Текст книги "Любовь и безумства поколения 30-х. Румба над пропастью"

8

Лагерная жизнь никого здоровее не делает. Но у Татьяны Окуневской был железный организм. Только поэтому она восстановилась и так долго прожила после освобождения. Поэтому – и еще потому, что прислушалась к совету знакомого врача, сказавшего ей:

– Вам ни в коем случае нельзя лечиться: любое лекарство, даже наши гомеопатические микродозы причинят вам только вред, организм будет воспринимать их как яд.

– Что же делать?

– Минимум на месяц уехать в глухую деревню, чтобы не было даже репродуктора, бродить, отдыхать, парное молоко прямо из-под козы, творог, сметана, сливки, яйца теплые, прямо из-под курицы, деревенские овощи, колодезная вода и травы, надо восстановиться, а потом уже будем лечиться.

Татьяна поступила так, как ей велели, уехала в деревню и потихоньку вернула себе здоровье. С тех пор и до конца своих дней она придерживалась вегетарианства и занималась йогой.

Жила Окуневская в маленькой квартирке на «Динамо». Она утверждала, что живет одна, что не боится одиночества и даже наслаждается им: «Если бы мне после лагеря предложили – или замуж, или снова в лагерь, я бы не раздумывая пошла в лагерь. И не потому, что я такая мужененавистница. Просто наши мужчины перестали быть мужчинами. На коне ведь скакать уже не надо, стрелять, чтобы добыть пищу, тоже…»

На самом деле после освобождения из лагеря Окуневская выходила замуж еще трижды. Инга рассказывала: «После заключения мама вышла замуж. Не могу сказать за кого, потому что она свое замужество тщательно скрывала. Это продолжалось недолго, он с ней развелся».

Следующим ее мужем стал Арчил Гомиашвили, прославившийся ролью Остапа Бендера: «Мама обвенчалась с Арчилом Гомиашвили. Они даже писали какие-то пьесы, ездили в Грузию, хотели ставить спектакли». Венчались в Грузии, в Мцхетском соборе. Но и этот брак продлился недолго.

«После него у нее был мужчина, с которым они расписались и прожили вместе много лет. Мама никогда не была одна».

Но и в последние годы рядом с Окуневской был мужчина… Старый поклонник, который любил актрису много десятилетий: «Был такой человек – Владимир Петрович, который за ней ухаживал, когда она была в Горьком в 1937 году. Поклонник, и ничего больше. Потом они не виделись практически всю ее жизнь, а за пять лет до маминой смерти он – заслуженный строитель, симпатичный, милый джентльмен – появился. Владимир Петрович очень трогательно к маме относился: приносил цветочки, еду вкусную, раков, которых она обожала, в Париж возил. Конечно, в таком возрасте никакие страсти невозможны. Но мама его очень ценила. Это был редкий случай ее теплого и нежного отношения к мужчине. Он умер раньше нее, и она ездила на похороны!..»

Все эти годы – после освобождения и вплоть до самой смерти – Окуневская продолжала активную творческую жизнь. Она снималась в кино. Она писала мемуары, первый том которых был опубликован накануне ее 85-летия.

И она создавала свою легенду. Легенду Татьяны Окуневской.

Она пользовалась невежеством журналистов, мало что знавших о кинематографе и культурной жизни 1930-х и радостно бросавшихся на сенсационные мемуары женщины, которая якобы была первой красавицей советского кинематографа, самой сексапильной кинозвездой, которую преследовали Тито, Берия, Абакумов… О ней снимали передачи, она с удовольствием давала интервью, добавляя все новые штрихи к своей фантастической биографии. Это было легко, ведь подавляющее большинство свидетелей умерли, а оставшиеся не смели поднять голос против мученицы режима. Ведь Татьяна Окуневская и правда побывала в тюрьме и лагере! В 1990-е это стало ее щитом… И она легко могла говорить все что угодно.

«Я счастливый человек, – говорила она в интервью, – и могу громко об этом сказать. А еще могу сказать, что верю, что все будет нормально. Растет хорошее поколение… Жизнь становится лучше и интереснее. Но… мне ведь осталось-то года три-четыре. И надо успеть завершить книгу».

Не успела. Совсем чуть-чуть…

Татьяна Окуневская умерла 15 мая 2002 года в возрасте 88 лет. От инфекции, занесенной за два года до этого во время пластической операции: Татьяна пыталась сделать подтяжку лица, победить время и удержать свою исчезающую красоту. Что ж, женщиной она оставалась до конца. Она никогда не была великой актрисой но она была Женщиной.

Янина Жеймо и Леон Жанно:
польский принц для Золушки

Янина Жеймо и Леон Жанно

– Жеймо Янина Болеславовна (29 мая 1909 года, Волковыйск Гродненской губернии, Российская империя – 29 декабря 1987 года, Варшава, Польша) – популярная в 1930-е-1940-е годы актриса, специализировавшаяся на ролях травести, то есть очень юных девушек и девочек, подростков.

– Жанно Леонид (9 мая 1908 года, Варшава, Польша – 21 июня 1997 года, Варшава, Польша) – сценарист, режиссер, художник.

– Она – нежная, хрупкая, трепетная, зависимая, очень добрая, очень нуждающаяся в любви, вечная девочка.

– Он – спокойный, интеллигентный, надежный, заботливый.

– Женаты. Он стал для нее третьим мужем. Она для него – первой и единственной женой.

– Любили друг друга ровной, спокойной, уютной любовью, заботились друг о друге, поддерживали друг друга, были идеальной семьей.

– Общих детей не было.

– Ни одной измены.

– Леон появился рядом с Яниной во время войны, в 1940-е. Не сразу завоевал ее доверие. Но поженившись, они не расставались до 29 декабря 1987 года.

– Их разлучила смерть Янины Болеславовны.

Янина Жеймо – актриса одной роли. Снималась она много, но в истории кино осталась как Золушка. Более выразительной, более «настоящей» Золушки нет ни в одном фильме, даже в самых пышных голливудских постановках. Недаром этот фильм 1947 года до сих пор популярен и его до сих пор смотрят дети. Ее Золушка нашла свою великую и единственную любовь, придя к ней через испытания бесконечным терпением и кротостью.

Примерно так же сложилась и судьба самой Янины Болеславовны: она долго искала свою настоящую любовь. Человека, который сможет дать ей поддержку, утешение и душевное тепло.

1

У «Золушки» судьба уникальная: этот фильм не стал достоянием истории. Он все еще – часть живой массовой культуры. Его оцифровали для DVD, и в наше время мамы покупают диск, чтобы показать «самую правильную Золушку» своим детям. И юное поколение, выросшее на аниме и компьютерных играх, воспринимает мало какие из старых фильмов… Но «Золушка» – это святое. Ее любят, ей сопереживают, ей улыбаются зрители до сих пор.

А ведь утвердить 37-летнюю Янину Жеймо на роль 16-летней Золушки было не просто. Получалось, что актриса была старше всех: и Принц, то есть актер Алексей Консовский, и злые дочери Мачехи, Анна и Марьяна, то есть актрисы Елена Юнгер и Тамара Сезеневская, – все они были моложе… Василий Меркурьев, сыгравший Лесничего, отца Золушки, был всего на пять лет старше Янины Жеймо.

Режиссеру Надежде Кошеверовой предлагали, чтобы она взяла на роль Золушки балерину Марию Мазун. Балерине было двадцать три года, она была красива и грациозна, она танцевала партию Золушки в одноименном балете Сергея Прокофьева и могла бы так восхитительно порхать в кадре!.. Но Кошеверова и сценарист Евгений Шварц были уверены: Золушка не должна порхать – она должна двигаться робко, неуверенно, немного смешно, по-детски неуклюже. Золушка не должна быть красива: она должна быть только бесконечно очаровательна, нежна и наивна. Золушка должна вызывать не восхищение, а сострадание и жалость. Янина Жеймо могла сыграть именно такую Золушку.

Когда наконец удалось добиться ее утверждения, режиссер и сценарист праздновали это как личную победу. Время показало, что они были правы. Фильм состоялся. Да, кроме Жеймо там есть на кого посмотреть – чего только стоит Фаина Раневская в роли Мачехи и Эраст Гарин в роли Короля! Но не будь такой Золушки, тысячи детей с 16 мая 1947 года, когда «Золушка» вышла на экраны СССР, вряд ли смогли бы по-настоящему проникнуться этой сказочной историей.

И Янину Жеймо помнят. Юлий Жеймо, сын актрисы, рассказывал: «Бывая на ее могиле, вижу, как совершенно незнакомые люди восхищенно шепчутся: „Это та самая Золушка” – и кладут букеты цветов».

2

Янина Болеславовна Жеймо родилась в Гродненской губернии, в провинциальном городке Волковыске 29 мая 1909 года. По национальности ее родители были поляками, по профессии – циркачами, в цирке выступали и все их четверо дочерей. Янечка вышла на манеж, когда ей не было и трех лет. Сначала забавная малышка просто украшала семейные выступления своим присутствием, но постепенно ее обучали буквально всем цирковым наукам: Янечка была и гимнасткой, и танцовщицей, и наездницей, и даже клоуном! Ей пригодились в будущей карьере все эти навыки: и танцевать, и ловко двигаться, и быть смешной.

Жили бедно. Отец постоянно болел. Он умер в 1923 году, прямо в день своего рождения… Цирк пришлось покинуть: отработанный номер больше не мог существовать – без мужчины. Четверо девочек начали выступать на эстраде с номером «Музыкальные эксцентрики». Трое старших играли на различных музыкальных инструментах и танцевали, а в конце появлялась Янина с огромным ксилофоном на голове. Она смешно семенила по сцене, играя на нем веселую мелодию.

Примерно тогда же, в подростковом возрасте, она перестала расти. Просто застыла, словно околдованная: с детским ростом 146 сантиметров, с детским личиком, с крохотными ножками, на которые ей всю жизнь придется покупать обувь в «Детском мире» или шить на заказ и на которые она в тридцать семь лет с таким успехом примерит хрустальные Золушкины башмачки. Конечно, причиной был какой-то гормональный сбой. Но в те времена о таких явлениях даже не догадывались. Сама Янина Болеславовна во всем винила эстрадный номер с ксилофонами: «Странно – я нормально росла до четырнадцати лет, а потом… Я была уверена, что рост прекратился потому, что мне приходилось носить на голове тяжеленные ксилофоны, а я носила их так, чтобы не уставали руки».

Впрочем, она понимала, что загадочная «задержка взросления» оказалась настоящим подарком судьбы, без которого Янина Жеймо вряд ли стала бы кинозвездой, которую до сих пор помнят: «Моя внешность – структура лица, маленький рост – определили амплуа: всю жизнь я играла девчонок-подростков. Был успех, очень большой… Когда я играла Золушку, мне было 37 лет, а героиня была ровесницей моей дочери».

В кинематографе тех лет было несколько актрис травести. Но Янина на их фоне была звездой. Ведь она не только выглядела юной, но еще и была талантлива. К тому же ее «детскость» казалась особенно естественной, подлинной.

О том, чтобы стать киноактрисой, Янина мечтала, как и многие девочки, сидя в полутемном зале и наблюдая, как под дребезжание старенького фортепьяно аккомпаниатора на экране разыгрываются немые страсти с Мэри Пикфорд и Дугласом Фэрбенксом в главных ролях. Звезда Голливуда Мэри Пикфорд была мала ростом, золотоволоса и выглядела «вечной девочкой». Янина примеряла ее образ на себя. Как ей казалось – вполне успешно. Родные не одобряли фантазии о кинематографе. Но в пятнадцать лет Янина поступила учиться в одну из многочисленных в то время киношкол: на ленинградский кинокомбинат «Фабрика эксцентрического киноактера» (ФЭКС). Студию возглавляли будущие великие советские режиссеры Григорий Козинцев и Леонид Трауберг. Они-то и дали Янине Жеймо «путевку в жизнь»: ее карьера началась с ролей в их фильмах «Мишки против Юденича», «Чертово колесо», «Шинель», «С.В.Д. – Союз Великих Дел», «Братишка».

Жеймо своими первыми ролями не была довольна. Ее дочь Янина Костричкина рассказывала, что после просмотра отснятой ленты «Мишки против Юденича» 16-летняя актриса так не понравилась себе на экране, что впала в беспросветное отчаяние: «Она ехала домой на трамвае и плакала, а кондуктор спросил ее: «Девочка, что ты так плачешь, у тебя кто-нибудь умер?» Она сказала: «Да. Я». То есть она считала, что как актриса она уже умерла». Но Козинцев и Трауберг убедили Янину попробовать еще раз, и еще… И наступил момент, когда она поняла: кино – это ее жизнь. Правда, никто, кроме Козинцева и Трауберга, не хотел ее снимать. Но для Янины это уже не имело значения.

Мать была недовольна тем, что Янина ушла в кинематограф: «На эстраде у нее имя, а в кино… Первая сзади! Невеселая перспектива…» Конечно, Янина верила, что когда-нибудь она окажется среди первых. Она не могла даже предположить, что настоящего, оглушительного и ослепительного успеха придется ждать так долго… Целых двадцать лет!

А еще в ФЭКСе Янина Жеймо познакомилась с актером Андреем Костричкиным. Он был старше ее на восемь лет, но Янина считалась артисткой «с опытом», потому что уже играла в цирке и на эстраде, а Костричкин был «начинающим». Они полюбили друг друга и стремительно, как это было распространено в 1920-е, поженились. Родилась девочка, которую назвали в честь мамы – Янечкой, Яниной. В первых фильмах Жеймо и Костричкин снимались вместе. Прожили почти десять лет. Большинство знакомых считало, что Андрей не выдержал испытание славой жены и именно поэтому ушел от нее.

Костричкин в немом кино играл преимущественно роли «маленьких людей», а в звуковом практически не состоялся, тогда как Янина еще в молодости успела попробовать популярность на вкус.

Да, и до «Золушки» Янина Жеймо уже была любимицей публики. Большим успехом пользовались короткометражные комедии Антонины Кудрявцевой «Разбудите Леночку» и «Леночка и виноград», в которых Янина Жеймо в свои 25 и 27 лет играла девочку-школьницу, любимицу всего класса и заводилу детских проказ.

Очень любим был фильм «Подруги», где Янина снималась вместе с двумя самыми востребованными актрисами своего времени: признанной красавицей Зоей Федоровой и серьезной характерной актрисой Ириной Зарубиной. Интересно, что и здесь ей пришлось сыграть ребенка, ведь история подруг рассказывалась со времен их нищего детства и до боевой революционной молодости, но если героинь Федоровой и Зарубиной в начале фильма играли девочки, то Янина появлялась в первых кадрах и оставалась до конца… Не сказать что неизменной: взросление своей героини Аси по прозвищу Пуговица она сыграла блестяще. После этого фильма она стала настоящей звездой, у нее появились толпы поклонников, а на «Мосфильм» приходили пачки писем, адресованные Пуговице. Именно после выхода «Подруг» в 1935 году расстались Янина Жеймо и Андрей Костричкин.

А как обожали зрители ее Яну Корзинкину из «Приключений Корзинкиной»! Можно сказать, что Янина Жеймо сыграла в этой картине нашу советскую «Амели с Монмартра» – милую смешную девчонку, которая хочет изменить жизнь всех окружающих к лучшему, и у нее это успешно получается.

«Принимая очередное приглашение сыграть ребенка, мама всегда проверяла, примут ли ее дети за свою, – вспоминала Янина Костричкина. – Например, перед съемками фильма „Разбудите Леночку” она вырядилась в одежду своей 12-летней сестры и отправилась в парк играть с мальчишками в лапту. Пацаны не только поверили, что перед ними ровесница, но и в конце концов отмутузили ее за несколько неудачных подач. А садовница, которая отбила маму у драчунов, утерла ей нос и строго сказала: „Марш домой! И не вздумай реветь!” Она никогда и не ревела. Даже узнав о предательстве второго мужа Иосифа Хейфица, которого любила до безумия, держалась изо всех сил».

3

Янина познакомилась с Иосифом Хейфицем в 1935 году, когда снималась у него в картине «Горячие денечки». У нее тогда совсем разладились отношения с Андреем Костричкиным. А Хейфиц был человеком блистательным, ярким, остроумным и интеллигентным, можно сказать – уникальным, таких даже в мире кино было немного. Плюс к этому он был по натуре мягким и деликатным. Актеры говорили: «Работь с Хейфицем – все равно что в санатории отдыхать!» Интерес друг к другу у них зародился еще тогда, но на измену мужу Янина была не способна. Поэтому отношения между ней и Иосифом Хейфицем начались позже, в конце 1930-х.

Для Жеймо это был трудный период: ее почти не снимали. Не по какой-то особенной причине: просто не везло. Работу над двумя фильмами, в которые она была утверждена на главные роли, была приостановлена. И хотя в 1939 году ее наградили орденом «Знак Почета» (словно в качестве компенсации за неудачи последних лет!), Янина переживала простой очень тяжело. Будучи «кинематографистом чистейшей крови», как сказал о ней Евгений Шварц, она просто не могла жить, не снимаясь: «Она была создана для того, чтобы играть. А вне этого оставалась беспомощной и сердитой, как сердятся иной раз глухонемые». У других актеров была творческая отдушина – театр. Но Янина практически не играла на сцене. Конечно, она могла бы вернуться на эстраду… Но эстрада после кинематографа – это как дышать только одним легким, – ее сравнение, так она говорила друзьям.

Кстати, друзей у Янины Жеймо было много. Ее любили, к ней тянулись: Янина Болеславовна была милой, светлой женщиной, не склонной к злословию и зависти, искренне радовавшейся чужой удаче, и гостей любила и умела принять. Практически все, с кем она снималась, входили в круг ее друзей и оставались там навсегда. Рядом с ней было хорошо. И в трудные моменты жизни друзья всегда приходили ей на помощь.

Иосиф Хейфиц входил в число ее друзей, в самый ближний круг. Они с Яниной казались очень похожими: оба – мягкие, добрые, солнечные люди. Казалось, они созданы друг для друга. И все друзья радовались, когда Хейфиц и Жеймо решили создать семью. У них родился сын Юлий. Они были счастливы… Тогда никто и заподозрить не мог, каким кошмаром их супружеская жизнь закончится.

Началась Великая Отечественная война. Хейфиц с киностудией уехал в эвакуацию в Алма-Ату. Забрал с собой детей: падчерицу Янину Костричкину и сына Юлия. Янина Жеймо осталась в Ленинграде. Снималась в «Боевых сборниках» и агитационных фильмах, причем играла опять же подростков или очень юных девушек.

«Мой отчим отправился со съемочной группой сначала в Монголию, а потом в Ташкент. Мама осталась в блокадном городе: днем снималась, вечером дежурила на крыше студии, – вспоминала Янина Костричкина. – Ей постоянно предлагали покинуть город на самолете. Но она долго не соглашалась – дескать, это не по-товарищески. Наконец собрали группу сотрудников „Ленфильма” – друзей матери, и они вместе отправились в эвакуацию. Мама взяла с собой увесистый чемодан, набитый вещами мужа, и поспешила к нам. Добиралась несколько месяцев. А в Алма-Ату тем временем пришло страшное известие, что тихвинский эшелон, на котором ехали артисты, разбомбили. Узнав об этом, Хейфиц тут же обзавелся новой женой Ириной. Когда маме рассказали про это, она была потрясена до глубины души…»

О том, что у Хейфица другая жена, а она, Янина, считается умершей, актриса узнала, едва сошла с поезда в Алма-Ате. Предательство мужа стало для нее страшным ударом. Настолько страшным, что начались невротические проявления стресса… Сначала – паралич, из которого ей удалось выйти, но осталось ощущение онемения в ногах и руках. Потом – приступы выборочной амнезии: забывала слова, не узнавала друзей. Это был период абсолютного ужаса для актрисы, которая думала, что уже не сможет играть, и как ей тогда жить, как ей обеспечивать детей? На помощь бывших мужей Янина в тот момент не слишком-то надеялась…

Вылечил ее талантливый психиатр, понимавший, что главное – дать уверенность в излечении, а дальше Янина Жеймо сама «сыграет» свое выздоровление, она же актриса! Врач, чье имя не смогли позже вспомнить ни друзья, ни родные, дал Янине бутылочку с жидкостью и сказал, что это редкое иностранное лекарство, которое непременно поможет, главное – принимать строго по часам. Янина очень хотела вылечиться, исполняла все предписания, и лекарство «помогло». Когда же она, радостная, пришла благодарить врача, он признался: в бутылочку он налил обычную кипяченую воду, потому что от ее болезни вообще-то не существовало лекарств.

Хейфица она так никогда и не простила. Даже видеть его не желала. Сын Юлий вспоминал, что «вроде бы даже развод в письменном виде оформляли, чтобы не встречаться. Со мной Хейфиц видеться тоже не жаждал. А уж тем более после того, как, получив в 16 лет паспорт, я по просьбе мамы сменил его фамилию на Жеймо. К слову, уже после смерти отца мне передали письмо, в котором он просил ни на что не обижаться и не поминать лихом».

И опять помогли ей друзья. Поддержали, позаботились о детях, помогли безболезненно для Янины оформить развод. Актриса в то время утверждала, что больше никогда ни за что не выйдет замуж… Слишком дорого ей дался разрыв с Хейфицем. Поклонники у нее были, ведь она все еще выглядела совершеннейшей девочкой. Но Янина признавала только один путь: по большой любви замуж. Если нет большой любви, то и замуж незачем выходить. А без замужества никакие отношения невозможны. «Мама была пуританкой, и это несмотря на то, что трижды выходила замуж, – рассказала Янина Костричкина. – Настырные ухажеры всех мастей отчаянно пытались добиться ее расположения, но тщетно».

Польский сценарист Леон Жанно, которому предстояло стать третьим мужем Янины Жеймо, появился рядом с ней в самый трудный период ее жизни. Он был влюблен, но поначалу не имел даже надежд на взаимность. Его делала счастливой сама возможность заботиться о Янине, помогать ей и детям.

Но по-настоящему выйти из депрессии и начать новую жизнь Янине Жеймо помогла роль Золушки.