Текст книги "Как воспитывать детей. Советы православного психолога"

Т. В.: Плохо – это уже оценка, плохо – это уже критерий, начало прозрения, начало выздоровления, потому что понимаешь, что плохо.

Подчас в 13–15 лет, в юношеском возрасте, мы перестаем слышать, что говорят нам родители, а они беспокоятся, переживают – выучил или не выучил, сделал или не сделал. Но устои семьи в виде простых человеческих слов, простых разговоров (я не люблю слово «принципов», потому что в нем есть что-то мертвое, жесткое), поступков родителей – это то, что однажды возвратит детей на простую, но истинную землю – что хорошо и что плохо. Поэтому важно, что семья исповедует.

Время сегодня такое безжалостное, оно расставляет приоритеты: у кого тачка круче, у кого дом круче и т. д. Это все внешнее. Что у семьи в приоритете? Служение деньгам или человеку, обществу, ребенку, чужому, другому… Что во главе угла? Я хочу, чтобы эта мысль дошла до всех нас. Что мы исповедуем? Или мы исповедуем в будущем оздоровление нашего общества, или на нас очень быстро надвинется апокалипсис? Что у нас внутри? Что мы говорим?

Я вспоминаю разговор с одним подростком. Он сказал, что не хочет больше учиться в школе. Спрашиваю: «А чего ты хочешь?» Говорит, что хочет быть либо столяром-краснодеревщиком, либо медиком. «Что ж, и то и другое прекрасно. И плотник всегда будет нужен человеку – он нуждается в красивой работе по дереву, и твоя душа будет в этом нуждаться, это красивая работа. И медик очень нужен. Но медик-троечник никому не нужен. Ты загубишь жизнь какому-нибудь человеку. Ты уже не тот, кто спасает, а тот, кто губит. Выбирай сам, чего ты хочешь в этой жизни». Хорошо, что не сказал: «Быть паразитом, родители, дайте денег поступить в вуз».

Д. С.: До такой искренности мало кто доходит в молодости.

Т. В.: Пускай наши дети задают нам вопросы, куда идти, кем быть, а нам следует задать вопрос перед Богом: Господи, что должно ответить моему ребенку, что должно сказать?! Не брякать в суете: «Сейчас в рыбном институте самый маленький конкурс, а этот институт самый перспективный, туда иди, там карьеру можно сделать». Всегда надо быть на страже: что мы говорим? Какое слово несем?

Мне все равно хочется вернуться к родителям, к нам, потому что в основе трагедии наших детей лежат наши слепота, невнимание и расплывчатые ценностные ориентиры – на что мы ориентируемся, что хотим получить. Мы хотим, чтобы в будущем нас не задвинули за печку, стыдясь нашей старости, а посадили во главу стола и сказали: это мои родители, это мои мама и папа. Не предки, не пращуры, не тот, кто надоел, а родители, давшие нам жизнь, и мы для них сыты, и они для нас святы. Встанут и скажут, что будут служить, несмотря на маленькую зарплату, и надо служить Родине без пафоса, понимая это. Даже если что-то случится, скажут: «Я не оставлю свою семью. Я стану на пяти работах работать, но мои дети будут знать, что у них есть отец, который будет их воспитывать, кормить, одевать и спрашивать с них просто, ясно и строго, не лицемеря, не лукавя, не притворяясь».

Наш родительский ценз должен быть искренним, нравственным, прежде всего носителем духовности. Как только мы размыли это на социум, на мир, как только мы начали прогибаться, мы начинаем прогибать своих детей, а они – своих. И вот пошла деградация. Пошли дети индиго, умные-умные, но при этом берущие пистолет и стреляющие в тех, кто рядом, кто им помешал, кто их раздражает.

Все равно, пока есть родители, есть свет любви!

За воспитание мы ответим до седьмого колена. И чем меньше дети, тем глубже фундамент воспитания. Чем старше дети, тем меньше мы говорим словами, тем больше показываем своей жизнью. Показываем, как мы живем, что исповедуем, что делаем, куда ходим, что читаем, что любим, о чем говорим.

Большие дети, нам кажется, мало нас слышат. Нам это только кажется. А все, что кажется, – это ложь. Истинное – в наших родительских поступках. Истинное – в наших родительских исповедях, подчас без слов – в наших действиях.

Поэтому мне так хочется всех нас, живущих здесь и сейчас, повернуть к себе, к нашим родительским началам.

И не надо стесняться родительской старомодности веры в Бога. Мол, это уже анахронизм, который неважен.

Д. С.: Такое неверие стало стесняться самого себя. Я не встречал человека, о котором можно сказать: «Старый образованный болван, в Бога верит». Так не говорят… Таксист – я всем рассказываю – 25 лет назад мне говорит: «Я вас, попов, уважаю». – «А за что такая честь?» – «Вы из ничего делаете деньги. Бога же нет». – «Чудак, есть, я тебе точно говорю». Он так удивился. Я думаю, он придет к Богу. Он проявляет интерес: существуют попы, он их уважает, они из ничего делают деньги, Бога нет. Интересно.

Т. В.: Общаясь с разными людьми, я могу сказать: сейчас, к счастью, больше православных людей, все-таки я нахожусь в православном учреждении, мне как-то дышать от этого легче становится. Всякий вопрос достоин ответа. Кто бы тебя ни спросил, ты должна отвечать обязательно с любовью, вниманием, уважением к человеку, который пришел к тебе. Здесь других позиций быть не может. Но как часто я слышу о том, что вера старомодна, сейчас так много открыто в параллельном мире: парапсихология, экстрасенсорика, гадалки, знахарки…

Д. С.: Что там открыто?

Т. В.: Там открыто, что душа есть.

Д. С.: Без них знали.

Т. В.: А им это интересно. Что такое церковь? Это такой рудиментарный орган, который должен отпасть. Они все одно и то же говорят.

Д. С.: Американцы, был такой период, всем младенцам вырезали аппендикс. Потом просчитали, что IQ детей, которым они вырезали аппендикс, ниже, чем у обычных детей. И они сразу назад. Они все такие передовые. Потому что рудимент-то рудимент, а без него он будет дурак дураком.

Т. В.: Кроветворный орган убрали.

Д. С.: Но они не знали. Наука знает какую-то крошку. Один мудрец сказал: «Если ты верующий, а Бога нет, ты ничего не теряешь, а если неверующий, а Бог есть, то ты теряешь все». Поэтому вера в Бога – выгоднейшая вещь.

Т. В.: Это должно не насаждаться, а должно расти.

Д. С.: Но сначала-то посадить надо.

Т. В.: Не с позиций силы.

Д. С.: Это невозможно.

Т. В.: И невозможно, и опасно. Как отлетают дети, я прекрасно знаю. Отлетают в воцерковленных семьях, в полных семьях, когда приходит ребенок, отслужив в армии, с негодованием на родителей: «Это они меня туда отправили!..» Вы, батюшка, знаете этого ребенка, вы не стали его венчать, потому что он перестал ходить в храм, и он сразу вспомнил, что вера есть, Бог есть, все есть, оказывается. Только был бы брак такой, как положено перед Богом, в таинстве венца состоялся!.. Это непридуманная история.

Д. С.: Таких много. Я не думаю, что человек не верует в единую апостольскую церковь. Такого человека надо крестить – а вдруг он когда-нибудь придет? Придет всей душой. А венчать – это еще зачем? «А вы знаете, батюшка, мы хотим венчаться». Я на это всегда отвечаю: «Теперь нужно сделать так, чтобы я захотел». Он хочет… Даже в ГУМе: «Я хочу эту шубу». А деньги есть? А таинство похлеще шубы.

Т. В.: Я хочу все-таки вернуться к семье. Больной вопрос. Мне думается, мы все силы должны приложить к тому, чтобы вернуть ценностную ориентацию семьи не на престиж, не на успех, не на материальное благополучие.

Д. С.: Мы свой вклад вносим. А еще нужна вся мощь государственной пропаганды. Если бы директором был я, я бы все телевидение вычистил, все ненужное, режиссерам сказал: хотите денег – давайте исповедуйте семью. Не «давай поженимся на 15–30 минут», а что-то посерьезнее.

Т. В.: Возвращаясь к нашей прошлой передаче, помните, что я сказала: кто мы такие – родители и дети? Мы – семья, а это неразрывно связанное духовное единение, мы вместе развиваемся и созидаемся!

Мы знаем, что Господь поставил предел земли, знаем, что пределом будет служить зло, которое на земле разольется, и мы знаем, что первой лакмусовой бумажкой будут дети, которые перестанут любить и почитать родителей. Вот почему главное – семья, созидание семьи, чтобы этот конец не наступил раньше. Чтобы дети индиго – интеллектуально грамотные, но без понятия о доброте, любви, заботе, не стали нашими детьми. Чтобы мы сумели дать этой земле новых детей – любящих, верующих, созидающих, хранящих, а не старающихся только для себя, под себя и о себе!

Чтобы уменьшались детские дома в нашей стране, чтобы их количество потихонечку таяло.

Все дети имеют родителей. Все дети востребованы в истинном свете, и для всех детей на этой земле есть родители! Родители, которые будут их любить и учить этой любви. Семья – это школа любви, той самой любви, которая долго терпит, не завидует, не возносится, милосердствует, не гордится, не бесчинствует.

Д. С.: Это важно, это вписывается в служение.

Т. В.: Мне хочется все-таки эту точечку поставить. Чтобы семья всегда была! Не прерывалась, не прекращалась! Семья в космическом плане. И чтобы каждая семья имела свою душу, чтобы каждая душа имела на земле принадлежность к семейному дому. Да, мы знаем: в высшем понятии каждая душа принадлежит Господу Богу. На этой земле Господь дал неизреченную милость – душу поместил в тело для спасения, для вечной жизни. И надо, чтобы для маленького человека всегда было место, любое место: детский дом, приемная семья или семья, данная изначально. И для каждой семьи тоже должен быть свой дом. И в этом доме должны звучать слова: «Я тебя люблю» и «Ты мне нужен, мы едины». Любовь объединяет!

Нужно, чтобы каждая семья научилась правильно любить – любить для служения друг другу. Только в этом есть гармония и прорастание каждого из нас. Потому что, служа, мы прорастаем друг в друга. Умея любить, человек не может раздавить лягушонка ногой, потому что он знает, что такое любовь. Любовь – это боль и страдание за другого, для другого. И нет в мире мелочей, которые были бы неважны: тут я люблю, а вот здесь могу совершить насилие. Такой любви нет. Это не любовь. Любовь – это там, где я не принесу боли и страдания умышлено, специально, нарочно.

Д. С.: Так оно и есть. По замыслу Божьему семья соотнесена с космосом, который Бог создал и куда нас поместил. Создавая Адама, творец увидел: нехорошо быть человеку одному. Сотворил помощника по нему: взял из него часть, создал ему жену. И Адам увидел – «плоть от плоти моей, кость от костей моих». Что это значит? Это значит не что иное, что он ее возлюбил, как самого себя, и это то искомое, что требовалось. А дальше в нем и в ней содержались будущие их дети, для того чтобы плодиться, размножаться, наполнять землю. Это каждый ребенок должен с детства узнавать. И в детском саду, если не закроют такие, и в школе, и все дальше и глубже. Но самое главное, чтобы в семье это звучало. Что не просто папа с мамой решили пожениться: «Горько!», белое платье, большая машина, колечки, куколки, винцо, пивко, дальше пьяная драка. При рождении семьи происходят вещи космического масштаба.

Т. В.: Так удивительно просто сказали об очень важном, значимом, сакральном смысле. Все слова вроде бы знаем, а смысл очень прост и глубок.

Д. С.: Я давно над этим думаю, бывают и удачные сравнения.

Т. В.: Очень удачно. В мою душу вошли эти слова своей простотой и глубиной.

Д. С.: Я рад, что у нас с вами несравненное душевное единство. Я и по должности своей должен этим заниматься – защитой детства и материнства.

Т. В.: Должность должностью, но это и дух.

Д. С.: Да, это идет изнутри. Я очень люблю русских людей и вижу, во что мы превращаемся. Трудновато это наблюдать. Хоть в чем-то хочу постараться пусть не остановить этот процесс, но хотя бы затормозить.

Т. В.: Хотя бы пятками на самом краешке, чтобы было, чем спастись, а спастись можно только сохранением семьи и рождением такого нового поколения, которое бы сохранило на века ее незыблемость и нерушимость.

Беседа 3. Секреты наших детей, или Тайны возраста, о которых надо знать

Д. С.: Я уверен, что рекомендации Татьяны Владимировны будут для вас и ваших деток весьма полезны.

Под влиянием наших бесед на телевидении к нам стало гораздо больше обращаться мам и даже пап, что радует. Они задают вопросы по детской возрастной психологии. И поэтому я хотел бы начать наш нынешний разговор, чтобы вы нам о ней рассказали, чтобы не отправлять людей к специальным книгам. Я эти книги читал давно, помню некоторые фундаментальные вещи. А обывателю так проще. И потом, для многих лучше один раз увидеть и услышать, чем один раз прочитать. Поэтому поговорим об этих периодах, которые наука отделяет друг от друга. И хотя понятно, что жизнь человека неделима от зачатия и до смерти – это один человек, но все-таки эти этапы имеют характерные отметины, вехи.

Т. В.: Да, они есть. И знание об этапах взросления поможет нам понять, чем мы должны заниматься на каждом из них. К сожалению, курс психологии часто размывает понятия возрастной периодизации, но они существуют, хотим мы этого или нет. Человек – это и телесное, и душевное, и духовное единство. Все это связано и обусловливает становление, развитие, формирование нашего ребенка. И об этих возрастных этапах хочется сказать.

Период младенчества

Д. С.: А если вначале поговорить не деля? В общем. Младенец начинает жить, и на него можно влиять уже во время беременности.

Т. В.: Да, несомненно.

Д. С.: Мне кажется, если бы у меня появился такой ребенок внутри утробы матери, я бы стал заниматься его воспитанием, когда бы его еще не было. В самом общем плане, широкими мазками, что полезно младенцу, находящемуся еще внутри мамы?

Т. В.: Прежде всего, быть сохранным. Во всех аспектах души и тела. Мы часто поддаемся эмоциям. Хорошо, когда эти эмоции светлые, радостные, яркие, теплые, позитивно на нас влияют. Но чаще всего они тревожные, неуверенные, ранящие. И они еще подогреваются миром, который вокруг нас, особенно телевизионными передачами, кухонными разговорами: доллар растет, все плохо, мир катится к краху. И бедный наш малыш уже страдает внутриутробно от этого мира.

Задача мамы и отца – создать вокруг ребенка такой мир, чтобы кровь матери, которой питается ребенок, не стала стрихнином, а стала тем, что дарует ему жизнь новую, жизнь ради светлого, настоящего, ради спасения.

Поэтому хочется сказать нашим дорогим родителям: берегите себя от ненужных разговоров, переживаний, домыслов. Что будет, увидим. Давайте жить тем, что есть, а есть у нас малыш, который уже в нас, который уже живет своей жизнью, но эту жизнь мы формируем. И очень важно беречь и хранить ребенка с первого дня его жизни. Не случайно в народе есть такое поверье, что мать должна смотреть на все доброе и красивое, не нужно, чтобы взгляд ее касался безобразного.

Д. С.: Это даже не поверье, а традиция, которая основана на опыте. Есть музыка, например, которая называется «тяжелый рок». Очевидно, что она не полезна младенцу. Научно доказано, что младенец воспринимает музыку, находясь в утробе, и узнает ее впоследствии.

Т. В.: Не случайно тяжелый рок – как рок, роковая ситуация. Не нужна нам такая ситуация роковая.

Еще хочу сказать, что сегодня мир полностью компьютеризирован. И беда в том, что матери забывают о том, что внутри них, что там малыш, и сидят за компьютером. Последствия этой компьютеризации, однозначно, негативные. Поэтому решайте сами – за компьютером или на прогулке, за компьютером или просто за доброй книгой, за компьютером или за слушанием хорошей музыки, за компьютером или за уборкой дома. Потому что чистый дом – это радость, покой, комфорт. Может, лучше это, чем компьютер, который, может, приносит и деньги, и средства, но он яд для ребенка. И мне кажется, что выбираем все-таки то, что для ребенка, а не для нас, мы не за временную жизнь, потому что он продолжение нас, и пусть он будет продолжением нас в добром, здоровом виде. Мне бы хотелось обратить внимание на этот момент.

Еще один акцент – роль отца. Казалось бы, это мама вынашивает младенца. Но мы понимаем, что он принадлежит двоим – отцу и маме. И в этой ситуации внимание отца, его доброе слово, забота являются такими факторами, которые сохраняют, обеспечивают и позволяют малышу нормально развиваться и родиться здоровым. Я не за то, чтобы отец присутствовал во время родов. Из горького опыта знаю, что многие отцы, увидев это великое таинство – а к таинству нельзя подходить просто из любопытства, таинство предполагает тайну, – начинают потом бояться и супружеских отношений, и прочего. Не всегда это приносит благой результат!

Д. С.: И потом чисто практически ни в одной культуре, ни у одного народа, начиная с тех, которые еще голыми ходят, кончая теми, кто построил великие цивилизации, такого не было, чтобы отцы присутствовали при родах. Это изобретение последних десятилетий.

Т. В.: Это какой-то сервис, ненавязчивый, но губительный.

Д. С.: Это нетрадиционно. А то, что нетрадиционно, как правило, против природы или психологии человека.

Т. В.: И тут мне хочется сказать близким: нужно больше теплых слов, больше участия, внимания к матери. Женщина в этот период становится очень ранимой. Это не только гормональные явления, но и то, что ты постоянно находишься в ответе за того, кто внутри тебя. Это и непривычность, и отказ от себя. Здесь так много того, что вопреки себе и своей натуре, и это требует дополнительной поддержки и внимания. И мужчина своим вниманием, добрым словом, заботой, просто теплом, одним вопросом: «Как вы сегодня себя чувствуете?» – дает заряд таких эмоций, такой веры, что нас уже трое. Может, я не такая красивая, не такая привлекательная, может, раздражительная, но это всякий раз напоминание, что нас уже не двое и мы несем ответственность друг за друга.

Д. С.: Бывает, наоборот, женщина при беременности так расцветает, что глаз не оторвешь.

Т. В.: Бывает. Но чаще женщины смотрят со стороны внешности – и фигура не такая красивая, и вообще… Важно говорить, что беременность украшает женщину. Она делает ее женственной. Она в ней раскрывает ее истинную предназначенность – быть матерью, женой, воспитателем. Вот поле для познания, для освоения совершено новых знаний, потребностей и умений – стать матерью. И это на всю жизнь, не на этот период, а на всю свою жизнь, «до дней последних донца».

Поэтому период до рождения ребенка не только не неважен внешне – он основа основ того, что у нас получится.

Д. С.: А чуть было не пропустили.

Т. В.: Да, такой важный период, начали с периода младенчества.

Д. С.: Я очень уважаю Антона Макаренко. Не помню, где вычитал: родители, имеющие полугодовалого младенца, пришли к нему советоваться, а он сказал: «Вы опоздали на полгода». И как-то это в меня очень засело.

Т. В.: Как человек, который имеет в практике опыт общения с детками, начиная с младенчества, с новорожденности, я люблю этот возраст не только как человек, но и как профессионал: как много в нем заложено! Какой огромный аванс дан для жизни! И хочется эти знания передать всем родителям: знайте, это основа основ всего того, что потом мы будем иметь в раннем возрасте, в младшем и среднем возрасте и дальше.

Хочется нашим родителям напомнить об особенностях этого возраста. Возраст младенчества характеризуется 12 эпикризными сроками. Такого никогда в нашей жизни больше не будет. Это только первый год жизни – 12 эпикризов. Что такое эпикриз? Результат после срока. То есть каждый месяц жизни – новый этап развития младенца, и если что-то упущено, это скажется в следующем месяце жизни.

Д. С.: Каждый месяц…

Т. В.: Да, каждый месяц имеет свое революционное назначение. Не эволюционное, а революционное.

Д. С.: Такие взрывы развития.

Т. В.: Да. И когда мы ждем какого-то поступательного развития, это ошибка. Надо принять то, что поступательное развитие у малыша будет ровно на недельку, а потом вдруг опять начнется ломка режима. Не надо пугаться, так и должно быть. Есть период накопления, он довольно короткий. Получили, накопили, и вдруг что-то ушло в тень – не бойтесь, это не та тень, за которой все стало темно, это лишь тень временного затишья, чтобы там накопился и созрел новый кризис. И каждый месяц – новый, но в этом всплеске расцвет, развитие, новое содержание работы с малышом.

Дорогие родители, 12 всплесков-кризисов… Не надо ждать, что будет вам покойно и легко: сегодня он засыпает во столько, значит, и завтра, и послезавтра. Нет. Сегодня заснул во столько, а завтра приготовьтесь, что сон может измениться.

Что еще меняется, кроме так называемых режимных процессов? Режимы сна, режимы бодрствования. Здесь мы говорим про ранний возраст, период младенчества. В нем заложена такая мощная сила! Это нельзя пропустить! Какая сила? Даже если у нас с нашим малышом неблагополучно, сегодня это часто происходит по тем или иным причинам, идет борьба за нашу жизнь, за жизнь нашего ребенка, надо успокаиваться мыслью: слава Богу, что мы не безразличны, что мы хотим сохранить жизнь ребенку.

Когда малыш родился, мы понимаем, что было какое-то напряжение во время родовой деятельности. Ранний возраст, особенно период младенчества, – это самый благоприятный период для компенсаторной и реабилитационной работы. В этом возрасте можно сделать почти все. Нам надо только это знать и не терять времени.

А что все? Да все, потому что центры коры головного мозга еще не созрели, они только пунктиром обозначены. Поэтому близлежащие зоны головного мозга возьмут на себя компенсацию незрелого центра коры. Вот такая это сила.

Важно внимательно следить за каждым месяцем жизни. На первом месяце малыш стал различать день и ночь – такое вот биологическое привыкание, биологическая адаптация. На втором месяце стал отвечать на ваше присутствие улыбкой. Прекрасно! Первая личностно-социальная реакция. Идет правильное развитие.

На третьем месяце малыш должен уже не просто улыбаться, а выдавать яркую радость на вас. Это называется «комплекс оживления» (термин дал русский физиолог Н. М. Щелованов). А что за ним? Рука. Оказывается, за радостью развития пойдет рука, ребенок при виде вас от радости начинает ножками и ручками двигать. Мы повесили игрушку, вот по ней удар, а игрушка – это цвет, движение, звук, форма. Сколько нового познается в радости! Комплекс оживления является объективным показателем своевременного психофизиологического развития. И очень тревожно, если этой реакции радости нет.

Вот он потянулся рукой, а за рукой тело повернулось, потому что рука и туда тянется, и сюда. И вот малыш стал двигаться, уже поворачивается на бок, на живот!

Что же я хочу сказать? Что в этом возрасте, только в этом возрасте существует теснейшая корреляционная взаимосвязь: психическое развитие зависит от развития моторики и обусловлено им. В дальнейшем этой закономерности не будет. В других возрастах психический статус определяет все остальное развитие. И только ранний возраст характеризуется тем, что развитие крупной моторики, движения обусловливает психическое развитие.

А для того, чтобы возник комплекс оживления, необходимо общаться с малышом – говорить, петь, играть. Обеспечить двигательную активность через гимнастику, массаж. Это родительское общение даст результат – гармоничное своевременное развитие ребенка.

Четвертый и пятый месяцы: появление первой доречевой активности – гуление, малыш узнает родительский голос, с радостью «разговаривает» с вами! И тонко воспринимает всю эмоциональность общения. Как важно знать, что родительские тревоги, недовольство, страх или радости чутко улавливаются душой ребенка! Поэтому, входя в общение с малышом, проверьте свое настроение, настройтесь на мажорный лад, а все мрачное постарайтесь погасить.

Ваш настрой – это психологический комфорт ребенка. Будьте внимательны – малыш, как лакмусовая бумажка, отражает в своем состоянии родительское настроение.

На пятом месяце жизни малыш начинает делать попытки ползать, его руки становятся осознанным инструментом в знакомстве с окружающим миром.

На шестом месяце наблюдается стремительная динамика в развитии крупной моторики: он ползает и вперед, и назад, свободно переворачивается и садится. У малыша свободными и действенными становятся руки, он много о них знает, хорошо их использует в приближении окружающего мира. Но главным достижением являются пальцы – это первопроходцы в уточнении свойств предметов окружающего мира, с которыми малыш сталкивается.

Пинцетный рефлекс кисти руки – важный показатель психофизиологической зрелости ребенка в этом возрасте! Мелкая моторика кисти позволяет выделить свойства предмета, а это уже первые мысли. Малыш отвечает себе на вопрос «Что это такое?». Это анализ, способ познания. Мелкая моторика – это также стимуляция речевых центров. Появляется новое в речи ребенка, гуление переходит в лепет!

Но все это возможно только при активном общении взрослых с ребенком! Ваша речь, ваша активность – залог развития ребенка.

Д. С.: Да, в этом возрасте ребенок уже даже может бросать игрушки. Некоторые малыши доходят до того, что одной игрушкой бросают в другую. Это бывает редко, но я наблюдал.

Т. В.: Это сложнейшая координация. Это уже игра. Корзина с игрушками, и из нее малыш все выкидывает. Многие родители думают: что это он делает? А он играет. Но на основе этой игры идет другой важнейший психический процесс – восприятие нашей речи, обращенной к нему. Малыш не научится говорить, если мы будем молчать. Наша речь – в ней эмоции, в ней наши чувства, наше тепло. Как малыш реагирует, когда мама строго или даже жестко говорит? Он плачет. Он, не понимая слов, понимает все чувства, которые мать в них вкладывает.

Почему малыш выдает такую чуткую реакцию, когда родители начинают ссориться? Он начинает кричать, беспокоиться, отказывается от груди. А это мы поссорились. Мы не ссорились с ним, мы между собой поссорились. Это говорит о том, какая эмоциональная чуткость чувств у ребенка. Родители, не забывайте об этом, это не просто слова. Сейчас вы или даете ребенку развитие, или отбираете его здоровье – и психическое, и физиологическое – своей ссорой. Ранний возраст – это период тончайший, период огромных возможностей.

Д. С.: Меня огорчает, что очень часто можно наблюдать такую реакцию мамы с первенцем: появляется новый фактор в ее жизни, и она устает, а почему – непонятно. Как устает женщина с десятью, устает и находится в некотором раздражении. И ей хочется отдохнуть от ребенка в этот первый год, который считается самым трудным, но и самым интересным, и она пропускает эти эпикризы. И это вместо того, чтобы максимально интенсивно их использовать для развития, потому что от нее зависит, будет он очередным русским гением или аморфной куклой. Ради каких-то иных занятий она готова его отдать чужим людям или родственникам, которым уже ничего не объяснишь.

Т. В.: Да, ребенок – сильная система, его трудно погубить. Родители, не торопитесь опережать гармоничное развитие, не нужно ничего опережающего. Всякий интенсив – это яд. После опережения наступает истощение. Развитие ребенка должно быть своевременным и гармоничным. Психологи и физиологи-педиатры в оценке развития неспроста пользуются такими критериями:

• гармоничное;

• нижнее гармоничное;

• верхнее гармоничное.

Еще надо заметить, что главным источником развития малыша является общение с вами – родителями, бабушками, дедушками, братьями и сестрами! А не общение с детским коллективом. Малышу нужны только вы!

Мне сейчас хочется сделать маленькое отступление. Когда одно и то же происходит каждое утро: поднять, накормить, обиходить, провести какие-то гигиенические мероприятия, позаниматься, молоко сцедить, то этот круг подчас бывает замкнутым. Он приводит к своего рода выгоранию. А тем более мы все знаем, что существует послеродовой психоз. И я с ним очень часто сталкивалась. Он обусловлен многими вещами, не только генотипом нервной системы, но и социальными, моральными и духовными факторами.

Д. С.: Даже нашими железобетонными домами.

Т. В.: Конечно.

Д. С.: Совершенно другая атмосфера в городском многоэтажном доме.

Т. В.: Да, безвоздушная. Есть понятие сенсорной депривации. Это не депривация, это не распад человеческой личности, но усталость от однообразия. Почему так велика роль отца? Ты пришел – возьми ребенка на прогулку. Дай матери просто поспать. Ведь она практически не спит первый год жизни малыша. Он редко дает ей поспать.

Д. С.: Да, я не против того, чтобы муж ей устраивал выходной на полдня.

Т. В.: На два часа хотя бы.

Д. С.: И действительно надо помнить: этот период невосполним. Если к нему подходить ответственно, остальное можно потом организовать. Мать может общаться с ребенком и во время сцеживания, и во время гигиенических процедур, она может петь, разговаривать с ним.

Т. В.: Просто должна.

Д. С.: Она может устать. И чтобы выйти из замкнутого круга, может просто стихи читать, те, которые помнит из школьной программы, а лучше во время беременности выучить Агнию Барто и что-то получше. Третье – можно включать настоящую музыку. И делать все процедуры более или менее профессионально, механически, а внимание сосредоточить на музыке. Это и ребенка будет обогащать, и женщине отдых. Ты не просто подгузник меняешь, а находишься в концертном зале. Только, конечно, звук должен быть приглушенным, чтобы ребенок активно вслушивался.

Т. В.: Да, вы правы. Анализаторы готовы, но их надо развивать.

Д. С.: Даже в таких вещах. Самая тривиальная вещь. Она превращается в восстановление мамочки, компенсатор мамочки. И в то, чего ребенок будет ждать.

Т. В.: Но нам все равно надо нашим дорогим папам сказать, что материнство и отцовство – очень серьезное дело, и тут нужна забота и помощь друг другу. Да просто подхватить малыша.

Почему я этот акцент ставлю? Потому что очень часто папа пришел с работы: «Я устал». Но когда жена говорит: «Подержи», надо руки помыть и хватать ребенка, вы же его не видели целый день. Вы вносите свою гамму общения – он ощущает тембр вашего голоса, ваши запахи, ваши руки.

Д. С.: Гамма – музыкальный термин.

Т. В.: Да. А мама в это время посидит и послушает музыку для себя. И конечно, побежит на кухню готовить ужин любимому супругу.

Д. С.: Папа может просто в кресле положить его на живот, как угодно.

Т. В.: Способов много, было бы желание.

Д. С.: Но так, чтобы не уронить ребенка.

Т. В.: Путей море, было бы только желание их реализовать у обеих сторон, прежде всего у пришедшего папы. Подхватывает ребенка – это опять радость: как отец его любит! Ведь женщина расцветает, у нее силы появляются от того, как отец любит ребенка, как он смотрит на него. Пускай неуверенные попытки, но это нам двоим принадлежит. Это семью укрепляет. А когда коня на скаку остановит, в горящую избу войдет и вся суровая… «Посмотри, на кого ты похожа?» И начинается: «Ты не так взял, не так сделал!» Ну так научите мужа спокойно, чтобы взял и сделал. И бутылочку давать научится, и младенца держать, и после еды его приведет в порядок. Дорогу осилит идущий. Доверяйте, тогда все получится.