Текст книги "Весна&Детектив"

Краска бросилась в лицо – ну, почему, зачем он вечно злит меня? Зачем ему мои негативные эмоции? Для подпитки?! Вампир он, что ли, в самом деле?! А самое ужасное, что все, о чем он говорит, я сама прекрасно знаю и примерно так же и думаю. И вот это раздражает сильнее всего.

– Я сказала – если сама захочу, то так прогнусь – ахнешь. И в принципе даже с Костей могу.

– Мэри, Мэри, не смеши ты меня – прогнется она! Ты по сути своей негибкая, иначе множества проблем бы избежала. Серьезно говорю – не пробуй даже.

– Это еще почему? – Вот сейчас, в эту самую минуту, мне больше всего на свете захотелось доказать ему обратное – пусть даже с Костей, во вред себе, но доказать, только чтобы не слышать этого менторского тона с издевательскими нотками.

– А потому – не желаю потом собирать тебя по кускам. Не желаю выслушивать твои жалобы, вытирать тебе слезы и пресекать попытки членовредительства.

– Ох, какой ты умный. А вот стесняюсь спросить: ты с чего взял-то это, а? Вот это – про то, что я хочу с ним каких-то отношений? Какое тебе дело вообще, а?!

В трубке – издевательский смех, потом кашель – ну да, чтоб ты захлебнулся своим хохотом, чертов Призрак! Но нет – выжил, заговорил совершенно спокойно и ровно, как будто пару секунд назад ничего не произошло:

– Ну, Мэри, ты меня удивляешь. Твой кавалер испросил совета – что мне оставалось? Всю ночь думал, чем парню помочь.

Господи, ну вот же урод… Совета он захотел! Телефон мой проверил, а там единственное мужское имя в книжке – Алекс, и куча эсэмэсок – ему же. И из них явно следует, что это не просто какой-то приятель, а человек, способный хоть как-то на меня влиять. Не постеснялся, значит, позвонил – проконсультироваться.

Бросаю трубку, иду во вторую комнату люкса – Сергея нет. Спасся.

Ложусь в зашторенной спальне в надежде уснуть и хотя бы до обеда подремать. Но спать совершенно не могу, не берут таблетки, а со спиртным я теперь боюсь экспериментировать – ооочень расширяет сознание. Сегодня мой кошмар неожиданно разнообразился мужской рукой, обхватившей меня за шею, и мужским же голосом, сообщившим, что все равно будет так, как он скажет. Очнулась от реального удушья, кашляла так, что чуть не выплюнула легкие. Жалела, что не смогла сказать то, что обычно говорю в таких случаях, но это не важно, наверное, ибо не будет так, как не хочу я. Так никогда не бывает. Это странно, но избавляться от этих кошмаров я не хочу и, более того, боюсь почему-то. Такое ощущение, что тогда из жизни уйдет что-то значимое. Задремала снова в надежде увидеть что-то более приятное, даже загадала – если приснится именно такое, все будет хорошо.

Снился Цюрих. Реальный эпизод из жизни, еще до того, как Алекс привез Марго. Мы тогда с ним очень повздорили, даже не помню, по какому поводу, но я взбрыкнула и убежала из дома. У меня с самого детства топографический кретинизм – кроме шуток, я могу передвигаться только по хорошо известному маршруту, и малейшее отклонение от него ведет к панике. Я в состоянии заблудиться даже в родном городе, где прожила с рождения почти всю жизнь. А тут – незнакомое место, я не знаю языка – ни немецкого, ни французского, а на моем английском если и объяснишься, то исключительно самую малость. Да еще есть в арсенале несколько испанских общеупотребительных фраз, среди которых не числятся нужные в ситуации, когда ты заблудилась. В общем, побег из дома было самое умное, что я могла совершить. Как следствие – заблудилась. Бродила по узким улочкам, пытаясь понять, где нахожусь, и никак не могла. На улице темнело, в кармане оказалась только мелочь, годная для поездки в метро, но оно пугало меня еще сильнее. Я и в московском-то ухитрялась оказаться совершенно на другой линии вместо нужной, а уж здесь… В общем, надвигалась ночь, а я даже не могла толком вспомнить название улицы, на которой находился дом Алекса. Плюс ко всему я вдруг услышала за спиной шаги – размеренные, спокойные шаги, и от этого меня охватил настоящий ужас. В голове сразу всплыли угрозы Кости о том, что он меня найдет, где бы я ни была, а с моим мужем шутки на эту тему были весьма опасны. Черт меня дернул уйти из дома!

Шаги не стихали и не становились громче, было впечатление, что человек просто следует за мной, не сокращая расстояния. Обернуться я не могла – страх сковал и заставлял тупо продвигаться вперед, как будто там что-то могло меня уберечь от неприятностей. Я запнулась о выбоину в брусчатке тротуара, едва устояла на ногах, а мой преследователь не успел отреагировать и сделал несколько лишних шагов, и тут я уловила знакомый аромат туалетной воды. Выпрямившись, я, не оборачиваясь, проговорила по-русски:

– Что будешь делать, когда догонишь, Алекс?

– Возьму за руку и отведу домой. Ты уже пару часов кружишь по соседней с нашей улице, – усмехнулся Призрак у меня за спиной, и мне даже показалось, что я знаю, какое у него при этом выражение лица.

Стало вдруг невыносимо стыдно – ну к чему эти нелепые демонстрации, эти детские выходки? Что я пытаюсь доказать и кому? Он и так все обо мне знает…

– Так и будем стоять? – поинтересовался Алекс, потому что я не оборачивалась и не двигалась, замерла, как соляной столб, посреди тротуара, метрах в пяти от большого мутного фонаря, свет от которого пятном лежал на неровных камнях брусчатки. – Я прекрасно знаю, что слово «извини» тебе незнакомо вообще, потому не настаиваю, чтобы ты пыталась вспомнить его значение. Давай просто пойдем домой.

Он крепко взял меня за руку, развернул и повел за собой. Я покорно брела следом и понимала, что сейчас, вот в этот самый момент, мне хорошо, как никогда. Меня ведут, мной управляют, за меня отвечают – что еще нужно?

…Проснулась с улыбкой и почему-то мокрыми от слез глазами. Настроение было минорным, но таким… приятно минорным, как ощущение от свежего кофе с теплой выпечкой в уютном кафе. «Все будет хорошо, – подумала я, спуская ноги на пол и поднимаясь с постели. – Все непременно будет хорошо».

В пабе на первом этаже отеля было малолюдно. Иностранцы предпочитали «русский» ресторан, а здешние цены, мягко говоря, изумляли своей неоправданной высотой. Но мне хотелось одиночества, чашки кофе и бутерброда с какой-нибудь рыбой, поэтому я, не особенно задумываясь, зашла именно сюда, а не села в небольшом открытом кафе прямо в холле. Официант материализовался, как джинн из бутылки, принял заказ и ушел, а я закурила и принялась думать, чем заняться дальше. Можно было в принципе прогуляться по ВДНХ, но, судя по тому, что открылось мне на улице за окном, погодка стояла не прогулочная – дул ветер, шел мелкий мокрый снег, мгновенно превращавшийся в мерзкую серую кашу. Перспектива проваляться весь день в номере тоже как-то не прельщала. И я не придумала ничего лучше, кроме как позвонить Володе – главному тренеру клуба «Фокстрот», на чьи сборы мы с Иваном ездили много лет. Он обрадовался, услышав меня, и попенял, что мы потерялись.

– Я больше не танцую, ты ведь знаешь, – со вздохом сообщила я, понимая, что для него это вряд ли новость – известие о нашем с Иваном расставании облетело в свое время всю танцевальную тусовку.

– Знаю. Но ведь существуют и просто дружеские отношения, Маш. Приехать не хочешь? У меня пары одна за одной, помогла бы чуть-чуть. И тебе развлечение, и ребятам в радость с чемпионкой поработать.

Предложение меня заинтересовало, но для этого придется сперва совершить забег в танцевальный магазин за туфлями – не могу же я работать босиком. Принятое решение взбодрило меня, а чашка кофе и бутерброд, принесенные в этот момент официантом, довершили начатое. С аппетитом позавтракав, я вынула деньги и уже начала закладывать их в папку со счетом, когда взгляд мой уперся в нечто знакомое и почему-то опасное. За самым дальним столом сидел мужчина, смутно напоминавший мне кого-то. Не очень хорошее зрение не давало возможности четко разглядеть лицо, но одно я могла сказать с уверенностью – мужчина был армянской национальности, уж что-что, а это я чуяла за версту. И вот это меня испугало. Я не могла объяснить, почему, но руки вдруг задрожали, а неприятный холодок побежал от макушки до пяток. Из паба я рванула со скоростью почтового экспресса, кое-как дождалась лифта и бегом направилась по коридору в номер. Наскоро натянув сапоги и шубу, повесила на плечо сумку и стала продумывать, как мне исчезнуть из гостиницы незаметно. К счастью, лифт спускался до парковки на подземном этаже, и вот через эту парковку-то я и покинула помещение.

Такси поймала быстро, назвала адрес танцевального магазина и погрузилась в свои мысли, уютно устроившись на заднем сиденье. Водитель оказался невменяемым мужиком, всю дорогу пытавшимся рассказать мне о транспортных проблемах столицы. Это я знала и без него – с Марго мы часто пользовались то такси, то ее машиной и в пробках настоялись вдоволь.

– Вы не могли бы умолкнуть и смотреть на дорогу? – не совсем вежливо поинтересовалась я. – Потому что если мы попадем по вашей вине в аварию, пробки станут еще длиннее, вам так не кажется?

Водитель обиделся и замолчал. У магазина я рассчиталась с ним, пожелала счастливого пути и с облегчением покинула салон машины.

Всегда обожала этот маленький танцевальный рай на одной из центральных улиц, где, кстати, жила Марго. Приветливые продавцы, огромные телевизоры, на которых постоянно крутились записи с разных турниров, километры тканей всех цветов и фактур, стойки с обувью и вешалки с тренировочной одеждой, разные необходимые танцорам мелочи, камни, перья, блестки, накладные ресницы и флаконы с автозагаром… Как я любила это все, как много лет жила в этом прекрасном мире… Ненавижу Костю за то, что он лишил меня радости и смысла в жизни, ненавижу! Чтоб ему в аду гореть за то, что он сделал…

Ко мне сразу подошла девушка в бордовом форменном костюме и, приветливо улыбаясь, предложила помощь.

– Мне нужны две пары туфель – стандарт и латина, каблук девятка, если есть, то я предпочитаю… – я назвала фирму, туфли которой всегда покупала, танцуя – они всегда идеально садились по ноге, их не приходилось растанцовывать и разбивать для удобства.

Девушка кивнула и предложила присаживаться на пуфик. Я сбросила шубу и расстегнула сапоги – примерка и подбор обуви для танцора дело небыстрое, нужно учесть все нюансы, походить в туфлях, попробовать какие-то движения. Продавец явилась с горой коробок, и я поняла, что без покупки не уйду. Перемерив все, я остановила выбор на лодочках без ремешка для стандарта и на босоножках с мелким плетением на носке – для латины.

Оплатив покупку, я с двумя пакетами вышла на улицу и поежилась, накидывая капюшон – поднялась настоящая метель, снег летел в лицо, размазывая тушь и заставляя жмуриться. А мне нужно было еще добраться до метро, довольно, кстати, неблизко расположенное. К счастью, клуб был как раз по той ветке, около которой я находилась, и недалеко от станции метро, так что шансов плутать сперва в подземке, а затем еще и в незнакомом районе у меня не было.

Внезапно чьи-то сильные руки подхватили меня и поволокли куда-то, не давая опомниться. Я отбивалась, по-идиотски болтая в воздухе каблуками сапог – нападавший оказался значительно выше ростом и просто нес меня над асфальтом.

Очнулась я на диване в каком-то баре. Кругом пахло пирогами, не было посетителей, а бармен лениво вытирал салфеткой бокал. Я вскочила, но та же рука вернула меня на диван. Рядом со мной сидел огромный рыжеватый мужчина с каменным выражением лица.

– Вы кто?! – завизжала я, стараясь привлечь внимание бармена, но тот почему-то совершенно спокойно удалился в подсобку. Я осталась один на один с незнакомцем.

– Успокойтесь, Мэри, я не причиню вам зла, – с каким-то странным акцентом произнес мой похититель. – Сейчас мы побудем здесь, попьем чай с пирогом, а потом я вас провожу, куда скажете.

– Да кто вы, в конце концов?!

– Сядьте, Мэри, – негромко, но властно приказал он, и я неожиданно для себя шлепнулась на диван. – Я от Алекса.

«Ну, мать твою, чертов Призрак! Я чуть ума не лишилась от ужаса».

– Как вас зовут?

– Это не имеет значения.

– Зачем вы здесь?

– Чтобы защитить вас.

– От кого?

– От тех, кто хочет вам навредить.

Я начала злиться: новый знакомец напоминал терминатора – отвечает заученными фразами, не говорит ничего конкретного, зато испугал меня так, что я слышу, как дрожит мой голос.

– За вами следят, Мэри. Двое мужчин на синем «Фольксвагене». Они ехали за вами от гостиницы, потом припарковались напротив магазина. Если бы я не оказался рядом, вы уже лежали бы в багажнике этого «фолькса», – невозмутимо и без эмоций сообщил «терминатор».

Сказать, что мне стало дурно, значило вообще ничего не сказать. Потолок бара вдруг пошел кругом, и я почувствовала, что вот-вот потеряю сознание.

Перед лицом возник какой-то пузырек с резко пахнущей жидкостью, чей запах так ударил в нос, что я закашлялась.

– Enjoy, Mary, – сказал мой спаситель, и в его голосе я вдруг уловила нотки Алекса – тот тоже мог вот так отдать приказ и вернуть в сознание.

– Спасибо, – пробормотала я, – мне уже лучше… я просто сильно испугалась…

– Не бойтесь, Мэри, с вами ничего не случится. Я провожу вас туда, куда вы скажете, а потом провожу назад в отель.

– Я не знаю, сколько времени займет моя поездка…

– Это не важно. Я буду рядом. Но очень советую сменить планы и никуда не ехать.

Это почему-то показалось мне разумным. Вполне вероятно, что Костя, не поверив фотографии и перстню с моей кровью на камне, решил, что я жива, и эти двое могут оказаться его людьми. И вот тогда мне точно не поздоровится. В этот момент мне позвонил Сергей, и я отвлеклась, но краем глаза успела заметить, как «терминатор» поправил гарнитуру телефона и сунул руку в карман.

Сергей предложил встретиться, но я отказалась. Он проявил удивительную настойчивость, это насторожило – после того, что я устроила ему ночью, как-то странно звучало предложение посидеть в кафе. Да и «терминатор» почему-то отрицательно качал головой, и я поняла, что он прослушивает мой телефон при помощи сканера – сама проделывала такие фокусы с Костей, когда собирала компромат на него для своей книги. Сергей обиделся, но мне это было безразлично – кто он мне?

– Давайте я провожу вас в отель, – предложил «терминатор», когда я бросила телефон в сумку. – А еще лучше будет, если вы сегодня же улетите домой, Мэри. Поверьте, так будет совсем хорошо. С билетом я помогу.

Это было разумное предложение, на которое я, в отличие от первого поступившего, согласилась.

Алекс

Джеф позвонил и сказал, что везет Мэри в отель, и Алекс наскоро натянул парик и приклеил усы. Такая конспирация показалась ему достаточной, если вдруг придется столкнуться с ней здесь, на этаже. Он не успокоится, пока не заставит ее уехать. В Москве стало слишком опасно. Теперь нужно было дождаться ее приезда, проследить, чтобы собралась и уехала. Джеф сказал, что она вроде согласилась.

Он, стоя у большого окна в торце коридора, видел, как Мэри вышла из лифта и направилась к своему номеру. Ничего не предвещало беды, когда он услышал звук открывающихся дверей второго лифта, и оттуда появились двое. Мэри никак не отреагировала, шла по коридору, а амбалы, переговариваясь, двигались за ней. Алекс мучительно соображал, что делать в одиночку против двоих в узком коридоре, и в этот момент появился Джеф. Алекс испытал облегчение – ему не придется раскрывать свое присутствие, он очень не хотел, чтобы Мэри видела его. Амбалы ускорили шаг, а до номера оставалось еще приличное расстояние. Джеф среагировал мгновенно. Едва один из амбалов приблизился к Мэри, он, подобравшись, совершил резкий прыжок и ногой в развороте ударил того в голову. Мужик рухнул на пол, как куль, а его приятель, вырывая из-под полы пиджака пистолет, рванулся к Джефу, но тот уже успел развернуться и встретил его прямым ударом в челюсть. Клацнув зубами, амбал выронил оружие и упал на спину, но подняться уже не успел – Джеф коротко ударил его по шее, и он затих. Схватив онемевшую от ужаса Мэри в охапку и развернув так, чтобы она не увидела Алекса, он быстро открыл номер и впихнул девушку туда:

– Быстро собирай вещи, слышишь? Быстро! У нас мало времени!

Они с Алексом вдвоем перетащили обездвиженных преследователей в номер.

– А ведь я чувствовал, что не все ладно с этим журналистом, очень уж вовремя он около Мэри возник, – тяжело дыша, проговорил Алекс, когда они вместе с Джефом упаковали Костиных амбалов в ванную его номера.

– Я прослушал его телефон, он как раз созванивался с одним из этих, – кивнул в сторону запертой двери напарник. – Назвал гостиницу, номер. Хорошо, что я решил ночь здесь скоротать, утром как раз они и появились, пасли ее до магазина, а потом и до отеля добрались. Он звонил Мэри, пытался ее на свидание вытащить, вот там бы ее и взяли скорее всего, но она умно поступила – отказалась, и им пришлось ехать сюда.

– Знаешь, что самое забавное? – спросил Алекс, вставая из кресла. – Этот Новиков звонил мне с мобильного Мэри вчера ночью и спрашивал совета. Решил, что я ее близкий друг, ха-ха.

– И что ты?

– А что я? Я в тот момент считал, что все чисто – обычный журналист, решивший провести ночь с красивой девочкой, тем более что и она вроде как не против была.

– Совет-то дал? – ухмыльнулся Джеф, прекрасно знавший об отношении Алекса к этой странной девице.

– Сказал – уноси ноги, пока цел, утром она тебя ужалит – и ты умрешь, – захохотал Алекс, настроение у которого совсем наладилось – Мэри была в безопасности, собирала вещи в соседнем номере, и ему не придется теперь остаток жизни оправдываться перед Марго.

– Хорошо, что все так удачно сложилось. Легкое дельце, – заметил Джеф.

– Да… вовремя успели. Лететь бы сейчас девчонке в Бильбао к любимому супругу. А уж на что тот способен, я представляю – раз не погнушался киллера ей нанять, – фыркнул Алекс, отдирая усы и снимая парик. – Все, Джеф, увози ее отсюда, с этими я сам решу.

Напарник вышел, закрыл за собой дверь, и Алекс услышал, как в соседнем номере он что-то говорит Мэри, как щелкает замок, а по коридору раздаются нервные шаги Мэри, вбивающей каблуки сапог в ковровое покрытие. Все, она в безопасности, Джеф проводит ее и проследит, чтобы улетела. Можно немного расслабиться. Когда шаги стихли, он вышел в коридор, убедился, что никого нет, и подошел к номеру Мэри.

Алекс вынул из кармана карточку, ловко уведенную перед этим со стойки ресепшена, открыл номер и вошел. В прихожей все еще чувствовался аромат духов Мэри – он помнил этот холодный запах «Кензо», она не признавала других. На полу под ногами валялась заколка – видимо, впопыхах сборов Мэри уронила ее и не заметила. Алекс подобрал ее, пощелкал зачем-то замком, покрутил в руках и убрал в карман. Смятая постель, пустой бокал с остатками коньяка – ну, еще бы, девочка пережила довольно сильный стресс, когда на ее глазах Джеф двумя ударами уложил Костиных церберов, которые сейчас мирно отдыхали в номере Алекса, лежа друг на друге в ванне. Сейчас Джеф уже должен был ехать к аэропорту – билет на имя Мэри лежал у него, Алекс позаботился об этом заранее. Ничего, у нее теперь появился шанс – мизерный, конечно, потому что Костя не остановится, будет искать и, скорее всего, найдет. Хотя возможно, что Мэри сумеет ускользнуть, ведь она на удивление везучая. Зря она все-таки не осталась в Цюрихе, как он хотел. Но это ее выбор. Никто не может прожить чужую жизнь, и даже Алексу не по силам заставить Мэри сделать это.

Его внимание привлек валявшийся у кресла скомканный лист бумаги. Горничная еще не успела убрать номер после отъезда Мэри. Алекс поднял его, развернул и увидел знакомый неровный почерк:

 
Не уходи, побудь со мной немного.
Мне сложно без тебя, ты это знаешь.
Не нужно лишних слов. Побойся Бога.
Но ты, как прежде, просто исчезаешь.
И нет пути назад, и нет возврата.
Ты где-то далеко. Ты счастлив, может.
Теряла рай, когда дала отказ от ада,
Признаюсь: да, меня это тревожит.
Меняя жизнь, меняем старые уклады.
И все обиды навсегда прощаем.
Я, как и прежде, откажусь от ада,
В существование поверив рая[1]1
  Надежда Цветкова.


[Закрыть].
 

Алекс усмехнулся, аккуратно сложил мятый листок и сунул в карман. «Мэри, Мэри, ты неисправима, – подумал он, выходя из номера. – Ты никогда не изменишься. Ты всегда делаешь не тот выбор. И ты всегда выбираешь гибель там, где можно выбрать жизнь и любовь. Но в этом вся ты. Наверное, мне ты была бы и неинтересна – другая».

Этот листок уже дома, в Цюрихе, он убрал в ящик стола в комнате, где жила Мэри, – там было много таких вот случайных листков с ее стихами. Алексу казалось, что она вернется за ними. Непременно вернется. Когда-нибудь. Не теперь.

Когда будет готова…