Текст книги "Сияющий ангел"

Один шаг.

“Невыносимо”…

Второй.

“Еще чуть-чуть. Ну, уже можно дотянуться рукой”.

Взяла. Бороться не было сил. Упала…

* * *

Андрей предложил никуда не ходить в воскресенье, а остаться дома.

– Нюточка, я хочу побыть только с тобой. Мне о многом хочется поговорить.

Андрей сидел на диване, Анна лежала с закрытыми глазами, головой на его коленях.

– Хорошо, Андрюша. А о чем ты хочешь узнать?

– Об Англию, например.

– А издеваться не будешь?

– Сейчас за нос укушу.

– Лучше поцелуй.

– Конечно, лучше, – Андрей наклонился и чмокнул ее в нос, предварительно проведя по нему рукой.

Зазвонил телефон. Анна поднялась.

– Интересно, кому это не спится? – недовольно заметила девушка. – Алло!

– Анна, это папа, – голос был отчужденным и незнакомым.

– Папа?

– У нас несчастье, Анечка. Мама умерла.

– Что?

– Внизу у подъезда тебя ждет Толик. Приезжай… Да, забыл. Приезжай с Андреем.

– Мамочка… – Анна разрыдалась.

* * *

Неожиданная смерть жены выбила Александра Станиславовича из колеи. Возможно, не будь того разговора, он легче бы перенес утрату. Но разговор был. И одиночество, казавшееся легким призраком, вдруг обволокло полностью, укутало его в свой кокон, с каждой прожитой минутой беспощадно утолщая стены. Он стал замкнутым и мрачным. Но были дела, которые не ждали отлагательства, была беспрерывная работа, и еще была Анна, у которой, как ему казалось, не все было благополучно.

Александр Станиславович сидел в своем рабочем кабинете и пытался наметить, что нужно сделать в первую очередь. После похорон прошло четыре дня. Сегодня был первый день, когда он вернулся в свой офис. Все это время Анна и Андрей находились с ним. Дочь очень тяжело пережила смерть матери, и если бы не Андрей, он бы не знал, что с ней делать. И хотя не очень-то хотелось себе в этом признаваться, но молодой человек ему понравился. Правда, они обменялись за все время лишь парой фраз, но это нетрудно наверстать. Надо что-то решать с ними. С Анной и Андреем. Он позвонил дочери.

– Анечка, где ты?

– У себя в редакции.

– Сильно занята?

– Есть кое-какие дела.

– Андрей на заводе?

– Да.

– Как освободитесь, приезжайте ко мне, нужно посоветоваться.

– После пяти, папа.

– Я буду ждать.

* * *

Александр Станиславович стоял у окна и наблюдал за дорогой. Он ждал дочь. Красный кабриолет он увидел задолго до того, как тот припарковался на стоянке. И Анна, и Андрей были в черном, что создавало контраст с цветом машины. Прежде чем выйти, дочь наклонилась к Андрею и поцеловала его.

“Боже мой, как она его любит. Как я когда-то свою Леночку. Только тогда у нас не было красивой машины и состоятельных родителей. Главное, чтобы они не утратили своих чувств в пустой и бесполезной роскоши. Права была Лена. Любовь прощает многое, но только не предательство и не измену. Особенно, если объектом восхищения и поклонения становятся деньги ”.

Аня тем временем вышла из машины и взяла за руку Андрея. Они всегда ходят, держась за руки. Глядя со стороны, не догадаешься, что один из идущих слепой. Быстро же его дочь освоилась с непривычными для нее действиями. А может, оно и к лучшему, что всегда за руки. Лишнего внимания не бывает. А тут поневоле всегда сосредоточены только друг на друге.

* * *

Анна с Андреем разместились на кожаном диване. Отец остался сидеть за столом.

– Ну, как вы?

– Спасибо, папа, хорошо.

– Ели что-нибудь?

– Еще нет. Ты же просил приехать побыстрее, – сказала в оправдание дочь.

– Я сейчас попрошу сделать бутерброды и кофе, а потом поедем куда-нибудь. Или у вас свои планы на вечер?

– В общем-то, да. Только это на поздний вечер, – пожав плечами ответила Анна.

Александр Станиславович вызвал секретаря, попросил ее заняться бутербродами, а когда она вышла, перешел сразу к делу.

– Послушайте меня. Я тут кое-что предпринял, надеюсь, вы одобрите.

Анна сосредоточенно посмотрела на отца.

– Я переоформляю мамин салон на тебя, Анечка. Не хочу его продавать. Пусть останется как память. Да и доход от него хороший. Предлагаю вам с Андреем принять на днях управление в свои руки. Думаю, это будет разумный поступок. Что скажешь, Андрей?

– Для меня это очень серьезное предложение. Я, честно сказать, боюсь.

– А ты не бойся. Учись принимать правильные решения. И потом, я же не сказал, что ты будешь хозяином. Я предложил тебе заняться управлением.

Анна с восхищением посмотрела на отца. Отец понял её взгляд и неожиданно для себя подмигнул дочери. Анна в ответ улыбнулась, но тут же ее лицо стало тревожным.

– Папочка, а как же газета? – Анна понимала, что отец прав, но так просто отказываться от своих планов она не хотела.

– Я думал об этом. Тебе в газете что нравится?

– Сама работа нравится. Статьи писать нравится.

– Вот и хорошо. Я же тебя не привязываю к салону. Ты же будешь там не одна, а с Андреем. А журналистом можно стать внештатным. Я договорюсь с Зоей Васильевной, если хочешь.

– Ты как? – девушка дотронулась до руки Андрея.

У Александра Станиславовича возникла какая-то ревность. На что это похоже? Он тут распинается, придумывая всякие варианты, чтобы всем было хорошо, а она за советом не к нему, а к Андрею. А если он сейчас откажется или выдвинет какие-то свои требования? Даже замер в ожидании ответа.

– Твой папа прав, Нюточка.

Нет, что ни говори, этот парень ему определенно нравится.

– Хорошо, папа, пусть будет так, как ты сказал.

– Спасибо, что поняли, – устало выдохнул отец. – Я к вам направлю специалистов, они помогут разобраться в тонкостях. Так что не переживайте, все будет хорошо.

Внесли кофе и бутерброды. Анна подала Андрею, потом взяла себе. Александр Станиславович украдкой наблюдал, с каким вниманием и заботой дочь относится к Андрею.

– Кстати, Анна, как вы планируете дальше строить ваши отношения?

Дочь подняла на отца глаза, полные удивления. Андрей понял, что это подходящий момент, чтобы объясниться с Александром Станиславовичем. Если честно, он его побаивался. Хотя чувствовал, что отчуждение, которое было в первые дни, стало отступать. Значит, смирился с его присутствием.

– Пользуясь случаем, я осмелюсь попросить руки вашей дочери.

Прозвучало несколько напыщенно. Как отзвук из прошлого века. Андрей на мгновенье запнулся. Потом взял себя в руки.

– Я отдаю себе отчет в том, что не являюсь тем, кого бы вы желали видеть рядом…

– Андрюша, перестань, – остановила его Анна. – Откуда ты знаешь, кого мы желали видеть?

– Не надо, не перебивай, пожалуйста, – повернул лицо в сторону Александра Станиславовича. Он должен сказать то, что должен. – Я очень люблю вашу дочь. Если честно, то для меня самого загадка, как это все произошло. Но это случилось. Видит Бог, я пытался бороться. Мне тридцать лет, и до сих пор мне это удавалось. Но сейчас…

– Папа, я тоже его очень люблю.

Анна сказала это с возмущением, словно отец сомневался.

– Андрей, а почему вы боролись?

Андрей медленно снял темные очки. Не закрывая глаз, провел ладонями по лицу.

– Я не хочу, чтобы у меня были слепые дети, – глухо пояснил он.

– А это обязательно произойдет? – спросил Александр Станиславович.

– Не знаю. Но со мной же произошло.

Анна уткнулась ему в плечо. Стало страшно. Слепые дети? А она даже об этом не думала. Так вот почему он до сих пор не женился! Вот почему ушел тогда от нее. Благородный дурак! У них будут нормальные дети. Она знает.

– Андрей, раз счастье и благополучие моей дочери зависят от вас, позвольте кое-что предпринять и в этом направлении.

Молодой человек хотел что-то сказать, но Александр Станиславович прервал его:

– Я не принимаю никаких возражений. Со следующей недели готовьтесь на обследование. И, пожалуйста, если вам будет так легче, думайте, что я делаю это для Анечки.

– Спасибо, папочка.

Андрей был смущен и растроган, но отвечать не стал, только сильнее стиснул руку Ани.

– Ну вот, и этот вопрос уладили, – Александр Станиславович выпил остывший кофе.

– А есть еще вопросы? – спросила дочь.

– Да. Есть еще кое-что, о чем ты должна знать. Когда пройдет сорок дней, я уеду в Англию. Мне нужно по работе. Планирую поработать месяца три, а там как выйдет. До моего отъезда, думаю, у вас все образуется. Жить будете у меня. Средств вам хватит. Не хватит – позвонишь.

– Папа, не уезжай.

– Мне очень тяжело и тоскливо здесь, Анечка. А смена обстановки и изнурительная нагрузка – лучшее средство от тоски. Поэтому я принял это решение. И еще. Завтра я оформлю завещание.

– Папа!

– Чего ты переживаешь? Нормальные действия нормального отца. Там, за границей, мало ли что…

– Папа, прекрати!

– Все, что у меня есть: дело, земля, недвижимость, деньги, драгоценности, бумаги – все это завещается тебе. Я хочу просто, чтобы ты знала. Завещание будет у нотариуса, я вас завтра с ним ознакомлю. Вот, пожалуй, и все, о чем я хотел с вами поговорить. А теперь, если не возражаете, поехали поужинаем. Ань, ну что скисла? С ветерком прокатишь?

– Прокачу, – шмыгнув носом, сказала Анна.

* * *

Полина Викторовна уже битый час выговаривала сыну, какой он несерьезный. Андрей сидел напротив, совершенно бестолково улыбался и отвечал на бесконечные вопросы.

– Мама, ну хватит уже, чем ты недовольна? – он решил перевести разговор в другое русло, но не тут-то было.

– Он еще и спрашивает! Исчез на неделю, а я должна неизвестно что думать… – Полина Викторовна не собиралась просто так сдаваться.

Дурачок, неужели не понимает, как она переживала! Еще никогда в жизни он не обходился без ее помощи так долго. Даже отдыхать они ездили всегда вместе. Если случалось ему на выходных с Гариком и ребятами выбраться на природу, и то она места себе не находила. Так то с Гариком. Они так давно дружат, что научились понимать друг друга с полуслова. Мог он и не вернуться домой, задержавшись на ночь. Она понимала – у него, конечно, есть личная жизнь. Ну так на ночь! А тут пропал на неделю. Звонил он. Утешил. “Ма, привет, у меня все в порядке. Как ты? Приеду – все расскажу. Нет, не сегодня”. Очень подробный отчет. И еще сидит, смеётся.

Полина Викторовна смотрела на сына и не узнавала его. Что-то изменилось во всем его облике. А что, не могла понять. А как ведет себя! Со всем соглашается, не спорит, и эта улыбка… У него замечательная улыбка. Этого нельзя не заметить. Но она чувствовала, что он улыбался не ей, а чему-то своему. И что это за девушка, в конце концов? Как она смогла так запросто его увести? А мать о ней даже ничего не знает! Ни кто она, ни кто ее родители. Когда они успели познакомиться? И что это за манеры? Приехать без приглашения, не зайти, не представиться, а сразу с порога вцепиться в ее сына… Может, она ненормальная какая? Неужели так влюбился? Смотрела на него с тоской и не верила, что это произошло. Почему с тоской? Не могла представить, как он теперь без нее справится.

“Сможет ли та девчонка заменить меня? Хватит ли у нее сил и терпения? А если ей все надоест? “

Поняв, что такими мыслями доведет себя до истерики, Полина Викторовна усилием воли заставила себя переключиться на что-нибудь хорошее.

“Вот сидит мой сын. Молодой, красивый, полный сил, и, судя по всему, безумно счастливый. Так чего мне еще нужно! Ничего. Это главное”.

– Я же тебе звонил не один раз.

– Звонил он… А приехать домой переодеться времени не нашел? Чьи на тебе вещи?

– Мои. Я их купил.

– Тебе что, ходить не в чем? Зачем ты тратишь деньги? Разве на операцию мы уже не собираем?

– Мама, ты своими бесчисленными вопросами не даешь мне рассказать о самом главном, ради чего я приехал.

Полина Викторовна внимательно посмотрела на сына. Что-то в его тоне заставило ее поверить, что он собирается сказать нечто важное. На всякий случай внутренне сжалась.

– Ты наконец решил жениться? – попыталась угадать она.

– И это тоже, но не сейчас.

Неисчезающая улыбка на лице сына стала раздражать. “Что же ему так весело?”

– Почему не сейчас?

– Потому что у Анны пять дней назад умерла мать.

Наконец-то стал серьезным.

– Да ты что? – взволнованно воскликнула Полина Викторовна. – От чего? Молодая?

– Инфаркт. Ей было сорок семь.

– Бедная девочка! Кстати, где она?

– Она заедет позже. У нее дела с отцом.

– А отец работает? – с испугом спросила Полина Викторовна.

– Работает.

– Кем?

– Он бизнесмен.

“Вот это да! Где же они все-таки познакомились? Гарик, наверное, постарался”. Но спросить постеснялась. Придет время – сам расскажет.

– Из богатых?

– Не из бедных, точно, – Андрей решил не вдаваться в подробности.

– Так эта Аня твоя, поди, привыкла к дорогим нарядам… – мать погрустнела. – Где же денег столько заработать?

Она так и знала. Она просто чувствовала. Не могло быть все хорошо.

– Мама, я ухожу с завода. Вернее, я уже ушел.

– Как ушел? И что теперь?

– Завтра я приступаю к новой работе.

– Где же? – Полина Викторовна до сих пор воинствующе прохаживалась по комнате, но известие о том, что сын ушел с завода, заставило ее присесть.

– Мама Анны держала салон-парикмахерскую. После ее смерти отец Ани предложил нам заняться управлением салоном, – пояснил Андрей.

– Значит, массажем ты тоже не будешь заниматься?

– В сауне нет. В салоне еще не знаю. Может быть, да, мне нравится.

– Ой, сыночек… Все это так неожиданно… – потом добавила: – И ты уверен, что у тебе с этой девушкой все будет серьезно?

Андрей ответил не сразу. Нет, дело вовсе не в том, что его посетили «смутные сомнения» по поводу серьёзности их с Аней отношений. Он вдруг почувствовал, что мать ему не то не доверяет, не то просто сомневается во всем происходящем. Конечно, понять ее было немудрено. Еще бы, такие крутые перемены в жизни за каких-то пару дней.

– Почему будет? Это уже происходит. Это уже есть.

– Значит, домой ты не вернешься? А где же вы живете? – Полина Викторовна отчетливо поняла, что сын больше ей не принадлежит.

– Сейчас у Анечки, потом, когда уедет отец, у него.

Андрею вдруг стало жаль маму, он догадался, что она расстроилась, вместо того, чтобы порадоваться.

– Мама, ты чего? Разве ты не этого все время хотела?

– Этого, но не так. «Бесприданница» ты моя.

– Мамочка, я, может быть, и «бесприданница», но не бестолковщина.

Полина Викторовна подошла к сыну и обняла его так, как умеют обнимать только мамы.

– Сыночек, мой сыночек, ты ее любишь или тебе нужны деньги? Скажи правду.

– Я люблю ее, мама. Когда это произошло со мной, я еще не очень хорошо представлял, кто она. Я не виноват, что она богата.

– И она полюбила тебя, слепого? – Полина Викторовна до конца не верила в историю, рассказанную сыном.

– Мама. – Андрей остановился. У него внутри все задрожало. – Мама, со следующей недели меня будут готовить к операции. И это самое главное, что я собирался тебе сказать.

– Не может быть! – Полина Викторовна была ошеломлена известием.

– Кажется, может. Хотя, если честно, я и сам не верю. Но еще больше, чем не верю, я боюсь.

– Не надо бояться, мы же так долго об этом мечтали, – Полина Викторовна была не в силах сдерживать слезы.

– Мама, шансов очень мало. Если ничего не выйдет, я не представляю, как это переживу.

– А ты не думай об этом. Думай, что все получится.

– Ты как Анечка, она тоже так говорит. Ой, а который час? – спохватился Андрей.

– Начало седьмого.

– Мама, извини, я забыл предупредить: сейчас приедет Анна с отцом.

– Андрей, ну ты что, издеваешься? – привычным для себя тоном возмутилась Полина Викторовна. – У нас гости на пороге, а я не готова.

– Анечка все привезет.

– Не хватало, чтобы я встречала гостей с пустыми руками, – сокрушенно произнесла мать.

– Мама, успокойся. Я не потратил еще ни единой Аниной копейки. Уходя, я забрал все деньги, что откладывал на операцию. Так что все в порядке. Считай, что это я купил.

– И ты позволил девушке тащиться с сумками в трамвае?

– Я тебя умоляю, – Андрей вздохнул. – Какой трамвай? Анна на машине.

– Еще лучше! На такси тратится…

– Мама, на своей, – устало пояснил Андрей.

Полина Викторовна на какой-то миг задумалась, переваривая услышанное.

Если она сейчас опять начнет переживать, то ничего хорошего из этого не выйдет. Ну, раз без нее все равно уже приняли решение, то пусть сами и выкручиваются.

– Что же я тогда стою, надо себя хоть в порядок привести. Хорошо еще, что я перед твоим приходом убрала в квартире.

Полина Викторовна направилась в свою комнату.

* * *

Александр Станиславович брезгливо открыл дверь подъезда. Анна с укором глянула на отца.

– Просто грязная ручка, – пояснил отец.

– Папочка, руки потом помоешь. И вообще, веди себя проще, не на званом приеме. Договорились?

– Анна, не учи папу жить, – Александр Станиславович улыбнулся. Он видел, как волновалась дочь. – А то я начинаю думать, что тебе за меня стыдно.

– Ну па! – капризным тоном сказала Аня. – Лучше посмотри, все пакеты забрал из машины?

– Должно быть пять. У меня три, у тебя два. Все. Что ты там набрала?

– Французского шампанского и всяких прибамбасов к нему. Увидишь. И имей в виду, мы не на полчаса. Телефон отключил?

– Отключил, – засмеялся.

– Ты чего?

– Ты как Проня Прокоповна: “Мама, наденьте чепчик, папа, наденьте галстук”.

– Па, ну перестань, я и так переживаю.

– Чего ты переживаешь? Я немного побуду и уйду.

– Только попробуй. Кстати, пришли. Звони.

* * *

Прежде чем открыть, Полина Викторовна взглянула на себя в зеркало. Подкрашенные глаза и губы преобразили лицо, сделав его выразительнее. В юности она была редкой красавицей, Андрей очень похож на нее. Сейчас ей пятьдесят два, но в чертах ее лица угадывалась былая привлекательность. Правда, на нем отпечатались следы невзгод и страданий, которые прочно вошли в ее жизнь.

Полина Викторовна открыла дверь.

– Здравствуйте, – дрожащим голосом произнесла она. – Вы меня извините. Я так волнуюсь.

– Мы тоже. Поэтому давайте волноваться вместе. Аня, неси пакеты на кухню, а мы познакомимся. А где Андрей?

– Он на кухне. Он поможет Ане, а я пока накрою стол. Проходите в комнату, здесь темно.

– Прохожу. Андрей, привет, – крикнул он по пути в зал.

– Привет.

– Вам, наверное, непривычно видеть такую обстановку…

– Но я же не на обстановку пришел смотреть.

Полина Викторовна давно не общалась с мужчинами такого уровня. Да она вообще никогда с такими не общалась. В школе ей все больше приходилось наблюдать рабочий люд. С ними все понятно – и как себя вести, и что говорить. Они всегда были уставшими, с безразличным настороженным взглядом – что там не выучил их сын? Или сколько уроков прогуляла дочь? Рядом с ними Полина Викторовна чувствовала себя вполне уверенно. С ними все было просто.

А здесь? Только от запаха духов или одеколона, или туалетной воды, или чего там еще, откуда ей знать, как это называется, у нее перехватило дыхание. А костюм! Даже у директора районо такого не было! И заколка на галстуке с каким-то камнем. И кольцо. На обручальное не похоже, потому что с камнем, хотя и на безымянном пальце.

В лицо даже боялась смотреть. Так, мельком глянула. И без того понятно, что обаятельный мужчина.

Пауза затянулась. Нужно было что-то говорить.

– Простите меня. Присаживайтесь. Раз дети заняты, может, представимся сами? Меня зовут Полина Викторовна Шевелькова.

– Володин Александр Станиславович.

И голос у него приятный… Как он представился? У нее просто внутри все оборвалось. Не может быть!

Родители уставились друг на друга. Первым пришел в себя Александр Станиславович.

– Полинка, ты, что ли? – неуверенно произнес он.

– Шурик?

Повисла гробовая тишина.

В это время вошли Анна и Андрей. Девушку насторожило затишье в комнате, где были родители, и она решила убедиться, что там все в порядке.

– Вы чего? Папа? Полина Викторовна?

Родители сидели, не шевелясь, и неотрывно смотрели друг на друга.

– Невероятно, – сказал Александр Станиславович.

– Папа, объясни, в чем дело? – Анна ничего не понимала.

– Кажется, у меня появился первый тост. Анна, принеси-ка шампанского, – не поворачиваясь, произнес он. – И прибамбасов своих захвати.

– Папочка, стол еще не накрыт, – удивленно сказала дочь.

– Значит, захвати и чашки.

– Чашки?

– Ань, ты еще здесь? – быстро повернул голову, недовольно глянул на дочку.

– Иду.

– Зачем же чашки, я достану бокалы, – Полина Викторовна медленно, не отрывая взгляда от гостя, поднялась и прошла к серванту. – Андрюшенька, сынок, ты бы присел, – она была как в тумане.

Анна принесла бутылку и блюдо с фруктами. Поставив все на стол, примостилась рядом с Андреем. Тот тут же обнял ее.

– Что происходит? – на ухо спросил он.

– Пока не знаю. Но надеюсь, что нам сейчас объяснят. Папа!

Александр Станиславович вышел из оцепенения. Открыл шампанское и разлил по бокалам.

– Как у тебя ловко получилось! Можно подумать, что ты всю жизнь был барменом.

Александр Станиславович неестественно засмеялся. Сразу спохватился, прикрыл рукой рот.

– С ума сойти! Что же это такое, в самом деле, происходит? – обратился к Анне. – Спрашиваешь, был ли я барменом? Всю жизнь не был, но в молодости всякое испытал. Ребята, вы не представляете, кого я встретил! – Александр Станиславович был в сильном возбуждении.

– Где, папа?

– Здесь, дочка.

– И кого же? – спросил Андрей.

– Свою первую любовь. Так, Полина?

Полина Викторовна была потрясена не меньше, если не больше гостя. Вот так сюрприз!

– Мама, вы знакомы? – Андрей чуть не подавился ягодой винограда, которую ему подала Анна.

– Да, мы с Шуриком учились в одном университете, только на разных факультетах, – Полина Викторовна зарделась.

– Папа, ты окончил университет? Почему я никогда об этом не слышала? – сказать, что Анна удивилась, это значит не сказать ничего. Немигающими глазами она уставилась на отца.

– Да, Анечка, твой папа окончил исторический факультет и даже отработал три года учителем по распределению в Казахстане. В Джамбуле, если не ошибаюсь.

– Что? – одновременно спросили Анна и Андрей.

Если бы этот период жизни ему пришлось вспоминать при других обстоятельствах, то еще неизвестно, захотел бы он о нем говорить. Но сейчас, когда рядом сидела Полина, все приобрело совершенно иной смысл. Кто бы мог подумать? А он еще идти не хотел. Собирался побыть всего полчаса. Вот это подарок судьбы! Просто какая-то машина времени!

– Я не люблю вспоминать это время, поэтому ты не слышала.

– А мама, она что, тоже не знала?

– Нет, мы познакомились уже здесь. Когда я вернулся и работал секретарем комсомольской организации при исполкоме. Просто потом я получил другое образование, а об этом периоде жизни постарался забыть.

– Из-за того, что был учителем?

– Из-за мамы Андрея, – Александр Станиславович грустно вздохнул.

Ничего себе «страсти-мордасти»! Пришла очередь Андрея изумляться.

– Мама, это правда?

– Да, это правда. Я любила твоего отца, Анечка.

Обращаться к сыну было отчего-то неудобно. Стала говорить девушке.

– Он долго ухаживал за мной, мы встречались, а когда уехал по распределению, даже не написал, – Полина Викторовна отвела взгляд.

– Полюшка, я же заболел тогда. Ты же помнишь… Я приехал через полгода за тобой, но ты вышла замуж. Как ты могла выйти замуж, не дождавшись меня?

Боже мой, разве мог он предположить, что тридцать лет спустя ему придется оправдываться в том, что он так тщательно пытался в свое время стереть из памяти.

– Я подумала тогда, что ты меня разлюбил. Я так мучалась, а тут Коля Шевельков подвернулся, помнишь его?

– Помню.

– Ну, я и вышла замуж, – Полина Викторовна замолчала.

– Мистика какая-то, – тихо произнес Александр Станиславович. – Вот и познакомились родители. Выпьем, что ли, за знакомство? – он с нежностью посмотрел на мать Андрея. – Помнишь, на Новый год, тогда, в общежитии, мы с тобой опоздали, поэтому вбежали в комнату, где все уже собрались?

– Да, да, конечно. Ты тогда с разбегу перевернул столик, на котором стояли пустые бокалы, и они все разбились. Ты так расстроился, а мне пришлось собирать по комнатам чашки, чтобы было из чего пить.

– Меня же за это наказали, – Александр Станиславович засмеялся.

– Точно, – подхватила Полина Викторовна. – Ты должен был своевременно открывать бутылки с вином. Шампанского на Новый год тогда не пили.

– Ань, представляешь, я до этого никогда его не то что не открывал, даже не пил. А тут по договоренности с каждой пары была бутылка, а гуляли несколькими группами. Так что к середине второго ящика я уже был как заправский бармен.

– Папа, я о тебе столько нового узнала. Ну ты даешь! Я-то думала, что ты всегда был серьезным и правильным… А ты, подумать только… Общага, чашки, да еще и учитель.

– Эх, Анюта, дурочка ты моя. Видно, я тебе по наследству, на генном уровне, передал свою любовь. Иначе как объяснить, что ты втюхалась с первого взгляда. И в кого? В историка. В сына Полины. Вот и не верь после этого в судьбу.

– И Андрей так сказал. Мы ведь встретились совершенно случайно.

– Как видишь, не случайно, дочка.

– Мама, может, тебе с ужином помочь? – спросил Андрей.

– Я не голодна, – быстро сказала Анна.

– Я тоже. Мы с Аней перекусили.

– Полина Викторовна, может, вы тут пообщаетесь без нас? Вам, наверное, есть о чем поговорить? Мы с Андреем поедем домой, а папа потом вызовет себе машину.

– Даже не знаю…

– Поезжайте, Аня, все будет в порядке.

Через десять минут молодежь укатила, оставив родителей в одиночестве.

* * *

Углубившись в воспоминания, Полина Викторовна и Александр Станиславович совершенно позабыли, что теперь, в настоящем, их связывали новые интересы, проблемы, задачи и новые трудности. Это они оставили на самый конец. Насколько приятнее опять почувствовать себя молодыми, беззаботными, когда впереди еще было столько времени, столько несбывшихся надежд, были высокие чувства и высокие отношения.

Часа через три воспоминания окончились. Наступила неловкая пауза. Пришло время возвращаться в реальность.

– Вот такие дела, Полинушка. Как жизнь-то нами играет, – подытожил Александр.

– Андрей сказал, жена у тебя недавно умерла?

– Да, пять дней назад похоронили.

Помолчав, спросил:

– А ты давно одна?

– Я давно.

– Что ж замуж больше не вышла?

– Я не смогла бы делить внимание и заботу между сыном и другим мужчиной.

– Другие же делят.

– У других сыновья не слепые, – Полина Викторовна с грустной улыбкой посмотрела на Александра Станиславовича.

– Полина, даю тебе слово, я его вылечу, каких бы денег это ни стоило. Я и так бы это сделал, ради Аньки, но теперь, зная, что он твой сын, тем более не отступлю.

– Спасибо тебе, Шурик. Вот уж не знаешь, где найдешь, а где потеряешь.

– Полинушка, у меня к тебе просьба. Я скоро уеду. Ты уж присмотри за нашими детьми. Особенно за Анной, она девушка капризная. Ну, и вообще чаще навещай их. Сделаешь?

– Конечно, Шурик. Только скажи, они отношения свои не будут оформлять?

– Оформят потом. Успеют. Сейчас это не главное. Пусть Андрей вылечится. Там и траур пройдет. Да и я вернусь. Не переживай.

Вроде и оговорили все, что нужно, пора прощаться. Опять неловкая пауза.

– До свидания, Полинушка. Я несказанно рад, что встретил тебя снова. Знаешь, как будто лет тридцать с плеч долой.

– А я так до сих пор опомниться не могу. Наверное, не усну и всю ночь буду думать об этом.

– А ты не думай, мы теперь будем часто видеться.

– Ты так считаешь?

– Я знаю.

– Поживем – увидим.

* * *

Анна с энтузиазмом принялась за новое дело. Ей хотелось в самый короткий срок овладеть всеми премудростями, связанными с парикмахерским делом. Андрей не уступал ей в этом. Возвращаясь домой, они долго еще обсуждали, что нужно изменить, что оставить. Им очень хотелось скорее ощутить, что это уже их детище. Как ни сопротивлялась Анна, но пришлось уступить клиентам и позволить Андрею заниматься массажем. Неизвестно, каким образом, но бывшие его клиенты, прознав, что он здесь, стали посещать салон. К своему ужасу, Анна обнаружила, что невероятно ревнива. Андрей смеялся и утешал ее. Так прошло дней пять. Посещение клиники решили перенести на следующую неделю.

Александр Станиславович злился. Андрей объяснял, что глупо сейчас бросать Анну одну. Ничего страшного не произойдет, если это будет чуть позже. Он терпел дольше. Так и решили.

* * *

В конце недели в кабинет, где Андрей и Анна обсуждали какую-то текущую проблему, заглянула молодая женщина и, представившись Ией, сказала, что она от Светланы Петровны. Анна пригласила ее в кабинет. Молодая женщина, прихрамывая, вошла и присела на стул. На ее лице был свежий шрам, да и вообще выглядела она болезненной и уставшей. Как выяснилось, это была давняя приятельница Светланы Петровны, клиентки Андрея. Она недавно попала в автомобильную катастрофу и несколько месяцев провела в реанимации. Ее еле вытащили. Дважды в первые сутки у нее была клиническая смерть. К Андрею ее привели проблемы с позвоночником. Она очень надеялась, что сеансы помогут ей почувствовать себя лучше. Андрей пытался объяснить, что не занимается лечебным массажем, но попытки были тщетны.

– Хорошо, Ия, – Андрей сдался. – Я сделаю вам массаж. Но обещайте мне, что честно скажите о своем самочувствии.

– Обязательно скажу, – заверила его Ия.

– И еще. Так как я не уверен в своих возможностях, то денег я с вас не возьму. И, пожалуйста, не возражайте.

Анна в это время сидела рядом и испытывала невероятную гордость за то, какой Андрей благородный и честный.

После массажа Андрей зашел в кабинет и попросил Анну сделать кофе.

– А где Ия?

– Одевается.

– Какое редкое у нее имя, – задумчиво произнесла Анна. – Ну, как думаешь, ей понравилось?

– Не знаю, Нюточка, – Андрей устало вздохнул, – я, конечно, старался, но, кажется, ей нужно не это.

В дверь заглянула Ия.

– Можно?

– Конечно, проходите, присаживайтесь. Будете кофе?

– С удовольствием.

– Как массаж? – поинтересовалась Анна, поставив чашку перед клиенткой.

– Андрей оказался прав. Мне требуется что-то иное.

– Очень жаль, – сказала Анна.

– И я еще хотела сказать Андрею… Позволите?

– Говорите, – Андрей повернул голову в ее сторону.

– Мне кажется, вы зря занимаетесь этим. Вообще.

– То есть? Поясните.

– Мне кажется, это не ваше дело. Только поймите меня правильно, вы прекрасно справились со своей задачей. Но не массаж должен быть главным в вашей жизни, – Ия говорила очень медленно, при каждом слове шрам на лице устрашающе шевелился. Было немного жутковато.

– Вы думаете? – с иронией спросил Андрей.

– Очень скоро вы будете делать что-то другое. Что-то такое, на что способны только вы. И именно это «что-то» будет вашим способом существования и смыслом жизни. По-моему, вы даже приобретете в связи с этим известность. Поверьте, это случится. Но не сейчас.

– Извините, – вмешалась Анна. – У меня сложилось такое впечатление, что вы пытаетесь предсказать будущее.

– Я не знаю, как это назвать. Я даже не знаю, как это объяснить. Поверьте, вы первый, кому я пытаюсь, что-то донести. После катастрофы у меня начали случаться некие видения. Они появляются, когда хотят, и исчезают так же внезапно. Чаще всего это происходит со мной после прямого контакта с человеком. И сейчас, когда Андрей делал мне массаж, то я даже не увидела, а просто почувствовала, что знаю то, что я сказала. Единственное, что я не могу понять – я фактически не чувствовала энергетики, исходящей от него. Как будто бы он стоит на пороге какого-то затмения, небытия, что ли, темноты.