убила девушку, – вдруг выдал Геннадий Львович.

– Так вы еще и егерь? – усмехнулся Константин.

– А я вот считаю, что вы плохой следователь. За что вам дали такое высокое звание? – вопросом на вопрос ответил старик.

– Ну, это уж совсем не вам судить!

– Вы темпераментны, нетерпеливы, для вас существует только ваше мнение и ничье больше. Вы самонадеянны, самоуверенны, не видите ничего дальше своего носа и не признаете ошибок! – выдал ему профессор.

– С некоторыми утверждениями я очень даже соглашусь, – подтвердила Астра.

– Вы серьезно так считаете? – удивился Костя. – Да я вот этими самыми руками схватил десятерых матерых преступников…

– Эксперимент! – Геннадий Львович вдруг обернулся к шкафу и достал два фужера. – Возьмите сейчас по фужеру и бросьте вот в это окно. Ничего не спрашиваем! Просто с чувством бросаем, сначала ты, Астра, теперь ты, Константин!

Астра и Колосов были вынуждены подчиниться.

– Очень хорошо! Фужеры обычные, стеклянные, никому не нужные.

– Эксперимент закончен? – сухо спросил следователь, всем своим видом давая понять, что он максимально пытается сдерживаться и проявлять понимание.

– Теперь мне нужна могила погибшей девушки, – сказанул Геннадий Львович.

– В каком смысле?

– В самом прямом. Для начала я просто хочу ее увидеть… а уж дальше… что подскажет мне мое золотое ухо…

– Эксгумация, что ли?! – растерялся следователь. – Без разрешения… В чужой стране… Да это – тюрьма! Вы окончательно сошли с ума? – только и смог сказать Константин.

– Ты все время это повторяешь! Прямо каркаешь! Да кому я нужен в их болгарской тюрьме? Посмотрите на меня! Если что, будете валить все на меня! – радовался, как дитя, Геннадий Львович.

– Нет, никто в тюрьму не пойдет! Это уже слишком! – возразила Астра и посмотрела на свои грязные ноги, потому что туфли ей все же пришлось снять, чтобы не увязнуть в земле.

– Да о чем ты, девочка! Для меня же болгарская тюрьма раем покажется! Это лучше, чем дом ветеранов! Только, надеюсь, они не высаживают там розы? Тогда это станет пыткой!

– Мы попросим ведьму показать нам могилу Ядвиги, но если вы полезете туда, я вам помогать не буду, – сказал Константин.

– Вот и славно! – улыбнулся профессор, потирая руки.

Глава 16

Глава семейства Тодоровых Лидия сидела за длинным столом на веранде не просто с каменным лицом – с кирпичеобразным. Рядом с ней восседал Пламен, рыцарь печального образа, с ничего не значащим выражением лица. Невдалеке от них ерзал на стуле высокий импозантный мужчина с густой шевелюрой, подернутой сединой. Это был профессор из Англии Мэтью Грей. Его вид выражал больше недоумение, чем понимание происходящего. Мэтью Грей очень нервничал, постоянно сжимая длинные пальцы рук с такой силой, что побелели костяшки.

Место напротив заняли Астра, Константин Сергеевич, начальник местной полиции Михай, еще какие-то болгарские полицейские и очень серьезные люди в штатском из России. Во главе стола восседал Геннадий Львович.

Повязку с глаза ему сняли, но это мало что позитивного внесло в его экзотическую внешность. Глаз был отекший и налитый кровью, а голубая радужная оболочка приобрела какой-то жуткий фиолетовый оттенок. Одно ухо так и оставалось сильно укороченным по сравнению с другим и по-прежнему стиснуто металлическим ободком. Но настроение у Геннадия Львовича было просто распрекрасное. Шутки и каламбуры просто перли из него, словно он был звездой вечера.

Люди в штатском из России и большие чины из Болгарии ловили каждое его слово, хотя иногда дед нес всякий бред, и очень внимательно следили за происходящим.

– Кто он на самом деле? – тихо спросила у Кости Астра.

– Я не знаю… Наверное, я и правда плохой следователь, – ответил он.

– Я все слышу, – подмигнул им Геннадий Львович. – Старенький приемник усилил мне слух во много раз, спасибо ему за это… Послужит еще.

– Я так понимаю, нас в чем-то подозревают? – спокойно, без тени истерики спросила Лидия.

– Конечно, нет! Как можно вас в чем-то подозревать, не объяснившись?! – мгновенно ответил старик, улыбаясь. – Друзья! Сегодня я улетаю на родину, в мою далекую Россию! Эх, был шанс посидеть в вашей тюрьме, но, видимо, он так и останется несбыточным! Просто я не привык к такому приему! Все эти дни вы были такими хлебосольными и гостеприимными, что хотелось вас запомнить именно такими.

– Хотите покушать? – спросила Лидия с улыбкой ядовитой змеи перед броском.

Только, похоже, бросок сдерживало колечко змеелова, уже наброшенное на нее.

– Положа руку на сердце, скажу, что очень хочется и испить! – заявил Геннадий Львович.

– Водицы ключевой? Или бутилизированной минеральной? – продолжала улыбаться Лидия.

– Вот сразу понимаешь, что имеешь дело с русским человеком… Не забыли всю прелесть родного языка, – развалился в плетеном кресле Геннадий Львович. – А не были бы вы так любезны принести нам вина? Мне беленького.

– Чего так? Оно менее полезно для здоровья, – отметила Лидия, сохраняя идеальную выдержку. Ни один мускул не дрогнул на ее лице.

– А мне не для здоровья, красавица. Моя печень давно пала смертью храбрых, но она долго не сдавалась. Рожа лица, извините, у меня красная становится с красного, – пояснил Геннадий Львович под смешок Кости.

– А вы хотите сохранить свое лицо? – Брови Лидии удивленно поползли вверх. – Все это время вели себя абсолютно как свинья и вдруг, вытащив грязное рыло из корыта, решили надеть бабочку и фрак?

Но распоряжение принести вина прислуге все же дала.

– Чего уж… Вы тут ели, пили, да что там пили… Просто не просыхали. Врали, что врач, а нашей Розочке за это время стало хуже, – вытерла глаза салфеткой Лидия.

– Я бы тоже с вами всплакнул, если бы мне было хоть на одну слезинку жаль вашу Розочку, – вздохнул Геннадий Львович.

– Да как вы смеете! – начала было Лидия, но Геннадий Львович не дал ей договорить.

– Спокойно! Сегодня мой вечер и я банкую, – улыбнулся он.

Через несколько минут стол начал ломиться от блюд, гостям разлили вино, но за фужер схватился только Геннадий Львович.

– Ах, какая прелесть! Последний раз попить болгарского, солнечного!

– Так вы красное пьете! – обратила его внимание Астра.

– Надо же, и правда… Ну что ж, будем пить красное, это хороший цвет радости и дружбы! Как это? Кумачовое пламя! Мир! Дружба! Фестиваль! А бутылку белого можете унести!

– Дорогая Лидия, я не понял, почему я должен присутствовать на этом фарсе? – подал голос Мэтью Грей.

– Какой оксфордский выговор, – на безупречном английском произнес Геннадий Львович и тут же перешел на русский: – Ты коня мне отдай!

– Что говорит этот человек? Он безумен? – бесновался англичанин. – Бедная девочка… ей необходима срочная помощь.

– И все это оборудование не помогло? – удивился Геннадий Львович.

– Я только обследовал. Я смог бы произвести малоинвазивное вмешательство. Но случай уж больно запущенный, благодаря вам – мошенникам, в руки которых она попала.

– Мы виноваты в ее несчастье? – развел руками Геннадий Львович.

– А кто?

– А другие профессора-офтальмологи, к которым обращался ее брат?

– Они тоже оказались никчемными в своем деле!

– А вы сможете помочь?

– Я? Да! Но только у себя в операционной, в Лондоне! Здесь не получится! Поэтому все оборудование сложено, больная готова к вылету, и только вы нас задерживаете! – Профессор стал пунцового цвета.

– Кстати, а выведите-ка к нам нашу болезную Розу, – вдруг предложил старик.

– Не трогайте мою дочь! – тут же завопила Лидия.

– А никто ее и не собирается трогать! Пусть выйдет, посидит с нами, подышит свежим воздухом. Она же просто слепая, а не смертельно больная? – не унимался Геннадий Львович.

– Не надо нервировать мою пациентку, – поддержал Лидию Мэтью Грей, – вы же понимаете, что все ухудшения у нее происходят после нервных перенапряжений. Вот пожар в доме – и пожалуйста! Зачем ее тащить сюда?

– А я настаиваю! – с милой улыбкой произнес Геннадий Львович, – потому что все, что я буду говорить, касается и ее. А по второму разу мне повторяться очень бы не хотелось.

– Приведите Розочку, – сквозь зубы проговорила Лидия.

– Да, пусть посидит на солнышке, на свет божий посмотрит… ой, извините! Неудачный каламбур! Воздухом свежим подышит! И, друзья мои, сегодня на отъезд я заказал бараний шашлык. Несите уже этот чертов шашлык сюда скорее, а то я от запаха с ума сойду! Эх!

Внесли шышлык на шампурах, выложенных «шалашом». Под ним на большом металлическом блюде дымились жареные овощи. Аромат пошел на всю округу. Геннадий Львович облизнулся.

В это время на веранду вывели белую как мел Розу и усадили за стол. Она и при первом знакомстве красотой не блистала, а сейчас, как показалось Астре, так и вовсе подурнела. «Словно топором рубленная», – подумала она. Глаза девушки были закрыты.

– Где Пламен?

– Я здесь, Роза! – откликнулся он.

– Я хочу сесть к нему, – высказала Роза единственную просьбу.

– Ты скоро надолго расстанешься со своим Пламеном, – глубокомысленно отметил старик.

– Да, Роза едет на операцию, но она вернется, – ответил Пламен.

– Ты глаза-то открой, деточка! Они у тебя не обезображены. А слепому человеку все равно, день или ночь на дворе. Для него всегда ночь.

Роза открыла глаза, слегка щурясь на солнце.

– Совсем маленькая реакция на яркий свет у нее есть, – тут же пришел на помощь Мэтью Грей.

– Совсем небольшая? – уточнил Геннадий Львович. – А цвета совсем не различает?

– Не видит ничего и не различает! – взорвался профессор. – А вы что, специалист, что ли, в этой области? Чтобы мне указывать? – занервничал он.

– Я не специалист…

– Кто вы вообще такой?

– Я человек мира! Который, когда кому-то нужно, всегда приходит на помощь. Эх, давайте есть шашлык!

И Геннадий Львович, вскочив со своего места, рванул самый длинный, очень неудобный шампур, с которого тут же соскользнули все кусочки мяса, лук и овощи.

В это время Геннадий Львович внезапно поскользнулся и, пытаясь удержать равновесие, замахал руками. Но было уже поздно, и старик все-таки упал, а падая, случайно ткнул шампур в сердце Пламена. На белой, стильной рубашке моментально стало разливаться огромное кровавое пятно. Наступила гробовая тишина. Всех охватил ужас, и только старик весело произнес:

– Упс… Какая неловкость…

– Кровь! Пламен, на тебе кровь! Господи! Что он сделал! Пламен, прямо в сердце! Как же это! Только живи! Врача! – вдруг забилась в конвульсиях Роза и попыталась было броситься к брату, но ее удержали двое людей в штатском.

Доктор Мэтью Грей тоже попытался привстать со своего места, но Геннадий Львович резко сказал ему:

– Сидеть! Сейчас на наших глазах произошло маленькое чудо – человек только что прозрел! Он увидел красный цвет крови! Несомненно, это очень яркий цвет, но он увидел и место, куда пришелся удар! Какая зоркость! Только не говорите мне, что зрение вернулось благодаря нервному потрясению! Зрение всегда было при Розе.

– Если все, что вы говорите, неправда, я засужу вас, – процедила Лидия. Ее трясло.

– А вы не волнуйтесь, милочка! Поздно! Просмотрели, как под носом вырастили монстра, теперь уже сидите и молчите. Я не люблю все эти фильмы про Пуаро Агаты Кристи. Собираются люди, как правило семья, и вот один самый умный старикашка, тоже весьма, надо отметить, странненький, все раскладывает по полочкам. Просто цирк какой-то. Да и не читал я Агату Кристи, а смотрел всего одну серию, где даже не Пуаро был, а эта… старушка – мисс Марпл. И хотя в роли мисс Марпл я себя совсем не вижу, выслушать меня вам придется. Только ты, Пламен, сними эту бутафорскую рубаху с искусственной кровью. Молодец, что сидел и не шевелился, как я тебя и попросил.

– Как ты мог! Ты прикинулся! – смотрела на него исподлобья Роза.

– Не суди его строго, деточка! Он не знал, для чего все это надевал. Как вам мой фокус? – радовался старик. – По-моему, я был неподражаем. Кстати, не долго тренировался. Зрители удивлены, да еще как! Даже слепые становятся зрячими.

Лидия сидела, вцепившись наманикюренными пальцами в стол, и повторяла одно и то же:

– Я не понимаю… я не понимаю…

– Чего тут не понимать? Вы же искали врача для вашей дочери, и я ее вылечил. Аллилуйя! Ну а теперь по порядку. Звонит мне один важный человек, ну очень важный, и говорит: Гена, фигня какая-то происходит… Уже убили двух известных профессоров-офтальмологов. Между ними нет ничего общего, объединяет их только род деятельности. А у меня дружок один был – врач… Когда в Первую чеченскую я собой гранату накрыл, ну чтобы этих желторотиков не раскидало кого куда, так она, сука, взорвалась… но чуть-чуть… аккурат чтобы войти мне в живот, а вот чтобы устроить фейерверк из моих кишок – так нет, падла! Так и лежу, граната во мне, а вокруг испуганные лица. А я только одного и хочу, чтобы взорвалась она, и все это закончилось. Так нет! Твою мать… Мой друг, хирург, велел нести меня в операционную. Всех выгнал, а сам остался… Стал оперировать…

– А наркоз? – робко пискнула Астра.

– Спирт медицинский в ударной дозе. Главное, я пью, а половина из дырявых кишок проливается, – усмехнулся Геннадий Львович. – Зачем тебе это надо, говорю я другу. Молчи, говорит… Любишь ты влипать в разное дерьмо! Вот мы смеялись! Гранату-то он вытащил, ее тут же взрывать потащили. Потом уже и анестезиолог подключился. И кишки зашили, и желудок… Я это к чему… После той операции мой друг больше оперировать не мог, руки у него трястись стали. Он переквалифицировался и стал обычным окулистом. Я не думаю, что кто-то стал бы охотиться и на него. Убирали светил, но мне это было все равно. Я не хотел врачей давать в обиду. Должок у меня перед ними был. И вот поселили меня в квартире одного известного офтальмолога, и я стал выдавать себя за него. Глупый ход, но сработало… А больше от меня ничего не требовалось. Просто плыть, как рыба, по течению, куда выведет… Все убийства офтальмологов были совершены профессионалом. И я думал, что если жив до сих пор, то только потому, что этот убийца знает, что я подставной, что я ничем не помогу человеку, у которого проблемы со зрением. Кто-то хотел, чтобы Роза не вылечилась, и убивал всех врачей, которых находил ее сердобольный брат. Так я думал первоначально.