Текст книги "Башня Зеленого Ангела. Том 1"
Автор книги: Тэд Уильямс
Жанр: Героическая фантастика, Фантастика
Возрастные ограничения: +16
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 5 (всего у книги 50 страниц) [доступный отрывок для чтения: 16 страниц]
Время пришло, – сказал голос, теперь уже много голосов. Пятно ослепительного, будто живого, света сияло в самом центре толпы, словно с неба упала звезда. Иди к высокому месту…
И поразительное видение начало рассеиваться, уступая место мраку.
Мегвин проснулась и обнаружила, что сидит на своем тюфяке. В костре остались лишь тлевшие угли, она ничего не видела в темноте, царившей в пещере, слышала лишь дыхание спавших людей. Она так крепко сжимала камень дварров, подаренный ей Йис-Фидри, что рука начала пульсировать от боли. На мгновение Мегвин показалось, что в глубине камня мерцает едва различимый свет, но, взглянув на него внимательнее, решила, что ошиблась: это был всего лишь прозрачный кусок кристалла. Она медленно покачала головой. В конце концов, камень не имел ни малейшего значения по сравнению с тем, что она пережила.
Боги. Они снова с ней заговорили, и на этот раз гораздо понятнее. Они сказали «высокое место» и «время пришло». Должно быть, боги ее народа готовы протянуть Эрнистиру руку помощи. Иначе зачем они к ней прикоснулись, зачем послали такой четкий знак.
Мелкие проблемы прошедшего дня выветрились у нее из головы. Высокое место, – сказала она себе. Мегвин долго сидела в темноте, думая.
Убедившись, что граф Аспитис по-прежнему находится на палубе, Мириамель быстро прошла по узкому коридору и постучала в маленькую дверь. Что-то бормотавший внутри голос смолк.
– Да? – через несколько мгновений послышался ответ. – Кто здесь?
– Леди Мария. Могу я войти?
– Входи.
Мириамель толкнула разбухшую дверь, та неохотно открылась, и принцесса увидела крошечную, аскетичную каюту. Ган Итаи сидела на матрасе под открытым окном, которое представляло собой узкую щель наверху стены. Там что-то шевелилось, Мириамель разглядела гладкую белую шею и желтый глаз, но через мгновение чайка исчезла.
– Чайки как дети. – На морщинистом лице Ган Итаи появилась улыбка. – Скандальные, забывчивые, но у них добрые сердца.
Мириамель смущенно покачала головой.
– Простите, что побеспокоила вас.
– Побеспокоила? Какая глупая мысль, дитя. Сейчас день, и мне не нужно петь. Ты совсем не помешала.
– Я не знаю, просто я… – Мириамель замолчала, пытаясь собраться с мыслями. – Мне нужен кто-то, с кем я могу поговорить, Ган Итаи. Мне очень страшно.
Ниски потянулась к табурету на трех ножках, который, похоже, служил ей столом. Ловкими смуглыми пальцами смахнула несколько отполированных морем камней в карман и подтолкнула табурет к Мириамель.
– Садись, дитя. И не спеши.
Мириамель расправила юбку, одновременно пытаясь решить, что она может рассказать Ган Итаи. Но если ниски передала ей тайное послание от Кадраха, сколько еще секретов она не знала? Вне всякого сомнения, ниски уже поняла, что Мария не настоящее ее имя. Мириамель ничего не оставалось, как рискнуть.
– Вам известно, кто я такая?
Смотрящая-за-морем снова улыбнулась.
– Ты леди Мария, аристократка из Эркинланда.
– Да? – удивленно переспросила Мириамель.
Смех ниски был подобен шороху ветра в сухой траве.
– Разве нет? Ты ведь многим называла это имя. Но если хочешь спросить Ган Итаи, кто ты на самом деле, я скажу, по крайней мере, начну так: тебя зовут Мириамель, ты дочь Верховного короля.
Мириамель почувствовала неожиданное облегчение.
– Твой спутник Кадрах подтвердил мою догадку. Однажды я видела твоего отца. Ты пахнешь и говоришь как он.
– Я?.. Вы его знаете? – У Мириамель возникло ощущение, будто она теряет равновесие. – Что вы имеете в виду?
– Твой отец встречался с Бенигарисом здесь, на этом корабле, два года назад, когда Бенигарис был всего лишь сыном герцога. Их принимал Аспитис, владелец «Облака Эдны». А еще присутствовал странный колдун, тот, который лысый. – Ган Итаи провела рукой по голове, словно пригладила волосы.
– Прайрат. – Во рту у Мириамель появился отвратительный привкус, когда она произнесла это имя.
– Да, он. – Ган Итаи выпрямилась и прислушалась к какому-то далекому звуку, но уже через мгновение снова посмотрела на гостью. – Я не знаю имен пассажиров, которые оказываются на борту корабля, но, разумеется, внимательно слежу за теми, кто ходит по его палубе – такова часть Доверия Навигатора, – впрочем, обычно имена не имеют значения для смотрящих-за-морем. Однако в тот раз Аспитис мне их назвал – пропел, как мои дети поют свои уроки про приливы и течения. Он ужасно гордился своими важными гостями.
Мириамель на мгновение отвлеклась от своих забот.
– Ваши дети?
– Клянусь тем-чего-нет-на-картах, конечно, мои! – Ган Итаи кивнула. – Я двадцать раз прабабушка.
– Я никогда не видела детей ниски.
Пожилая женщина наградила ее суровым взглядом.
– Мне известно, что ты южанка только по рождению, дитя, но даже в Мермунде, где ты выросла, есть небольшой городок ниски неподалеку от доков. Разве ты никогда там не бывала?
– Мне не позволяли, – покачав головой, сказала Мириамель.
Ган Итаи поджала губы.
– Какая жалость. Тебе бы следовало туда сходить, чтобы посмотреть. Сейчас нас гораздо меньше, чем было раньше, и никто не знает, что принесет завтрашний прилив. Моя семья одна из самых больших, но от Эбенгеата, что на северном побережье, до самого Наракси и Харча живет не более двухсот семей. Очень мало для всех глубоководных кораблей! – Она печально покачала головой.
– А когда мой отец и те, кто приехал вместе с ним, находились на корабле, о чем они говорили? Что делали?
– Они разговаривали, крошка, но о чем – я не могу сказать. Они что-то обсуждали всю ночь, а я в это время находилась на палубе, с морем и моими песнями. Кроме того, не мое дело шпионить за хозяином корабля. Если только он не совершает ошибку и не подвергает его опасности, я вообще не должна ничего делать, кроме того, для чего родилась: петь, чтобы прогнать килпа.
– Но вы принесли мне письмо Кадраха. – Мириамель оглянулась, чтобы убедиться, что дверь в коридор закрыта. – Вряд ли Аспитису это понравилось бы.
Впервые в золотых глазах Ган Итаи появилось что-то похожее на тревогу.
– Это правда, но я не причинила вреда кораблю. – На морщинистом лице появился вызов. – В конце концов, мы ниски, а не рабы. Мы свободный народ.
Они с Мириамель мгновение смотрели друг на друга. Принцесса первая отвела глаза.
– На самом деле, мне все равно, о чем они говорили. Я смертельно устала от мужчин, их войн и споров. Я просто хочу отсюда уйти и чтобы все оставили меня в покое. Хочу забраться в какую-нибудь нору и никогда оттуда не выходить.
Ниски молча на нее смотрела.
– Но мне никогда не удастся сбежать, ведь меня окружает пятьдесят лиг открытого моря. – Бессмысленность происходящего набросилась на нее, заставив почувствовать почти непреодолимое отчаяние. – Мы в ближайшее время сойдем на землю?
– Мы остановимся на островах залива Фираннос. Спенит, возможно, Риза. Я не знаю, какие из них выбрал Аспитис.
– Может быть, мне удастся каким-то образом сбежать. Впрочем, я уверена, что меня будут старательно охранять. – Тяжелое чувство, казалось, стало сильнее. И тут ей в голову пришла идея. – А вы когда-нибудь покидаете корабль, Ган Итаи?
Ниски оценивающе на нее посмотрела.
– Редко. Но на Ризе живет семья тинукеда’я – ниски. Клан Инджар. Я бывала у них пару раз. А почему ты спросила?
– Если вам разрешено покидать корабль, тогда вы сможете передать от меня письмо кому-то, кто сумеет отправить его моему дяде Джошуа.
Ган Итаи нахмурилась.
– Конечно же, я все сделаю, но я не уверена, что твое письмо до него доберется. Для этого нужно, чтобы тебе очень повезло.
– А какой у меня выбор? – Мириамель вздохнула. – Да, глупая идея. А вдруг что-то получится, к тому же что еще я могу сделать? – Неожиданно ее глаза наполнились слезами, и она сердито их вытерла. – Никто ничего не сможет для меня сделать, даже если захотят. Но я должна попытаться.
Ган Итаи с тревогой на нее посмотрела.
– Не плачь, дитя. Твои слезы заставляют меня чувствовать себя жестокой из-за того, что я вытащила вас из укрытия в трюме.
Мириамель махнула мокрой рукой.
– Кто-то все равно нас нашел бы.
Ниски наклонилась к ней ближе.
– Возможно, твой спутник придумает, кому передать от тебя записку, или скажет, что в ней написать. Мне он показался мудрым человеком.
– Кадрах?
– Да. В конце концов, ему известно истинное имя Детей Навигатора. – В серьезном голосе Ган Итаи появились горделивые интонации, словно знание имени ее народа служило доказательством божественной мудрости.
– Но как… – Мириамель замолчала на полуслове.
Конечно же, Ган Итаи знала, как добраться до Кадраха. Она ведь принесла от него письмо. Но Мириамель сомневалась, что хочет видеть монаха. Он причинил ей столько боли и не раз вызывал гнев.
– Идем. – Ган Итаи встала с матраса легко, точно юная девушка. – Я отведу тебя к нему. – Она прищурилась и посмотрела в узкое окно. – Еду ему принесут примерно через час. Так что у нас будет достаточно времени для приятного разговора. – Она ухмыльнулась, затем быстро прошла через маленькую комнатку. – Ты сможешь забраться туда в твоем платье?
Ниски просунула пальцы в незаметную щель на голой стене и потянула. Панель, которая так плотно к ней прилегала, что была почти невидимой, скользнула ниски в руки, и Ган Итаи положила ее на пол. Мириамель увидела черную дыру и балки с пятнами смолы.
– Куда она ведет? – удивленно спросила Мириамель.
– На самом деле никуда конкретно, – сказала Ган Итаи, пролезла в дыру и выпрямилась, и теперь Мириамель видела только ее босые, очень худые, смуглые ноги и подол платья. – Это всего лишь путь, по которому можно быстро добраться до палубы или темницы. Его называют «дыра-ниски». – Ее приглушенный голос отозвался легким эхом в пустом пространстве.
Мириамель забралась внутрь вслед за ней. У дальней стены крошечной квадратной комнатки стояла лестница, наверху в обе стороны отходил узкий лаз. Принцесса пожала плечами и начала подниматься по лестнице вслед за ниски.
Проход оказался таким узким, что передвигаться по нему можно было только на четвереньках, поэтому Мириамель подоткнула юбку, чтобы та не мешала, и последовала за Ган Итаи. Когда свет из каюты ниски остался у них за спиной, темнота вокруг сомкнулась, и Мириамель могла ориентироваться только на запах и тихий шорох, который сопровождал Ган Итаи. Балки скрипели в такт кораблю, и у Мириамель появилось ощущение, будто она ползет внутри брюха огромного морского зверя.
Примерно через двадцать локтей от лестницы Ган Итаи остановилась, и Мириамель на нее налетела.
– Осторожнее, девочка.
На лицо ниски упала широкая полоса света, когда она сняла еще одну панель. Ган Итаи заглянула внутрь и поманила Мириамель. После темного лаза тюремная камера, которую освещал лишь тусклый свет, падавший из открытого люка в дальнем конце, казалась радостным, залитым солнцем местом.
– Мы должны говорить очень тихо, – сказала ниски.
В темнице почти до самого потолка были сложены мешки и бочки, зафиксированные веревками, чтобы они не катались во время шторма. У одной из стен, как будто его тоже связали, защищая от капризных течений, Мириамель увидела скорчившегося монаха. Тяжелая длинная цепь сковала щиколотки, другая свисала с запястий.
– Ученый! – позвала ниски. Кадрах медленно, точно побитая собака, поднял круглую голову и стал вглядываться в окутанные тенями балки.
– Ган Итаи? – Его голос был хриплым и невероятно уставшим. – Это ты?
Мириамель почувствовала, как сердце сжалось у нее в груди. Великодушный Эйдон, ты только посмотри на него! Скован цепями, словно тупой зверь! Бедняга!
– Я хочу с тобой поговорить, – прошептала ниски. – Стражи скоро придут?
Кадрах покачал головой, и цепи тихонько зазвенели.
– Думаю, нет. Они не особо спешат меня кормить. Ты отдала письмо… леди?
– Да. Она здесь со мной, чтобы задать тебе несколько вопросов.
Монах вздрогнул, словно вдруг испугался.
– Что? Ты привела ее сюда? – Он поднес снова зазвеневшие цепи к лицу. – Нет! Нет! Уведи ее!
Ган Итаи подтолкнула Мириамель вперед.
– Он очень несчастен, поговори с ним.
Мириамель сглотнула ком в горле.
– Кадрах? – сумела наконец произнести она. – Они причинили тебе боль?
Монах соскользнул вниз по стене и почти превратился в кучу теней.
– Уходите, леди. Я не в силах на вас смотреть и не хочу, чтобы вы видели меня. Уходите.
Наступила тишина, которая длилась довольно долго.
– Говори с ним! – прошипела Ган Итаи.
– Мне очень жаль, что они так с тобой поступили. – Мириамель почувствовала, что вот-вот заплачет. – Что бы ни произошло между нами, я никогда не хотела видеть тебя в таком положении.
– О, леди, мы живем в ужасном мире. – Голос монаха прервался, словно он с трудом сдерживал слезы. – Прислушайтесь к моему совету и бегите. Прошу вас.
Мириамель в отчаянии покачала головой, но поняла, что он не видит ее в тени люка.
– Как, Кадрах? Аспитис не выпускает меня из вида. Ган Итаи обещала взять мое письмо и попытаться передать кому-то, кто его доставит… только вот кому? Кто мне поможет? Я не знаю, где сейчас Джошуа. Родные моей матери в Наббане оказались предателями. Что я могу сделать?
Темная тень, бывшая Кадрахом, встала.
– «Чаша Пелиппы», Мириамель, я написал это в своем письме. Возможно, там кто-то поможет. – Мириамель не услышала уверенности в его голосе.
– Кто? Кому я могу его отправить?
– На постоялый двор. Нарисуйте сверху круг, а внутри перо. Этот знак направит ваше письмо к тому, кто сможет помочь. Если там окажется кто-то полезный. – Он поднял руку с тяжелыми кандалами. – Прошу вас, пожалуйста, уходите, принцесса. После всего, что случилось, я хочу остаться один. Я не в силах переносить то, что вы видите мой позор.
Мириамель почувствовала, как у нее по щекам покатились слезы, и ей потребовалось несколько мгновений, прежде чем она смогла снова заговорить.
– Тебе нужно что-нибудь?
– Кувшин вина. Нет, мех, его легче спрятать. Больше ничего. Нечто такое, что сделает мрак внутри меня таким же непроглядным, как тот, что окружает со всех сторон. – Ей было больно слышать его смех. – А еще известие о том, что вам удалось благополучно отсюда сбежать.
Мириамель отвернулась, она больше не могла смотреть на сгорбленную фигуру монаха.
– Мне очень жаль, – сказала она и быстро прошла мимо Ган Итаи на несколько локтей в лаз. От разговора с Кадрахом она чувствовала себя больной.
Ниски что-то сказала монаху, затем опустила панель и снова нырнула в темный узкий проход. Протиснувшись мимо Мириамель, она повела ее назад, к лестнице.
Как только принцесса оказалась при свете дня, она снова заплакала. Ган Итаи смущенно на нее смотрела, но когда Мириамель не смогла успокоиться, обняла худой рукой.
– Перестань, ну, перестань уже, – уговаривала она ее. – Ты будешь снова счастлива.
Мириамель расправила юбку, потом уголком подола вытерла глаза и нос.
– Нет, не буду. И Кадрах не будет. О господи, как же мне одиноко! – И она снова заплакала.
Ган Итаи обнимала ее, пока она не успокоилась.
– Очень жестоко вот так сковывать любое живое существо. – В напряженном голосе ниски появилось что-то вроде гнева. Мириамель, голова которой лежала на коленях ниски, была так измучена, что промолчала. – Ты знала, что они связали Руяна Ве? Отца нашего народа, великого Навигатора. Когда он собрался снова поднять паруса, охваченные яростью, они схватили его и заковали в цепи. – Ниски раскачивалась из стороны в сторону. – А потом сожгли корабли.
Мириамель всхлипнула. Она понятия не имела, о ком говорила Ган Итаи, и сейчас ей было все равно.
– Они хотели превратить нас в рабов, но тинукеда’я – свободный народ. – Голос Ган Итаи стал напевным, словно она произносила слова печальной молитвы. – Они сожгли наши корабли – великие корабли, какие мы не могли построить в этой новой земле, и оставили нас здесь. Сказали, что спасают от Небытия, но они лгали. Единственное, чего они желали, – чтобы мы разделили с ними ссылку, но мы в них не нуждались! Океан Бескрайний и Вечный мог быть нашим домом, но они забрали наши корабли и связали могучего Руяна. Нельзя заковывать в цепи того, кто не сделал тебе ничего плохого. Неправильно.
Ган Итаи бормотала слова об ужасной несправедливости, продолжая раскачиваться и обнимать Мириамель. Солнце начало клониться к горизонту, и маленькую каюту заполнили тени.
Мириамель лежала в темной каюте и прислушивалась к тихой песне ниски. Ган Итаи была очень расстроена. Мириамель даже не представляла, что смотрящая-за-морем может испытывать такие сильные чувства, но, похоже, плен Кадраха и слезы принцессы вызвали могучий поток горя и гнева.
И вообще, кто такие ниски? Кадрах называл их тинукеда’я – Дети Океана, так сказала Ган Итаи. Откуда они пришли? Наверное, с какого-то далекого острова. Корабли в темном океане, сказала ниски, откуда-то издалека. Неужели так устроен мир, все мечтают вернуться в какое-то утерянное место или время?
Ее мысли прервал стук в дверь.
– Леди Мария? Вы не спите?
Она не ответила, но дверь все равно медленно распахнулась, и Мириамель мысленно выругала себя за то, что не закрыла ее на задвижку.
– Леди Мария? – тихо позвал граф. – Вы больны? Вы не пришли на ужин.
Мириамель пошевелилась и принялась тереть глаза, как будто только что проснулась.
– Лорд Аспитис? Извините, я неважно себя чувствую. Давайте поговорим завтра, если мне станет лучше.
Он подошел тихо, будто крадущийся кот, сел на край кровати и провел длинными пальцами по щеке Мириамель.
– Это ужасно. Что вас беспокоит? Я велю Ган Итаи вас осмотреть, она опытная целительница, и я доверяю ей больше, чем какому-нибудь аптекарю или пиявкам.
– Спасибо, Аспитис, вы очень добры. А сейчас я, пожалуй, посплю. Извините, что не могу быть более приятной компанией.
Но граф, похоже, не спешил уходить и принялся гладить ее волосы.
– Знаете, леди, я искренне сожалею, что вчера был с вами груб. Я сильно к вам привязался, и мысль о том, что вы можете вскоре покинуть мой корабль, меня очень огорчила. В конце концов, нас ведь связывают прочные узы любви, разве нет? – Его пальцы скользнули по шее Мириамель, она напряглась и почувствовала пронзительный холод внутри.
– Боюсь, сейчас я не в лучшем состоянии для подобных разговоров, милорд. Но я прощаю вам ваши слова, которые, уверена, были необдуманными и на самом деле произнесены не от души. – Она взглянула на лицо Аспитиса, пытаясь понять, о чем он думает. Его глаза показались ей невинными и искренними, но Мириамель помнила слова Кадраха, а также описание Ган Итаи встречи, которая проходила на его корабле, и ее снова зазнобило, хотя она изо всех сил пыталась это скрыть.
– Хорошо, – заявил Аспитис. – Очень хорошо. Я рад, что вы все поняли правильно. Необдуманные слова. Очень точно сказано.
Мириамель решила проверить его искренность придворного.
– Но, разумеется, вы должны понимать мои переживания, Аспитис. Ведь отец не знает, где я сейчас нахожусь. Возможно, из монастыря ему уже сообщили, что я у них не появилась. Он наверняка ужасно волнуется. Мой отец старый человек, и я беспокоюсь за его здоровье. Вот почему я должна отказаться от вашего гостеприимства, хочу я того или нет.
– Конечно, – проговорил граф, и Мириамель почувствовала искру надежды. Неужели она в нем ошиблась? – Жестоко заставлять вашего отца волноваться. Мы отправим ему письмо, как только сделаем следующую остановку – думаю, на острове Спенит. И сообщим радостную новость.
Мириамель улыбнулась.
– Он очень обрадуется, когда узнает, что со мной все хорошо.
– Да. – Аспитис улыбнулся в ответ. Благодаря длинной, изящной линии челюсти и ясным глазам он вполне мог послужить моделью для скульптуры героя. – Но будут и другие хорошие новости, кроме этой. Мы сообщим ему, что его дочь станет женой одного из представителей Пятидесяти семей Наббана.
Улыбка сползла с лица Мириамель.
– Что?
– Мы расскажем ему о нашей предстоящей свадьбе! – Аспитис с довольным видом рассмеялся. – Да, леди. Я много думал и, хотя ваша семья занимает не такое высокое положение, как моя, к тому же вы родом из Эркинланда, решил наплевать на традиции. Мы поженимся, когда вернемся в Наббан. – Он сжал ее холодную руку теплыми ладонями. – Но вы разрушили мои ожидания и не кажетесь мне счастливой, прекрасная Мария.
Мысли Мириамель разбегались, но, точно во сне, где за ней гнались жуткие преследователи, она могла думать только о побеге.
– Я… потрясена, Аспитис.
– Ну да, наверное, вас можно понять. – Он встал и наклонился, чтобы ее поцеловать. От него пахло вином и духами. Его губы, касавшиеся ее губ, на мгновение, перед тем как он отодвинулся, стали жесткими. – Я понимаю, что это довольно неожиданно. Но с моей стороны было бы неблагородно оставить вас… после всего, что между нами произошло. Я полюбил вас, Мария. Северные цветы отличаются от тех, что растут в моем южном доме, но у них такой же сладкий запах и прекрасные лепестки.
Он остановился возле двери.
– Отдыхайте и выспитесь как следует, леди. Нам нужно многое обсудить. Спокойной ночи.
Когда дверь за ним закрылась, Мириамель тут же вскочила с кровати и задвинула засов, а потом забралась под одеяло – она отчаянно дрожала, не в силах согреться.
Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?