Текст книги "Сияющий ангел"

Откуда ему было знать, что она после второго звонка расстроилась до слез.

– Номером ошиблась? Ну, извини за беспокойство. Счастливо оставаться.

– Подожди! – громче, чем хотелось бы, крикнула в трубку.

– Жду.

– Я хотела с тобой поговорить.

– О нас?

– Нет. Об Анне.

– Ты со мной об Аньке…

Потом сообразил.

– А, понятно. Вы встречались недавно?

– Сегодня.

– Ну, так говори.

– Я не хочу по телефону.

– В ресторан сейчас пригласить не могу, извини. Я в больнице. Если хочешь, завтра увидимся.

– Надо сегодня.

– Что случилось?

– Не знаю точно, но ей нужна помощь. Она меня напугала своим поведением.

– Спасибо. Я уже помог.

– Я в курсе. Гарик, тебе очень больно? – вкрадчиво спросила Маша.

Игорь хотел пошутить, но в последний момент передумал.

– Да так, терпимо.

– А сможешь играть?

– Сказали, что да. Правда, я еще не пробовал: плечо болит.

– Ну и слава Богу.

– Никак, переживаешь?

– Я же знаю, что для тебя значит музыка.

Потом, немного помолчав, добавила:

– И твои поклонницы.

– Неугомонная. Хочешь, я к тебе сейчас приеду? И ты все расскажешь про Аню.

– Ты же в больнице?

– Что-нибудь придумаю. Твои не испугаются, если так поздно гость пожалует?

– Папа вернется к утру. Мама решила остаться у бабушки на ночь Женька на дискотеке, может вообще не вернуться. Приезжай.

– Тогда жди, просто Мария.

Отключив телефон, Игорь разозлился на себя. Зачем сказал, что приедет? Зачем смалодушничал? Можно подумать, не понял, что разговор об Анне – только предлог. Он же прекрасно знает, как девушка к нему относится. Его что, за язык тянули? Тоже еще «бэтмен» в ночи, спешащий на помощь.

“Ну вот, напросился. Сейчас приеду, увижу Машу и растаю от ее слез и просьб”.

Что-то последнее время он стал слишком сентиментальным. Только стал отвыкать, что ее нет рядом. Да и зачем она ему? Наивная дурочка двадцати двух лет, а послушаешь рассуждения, так и вовсе ребенок. Ему бы с самим собой разобраться, а не то что заниматься воспитанием подрастающего поколения.

Но делать нечего. От своего слова он не отказывался еще никогда. Вздохнув, набрал номер врача. Собственно, уйти из больницы большого труда не составляло. Тем более, завтра утром его все равно выписывали. Но не поставить в известность завотделением, который лично его наблюдал, он не мог.

Уладив формальности, уже минут через тридцать он ехал по ночному городу. Ехал и вспоминал, как трудно переживал уход Маши. Ну, какой умный мужчина скажет своей женщине, чтобы та уходила, если хочет, так как ее не держат? Причем совершенно без причины – настроение было плохое.

“Молодец! А как лихо на прощанье заметил, что она может вернуться, если захочет его понять. Игорь, Игорь… Что я творю? А она не захотела понять… Два месяца не звонила! А может быть, все наоборот – поняла и не хотела звонить! Но позвонила же! Может, я ошибаюсь, и ей действительно нужно поговорить?”

От такой мысли стало грустно.

“Что же это я так размечтался? Мечтатель!”

Вначале хотел купить цветы, потом раздумал. Не на свидание едет. И тут же засмеялся, да так громко, что таксист посмотрел на него, как на полоумного. Игорь заметил его осуждающий взгляд и, улыбаясь, пояснил водителю:

– Ты понимаешь, братан, мне анекдот рассказали, а я только в него въехал, – и засмеялся снова.

Водитель с пониманием кивнул: мол, все в порядке, дело привычное, ему и не таких доводилось возить…

Но Игорю было безразлично, что о нем подумают, он продолжал спорить сам с собой.

“И вовсе я не на свидание…И вообще! Но если это не свидание, тогда как называется, когда срываешься среди ночи по первому зову. Дураку понятно – просто деловая встреча и все. Конечно, деловая! Мне же предстоит выслушать животрепещущую исповедь”.

Но ни оправдать, ни успокоить себя он не смог. Его охватило приятное волнение. А еще он был очень рад, что увидит Машу. Улыбнувшись самому себе, обратился к таксисту:

– Эй, командир, притормози у цветочных киосков.

* * *

Анна продолжала сидеть на постели, закрыв глаза. Она ждала трели дверного звонка, совершенно позабыв, что прежде с ней свяжется охрана, дежурящая внизу. Собственно, в квартире и без нее хватало людей, которые поднимут трубку телефона или откроют входную дверь. Отец распорядился, чтобы до его возвращения с Анны не спускали глаз и ни на секунду не оставляли одну. Но Анна уже пожелала всем спокойной ночи и почти полчаса находилась в спальне совершенно одна. Никаких звонков, ни телефонных, ни дверных, не было.

Она сидела, сжавшись, боясь пошевелиться. Думала, что если сейчас ничего не произойдет, то значит, старый доктор прав. Она ненормальная и у нее галлюцинации. Причем полный набор – и зрительные и слуховые. В квартире была тишина. Ну, вот и все. Диагноз подтвердился. Да она и сама это знает. А если к этому еще добавить, как она сейчас выглядит, то все сомнения отпадут. Худая, с выпирающими ключицами, с безумным выражением лица, с поседевшими, взъерошенными волосами, с отрешенным взглядом. Анна преображалась, только когда бывала у Андрея. Но сейчас походила скорее на загнанного зверька, чем на респектабельную, уверенную в себе девушку.

Решила наконец открыть глаза. Пора укладываться спать. Напротив нее в кресле сидела Ия. От неожиданности Анна вскрикнула, потом, опомнившись, быстро закрыла рот рукой. На крик в комнату тут же заглянул мужчина и, видя, что девушка напугана, спросил:

– Что случилось, Анна Александровна?

Аня медленно перевела на него взгляд, не соображая, что ответить. Ия тем временем спокойно сидела в кресле.

– Я укололась булавкой, а так ничего, – выдавила из себя Анна.

– Нужна помощь?

– Нет. Можете идти. Я уже ложусь.

Мужчина кивнул и закрыл дверь.

Анна повернулась к Ие. Той не было.

– Боже мой, помоги мне, – прошептала она.

Какой там сон. Скорее бы отец приехал, что ли. Анна уже знала, что он потерял телефон и связывался с ее охранником, пока она была в палате у Андрея. Только непонятно, почему он не переговорил с ней. И почему не звонит сейчас, знает же, что она дома. Хотя, возможно, у него какая-нибудь важная встреча и он не может отвлечься.

В голове зазвучал голос: “Анна, соберитесь с мыслями, я должна с вами поговорить. Когда успокоитесь, кивните головой, я буду рядом”.

Аня обхватила голову руками.

– Я боюсь, оставьте меня в покое, – дрожащим голосом проговорила она.

“Анечка, мне очень жаль, но покой закончился. Вам угрожает опасность. Вам и каждому, кто так или иначе с вами связан”.

– Где вы?

“Рядом”.

– Кто вы?

“Успокойтесь”.

– Ага. Я вот сейчас снотворного приму, таблеток … Всю упаковку. И успокоюсь.

“Они только и ждут от вас чего-нибудь подобного. Не надо! Я помогу. И вам, и Андрею”.

– Андрею? Как вы можете ему помочь?

– Уже могу. Он уже вспомнил обо мне. Он ищет меня, – Ия опять сидела напротив и, не моргая, смотрела в лицо девушки.

Анна вздрогнула, но кричать на этот раз не стала. Просто начала внимательно рассматривать свою ночную гостью. Ия выглядела как тогда, когда первый раз появилась в салоне. Молодая женщина, лет тридцати, возможно, немного старше или моложе. Шрам на лице не давал возможности определить точней, он все время отвлекал на себя внимание. Она была с длинными распущенными волосами. С левой стороны лица волосы искусно прикрывали часть шрама, делая его не таким огромным. На ней был голубой свитер, больше, чем нужно, размера на три. Отчего и без того худые руки просто терялись в огромных рукавах, которые делали их совершенно миниатюрными. Вязаная юбка была очень длинной и доходила до щиколоток, оставляя открытыми только носки черных туфель.

– Вы ненастоящая?! – не то спросила, не то утвердительно сказала Анна.

– Как на это посмотреть? – улыбнувшись, ответила Ия.

– Почему Андрей ищет вас? Что это значит? Он вас знает? Я не имею в виду встречу в салоне.

– Да, он меня знает уже давно. Мы старые приятели, – просто ответила собеседница.

– Как он может знать вас давно, если я вас придумала совсем недавно? От силы полгода назад. Или скажете, что это ложь? – Анна уже не сомневалась, что все ее догадки оказались правильными.

– Нет, не ложь. Только вы не меня придумали, а некий образ. Он оказался таким ярким, что я решила им воспользоваться.

– То есть, вы хотите сказать, что Андрей знает вас давно, но под другим именем и с другой внешностью? – Аня так волновалась, что просто не успевала анализировать нестандартную информацию.

– Да, вы правильно понимаете.

Анна засмеялась.

– Вы еще скажете, что он вас видел и знает, как вы выглядите. Может, вы не в курсе: он тридцать лет был слепым.

– Да. Он был слепым, – Ия сделала паузу. – Но не во сне. Мы встречались в его снах. Для Андрея я Сияющий Ангел. Так он меня называет.

– Вы ангел? – у Анны закружилась голова.

– Я понимаю, что звучит неправдоподобно. Но, Анечка, вам придется поверить, у вас нет другого выхода, – говоря это, Ия стала меняться на глазах.

Анна с изумлением наблюдала за происходящим, до конца не веря, что все это совершается в реальности, в ее спальне.

Мерцающий туман плотной дымкой окутал Ию. Какое-то время она была такой, какой привыкла ее видеть Анна. Но тут туман стал развеиваться, разлетаясь по спальне искрящимися светлячками, которые опускались на мебель, пол, обои, на висящую на стуле одежду. Опустившись на поверхность чего-либо, они продолжали играть всеми цветами радуги. Анну так увлекло это зрелище, что она не могла оторвать от всего происходящего восторженного взгляда.

Наконец Аня посмотрела на Ию. Та стояла перед ней каким-то бестелесным, полупрозрачным, будто сотканным из лунного полотна, совершенно удивительным созданием неземной красоты. Её одежда, вернее сказать, подобие одежды, напоминало скорее какие-то воздушные облака, с той только разницей, что светилось мягким, непонятно откуда идущим светом.

– Ангел… – с изумлением и какой-то отрешенностью сказала Анна.

– По сути я не ангел, скорей посланец. Но ангел вам понятней, пусть будет так.

– Посланец чей?

– Ну, скажем, я посланец некой доброй силы. Вам большего пока не нужно знать.

– Скажите, ведь если есть добрая сила, значит, есть и недобрая? – с недоверием спросила Анна.

– Да, есть. И в вашей жизни она принимает очень активное участие.

– Но почему в моей? Не может быть, чтобы в моей! Их цель – Андрей? Разве я не права?

Ангел отрицательно покачала головой.

– А кто тогда? Я ничего не понимаю. Разве вы не сказали, что поможете Андрею и мне? Зачем тогда нужно помогать, если мы не при чем?

– Я не могу сказать всего и сразу.

– Не можете? Зачем тогда пришли? – Анна отвела от нее взгляд. – В таком случае все, что вы мне сейчас сказали, – полный бред. И он мне неинтересен. Мало того, что не объяснили ничего, так еще и пугаете, говоря, что людям, которые связаны со мной, угрожает опасность.

– Но это правда. – Ангел стал превращаться в привычную «Ию».

Анна уже без интереса, даже где-то со злостью, наблюдала за ее обратным превращением. И еще про себя подумала: “Лучше пусть будет уродиной, чем непонятно кем”.

После таких мыслей Анна почувствовала себя уверенней.

– Ну и в чем же правда?

– Уже погибли люди. Но это может продолжаться до бесконечности, пока не будет достигнута цель.

– Какие люди? Я их знаю? – и вдруг осеклась. Виталик. – Что случилось с Виталиком?

– Авария на дороге. Машина упала в реку. Он погиб.

Анна беззвучно охнула.

– Но он не первый.

– Как, не первый?

– Первой была ваша мама.

– Что? – глаза наполнились слезами. – При чем тут мама?

– Она очень хотела, чтобы вы были вместе. Ты и Андрей.

Анна поднялась и, ничего ни говоря, вышла из комнаты. В квартире была тишина. Она переходила из комнаты в комнату в надежде найти хоть кого-нибудь. Не могли же они все уйти и оставить ее одну! Но поиск ни к чему не привел. Анна была одна, если не считать «того», кто сидел в ее спальне. Прежде, чем вернуться, девушка зашла в кухню, достала пакет с соком, налила в стакан и залпом выпила.

Ее уже ничего не удивляло.

Сейчас она вернётся и не отпустит Ию до тех пор, пока не выяснит все, что ее волнует. Анна внутренне собралась, в ней проснулась отвага. Распахнув дверь спальни, она смело вошла в комнату. Там никого уже не было. Хотя… Аня шатающейся походкой подошла к своей постели и в ужасе отшатнулась…

Там, разметавшись по подушкам, всхлипывая во сне и беспокойно что-то бормоча, спала… она. Рядом на столе лежала пустая упаковка из-под таблеток. Это было снотворное, которое, судя по всему, она приняла. Когда? Всю упаковку? Девушка перевела взгляд на часы. Половина первого. Значит, недавно. Надо проснуться. Она может умереть? Господи…

Анна почувствовала, как пол уходит из-под ног. Еще мгновенье – и она стала проваливаться в какую-то бездну. Она видела, как стремительно несется куда-то вниз. От страха сердце подскочило вверх и замерло. Ей даже показалось, что оно перестало биться. Анна подняла голову и увидела, как яркий свет очень быстро удаляется от нее. Вот он занимает весь верх невероятного колодца, куда ее так увлекает притяжение. Теперь он уменьшился вдвое. Теперь вчетверо. Вот он стал не больше полной луны на ночном небе. И вдруг остановка. Приехали.

Девушка тяжело дышала. Где она? Что с ней творится? Стала всматриваться, желая понять, куда попала. Если это, конечно, возможно. Глаза постепенно привыкли к темноте. И, как выяснилось, темноты никакой и не было. Всё, куда падал ее взгляд, было наполнено светом. Он был повсюду. Нет, не приближался, а становился все ярче и ярче. Он был как живой. Он был в движении. Он весь переливался, как в калейдоскопе, принимая с каждым поворотом новые причудливые формы.

Анна осмотрелась.

“Как красиво! Что это? Начало всех начал или конец?”

И вдруг движения стали беспокойными, гармония нарушилась. Там, вдали, стало что-то происходить.

Что?

Сразу понять было трудно. Как будто кто-то выключал свет на тумблере. Вначале показалось, что далеко. Но это «веерное» отключение так быстро продвигалось к ней, что стало страшно. Она поискала глазами, куда бы укрыться.

Дорога.

Перед ней была дорога. От нее тоже исходил свет. Анна, не задумываясь, ступила на нее. Прежде, чем сделать первый шаг, еще раз обернулась. Буквально в десяти метрах от нее бушующий воздушный вихрь, заглатывая и всасывая в себя все, что попадалось на пути, уверенно подбирался к ней.

Ни секунды больше не раздумывая, Анна бросилась бежать по дороге вперед, боясь обернуться. Она и так знала, что ее ждет, если она не поспешит.

Начиталась Стивена Кинга, теперь лангольеры мерещатся.

Надо быстрее, а то от нее ничего не останется. А дорога, как назло, забирается все круче вверх. А там, сзади, бездна. Она не хочет в бездну. Вперед. Быстрее. Оттолкнулась сильней и воспарила. Невероятно, но она летит. Куда? Конечно, вверх. Там свет. Там жизнь.

И вот уже почти конец дороги. Там кто-то стоит и ждет ее. Лица она не видит, даже не может понять, кто это. Из-за причудливой одежды, из-за ослепительно-белого света, исходящего от него. Но она точно знает: он на ее стороне. Он обязательно поможет. Он – добро. Он какой-то ангел. Не может быть! Конечно, ангел. Сияющий ангел.

– Ия, помоги мне! – закричала Анна.

Ия-ангел, улыбаясь, протянула руки.

– Ты умница! С возвращением, Нюточка. Никто еще так быстро не находил дорогу назад.

– Назад. Куда назад? – Анна дрожала каждой клеточкой. Она еще не могла поверить, что этот безумный аттракцион, эта страшная, почти безнадежная гонка от неизвестности, от черной бездны закончилась.

– Где я была, и где сейчас мы? – девушка с испугом озиралась по сторонам.

– Где ты была, сейчас поймешь. А где мы? Мы в больнице, в реанимационном отделении.

– Андрей?

– С Андреем все в порядке.

– Тогда зачем мы здесь?

– Сейчас там, – Ия кивнула в сторону операционной, – спасли от смерти одну юную особу. На ее счастье, помощь подоспела очень быстро.

– А что с ней было, с той особой?

– Что было? Просто отравилась. Ей показалось, что, уйдя из жизни, она избавится от всех проблем.

– Какая дура! – с иронией произнесла Анна.

– Увы, но эта дура – ТЫ!

– Как я? Что, я? – Анна подошла к стене и оперлась на нее, а потом, скользя, стала медленно оседать на корточки.

Из реанимационного отделения вышел Александр Леонидович. Он достал телефон и, набрав номер, быстро сказал:

– Александр Станиславович, не переживайте. С Анной все будет в порядке. Я уже к вам спускаюсь.

Анна, глазами полными слез, посмотрела на Ию. Та была опять обыкновенной земной девушкой, больной и изуродованной Аниным воображением.

– Как я могла? Что произошло?

– Не волнуйся. Ты все вспомнишь, как только придешь в себя.

– А я что, не в себе?

– Пока что нет. Тебе пора вернуться. Скорее не тебе, а твоему сознанью. Сейчас «со мной», не ТЫ, в том представлении, какое вы все люди о себе имеете…

– То есть я сейчас не я, а моя душа?

– Нет, не душа. Твоя душа на месте, там, где и положено ей быть. А нынешняя ТЫ, что здесь, лишь твой глубинный разум. Твое подсознание, твоя сила. Тот цент, который и вершит все ваши судьбы. Теперь иди, тебе пора.

– Но мы увидимся еще? Я ничего не поняла.

– Хотела бы я сказать бы – нет. Мы встретимся. Нам еще многое придется сделать.

– Для Андрея?

Ия улыбнулась.

– Спи.

* * *

В ушах звенело, в горле пересохло, во рту был отвратительный привкус. Какая жесткая подушка! И что так холодно? Анна открыла глаза. Первое, кого она увидела, был отец. Он сидел рядом с ней на стуле, склонив голову. Он спал.

– Папа, папочка, – едва слышно проговорила она.

Александр Станиславович застонал во сне и сразу проснулся.

– Анечка…

Какое-то время смотрел на нее так, будто видел в первый раз. Потом глаза наполнились тревогой, лицо исказилось отчаяньем и испугом. Наклонился, поцеловал в щеку и задержался над ее лицом, не веря, что все позади. Он не знал, что ей сказать. Он плакал.

– Папа, не надо, пожалуйста. Прости, – дрожащей рукой она обняла его за шею. – Я тебя очень люблю, папа.

– Почему? Анечка, почему?

И тут Анна очень ясно вспомнила, почему, как и зачем.

Вернувшись домой из больницы, она не могла найти себе места. Ее очень напугал голос, зазвучавший в трубке после разговора с Виталиком. Она не знала, кто это был. Но тот, судя по всему, был с ней знаком. Было очевидно, что с Виталиком что-то случилось. Сколько она ни пыталась ему дозвониться, ответа не было. Ей было страшно, и она решила разыскать отца. Подняв на ноги его секретаря, почти всех управленцев и начальника охраны, она наконец выяснила, как можно с ним связаться. Ответил охранник. Он и рассказал дочери шефа обо всех событиях, которые произошли за вечер, включая последнее происшествие на ступеньках райотдела. Анна, с ужасом выслушав все, попросила, чтобы отец ей перезвонил, как только будет возможность. Сама же, совершенно подавленная и шокированная происходящим, особенно смертью Полины Викторовны, уже не сомневалась, что все происходит из-за нее.

Нелепость какая-то.

Но если это так, то опасность угрожает и другим людям, решила она. И в первую очередь отцу. Надо что-то делать. Абсолютно обессиленная, пришла в спальню, разделась, легла в постель. Сон не шел. И хорошо. Ей нужно дождаться отца. Было уже около двенадцати. Ждать устала. Чтобы заснуть, решила принять таблетку снотворного. В ее положении нельзя, она знала, но как будто, что-то толкало ее на этот шаг.

Откуда ей было знать, что рядом с ней сидел тот, который называет себя «Борисом» и монотонно повторял:

– Ну, давай, милая. Давай сама. Избавь меня от этой мышиной возни. Просто убей себя. И себя, и своего внутриутробного ублюдка.

Анна достала одну таблетку, положила ее на ладонь.

– Прости, маленький, маме нужно отдохнуть, – и, не долго думая, проглотила.

– Вот и умница. Вот и послушная девочка. А теперь еще одну. Тебе надо очень хорошо отдохнуть.

Анна не заметила, как выпила всю упаковку. Очнулась только, когда закончилась минеральная вода в стакане. Она поставила пустой стакан на стол и разжала ладонь. Пластмассовая упаковка с легкостью соскользнула и упала рядом со стаканом. Затуманенными глазами она посмотрела на нее, пытаясь вспомнить, действительно ли была только одна таблетка.

Отец позвонил в половине первого ночи. Ему сказали, что его дочь спит. Он заставил ее разбудить. Он хотел услышать ее голос и лично убедиться, что она в порядке. Когда стали будить, Анна не реагировала, тут и заметили пустую упаковку из-под снотворного. Через пятнадцать минут девушка уже была в больнице.

– Радость ты моя, что же ты со мной делаешь? Девочка ты моя глупая…

Александр Станиславович уже почти успокоился и внимательно слушал рассказ дочери.

О том, что ее посетил ангел, Анна умолчала. Решила, что этому он точно не поверит, а только еще больше расстроится.

* * *

Игорь не мог выбрать, что лучше – розы или хризантемы. Розы были, конечно, шикарными и величественными, но совершенно не пахли. Зато огромные белоснежные хризантемы подкупали своей утонченной красотой и едва уловимым по-настоящему зимним ароматом.

– Вы не переживайте, молодой человек. Когда цветы попадут в теплое помещение, то запах усилится. Это же не привозные из Голландии, это наши из теплицы. Они настоящие.

– Уговорили, я возьму хризантемы.

Пока Игорь расплачивался, рядом с ним остановился солидно одетый мужчина. Откуда он взялся (то ли проходил мимо, то ли вышел из машины), Игорь не видел. Он просто мельком взглянул на него, а потом забрал букет и направился к ожидающему его такси. Мужчина как-то неловко стал на его пути и, извинившись, спросил:

– Если не ошибаюсь, вы господин Игнатов?

Игорь на мгновение замер. Он никогда не видел этого человека и знакомиться сейчас, когда он спешил к девушке, у него не было никакого желания.

– Простите, нет, – холодно ответил он и, отвернувшись от незнакомца, сделал шаг в сторону.

– Постойте. Не может быть, чтобы я ошибся! – воскликнул мужчина. И, не дожидаясь реакции Игоря, продолжил: – Я из Москвы. Я случайно видел выступление вашей группы в одном из клубов. Вот посмотрите, у меня даже есть ваш снимок.

И он тут же достал из бокового кармана пальто любительскую фотокарточку, на которой действительно были запечатлены Игорь с ребятами и их московские друзья.

– Откуда это у вас? – удивленно спросил тот.

– Так значит, вы все-таки Игорь Игнатов?

– Предположим, да, – Игорь вздохнул. – Но я очень спешу, извините.

– Конечно, я понимаю. Вы, вероятно, торопитесь на свидание. Я мог бы вас подвезти, а дорогой все рассказать. Вы не поверите, но я разыскиваю вас уже целую неделю.

– Вы меня? – Игорь опять остановился. – Зачем?

– А у меня к вам одно коммерческое предложение. Простите, я забыл представиться. Воронович Борис Ефимович. Я продюсер.

У Игоря округлились глаза.

– Ну так как, позволите вас подвезти?

– Я сейчас, такси отпущу и подойду.

Борис Ефимович оказался очень веселым человеком, а главное – разбирающимся во всех музыкальных тонкостях специалистом. Что называется, рубил фишку. И уже через десять минут между собеседниками завязалась непринужденная беседа. Игорю не верилось, что за ним приехали из Москвы, чтобы пригласить в один очень интересный проект. Если бы не Маша, то он ни за что бы не расстался с этим милейшим господином. Но они уже подъехали к дому девушки. Не страшно. Завтра они встретятся на репетиции и все в деталях обсудят. Уже напоследок, буквально перед тем, как выйти из машины, Игорь спросил:

– И все-таки ответьте: вы случайно со мной столкнулись сейчас?

– Не случайно. Я еду за вами от самой больницы, – улыбнулся Борис Ефимович.

– А откуда вы узнали, что я там? Это известно очень узкому кругу людей.

– Я же сказал, что искал вас целую неделю.

– Странно, если честно, – удивился Игорь.

– Ничего странного, если учесть мой уровень. За эту неделю я узнал о вас почти все.

– То есть?

– Ну, о ранней молодости неинтересно. И то, что вы были трижды женаты тоже.

– Про это знает, наверное, половина города, – усмехнулся Игорь.

– Безусловно, вы правы. Вот только вряд ли эта половина в курсе, что в вас стреляла девушка по имени Анна. И всю эту неделю вы залечивали рану, проклиная ту минуту, когда согласились ей помочь.

Игорь с неподдельным страхом посмотрел на Бориса Ефимовича.

– А еще вы очень переживаете, чтобы это ранение не помешало вам остаться таким же прекрасным музыкантом, каким вы, без сомнения, являетесь.

– Ничего себе струя… – у Игоря не было слов.

– Да не переживайте вы так. Это останется тайной. И не ломайте себе голову, откуда я это узнал. Работа такая. Так что спокойно отдыхайте, а завтра встретимся, как договорились.

Игорь, пока шел к подъезду, все пытался просчитать, откуда у москвича такая информация. Ну ладно, о ранней юности мог узнать. Но ведь выдал самые его потаенные мысли и сомнения. Психолог, что ли? А откуда про Анну знает? Ответов не было.

Лифт не работал. Идти на седьмой этаж пешком было неохота. Игорь решил, что ему срочно нужно себя подбодрить, а то он как-то скис. Или испугался… Глупости. Во-первых, ему только что сделали предложение, о котором он не смел даже мечтать, во-вторых, он немедленно должен поделиться этой новостью с вредной, но очаровательной девушкой. Ну и чего он тогда тут размышляет. Подумаешь, седьмой этаж. Не Эверест же!

* * *

– Машка, принцесса ты моя некоронованная, как я по тебе соскучился! – Игорь вихрем влетел в квартиру.

– Почему тогда не приходил?

От неожиданности Маша даже отступила несколько шагов назад.

– Дурак потому что, – брякнул совершенно искренне. – Мы одни? – заговорщическим тоном спросил он.

– Я же сказала, что да, – девушка с радостью узнавала прежнего Игоря.

– Так чего же мы тут стоим, как неродные?

– Гарик, – Маша засмеялась, – какой ты быстрый!

– Ну да. Предлагаю выяснение отношений оставить на потом. Идет? Да, кстати, это тебе. – Игорь протянул букет хризантем.

– Спасибо.

– Момент. Сейчас выдам еще один экспромт, – Игорь нарочито наморщил лоб. – Я, конечно, не Андрон, но три слова связать могу.

– Ну-ну.

Игорь откашлялся и приложил правую руку к сердцу.

– Цветы, что протянул тебе несмело…

Маша прыснула.

– Не перебивай. Видишь, и так мучаюсь!

– Да молчу я.

– Вот и молчи. На чем это я остановился? А, ну да.

Цветы, что протянул тебе несмело,

Пускай послужат мне немым укором.

Как вечно забывал я между делом

С тобой заняться важным разговором!

Поверь. Не лгу. Действительно хотел,

Но все откладывал, наивно полагая,

Что в круговерти бесконечных дел

На объясненья время зря теряем.

А ты ушла, исчезла, хлопнув дверью.

Вначале я подумал: “Ну и пусть!

Мне не нужны те, кто в меня не верит”…

“Какой наивный”, – мне пропела грусть.

И вот стою, поверженный судьбою,

У ног твоих сейчас прошу прощенья.

Хочу начать сначала все с тобою.

Люблю. Страдаю. И молю о снисхожденьи.

– Ничего себе! – Маша была в восторге. – Сам, что ли, придумал?

– Из журнала переписал, – улыбнулся Игорь. – Так какой будет твой ответ?

– Ты же сказал, что выяснять отношения будем потом.

– Правильно. Потом, – спохватился он. – Это я отклонился от заданного курса. Ну, так я начинаю.

– Гарик, ненормальный, ты для начала разуйся.

– Это тоже потом, в процессе, – притянул к себе совершенно счастливую Машку.

* * *

В час ночи домой вернулся Женька.

– Миллиметраж, – сказала Маша, глянув в сторону двери.

Игорь засмеялся. На кухню они перебрались минут пять назад.

– Здрасте, – входя, сказал Женя.

– Здравствуйте, коль не шутите, – ответил ему Игорь.

– Черт его принес так рано, – Маша насупилась. – Не даст поговорить.

– А мы куда-нибудь съездим, – предложил Игорь. – Время детское.

– А кто сказал, что на ресторан денег нет?

– Ну да. На ресторан и не хватит, – Игорь достал телефон. – Сегодня же пятница. У Коляна наверняка какая-нибудь гулянка. Але. Николя? Да. Никуда не пропал. Как там у тебя сегодня? Рад за тебя. Я сейчас подрулю с Машей, место найдешь? Ничего не обижаю. Минут через тридцать будем, – отключил телефон. – За пять минут оденешься?

– За десять.

– Давай за десять. Только за десять! Я такси вызываю.

* * *

Игорь все никак не мог поделиться радостной новостью. Но что он мог поделать, если Маша не давала ему рта открыть. После вина она вначале долго выговаривала, какой Гарик бессовестный. Потом сказала, что ей все понятно и она ему не нужна. А завершилось все ее бесконечными признаниями в любви.

– Тебе конечно, наплевать, – никак не могла угомониться Маша, – что у меня на душе творилось?

Игорь сидел напротив, прикрывшись рукой, улыбался.

– Зачем же ты ушла?

– Я думала, что значу для тебя хоть что-то. Думала, что кинешься меня догонять. А ты? – Маша уже изрядно захмелела и расчувствовалась. Слезы, размыв тушь, черными потоками струились по щекам. – Ты даже не обернулся в мою сторону. Я тебя люблю, а ты даже не посмотрел и ни разу потом не позвонил. Сволочь! На месте Аньки я бы не промахнулась.

– Так, – значительно произнес Игорь. – Сириусу больше не наливаем.

Мимо столика, как раз проходили двое молодых людей. Один из них остановился возле Маши и, наклонясь, проговорил заплетающимся языком:

– Девушка, вас обижают?

– Гуляйте, мальчики, – не глядя на ребят, сказал Игорь.

– Ты, дядя, это нам? – они тут же переключились на него.

Игорь не успел отреагировать, вмешалась Маша.

– Свободны. Без вас разберусь. А если непонятно, я сейчас позвоню папе, и он вас посадит! – с вызовом сказала девушка.

Неизвестно, какое продолжение получил бы этот эпизод, но подоспел Николай с парой ребят. Утихомирив задир-клиентов, Николай предложил Гарику пройти в кабинет и там выпить кофе в спокойной обстановке.

– Поднимайся, деточка. Пошли, приведем тебя в порядок. Горе ты мое луковое.

Маша притихла. Игорь покачал головой.

– Гарик, ты зачем Машку так напоил? – подсев, спросил Николай.

– Я ее не поил. Она сама. У нее горе.

– Какое? – удивился тот.

– У нее, как ей кажется, безответная любовь.

– Мне не кажется, – Маша уже почти успокоилась.

– Вот, пожалуйста. Опять двадцать пять. И так весь вечер.

– Машенька, идите в кабинет. Там спокойно договорите. Будешь мороженое?

– Буду. Пошли.

Перед тем как приступить к мороженому, Маша умылась, припудрилась и, улыбаясь, вернулась к Игорю.

– Ну, как ты, Мария? Вижу, получше? – Игорь уже допивал свой кофе.

– Прости, – виновато сказала девушка. – Я веду себя как дура.

– Почему как?

– Гарик!

– Да ладно, не сердись. Неужели, еще не привыкла?

Маша подошла к Игорю, наклонилась, коснулась лбом его головы.

– Привыкла, Гарик. Мне очень их не хватало, твоих приколов и шуточек. Твоего смеха, твоих песен… – Маша говорила очень тихо. Игорь слушал, прикрыв глаза. – Знаешь, я если видела где мужчину с бородой, везде ты мерещился.

– Завтра сбрею.

– Только попробуй! – с угрозой сказала Маша. – Ты без нее не ты, – нежно провела рукой по заросшим скулам.

– Маша, Маш. Я хочу тебе кое-что сказать, так что, будь добра, ешь свое мороженое и слушай.