Текст книги "Особенности эльфийской психологии"

Глава одиннадцатая
Сколько джинна ни корми…

Андрей и Фарид

Дверь «Джиньей канцелярии», как значилось на табличке, разительно отличалась от всех остальных дверей в этом коридоре. Во-первых, она была тяжелой и окованной каким-то светлым металлом, во-вторых, вся оклеена какими-то листовками с символами, которые в первый момент показались мне абракадаброй, но мой переводчик справился с непростой задачей, и вместо них я увидел значки радиационной зоны, такие круглые и желто-черные, а рядом надписи из разряда «Вход воспрещен!» и «Осторожно, злая собака!». Сразу закралось подозрение, что ни о какой собаке речи нет, просто переводчик вычленил из моей памяти наиболее популярные в земном обиходе заградительные знаки и преподнес мне их на блюдечке. Очень интересно. Надо бы все же найти того, кто подробно расскажет, что такое наши переводчики и с чем их вообще едят.

Сразу оговорюсь, прежде чем отправиться на поиски завхоза и его места обиталища, решил подстраховаться. Сбегал к себе, пересыпал в мешочек из вазочки на столе любимые конфеты «Ласточка» и «Птичье молоко», рассудив, что джинны – они дети востока, а там вроде как любят сладкое. Так что, в гости к завхозу топал во всеоружии. Заодно проверил котяток. Черный уже каким-то чудом забрался на Иркин стул и дрых там судя по всему, продемонстрировав чудеса прыгучести. Серенькая играла с собственным хвостом на обитой мягкой тканью подставке возле первого яруса кошачьего дома. В общем, котята были заняты сами собой и в моем обществе, как большинство нормальных кошек, не особо нуждались.

Я не очень ошибся насчет детей. А знаки на двери оказались правильными, зря я, потоптавшись перед ней, не проникся и не поостерегся. В общем, глубокоуважаемый джинн находился дома, а дом его был пещерой Али-Бабы. Это как в фильмах про Индиану Джонса или любых других, в которых фигурирует огромная пещера, доверху забитая всевозможными сокровищами. Именно в такую пещеру попал я. И, разумеется, как любой современный человек, растерялся. Во-первых, мне сначала показалось, что глаза меня обманывают. Никогда не был суеверен, но в этот раз не постеснялся себя на всякий случай ущипнуть. Собственно, именно в этот интимный момент на меня и накинулся джинн.

– Кто такой? Что, жить надоело? – пробасил здоровенный мужик, соткавшийся прямо из воздуха. Что примечательно, полностью соткавшийся, ноги у него были, а не неясный шлейф то ли сыпучего песка, то ли тумана, как принято у нас изображать джиннов. Шаровары, туфли с восточными загнутыми острыми носами, чалма на голове, смуглая кожа, литые мышцы рук, скрещенных на обнаженной безволосой груди, короткий жилет и красный кушак, на котором, собственно, и держались те шаровары. Я тут с ними скоро себя ущербным чувствовать начну. Что у них мужики-то все такие громадные! Но подлинным культурным шоком на широком лице джинна для меня стали типичные казацкие рыжие усы. Сразу закралось подозрение, что у него под чалмой по-казацки выбритый череп с хохлом на макушке. Я улыбнулся помимо воли, хотя все же не мешало бы как-нибудь разрядить обстановку, но ответить не успел.

– Папа! Папа! – раздалось откуда-то из-за груды сокровищ, и к нам выскочил постреленок лет пяти на вид. Детей не люблю, но давно усвоил, лучше быть с малышами приветливым, а то еще неизвестно, чем все может закончиться. Дети – они как кошки, если ты на них ноль внимания, делают все, чтобы это внимание заполучить, могут и когти выпустить, могут и укусить, но если ты с ними полюбовно, то как-то договориться всегда можно, каким бы ребенок ни был. Поэтому я улыбнулся и, вспоминая навыки, отточенные на сынишке Павлика, друга детства, и Алены, бывшей девушки, которая потом от меня к нему ушла, широко улыбнулся и вопросил:

– А кто это у нас тут?

Постреленок подскочил к папочке и спрятался за его широким бедром. Я поднял глаза на отца семейства.

– Не хочу обидеть, но девочка или мальчик?

– Девочка, – куда приветливее пробасил тот и даже соизволил криво улыбнуться в ответ. – У нас, джиннов, первые годы пол по внешности определить сложно.

– Тогда я правильно сделал, что не с пустыми руками пришел, – объявил и вытянул вперед руку с мешочком конфет. – Сладости, – сказал интригующе.

Джинн критически осмотрел мой целлофановый пакетик с конфетами в пестрых бумажных обертках. И полюбопытствовал:

– А из какого мира?

– С Земли.

– А! – воскликнул он и стукнул правым кулаком по левой ладони: – Психолог, значит?

– Он самый.

– Ваши до меня еще ни разу не доходили. Все записочки через ректора передавать пытались, – сообщил он мне, протянул руку, чтобы взять конфеты, но не успел.

Его дочка ловко выпрыгнула из-за папочки и выхватила мешочек прямо у меня из рук.

– Ах ты! – взвыл джинн, ребенок кинулся наутек, но неожиданно замер, когда услышал мои слова:

– Жалко, я думал, ты хорошая девочка, а ты жадина.

– Я не жадина! – возмущенно воскликнула малышка.

– Жадина-жадина.

– Не жадина! – снова крикнула маленькая джинния и махнула от досады в мою сторону рукой. Крестик на груди нагрелся. Это какая же в ней силища, что она так с ходу мой артефакт заполнила? Но испугаться я не успел. Ребенок спохватился, кинулся ко мне, бросил мешок с конфетами на груду золотых монет и с глазами, полными слез, прошептал, заглядывая снизу мне в глаза.

– Не умирай!

Я фыркнул и недолго думая подхватил девочку на руки. Джинн, изумленно взирающий на меня, даже пикнуть не успел.

– С чего бы мне умирать?

– Потому что я плохая девочка, – тихо поведала джинния.

– Почему? Жадная – да, но не плохая.

– Я не жадная, – забыв о том, что собиралась плакать, запротестовала она.

– А кто хотел все конфеты съесть и с папой не поделиться?

Ребенок пристыженно засопел, и я с чистой совестью сдал дитятко с рук на руки отцу.

– У меня жена сейчас в общежитие умчалась, опять там что-то светлые с темными не поделили, разворотили полстены, вот она восстанавливает, а я тут за Имирой приглядываю.

– Ясно, – кивнул я, подобрал конфеты, вытащил одну. Развернул и протянул девочке, предварительно глянув на старшего джинна, тот благосклонно кивнул. Имира тут же принялась сосредоточенно жевать и была спущена на пол.

– Андрей, – представился я.

Джинн недоуменно уставился на протянутую в его сторону руку.

– Нужно пожать и назвать имя, – с улыбкой пояснил я.

Джинн исполнил. Пожал крепко и представился Фаридом. Его усы, честно признаюсь, не давали мне покоя, а спросить напрямую постеснялся. А завхоз сразу перешел к делу, пока я скармливал его дочке вторую конфету. Доев первую, Имира подошла ко мне и подергала за штанину.

– Чего хотел-то, раз сунуться не побоялся?

– Уюта, – объявил я и принялся озираться, краем глаза наблюдая за тем, как пристально следит за мной джинн. Похоже, он всерьез думал, что его сейчас по-тихому попытаются ограбить. Я что, дурак? Не, золото в монетах и камни-самоцветы – это, конечно, здорово, но грабить джинна – это надо еще додуматься. Почесав в затылке, честно сказал: – Сесть бы, но что-то я у тебя тут стульев не вижу.

– А! – воскликнул джинн. – Так ты стул искал! – шагнул ко мне и дружески хлопнул по плечу. Честно скажу, пошатнулся. Рука у него была тяжелая.

А Фарид щелкнул пальцами, и возле нас мгновенно материализовались два стула.

– Какой сервис, – восхитился я.

– А ты думал, – горделиво откликнулся джинн. – Давай излагай, что тебе там понадобилось.

– Постой, – до меня наконец дотекло, – ты их не создал, – я указал на стулья. – Ты их просто откуда-то призвал, так?

– Так, – самодовольно улыбаясь, подтвердил мою догадку развалившийся на стуле джинн. К нему на колени попыталась забраться дочка, которой уже был отдан весь пакет, так как она теперь и сама могла сообразить, как вынимать конфеты из обертки. Джинний папаша весело подхватил ее на руки, а Имира задорно рассмеялась.

Я продолжал соображать.

– Поэтому ты и работаешь завхозом. Когда надо, вызывают тебя, ты приходишь и устанавливаешь все, что нужно.

– При условии, что это есть в наличии, – напомнил он.

Я кивнул.

– Тогда чего мы сидим? Пошли ко мне в классную комнату.

– Постой, так ты не для себя, а для класса пришел что-то просить? – удивился он.

– Ну да. Он у меня лысый как не знаю что. А хочется уюта, чтобы ребятам было не стыдно самим туда после занятий приходить и друзей приводить, если захочется.

– Да? – протянул джинн, явно заинтересовавшись такой перспективой. – А что у тебя за детки? Раньше психологам «колокольчиков» давали.

– Они и есть.

– И они у тебя просто так приходить в класс будут? Не смеши мои подштанники!

– И не смешу, – покровительственно улыбнулся я джинну. – Они у меня сейчас активно идут по пути примирения. Там и до дружбы недалеко.

– Не верю.

– Ну так пошли, сам посмотришь. Они после занятий придут, а мы с тобой пока провозимся туда-сюда, может, чай потом попьем, их и дождемся.

– Не, я не могу. Куда я Имиру дену?

– С собой возьмешь.

– С ума сошел? Ты что, табличек при входе не видел?

– Ну, видел. Мой переводчик так их перевел, что, мама, не горюй!

– Она ведь у меня маленькая совсем. Магию свою толком не контролирует. Как махнет рукой, так весь твой класс на кусочки разнесет. Мы потому золото и камни тут разбросали, они ее частично блокируют.

– А если на нее надеть вот это? – Я вытащил из-под ворота рубашки свой крестик.

Джинн заинтересовался.

– А я-то думаю, почему на тебя не подействовало… – задумчиво протянул он.

– Ну так что, если мы на нее нацепим эту вещицу, он ведь ее заблокирует?

– Не знаю. Попробовать бы. А ты сам без него как?

– Да мне вроде сказали, что я с ним теперь сросся. Правда, я не уточнял. Но, может, это значит, что он и так меня защищать будет?

– Надо попробовать.

– Давай, – воодушевился я и смело расстегнул цепочку.

Выяснилось, что именно это ректор и имел в виду, когда говорил, что артефакт теперь полностью мой. На меня магия не действовала, даже когда я его не носил. Мы с Фаридом провели несколько простых экспериментов, потом попросили Имиру что-нибудь колдануть, у нее не получилось. Девочка расстроилась и попыталась крестик с себя сорвать, но я нашел, чем ее утешить.

– А у меня там, в живом уголке, котятки есть.

– Котятки?

– Ма-а-аленькие такие, – я показал приблизительный размер наших новых жильцов.

– Да ладно, – вмешался Фарид. – Если ты про кошек дроу…

– Нет, я про наших земных кошек, но, если Имира снимет цепочку, я их ей не покажу. Вдруг обидишь, а они маленькие.

– Не обижу! Не обижу!

– Тогда не снимай, пока папа не разрешит, договорились?

– Угу.

– Ну что, – я распрямился и посмотрел на Фарида. – Пойдем посмотрим.

– Ну, раз уж ты моей дочке кошек каких-то пообещал, – улыбнулся джинн, мы все вместе вышли за дверь и отправились в мою классную комнату.

Собственно, за решением проблемы, какой конструкции должны быть шторы на окнах, чтобы их можно было задвигать, создавая уютный полумрак, и нужны ли будут при этом дополнительные светильники, нас и застал Фа, появившийся в аудитории подозрительно рано. По моим подсчетам занятия еще не закончились. Имира играла с котятами. Я показал ей, как нужно дергать за веревочку, к которой мы привязали фантик от одной из съеденных конфет. Малыши были довольны, носились как угорелые. То из одного угла класса, то из другого доносился веселый смех маленькой джиннии и звук маленьких кошачьих коготков, «буксующих» по паркетному полу. Это котята за ней так гонялись, что не всегда вписывались в повороты, и их заносило.

– Андрей, – раздалось от двери.

Я обернулся.

– А! – воскликнул я. – Фа, ты чего так рано?

– У нас большая перемена.

– Да? А в столовую ты что… – начал я и запнулся, заметив, какими глазами мой Фа смотрит на Фарида. Я перевел взгляд на джинна. Тот был хмур, – Фарид, не пугай мне ребенка, – строго сказал я.

– Не пугать, говоришь? – протянул он грозно, но я недолго думая панибратски ткнул его в бок.

– Нормальный он. Успеваемость хорошая, пока еще ни разу и мухи не обидел. А секрет свой, если захочет, сам расскажет. Правда, Фа? – Я снова посмотрел на парня.

Тот молча кивнул и медленно, словно боясь сделать лишнее движение, подошел к живому уголку. Встал на колени, обнаружил, что котят в домике нет, но озираться не стал. На самом деле оба котенка и Имира мирно устроились на задней парте, девочка гладила притомившихся от активных игр котиков и сама уже отчаянно клевала носом. Набегалась. Я как раз думал напомнить джинну про дочку и попросить для нее кроватку. Пусть бы поспала пока.

Коленопреклоненный Фа застыл как изваяние, словно борясь с чем-то внутри себя. Я не выдержал. Подошел к нему и попытался по-отечески погладить по голове, но отдернул руку. Не обжегся, зато в полной мере ощутил, какой он горячий. Надо было срочно что-то делать, чтобы парня привести в себя.

– Фарид, ты ведь не станешь ябедничать, даже если увидел в нем кого-то не особо желательного?

– Ябедничать? – возмущенно переспросил джинн. Натолкнулся на мой полный серьезности взгляд, махнул рукой. – Если ты говоришь, что он тут никого не обидел и ведет себя нормально, не буду. Но только потому…

– Что я за него поручился, – утвердительно кивнул я и все же погладил Фаля по волосам, которые на удивление быстро остывали и снова становились похожими на человеческие. – Ты горячий, Фа. Остынь.

– Да, – тихо ответил парнишка и поднял на меня глаза. Та благодарность, рискующая перерасти в безоговорочную преданность, которая светилась в них, меня смутила. Я кашлянул.

– Если котят ищешь, то они там, – и указал на заднюю парту.

Оттуда на него с живым любопытством смотрела проснувшаяся от наших голосов Имира. Фа встал на ноги, но явно не решался подойти к девчушке. Я строго глянул на Фарида.

– Она моя дочь, – объявил тот грозно, обращаясь больше к Фа, чем ко мне. И добавил: – Не обидь.

Фа вскинул изумленные глаза на джинна. Тот фыркнул и показал глазами на меня. Я независимо пожал плечами. Пустынник нерешительно двинулся в сторону джиннии, которая уже издалека принялась спрашивать:

– Ты со мной играть пришел, да? Да?

– Так вот, насчет штор, – напомнил я джинну причину наших жарких споров. – Я хочу…

– Ты сам-то хоть знаешь, кто он? – перебил Фарид.

– Нет. И пока сам не скажет, знать не хочу, – отрезал я. Мы переглянулись и углубились в дальнейшие споры, но ненадолго. Буквально через несколько минут в дверях появились Машка и девчонки. У джинна в этот момент в буквальном смысле слова отвисла челюсть. Он ведь все еще не верил, что в моем классе светлые и темные активно пытаются научиться мирно жить друг с другом.

– Вы что, тоже решили не обедать? – возмущенно спросил я.

– А ты сам-то ел? – насмешливо уточнила Ира. Зараза, знает, на чем подловить!

– Ребята обещали на всех принести, – с очаровательной улыбкой пропела Лия.

Я хмыкнул и уточнил.

– Что, устроим первый совместный пикник?

– Пикник? – уточнила Иля.

Пришлось объяснять.

– Ну обычно это выезд куда-то на природу: пообщаться, приготовить и съесть что-нибудь вкусное. Но можно и как у нас тут…

– Если хочешь растений для имитации живого уголка, как ты говоришь, – вдруг вмешался наконец пришедший в себя Фарид, – то это надо магическую мелиорацию применять. Это уже не ко мне. Ковров я тебе настелю без проблем, но растения не по моей части.

– А по чьей?

– У нас в университете целое отделение магов-мелиораторов есть, – просветила Ира.

– А что это хоть такое?

– Ты Большой зал видел? – Я кивнул, и староста продолжила: – Те деревья так спокойно там растут именно благодаря правильно проведенной магической мелиорации.

– То есть если ангажировать где-нибудь мага-мелиоратора, мы тут с вами сможем устроить зеленую лужайку и настоящий уголок живой природы?

– Можем, – поддержала Иру Иля. – Но они не станут на тебя работать просто так. Их услуги стоят очень дорого.

Я задумался, и тут в голову пришла просто гениальная идея. По крайней мере, в первый момент она показалась мне идеальной.

– А если найти кого-нибудь с последнего курса и предложить свой дипломный проект на нас опробовать?

– Думаешь, ты один такой хитрый? – хмыкнув, протянула Иля.

Я даже, честно признаюсь, расстроился. Понятное дело, что, наверное, не один. И если услуги мага-мелиоратора стоят так дорого, как они тут намекают, то лучше уж комнатные растеньица в горшочках расставить и дежурных обязать поливать. К слову, о поливке. Не успел повернуться к джинну, как он сам у меня спросил.

– Ну что, ковры стелить будем?

– Будем. Если потом в них надобность отпадет, вернем.

– Что-то я сомневаюсь, – протянул джинн и взмахнул руками. На полу, в том месте под окном, где мы устроили живой уголок для наших котят, сразу появился восточный пушистый ковер и протянулся вдоль всей стены с окнами. Большой и красивый, сидеть на нем будет удобно, да и лежать тоже. Я даже уже примеряться стал, но меня отвлек голос Иры.

– Почему? – обронила она в ответ на сомнения Фарида. – Если задействовать того, кого никто не хочет брать в компаньоны …

– Это ты про что? – влез Машка, оставив котят и Имиру на попечение Лии, Гарри и Фа.

– Маги-мелиораторы защищают дипломные работы, как правило, парами. Но иногда случается так, что кому-то не повезло, и ему пары не досталось. Тогда он либо встает третьим в сложившуюся группу, либо мучается один. Одному с их спецификой куда сложнее. А еще бывает так, что тебя в принципе, даже если есть другие одиночники, никто в пару не возьмет…

– Постой, а как это пары не достается, ведь вас в группе обычно по десять человек, насколько понял? – удивился я.

– А что, у вас студентов за неуспеваемость не отчисляют? – хитро прищурившись, полюбопытствовала Ира.

Пристыженно подтвердил, что очень даже отчисляют, и как-то совсем не вовремя вспомнил, что сам еще учусь, хоть и на последнем курсе, но все же. На сессии надо будет появляться. Благо сейчас у нас только сентябрь, начало семестра. Можно и похалтурить. А то ведь к зиме придется проредить наши с «колокольчиками» встречи. С ректором мы это отдельно обсуждали, когда я только трудовой договор подписывал. Но тогда Карл явно не особо надеялся на то, что я у них тут задержусь.

– И что, у тебя уже кто-то есть на примете? – живо заинтересовался Машка.

Ирка хитро улыбнулась.

– Предположим, – обронила она. – Но что мне за это будет? – Этот вопрос она конечно же адресовала уже мне.

– За то, что ты уговоришь его или ее помочь нам с мелиорацией классной комнаты?

Она кивнула. Я задумался. Не удержался и пошутил:

– Ну хочешь, еще раз поцелую?

Ирка замерла и неожиданно смутилась. Даже щеки покраснели. Светлая отвела глаза и с трудом выдавила из себя «нет». Да, шутка не удалась.

– Забей, Ирка, – хлопнул ее по плечу. – Я пошутил.

Она вздрогнула, но быстро справилась с собой. Посмотрела на меня.

– Мои родители не придут на родительский день, я хочу, чтобы ты больше не приставал ко мне с этим.

Признаться честно, в ее случае на что-то подобное рассчитывать не приходилось. Если откажусь, она найдет другой повод поставить меня перед выбором. Увольте. Уж лучше так.

– Хорошо. Взамен ты знакомишь меня с этим мелиоратором, и я уже сам решаю, стоит ли с ним связываться. Может быть, он там весь двоечник и ни на что не годится.

– Тебе он понравится. – Ее убежденность меня заинтриговала, Ира снова улыбнулась, явно испытав облегчение от моей покладистости. – Как раз для тебя случай.

– А в чем подвох? – полюбопытствовал Машка и с демонстративным удовольствием растянулся на только что постеленном ковре, заложив руки за голову. – Да, в такой комнате я бы до ночи мог отдыхать.

– Что, так достали? – вдруг спросила у него Иля, причем таким тоном, что стало понятно, она знает что-то такое, о чем известно далеко не всем.

А уж когда глаза Машки погрустнели, и он лишь кивнул, не вдаваясь в подробности, я понял, что пора провести еще одну профилактическую беседу с ребятами. Главное, теперь их дождаться.

– Ну что, это все? – напомнил о себе джинн, наблюдая, как мои девочки развлекают его дочку, та хохочет и взахлеб что-то им рассказывает, а Фа ревностно следит, чтобы малышка не особо притесняла наших хвостатых любимцев.

– Нет. Мне нужна раковина с водой.

– У вас же туалет тут недалеко.

– Туалет – это одно. Но чтобы далеко не бегать и чай тут пить, не выходя из класса, куда удобнее, чтобы раковина была в классе.

– Ну как хочешь. – Джинн махнул рукой на мои причуды и, поднапрягшись, изобразил в углу, слева от двери, небольшую мраморную раковину. Мрамор был уже привычно красного цвета.

На самом деле у них тут творились просто чудеса в плане сантехнической мысли. Я, когда в своей больничной палате до двери ванной комнаты добрался, тихо офигел. Конечно, не рассчитывал обнаружить там ведра и черпаки, но на полноценные удобства тоже как-то не был настроен. А там все оказалось, как в мечте. Унитаз не водный, как у нас, а с какой-то особой системой по утилизации отходов жизнедеятельности. Если не хочешь пользоваться унитазом, можно вызвать писсуар. Да, именно вызвать. Ставишь обе ладони на два темно-синих круга на стене, и внизу между ними появляется тот самый белый друг, который, к слову, у них отчего-то красный, под цвет пола. Та же система с душем. В углу, в полу, слив, подходишь, упираешься ладонями в круги на стене, и начинает с потолка тонкими струйками лить вода. В зависимости от нажима и длительности соприкосновения с тем или иным кружком можно варьировать температуру и интенсивность. Я, наверное, впервые в жизни час проторчал в ванной. Пока разобрался что к чему, пока наигрался и все такое. Детский сад, да, но было прикольно, ничего не могу сказать. Неожиданность оказалась более чем приятной. К слову, потом специально в общественные уборные, которых по нескольку на каждом этаже, заглянул. Обнаружил, что там в принципе то же самое. Но что интересно, у них и в уборных были души, то есть любой студент, если ему приспичит, мог бы помыться, не покидая учебного корпуса. К тому же как я понял, для большего удобства там же стоял какой-то специальный механизм для сушки. Между двумя кружками в душе имелся третий, на который нажимаешь, и тебя начинает обдувать теплый воздух. Красота, да и только.

– Ну вот, теперь можно и чай организовать, – объявил я и дружески ткнул носком ботинка развалившегося на ковре Машку. Тот лениво приоткрыл один глаз.

– Пойдем, поможешь с чайником и с печеньями. У меня еще и торт заныкан, хотел с вами наши успехи отпраздновать. Думал, вечером, но раз уж все равно все собрались…

– Куда пойдем? – Машка аж подпрыгнул и недоверчиво на меня уставился, предварительно покосившись в сторону двери лаборантской.

Я прикинул. Если бы был на его месте, мне бы тоже стало любопытно, где это их классный руководитель обитает. Так что я не стал его разочаровывать.

– Туда.

Машка в одно мгновение оказался на ногах.

– А мы? – встряла Ира и даже за рукав меня успела ухватить.

– А вам, леди, я бы вообще не рекомендовал там появляться, пока не докажете свою лояльность, – пропел я и пошел вслед за Машкой, который уже топтался у двери в мою квартиру. Жаль, что я тогда не понял, какую глупость сморозил и что мои слова Ирка могла воспринять всерьез, а не в шутку. Будет мне на будущее наука. Но об этом потом.

Машкина реакция на мою квартиру была предсказуемой.

– Ты что, – спросил он, замявшись в прихожей, – тут живешь?

– Да, – подтвердил я, уже имея опыт общения по этой теме с командорами.

– В этой конуре?

– Ну, спасибо. Там, между прочим, еще три комнаты имеются.

– Да в доме моего клана даже кладовка больше!

– И что? – Я, если честно, даже немного обиделся. Видел бы этот ушастый, как у нас порой в такой вот «трешке» по восемь человек живет, и это еще не предел.

Машка, видимо, что-то узрел на моем лице и даже соизволил потупиться.

Я махнул рукой на все обиды, подпихнул его в сторону кухни и принялся нагружать съестным. Чайник захватил сам, воду наливать не стал, теперь у нас в классе своя раковина. А вскипятить можно с помощью магии, по крайней мере, я очень на это надеялся. Машке достался большой пакет со сладостями, которые я еще вчера специально по такому случаю закупил, и двухкилограммовый торт. Битый час его в магазине выбирал, довел молоденькую продавщицу чуть ли не до истерики. У меня даже мысль возникла в качестве компенсации за ее труды телефончик попросить, пусть бы девушка порадовалась. Но передумал, вспомнив, что в ближайшее время мне будет не до серьезных отношений, а она не создавала впечатление легкомысленной особы, с которой уже на первом свидании можно будет в койку прыгнуть, а на втором разойтись.

– Андрей, – пробурчал Машка из-за торта, топая обратно в прихожую.

– Что? – отозвался у него из-за спины.

– А потом как-нибудь экскурсию устроишь?

– Где? – не понял я.

– Ну, по остальным комнатам.

– Устрою-устрою, – пробурчал, решая, что кружки брать не буду, какой-нибудь завалящий сервиз у джинна на время попрошу, а потом всех ребят обяжу свою кружку принести в классный кабинет для пользования. А что, у меня в школе так классуха делала. Правда, чай она предпочитала попивать в основном с девчонками, но иногда и нам с парнями перепадало, особенно по праздникам, когда у нас всякие утренники были.

– Я бы и в твоем мире не отказался побывать, – мечтательно протянул Машка у самой двери.

– Да? А ректор с меня потом за это три шкуры снимет?

– Почему? – Машуля выглянул из-за торта и скорчил умильную мордашку девочки-одуванчика. Вот если бы я никогда не видел, как этот длинноухий одуван черных големов в капусту своими парными клинками рубит, может быть, даже умилился бы. – Если под твоим присмотром и заранее его предупредить, может, и можно будет.

– Посмотрим. Вот сбегу от вас через месяц, и никаких экскурсий.

Машка резко нахмурился.

– Ты ведь пошутил? – спросил он почти с угрозой.

– Пошутил, пошутил… – заверил его. Мне было приятно, что он именно так отреагировал. И пусть я нарочно спровоцировал его, все равно. Приятно, и все тут.

Мы вывалились в класс и обнаружили, что остальные уже в полном составе.

– У-у-у, – протянул Том. – Раз у вас тут есть хавчик, зачем мы в столовке очередь отстаивали?

– Затем, что у нас только сладкое, – пропыхтел я и сгрузил все на заднюю парту.

– А мне тоже можно? – спросила маленькая Имира. Я улыбнулся и потрепал ее по рыженьким кудряшкам.

– Можно. Ну что, налетай? – обратился к своим «колокольчикам», и мы все дружно принялись накрывать поляну. Джинны помогали. И сервиз для нас нашелся, и даже небольшой трехъярусный столик, который мы приспособили к раковине и на котором договорились держать кружки.

Уселись в тесном домашнем кругу на ковре. Я взял слово.

– Во-первых, хочу вас поздравить с прекрасным началом дня. Растете в моих глазах.

Ребята заулыбались.

– Во-вторых, хочу выдвинуть предложение в качестве нового психологического тренинга.

– Нового? – заинтересовался Улька. – А что, у нас уже были какие-то тренинги?

– Да, – поддержал его Том. – Нам казалось, что ты ничего такого психологического с нами не проделывал. Ни тестов никаких, ни этих… тренингов…

– А что, другие проделывали?

– Уйму, – величественно махнул рукой Алый. – Но безрезультатно.

– Просто у них подход неправильный был, – объявил я и принялся вещать, сочиняя на ходу. – Дабы тренинг нормально подействовал, надо, чтобы подопытные, то есть тренингуемые, не заметили, что уже втянуты в него.

– Постой, постой, – вмешалась Иля. – Это получается, что уже тогда, когда ты нас заставил парты сдвинуть…

Я загадочно улыбнулся.

– И когда потребовал, чтобы мы все вместе к тебе в палату пришли… – хмуро, словно я ее чем обидел, поддержала темную Ира.

– И даже когда там… в Большом зале, – робко подал голос Фа.

Я на все это с умным видом улыбался. Пусть сами додумают. Так надежнее. Разумеется, я в большей части случаев про психологическую подоплеку и не вспоминал, но не могу же перед студентами расписываться в своей некомпетентности как психолога?

– А мне понравилось, – неожиданно сказал Машка. – И вообще, я еще хочу.

– Тогда как насчет тренинга под кодовым названием «приди в гости к своему однокласснику»?

– Куда прийти? – вмешался Алый в наш с Машкой обмен взглядами.

– В общежитие.

– Невозможно, – неожиданно убежденно отрезала Ира.

– Почему?

– Ты ведь хочешь, чтобы темные к нам пришли, а мы к темным? – Я кивнул, она продолжила: – У нас в общежитии четко есть темное крыло и светлое крыло, между ними все остальные. Если светлый появится на территории темных, последствия могут быть самые непредсказуемые.

– Какие, например?

– Ну, я же тебе говорил, – подал голос Фарид, на коленях которого сладко спала притомившаяся Имира. – Моя жена сейчас как раз занимается восстановлением общежития после очередной ночной схватки.

– Вы что, на спор устраиваете вылазки в стан «врага»? – спросил я, такая мысль мне только сейчас пришла в голову.

Ребята, причем именно мальчишки, потупились как по команде, даже Том с Улькой, которые, казалось, являлись людьми и в национальных распрях участвовать не должны были. Я обратился к Алому:

– И как часто ваш бравый отряд вроде бы не нарочно набредал на комнату Машки?

У Алого – о чудо! – даже уши покраснели, но глаз он от пола не поднял.

– Восемь, – ответил за него Машка, – но ты не волнуйся, – темный улыбнулся мне так, что я поймал себя на мысли, что в такого мальчика очень даже можно было влюбиться. Не понимаю, чего он так на мужиках зациклился? Если девчонка какая в детстве обидела, так пора бы уже забыть и перестать маяться дурью. А то, сдается мне, мстит он им так. Кому? Да всему женскому полу. Ну не идиот ли? Тем временем темный продолжил: – Я не такой слабенький, как кажусь. А то эти, – он пренебрежительно мотнул головой в сторону пристыженного Алого, – думали, что раз я на голову их всех ниже, то со мной и справиться проще. Обломались.

– Рад за них. А ты не зря краснеешь, стыдно, должно быть, – сказал Алому. – Мог бы и извиниться.

На эти слова светлый вскинулся и прожег меня таким взглядом, что оставалось смекнуть, что о подобном знаковом жесте с его стороны говорить еще ой как рано. Ладно, отложим на потом. Я повернулся к Ире.

– И что же руководство?

– А почему ты у меня спрашиваешь? – ощерилась та. С чего бы это? Я вроде ничего такого предосудительного не спросил.

– Ты ведь староста. Значит, больше остальных можешь знать, на собрания ведь ходишь, наверное, – неуверенно пояснил я. Светлая смягчилась.

– Они предпочитают делать вид, что ничего не происходит. Так проще, чем придумывать способ решения проблемы. Главное в этом деле, чтобы известия об очередных разборках не докатились до ректора. Именно он в свое время стал продвигать идею о совместном обучении. И до сих пор рассчитывает добиться на этом поприще успехов.