Текст книги "Война на море 1812 года. Противостояние Соединенных Штатов и Великобритании во времена Наполеоновских войн"

В этой погоне капитану Исааку Халлу противостояли пять британских капитанов, двое из них, Брок и Байрон, ничем не уступали любому в своем флоте, а последний проявил большую настойчивость, хорошее мореходное мастерство и легкое подражание, и не может быть сомнения, что пальма первенства во всех отношениях принадлежит хладнокровному старому янки. Были испробованы все смелые средства, известные самому совершенному морскому делу, причем испробованы с успехом, и никакая победоносная битва не могла оказать победителю больше чести, чем эта трехдневная погоня за Халлом. Позже в двух случаях «Конституция» доказала, что в артиллерийском отношении она намного превосходит средний британский фрегат, на этот раз ее офицеры и солдаты продемонстрировали, что они умеют обращаться с парусами так же хорошо, как и с орудиями. Халл переиграл Брока и Байрона так же ловко, как месяц спустя переиграл Дакреса. Его успешный побег и победоносная битва были осуществлены так, что поставили его выше любого капитана военного корабля.

2 августа «Конституция» вышла из Бостона и двинулась на восток в надежде напасть на какой-нибудь из британских крейсеров. Однако она потерпела неудачу и ничего не встретила. Затем она спустилась к заливу Фанди, направилась вдоль побережья Новой Шотландии, а оттуда к Ньюфаундленду и, наконец, остановилась у мыса Рейс в заливе Святого Лаврентия, где захватила и сожгла два малоценных брига. 15-го числа она отбила у британского корабля-шлюпа «Эвенджер» американский бриг. Последний уцелел, и капитан Халл укомплектовал свой приз и доложил о нем. Затем он поплыл на юг и ночью 18-го разговаривал с салемским капером, который сообщил ему новости о британском фрегате на юге, туда он и пошел и в 2 часа дня 19-го числа в 41°30′ северной широты и 55° западной долготы разглядел большой парус корабля, шедшего на восток-юго-восток и с подветренной стороны, который оказался его старым знакомым, фрегатом «Герьер» капитана Дакреса. День был пасмурный, и дул свежий ветер с северо-запада. «Герьер» шел по ветру правым галсом под свободными парусами, он поднял нижние квадратные паруса, убрал брамсели, а в 4:30 выбрал на ветер грот-марсель. Затем Халл очень взвешенно стал укорачивать паруса, подбирая верхние брамсели, стаксели и бом-кливер, опуская бом-брам-реи и добавляя еще один риф в марсели. Вскоре англичанин поднял три флага, тогда американец также поставил свои флаги, по одному на каждой мачте и один на бизань-рее.

Теперь «Конституция» двигалась почти по инерции с ветром в корму. «Герьер» шел правым галсом и в пять часов открыл огонь из орудий наветренного борта, залп был с недолетом, затем развернулся и выстрелил с левого борта, два выстрела попали в противника, остальные прошли через его такелаж[47]47
  Этот момент не имеет большого значения, потому что Халл в своем письме говорит, что оба первых бортовых залпа давали недолет, тогда как в журнале отчетливо говорится, что второй прошел над кораблем, за исключением двух выстрелов, которые попали в цель. Гипотеза о том, что «Герьер» повредил порох, была основана исключительно на этом якобы недолете первых двух залпов.


[Закрыть]. Когда британский фрегат снова был готов открыть огонь правой бортовой батареей, «Конституция» немного вильнула и выстрелила из двух или трех левых носовых орудий. Три или четыре раза «Герьер» повторил этот маневр, приближаясь и стреляя попеременно бортовыми залпами, но почти без результата, в то время как «Конституция» всякий раз рыскала, чтобы избежать обстрела, и время от времени стреляла из одного из своих носовых орудий. Это продолжалось почти час, поскольку, когда началась битва, корабли были очень далеко друг от друга и едва ли любой из сторон были причинены какие-либо убытки или ущерб. В 6:00 «Герьер» спустился по ветру и ушел под марселями и кливером, с ветром почти за кормой, немного по левому борту, когда «Конституция» поставила грот-брамсель и фок и в 6:05 приблизилась на расстояние половины пистолетного выстрела к левому траверсу противника. Немедленно открылась яростная канонада, каждый корабль стрелял из пушек. К тому времени, когда корабли были почти на одной линии, в 6:20, «Конституция» сбила бизань-мачту «Герьера», которая упала на правый борт, проделав большую дыру в подзоре кормы и развернув корабль против руля. До этого он очень сильно пострадал, а «Конституция» практически нет. Последняя, обнаружив, что движется вперед, перевела руль влево, а затем, идя в бейдевинд, вплотную обошла вражеский нос, ведя сильный прицельный огонь из орудий правого борта и расстреляв грот-рей «Герьера». Затем она повернула через фордевинд и снова прошла мимо носа противника, ведя огонь из орудий левого борта. Бизань-мачта «Герьера», волочившаяся по воде, к этому времени повернула его нос так, что ветер обрушился на его правый борт, и два корабля оказались так близко, что бушприт англичанина прошел по диагонали над квартердеком «Конституции», и, когда последний корабль отошел, «Герьер» запутался в ее бизань-вантах и лег правым бортом на левый борт или подветренную кормовую галерею «Конституции». Английские носовые орудия посеяли опустошение в каюте капитана Халла, подожгли ее, но пламя вскоре потушил лейтенант Хоффман. С обеих сторон вызвали абордажников. Британцы побежали вперед, но капитан Дакрес отказался от идеи атаковать, когда увидел толпы людей на палубах американского корабля. Тем временем на корме «Конституции» собрались абордажники и морские пехотинцы, но бушевал такой шторм, что они не могли попасть на «Герьер». Обе стороны сильно страдали от артиллерийского огня с близкого расстояния, на самом деле почти все потери «Конституции» произошли именно в этот момент. Когда лейтенант морской пехоты Буш вскочил на кормовые перила, чтобы прыгнуть на палубу противника, британский морской пехотинец застрелил его, мистер Моррис, первый лейтенант, и мистер Олвин, капитан, также оба вскочили на кормовые перила и оба были одновременно ранены мушкетным огнем. На «Герьере» потери были намного больше: почти все люди на полубаке были убиты. Сам капитан Дакрес был ранен выстрелом в спину и тяжело ранен одним из американских матросов с бизани, когда стоял на надстройке правого полубака, подбадривая свою команду, также были убиты наповал два лейтенанта. Корабли постепенно развернулись, пока ветер снова не подул в кормовую часть левого борта, и разделились, и фок-мачта и грот-мачта «Герьера» разом упали на правый борт, оставив его беззащитной громадой, чьи орудия главной палубы покатились в воду. В 6:30 «Конституция» сменила курс, отошла на небольшое расстояние на восток и легла в дрейф. Ее брасы, стоячий и бегучий такелаж были сильно иссечены, а некоторые рангоуты повреждены, но хватило нескольких минут, чтобы устранить повреждения, когда капитан Халл оказался на подветренной стороне противника, и последний сразу же спустил флаг, в 19:00, всего через два часа после того, как произвел первый выстрел. Однако со стороны «Конституции» реальные боевые действия, не считая шести или восьми выстрелов, сделанных в течение первого часа, заняли менее 30 минут во время сближения.

О тоннаже и металле комбатантов уже упоминалось. На борту «Конституции», как уже говорилось, было около 456 человек, а из экипажа «Герьера» на борт «Конституции» было принято 267 пленных, за вычетом 10 американцев, которые не хотели воевать, и с добавлением сразу 15 убитых, получаем 272 человека, 28 человек отсутствовали в призах.

Сравнительная сила

Потеря «Конституции» включала лейтенанта морской пехоты Уильяма С. Буша и шестерых моряков убитыми, а первого лейтенанта Чарльза Морриса, капитана, Джона К. Олвина, четырех моряков и одного морского пехотинца ранеными. Всего семь убитых и семь раненых. Почти все эти потери произошли, когда корабли предельно сблизились, и стали следствием мушкетного огня «Герьера» и двух орудий в его носовых портах для пропускания бриделя.

«Герьер» потерял 23 человека убитыми и смертельно раненными, в том числе второго лейтенанта Генри Риди, и 56 тяжело и легко раненных, включая самого капитана Дакреса, первого лейтенанта Бартоломью Кента, шкипера Роберта Скотта, 2 помощников капитана и 1 гардемарина.

Третий лейтенант «Конституции», мистер Джордж Кэмпбелл Рид, был отправлен на борт приза, и «Конституция» оставалась возле него всю ночь, но при дневном свете выяснилось, что захваченному кораблю угрожает опасность утонуть. Капитан Халл сразу же начал снимать пленных, а в 3 часа дня поджег «Герьер», и через четверть часа тот взорвался. Затем он отправился в Бостон, куда прибыл 30 августа. «Капитан Халл и его офицеры, – пишет капитан Дакрес в своем официальном письме, – обращались с нами как с храбрыми и великодушными врагами, были приняты все меры, чтобы мы не потеряли ни малейшего пустяка».

Британцы придавали большое значение гнилому и разрушающемуся состоянию «Герьера», упомянув, в частности, что грот-мачта упала исключительно из-за веса падающей фок-мачты. Но следует помнить, что до тех пор, пока не произошло сражение, он считался очень хорошим кораблем. Так, в «Мемуарах адмирала Брока» Брайтона заявлено, что Дакрес свободно высказывал мнение, что он может взять корабль в два раза быстрее, чем «Шаннон». Падение грот-мачты произошло, когда бой практически закончился, это не имело никакого влияния на исход. Утверждали также, что у «Герьера» был скверный порох, но без всяких оснований, его первый бортовой залп был недолетом, таким же при аналогичных обстоятельствах был и первый бортовой залп «Соединенных Штатов». Ни одна из этих причин не объясняет тот факт, что залп не попал. Противник имел некоторое превосходство в силе – почти в соотношении 3 к 2, – и успех в любом случае был бы очень трудным, и никто не сомневается в храбрости и отваге, с которыми сражался британский корабль, но избиение было очень уж непропорционально силе. Артиллерийское вооружение «Герьера» было очень плохим, а «Конституции» – превосходным, в течение нескольких минут корабли шли бок о бок, и последний не имел ни одного слоя защиты корпуса, в то время как не менее 30 выстрелов первого попали в пять листов меди под обводами подбойного борта. При этом «Герьер» перехитрил сам себя, «при повороте через фордевинд несколько раз и обмене бортовыми залпами при такой быстрой и постоянной смене позиции его огонь причинил гораздо меньше вреда, чем если бы он держался более устойчиво». «Конституция» управлялась безупречно, капитан Халл продемонстрировал хладнокровие и мастерство ветерана в том, как ему удалось сначала избежать обстрела, а затем увеличить преимущество, которое давали точность и скорость его огня. «После учета всех послаблений, на которые претендует противник, характер этой победы существенно не меняется. Ее особенностями были прекрасное проявление морского искусства при сближении, исключительная эффективность в атаке и большая готовность к устранению повреждений. Все это свидетельствует о хладнокровии и способностях офицеров, опытном и обученном экипаже – одним словом, дисциплинированном военном корабле». Неравенство силы, 10 к 7, недостаточно, чтобы объяснить неравенство ущерба, 10 к 2. Конечно, можно что-то допустить относительно ветхого состояния мачт английского корабля, хотя я на самом деле не думаю, что это как-либо повлияло на бой, потому что корабль был разбит до того, как упала грот-мачта, вместе с тем следует помнить, что американский экипаж был совершенно новым, тогда как на «Герьере» работала старая команда. Так что, признавая и восхищаясь храбростью и в целом мореходным искусством капитана Дакреса и его команды и признавая, что он сражался в очень невыгодном положении, особенно из-за нехватки рук, все же всем надо признать, что бой показал заметное превосходство, особенно в артиллерийском деле, со стороны американцев. Если бы корабли не сошлись слишком близко, капитан Халл, вероятно, потерял бы не более трех или четырех человек, но, как бы то ни было, он пострадал, но не сильно. О том, что «Герьер» был не так слаб, каким его представляли, можно судить по тому факту, что на нем было установлено на два орудия главной палубы больше, чем на остальных кораблях его класса, таким образом, он имел на своей главной палубе 30 длинноствольных 18-фунтовых орудий в батарее против 30 длинноствольных 24-фунтовых орудий или, скорее (с учетом небольшого веса выстрела), длинноствольных 22-фунтовых орудий «Конституции». Весьма характерно, что Джеймс, хотя и тщательно считает длинноствольные носовые орудия в носовых отверстиях для пропускания бриделя «Аргуса» и «Энтерпрайза», тем не менее, отказывается считать 2 длинноствольных 18-фунтовых орудия, установленные в носовых отверстиях для пропускания бриделя на главной палубе «Герьера». А как оказалось, эти 2 носовых орудия использовались очень эффективно, когда корабли предельно сблизились, и наносили больше повреждений и потерь, чем все остальные орудия на главной палубе, вместе взятые.

Капитан Дакрес, к его чести, позволил десяти американцам на борту спуститься вниз, чтобы не сражаться против их флага, и в своем обращении к военному трибуналу среди причин своего поражения упоминает, что «он был очень ослаблен, позволив американцам на борту не покидать свои каюты». Сопоставив это с утверждением Джеймса и большинства других британских писателей о том, что «Конституция» в основном управлялась англичанами, мы приходим к довольно примечательному выводу, что британский корабль потерпел поражение, потому что американцы на его борту не хотели воевать против своей страны, а американский победил, потому что британцы на борту воевали. Однако, как я уже показал, в действительности на борту «Конституции», вероятно, не было и двух десятков британцев.

Эта диаграмма взята из автобиографии коммодора Морриса и бортового журнала «Герьера»: в официальных отчетах термины «левый борт» и «правый борт» явно рассматриваются как взаимозаменяемые

В этом, а также в двух последующих боях фрегатов каждый должен признать, что на стороне победителей было большое превосходство в силах, и британские историки настаивали на том, что это превосходство было настолько велико, что исключало всякую надежду на успешное сопротивление. То, что это было неправдой и что неравенство между воюющими сторонами было не столь велико, как это имело место в ряде столкновений, в которых английские Эта диаграмма взята из автобиографии коммодора Морриса и бортового журнала «Герьера»: в официальных отчетах термины «левый борт» и «правый борт» явно рассматриваются как взаимозаменяемые фрегаты брали французские, лучше всего видно из нескольких отчетов, взятых у французского историка Труда, который точно не преувеличил бы разницу. Так, 1 марта 1799 года английский 38-пушечный с 18-фунтовыми орудиями фрегат «Сибилла» захватил французский 44-пушечный с 24-фунтовыми орудиями фрегат «Форт» после боя в течение 2 часов и 10 минут. По фактическому весу выстрел, выпущенный одним из орудий на главной палубе побежденного «Форта», был более чем на шесть фунтов тяжелее выстрела, выпущенного одним из орудий на главной палубе победившей «Конституции» или «Соединенных Штатов»[48]48
  См. Приложение В, где указан фактический вес французского выстрела.


[Закрыть]. Есть более поздние примеры. Но всего за несколько лет до объявления войны Соединенными Штатами и в той же самой борьбе, которая тогда все еще бушевала, английские фрегаты одержали по крайней мере две победы над французскими противниками, столь же превосходящими их самих, как и американские 44-пушечники захваченные ими британские корабли. 10 августа 1805 года 36-пушечник «Феникс» захватил 40-пушечную «Дидону» после трех с половиной часов боя, при этом сравнительная сила бортового залпа составляла:

8 марта 1808 года 36-пушечный «Сан-Флоренцо» захватил 40-пушечный «Пьемонтез», соотношение сил которых было точно таким же, как в случае с «Фениксом» и «Дидоной». Сравнивая реальный, а не номинальный вес металла, мы находим, что «Дидона» и «Пьемонтез» имели пропорционально большую силу по сравнению с «Фениксом» и «Сан-Флоренцо», чем «Конституция» по сравнению с «Герьером» или «Явой». В 1812 году каждая французская 18-фунтовая пушка делала выстрел весом примерно на два фунта меньше, чем американская 24-фунтовая, а каждая их 36-фунтовая карронада делала выстрел более чем на 10 фунтов тяжелее, чем у одной из 32-фунтовых пушек со спардека «Конституции».

То, что 24-фунтовики не всегда могут одолеть фрегаты с 18-фунтовыми орудиями, показывает столкновение британского фрегата «Эвротас» с французским фрегатом «Хлоринда» 25 февраля 1814 года. Первый имел экипаж из 329 человек бортовым залпом 625 фунтов, последний с командой 344 человека и бортовым залпом 463 фунта, тем не менее результат был неопределенный. Французы потеряли 90, а англичане 60 человек. Бой показал, что тяжесть металла бесполезна, если его не использовать правильно.

Чтобы верно оценить вызванное победой Халла ликование в Соединенных Штатах и раздражение – в Англии, следует вспомнить, что в течение последних двадцати лет островная держава находилась в состоянии войны почти со всеми государствами Европы и в тот или иной момент в ходе примерно двухсот столкновений один на один между кораблями приблизительно равной силы (то есть там, где разница была меньше половины) против французских, испанских, итальянских, турецких, алжирских, русских, датских и голландских противников, ее корабли были разбиты и захвачены всего в пяти случаях. Затем разразилась война с Америкой, и за восемь месяцев произошло пять сражений один на один, в каждом из которых британское судно было захвачено. Даже если бы победы были обусловлены исключительно превосходящими силами, это было бы немалым триумфом для Соединенных Штатов.

13 октября 1812 года американский 18-пушечный корабль-шлюп «Уосп» капитана Джейкоба Джонса со 137 моряками на борту вышел из Делавэра и направился на юго-восток, чтобы напасть на след вест-индских судов, 16-го числа начался сильный шторм, в результате чего был потерян утлегарь и находившиеся на нем два человека. На следующий день погода несколько успокоилась, и в 23:30 на 37° северной широты, 65° западной долготы было замечено несколько парусов. Они были частью конвоя из 14 торговых судов, которые вышли из залива Гондураса 12 сентября и направлялись в Англию в сопровождении британского 18-пушечного бриг-шлюпа «Фролик», с 19 орудиями и ПО членами экипажа, капитан Томас Виньятс. 16-го числа конвой был рассеян штормом, во время которого унесло грот-рей «Фролика» и разорвало на части оба марселя. Следующий день корабль потратил на устранение повреждений, и к наступлению темноты к нему присоединились 6 потерянных кораблей. 18-го числа (воскресенье) день выдался почти безоблачным, и конвой был виден прямо по курсу и с подветренной стороны американского корабля, все еще на некотором расстоянии от него, поскольку капитан Джонс счел неблагоразумным, не узнав силы противников, сближаться ночью. «Уосп» опустил брам-реи, натянул рифы на марсели и пошел под короткими боевыми парусами, а на «Фролике» вынули из бочек грот-рей, привязали его к палубе, а затем под гик-гротом и фор-марселем с плотным зарифлением выбирались на ветер, подняв испанские флаги, чтобы заманить незнакомца под свои пушки и дать уйти конвою. В 11:32 начался бой: два корабля шли параллельно правым галсом на расстоянии не более 60 ярдов друг от друга, «Уосп» стрелял из орудий по левому борту, а «Фролик» – по правому борту. Последний стрелял очень быстро, сделав три бортовых залпа против двух «Уоспа». Оба экипажа громко улюлюкали, когда корабли подскакивали на воде. Волнение на море было очень сильным, из-за чего суда сильно бросало и качало. Американцы открыли огонь, когда боевая сторона их корабля шла вниз, целясь в корпус противника, в то время как британцы стреляли бортовыми залпами, находясь на гребнях волн, и выстрелы шли высоко. Вода обрушивалась на оба экипажа, и корабли накренились так, что жерла орудий ушли под воду. Но несмотря на ненастную погоду, стрельба была не только энергичной, но и меткой. В 11:36 грот-марс «Уоспа» был сбит снарядом и упал вместе с реем на левый фор и фор-марса-брас, сделав реи на фок-мачте неуправляемыми, в 11:46 упали гафель и крюйс-брам-стеньга, а к 11:52 все брасы и большая часть такелажа были уничтожены. Теперь было бы очень трудно укрепить какие-либо реи. Но тем временем «Фролик» сильно пострадал в корпусе и нижних частях мачт, а его гафель и фока-брасы были сбиты. Потери среди его экипажа были очень велики, но выжившие продолжали работу с упорным мужеством своей расы.

Сначала два корабля шли бок о бок, но американец постепенно продвигался вперед, открывая огонь с позиции, на которой он сам не получил особых повреждений, постепенно суда подошли так близко, что американцы ударили борт «Фролика» тараном при навале, и британский бриг получил ужасные повреждения. Затем «Фролик» навалился на борт противника, его кливер прошел между такелажем грота и бизани «Уоспа» и над головами капитана Джонса и лейтенанта Биддла, которые стояли возле кабестана. Это заставило «Уосп» подняться по ветру, и он снова ударил своего противника, капитан Джонс пытался удержать своих людей от абордажа, пока он не сможет дать еще один бортовой залп. Но сдерживать было уже невозможно, и Джек Лэнг, моряк из Нью-Джерси, прыгнул на бушприт «Фролика». Затем лейтенант Биддл на коечном чехле поднялся на борт, но его ноги запутались в такелаже, и один из гардемаринов схватил его за фалды, чтобы помочь себе подняться, и лейтенант повалился на палубу. На следующей волне ему удалось забраться на бушприт, где уже были два матроса, которых он миновал на полубаке. Но противостоять ему было некому, невредимыми не осталось и двадцати англичан. Штурман все еще оставался на своем посту, мрачный и неустрашимый, а еще двое или трое моряков находились на палубе, включая капитана Виньятса и лейтенанта Уинтла, оба были так тяжело ранены, что не могли стоять без поддержки. Дальнейшее сопротивление было невозможно, и в 12:15 – всего через 43 минуты после начала боя – лейтенант Биддл спустил флаг. Минуту или две спустя обе мачты «Фролика» пролетели мимо борта – фок-мачта была примерно в 15 футах над палубой, а другая – чуть выше. Из его экипажа, как уже говорилось, не уцелело и 20 человек. Все офицеры были ранены, двое из них, старший лейтенант Чарльз Маккей и капитан Джон Стивенс, вскоре умерли. Таким образом, общие потери «Фролика» составили более 90 человек[49]49
  Об этом говорится в официальном письме капитана Виньятса, и его, конечно, следует воспринимать как авторитет; в Бермудском отчете оно составляет 69, а у Джеймса только 62.


[Закрыть], около 30 из них были убиты сразу или умерли позже. «Уосп» очень сильно пострадал в такелаже и в верхней части в целом, но только два или три выстрела попали в корпус, пять человек были убиты, из них двое на крюйс-марсе и один на такелаже грот-стеньги, и пятеро, в основном находившиеся сверху, ранены».

Оба корабля были практически равной силы. Потеря грота-рея «Фролика» просто превратила его в бригантину, а поскольку волнение моря заставляло сражаться под очень коротким парусом, отставание в численности экипажа полностью компенсировалось превосходством «Фролика» в металле. Экипаж защищался отчаянно, никто не мог бы сражаться храбрее, чем капитан Виньятс и его команда. Между тем американцы выполняли свою работу с хладнокровием и мастерством, которое было невозможно превзойти, противостояние велось в основном из артиллерийских орудий, и оно было решено гораздо более высокой рассудительностью и точностью, с которой они стреляли. И офицеры, и экипаж показали себя хорошо. Капитан Джонс особенно выделяет лейтенанта Клэкстона, который, хотя и был слишком нездоров, чтобы непосредственно сражаться, упорно оставался на палубе на протяжении всего боя.

«Уосп» был вооружен 2 длинноствольными 12-фунтовыми и 16 32-фунтовыми карронадами, «Фролик» – 2 длинноствольными шестерками, 16 32-фунтовыми карронадами и 1 подвижной 12-фунтовой карронадой.

Сравнительная сила

Вице-адмирал Жюрьен де ла Гравьер комментирует этот бой следующим образом:

«Огонь американцев показал себя столь же метким, сколь и быстрым. В тех случаях, когда волнение моря, казалось, делало прицеливание чрезмерно ненадежным, воздействие их артиллерии было не менее смертоносным, чем при более благоприятных условиях. Корвет „Уосп“ сражался с бригом „Фролик“ в огромном море, под очень короткими парусами, и все же через сорок минут после начала боя, когда два судна сошлись, американцы, вскочив на борт брига, обнаружили, что палуба покрыта мертвыми и умирающими, кроме одного храбреца, не оставившего руля, и трех офицеров, всех раненных, которые бросили свои шпаги к ногам победителей». Критика адмирала де ла Гравьера особенно ценна, потому что это критика эксперта, который ссылается на войну 1812 года только для того, чтобы применить к французскому флоту преподаваемые ею уроки, и совершенно беспристрастен. Он заботится о преподанном уроке, а не об учителе, и готов учиться как на поражении «Чесапика», так и на победах «Конституции», в то время как большинство американских критиков обращают внимание только на последнюю.

Пути «Уоспа» и «Фролика» во время их битвы и позиции кораблей в разное время во время битвы с 11:32 до 12:15[50]50
  Трудно посчитать число маневров в этом бою. Джеймс говорит «левый борт», а Купер говорит «правый борт», один говорит, что «Уосп» поворачивал через фордевинд, другой говорит, что он так не мог, и т. д.


[Закрыть]

Характерными чертами боя являются практическое равенство участников в отношении силы и огромное неравенство в нанесенном каждому ущербе, численно «Уосп» превосходил «Фролик» на 5 процентов и нанес в девять раз больший урон.

Капитану Джонсу не суждено было привести свою добычу в порт, потому что через несколько часов после этого в поле зрения появился британский 74-пушечный корабль «Пуатье» капитана Джона Поэра Бересфорда. Теперь выявилась ценность отчаянной защиты «Фролика», он не смог предотвратить захват своего корабля, но, по крайней мере, обеспечил себе обратный захват, а также захват врага. Когда «Уосп» поднял паруса, оказалось, что они наверху разорваны в ленты и он не мог идти с достаточной скоростью. Когда «Пуатье» миновал перекатывавшегося в воде, как бревно, «Фролика», он выстрелил над ним и вскоре настиг «Уосп». Оба судна были доставлены на Бермудские острова. Капитан Виньятс снова был назначен командиром «Фролика». Капитана Джонса и его людей вскоре обменяли, конгресс назначил им призовой фонд в размере 25 000 долларов, а капитан и лейтенант Биддл были повышены в должности, причем первый получил захваченный корабль «Македонский». К несчастью, блокада была слишком близка, чтобы ему удалось выбраться в море до конца войны.

8 октября коммодор Роджерс отбыл из Бостона в свой второй поход с «Президентом», «Соединенными Штатами», «Конгрессом» и «Аргусом», оставив «Хорнет» в порту. Через четыре дня «Соединенные Штаты» и «Аргус» разделились, а два оставшихся фрегата продолжили поход вместе. «Аргус», капитан Синклер, двинулся на восток, захватив 6 ценных торговых судов, и вернулся в порт 3 января. Во время похода в течение трех дней и трех ночей (последняя была при лунном свете) его преследовала британская эскадра, и он был вынужден отрезать лодки и якоря и впустить немного воды. Но он сохранил орудия и управлялся так ловко, что во время погони ему удалось взятие и приза и экипажа, хотя противник подошел достаточно близко, чтобы открыть огонь, когда корабли разделились. Прежде чем рассказать о том, что выпало на долю «Соединенных Штатов», мы поведаем о плавании коммодора Роджерса.

10 октября коммодор преследовал, но не смог догнать 38-пушечный британский фрегат «Нимфа» капитана Эпворта. 18-го числа у Большой Ньюфаундлендской банки он захватил направлявшийся домой ямайский пакетбот «Сваллоу» с 200 000 долларов наличными на борту. 31-го числа в 9 утра, на 33° северной широты и 32° западной долготы два его фрегата столкнулись с наветренной стороны с 36-пушечным британским фрегатом «Галатея» капитана Вудли Лосака, сопровождавшим два корабля Южных морей. «Галатея» пустилась на разведку и в 10 утра, узнав своих врагов, повернула правым галсом, чтобы уйти. Американские фрегаты бросились в погоню и продолжали идти против ветра, несколько раз лавируя, в течение примерно трех часов. Увидев, что ее догоняют, «Галатея» отклонилась от курса, чтобы выбрать лучшее место отхода, в тот же момент одно из ее конвойных судов, «Арго», понеслось пересечь якорные цепи ее противников, но было перехвачено «Конгрессом», который хотел взять его под свой контроль. Тем временем «Президент» продолжал преследовать «Галатею», она поставила стеньгу, брам-стеньгу и нижние лисели, и, когда стемнело, она сильно оторвалась. Но ночь была очень темной, «Президент» потерял преследуемую из виду и около полуночи выбрался на ветер, чтобы присоединиться к своему напарнику. Два фрегата прошли на восток до 22° западной долготы, а затем спустились до 17° северной широты, но в течение ноября они не увидели ни единого паруса. По пути домой им повезло чуть больше. Пройдя 120 миль к северу от Бермудских островов и проплыв некоторое время по направлению к мысам Вирджиния, они 31 декабря снова вошли в Бостон, захватив 9 призов, большинство из которых было малоценно.

Через четыре дня, 12 октября, коммодор Декейтер отделился от остальной эскадры Роджерса и направился на восток 25-го числа на 29° северной широты и 29°30′ западной долготы, идя в бейдевинд левым галсом при свежем ветре с юго-юго-востока, на наветренном траверсе был замечен парус, удаленный примерно на 12 миль. Это был британский 38-пушечный фрегат «Македонский» капитана Джона Сер-нама Кардена. Это был не старый корабль, захваченный у французов, как «Герьер», а недавно построенный из дуба и крупнее любого американского 18-фунтового фрегата, он имел репутацию (весьма незаслуженную) «первоклассного корабля». По словам лейтенанта Дэвида Хоупа, «состояние дисциплины на борту было превосходным, ни на одном британском корабле не уделялось больше внимания артиллерийскому делу. До этого похода корабль почти каждый день имел бои с противником, а в мирное время экипаж постоянно тренировался у больших орудий». То, как они могли так много тренироваться и так мало научиться, безусловно, удивительно.

«Македонский» установил паруса на фок-мачте и лисели и понесся в погоню, клонясь кормой по ветру вправо. Первый лейтенант хотел продолжать идти этим курсом и пройти впереди «Соединенных Штатов», но чрезмерная забота капитана Кардена о сохранении преимущества нахождения с наветренной стороны лишила его возможности сближения. Соответственно, он сменил направление на бейдевинд и прошел с наветренной стороны от американца. Когда коммодор Декейтер оказался в пределах досягаемости, он сбавил обороты и дал залп, большая часть которого оказалась недолетом, затем он сохранил свое положение с наветренной стороны, и, когда он выстрелил в следующий раз, его длинноствольные 24-фунтовые орудия сказали свое веское слово, в то время как сам он получил очень мало повреждений. Огонь с главной палубы (поскольку он вообще не использовал свои карронады в течение первого получаса) был настолько стремительным, что казалось, если корабль стрелял, его бортовые залпы производились почти вдвое быстрее, чем у англичан. Последние вскоре обнаружили, что у них нет никаких шансов на успех в дуэли длинноствольных орудий, и, уже допустив ошибки то ли из робости, то ли из-за недальновидности, капитан Карден решил добавить в список своих добродетелей опрометчивость. Соответственно, он встал под ветер и пошел к своему противнику с ветром по левому борту. Теперь (10:15) «Штаты» обстенили грот-марсель и открыли сильный огонь из длинноствольных орудий, а по мере приближения противника – и из карронад.