Текст книги "Любовь и жизнь. Воспоминания. Стихи"

И пятый фактор – это широкий кругозор, сформированный постоянными переездами семьи, вызванными сменой места службы отца. Во времена детства Татьяны Петровны семья буквально исколесила всю Украину, к которой Татьяна Петровна оказалась крепко привязана на всю жизнь. (Путешествуя во взрослые годы по Кавказу, она находила в южной кавказской природе черты природы украинской.) Это и Киев, и Конотоп, и Васильков, и Чугуев, и Ружино, и Новозыбков, и Батурин, и Днепропетровск, и Полтава и целый ряд других мест и местечек. Сама Татьяна Петровна считала, что ей любовь к странствиям досталась от деда по отцу, который был всегда в вечных разъездах и даже приглашался Семеновым-Тян-Шанским в его экспедицию в Среднюю Азию, но по материальным причинам не смог воспользоваться этим приглашением. В детскосельской школе Таня заслушивалась рассказами учителя-географа Александра Станиславовича Зегжды, много в свое время путешествовавшего по миру.

Эта страсть к познанию мира в его разнообразии сыграла важную роль в выборе Татьяной Петровной ее первой, геологической специальности. Как геолог она где только ни побывала в пределах СССР: в Крыму, на Урале, на Дальнем Востоке, в Средней Азии, в Карелии. Потом, уже став искусствоведом, изъездила весь Кавказ (Дагестан, Грузию, Армению, Азербайджан, Осетию), Прибалтику, позже побывала и за границей в Польше, ГДР, Англии, Италии, Голландии. И, сидя на Везувии уже в 1972 г., вспоминала далекие рассказы А. С. Зегжды.

В совокупности все перечисленные факторы создали личность ученого, интеллектуала, обладающего ясным, холодным, рациональным умом, служащим сердцу с его любовью к искусству и воспитанной в нем с детства привязанностью и интересом к народу, народности, демократичности, героичности, жертвенности. «Совпали» установки сверху и посылы самой личности исследователя. Дело, конечно, не столько в «совпадении», сколько в учете настроений масс и в их отражении в установках и партийной политике. То, что сейчас кажется надуманным, для многих было «велением сердца», исторически и культурно обусловленным.

В страницах жизни Татьяны Петровны Знамеровской не только объяснение ее любованию изображениями камней в живописи, которое поражает своим профессионализмом. Во многом судьба и личность Татьяны Петровны отразили эпоху и в целом являются важными с точки зрения создания некоего «портрета поколения». Вспомним А. С. Макаренко, собиравшегося написать книгу о том, как быть счастливым, несмотря на удары судьбы. Вспомним героев А. Гайдара, например отца Альки – Сережу из «Военной тайны». Гибель сына его не согнула. Это была эпоха людей, сильных духом как никогда. В судьбе и личности Татьяны Петровны – объяснение ее интереса к испанской живописи Золотого века с ее жизнелюбием и жизнеутверждением, вспомним хотя бы «Хромоножку» Риберы. В них частично и объяснение того заразительного жизнеутверждающего пафоса, который несомненно присутствует в интерпретации творчества испанских мастеров Золотого века в книгах Татьяны Петровны Знамеровской и который отсутствовал в книгах ее предшественников, представлявших, в частности, Риберу как певца казней и любителя истязаний! В ее жизни и объяснение того внимания к человеческим переживаниям и страданиям мастеров, которого не знала предшествующая искусствоведческая литература. Монографии Т. П. Знамеровской о Рибере и Веласкесе – одни из первых в отечественном искусствознании – написаны в жанре творческой биографии.

Т. П. Знамеровская была всесторонне одаренным человеком. Как уже указывалось, она с детства писала стихи, рисовала, отлично танцевала, всегда принимая участие в концертах школьной самодеятельности, была необычайно музыкальна, у нее был несомненный литературный дар. Уже взрослой Татьяна Петровна некоторое время, пока не встал настойчиво вопрос об окончательном выборе между искусствоведением и литературой, посещала группу начинающих авторов при Ленинградском отделении Союза писателей, которой руководил Всеволод Александрович Рождественский. Она показывала ему свои стихи, и он был очень высокого мнения о них. «У меня, – писал Рождественский в 1963 г. в одном из своих писем к Т. П. Знамеровской, – уже давно сложилось убеждение, что Вы – поэт собственного лирического голоса, чистой и правдивой ноты сердца». «Поэзия, – продолжает он, – это непроизвольное выявление Вашей жизни, без которой, очевидно, Вам трудно было бы жить». И подпись: «Сердечно приветствую Вашу Музу Вс. Рождественский»[20]20
  [Рождественский В. А.] Письма В. Рождественского к Т. Знамеровской: 1963 г. // ЦГАЛИ СПб. Ф. Р-122: Знамеровская Т. П. Оп. 1. Д. 21. С. 4.


[Закрыть].

Стихи сопровождали Т. П. Знамеровскую в течение всей жизни, и те перипетии ее судьбы, которые нашли отражение в дневниках и воспоминаниях, выразились и в ее лирике.

Пришло время опубликовать стихи Татьяны Петровны, которые в свое время мало издавались, так как все свои силы Т. П. Знамеровская отдавала истории искусства и преподавательской работе в университете. Между тем стихи Т. П. Знамеровской несут в себе все те характеристики, которые мы выявили как свойственные ее яркой личности. Прежде всего, в них превалирует жизнеутверждающее начало. Даже если лирический герой стихов Т. П. Знамеровской, которым является в большинстве случаев именно она сама, грустит, это обычно светлая грусть. Герой лирики Т. П. Знамеровской всегда готов к борьбе, он стоек и верит в победу Добра над Злом, Удачи и Счастья над Неудачами, Мужества над Трусостью, Жертвенности над Себялюбием. Т. П. Знамеровская не тушуется за образом своего героя, она пишет в женском роде от своего имени. Но, как и в ее личности, в ее стихах гармонично объединены женское и мужское начало. Ряд стихотворений Татьяны Петровны был опубликован еще в ее юношеские годы[21]21
  Т. П. Знамеровская отмечает, что осенью 1930 г. в Харькове два ее стихотворения («Днепр» и «Катание на санках») были опубликованы профессором Харьковского университета Баженовым в изданной им хрестоматии (ТЛ, с. 247, 251).


[Закрыть].

В стихотворном наследии Т. П. Знамеровской есть целый ряд циклов. Это цикл «Любовь», которому мы отдали предпочтение в настоящем издании, поскольку, на наш взгляд, именно сила и стойкость Любви Т. П. Знамеровской ярче всего раскрывает глубины ее личности. Кроме того, это цикл «Странствия», посвященный путешествиям и восхищению красотой тех мест, где довелось побывать его автору; цикл «Тень и свет», в который вошло много стихов о народной доблести и мужестве во время Великой Отечественной войны, а также стихи о сопереживании стойкости Ленинграда, о трагедии этого разбомбленного, но готового возродиться любимого города; цикл «Листья аканфа», включивший стихи, посвященные воспеванию красоты Ленинграда и его памятников, и стихи, посвященные искусству в его разнообразных формах – живописи, архитектуре, музыке, поэзии; и цикл «Переводы» в нескольких частях, включивший переводы сонетов Шекспира, переводы из Т. Шевченко, Леси Украинки, немецких, французских, испанских, итальянских, армянских, грузинских и других национальных поэтов. Поэтическое наследие Т. П. Знамеровской огромно. И оно еще только ждет своего часа. К сожалению, за неимением места мы смогли включить в наше издание только малую толику этого наследия – избранные стихи из названных выше циклов. Совсем оказались не представлены стихи цикла «Кавказские тетради», посвященного путешествиям автора по Кавказу, его природе и людям, цикла «Омела на могучей ветви дуба», который Т. П. Знамеровской закрыт в архиве до 2050 г., лишь несколькими стихотворениями в нашем издании представлены многочисленные переводы Т. П. Знамеровской. С тонкой любовной лирикой в этом наследии сосуществуют высокогражданские стихи.

И в стихах Т. П. Знамеровской, так же как в ее воспоминаниях и научных публикациях, явственно отразился интерес к жизни народа, как своего (русского, советского), так и других стран. Что важно, эти стихи писались не для публикации и не были опубликованы, они писались, потому что Т. П. Знамеровская жила этим, и стихи выливались из ее души естественно и свободно. Ее волновали судьба республиканской Испании («Сражающейся Испании» – стихи в подцикле «В дни войн» цикла «Тень и свет»; дальше называем стихи того же подцикла), судьба Франции, ставшей жертвой фашистской Германии, и она с болью пишет в своих стихах о «павшем Париже» (стихи «Павшему Парижу»); она мысленно в стихах торопила Фландрию подняться против фашизма, напоминая ей о ее народном герое Тиле Уленшпигеле (стихотворение «Фландрии»). Уже отмечалось, что «базисом» своей жизни она считала Любовь. Любовь она завоевала, она у нее была, и она всю жизнь считала эту Любовь великим даром судьбы. Казалось бы, она могла с головой окунуться в свое чувство и жить только им, тем более что с началом войны она уехала к мужу на Дальний Восток и была далека от фронтов Великой Отечественной. Но этого не произошло. Помимо Любви ее уму и сердцу нужно было еще очень многое. Она жила интересами народа, интересами страны. Там, где все было исхожено ею во время недавних геологических практик, где она знала каждый клочок земли, каждое дерево и каждый пенек, там проходил фронт уже в первые месяцы войны, горела земля и погибали люди (стихотворение «Ржевское направление»). Перед эвакуацией она ходила по улицам Ленинграда, сопереживала солдатам, отправлявшимся на фронт, прощающимся с ними матерям (стихотворение «У Десятой Роты»), сама прощаясь с родными памятниками города, и посвятила целый ряд стихотворений военному городу, в котором на ее глазах на Сенатской площади укрывали от вражеских налетов Медный всадник (стихотворение «На Сенатской площади»). В эвакуации все ее мысли были со сражающимся Ленинградом (стихотворения «Мой город», «Мысли в Ленинграде» и др.), со сражающимся Севастополем, в каждом моряке кинохроник о котором она видела своего брата – моряка Черноморского флота (стихотворение «В кино»). Кроме своего горячо любимого мужа она любила еще очень многое в жизни. Любила ставший для нее родным Ленинград, его парки, дворцы, мосты, набережные, его Неву и Фонтанку, Мойку и Карповку, его трамваи… (см. стихи из цикла «Листья аканфа»), – словом, то, что принадлежало не только ей, но народу. В стихах отразилась ее ненависть к мещанам, заботящимся лишь о благополучии и не умеющим мечтать и стремиться к высоким целям (например, стихотворение «Обыватели» из цикла «Тень и свет» или «Каждою минутой дорожи», «Призвание», «Любите Землю» из цикла «Листья аканфа»). Выразительны стихи о героях – Амундсене, Спартаке и о тех, с кем она встречалась в жизни и кто был достоин ее прежних юношеских идеалов, стихи о мужестве Ленинграда («Гибель Амундсена», «Баллада о Спартаке», «Дон Кихот», «Ленинграду», «Памяти Владимира Виленкина» и другие из цикла «Тень и свет»).

Автобиографическая книга «Любовь и жизнь» Т. П. Знамеровской по художественному и литературному уровню может быть поставлена в один ряд с дневниками И. Одоевцевой, Н. Берберовой, Л. Чуковской. Встающие с ее страниц образы окружавших Татьяну Петровну людей – живые и удивительно яркие, эпоха предстает во всем своем человеческом богатстве и неповторимости! А ведь это годы 1928–1931 и 1930-е, которые до сих пор нам известны достаточно односторонне.

Увлекательны особенности воспитания детей в дворянских семьях рубежа XIX–XX вв., что, без сомнения, будет интересно всем, кто занимается историей быта и образования. Из воспоминаний Т. П. Знамеровской мы узнаем подробности перипетий Гражданской войны на Украине, где, как мы уже писали, при штабе 12-й армии прошло детство Т. П. Знамеровской. Цепкая детская память удержала подробности быта будней, праздников и трагедий тех лет. Например, в мельчайших деталях она описывает сутолоку эвакуации из Киева при наступлении Деникина и Петлюры. В рукописи содержится материал к истории коллекционирования испанской живописи в России. В семье бабушки по матери Т. П. Знамеровской хранилась, к сожалению сгоревшая в оккупированном Воронеже, картина испанской школы живописи, привезенная кем-то из Дегтяревых из Испании при невыясненных обстоятельствах в первой половине XIX в.; «ее принадлежность XVII веку не вызывала сомнений» [ЛЖ, с. 51]. Необычайно интересны подробности жизни бывшей Николаевской гимназии в советские годы, когда она функционировала как трудовая школа-девятилетка № 1 Детского Села. В дневнике Т. П. Знамеровской описываются учителя, их методы преподавания, школьные праздники, развлечения и увлечения молодежи тех лет. В дневниках геологических практик автор подробно описывает встречи с беглыми крестьянами, спрашивавшими дорогу у геолога, которого они принимали за паренька, упоминаются кладбища, которыми быстрее, чем появлялись первые дома, обрастали поселения ссыльных раскулаченных… Публикуемые (и ожидающие публикации) рукописи представляют собой бесценный материал для исследователей разнообразных специальностей, будь то искусствоведы, историки, культурологи, и даже геологи.

До 2050 г. автором закрыта 2-я часть рукописи «Любовь и жизнь», посвященная десятилетиям работы в университете. Этой недоступностью полного текста «Любви и жизни», а также наличием единой темы молодости и любви объясняется то, что мы решили собрать под одной обложкой 1-ю часть автобиографического очерка «Любовь и жизнь», а также выборочно стихотворения из цикла «Любовь», отдельные стихотворения о любви из цикла «Странствия», ряд стихов из циклов «Тень и свет», «Листья аканфа», несколько стихотворных переводов. Стихотворения Т. П. Знамеровской очень личные. Они написаны в пушкинской стилистике, чувство выливается в них очень искренне и естественно, их понимание не требует филологической подготовки. Многие детали, упоминаемые в этих стихах, можно понять, только читая стихи параллельно с воспоминаниям. Поэтому мы и сочли возможным объединить в одном издании прозу и стихи. К сожалению, при жизни Т. П. Знамеровская как поэт почти не публиковалась (мы уже упоминали об этом), литературоведы о ней не знают. Поэтому именно искусствоведы должны выполнить миссию публикации хотя бы части поэтического наследия ученого.

Т. П. Знамеровская хотела, чтобы ее рукописи и стихи увидели свет. Не случайно она тщательно подготовила свой архив, который рассредоточила, многое продублировав, в трех архивохранилищах (Санкт-Петербургское отделение ЦГАЛИ; Рукописный отдел РНБ; Музей истории СПбГУ), а также у своих родных, друзей и учеников, причем ей хотелось, чтобы рукописи ее хранились в разных краях страны (в том числе у друзей в Армении и Грузии; напомним, что Т. П. Знамеровская ушла из жизни в СССР), так как Великая Отечественная война и блокада Ленинграда, другие события, бывшие на ее памяти, учили осторожности и возможности непредвиденных обстоятельств.

На наш взгляд, рукописи Т. П. Знамеровской имеют глубокое воспитательное значение для молодежи и в плане нравственного роста, и в плане духовных интересов, превалировавших у ученого над материальными, и в плане увлечения искусством. Кто-то приходит в искусствоведение через любовь к искусству, а кто-то – и через восхищение яркими личностями исследователей!

* * *

Выражаем признательность за помощь в публикации материалов к биографии Т. П. Знамеровской ее племяннице Н. Б. Знамеровской и детям последней А. Е. Знамеровской и А. Е. Знамеровскому, фотографии из семейного архива которых украсили книгу, В. А. Булкину (ныне покойному), хранившему все эти годы доверенные ему Татьяной Петровной материалы, вдове В. А. Булкина – Т. Н. Лариной, разрешившей использовать эти материалы для их издания, его дочери – А. В. Булкиной, содействовавшей нам в работе с материалами, его ученику – И. В. Антипову, всячески нас поддержавшему в нашем начинании, почетному профессору СПбГУ Т. В. Ильиной, рецензировавшей книгу, ученицам Татьяны Петровны – Г. К. Черлинка и Т. В. Сониной, помогшим нам разыскать Н. Б. Знамеровскую, коллегам как с кафедры истории русского искусства, так и с кафедры истории западноевропейского искусства Р. А. Соколову, Е. В. Ходаковскому, А. В. Рыкову, много сделавшей для издания рукописей Т. Е. Сохор, научному руководителю Института русской литературы (Пушкинский Дом) РАН В. Е. Багно, старшему научному сотруднику Государственного Эрмитажа С. К. Саватеевву, поддержавшим нашу инициативу и содействовавшим ее реализации, коллективу Института истории, сотрудникам Рукописного отдела РНБ и ЦГАЛИ за радушное отношение и поддержку, членам испанского семинара, особенно В. З. Бун, и всем, кто принимал участие в судьбе рукописей Т. П. Знамеровской!

* * *

В заключение остановимся на текстологических принципах, которых придерживался составитель при подготовке рукописей к публикации. Очевидные ошибки и описки источника исправляются без оговорок, однако существенные изменения авторского текста не допускаются, составитель стремится бережно донести его до читателя.

Так, несколько характерных для Т. П. Знамеровской слов, написание которых не отвечает современным правилам русского языка, были оставлены в тексте для сохранения авторского стиля («придти», «чорт», «веснущатый», «досчатый», предлог «близь»); в письмах В. А. Рождественского сохранена архаическая форма склонения местоимения «ея» вместо «ее». Передана авторская пунктуация (вместо тире употребляется комбинация запятой и тире). Сохранены и некоторые языковые особенности стиля Т. П. Знамеровской: она употребляет слово «одевать» вместо «надевать», глагол «надевать» не используется – видимо, это особенность личного стиля автора; говоря о семье Гребень, Т. П. Знамеровская в большинстве случаев не склоняет фамилию (например: «Эту зиму мы жили у Гребень…»). Сохранены грамматические неправильности, которые не мешают понять смысл и в которых чувствуется авторская непринужденность речи (например: «…даже не нужно было слов, а только ее… взгляда»).

Остальные орфографические архаизмы мы сочли нужным привести в соответствие с ныне принятыми правилами правописания. В основном это касается слитных и дефисных написаний («по-польски», «по-новому», «во-первых», «кого-либо», «притом» и т. п.), которые Т. П. Знамеровская пишет раздельно («по польски», «по новому», «во первых», «кого либо», «при том» и т. п.). В текстах воспоминаний встречается фамилия «Дегтярев» в двух написаниях: с «х» и с «г» – видимо, на украинский манер эта фамилия произносилась через «х», а на русский через «г»; мы сочли возможным унифицировать написание фамилии и пишем ее через «г»; название района Киева везде пишем «Соломенка», хотя у автора встречается и «Соломинка»; и т. п.

* * *

Раздел иллюстраций в конце книги – не столько вспомогательный к тексту, сколько самостоятельный, повествующий о детстве, юности и взрослых годах автора воспоминаний и стихов. Составитель добавил кое-где в публикуемый текст отсылки к этому разделу с номерами иллюстраций, но в нем есть и иллюстрации, лежащие за пределами того хронологического периода, который описывается в воспоминаниях. Пусть они рассматриваются читателем как предтеча тех публикаций рукописей Т. П. Знамеровской, в которых рассказывается о следующих десятилетиях ее жизни и которым мы надеемся помочь увидеть свет.

Воспоминания

Автобиография[22]22
  ЦГАЛИ СПб. Ф. Р-122: Знамеровская Т. П. Оп. 1. Д. 25.


[Закрыть]

Я родилась в Москве в 1912 году в семье офицера-артиллериста{1}1
  В семье офицера-артиллериста – отец Т. П. Знамеровской – Петр Иосифович Знамеровский (11 февраля 1888 – 1 мая 1959), офицер царской армии, затем красный командир, артиллерист, занимавший высокие военные посты, был репрессирован перед Великой Отечественной войной, но с началом ее возвращен в армию.


[Закрыть]. Когда началась Первая мировая война, отец ушел на фронт. Мой единственный брат{2}2
  Брат – Борис Петрович Знамеровский (16 февраля 1915 – 16 апреля 1982). Его архив хранится в Российском государственном архиве военно-морского флота (Ф. Р-1530. Оп. 10. Ед. хр. 582).


[Закрыть] (ил. 24, 25, 60, 61) родился в это время. В 1916 году отец был назначен в открывшееся в Киеве новое артиллерийское училище и перевез свою семью в Киев. Здесь нас застала революция. Отец был избран в совет солдатских депутатов, а когда Киев был взят в начале 1918 года большевиками, он вступил в ряды Красной армии. Всю Гражданскую войну он служил в 12-й армии и мы (его семья) находились при штабе этой армии, передвигаясь вместе с ним по Украине. Моя мать{3}3
  Мать – Мария Витальевна Дегтярева, в замужестве Знамеровская (1891 – 1 марта 1961).


[Закрыть] (ил. 18, 19, 20, 21) не имела специальности и всю жизнь самозабвенно посвятила семье. Приходится удивляться тому, как она умудрялась в промежутках между эвакуациями из Киева создавать условия для моего обучения музыке, языкам и даже танцам в балетной студии (ил. 30–33). Я не умела еще писать иначе как печатными буквами, но она развивала во мне страсть к книгам, разнообразным и серьезным не по возрасту, и прежде всего к поэзии, к учению на память не только стихов, но целых поэм Пушкина и Лермонтова, культ которых у меня сохранился на всю жизнь. Мать моя стимулировала и сочинение мною первых детских стихотворений, начавшееся (как сейчас помню!) с того, что я придумала какое-то четверостишие в теплушке военного эшелона, когда мне было 7 лет. Когда настали мирные времена, отец сначала командовал учебной батареей под Киевом, а потом полком в Чугуеве{4}4
  Чугýев – город областного подчинения в Харьковской области в 28 км к юго-востоку от Харькова (Украина, в 1920–1930-е годы УСФСР).


[Закрыть] и Конотопе{5}5
  Коното́п – город в Сумской области Украины.


[Закрыть], лето же мы проводили всегда где-нибудь в живописных украинских деревнях или в Батурине{6}6
  Бату́рин – город, расположенный в Бахмачском районе (Черниговская область, Украина) на левом берегу реки Сейм, левого притока Десны. В 1669–1708 и 1750–1764 гг. Батурин являлся резиденцией гетманов Левобережной Украины.


[Закрыть], – этой овеянной исторической стариной бывшей гетманской столице, – всегда около военных лагерей, где находился отец со своим полком.

Таким образом, детство мое прошло на Украине, и романтика Гражданской войны, постоянное общение с красноармейцами, которые уделяли мне и брату массу сердечного тепла и внимания, мальчишеское воспитание, которое давал мне отец, в очень многих отношениях определили мой характер и мою жизнь. С 9 лет я по всем правилам училась верховой езде (ил. 68) и с упоением проводила часы на конюшне, помогая красноармейцам в уходе за любимыми лошадьми и сопровождая их верхом на водопой, стреляла, лазала по деревьям, дралась с мальчишками, была вождем «индейского племени»… Я не могу себе представить лучшего детства! В школе я начала учиться только с 4-го класса и должна вспомнить со светлой благодарностью также учительницу, которая, преодолевая мое беспорядочное «образование», заменяла мне школу в течение двух лет в Василькове{7}7
  Василько́в – город, расположенный в 25 км южнее Киева, стоит на реке Стугна; районный центр в Киевской области Украины. Известен с X в.


[Закрыть] под Киевом. Происходившая из польской семьи, сосланной за участие в революционно-демократическом движении в Среднюю Азию{8}8
  Из польской семьи, сосланной за участие в революционно-демократическом движении в Среднюю Азию – до Октябрьской революции 1917 г. Польша входила в состав Российской империи, против гнета которой пыталась бороться.


[Закрыть], Евгения Леонардовна Вишневская перед самой войной кончила университет в Гренобле{9}9
  Грено́бль – город и коммуна на юго-востоке Франции. Центр департамента Изер и исторической области Дофине. Крупный промышленный, научный и университетский центр французских Альп.


[Закрыть] и была образцом тех идеальных педагогов по призванию, о которых знает история педагогики. Невозможно даже сказать, чем я обязана ей в своем общем культурном развитии и насколько она (вслед за моей матерью) способствовала определению моих гуманитарных склонностей. Через огромный промежуток времени после того, как я потеряла ее из виду, я нашла ее в Ташкенте, и с тех пор переписывалась с ней до ее смерти.

В 1926 году отец был послан на год на Высшие командирские курсы усовершенствования в Детское Село{10}10
  Де́тское Село́ – название города Пушкин в 1918–1937 гг. (до 1918 г. Царское Село).


[Закрыть] (ныне г. Пушкин). В 1927 году он опять вернулся на Украину, в Днепропетровск{11}11
  Днепропетро́вск – в 1776–1796 и в 1802–1926 гг. Екатеринослав, с 1796 по 1802 гг. Новороссийск, с 2016 г. Днепр – город на Украине, областной и районный центр.


[Закрыть], командовать полком. С ним уехали моя мать и брат, но я была оставлена в Детском Селе, в семье моей школьной подруги{12}12
  Школьная подруга – Екатерина Михайловна Абрамова.


[Закрыть], кончать девятилетку{13}13
  Девятилетка – в 1918 г. согласно «Положению о единой трудовой школе РСФСР» дореволюционные средние школы были реорганизованы в единую трудовую девятилетнюю школу, обучение в которой было разделено на две ступени: первая ступень – пять лет и вторая – еще четыре. (В 1932 г. полное среднее образование стало десятилетним.)


[Закрыть] (на Украине в то время были только семилетки){14}14
  Семилетка – семилетняя школа, тип учебного заведения (неполная средняя общеобразовательная школа) с продолжительностью обучения, равной семи учебным годам, существовавший в СССР в 1920–1950-е годы.


[Закрыть]. Это был период не только юношеской романтики, но и на всю жизнь захватившей меня влюбленности в красоту Ленинграда и его окрестностей, в музеи, во все виды пластических искусств, в театр и особенно филармонические концерты. Лето же я опять проводила на родном для меня с детства Днепре, отдаваясь в деревне очарованию украинских народных песен, гребле, верховой езде (отец мой имел тогда даже собственную верховую лошадь).

В 1926 году я кончила школу, которую тремя годами раньше окончил мой будущий муж П. С. Чахурский{15}15
  Муж П. С. Чахурский – Павел Сигизмундович Чахурский (21 марта 1910 – 27 августа 1975).


[Закрыть] (ил. 63, 64, 66, 70, 78, 86, 87). Я знала его с 15 лет. Свойственная мне с детства жажда жизни романтической, необыденной, полной испытаний силы и смелости, ярких впечатлений, общения с природой, путешествий, палаток, верховой езды, заставила меня выбрать специальность геолога, несмотря на то что в школе я проявила склонность «к литературе и изящным искусствам», как было написано в моем аттестате. Кроме того, геологом стал и П. С. Чахурский, за которого я вышла замуж в 1931 году. В Горный институт я поступила в Днепропетровске{16}16
  В Горный институт я поступила в Днепропетровске – Днепропетровский горный институт (ныне Национальный горный университет) – старейшее высшее горное учебное заведение Украины. Возникло в 1912 г. на базе Екатеринославского высшего горного училища, основанного в 1899 г. После революции 1917 г. институт сохранился и расширился.


[Закрыть] в 1929 году, а через полтора года перевелась в Ленинградский горный{17}17
  Ленинградский горный – Ленинградский (Санкт-Петербургский) горный институт как высшее учебное заведение по горному делу основан в 1804 г. на базе Горного училища, созданного в 1773 г. по указу Екатерины II. Является первым высшим учебным заведением в области технического образования в России. Имеет богатую историю.


[Закрыть], так как моего отца перевели начальником штаба в 1-ю Артиллерийскую школу{18}18
  1-я Артиллерийская школа – после 1917 г. руководство работой по созданию новой системы военного образования, в том числе и артиллерийского, осуществлялось главным комиссаром всех военно-учебных заведений, затем – созданным в начале 1918 г. Управлением (с января 1919 г. – Главное управление) военно-учебных заведений республики (ГУВУЗ РСФСР), им была разработана система военного образования в Рабоче-крестьянской красной армии (РККА) и на Рабоче-крестьянском красном флоте (РККФ), в том числе артиллерийского. Артделу обучали в Артиллерийской академии, Высшей артиллерийской школе и на командных и технических артиллерийских курсах. Высшая артиллерийская школа была промежуточной ступенью в получении образования, между академией и курсами (командными и техническими), и предназначалась для переподготовки и повышения квалификации артиллерийских командиров, окончивших курсы или вовсе не имевших артобразования. Высшая школа была открыта в начале 1919 г. на базе бывшей Офицерской артиллерийской школы (Детское Село) и продолжала функционировать в течение всей Гражданской войны в России и после нее.


[Закрыть] в Ленинград. Здесь отец длительный срок работал с будущим маршалом артиллерии Вороновым{19}19
  Воронов – Николай Николаевич Воронов (1899—1968), советский военачальник, главный маршал артиллерии (1944), Герой Советского Союза (1965). Депутат Верховного Совета СССР (1946–1950). Участник гражданских войн в России и в Испании, Советско-польской, «Зимней» и Великой Отечественной войн. Участвовал в Польском походе РККА и в присоединении Бессарабии и Северной Буковины. Возглавлял артиллерию РККА в период Великой Отечественной войны.


[Закрыть], о чем тот пишет в своих мемуарах{20}20
  …о чем тот пишет в своих мемуарах – Н. Н. Воронов пишет: «В апреле 1934 года я был назначен в Ленинград начальником и военкомом 1-й артиллерийской школы, возникшей на базе тех самых курсов, где я учился в 1918 году. <…> В школе сложился крепкий и работоспособный преподавательский коллектив. Здесь трудились замечательные знатоки артиллерии П. И. Знамеровский – начальник штаба школы <…> Наши выпускники впоследствии геройски сражались на фронтах Великой Отечественной войны. <…> По постановке учебного процесса и воспитательской работы школа заняла одно из первых мест среди военно-учебных заведений» (Воронов Н. Н. На службе военной: (Военные мемуары). М.: Воен. изд-во Мин-ва обороны СССР, 1963. С. 75–76). Н. Н. Воронов вспоминает также, что «об открытии в Петрограде командирских артиллерийских курсов в здании бывшего Константиновского артиллерийского училища» (Там же. С. 10) он узнал от своего отца (Н. Т. Воронова).


[Закрыть].

После ряда увлекательных студенческих практик в отдаленных районах нашей страны я в 1934 году окончила Горный институт и начала работать геологом-съемщиком. Этот путь не был ошибкой молодости, – если бы пришлось начинать жизнь сначала, я бы опять прошла через период экспедиционной работы, во всех отношениях меня обогатившей и оформившей.

[Зачеркнуто: В 1935 году мой муж был выслан в административную ссылку в Казахстан из-за происхождения из дворянской польской семьи (по отцу). Я сразу же добровольно, бросив все, уехала к нему в Атбасар{21}21
  Атбаса́р – город в Казахстане в Акмолинской области, районный центр. Расположен на правом берегу реки Жабай (притока реки Ишим) в 229 км к западу-северо-западу от г. Акмолинск (с 1961 г. Целиноград, с 1992 г. Акмола, с 1998 г. Астана, с 2019 г. Нурсултан) и в 196 км к югу от областного центра г. Кокчетав (с 1993 г. Кокшетау).


[Закрыть]. Осенью мне удалось устроить так, что не только я, но и он получили работу по специальности в Геологическом бюро в Караганде{22}22
  Караганда́ – город в Казахстане, областной центр. Является крупным индустриально-промышленным, научным и культурным областным центром. Статус города шахтерский рабочий поселок Караганда получил в 1934 г.


[Закрыть]. Весной же 1936 года он в связи с решением, что «дети не отвечают за отцов»{23}23
  «Дети не отвечают за отцов» – известная фраза «Сын за отца не отвечает» была произнесена Сталиным в декабре 1935 г. на встрече в Москве с передовыми комбайнерами, опубликована в газете «Правда» и других газетах.


[Закрыть], был возвращен в Ленинград. Однако нас обоих уже увлек в геологическом отношении Казахстан.]

Вместе с тем я все больше чувствовала и сознавала, что настоящее мое научное призвание лежит в области гуманитарных наук, особенно истории искусства, – области, новое, марксистское по методу, переосмысление которой мне представлялось начатым в очень малой степени и крайне интересным. Я поступила в 1936 году на заочное отделение исторического факультета ЛГУ{24}24
  Исторический факультет ЛГУ – был воссоздан в составе Ленинградского государственного университета в 1934 г., для его размещения выделили здание на Менделеевской линии, д. 5, где и поныне находится созданный в 2014 г. на его базе Институт истории СПбГУ.


[Закрыть], рассчитывая таким косвенным путем придти к истории искусства, которой начала интенсивно заниматься самостоятельно. В то время существовала система договоров, которые геологи заключали с различными отдаленными периферийными учреждениями на определенный срок для проведения определенного цикла работ. Мы с мужем стали заключать подобные договора, и, выполнив свою долю обязанностей в геологических съемках, я выкраивала 2–3 месяца, сверх отпуска, чтобы провести их в Ленинграде, занимаясь в библиотеках и музеях, сдавая экзамены в университете. Так мы пробыли ряд экспедиционных сезонов в Казахстане, а затем 2 года в Забайкалье на руднике, сезон на Урале и в Карелии.

Когда началась Отечественная война, муж мой работал в Забайкалье на оловянном месторождении, и я сразу же уехала к нему, чтобы по возможности не разлучаться и в мире и в войне. Олово было очень важно для войны, и ведущие кадры инженеров на оловянных рудниках были забронированы. Я начала тоже работать, не в штате, бесплатно. Но вскоре мужа назначили главным геологом оловорудного комбината на Дальнем Востоке, и мы в самом начале 1942 года переехали в Приморье на рудник Синанча{25}25
  Рудник Синанча – в конце 1930-х годов единственное оловянное месторождение на Дальнем Востоке. В 1955–1956 гг. рудник был законсервирован. Ныне деревня Черемшаны Дальнегорского городского округа Приморского края.


[Закрыть]. Через некоторое время туда стало прибывать оборудование из США{26}26
  Оборудование из США – поставлялось на рудник Синанча по лендлизу. Ленд-лиз – государственная программа, по которой Соединенные Штаты Америки поставляли своим союзникам во Второй мировой войне боевые припасы, технику, продовольствие, медицинское оборудование и лекарства, стратегическое сырье.


[Закрыть] и потребовался переводчик инструкций к этому оборудованию. Я оказалась единственным лицом, достаточно знавшим английский язык и вместе с тем способным при участии соответствующих специалистов разобраться в этих технических инструкциях и сделать их грамотные переводы. Поэтому я была зачислена техническим переводчиком на сдельной оплате. Это дало мне возможность работать дома и не только заниматься домашним «сельским хозяйством» (разведение которого было необходимо для всех сверх пайка), но и языками (английским, немецким, французским, усовершенствование в которых мне требовалось для будущей работы в области западноевропейского искусства), и внимательным изучением трудов классиков марксизма, и вообще философией в той степени, в которой это было доступно в библиотеке затерянного в горах Сихотэ-Алинь рудника{27}27
  Рудник – оловорудный, полиметаллический и золотой рудник в горах Сихотэ-Алинь Хабаровского и Приморского краев.


[Закрыть].

Конечно, и в тяжкое время войны, страстно ожидая победы и мира, я мечтала об университете, о том счастливом дне, когда я смогу в него вернуться. Летом 1944 года, когда близившаяся полная победа уже была вопросом только срока, работавшая в тылу Высшая офицерская артиллерийская школа{28}28
  Высшая офицерская артиллерийская школа – ВОАШ – создана в 1943 г. на базе Артиллерийских краснознаменных курсов усовершенствования командного состава (АККУКС), в 1944 г. переведена из г. Семенова Горьковской области в Ленинград.


[Закрыть], в которой мой отец заведовал циклом{29}29
  Цикл – в 1940-е годы структурное подразделение типа факультета в вузе.


[Закрыть] стрельбы, собралась возвращаться в Ленинград, и отец уговорил меня поработать в этой школе, чтобы ускорить свое возвращение и домой (в смысле Ленинграда, – комнату свою мы потеряли), и к университетским занятиям. Он уверял, что в цикле марксизма-ленинизма мои знания в этой области будут очень полезны. Так я оказалась под Горьким, в Семенове, став библиографом указанного цикла военной школы, откуда я ушла уже только в 1946 году, получив после окончания войны даже медаль за участие в ней, как и все гражданские работники школы, пробывшие в ней достаточный срок. В Ленинград вместе с эшелонами ВОАШ я попала в конце 1944 года, в то время как муж мой вернулся из ДВК{30}30
  ДВК – Дальневосточный комбинат, на котором работал П. С. Чахурский в годы войны.


[Закрыть] на год позже. Уже в январе 1945 года я восстановилась в ОЗО{31}31
  ОЗО – отделение заочного обучения.


[Закрыть] университета, тоже возвращавшегося из эвакуации. Сверх всех радостей восстановления мирной жизни в нашей стране меня ждала и еще одна, очень личная: в университете с 1944 года открылась при истфаке искусствоведческая специальность{32}32
  Искусствоведческая специальность – в 1944 г. в составе филологического факультета ЛГУ была открыта кафедра истории искусства, которая тогда же была переведена на исторический факультет.


[Закрыть], и я получила разрешение, кроме всех оставшихся мне исторических предметов, сдать искусствоведческие курсы и защищать дипломную работу по истории искусства. Весной 1946 года я кончила университет с отличным дипломом и была выдвинута кафедрой в аспирантуру, куда я и поступила той же осенью. До того я не только работала и училась, но была принята в группу начинающих авторов, организованную при Ленинградском отделении Союза писателей{33}33
  Ленинградское отделение Союза писателей – ЛО СП образовано на 1-м Всесоюзном съезде писателей в августе 1934 г. Литературным клубом и организационным центром ЛО СП являлся Дом писателя им. В. В. Маяковского на улице Воинова (ныне Шпалерная), д. 18.


[Закрыть] под руководством В. А. Рождественского{34}34
  В. А. Рождественский – Всеволод Александрович Рождественский (1895—1977) – русский советский поэт и переводчик, журналист, военный корреспондент.


[Закрыть]. Я всю жизнь писала стихи и много занималась стихотворными переводами. Кое-что, но очень мало, мною напечатано. Я всегда смотрела на это занятие как на дилетантство, без которого я, однако, не могла обойтись. И вдруг В. А. пришел к заключению, что у меня несомненный талант, только требующий профессиональной обработки. Пребывание в литературной группе было мне крайне интересно и во всех отношениях полезно. Но когда передо мной открылись двери аспирантуры, мне пришлось выбирать между путем науки, уже давно бывшим моей мечтой и твердой целью, и путем литературной деятельности [зачеркнуто: которая всегда была для меня дилетантской потребностью], в весомости моих данных для которой я серьезно сомневалась. Я была совершенно уверена, что в избранной мною науке я сделаю гораздо больше значительного и ценного. Таким образом, в 1946 году я ушла из литературной группы, поступив в аспирантуру, но до последнего времени сохраняя связи с В. А. Рождественским. Экземпляр моих стихов, который я отдаю теперь в архив, принадлежал ему, и все пометки в нем сделаны его рукой.

В 1950 году я начала работать преподавателем на кафедре истории искусства, той же осенью защитив диссертацию, которая была затем опубликована книгой под названием «Творчество Хусепе Риберы и проблемы народности испанского реалистического искусства»{35}35
  «Творчество Хусепе Риберы и проблемы народности испанского реалистического искусства» – книга опубликована Издательством Ленинградского университета в 1955 г.


[Закрыть]. С тех пор я непрерывно работаю в университете, находя колоссальное удовлетворение в научной исследовательской деятельности, но полюбив также деятельность преподавательскую, студентов, вечное творческое общение с молодежью. Не покинула меня, однако, и страсть к путешествиям. Каждое лето (два месяца) я провожу вот уже 23 года в поездках по нашей стране и за рубежом, знакомясь все с новыми местами, людьми, природой, памятниками искусства, которые так необходимо для искусствоведа воспринимать и изучать в оригиналах. Средняя Азия и Прибалтика, древнерусские города и республики Кавказа, социалистические страны и Италия, Австрия, мимолетом Голландия, – таковы пути моих странствий после всего того, что я изъездила, когда работала геологом. Мои друзья – искусствоведы и этнографы Грузии и Армении, с которыми я много лет ездила летом в экспедиции в самые отдаленные части не только собственно Грузии и Армении, но и Сванетии, Хевсуретии, Пшавии, Горной Тушетии{36}36
  Грузии… Горной Тушетии – о поездках на Кавказ см. рукопись Т. П. Знамеровской «Горы и встречи» (Российская национальная библиотека (РНБ), Рукописный отдел. Ф. 1239. № 4–6).


[Закрыть]. Мои «кунаки»{37}37
  Кунак – лицо, связанное с кем-нибудь обязательством взаимного гостеприимства и дружбы; друг, приятель.


[Закрыть] – жители дагестанских аулов, знаменитые мастера в ауле Кубачи, для одного из которых – Расула Алиханова – я литературно обработала книгу об устных сведениях и легендах, связанных с кубачинским искусством{38}38
  Книга об устных сведениях и легендах, связанных с кубачинским искусством – Алиханов Р. Кубачинские очерки: (Записки мастера): [рукопись] / лит. обработка Т. П. Знамеровской // Центральный государственный архив литературы и искусства. Санкт-Петербургское отделение (ЦГАЛИ СПб.). Ф. Р-122: Знамеровская Т. П. Оп. 1. Д. 13.


[Закрыть]. Я продолжаю и теперь путешествовать каждое лето. У меня масса записей, которые со временем будут несомненно иметь очень большой интерес, и культурно-исторический, и этнографический. Я собираюсь их литературно оформить и тогда тоже сдать в архив.