Текст книги "Война на море 1812 года. Противостояние Соединенных Штатов и Великобритании во времена Наполеоновских войн"

«Нам надлежит беспристрастно судить об этих морских событиях, слишком превознесенных, возможно, национальным тщеславием, которое можно оправдать. Американцы продемонстрировали в войне 1812 года большое мастерство и решимость. Утверждается, что шансы их и их противников всегда были совершенно равными, и если бы они были обязаны своим триумфом только бесстрашию Халла, Декейтера и Бейнбриджа, то для нас было бы мало интереса вспоминать эту борьбу. Нам нет нужды искать уроков мужества за пределами нашей собственной истории. Наоборот, следует ясно понимать, что корабли Соединенных Штатов постоянно сражались, обладая шансами в свою пользу, и именно в этом американское правительство должно обрести свое истинное право на славу. Американцы в 1812 году обеспечили себе преимущество лучшей организации [чем англичане]».

Борьба между «Конституцией» и «Явой» лучше всего иллюстрирует утверждение, что успех сопутствует только тем, кто умеет его подготовить. Здесь шансы в людях и металле были примерно 10 к 9 в пользу победителей, и можно с уверенностью сказать, что они могли быть изменены без существенного влияния на результат. В бою Ламберт управлял своим кораблем так же ловко, как Бейнбридж своим, и моряки «Явы» доказали своей неукротимой храбростью, что они были превосходными бойцами. Экипаж «Явы» был только что отправлен в плавание и находился в море всего шесть недель, в первом бою «Конституции» ее команда находилась на борту всего пять недель. Так что шансы должны были быть примерно равными, а та разница в боеспособности, о которой свидетельствовала огромная разница в потерях, а тем более в нанесенных повреждениях, была обусловлена тем, что офицеры одного корабля обучили, а офицеры другого не обучили свои только что набранные экипажи. Люди «Конституции» не были «отобраны», а были просто средними американскими моряками, равно как члены экипажа «Явы» были средними британскими моряками. Существенная разница была в обучении.

За те шесть недель, что «Ява» находилась в море, ее люди произвели только шесть бортовых залпов холостыми, а в течение первых пяти недель крейсерского плавания «Конституции» ее экипаж постоянно тренировался в стрельбе холостыми, а также стрельбе по мишеням[53]53
  Просматривая журналы «Конституции», «Хориста» и т. д., мы постоянно находим такие записи, как «все по местам, тренировать людей из больших орудий», «упражняться в стрельбе из мушкетов», «тренировать абордажников», «упражнялись на больших орудиях, холостыми выстрелами, а затем стреляли по мишеням».


[Закрыть]. Экипаж «Явы» лишь изредка тренировался даже в наведении орудий, и когда командир орудия был убит, эффективность орудия была временно сведена на нет и, более того, люди не работали вместе. Люди «Конституции» были натренированы до такой степени, что действовали как машины, но при этом обладали достаточной индивидуальностью, чтобы невозможно было вывести из строя пушку, убив одного человека. Неопытные британские моряки стреляли наугад, обученные американцы прицеливались. Британских морских пехотинцев не учили ничему, что напоминало бы перестрелку или меткую стрельбу, а американцев учили. Британские моряки не были достаточно обучены даже обычным морским обязанностям, в то время как американцы за пять недель достигли почти идеала. Первые были в недоумении, что вообще делать в чрезвычайной ситуации вне своих обязанностей, они были беспомощны, когда на их пушки рухнули обломки, в один миг срезанные американцами. Как мы узнаем из «Автобиографии» коммодора Морриса, каждый матрос-янки мог, при необходимости, быть плотником или заняться починкой парусов, а поэтому был самостоятельнее. Экипаж был обучен действовать так, как если бы им руководил единый разум, но каждый человек сохранял свою индивидуальность. Старшинам платили больше, чем в Великобритании, и поэтому они принадлежали к лучшему классу людей, вполне уважающих себя, американцы вскоре привели своих подчиненных в порядок, а англичане – нет. Подведем итог: команда одного корабля была основательно обучена, в то время как другая команда чувствовала себя немногим лучше, чем в день отплытия, и это хорошая проверка эффективности двух флотов.

Американский бриг «Виксен», 12 пушек, капитан Джордж У. Рид, курсировал у южного побережья, 22 ноября он столкнулся с 32-пушечным «Саутгемптоном» капитана сэра Джеймса Лукаса Йео и был захвачен после короткого, но серьезного испытания скоростью. Вскоре оба судна потерпели крушение.

«Эссекс», 32 пушки, капитан Дэвид Портер, покинул Делавэр 28 октября, через два дня после того, как коммодор Бейнбридж покинул Бостон. Он рассчитывал совершить очень долгое плавание и поэтому взял с собой необычайно большое количество припасов и на 60 человек больше, чем обычно, так что в списке пополнения было 319 имен. Находясь в открытом океане, он добрался до Сан-Яго после того, как ушел Бейнбридж. Ни одно судно не встретилось до тех пор, пока 11 декабря «Эссекс» не пересек экватор на 30° западной долготы. Во второй половине следующего дня был замечен парус, и началась погоня. В 9 часов вечера преследуемого настигли, и он сдался после того, как получил залп, в результате которого погиб один человек. Призом оказался британский пакетбот «Ноктон», 10 орудий, 31 человек и 55 000 долларов наличными на борту. Последние были изъяты, а «Ноктон» отправлен домой с лейтенантом Финчем и призовой командой из 17 человек, но был отбит британским фрегатом.

Следующим назначенным местом встречи был остров Фернанду-ди-Норонья, где капитан Портер нашел письмо от коммодора Бейнбриджа, в котором сообщалось, что другие суда находятся у мыса Фрио. Туда же направился Портер, но его соотечественники уже ушли. 29-го числа он захватил английское торговое судно, и он все еще курсировал, когда закончился год.

1812 год в океане закончился так же славно, как и начался. В четырех победоносных боях разница в потерях была настолько велика, что отличие в силе стало незначительным. Наши успехи не сопровождались какими-либо серьезными поражениями. Год был примечателен не только победами, но и походами. Военные корабли янки ходили почти на виду у британского побережья и прямо в полосе торговых флотов и их вооруженных защитников. Наши корабли показали себя безмерно превосходящими противников.

Причина этих поразительных и неожиданных успехов заключалась в том, что наш флот в 1812 году был полной противоположностью тому, что представляет собой наш флот теперь, в 1882 году. Я не имею в виду личный состав, который до сих пор остается превосходным, но если теперь у нас большое количество бесполезных кораблей, стоящих очень низко в соответствующих классах, тогда у нас было несколько кораблей, каждый из которых превосходил иностранный корабль того же класса. Чтобы привести наш флот в то состояние, в котором он пребывал в 1812 году, не нужно (хотя в действительности и очень мудро, и, в конце концов, очень экономно) тратить больше денег, чем сегодня, только вместо того, чтобы пускать и на ремонт сотни устаревших корпусов, средства следует использовать для постройки полудюжины кораблей наиболее эффективной модели. Если бы в 1812 году наши корабли соотносились с британскими кораблями так же, как теперь, то все мужество и умение наших матросов не принесли бы нам даже одного успеха. Как бы то ни было, мы могли справиться только с кораблями более низких классов и не имели способных противостоять большим «линейным кораблям. Было бы слишком смело надеяться на то, что наша политическая близорукость когда-либо позволит нам иметь первоклассный флот, но, безусловно, нет никаких причин, по которым те корабли, которые у нас есть, не должны быть самого лучшего качества. Эффект победы двоякий, моральный и материальный. Если бы в первый год войны на воде нас потрепали так же сильно, как на суше, такая череда бедствий оказала бы самое деморализующее воздействие на нацию в целом. Как бы то ни было, наши победоносные морские бои, хотя и не нанесли материального ущерба колоссальной морской мощи Англии, имели самые важные достижения в моральном духе, которые они вызывали дома и даже за границей. Конечно, большинство наших писателей того времени их нелепо преувеличивали, но их нет нужды преувеличивать, поскольку любой американец может оглядываться на них с глубочайшей национальной гордостью. В течение 130 лет Англии не было равного на море, и вот она внезапно нашла его в проверенном на деле флоте почти неизвестной державы.

Британские судна, захваченные или уничтоженные в 1812 году

Американские суда, захваченные или уничтоженные

Суда, построенные в 1812 году

Захваченные призы[54]54
  Данные можно считать только приблизительными, записи часто бывают неполными или противоречивыми, особенно в отношении малых судов. В большинстве отчетов не приводится полное число.


[Закрыть]

Глава IV
1812 год на озерах

Предварительная информация. – Воюющие стороны, стартовавшие почти на равных. – Трудности создания военно-морских сил. – Трудности сравнения сил соперничающих эскадр. – Скудость опубликованных отчетов. – Ненадежность Джеймса. – Онтарио. – Необычный характер американской эскадры. – Канадская эскадра сформировала лишь своего рода водное ополчение. – Коммодор Эрл вяло атаковал гавань Сакетта. – Коммодор Чонси бомбардирует Йорк. – Эри. – Лейтенант Эллиот захватывает «Детройт» и «Каледонию». – Неудачная экспедиция лейтенанта Ангуса

В то время, о котором мы говорим, штат Мэн был так малонаселен и покрыт таким густым лесом, что ни одна из противоборствующих сторон не могла продвинуть армию через его территорию. Продолжение той же лесистой и гористой местности защищало северные части Вермонта и Нью-Гемпшира, в то время как в Нью-Йорке район Адирондак представлял собой непроходимую глушь. Таким образом, северная граница военных действий была образована озером Гурон, озером Эри, рекой Ниагара, озером Онтарио, рекой Святого Лаврентия и, спустя некоторое время, озером Шамплейн. Дорога в Штаты пролегала близко вдоль берега последнего, и без военно-морских сил захватчик был бы совершенно не в состоянии защитить свои фланги и, вероятно, его коммуникации были бы перерезаны. Это озеро, однако, почти полностью находилось на территории Соединенных Штатов и не приобрело значения до конца войны. На нем стояли две американские канонерские лодки, регулярно комплектовавшиеся офицерами и матросами и для такой спокойной воды достаточно эффективные суда.

То, что в то время было западной частью северной границы, стало главным театром военных действий, и, поскольку она представляла собой в основном водный фронт, военно-морские силы были незаменимым дополнением, при этом господство над озерами имело первостепенное значение. Так как эти озера были пригодны для маневрирования кораблей самых больших размеров, операции на них носили тот же характер, что и операции в океане, и должным образом относятся к военно-морской, а не к военной истории. Но в то время как в океане у Америки было слишком мало кораблей, чтобы она могла действительно причинить какой-либо серьезный вред своему противнику, во внутренних водах обе стороны почти сравнялись. Основные регулярные силы обеих воюющих сторон находились на озере Онтарио. Здесь у Соединенных Штатов был военный бриг «Онейда» водоизмещением 240 тонн с 16 24-фунтовыми карронадами, укомплектованный опытными моряками под командованием лейтенанта М.Т. Вулси. Великобритании принадлежали «Ройал Джордж», 22 орудия, «Принц-регент», 16, «Эрл оф Мойра», 14, «Глостер», 10, «Сенека», 8, и «Симко», 8, все под командованием коммодора Эрла, но, хотя эти силы были намного мощнее американских, они были очень неэффективны, поскольку не считались принадлежащими к регулярному флоту. Матросы были недисциплинированными, а офицеры совершенно неопытными, так и не прошедшими настоящей подготовки для британской службы. По этим причинам борьба на озерах должна была быть делом как создания, так и применения флота. На море успех пришел к тем, кто наилучшим образом использовал уже построенные корабли, на озерах настоящая конкуренция заключалась в строительстве. И построить внутренний флот было непростой задачей. Местность вокруг озер, в особенности с южной стороны, была еще очень малонаселенной, и все американские морские припасы приходилось доставлять из приморских городов через долину могавков. Не было ни канала, ни других средств сообщения, за исключением очень плохих дорог и периодически действующего транспорта по озерам Могавк и Онейда, когда они становились судоходными. Таким образом, запасы доставлялись с огромными затратами, утомительными задержками и большими трудностями, а плохая погода прекращала все передвижения.

Действительно, на станциях на озерах можно было добыть очень немногое, не считая древесины. Тем не менее на берегах выросло несколько разрозненных деревень и городков, жители которых в основном занимались перевозочной торговлей. Суда, используемые для этой цели, обычно были небольшими шлюпами или шхунами, быстрыми и с довольно хорошими судоходным качествами, но очень мелкими и не приспособленными для ненастной погоды. Сами жители Фронтира, как канадцы, так и американцы, были смелыми, выносливыми моряками, и при надлежащем обучении и командовании из них получались отличные экипажи военных кораблей, но с американской стороны их было слишком мало и они были плохо подготовленными, чтобы их услугами можно было воспользоваться, и моряков приходилось доставлять с побережья. Но канадские берега были заселены дольше, жителей было больше, и по реке Святого Лаврентия страна имела легкий доступ в Великобританию, так что центр военных действий, что касается получения морских припасов и даже людей, был ближе к Великобритании, чем к нам. Наши враги также в дополнение к эскадре на озере Онтарио обладали еще одной на озере Эри, состоящей из «Королевы Шарлотты», 17 орудий, «Леди Прево», 13, «Хантера», 10, «Каледонии», 2, «Литтл Белт», 2, и «Чиппева», 2. Эти две эскадры предоставили училища для примерно пятисот канадских моряков, которым достаточно было краткого курса дисциплины под руководством опытных офицеров, чтобы сделать их такими же хорошими военными моряками, как их британские друзья или американские враги. Немногие британские моряки когда-либо достигали озера Эри (по словам Джеймса, не более пятидесяти), но на озере Онтарио, а затем на озере Шамплейн они составляли основную часть экипажей, «отборных моряков, посланных правительством специально для службы на озерах Канады». Поскольку иногда утверждалось обратное, было бы неплохо упомянуть, что адмирал Кодрингтон говорит, что за британские бедствия на озерах отвечала не нехватка моряков, поскольку с их морских кораблей в Квебеке набирали людей для этой службы до тех пор, пока команды последних не были полностью истощены. Я должен заявить, что, хотя думаю, что в океане наши моряки показали превосходство над своими противниками, особенно в стрельбе, на озерах люди из соперничающих флотов были настолько равны в мастерстве и мужестве, насколько это возможно. Различие, если оно и было, проявлялось в офицерах и, прежде всего, в строителях, что для нас было тем похвальнее, ибо вначале для нас проблемой был тот факт, что англичане уже имели значительное количество военных кораблей, в то время как у нас был только один.

Ниагарский водопад прерывает навигацию между Эри и Онтарио, поэтому на северной границе было три самостоятельных центра военно-морских операций. Первый был на озере Шамплейн, где только американцы обладали какой-либо силой, и, как ни странно, это было единственное место, где англичане проявляли больше предприимчивости в кораблестроении, чем мы. Затем озеро Онтарио, где обе стороны приложили максимум усилий, но ситуация была неясной, хотя успех скорее склонялся в нашу сторону. Наша военно-морская база находилась в гавани Сакетта, а наших врагов в Кингстоне. Третьим полем операций было озеро Эри и воды над ним. Здесь обе стороны проявили равное мужество и мастерство в бою, и наше преимущество следует приписать энергии и успеху, с которыми мы строили и оснащали корабли. Первоначально у нас не было никакой силы на этих водах, а против нас стояло несколько судов. Удивительно, что британское и канадское правительства были бездеятельны и допустили, чтобы их существующие силы были плохо вооружены и настолько непредприимчивы, чтобы построить только один дополнительный корабль, когда могли бы легко сохранить свое превосходство.

Очень трудно дать полный и честный отчет об озерных походах. Внутренние военно-морские силы были созданы специально для войны, а после нее пришли в упадок, так что сложно получить данные о тоннаже, вооружении и экипажах. Конечно, там, где создавать было нужно все, служба не могла носить обычный характер, как на океане. Используемые корабли были самых разных типов, и это часто делает почти невозможным правильно оценить относительную силу двух противоборствующих эскадр. Пока американцы строили свой озерный флот, они в качестве импровизации использовали несколько обычных торговых шхун, которые были закуплены и оснащены одним-двумя длинноствольными тяжелыми орудиями каждая. Эти артиллерийские суда не имели жилых помещений и страдали от всех других недостатков, которые ставят торговое судно ниже строящегося военного корабля. Главная проблема заключалась в том, что при сильном волнении они имели большую склонность к опрокидыванию и были настолько неустойчивыми, что пушки не могли быть наведены при любом ветре. И если несколько таких шхун с 32-фунтовиками сталкивались с парой военно-морских бригов, вооруженных карронадами, какая сторона была сильнее? На гладкой воде преимущество имели шхуны, а в бурную погоду они были полностью во власти бригов, так что истинную ценность такого противостояния было очень трудно понять, поскольку каждая сторона выражала полную уверенность, что погода давала большое преимущество противнику. По крайней мере, во всех битвах и стычках на Шамплейне, Эри и Гуроне не оставалось места для сомнений в том, кто победит. Но на озере Онтарио никогда не было решительной борьбы, и всякий раз, когда происходило столкновение, каждый коммодор всегда заявлял, что его противник «отказался от боя», хотя «намного превосходит его в силах». Выяснить, какая из сторон действительно отказала в бое, конечно, почти невозможно, ибо официальные письма прямо противоречат друг другу, и часто почти так же трудно обнаружить, в чем заключалось превосходство в силах, когда флоты так различались по характеру, как это было в 1813 году. Тогда эскадра коммодора Чонси состояла в основном из шхун, их длинноствольные тяжелые орудия давали внушительный перевес, и такие же артиллерийские суда очень хорошо работали на озере Эри, поэтому коммодор Йео, и в особенности поклонники коммодора Йео, превозносили эти шхуны до небес и создавали впечатление, что это были самые грозные суда, с помощью которых Чонси должен был одерживать великие победы. Тем не менее, когда Йео захватил две из них, он не позволил им даже плавать со своим флотом, и они были отправлены обратно в качестве береговых канонерских лодок и транспортных средств, что, конечно, не было бы сделано, будь они приспособлены для оказания эффективной помощи. И когда однажды ночью налетел шквал, две самые большие шхуны пошли ко дну, что не увеличило доверия к остальным. Так что не может быть никаких сомнений в том, что во всех водах, кроме очень гладкой, шхуны в бою почти не участвовали. Тогда в каждом конкретном случае возникает вопрос, была ли вода гладкой? И показания, как никогда, противоречивы.

Сопоставить официальные письма командиров не так-то просто, а докопаться до правды из американских или британских историй еще труднее. Купер очень неточен и, кроме того, все раскрашивает в розовые тона, не обращая внимания на британскую сторону вопроса и раздавая всем столько восхвалений, что теряешься в догадках, к чему они на самом деле относятся. Тем не менее он очень полезен, так как жил во время описываемых им событий и мог получить много информации о них из первых рук, от самих действующих лиц. Джеймс – почти единственный британский авторитет в этом вопросе, но он далеко не так надежен, как когда пишет о морских противостояниях, поскольку большую часть этого раздела его труда занимает череда едких монологов о моральных недостатках американского характера. Британские отчеты об этой необычайной службе на озерах велись достаточно небрежно, так что Джеймса не смущает необходимость более или менее строго придерживаться официальных документов, но он дает волю своему воображению. Что касается океана и побережья, на его отчет о британской стороне обычно можно положиться, но относительно озер его авторитет сомнителен во всем, что касается друзей или врагов. Это тем досаднее, когда делается умышленно, в то время как при желании он мог бы написать бесценную историю. Он, должно быть, часто знал правду, но в зависимости от предпочтений либо скрывал, либо изменял ее. Таким образом, он игнорирует все мелкие экспедиции «зачисток», в которых американцы добились успеха и где хотелось бы услышать британскую сторону. Например, капитан Йео захватил две шхуны, «Джулия» и «Гроулер», но Чонси отбил обе. У нас есть полный американский отчет об этом возвращении, но Джеймс даже не намекает на это и вежливо заносит оба корабля в общую «американскую потерю» в конце своей небольшой работы. Хуже того, когда «Гроулер» снова переходил из рук в руки, он тоже засчитывал его в общую сумму, как будто это было совсем другое судно, хотя неизменно исключал из американского списка все захваченные суда. Более серьезным искажением фактов являются его заявления о сравнительном тоннаже. В то время он измерялся произвольно, причем глубина трюма оценивалась как половина ширины бимса, и тоннаж наших озерных судов определялся точно так, как если бы они были обычными океанскими крейсерами тех же размеров в длину и ширину. Но в этих внутренних морях суда действительно вытесняли воды вполовину меньше, чем в океане, и их глубина, конечно, была гораздо меньше. Джеймс, сравнивая тоннаж, дает тоннаж американцев, как если бы они были обычными океанскими кораблями, но в случае с британскими судами осторожно допускает их мелкодонность, хотя и заявляет, что относится к двум классам одинаково, и благодаря этому делает наиболее яркое и чисто воображаемое различие. Лучшим примером служат его отчеты о флотах на озере Эри. Захваченные суда были оценены двумя капитанами и кораблестроителем мистером Генри Экфордом, их тоннаж рассчитывается точно так же, как тоннаж американских судов. Оценка была зарегистрирована в военно-морском ведомстве и впервые обнародована Купером, так что это не могло быть сделано для эффекта. Так, тоннаж округленно намерили следующий: «Детройт», 490 тонн, «Королева Шарлотта», 400, «Леди Прево», 230, «Хантер», 180, «Литтл Белт», 90, и «Чиппева», 70. Джеймс измеряет их соответственно 305, 280, 120, 74, 54 и 32 тонны, но осторожно дает американским кораблям обычный морской тоннаж. Точно так же он обычно вычитает около 25 процентов из реального числа людей на борту британских кораблей, что касается озера Эри, то он настолько противоречит сам себе, что разоблачать его с привлечением внешних источников нет необходимости. Но самые вопиющие и наименее простительные искажения сделаны в отношении битвы у озера Шамплейн, где он называет американскую силу намного превосходящей британскую. Он приходит к этому заключению с помощью изумительной серии фальсификаций и ложных утверждений. Во-первых, он говорит, что «Конфианс» и «Саратога» были почти одинакового тоннажа. Захваченный «Конфианс» был внесен в наши военно-морские списки, где в течение многих лет считался 36-пушечным фрегатом, а «Саратога» числился среди 24-пушечных корветов, и по фактическим измерениям первый был вдвое меньше второго. Он приписывает «Конфианс» всего 270 человек, один из ее офицеров в письме, опубликованном в «Лондон навал кроникл», дает ей более 300 человек, убитых и пленных с нее было вывезено больше этого числа. Он неправильно указывает калибр ее орудий и не учитывает два из них, потому что они стреляли через носовые порты, а судя по тому, как она атаковала, именно эти пушки были особенно эффективны. Количество пушек точно передано Купером со слов офицера, который был на борту «Конфианс» по прошествии 15 минут после сдачи «Линнет» и руководил им в течение двух месяцев.

К тому же Джеймс заявляет, что было только 10 британских галер, в то время как официальный отчет сэра Джорджа Прево, а также все американские власти заявляют, что их число равно 12. Он говорит, что «Финч» сел на мель напротив американской батареи до начала боя, хотя на самом деле это произошло через час после этого и потому, что он был выведен из строя выстрелом американского флота. Галеры были в основном укомплектованы канадцами, и Джеймс, стремясь свалить вину на них, а не на британцев, говорит, что они действовали как последние трусы, тогда как на самом деле они доставили американцам больше проблем, чем меньшие парусные суда Дауни. Его отчет о вооружении этих кораблей сильно отличается от официальных данных. Он приписывает «Линнет» и «Чаббу» меньшее количество людей, чем количество заключенных, которые были фактически на них взяты, не считая убитых. Джеймса не удовлетворило даже неверное указание силы Дауни в пушках, недооценка количества его людей и исключение двух его канонерских лодок, а чтобы цифры показали правильную диспропорцию, он говорит, что исключит из оценки «Финча», потому что тот сел на мель, и половину канонерских лодок, так как он не думает, что они действовали храбро. Даже если бы эти утверждения были правдой, для американского писателя было бы вполне логично указать, что экипаж «Чесапика» составлял всего 200 человек, и заявить, что он должен исключить из оценки других людей, потому что они дрогнули, а также исключить все орудия, выведенные из строя выстрелом, и это было бы не хуже, чем исключить «Финча». Манипуляции Джеймса с цифрами – действительно любопытный образчик наглости. Естественно, британские историки следовали за ним без какой-либо проверки. Рассказ Джеймса об этой битве сам по себе в достаточной степени оправдывает наш полный отказ от его повествования о событиях на озерах всякий раз, когда он противоречит любому другому утверждению, британскому или американскому. Даже если они не противоречат друг другу, их следует принимать с крайней осторожностью, потому что всякий раз, когда Джеймс переходит к цифрам, единственное, в чем можно быть уверенным, так это в том, что они неверны. Он не дает никаких подробностей о большинстве общих боевых действий. Однако относительно них у нас уже есть превосходные отчеты, лучшие из которых содержатся в «Руководстве по военно-морской тактике» командующего Дж. Х. Уорда, а также в «Полевой книге войны 1812 года» Лоссинга и «Морской истории» Купера. Основная трудность возникает в связи с событиями на озере Онтарио[55]55
  Рассказы двух коммандеров об озере Онтарио так же трудно согласовать, как и рассказы противоборствующих адмиралов в битвах, которые голландцы вели против англичан и французов в 1672–1675 годах. В каждом из последних шести сражений де Рюйтера каждая сторона регулярно заявляла о своей победе, хотя не может быть никаких сомнений в том, что в целом стратегическое и, вероятно, тактическое преимущество оставалось за де Рюйтером. Каждый историк должен испытывать к Нельсону чувство самой живой благодарности, в своих различных столкновениях он никогда не оставлял места для спора о том, какая сторона вышла победительницей.


[Закрыть], где я был вынужден прибегнуть к совершенному лоскутному одеялу авторов и даже газет, чтобы узнать подробности, используя «Найлз реджистер» и Джеймса для взаимных исправлений. Вооружение и оснащение были настолько не отвечающими каким-либо нормам, что я, как и в других случаях, не делал поправок на малый вес расстрелянных американских судов, потому что здесь британцы могли пострадать в таком же невыгодном положении, и, возможно, следует помнить, что в этих внутренних водах моряки двух флотов, по-видимому, были равны в мужестве и мастерстве, насколько это только возможно. Они принадлежали к одной и той же расе, за единственным исключением, что среди англоканадцев сражались совершенно отличные от них потомки покоренных франкоканадцев, но даже они были обучены англичанами, ими руководили английские капитаны, они дрались на кораблях, построенных на английское золото, с английским оружием и дисциплиной.