Текст книги "Днк, или Внебрачная дочь монстра"

Глава 9

* * *

Наталья

«Один час и сорок минут… Пытка, самый страшный ад и душевные мучения – вот что я испытала за это бесконечно долгое время полёта».

Марина, бортпроводница на самолёте Макара, имела медицинское образование. Эта молодая женщина теперь для меня и Дианы стала настоящей спасительницей. Она была в курсе состояния здоровья моей малышки, и быстро оценив ситуацию, мгновенно приняла меры.

У Дианы поднялось давление, но мы с ним справились.

Но радоваться не пришлось.

Диане было плохо. Моя малышка весь полёт тихонько плакала, сил даже на слёзы у крохи не было совсем. Диана страдала, но никто из нас не мог ей должным образом помочь.

Это убивало меня изнутри, чувство вины душило и терзало. Я не знала, что мне делать, чтобы моя малышка больше не страдала.

Мне кажется, что лучше б я сама прошла через всё это, чем моя маленькая девочка.

Когда Диана замолкала и вместо плача, тихо поскуливала, мне становилось страшно, что вот сейчас она снова потеряет сознание, но Марина, находясь, всё время рядом с нами, контролировала её состояние.

«Спасибо тебе, Марина…»

Вы даже представить не можете, через что мы прошли за этот час и сорок минут. Бессилие и полное понимание, что ты не можешь помочь, не можешь забрать у ребёнка её страшную болезнь, сводило с ума.

Раз за разом, у меня в голове крутилась яростная мысль: «Да разве можно посылать на маленьких деток такие испытания?! Зачем кто-то там наверху терзает их хрупкие и неокрепшие души и тела?! Какова цель этой пытки?!»

Больно смотреть на то, как страдает твой ребёнок и так хочется местами поменяться и отдать своей малышки все свои силы, до самой капельки, чтобы она выздоровела, снова улыбнулась и весело засмеялась, сказала «мама» и неуклюже поднявшись на ножки, снова побежала…

«Но нет, чуда не происходит, и моё сердце продолжает гореть, а душа рыдать и рваться на части».

Я прижала к щеке ладошку своей малышки и вместе с ней тихо плакала.

Железный обруч ужаса стиснул мою грудь, и мне было тяжело дышать.

«Но мне сейчас нельзя раскисать. Я должна оставаться сильной. Ради Дианы».

Макар, хмурый и казалось, даже злой, сел рядом.

– Иди сюда, – шепнул он.

Макар просто взял и приобнял меня одной рукой за плечи, прижав к себе. Другой, он ласково гладил Диану по тёмным волосам. Я вдруг почувствовала себя так, словно вернулась в родной дом.

– Всё будет хорошо… – шептал он. – Вот увидишь, Диана поправится. Она моей крови, а значит, сильная.

Его присутствие и слова вселяли веру и надежду. Но это всё будет потом, а сейчас… моя малышка страдала. И это было ужасно.

Мне кажется, время никогда не тянулось настолько медленно, как в данный момент, но к счастью, всё равно или поздно заканчивается.

Наш самолёт приземлился в аэропорту Берлина, где нас уже ожидали врачи клиники и вертолёт.

«Света, ангел наш, помоги своей дочурке, помоги Диане».

* * *

Наш доктор, Колман фон Айхенвальд, не принял результаты ранее проведённых обследований и всю диагностику они в срочном порядке начали проводить заново.

«Боже мой, там ведь столько анализов!»

Но я зря волновалась, за мою малышку взялись серьёзные врачи и трансплантологи.

Нам очень повезло, что у Дианы не случилось острой почечной недостаточности. Так сказал доктор.

После детального осмотра малышки, которой были даны успокаивающие и поддерживающие препараты, Айхенвальд попросил нас пройти в его кабинет.

– Макар, я не оставлю Диану здесь одну, – сказал мужчине.

– Наташ, не волнуйся, за ней присматривают медсёстры. И это ненадолго. Айхенвальд расскажет нам, что нас ждёт. Но если хочешь, то оставайся, я потом тебе передам его слова и…

– Нет, я пойду с тобой. Я должна знать, что и как будет проходить, – произнесла я устало.

Погладила маленькую ручку своего ребёнка и, встав с кресла, оправила медицинский халат и пошла вслед за мужчинами.

Рядом с Дианой находилась медсестра. То, что Диана под присмотром, немного успокаивало. Но сердце всё равно было не на месте, от того, что я даже на недолгое время отлучилась от неё.

Мы расположились в стильном и современном кабинете фон Айхенвальда и он сразу же подробно рассказал, что будет происходить в течение трёх следующих дней.

Переводчик монотонно переводил его слова.

– Завтра девочке будет сделана электрокардиограмма и контрольный анализ крови. После этого, ей начнут давать иммуноподавляющие препараты, чтобы впоследствии предотвратить отторжение донорской почки.

Доктор спокойно нам всё объяснял, даже улыбался, а переводчик переводил таким тоном, словно операция по трансплантации почки была обыденной и вовсе неопасной для жизни.

– Выписка обычно проходит через четырнадцатый день после операции. Ещё пару месяцев вам и вашей дочери придётся жить неподалеку от клиники, чтобы регулярно показываться на осмотр и сдавать необходимые анализы. Только после того, как риск отторжения будет нулевым, вы сможете вернуться домой.

– Весомым преимуществом проведения операции в Германии является наличие собственного банка органов и высококвалифицированных специалистов, – произнёс Макар, когда мы возвращались обратно к Диане.

– Меня это не утешает. Мне очень страшно, Макар. В голову так и лезут назойливые мысли: А что, если вдруг, почка не приживётся? А как пройдёт сама операция? Диана ведь ещё такая маленькая… Господи… Как же я хочу, чтобы этот кошмар уже скорее закончился и остался позади, как страшный сон…

– Увы, Наташ. Наш кошмар только начинается, – сказал он в ответ, вводя меня в ещё большее отчаяние. – Но Диана не одна. И ты теперь не одна. Это главное. Я с вами.

«Теперь не одна… Теперь не одна… Теперь не одна…»

Эти слова какой-то музыкой прозвучали среди моей отчаявшейся души.

Мне вдруг показалось и подумалось, что Макар с какого-то мгновения резко изменился, поменял вектор своей жизни и своих мыслей.

«Странно, конечно, так считать, ведь мы знакомы с ним всего несколько дней… Но, почему-то мне кажется, что всё именно так – с появлением в его жизни Дианы, он изменился. А её болезнь что-то переломила в нём, а точнее, снесла какие-то невидимые, но стальные барьеры. И теперь, он защитной стеной станет для своей дочери, преградой для боли опустится. И моя малышка будет в безопасности рядом с ним…»

Мы вернулись в палату.

Моя девочка спала.

Сегодня с ней всё будет хорошо. Первые анализы сделаны. Первый этап пройден.

До операции три дня.

* * *

Наталья

Макар обо всём позаботился и снял номер в ближайшей к больнице гостинице. Рассчитаться.

«Так, а почему один номер?»

Задала ему этот и вопрос.

– Наташ, – вздохнул он. – Я хочу проводить со своей дочерью по возможности максимально много времени. Плюс, ко всему, она нуждается в постоянном присмотре. Я бы мог тебе снять отдельный номер, но ты же не оставишь Диану одну со мной?

– Нет, – сказала честно.

– Да я и сам пока не уверен в себе в отношении малышки, но обещаю, я быстро научусь. Поэтому, один номер. Но ты не переживай, он большой, с двумя спальнями, двумя ванными комнатами, есть ещё гостиная, кабинет и игровая для ребёнка.

– Это точно номер в гостинице? – усомнилась в его словах.

Он хмыкнул и улыбнулся.

– Точно. Нам повезло, что одна из лучших гостиниц находится недалеко от клиники и самый лучший номер свободен на все три месяца.

– Три месяца? – удивилась я. – То есть, мы всё это время будем жить в дорогущем номере? А как же виза?

«Нет, я, конечно, понимаю, что Севастьянов богат, но… как-то мне очень неловко перед ним. Столько расходов».

– За визу не переживай. И я думаю, насчёт гостиницы ты права.

«В чём права?» – не уловила его мысли.

– Как только Диану выпишут, мы переедем в домик, где-нибудь в пригороде. Я дам задание своему помощнику, чтобы что-нибудь нашёл подходящее.

– Домик? Ты купишь домик в Берлине, чтобы прожить в нём пару-тройку месяцев? – я была крайне удивлена столь нерациональному использованию финансов. – Не проще снять на это время?

– Нет, – нахмурился Макар. – Снимаю я только номера в гостиницах и женщин. Остальное предпочитаю брать и покупать. И не нужно мне советовать, что делать, а что нет. Здесь я всё оплачиваю. Просто будь рядом и будь послушной, поняла?

Его слова прозвучали жёстко и крайне неприятно. Ну вот, едва Диане стало лучше, как тут же Макар снова вернулся к своему обычному образу.

«А я уж было подумала…»

– Поняла, – ответила ему сухо и убрала задрожавшие руки в задние карманы джинсов.

– Вот и умница, – сказал он раздражённо.

«А сейчас я что ему сделала?»

Вздохнула и проводила его удаляющуюся спину. Макар пошёл в кафе за кофе. Надо было пойти и купить себе самой. А то ещё припомнит, что я ела и пила.

Было очень неприятно, что Макар ткнул меня носом в моё материальное положение. «Здесь я всё оплачиваю», – теперь крутились в голове его слова, а подсознание ядовито продолжило его мысль: «Будет так, как Севастьянов того пожелает, а ты молчи и просто радуйся, что он помогает. И лишний раз рот не открывай, а то ещё прогонит…»

Мы вроде с ним перешли на «ты», но после этого его заявления, мне как-то неловко так обращаться к Макару. Уж лучше пусть будет между нами дистанция. Я ему неровня, и он никогда не снизойдёт до такой, как я. И не забыла, что он меня держит рядом, как няньку Дианы и как человека, к которому она привыкла и в данной ситуации нельзя нас разлучать. Но, пройдёт время, Макар приручит мою девочку и что тогда?

Внутренне содрогнулась от последней мысли.

Чтобы этого не произошло, мне лучше не злить и не сердить Севастьянова. Разлучаться с Дианой я не намерена.

К вечеру Диана стала снова улыбчивым и игривым ребёнком и до завтра нас отпустили из больницы.

Макар взял Диану на руки и ласково заговорил с ней:

– Ты у меня очень храбрая. Сразу чувствуется моя кровь. Ты скоро поправишься и тогда, я покажу тебе весь мир. Свожу в Диснейлэнд, а если захочешь, то и куплю его. Правда-правда. У тебя будет всё самое лучшее, моя доченька…

Я возвела очи горе. Так и знала, он будет чересчур баловать её, и растить из малышки не нормального ребёнка, а избалованную принцессу.

Из моих ушей от негодования только что пар не валил, но я молчала и делала вид, что всё хорошо.

– Скажи «папа», Диана. Па-па… Папа. Папа, скажи?

Так и хотелось стукнуть его по черноволосой макушке, да не получится, даже в прыжке не дотянусь.

Ну вот какое ей сейчас «папа»?

Она и мама-то сказала всего раз и…

– Ма-ма-ма-ма-ма-м… – пролепетала Диана и улыбнулась.

«Моя девочка».

Макар обернулся ко мне и выгнул одну бровь.

– Ничего. «Папа» она тоже скажет.

И столько укора было в его взгляде и словах, будто я специально подговорила Диану говорить только «мама».

– Конечно, скажет «папа». Со временем она много чего ещё скажет. Будьте терпеливы, Макар Демидович, – сказала в ответ.

– Макар Демидович? – переспросил он. – Ты снова перешла на «вы»? Наташа, мы же договорились.

– Так будет лучше и мне так проще, – стояла я на своём.

Он долго и внимательно смотрел на меня, отчего я нервно заёрзала на кожаном автомобильном кресле.

– Ладно. Пусть будет по-твоему, – произнёс он равнодушно.

* * *

Наталья

Осмотрев наши хоромы, которые на несколько недель станут нашим домом, я ещё долго находилась под впечатлением от увиденного.

Этот был номер на самом последнем этаже очень крутой гостиницы. Мне Макар её описал как-то обыденно, как нечто ничего особенного не выражающего, но на самом деле, это был поистине королевский номер. Нет, конечно, до дома Макара этому номеру как до Плутона пешком и обратно, но, тем не менее: обилие позолоты, много оттенков бежевого. Опять же, тьма всевозможных аксессуаров и весьма хрупких.

Я заметила, что Севастьянов не равнодушен к дворцовому стилю.

Порадовала ванная – большая и удобная. Спальня тоже была немалых размеров, как впрочем, и остальные помещения. А ещё, из номера был выход на крышу – а там был разбит настоящий сад.

Диане особенно понравилось в саду. Конечно, ведь здесь было столько много ярких цветов!

Пришлось уговорами и новыми игрушками убеждать её покинуть крышу.

Немного капризов, надутых губ, детских слёз, но всё же, я победила – ни один цветок не был съеден и даже сорван, как бы любопытные ручки моей малышки к ним не тянулись. Ещё не хватало ребёнку отравиться каким-нибудь растением – здесь был даже дельфиниум разных цветов! Чрезвычайно ядовитое растение. О чём и сказала Макару.

После осмотра наших хором, мы отправились в ресторан и поужинали.

Когда официант принёс счёт, я попыталась рассчитаться сама.

– Наташа, что за ерунда? – разозлился он, когда я достала из сумки кошелёк и первая положила в кожаную папочку свою карту.

– Думаю, будет справедливо, что иногда буду нас кормить я. Хоть иногда.

– Наташа… – угрожающе произнёс моё имя Макар. – Немедленно забери свою карту и чтобы эта дурость была в первый и последний раз.

Я сложила руки на груди и мотнула головой.

– Прошу вас, Макар Демидович… – произнесла я с улыбкой. – Это всего лишь счёт в…

– Я. Сказал. Забери. Свою. Карту. – Его взгляд стал очень страшным.

– Хорошо… – пробурчала я и забрала свою карточку. – Просто мне неприятно, что за всё платите вы. Я чувствую себя не в своей тарелке. Я не беру в расчёт лечение Дианы.

– Договорились, – неприятно улыбнулся он. – Все расходы, которые потрачу на тебя, я вычту из твоей зарплаты.

– Кхм… Ладно… – произнесла я со странным ощущением внутри.

«Вот и чего я сейчас добилась?»

Диана, словно прочла мои мысли и недовольная моим поведением со всего маху плюхнула ложку в недоеденный крем-суп и как назло зелёная жижа прилетела мне прямо в лоб и на волосы.

Макар сначала усмехнулся, а потом тихо засмеялся, наблюдая за моим кислым выражением лица.

Диана тоже засмеялась. И через несколько секунд, эти двое хохотали в голос.

– Очень смешно.

Глава 10

* * *

Наталья

Поужинав, мы вернулись в гостиницу. Макар очень долго и с каким-то упоением играл с Дианой, говорил с ней и что интересно, малышка легко шла с ним на контакт и заливисто хохотала, когда он несильно кружил её. И столько радости было в глазах Макара, и таким счастливым выглядело в эти мгновения его лицо.

Когда малышка устала и уже откровенно клевала носом, Макар поднял её с ковра, где они вместе строили из кубиков, колечек и пирамидок какое-то гигантское сооружение, и очень бережно погладил по спинке.

Диана доверительно положила голову ему грудь и обняла за шею своего папу маленькими ручками.

Я смотрела на них, я наблюдала и в некоторые моменты, как сейчас, так и хотелось крикнуть: «Мгновение, остановись!»

Чтобы можно было, как можно дольше полюбоваться этой трогательной картиной отца и маленькой сонной дочери.

Я быстро включила свой телефон и, наведя камеру на Макара с Дианой, украдкой сделала несколько фотографий.

Уложив Диану спать, мы вышли с Макаром на балкон и сначала очень долго молчали.

– Можно задать один вопрос? – решилась я спросить у него кое-что очень важное.

– Задавайте, Наташа, но не гарантирую вам ответ, – ответил он тихо.

– Вы как-то сказали, что к вам много женщин приходило с заявлениями о детях… ну, что они от вас… – и я тут же замолчала, так как Макар посмотрел на меня таким взглядом, что мне захотелось тут же отругать себя за излишнее любопытство.

– Простите… – произнесла я спохватившись.

Он вздохнул.

– То вы мне дерзите, то постоянно просите прощения.

«Это когда я ему дерзила-то? В офисе, когда отстаивала правду? Или сегодня, в ресторане?»

– Вот такая я… – улыбнулась неуверенно.

– Я уже думал об этом, – сказал Макар после недолгого молчания. – Когда мы вернёмся домой, я проведу тест со всеми возможными детьми. Я составил примерный список. Мой помощник начнёт их всех разыскивать. И снова пройду обследование. Диана – это доказательство того, что у меня всё в порядке.

От его признания я немного опешила.

«Это же, сколько у него было незащищённых связей с разными женщинами, что ему понадобилось составить список? Нет, вы это слышали?»

– Вы можете оказаться… многодетным отцом, – произнесла я немного озадаченным тоном. – Представляете, сколько претензий будет направлено в вашу сторону?

– Все претензии разрешаются очень быстро, Наташа. И кто сказал, что я стану кого-то выслушивать? Если так случится, что у меня не один ребёнок, а… кхм, допустим, много, то я буду помогать им. Будет зависеть от их возраста и благополучного положения.

– Вы заберёте других детей в свою семью? – я не смогла не задать этот вопрос. Если да, то это очень хорошо, потому что, если у него будет много детей, то зачем ему лишние рты, правильно? Может, он тогда отпустит мою Диану?

– Если ты думаешь, что количество детей может хоть как-то повлиять на моё отношение к Диане, то можешь не переживать. Диана – это в какой-то мере, мой первый ребёнок, моя дочь. Я никогда не откажусь от неё. – Макар словно прочёл мои мысли, только в несколько другом контексте.

Я натянуто ему улыбнулась и только кивнула.

– Что ж… Я могу только поблагодарить вас за заботу о моей племяннице, – произнесла я с благодарностью и какой-то печалью в голосе.

– Это я тебе благодарен. Ты, Наташ, можно сказать, перевернула мою жизнь на все сто восемьдесят градусов.

– Не за что, – сказал ему. И мысленно добавила: – «Только не отнимай её у меня. Никогда и ни при каких обстоятельствах».

– Пойду спать, а то завтра нужно рано встать, – сказала я. – Спокойной ночи, Макар Демидович.

Я развернулась, чтобы уйти, как вдруг, он поймал меня за ладошку, притянул к себе и, глядя прямо мне в глаза, поцеловал мою ладонь, как истинный джентльмен.

– Спокойной ночи, Наташа, – произнёс он негромко и отпустил меня.

Покинула балкон в весьма разобранных чувствах.

«И что это сейчас было? Просто знак внимания и вежливости? Или нечто большее?»

Над последней мыслью вслух рассмеялась.

«Ну уж точно не нечто большее».

* * *

Макар

«Я знаю, кого Наташа видела во мне: мужчину, который может решить любые проблемы.

Но она даже на мгновение не представляет, что не всё решают деньги и власть. И сколько у меня имеется желаний и мечтаний, которые никто не в силах реализовать, даже я.

Элементарно – я не встречал ни одной достойной женщины, с которой бы я захотел построить действительно настоящую семью.

Инесса не в счёт.

Брак с ней лишь дань моде, показуха, оформленная в блестящую обёртку и мишурой. Внешне всё красиво, а внутри пустота.

Я хотел своих детей, но не мог их иметь.

Но, теперь, моя жизнь меняется с появлением в ней этой маленькой и смешной девушки – Наташи.

Она, можно сказать, «подарила» мне дочь, дала надежду на то, что не всё потеряно и возможно, это не я бракованный, а чёртовы анализы тех клиник.

Развод с Инессой, лечение Дианы – это только первые шаги. Это новое начало моей жизни, в которой не хватает истинной женщины, которую я бы полюбил.

Любовь… Хм. Не верю я в любовь, как не пытаюсь её представить в своей жизни. Похоть, страсть, увлечение, наваждение, одержимость… Всё, что угодно, но только не любовь. Любовь к родителям, своим детям – да, но между чужими людьми – не верю, что это возможно. Взаимное уважение, терпение, нежность, но не любовь.

Правда, на мгновение, я обнаружил, что мне безумно нравится вот так непринужденно разговаривать с Наташей. Удивительно, но я очень давно не испытывал таких эмоций, давно не становился с женщиной самим собой и уж тем более, ещё ни одной женщине не рассказывал о своих планах насчёт возможных детей, не говорил о своём здоровье…

Чёрт. Ещё руку ей поцеловал. Что за блажь накатила на меня?

Наверное, давно я не испытывал лёгкости, не смотря на серьёзность ситуации, что моя дочь болеет.

Диана, такая маленькая, хрупкая, улыбчивая и очень открытая и нежная девочка, моя дочь. Подумать только. Я – отец».

Вдохнул прохладный воздух и шумно выдохнул.

«Теперь, у меня действительно есть семья. И Наташа…»

Задумался…

«Наташа идеальный вариант для работы няней. Но. Не слишком ли я жестокое принял решение в отношении неё?

Странно, я только сейчас об этом подумал, что ей, возможно, было неприятно принимать моё условие, что она будет при моей дочери няней.

Но что мне с ней делать, тогда? Оставить просто так в своём доме и своей жизни?

Тётя Дианы…

На одно короткое мгновение я дал волю своей фантазии. Я вдруг явственно представил себе, как я и Наталья вместе гуляем с Дианой, едим в ресторанах, смотрим кино, уютно устроившись на диване, спим в одной постели…

Она добрая, заботливая, любит свою племянницу. Более того, ради Дианы она готова пойти на что угодно. До сих пор помню её взгляд, когда она пришла ко мне в офис и рассказывала историю своей сестры, потом просила помощи.

Чёрт.

Она всего лишь переводчица в дешёвом журнале. Сестра женщины, с которой у меня была одноразовая интрижка. И Наталья… Да, хорошая девушка, но чисто внешне ей крайне далеко до своей сестры. Светлана, насколько помню, была высокой и фигуристой женщиной, а Наташа маленькая, хрупкая и больше похожа на подростка, нежели на двадцати шестилетнюю женщину.

Я за свою сорокалетнюю жизнь давно понял, что предпочитаю женщин высоких и с формами.

Тогда, какого чёрта, я думаю, какого бы мне с ней было?!»

«Думаю, просто надо идти спать. Завтра будет сложный день. И пока моя девочка не поправится – никаких женщин и мыслей о них. Только мой ребёнок. Только её здоровье – это единственное, что сейчас важно и приоритетно».

С такими мыслями я и покинул балкон и прошёл в свою спальню.

Принял душ, смыв с себя усталость и лёг спать.

* * *

Макар

Она стояла у большого зеркала вполоборота и расплетала свою косу. В игривом свете танцующих свечей её густые и тёмные пряди блестели и струились по белой коже…

Бесшумно ступая по мягкому и пушистому ковру, я приблизился к этой нимфе и коснулся её волос, которыми был очарован.

Такие мягкие…

Потом провёл руками по обнажённым плечам.

Какая у неё кожа…

– Макар… – выдохнула она моё имя с теплотой и нежностью.

С трепетом провёл пальцами по её спине.

– Ты очень красива, – произнёс я мягким шёпотом.

Она улыбнулась, глядя на моё отражение в зеркале.

Я с трепетом и нежностью положил руки на её небольшую, но невероятно красивую грудь.

Трогал её всю, бессовестно и смело, а она стонала, шептала моё имя.

Я горел, а в зеркале отражался наш любовных жар.

Её лицо светилось негой и любовью.

Такая нежная, мягкая и желанная.

– Наташа… – прошептал её имя и впился губами в её приоткрытые губы…

Мелодия будильника вырвала меня из сна.

– Вот чёрт… – выругался я негромко, наблюдая у себя последствие сна.

«Не хватало ещё, чтобы мне снилась тётка моей дочери!»

Гневно скинул с себя одеяло и направился в душ.

Холодная вода, крепкий кофе – отличное лекарство от неожиданного и нежеланного желания.

«Проклятая девчонка! И что в тебе такого, что я со вчерашнего дня так много думаю о тебе?!»

Настроение было на нуле.

Гнев и недовольство бурлили в крови.

Быстро привёл себя в порядок. Оделся и вышел из своей спальни.

Я был неприятно удивлён царившей тишиной в номере.

Не церемонясь, вошёл в спальню Натальи, где она спала вместе с Дианой, и коротко улыбнулся, увидев свою малышку сладко спящей в своей кроватке.

Подошёл к кровати Натальи, и на секунду залюбовался.

Она сама выглядела как ребёнок и спала точно также.

Тёмные волосы были раскиданы по подушке, под щёчку она положила обе ладошки и сладко-сладко спала и тихонько сопела, приоткрыв алые губы.

«Проклятье!»

Сдёрнул с неё одеяло и прошипел в самое ухо, сонной девушки, которая не сразу поняла, что произошло.

– Уже пять тридцать утра, а ты всё ещё в постели. Немедленно вставай и приводи себя в порядок. Диана вот-вот проснётся. Нам нужно быть с утра в клинике, если ты об этом забыла и решила сладко спать вместо того, чтобы заботиться о здоровье моей дочери.

– Макар, ты что, не с той ноги встал? – растерянно произнесла она, сонно потирая глаза. – Нас ждут к восьми часам. Ещё времени вагон…

От неё пахло теплом, сладким печеньем и уютом.

И эта желанная сладость меня жутко взбесила.

– У тебя десять минут, – сказал я строго. – И не Макар, а Макар Демидович.

И ушёл, оставив её ошеломлённую.

Хлопнул бы двери, высвобождая свою злость, но моя малышка сладко спала.

И чтобы дать выход своему непонятно откуда взявшемуся гневу и раздражению, решил включить ноутбук и просмотреть почту, где вчера мне прислали отчёты начальники разных отделов.

Чувствую, сегодня они все получат отменную взбучку.