Текст книги "Война на море 1812 года. Противостояние Соединенных Штатов и Великобритании во времена Наполеоновских войн"

Британский корабль ответил орудиями правого борта, поднимаясь для этого к ветру; как только он опускался, американец уваливался под ветер, немного отходил и снова подходил, продолжая вести ужасающий огонь. Когда «Македонский» приблизился, клинья всех его полубаковых орудий (установленные снаружи) были срезаны, огонь «Македонского» нанес некоторые повреждения такелажу американского корабля, но почти не задел его корпуса, а сам он так сильно пострадал как внизу, так и вверху, что постепенно оказался с подветренной стороны, в то время как американец обходил его. Оказавшись впереди и с наветренной стороны, «Штаты» развернулись и встали с подветренной стороны противника, когда в 11:15 последний спустил флаг, всего через полтора часа после начала боя.

Показаны движения «Соединенных Штатов» и «Македонского» в ходе их битвы и позиции кораблей в разное время с 9:45 до 11:15

«Соединенные Штаты» пострадали на удивление мало, основной ущерб был нанесен наверху. Была срезана крюйс-брам-стеньга, повреждены некоторые рангоуты, а такелаж изрядно иссечен, корпус был поражен всего два или три раза. Корабли никогда не подходили достаточно близко, чтобы оказаться в пределах досягаемости картечи и мушкетного выстрела, а ранения в основном были нанесены ядрами, а потому могли быть смертельными. В результате потери американцев составили: лейтенант Джон Мессер Функ (пятый на корабле) и шесть моряков убитые или смертельно раненные, и только пять тяжело и легко раненных.

«Македонский» получил более сотни выстрелов в корпус, несколько в наиболее уязвимых местах, его бизань-мачта ушла за борт, фок– и грот-мачты были расстреляны, грот-рей висел на канатах, почти весь такелаж был срезан (остался только фок-парус), на боевой стороне все ее карронады, кроме двух и двух орудий на главной палубе, были сорваны со своих мест. Из ее экипажа 43 человека были убиты и смертельно ранены, а 61 (включая первого и третьего лейтенантов) тяжело и легко ранены. Среди экипажа было восемь американцев (как показано в списках), перед битвой они попросили разрешения спуститься вниз, но капитан Карден отказал им, и трое были убиты во время боя. Джеймс говорит, что им разрешили спуститься вниз, но это неправда, поскольку, если бы им разрешили, трое не были бы убиты. Остальные показали, что их заставили воевать, а затем они поступили на американскую службу – единственные из экипажа «Македонского», кто это сделал или кому предложили.

У «Македонского» был полный комплект экипажа – 301 человек, «Штаты» на 20 октября насчитывали по списку 428 офицеров, старшин, матросов и юнг и 50 офицеров и рядовых морской пехоты, всего 478 человек (а не 509, как пишет Маршалл в «Морской биографии»).

Сравнительная сила

То есть их сравнительная сила примерно три к двум. Нанесенный ущерб был равен девять к одному!

Конечно, «Македонскому» было почти невозможно победить, имея на треть меньше сил, но этого неравенства было никоим образом не достаточно, чтобы объяснить девятикратно большие потери, а также легкость и безнаказанность, с которыми была одержана победа. Британские моряки сражались с привычной для них храбростью, но их артиллерийское вооружение было крайне плохим, и следует помнить, что, хотя корабль храбро сражался, все же оборона была далеко не такой отчаянной, как у «Эссекса» или даже «Чесапика», о чем свидетельствуют их соответствующие потери. Более того, «Македонский» был сдан, когда получил меньше повреждений, чем «Герьер» или «Ява». Главная причина его потери заключалась в том, что капитан Карден был плохим командиром. Артиллерийское вооружение «Явы», «Герьера» и «Македонского» было одинаково плохим, но капитан Ламберт показал себя столь же способным, сколь и храбрым, а капитан Дакрес почти таким же, капитан же Карден, с другой стороны, сначала был слишком робким, а затем слишком опрометчивым и всегда проявлял недальновидность. Продолжая свой первоначальный курс, он мог бы сразу сблизиться, но упустил свой шанс из-за чрезмерного стремления сохранить нахождение с наветренной стороны по отношению к противнику и, соответственно, был осужден военным трибуналом. Затем, попытавшись исправить одну ошибку за другой, он сделал глупо опрометчивый шаг. Один очень талантливый и справедливый английский писатель говорит об этом бое: «Как проявление мужества бой был на высоте, но мы бы обманули себя, если бы признали, что сравнительное мастерство артиллерийских расчетов было на равных. Теперь, принимая во внимание разницу указанных капитаном Карденом результатов, мы должны сделать следующий вывод: сравнительные потери убитыми и ранеными (104 против 12) вместе с ужасным отчетом, который он дает о состоянии своего корабля, признавая, что судно противника было в сравнительно хорошем состоянии, должны были происходить из-за недостатка артиллерии, а также силы».

Вместе с тем американский экипаж, даже по словам Джеймса, был лучшим коллективом людей, который когда-либо видели на борту корабля. Многие из них служили на борту британских военных кораблей, в некоторых случаях добровольно, но гораздо чаще по насильственной мобилизации. Лейтенант Аллен с величайшей тщательностью обучал их обращению с оружием.

И наконец, коммодор Декейтер управлял кораблем с абсолютной безупречностью. Подводя итог, следует сказать: смелая и умелая команда, грамотно руководимая, противостояла столь же храброй, но неумелой, с некомпетентным командиром, и это объясняет, что неравенство потерь оказалось намного больше, чем неравенство в силе.

В начале этой битвы положение сторон было прямо противоположным тому, что было в случае с «Конституцией» и «Герьером»: англичане не имели преимущество ветра, но использовали его совершенно иначе, чем капитан Халл. Последний тут же подошел, чтобы сблизиться, но маневрировал так осторожно, что не причинял никакого вреда, пока не оказался на расстоянии пистолетного выстрела. После роковой нерешительности капитан Карден не пытался сблизиться, а затем предпринял попытку настолько неосторожно, что был разорван на куски, прежде чем дошел до рукопашной. Коммодор Декейтер также маневрировал более искусно, чем капитан Дакрес, хотя разница между ними была менее заметна. Бой был простой канонадой, «Штаты» не извлекали выгоды из численного превосходства людей, потому что они были не нужны. Морским пехотинцам, в частности, не нашлось дела, в то время как против «Герьера» они оказали большую услугу. Преимущество было просто в металле, как 10 против 7. Критика лорда Говарда Дугласа по поводу этих действий кажется мне оправданной лишь частично. Он говорит (с. 524): «Американцы не приблизились бы и не позволили бы нам вступить в ближний бой, пока они не получили какого-то исключительного преимущества от превосходства своих длинноствольных орудий при обстреле с дальней дистанции, а также от бесстрашного, необдуманного и часто сильно подставляющего себя под удар приближения нападавших, которые давно привыкли пренебрегать любым маневрированием. Наши корабли были повреждены залпами с дальней дистанции из-за того, что они опрометчиво столкнулись с серьезной невыгодой прямой атаки, необдуманная храбрость наших командиров неосмотрительно завела наши корабли в ловушки, которые были расставлены с осмотрительной осторожностью».

Эти критические замечания весьма справедливы в отношении «Македонского», и я полностью с ними согласен (возможно оставляя за собой право усомниться в храбрости капитана Кардена, хотя и с готовностью признавая его неосмотрительность). Но случай с «Герьером» сильно отличался. Там атаку предпринял американский корабль, а британцы сначала избегали ближнего боя, и, не пытаясь поразить противника залпами с дальней дистанции, «Конституция» выстрелила едва ли дюжину раз, пока не началась перестрелка из пистолетов. Этот последний момент стоит упомянуть, потому что в работе капитана Т.Ф. Симмонса о тяжелой артиллерии утверждается, что «Герьер» получил повреждения еще до сближения, особо упоминая «тридцать выстрелов ниже уровня ватерлинии», тогда как, по официальным данным обоих командиров, все было наоборот. Капитан Халл в своем письме и лейтенант Моррис в автобиографии говорят, что перед сближением они выстрелили всего из нескольких орудий, а капитан Дакрес в своем письме и капитан Брентон в своей «Истории» утверждают, что «Герьер» не получил серьезных повреждений примерно до момента падения бизань-мачты, то есть все произошло через три или четыре минуты после начала ближнего боя.

Лейтенант Аллен был назначен на борт «Македонского» командиром призового судна, он закрепил фок– и грот-мачты и оснастил временную бизань-мачту, превратив судно в барк. Коммодор Декейтер прекратил свой поход, чтобы доставить свой приз обратно в Америку, они достигли Нью-Лондона 4 декабря. Если бы не необходимость конвоировать «Македонского», «Штаты» продолжили бы плавание, поскольку понесенный кораблем ущерб был ничтожнейшим.

Капитан Гарден заявил (в «Морской биографии» Маршалла), что «Штаты» имели водоизмещение 1670 тонн, были укомплектованы экипажем в 509 человек, пострадали от выстрелов ниже ватерлинии так, что им каждую вахту приходилось откачивать воду, и что два 18-фунтовых выстрела прошли по горизонтали через ее грот-мачты. Все эти утверждения делают немалую честь излишней живости его воображения. «Штаты» имели водоизмещение всего 1576 тонн (а по английским измерениям гораздо меньше), на борту было 478 человек, от выстрелов под ватерлинией корабль не пострадал, а нижние части мачты повреждены не были. Джеймс утверждает, что большинство команды «Штатов» составляли британцы, что я уже обсуждал, и что на борту был только один юнга 17 лет – тогда другие 29, кое-кому из них (как мы узнаем из «Жизни Декейтера») было всего 12, наверное, выросли с поистине поразительной быстротой за те полтора часа, пока продолжался бой.

В течение 20 лет, предшествовавших 1812 году, в океане велись почти непрекращающиеся войны, и, хотя между французскими и английскими фрегатами было бесчисленное множество дуэлей, был только один случай, когда французский фрегат одержал победу. Это было в 1805 году, когда «Милан» захватил «Клеопатру». По словам Труда, первый выстрелил в борт 574 фунта (фактически), второй – только 334, и первый потерял 35 человек из экипажа в 350 человек, второй – 58 человек из 200. Или, поскольку силы соотносились как 100 к 58, нанесенные потери составили 100 к 60, в то время как соотношение сил «Штатов» по сравнению с «Македонским» составляло 100 к 66, нанесенные им потери были 100 к 11.

Более того, британские корабли часто побеждали вопреки столь же большому превосходству, как, например, когда «Си Хоре» захватил большой турецкий фрегат «Бадере-Заффер», когда «Астрея» захватила французский фрегат «Глуар», выстреливший 286 фунтов металла, в то время как он только 174, и когда, самое славное из всех, лорд Дандональд на доблестном маленьком «Спиди» захватил испанскую шебеку «Гамо», численно более чем в пять раз превышавшую ее собственную! Точно так же корвет «Комус» захватил датский фрегат «Фредрискссоарн», бриг «Оникс» захватил голландский шлюп «Манли», маленький катер «Торн» захватил французский «Курьир-Насиональ», а «Пали» – испанскую «Виргин», в то время как было много случаев ничейных сражений между английскими 12-фунтовыми фрегатами и французскими или испанскими 18-фунтовыми фрегатами.

Капитан Халл отказался от командования «Конституцией», она была передана капитану Бейнбриджу с «Констеллейшн», которому также было доверено командование «Эссексом» и «Хорнетом». Последний корабль находился в порту Бостона с «Конституцией» под командованием капитана Лоуренса. «Эссекс» находился в Делавэре, и, соответственно, капитану Портеру был отправлен приказ о встрече на острове Сан-Яго. Если встреча не удавалась, назначались несколько других мест, и если по прошествии определенного времени он не присоединялся к своему коммодору, то должен был действовать по своему усмотрению.

26 октября «Конституция» и «Хорнет» вышли в море, соединились и 13 декабря прибыли в Сан-Сальвадор, где капитан Лоуренс нашел 18-пушечный «Бонн Ситуайен» капитана Питта Барнаби Грина. «Бонн Ситуайен» был вооружен 18 32-фунтовыми карронадами и 2 длинноствольными девятками, а его экипаж из 150 человек был точно таким же, как у «Хорнета», малый вес последнего в металле делал антагониста превосходящим его примерно в той же пропорции, в какой он сам впоследствии превосходил «Пингвина», или, другими словами, корабли были практически равны. Капитан Лоуренс вызвал капитана Грина на поединок, дав обычные обещания, что «Конституция» не должна вмешиваться. Вызов не был принят по разным причинам, а помимо всего прочего, «Бонн Ситуайен» вез домой полмиллиона фунтов звонкой монетой[51]51
  Брентон и Джеймс оба отрицают, что капитан Грин был заблокирован «Хорнетом», и утверждают, что он боялся «Конституции». Джеймс говорит, что в этом происшествии «характерная для американцев хитрость пошла им на пользу», и добавляет, что Лоуренс отправил вызов только потому, что «его нельзя было принять», и поэтому он «не подвергался личному риску». Он заявляет, что причина, по которой вызов был отправлен, а также причина, по которой в нем было отказано, заключалась в том, что «Конституция» собиралась остаться и вскоре захватить британский корабль, если тот окажется победителем. Немного удивительно, что даже Джеймс имел смелость выдвигать такие аргументы. Согласно его собственному описанию, «Конституция» отправилась в Бостон 6 января, а «Хорнет» блокировал «Бонн Ситуайен» до 24-го числа, когда прибыл 74-пушечный «Монтегю». В течение этих 18 дней не могло быть никаких шансов на вмешательство «Конституции» или какого-либо другого корабля, и нелепо предполагать, что такой страх удерживал капитана Грина от отплытия и атаки врага. Без сомнения, курс капитана Грина был вполне оправдан, но любопытно, что, несмотря на все утверждения Джеймса о трусости американцев, это единственный случай за всю войну, когда корабль любой из сторон отказался от состязания с противником равной силы (случаи коммодора Роджерса и сэра Джорджа Коллиера, очевидно, связаны просто с завышенной оценкой кораблей противника).


[Закрыть]. Оставив «Хорнет» блокировать «Бонн Ситуайен», коммодор Бейнбридж пошел на юг, держа землю в поле зрения.

В 9 часов утра 29 декабря 1812 года, когда «Конституция» шла вдоль побережья Бразилии, примерно в 30 милях от берега на 13°6′ южной широты и ЗГ западной долготы были замечены два странных паруса у берега и с наветренной стороны. Это был британский фрегат «Ява» капитана Ламберта, находившийся в 48 днях пути от Спитхеда, Англия, в компании с захваченным кораблем «Уильям». Сопроводив последнего в Сан-Сальвадор, «Ява» бросилась в погоню за «Конституцией». Ветер дул с северо-северо-востока, и корабль шел у самого берега. В 10 часов «Ява» подала кодовые сигналы на английском, испанском и португальском языках, но все они остались без ответа, тем временем «Конституция» правым галсом шла к «Яве», чуть позже 11 часов она подняла свой кодовый сигнал, а потом, убедившись, что странный парус был врагом, приблизилась и пошла к юго-востоку, чтобы увести своего противника от земли, которая была хорошо видна. «Ява» легла круче к ветру и двинулась параллельным курсом, «Конституция», примерно ориентируясь по трем опорным точкам, шла скулой к волне. «Ява» быстро набирала обороты, будучи намного быстроходнее.

В 13:30 «Конституция» пошла в бейдевинд, укоротила паруса до марселей, лиселей, стакселя и спенкера и легко пошла левым галсом, направляясь на юго-восток, на гроте она несла вымпел своего коммодора, на бизани и грот-брам-стеньге – национальные флаги, а на фок-стеньге – гюйс. «Ява» также убрала грот и бом-брамсель и, идя курсом между галфвиндом и бакштагом, устремилась к наветренной части судна противника, подняв свой флаг на бизань-дерик-фал, один «Юнион Джек» – на крюйс-брам-стеньгу и еще один – на грот. В 14:00 «Конституция» произвела выстрел перед собой, после чего быстро последовал залп, и два корабля открыли огонь из длинноствольных орудий, англичане с батареи подветренного или правого борта, а американцы ответили залпом с правого борта. Канонада была очень ожесточенной с обеих сторон, корабли пострадали примерно одинаково. Первый бортовой залп «Явы» был очень разрушительным, несколько членов экипажа «Конституции» были убиты и ранены. «Ява» все еще обходила, и битва продолжалась, добавились картечь и мушкеты, более быстроходный британский корабль вскоре вырвался вперед и стал спускаться под ветер, намереваясь обстрелять нос своего более медленного противника, но последний был в дыму, и два бойца двинулись на запад «Ява» все еще была с наветренной стороны и управлялась свободнее, чем «Конституция», шедшая в наветренную сторону на сближение. Бой теперь шел на расстоянии пистолетного выстрела. Однако через несколько минут «Ява» снова вырвалась вперед, а затем, как и прежде, отступила, чтобы «срезать нос», и, как и прежде, «Конституция» этого избежала. Изменив направление, оба корабля снова повернулись носом на восток, и американец все еще был с подветренной стороны. «Ява» упорно держалась с наветренной стороны, немного опережая «Конституцию», и всякий раз, когда та шла на ветер, чтобы сблизиться, «Ява» пыталась ее обстрелять. Но теперь ее артиллерия была плохой, она наносила мало вреда, большую часть потерь американцы понесли в начале боевых действий. Установив фок и грот, «Конституция» приблизилась к подветренному траверсу противника, ее огонь был очень сильным и снес конец бушприта и утлегарь «Явы». «Конституция» вырвалась вперед и повторила прежний маневр, скрываясь в дыму. «Ява» сразу же стала делать поворот оверштаг, но из-за потери переднего паруса удалялась очень медленно, и американский фрегат с расстояния примерно двух кабельтовых обрушил на ее корму сокрушительный бортовой залп. Отойдя, «Ява» ответила орудиями левого борта. Затем оба судна спустились под ветер и пошли свободно в полный бакштаг левого галса, «Ява» была вровень с противником и с наветренной стороны, обе шли чуть восточнее юга. Корабли находились на расстоянии менее кабельтова друг от друга, и «Конституция» нанесла большой урон, а сама пострадала очень мало. Британцы потеряли много людей из-за мушкетной стрельбы американских матросов на реях, а еще больше пострадали от снарядов и картечи, в особенности на баке с обеих сторон было проявлено множество выдающихся примеров доблести. Мачты «Явы» были повреждены, а снасти разорваны, и капитан Ламберт приказал подойти к борту врага, который находился на подветренном траверсе. Штурвал был приведен к ветру, и «Ява» привалилась на грот-руслени «Конституции». На трапах и баке собрались абордажники и морские пехотинцы, боцману было приказано подбадривать их свистком, чтобы атака удалась. Американцы, однако, с ужасными последствиями обстреляли британцев, отрезав их грот-стеньгу над эзельгоф-том и фок-мачту возле швиц-сарвеней. Обрубок бушприта «Явы» зацепился за такелаж бизани «Конституции», и, прежде чем это стало ясно, британцы пострадали еще больше.

Наконец корабли разделились, бушприт «Явы» миновал гакаборт «Конституции», последняя тотчас же отошла, чтобы не быть обстрелянной. Корабли снова почти поравнялись, но «Конституция», в свою очередь, вышла вперед, после чего коммодор Бейнбридж сделал поворот фордевинд, миновал своего противника, пошел в наветренную сторону под его раковину, обстрелял его из орудий правого борта, затем сделал поворот фордевинд и примерно в 3:10 возобновил бой своим левым бортом. Корабли снова были в строю, и бой продолжался так же яростно, как и прежде. Куски верхнего рангоута и такелажа нависали над правым бортом «Явы», оттого каждый выстрел из ее орудий поджигал ее, и через несколько минут ее умелый и отважный капитан был смертельно ранен пулей, выпущенной одним из американских марсовых матросов. После этого командование перешло к старшему лейтенанту Чадсу, который и сам был тяжело ранен. Бойня была ужасной, но британцы продолжали сражаться с упрямой решимостью, подбадривая себя криками.

Но теперь надежда на успех растаяла, поскольку ничто не могло устоять против хладнокровной точности огня янки. Обрубок фок-мачты «Явы» был унесен двойным выстрелом, бизань-мачта упала, гафель и спенкеры были отстреляны, также грот-рей, и, наконец, выстрелом срублен вымпел, и абсолютно все ее орудия замолчали, когда в 4:05 «Конституция», думая, что ее противник спустил флаг, прекратила стрельбу, волоча за бортом свои обломки, и обошла нос противника по наветренной стороне на своих марселях, кливере и спенкерах. Через несколько минут упала грот-мачта «Явы», превратив ее в плашкоут. «Конституция» заняла благоприятную позицию и потратила час на устранение повреждений и закрепление мачт, затем она повернулась носом по ветру и встала против своего врага, чей флаг снова развевался, но только для бравады, потому что, как только «Конституция» встала поперек ее форштевня, она спустила флаг. В 5:25 ею завладел Паркер, первый из лейтенантов «Конституции», на одной из двух оставшихся лодок последней.

Американский корабль пострадал сравнительно мало. Но в его корпус попали несколько снарядов, один из которых оторвал штурвальное колесо, одно 18-фунтовое ядро прошло через бизань-мачту, были слегка повреждены фок-мачта, грот-стеньга и несколько других рангоутов, а ходовой такелаж и ванты были сильно порезаны, но через час корабль снова был в хорошей боевой форме. Его потери составили 8 моряков и 1 морского пехотинеца убитыми, пятый лейтенант Джон К. Олвин и 2 моряка были смертельно ранены, коммодор Бейнбридж и 12 моряков тяжело ранены, 7 моряков и 2 морских пехотинца легко ранены – всего 12 убитых и смертельно раненных и 22 тяжело и легко раненных.

«Ява» понесла непревзойденные потери, гораздо тяжелее «Конституции», говорится в британском отчете. Они уже были подробно описаны, она была вся изрешечена и полностью лишилась грот-мачты. Ее потери (обсуждение которых см. далее) составили 48 убитых (включая капитана Генри Ламберта, погибшего вскоре после окончания боя, и пять гардемаринов) и 102 раненых, среди них лейтенант Генри Дьюси Чаде, лейтенант морской пехоты Дэвид Дэвис, коммандер Джон Маршалл, лейтенант Джеймс Сондерс, боцман Джеймс Хамбл, капитан Бэтти Робинсон и четыре гардемарина.

Схема боя «Явы» и «Конституции» несколько отличается от английской: американские офицеры утверждают, что «Ява» находилась с наветренной стороны по отношению к противнику в любом положении

В этом бою оба корабля проявили равное мужество и морское мастерство. «„Ява“, – говорит коммодор Бейнбридж, – управлялась очень хорошо и храбро сражалась. Бедный капитан Ламберт был выдающимся и доблестным офицером и очень достойным человеком, о смерти которого я искренне сожалею». Маневрирование с обеих сторон было превосходным, капитан Ламберт весьма искусно использовал преимущество, которым обладал его корабль благодаря превосходящей скорости, всегда, когда выходил на ветер, старался пройти перед носом противника и обстрелять его, и только благодаря продемонстрированному противником равному мастерству его план был сорван. Большое превосходство американцев заключалось в их огне. С «Явы» он был и менее быстрым, и менее метким, чем огонь противника, разница в силе антагонистов была невелика, примерно десять против девяти, и ни в коем случае не достаточна, чтобы объяснить почти в пять раз большие потери.

Схема боя отличается от обоих официальных отчетов, поскольку они сильно противоречат друг другу, как в учете времени, так и в отношении прочего. В случаях различия я обычно беру среднее значение, например, в отчете коммодора Бейнбриджа бой длился всего 1 час 55 минут, в отчете лейтенанта Чадса – 2 часа 25 минут; я оценил его продолжительность в 2 часа 10 минут и т. д. и т. д.

Тоннаж, вес металла сражающихся и другие сведения приводятся ниже.

Сравнительная сила и потери

Едва ли в каком-либо другом бою отчеты о соответствующих силах различаются так широко. Официальный британский отчет насчитывает 377 человек в начале боя, из которых, по официальному сообщению коммодора Бейнбриджа, он условно-досрочно освободил 378 человек! Британцы заявляют о своих потерях убитыми и смертельно раненными в 24 человека, коммодор Бейнбридж сообщает, что одних только погибших было почти 60 человек! Обычно я брал отчет каждого командира о его собственной силе и потерях и сделал бы это сейчас, если бы британские отчеты не расходились между собой и всякий раз в отношении американцев категорически не противоречили письменным показаниям офицеров последних. Англичане в первую очередь недостоверны заявлением, что хирург «Конституции» был ирландцем, а в последнее время помощником хирурга в британском флоте, это подтверждается торжественным заявлением хирурга Амоса А. Эванса в бостонской «Газетт» о том, что он родился в Мэриленде и никогда в жизни не служил в британском флоте. Затем хирург Джонс с «Явы» в своем официальном отчете, указывая число убитых и смертельно раненных на своем корабле как 24, говорит, что американцы потеряли всего около 60 и что 4 их ампутанта погибли на его глазах, после чего хирург Эванс делает заявление, подкрепленное письменными показаниями его коллег-офицеров, что всего у него было пять ампутантов, из которых умер только один, и тот через месяц после того, как хирург Джонс покинул корабль. Чтобы опровергнуть утверждения лейтенанта Чадса о том, что он начал боевые действия всего с 377 людьми, офицеры «Конституции» предъявили список команды «Явы», датированный 17 ноября, или через пять дней после отплытия, в котором было указано 446 человек, из которых 20 были арестованы на борту призового судна. Наличие такого большого количества сверхштатников на борту объясняется тем, что на «Яве» находился генерал-лейтенант Хислоп, недавно назначенный губернатором Бомбея, и его свита вместе с частью экипажей кораблей «Корнуоллис» и артиллерийских шлюпов «Хамелеон» и «Икар», также на «Яве» были запасы для этих двух кораблей.

Помимо расхождений с американскими отчетами, британские заявления противоречат друг другу. В официально опубликованном отчете говорится, что убито всего два гардемарина, а в одном из томов «Морской хроники» содержится письмо одного из лейтенантов «Явы», в котором он утверждает, что их было пятеро. Наконец, коммодор Бейнбридж обнаружил на борту «Конституции» после того, как заключенные его покинули, письмо лейтенанта Г.Д. Корника от 1 января 1813 года, адресованное лейтенанту Питеру В. Вуду, 22-й пехотный полк, в котором он сообщает, что у них были убиты 65 человек. Джеймс («Морские происшествия») оспаривает это, заявляя, что письмо, видимо, было подделкой, но, если допустить вероятность того, что коммодор Бейнбридж был обманщиком, этого не могло быть, потому что британскому лейтенанту не было ничего проще, чем отрицать, что он написал это письмо, чего он никогда не делал. Вместе с тем весьма вероятно, что в пылу сражения коммодор Бейнбридж и собственные офицеры «Явы» переоценили потери последней[52]52
  Рассказ о бессовестной коррупции, существовавшей тогда в военно-морской администрации Великобритании, см. в «Автобиографии моряка» лорда Дандональда. Письма командиров часто искажались, как упоминает Брентон. Среди многочисленных случаев, которые он приводит, можно упомянуть разгром «Шевретта», где он отчетливо говорит: «Наша потеря была намного больше, чем когда-либо признавалось».


[Закрыть].

Принимая во внимание все эти факты, мы числим на борту «Явы» 446 человек по ее собственному списку, 378 из них были условно освобождены коммодором Бейнбриджем в Сан-Сальвадоре, 24 человека признаны противником убитыми или смертельно раненными, 20 отсутствовали в призе, оставив 24 пропавшими без вести, которые, несомненно, были убиты.

Таким образом, британские потери составили 48 человек убитыми и смертельно раненными и 102 человека тяжело и легко раненными. «Ява» лучше управлялась и более отчаянно защищалась, чем «Македонский» или даже «Герьер», и причинила своему противнику большие потери, хотя ее артиллерийское вооружение было не лучше, чем у него.

Лейтенант Паркер, капитан призовой «Явы», перевез всех заключенных и багаж на «Конституцию» и сообщил, что приз находится в очень плохом состоянии. Отчасти из-за этого, но в большей степени из-за значительного расстояния от дома и большой опасности повторного захвата коммодор Бейнбридж 31-го числа уничтожил корабль, а затем отплыл в Сан-Сальвадор. «Наш доблестный враг, – сообщает лейтенант Чаде, – обошелся с нами весьма великодушно», а генерал-лейтенант Хислоп подарил коммодору очень красивую саблю в знак благодарности за доброту, с которой тот обращался с пленными.

Отчасти из-за повреждений своего фрегата, но особенно из-за его плачевного состояния коммодор Бейнбридж отплыл из Сан-Сальвадора 6 января 1813 года и достиг Бостона 27 февраля после своего четырехмесячного плавания. В Сан-Сальвадоре он оставил «Хорнет», все еще блокировавший «Бонн Ситуайен».

Чтобы «увидеть себя такими, какими видят нас другие», я снова процитирую адмирала Жюрьена де ла Гравьера, так как его мнение, безусловно, заслуживает внимания в отношении этих первых трех сражений и уроков, которые они преподают. «Когда американский конгресс объявил войну Англии в 1812 году, – говорит он, – казалось, что этот неравный конфликт сокрушит американский военно-морской флот в момент зарождения, он, напротив, послужил плодотворным началом. Только с той эпохи Соединенные Штаты заняли место среди морских держав. Некоторых сражений фрегатов, корветов и бригов, без сомнения незначительных с точки зрения материальных результатов, было достаточно, чтобы разрушить очарование, защищавшее штандарт Святого Георгия, и научить Европу тому, чему она уже могла научиться. Из некоторых наших сражений мы узнали, сколько бы громкий шум наших поражений ни заглушал нашу славу, что на море непобедимы только хорошие моряки и хорошие артиллеристы.

Англичане покрыли океан своими крейсерами, когда этот неизвестный флот, состоящий из шести фрегатов и нескольких малых судов, до сих пор почти не учитываемых, осмелился разместить свои крейсера в устье Ла-Манша, в самом центре британской державы. Но уже «Конституция» захватила «Герьер» и «Яву», «Соединенные Штаты» сделали призом «Македонского», «Уосп» – «Фролика» и «Хорнет» – «Пикока». Честь нового флага была утверждена. Англия, униженная, пыталась приписать свои многочисленные неудачи необычным размерам кораблей, построенных конгрессом в 1799 году и участвовавших в боях в 1812 году. Она хотела отказать им в названии фрегатов и назвала их не без некоторой якобы обоснованности замаскированными линейными кораблями.

С тех пор все морские державы копировали эти гигантские модели, так как в результате войны 1812 года Англия сама вынуждена была изменить свой военно-морской материал, но если бы они использовали вместо фрегатов урезанные 74-пушечники (vaisseaux rases), то все равно трудно было бы объяснить поразительный успех американцев.

В бою, который закончился менее чем через полчаса, английский фрегат «Герьер», полностью лишившись мачт, имел 15 человек убитыми, 63 ранеными и более 30 повреждений ниже ватерлинии. Через 12 часов он затонул. «Конституция», напротив, имела только 7 убитых и 7 раненых и не потеряла ни одной мачты. Как только она заменила несколько перерезанных канатов и несколько порванных парусов, она была в боевой готовности, даже по свидетельству британского историка, взять еще один «Герьер». «Соединенным Штатам» потребовалось полтора часа, чтобы захватить «Македонского», и та же разница дала о себе знать в повреждениях, полученных двумя кораблями. У «Македонского» были разбиты мачты, два орудия грот-палуба и все спардеки вышли из строя, корпус пробили более сотни выстрелов, а от вражеского огня пострадало более трети экипажа. Американский фрегат, напротив, потерял лишь 5 человек убитыми и 7 ранеными, его пушки выстрелили 66 раз против 36 у «Македонского». Бой «Конституции» и «Явы» длился два часа и был самым кровавым из этих трех сражений. «Ява» спустила флаг только тогда, когда ее сравняли с землей, словно плашкоут, у нее было 22 человека убито и 102 ранено.

Эту войну надо изучать с неустанным усердием, гордость двух народов, которым так хорошо известны морские дела, прояснила все подробности и обнажила все эпизоды, и сквозь насмешки, которых победителям надо бы избегать, просто заботясь о своей славе, на каждом шагу видна та великая истина, что успех сопутствует только тем, кто умеет его подготовить.