Текст книги "Золотая женщина"

Вика потерла затекшие руки и села на один из раскладных стульев.

Мирон расположился напротив.

– Бутерброды, пирожные… – по-домашнему произнес он. – Пейте чай, Виктория! Может быть, чего покрепче? – и рассмеялся добродушно. – Хотя чего я вру – никаких горячительных напитков у меня нет.

– Почему? – невольно спросила Вика.

Мирон доверительно улыбнулся:

– Во время работы – никакого спиртного! Это закон.

– Для всех?

– Абсолютно. Кого поймаю – выгоню, без выходного пособия.

Вика налила себе в чашку чая, откусила от бутерброда. Она делала все это, стараясь незаметно оглядеть палатку.

«Если схватить вон ту деревяшку и треснуть ею Мирону по башке, а потом… Нет, надо опрокинуть стол, и, пока Мирон приходит в себя…» Но Викины идеи, почерпнутые из голливудского кинематографа, были абсолютно бесперспективны. Во-первых, ее собеседник – мужчина хоть и немолодой, но довольно крепкий на вид. Во-вторых, снаружи прогуливался охранник – жуткий тип, который поймал ее в лесу. Он бы ни за что не позволил Вике развернуться… Профессионал, сразу видно!

«Вот бы оружие найти!» – свирепо подумала Вика. А вслух произнесла:

– Это киднепинг, между прочим!

– Да бог с вами, милочка, какие страшные слова вы говорите! – замахал руками Мирон. – Киднепинг… Где вы здесь видите киндоров? Одни только взрослые люди. Да и я тихий, мирный человек, не злодей какой-то там. Работа, конечно, у меня непростая. Сами видите – условия те еще… – Он прихлопнул комара на щеке. – Благодарности от людей – ноль…

– Тогда немедленно отпустите меня. Меня и Никиту с Егором! – перебила его Вика.

Мирон вздохнул сокрушенно:

– Да отпущу я вас, куда деваться… – Он отпил из чашки. – Не убивать же, в самом деле? Вот поговорю немного… Мне ведь, кроме как поговорить с интересным человеком, ничего и не надо больше.

Вика вдруг совершенно перестала его бояться. Напротив нее сидел немолодой человек, который улыбался устало и даже добродушно… «Он преступник, но не бандит! – с надеждой подумала она. – Если с ним по-хитрому…»

– Откуда вы знаете, что я интересная?.. – усмехнулась она.

– Слухами земля полнится. Здешний лавочник проболтался.

– Абдурахман?

– Нет, имени его не запомнил… так вот, лавочник в короткой беседе успел упомянуть, что в деревне остановилась красавица из Москвы, настоящая волшебница, которая наложением рук может исцелить кого угодно. Я, как вас увидел, моя фея, сразу понял, что это он о вас говорил… Вы ведь правда обладаете даром целительства?

– И да и нет… – пожала плечами Вика. – Диагноз могу поставить – это точно. А насчет наложения рук – вранье…

– Ну, я так и подумал, что вранье, – кивнул Мирон. – Я в чудеса не верю. И вообще, суеверия, мистика всякая – для дураков. Если у человека не хватает мозгов понять этот мир, проследить цепочку причинно-следственных связей – он обращается к хиромантам, колдунам, астрологам… Отношения в семье не клеятся – значит, знаки Зодиака виноваты. Болезнь напала – карма такая. Муж к другой ушел – приворожила, разлучница! – Мирон засмеялся, потом лицо его снова приняло печально-добродушное выражение. – А о том не хотят думать, что отношения надо строить, о здоровье своем заранее беспокоиться… И всегда помнить о наследственности! Если отец желудком страдал, то и ты, скорее всего, той же хворью маяться будешь, а карма тут ни при чем! А если муж бросил – сама, дура, виновата. Надо было за собой следить! Красивой надо быть, интересной…

Он вдруг споткнулся на полуслове, хитро прищурился.

– А мне диагноз можете поставить, Фата Моргана?

– Проверить хотите?

– Хочу.

– Вы ж сами сказали, что чудес для вас не существует!

– Ну и что… Во всяком деле могут быть исключения. А если вы – та единственная, которая обладает настоящим даром!

– Встаньте из-за стола. Вот так. Руки опустите вниз…

Мирон беспрекословно, даже с готовностью выполнил ее приказ.

Вика провела ладонью вдоль его тела. Потом еще раз.

– Как? Увидели что? – с любопытством спросил Мирон, снова садясь за стол. Поднес к губам чашку.

– Увидела, – спокойно кивнула Вика. – Вы не мужчина.

Мирон поперхнулся, закашлялся.

– Это в каком смысле, фея? – сквозь кашель спросил он.

В палатку заглянул охранник Николай, мазнул по Вике настороженным взглядом, но Мирон махнул рукой, и охранник моментально исчез.

– Ваша предстательная железа…

– Ладно-ладно, молчите! – быстро перебил ее Мирон. – Я понял – вы та еще пройдоха. У любого мужчины моего возраста подобные проблемы. И не надо быть семи пядей во лбу… Вы просто очень хороший психолог, милочка.

– Мой психолог считает меня сумасшедшей, – улыбнулась Вике. То, что Мирон так рассердился, не могло не позабавить ее.

– Верить всем докторам… – сердито буркнул Мирон. – У феи есть психолог? Гоните его к чертям.

– Но вообще вы очень здоровый человек, – упрямо продолжила Вика. – У вас только одна проблема, а в остальном…

– Молчите! Это тоже психологические штучки… Вы могли догадаться, поскольку я слежу за собой – не пью, неплохо выгляжу для своего возраста…

– Сами же спросили! – обиделась Вика. – Я, между прочим, не навязывалась…

– О, эти женщины! Им только дай повод!

Их разговор уже напоминал вполне дружескую перебранку, хоть и в раздраженно-насмешливом ключе. Вика даже на миг забыла, что она здесь – пленница. А потом вдруг вспомнила разбитое лицо Егора и словно протрезвела.

– А вы лицемер, Мирон… Волк в овечьей шкуре!

Тот отмахнулся:

– Что вы, моя Сивилла, это слишком лестно для меня… Волк! Я не волк, а так… зайчик-побегайчик. Ищу подножный корм, никого не беспокою.

– Разве? – нахмурилась Вика, наполняясь ненавистью к человеку, сидевшему напротив нее. – А могилы раскапывать – это вам как?

Добродушное выражение вмиг исчезло с его лица.

– Я не раскапываю могилы, как вы изволили выразиться, дорогуша, я специализируюсь на кладах, – ледяным тоном произнес Мирон. Потом продолжил: – Уважаемая Виктория, а ваш Никита… с его дружком… Чем они занимаются? Забыли?

– Я не одобряю того, что делает Никита. И вовсе он мне не дружок! Мы с ним… просто знакомые!

– Ну да, ну да… А что вы, уважаемая, например, знаете о Егоре?

Вика ничего не ответила.

– Егор Кашин – известный тамбаролли… – лениво произнес Мирон.

– Кто? – испугалась Вика.

– Тамбаролли – расхитители могил. Я ищу клады, а он – трупы. Снимает с них драгоценности, продает черепа… И в этом наше с ним отличие. Между прочим, тамбаролли – древнейшая профессия! – с энтузиазмом продолжил Мирон. – Взять, например, Египет. Что там творилось три тысячи лет назад! Фараона только-только успели мумифицировать и запихнуть в его пирамиду, как являлись тамбаролли. И плевать им было на проклятия, начертанные на стенах гробницы!

Вика слушала его и пыталась примерить слова Мирона к Никите.

«Нет, Никита не такой… Егор – не знаю, а вот Никита вряд ли является расхитителем могил. Он не понимает, что творит! Хотя это не является для него оправданием… Мужику тридцать лет, а он так и не разобрался, что хорошо, а что плохо…» Нежность к Никите мешалась с раздражением, она ненавидела его и любила.

– …или взять, например, теперешнюю Южную Америку, – продолжал вдохновенно Мирон. – Там этих тамбаролли – как собак нерезаных! А почему? Экономика на спаде, население бедствует… Вот и вскрывают они индейские могилы, сокровища ищут – своим деткам на хлеб…

– Ваши дети тоже голодают, Мирон? – перебила его Вика.

– Обижаете! – надул тот губы. Потом изрек с непередаваемым достоинством: – Мой старший сын заканчивает Гарвард, младший – пойдет осенью в седьмой класс, отличник, гордость гимназии – я его по заграницам не стал отпускать, оставил себе…

– Они знают, чем вы занимаетесь?

– В общих чертах, – со сдержанным достоинством ответил Мирон. – В очень смягченном варианте.

– Представляю, как они будут себя чувствовать, когда поймут, что жили на деньги, украденные у мертвых! – усмехнулась Вика.

– Я попросил вас, милая, не сравнивать меня с Егором Кашиным и этим вашим… Никитой, – обиделся Мирон. – Какая вы недобрая, моя Сивилла! Я с вами по-хорошему, а вы…

– Да ничем вы, Мирон, от Егора Кашина не отличаетесь! – Вику несло, и она уже не могла остановиться. – Тоже грабите мертвых, только с большим размахом! А закон? – напомнила она. – По закону вы обязаны сдать все найденные ценности государству! Вы ведь свои сокровища не в музей сдаете, так?!

– Ваше государство… Ваше государство грабит народ с еще большим размахом! – У Мирона побелели губы.

– А вы – судья? Самый умный, что ли? Ну и шли бы в президенты!

– Вы, фифа городская… – Мирона затрясло. – Баба, она и есть баба! Сама подумай – зачем мертвым деньги, зачем?.. Ну лежит где-то рядом эта амазонка восточная на золоте – что, она живее от этого станет? Счастливее? Да ей давно уже все до лампочки! А у нее откуда золото? Уж небось не своим горбом заработала… Честного золота не бывает!

Мирон выскочил из-за стола, схватил Вику за плечи.

– А музеи чем от пола до потолка забиты? – прошипел он ей прямо в лицо. – А как ученые исторические события воссоздают? Исключительно по костям!!!

Он отшвырнул от себя Вику.

– Коля! Коля, уведи эту дуру с глаз моих!

В ту же секунду в палатке появился охранник – словно из воздуха материализовался. Скрутил Вику железными руками.

– Пустите… Не имеете права! – тщетно пыталась вырваться Вика.

– Я? Не имею права? – с ненавистью произнес Мирон. – Да я здесь царь и бог, дорогуша!

– Не царь, а царек, не бог, а дьявол… – упорствовала Вика.

– Все, ты меня достала! – Мирон одним движением перевернул чайный столик. – Завтра тебя закопают в яму. Ту самую… – Он кивнул головой в сторону, указывая туда, где все еще гудел экскаватор. – Тебя и твоих дружков. Живьем! Ты слышала?.. Живьем!!!

– Садист! Фашист – вот ты кто! – Вика попыталась укусить охранника, но тот так выкрутил ей руку, что на миг она потеряла от боли сознание.

…Очнулась на том же месте, связанная, под деревом. В летнем сумраке надсадно гудели комары, пахло сырой землей. Все еще гудел экскаватор.

– Ты как? – Никита, вывернувшись, наклонился к ней.

– Он нас убьет, – тихо произнесла Вика, в ужасе от того, что натворила.

– Так я и знал! – где-то рядом, в темноте, плачущим голосом воскликнул Егор.

– Я вела себя как дура… – пробормотала Вика. – Надо было молчать, поддакивать… А я взялась спорить с этим Мироном! О, какая же я дура! Все испортила! Но я не могла остановиться, я должна была ему все сказать…

– Что ты ему сказала? Что? – застонал Егор.

– Правду. Что он обыкновенный грабитель. Ничтожество с манией величия… – пробормотала Вика.

– Зачем? Кто тебя за язык тянул? Он же собирался отпустить нас! И тебя, дуру, в первую очередь! – бесновался Егор.

Экскаватор затих, над поляной вспыхнул неяркий свет. Вика увидела бледное лицо Никиты. Егор – с перекошенным от ужаса лицом, связанный, сидел неподалеку и трясся.

– Кто тебя за язык тянул, а?.. – стонущим голосом повторил Егор и, словно обессилев, упал на траву.

Вика молчала. Она и в самом деле не понимала, что же такое сейчас произошло. Она, обычно пугливая и осторожная, никогда не позволяла себе подобных эскапад. Раньше она жила по принципам – «если на тебя напали, отдай все» и «нельзя провоцировать тех, кто может нанести тебе вред».

Однажды (давно, года два назад) когда выходила из машины у торгового центра: к ней подскочил некто вертлявый, низкорослый – уличный грабитель. «Отдай сумочку, сука!» – «Пожалуйста-пожалуйста!» – Вика поспешно вложила ему в руки свою сумку, свято полагая, что жизнь дороже. Кажется, нападавший прятал что-то в рукаве. Возможно, нож!

А потом долго мучилась, вспоминая эту унизительную сцену. Плакала на кушетке психоаналитика. Мир был страшен. Полон грабителей, злодеев и убийц. Сопротивляться было нельзя. Можно было только сдаться на милость ублюдка! Герман Маркович похвалил – она поступила правильно. Жизнь дороже!

Но теперь она хотела воевать. Защищаться. Потому что поняла – унижение страшнее смерти. Такая жалкая жизнь, как раньше, не нужна.

Только одна мысль терзала теперь Вику – теперь из-за нее пострадают Никита с Егором!

– Вика…

– Что?

– Вика, ты молодец.

– Ты о чем? – Она в изумлении уставилась на Никиту.

– Ему кто-то должен был это сказать… Мирону.

– Что ты такое говоришь?! – истошно зашептал Егор, подняв голову. – Мирона нельзя дразнить! Ты не знаешь Мирона… О, какие вы все дураки! С кем я связался, мама дорогая, с кем я связался…

– Если Мирон – такой серьезный мужик, то его уже ничем не прошибешь! – яростно возразил Никита. – Он в любом случае нас у…устранит, если считает это нужным!

– Нельзя было его дразнить! Зачем она его дразнила?! Теперь он нас точно кокнет!

– Ну кто-то должен был ему сказать, что он ничтожество! – упорствовал Никита. – Если бы ему это почаще говорили, он бы не чувствовал себя так безнаказанно…

– Кто-то должен! – передразнил Егор. – Должен, да… Только я в этот момент должен находиться на безопасном расстоянии!

– Если Мирон поймет, что мы его не боимся, то он… – начал Никита, но Егор не дал ему закончить:

– Заткнись! Ой, мама дорогая, меня прямо тошнит от вашей тупости…

* * *

В лагере все давно затихло. Мирон, задумавшись, сидел в палатке перед открытым экраном ноутбука, на котором мерцали игральные карты, – раскладывал пасьянс.

Сейчас, после приступа ярости, он чувствовал себя удивительно спокойным.

«Закапывать людей живьем – это действительно фашизм какой-то… – размышлял он, перекладывая карты с помощью «мышки». – Нет, я не буду их закапывать. Но они мне очень мешают, эти гробокопатели… Сколько от одного Егора Кашина неприятностей! В который раз он мне дорогу перебегает… А эта женщина? Обладает она паранормальными способностями или действительно неплохой психолог? Откуда она могла знать о моей проблеме? Нет, нет, она ничего не знала, она просто хотела уязвить меня, сделать мне как можно больней… Типично женская черта!» – пытался убедить себя Мирон.

В первый раз за долгие годы ему должно было крупно повезти. Раньше тоже везло, но сейчас наклевывалось нечто грандиозное.

Он задействовал лучших специалистов, он приобрел безумно дорогую технику, для того чтобы найти сокровища.

Началось все с того, что он услышал однажды о старой легенде – якобы где-то возле Ищеева озера похоронили ханскую дочь, невесть каким образом попавшую в эти края. Вместе с золотом ее отца и выкупом, который за нее давал русский князь. Словом, история о любви и смерти… Мирон не сразу в нее поверил – уж больно красивой она была, эта история. Жизнь гораздо банальней и проще – хоть сейчас, хоть семь веков назад!

Тем более что курган с захоронением искали все эти семь веков, но так и не нашли.

Но он привык все проверять. Обратился к архивам, летописям, ученым… И выяснил, что легенда вполне могла иметь под собой реальную основу.

А раз так, то надо найти курган.

Он есть. Просто его искали не там!

В палатку вошел доцент.

– Не спите, Мирон? – прокашлявшись, спросил ученый муж солидным голосом.

– Как видите… А что?

– Мирон, мы не там ищем, – быстро произнес доцент, словно озвучивая мысли Мирона. – Я еще раз изучил рельеф местности… Скорее всего, курган с захоронением должен находиться где-то неподалеку от озера, вот здесь… – Он развернул карту перед Мироном, ткнул пальцем в Юрьевскую топь.

– Ну, вам видней, профессор! – лучезарно улыбнулся Мирон.

– Гм… я не профессор, я доцент.

– Ах, простите, запамятовал… Вам видней, Петр Кириллович. Значит, считаете, надо перебазироваться? – Мирон повертел перед собой карту. – В конце концов, это вам денежки за знания платят. Или не платят. Если слишком долго нет результата…

«Гм, Юрьевская топь… Гиблое место. Понятно, что сокровища так и не нашли! Кому охота рисковать жизнью… Похоже, наш доцент прав. А что это значит? А это значит, что я уже на финишной прямой!» Сердце у Мирона дрогнуло.

Если до этого момента Мирон благодушествовал, то сейчас он с какой-то звериной жадностью вдруг решил – надо убрать троицу. Нет, не в землю их живьем закапывать, но… Как-нибудь по-хитрому от них избавиться. Например, силой влить в них самопальной водки… Сейчас в деревнях только так мрут от этого дела! Никто не подкопается, ни намека на уголовщину…

«Нет-нет, я не буду думать об этом! – мгновенно спохватился он. – Пусть Николай думает! Это вообще не в моей компетенции…»

«И черта этого лысого я бы тоже потом убрал! – спокойно подумал Мирон, глядя на доцента. – Хотя нет, это уже лишнее… Этот не разболтает. У нашего Петра Кирилловича – ре-пу-та-ция в ученом мире. Очень уж он ею дорожит!»

– Все, Петр Кириллович? Тогда позовите ко мне Николая…

* * *

Горел фонарь – неярко, но достаточно для того, чтобы вся поляна просматривалась. Охранник Николай стоял метрах в тридцати от пленников, курил, отмахиваясь от комаров, и, кажется, клевал носом…

– Никита… Никита, попробуй ты до той железки дотянуться! – прошептал едва слышно Егор. – Пока этот дуболом в сторону смотрит!

Никита кивнул. Перекатился в сторону, мыском ботинка выковырнул из рыхлой земли железяку с острым краем. Вика, затаив дыхание, не сводила глаз с охранника.

Из палатки Мирона вылез доцент.

– Коля! Тебя начальник зовет…

Охранник бросил сигарету и нырнул под полог.

Воспользовавшись моментом, Никита перекатился еще раз, подхватил железку связанными сзади руками, затем перекатился поближе к Вике.

– Ты чего? Она одна не справится! – прошипел Егор. – Меня сначала развяжи!

Никита на мгновение замер, словно раздумывая, потом перекатился к Егору и на ощупь принялся пилить у того веревки на руках.

– Осторожно… ты мне руки сейчас отрежешь!

– Не видно ж ничего… Я нечаянно!

Наконец Никита перепилил веревку на руках Никиты.

– Теперь ты сам!

– Не указывай! – буркнул Егор и принялся железякой остервенело рвать веревку у себя на ногах.

– Скорей же! – застонала Вика, наблюдая за вторым охранником – довольно вялым типом, но который в любой момент мог поднять шум.

Егор освободил ноги и по-пластунски пополз к кустам. Очень шустро.

– Куда?! – поразилась Вика.

– Егор, а мы? – прошептал Никита. – Егор, помоги… пст! Егор!

– Ребята, вы уж как-нибудь сами! – шепотом крикнул в ответ Егор уже из кустов. Кусты качнулись, и Егор исчез за ними окончательно.

– Вот свинья… – растерянно сказал Никита.

– Погоди, я сейчас! – Вика перекатилась и схватила железяку, брошенную Егором. Начала быстро-быстро пилить веревку на руках Никиты. «Мы все успеем. Мы все спасемся! Никто нас живьем в землю не станет закапывать!» – лихорадочно думала она.

Никита сел, принялся резать веревку у себя на ногах.

– Есть!

Он принялся освобождать Вику. И в этот момент второй охранник повернул в их сторону голову, вздрогнул, а затем заполошно засвистел.

– Колян!.. Сюда! – заорал он.

Дальнейшие события промелькнули перед Викой словно во сне.

– Ку-да?.. – негромко произнес Николай, выскользнув из палатки. Надо отдать ему должное – сориентировался он моментально. – Серый, слева обходи. Не уйдут!

Никита все возился с Викиными веревками.

– Беги… – прошептала она. – Пожалуйста! Позовешь кого-нибудь…

– Сейчас!

– Беги же!

Но Никита не хотел покидать Вику. Он рывком ее поднял, потащил за собой, но в следующее мгновение громила сбил его с ног. Вика кубарем покатилась по земле. Сзади раздавалось пыхтение, звуки ударов, матерился второй охранник.

– Что такое?

– Да вот, Мирон, сбежать хотели!

– А третий где? Где Кашин, я спрашиваю?!

Вику дернуло и поволокло по земле. Она слегка приоткрыла глаза и увидела рядом Никиту. Он лежал на земле, опять связанный.

– Кашина ловите! Серый, ты у меня за все ответишь… Куда смотрел?! За что тебе деньги платят?

– Никита… – шепотом позвала Вика.

– А? – не сразу отозвался тот.

– Ты почему не побежал?

– Почему-почему…

– Никита!

– А?

– Как ты думаешь, если Егору удастся удрать, он позовет кого-нибудь к нам на помощь?

Никита ничего не ответил. Он лежал рядом и молчал. Вика придвинулась поближе, прижалась щекой к его плечу.

– Никита, я тебя ненавижу… – прошептала она, плача.

– А уж я как себя ненавижу! – тихо ответил он.

* * *

– Андрей Владимирович, вас! – сказала Эмма в переговорное устройство. Звонил детектив, и, судя по особому металлу в голосе, с какими-то известиями. Обычно этот человек вел себя сдержанней.

«Неужели нашел эту сумасшедшую? – с беспокойством подумала Эмма, переключая кнопки на переговорном устройстве. – Живую или нет? Живую или нет… Я должна знать!»

Она некоторое время сидела в оцепенении, а затем вскочила и без стука ворвалась в кабинет к Андрею.

Тот, положив трубку, быстро дописывал что-то в ежедневнике. Затем, вырвав страничку, сунул ее во внутренний карман пиджака и заметался по кабинету.

– Где мой портфель? А, ладно, к черту его… Где телефон? Эмма, чего вы смотрите, где мой телефон?!

– Вот… – Эмма подняла с пола сотовый. – Упал, наверное. Андрей Владимирович… Ее нашли, да?

– Кого? – Андрей сунул телефон в карман. – А где ключи от машины?

– Я о вашей супруге… Викторию Павловну нашли? Зачем вам ключи? – бормотала Эмма, следуя тенью за своим шефом. – Андрей Владимирович, вы куда-то собрались ехать? Славика вызвать?

Андрей махнул рукой и, не ответив, выбежал из кабинета.

Эмма упала на стул. От волнения ее трясло. Она волновалась за Андрея, только за него… На все остальное ей было наплевать.

«Надо этому детективу перезвонить… Какие новости он сообщил Андрею? Наверняка нашел Вику! – подумала Эмма. – Андрей сейчас в таком состоянии, ничего не соображает… Но потом ему точно понадобится моя помощь!»

Эмма уже собралась звонить детективу, но тут взгляд ее упал на ежедневник.

На пустой страничке рельефно отпечатывались следы предыдущей записи. Андрей в минуты волнения слишком сильно нажимал на ручку – такая у него была особенность.

Некоторое время Эмма смотрела на эти рельефные следы, потом взяла карандаш, и заштриховала страницу.

Это был адрес. Детектив продиктовал Андрею адрес. Где находилась Вика – не надо было быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться об этом. Другой вопрос – живая или мертвая…

«Господи, ну и даль! Туда полдня ехать, не меньше! – ужаснулась Эмма, разглядывая белесые строчки. – Неужели Андрей собрался ехать туда один? Без меня, без Славика…»

Эмма посмотрела на часы – 20.47.

Андрей всегда задерживался на работе, ну и Эмма тоже… Она никуда никогда не спешила, вот и сейчас ее совершенно не тянуло домой. Она жила только тогда, когда Андрей был рядом. Когда она хоть чем-то могла помочь ему.

«Если он собрался ехать в эти Овражки, – она еще раз сверилась с записью в ежедневнике (именно так, Овражки, черт их побери, какая даль!), – …то вряд ли успеет вернуться до завтрашнего утра, – принялась размышлять Эмма. – А наутро у него встреча с очень важным клиентом. Потом встреча с депутатом из Думы. А в два часа дня – переговоры с этим шведом, Ольсеном…»

Эмма могла не хуже Андрея переговорить и встретиться. Пожалуй, даже лучше – она была в курсе всего, что происходило на работе. Собственно, это она и решала – с кем Андрею встретиться и о чем договориться, какой контракт стоит заключить, а какой – нет…

Но она была персональной помощницей, обычной секретаршей! Без присутствия Андрея, хотя бы формального, она не могла ничего сделать!

Эмма выхватила свой сотовый и принялась звонить Андрею. Без всякого результата – он забыл его включить, судя по всему…

– Что же делать?.. – расстроенно пробормотала Эмма. Позвонила в гараж – Андрей уже уехал. Один, без Славика. Почему без Славика?.. Ах да – дражайшая Виктория Павловна терпеть не могла Славика. Значит, она жива – моментально сделала вывод Эмма.

Андрей будет один на один со своей сумасшедшей супругой! Что же делать, что же делать…

И тогда Эмма принялась решать проблему сама. По крайней мере, надо отменить все завтрашние дела! Дозвонилась до персонального помощника очень важного клиента и отменила завтрашнюю встречу. Затем набрала личный номер депутата:

– Олег Иосифович? Боюсь, Андрей Владимирович не сможет с вами завтра пообедать… Что? Ну вы знаете ситуацию. Да. Да. Вы правы – он святой человек. Ну что поделать, такая судьба. Да. Да. Нашлась. Ой, не спрашивайте… Спасибо… Нет, он справится сам. Да. Святой. Да, передам. Всего доброго…

Далее наступил черед Ольсена.

Чертова шведа в его конторе уже и след простыл. Вика позвонила в гостиницу. Шведа там не было. Вика набрала номер консула. Консул был не в курсе. Вика набрала номер здешней подруги Ольсена, той еще дамочки – из тех, которые раньше на Тверской стояли…

– Ирочка, добрый вечер, это Эмма… Господин Ольсен у вас? Нет? А где? Это очень срочно… Где?

Бывшая жрица любви сообщила, что «этот гад опять свалил с друзьями в пивную». Какую пивную? «Откуда я знаю? Где-то в центре, на Солянке, что ли…»

Эмма взяла телефонный справочник и обзвонила все пивные на Солянке. Ольсена нигде не было. Наугад Эмма набрала номер закрытого клуба, попросила подозвать «господина Ольсена» – и на тебе, получилось!

– Господин Ольсен? Добрый вечер, это Эмма. Спешу сообщить, что Андрей Владимирович не сможет с вами встретиться завтра. Да-да, не сможет!

На заднем фоне играла музыка, гремела посуда, кто-то звучно матерился на английском (вероятно, друзья господина Ольсена), сам господин Ольсен говорил слегка заплетающимся языком, но был еще вполне вменяем. Он поблагодарил Эмму за звонок и сообщил, что будет планировать свой завтрашний день «с учетом корре… корректировок!».

– Пьяная свинья, – пробормотала брезгливо Эмма, кладя трубку. Ольсена она никогда не любила. Нормальный человек не должен пить каждый день!

Часы показывали половину десятого вечера. Эмма с чистой совестью могла отправляться домой.

Дома ее ждали ванна, чашка чая с ванильным сухариком, диван и томик Диккенса… В общем, обычный вечер.

Эмма развернула листок из ежедневника. Еще раз перечитала запись. И решительно поднялась из кресла:

– Где он, там и я…

…Она села в свой дамский автомобильчик, еще раз изучила карту. И поехала – туда, в Овражки. А диван с Диккенсом обойдутся!

На выезде из Москвы были огромные пробки – люди ехали на дачи. Вечер пятницы – что ж, этого можно было ожидать…

Эмма еще раз набрала номер Андрея, но его сотовый по-прежнему не отвечал. Она ехала в Овражки на свой страх и риск, не зная, как отнесется к этому ее обожаемый шеф. Она даже не могла быть уверена в том, что Андрей сейчас ехал именно в эти Овражки! Он ведь так и не сказал ей ничего…

Эмма столь сильно любила его, что готова была ради него пожертвовать своей жизнью. Он был святой. Он был – как Христос. Да, да – как Христос, не меньше!

Он нес свой крест, поднимаясь на Голгофу (крест – то бишь растреклятую Викторию Павловну). Он никому не хотел передавать свою ношу. Пусть. Но в ее, Эммы, силах, подставить одно плечо и хотя бы часть ноши взять на себя.

– Люблю… – пробормотала Эмма сухими губами, глядя вперед. В пыльном дымном мареве стояла вереница машин – до горизонта, не меньше. Где-то среди них было авто Андрея.

…Часа через два ситуация значительно улучшилась. Пробки рассосались, дорога стала более-менее свободной. Летний вечер плавно перешел в ночь, и небо окрасилось в синевато-зеленый цвет – такой яркий, что напоминал краски японского мультфильма.

Время от времени сверяясь с картой, Эмма мчалась вперед.

Остановилась только один раз – у придорожного кафе, чтобы выпить кофе.

«Надо же, как далеко эта дрянь уехала… Но ничего, теперь ей вправят мозги – в сумасшедшем-то доме!» – думала Эмма, всем сердцем сострадая Андрею.

Под утро она заплутала среди сельских дорог, но потом как-то вывернулась, нашла нужную.

Совсем рассвело.

Впереди, на обочине, показался столб – покосившийся, с невнятной надписью. Эмма подъехала ближе, притормозила, и сердце ее забилось быстрей.

– Ов-раж-ки… – прочитала она вслух.

Неподалеку, заросший бурьяном, почерневший, виднелся остов какого-то автомобиля. Эмма скользнула по нему равнодушным взглядом и снова нажала на газ.

* * *

Едва рассвело, Мирон приказал сворачивать лагерь. Надо было перебазироваться на Юрьевскую топь.

– Коля… – Мирон дал знак своему охраннику. Коля кивнул и с бутылкой водки (вернее, технического спирта, питие которого не совмещалось с жизнью) отправился в сторону пленников. Накануне вечером они решили, что это действительно наилучший способ избавиться от ненужных свидетелей. Все просто и красиво. А Кашин тоже никуда от них не уйдет…

– Мирон! – вдруг выбежал второй охранник, Сергей, Серый. – Мирон, у нас опять гости!

Охранник выглядел встревоженным.

– Кто? – спросил Мирон и издалека дал отмашку Николаю – погоди, мол, потом свое дело сделаешь, не при свидетелях…

В этот момент на поляну выехал автомобиль – хоть и заляпанный по самые окна грязью, но весьма приличный. Новенький, представительского класса.

Все замерли – и Мирон, и охранники, и рабочие… И доцент Петр Кириллович. Тот вообще здорово струхнул, судя по его перекосившейся интеллигентской физиономии!

Николай с Сергеем приготовились, заслонили Мирона, готовые в любой момент выхватить оружие.

Из машины вылез довольно молодой полноватый мужчина, вытер лицо галстуком.

– Доброе утро! – доброжелательно произнес он, мельком оглядев группу людей, затем вытянул шею и точно обратился к Мирону, стоящему на заднем плане. – Я прошу прощение за беспокойство… Уф, ну и дорога! Ваш транспорт, пожалуй, лучше будет! – он неожиданно засмеялся, указав на черный внедорожник Мирона, стоявший неподалеку.

– Да, дороги здесь… – тоже засмеялся Мирон, моментально сориентировавшись – от приезжего вреда не будет. Дал знак охранникам – не мешайте, братцы, дайте с гостем поговорить…

– Бортников, Андрей. Супругу свою сбежавшую ищу…

– Мирон, – пожал ему руку хозяин. – Прошу в мой дворец – его еще снести не успели…

«Приличный человек. Не из последних, – размышлял Мирон. – Но и не из первых… Жену ищет! Хе-хе, небось супруг нашей Фаты Морганы!»

И Мирон возблагодарил бога, что с пленниками еще ничего не успели сделать. Пусть новый гость и не из первых, но… мало ли как мог отреагировать, узнав о преждевременной кончине супруги! И вообще, с ним можно договориться. Умный человек этот господин Бортников, сразу видно!

– Прошу… я как раз завтракал.

– От чашечки кофе не откажусь! – устало вздохнул гость, опускаясь в раскладное кресло. – Спасибо…

Мирон передал ему чашку кофе.

– Как же вы, Андрей, умудрились супругу потерять?

– А вот так. Сбежала она от меня.

– Ай-ай-ай…

– Вчера только узнал, где может находиться. Сразу поехал. Нашел эти самые Овражки… Ну а уж потом деревенские указали, куда дальше идти. Видели, как она направлялась в лес, знали, что вы в лесу… Все знали, все видели, – спокойно вещал гость, прихлебывая кофе. – Она ведь у вас, Вика?

Секунду Мирон колебался:

– У нас… Жива, здорова. Но уж очень беспокойная дамочка…