Текст книги "Китечка!"

– Надо же, – восхищалась Одетта, пока они ехали. – Живем в шаге друг от друга, а познакомились только теперь.

– Много ли вы знаете тех, кто проживает по соседству? – усмехнулся Басараб.

– Не сказала бы, что много, – ответила ведьма. – Но с некоторыми знакома.

Они болтали обо всем и ни о чем. Удивительное чувство легкости, какое бывает, когда встречаешь того самого, с кем можно разделить и радости, и горести, не покидало даже после окончания беседы.

Басараб, показавшийся сначала напыщенным и несколько заносчивым, раскрылся с новой стороны. Ведьма видела возле себя абсолютно искреннего мальчишку, которого папенька буквально вчера сводил в галерею и, кажется, помог определиться с выбором дела всей жизни. Вампир мог без конца трещать о холстах, кисточках, красках. Рассказать все-все тонкости выбора художественной пастели, поделиться хитростями в рисовании акварелью.

– Есть ли что-то, что вы обожаете больше живописи, друг мой? – поинтересовалась Одетта вполне искренне. Басараб чуть в ладоши не хлопнул.

– Фильмы. И канцелярские принадлежности.

Ведьма старалась не отвлекаться от дороги, но уж больно ей хотелось еще разок поглядеть на горящие восторгом глаза молодого человека.

– У меня имеется огромнейшая коллекция блокнотов. Самые дорогие и, чего уж тут лукавить, самые красивые – в обложках с элементами знаменитых картин.

Он помолчал и совершенно по-глупому улыбнулся.

– Но мой любимый не имеет никакой ценности. Я купил его в переходе за бесценок. Записываю туда разные идеи, интересные цитаты, стихотворения. Этот блокнот занимает особое место не только в ящике стола, но и в моем сердце. Пусть и бьется оно через раз.

Ведьма почему-то подумала, что в блокноте записаны стихотворения и самого Басараба. Творческие личности стараются поспеть во всех направлениях. Одетта так и видела, как вампир черкает на листах блокнота смешные стишки, хихикает, поскорее прячет произведения в укромное место и довольно потирает руки после этого.

– А как же фильмы?

– Сам бы снимал, – заговорщицким шепотом произнес Басараб, чуть наклонившись к ведьме.

– Отчего же не снимаете?

Басараб откинулся на спинку сиденья, вздохнул.

– Понимаете какое дело. С фильмами нельзя так, как с картинами. Раньше мне твердили, будто взглянув на композицию в раме, зритель должен тут же понять что на ней происходит, понять задумку художника. Это не всегда работает, много ли вы таких картин видели?

Одетта мотнула головой. Зато она часто встречала длинные разжевывания того, чему посвящена картина.

– С фильмами же этому правилу следовать нужно неукоснительно. Не получится снять сумбур и не прослыть бездарностью. Хотя, тут я погорячился, встречаются подобные экземпляры. Зритель должен четко знать с какой точки начинается путешествие по сюжету, четко знать пункт назначения, разбираться в самом сюжете и не путаться в именах героев.

Одетта припарковалась у подъезда Басараба.

– Пригласила бы на чай, – ведьма протянула вампиру руку. – Но раз сегодня я вас провожаю, то приглашение остается за вами.

Вампир нежно взял ее за руку, поцеловал, едва коснувшись губами.

– С превеликим удовольствием. Однако не сегодня, дома царит бардак и разруха.

Одетта усмехнулась, пожелала Басарабу хорошего вечера и ночи. Вампир вышел из машины, закрыл дверь и автомобиль поехал дальше.

– Очуметь, – послышался голос Подвальника. – С ведьмой закрутили?

Вампир повернулся. Он как-то даже не заметил, что на скамейке сидели Сумрак и его закадычный друг. В руках у Подвальника было нечто похожее на шаурму.

– Что, с кошками покончено, любезный? – Басараб набирался мужества, чтобы подняться к себе и встретиться лицом к лицу с матушкой.

– Чёй-та, – хмыкнул Подвальник. – Это ж из кошек и готовят!

Он отправил в рот огромный кусок своего лакомства. На землю упало несколько колечек лука и овощи.

– По вкусу точно из кошек, – пробубнил мальчишка, медленно пережевывая.

– А я тебе говорил, что разницы никакой! – крякнул Сумрак, разглаживая бороду. – Зато заморочек сколько!

И то верно. Подвальнику пришлось какое-то время караулить под кустом пока студентик в парке отвернется и упустит из виду купленное. Но Подвальник не искал легких путей. Плюс сколько азарта, ведь никогда наверняка не знаешь видят ли тебя люди. Вдруг попадется тот, что головой ударился или тот, что при смерти.

– Чо там с ведьмой-то? – проглотив, Подвальник облизнулся.

– Знакомство состоялось, – Басараб переминался с ноги на ногу. – А вы с ней знакомы, господа?

– Спрашиваете еще, – отозвался Сумрак. – Она у гробовщиков почетный клиент. Столько мужей схоронила, после десятого считать перестали!

– Не потому ли, что господа дальше десяти не умеют? – елейным голосом поинтересовался вампир. Сумрак нахмурился.

– Вы мне тут не это! Если вот он, – он ткнул пальцем в мирно жующего Подвальника, которого не слишком интересовало что-то кроме шаурмы, – неграмотный, то меня с ним не равняйте!

Подвальник пребольно пихнул Сумрака локтем.

– Погань ты подлестничная! – возмутился мальчишка так, что у него изо рта вылетели кусочки мяса.

– Чёй-та неграмотный я?

– Потому что! Ну-ка, до скольки считать умеешь?

– До скольки ты научил!

– До тридцати научил!

– И кто неграмотный?

Подвальник громко заржал, а Сумрак крепко выругался. Басараб закатил глаза и, понимая, что господам сейчас снова не до него, он медленно побрел к себе домой. Не говорить же им, что грамотность вовсе не в цифрах измеряется.

Басарабу категорически не нравилось, что его квартира превращается из его в матушкину. И занавески-то она сменила, и намеревалась поменять всю мебель в доме. Тянула руки к картинам, но Басараб хватался за сердце и верещал:

– Маман, прекратите, вы ведете себя просто террибль! Вы же у меня в гостях, а такое ощущение, что я у вас перебиваюсь!

Когда Басараб купил свое самое первое жилище – ветхий домик далеко-далеко от родового гнезда, то госпожа Илона настояла на том, чтобы на время ремонта (ну, а как иначе без ремонта в такой-то халупе?) сын перебрался в родовое гнездо обратно. Сестры все хихикали да подначивали его, мол, и как же ты поддался на такие уговоры, братец, теперь никто тебя точно не отпустит.

– Мон шер, что вы такое говорите? – ужаснулась маменька, в уме прикидывая какие лучше обои поклеить в гостиной. А вообще лучше и паркет поменять. На кухне неплохо было бы с потолком поработать, иначе скоро сыпаться начнет.

– Маман, ну что вы хотели от старого фонда? Я так уже косметический навел, а капитальный делать, – Басараб выдержал паузу, – весь дом развалится, он и так – дунь и рассыпется.

– Зачем же вы в таком ужасном месте выбирали жилье, дорогой? – госпожа Илона подумала еще и о замене межкомнатных дверей.

– Оставьте все проблемы декора моей будущей супруге! – выпалил Басараб и только по вытянувшемуся лицу матери понял что именно он ляпнул.

– Вы что же это, без моего ведома жениться удумали? – ахнула госпожа Илона, хватаясь за сердце уже во второй раз.

– Уи, маман, и не смейте мне мешать! – отчеканил Басараб, сжимаясь внутри от ужаса, глядя в глаза самому страшному существу во всех мирах всей вселенной, но при этом стараясь не подать виду. Маменька сжала кулаки и Басараб понял, что она сейчас примется орать.

– Раз так, то! Никакого благословения не ждите, юноша! – госпожа Илона не стала кричать, но зато прегромко хлопнула дверью, когда ушла в гостевую спальню, любезно предоставленную сыном. У Басараба задергался левый глаз. Ну все, она теперь точно позвонит отцу, а сейчас наверняка строчит сообщения сестрам. Вампир тяжело вздохнул, понимая, что обратного пути нет, накинул на плечи пальто и спустился к скамейке у подъезда. Только вот ни Подвальника, ни Сумрака там не было. А Басарабу срочно нужно выговориться, обсудить сложившуюся ситуацию и попросить совета о том, как выбраться живым из громадного капкана, в который он сам себя и загнал.

Зато обнаружился Барашка, который по привычке наворачивал круги по дворику, даже после смерти своей любимицы. Как будто ждал ее возвращения.

– Доброго вам вечера, – поприветствовал его вампир, Барашка кротко кивнул, подошел поближе.

– Не найдется ли у вас минутка побеседовать со мной? – осторожно спросил Басараб. Барашка пожал плечами, мол, можно. У него не только минутка имеется, все время мира есть. Он присел на скамейку и выжидающе посмотрел на вампира. Правда, тот не спешил выкладывать то, что его беспокоило.

– Как ваши дела? – поинтересовался Басараб. Барашка снова пожал плечами.

– Сносно, а как ваши? – учтиво отзеркалило вопрос привидение. Вампир слегка улыбнулся. Не то чтобы ему не нравилось общаться с Подвальником и Сумраком, но в присутствии Барашки у него не было ощущения того, что он стремительно деградирует. После каждой беседы с мальчишкой из подвала и подлестничным жильцом, Басараб старался занять себя рисованием или что-нибудь почитать, свято веря в то, что восстанавливает растраченный интеллект.

– Маменька в гости пожаловала, – вздохнул вампир, хотя, наверное, только на окраине города не знали о визите госпожи Илоны. Во-первых, наверняка лупоглазый Подвальник всем растрепал, что вчера на прогулке в парке троица в масках спрашивала про то, как ему живется с мамой под одной крышей и не время ли поменять пеленки. Во-вторых, сама маман любила рассказывать о приезде. Отправляется по магазинам – каждая собака в курсе кто такая Илона и зачем прибыла.

– О, это же здорово, – Барашка едва заметно улыбнулся. Ему, который практически ничего не помнил о своих родителях и оставивших их в весьма юном возрасте, очень не хватало родственной души.

– Думаете? – с сомнением протянул вампир, а привидение кивнуло.

– Я свою маму не помню, – Барашка смотрел на соседние дома, в окнах которых зажигался свет. – Мне хотелось бы с ней встретиться. Ну, или хотя бы помнить.

У Басараба слова застряли в горле. Он не слишком сочувствовал окружающим, редко проявлял настоящее внимание к тем вещам, о которых пекутся люди. Но, наверное, Барашка в чем-то прав. Да, его маман рекордный долгожитель и не покинет сына в ближайшую эдак вечность, однако почему-то этот факт обесценивался самой Илоной. Видимо, прелесть человеческой жизни состоит в том, что она быстротечна и имеет свойство заканчиваться. Впрочем, многие люди и без бессмертия в запасе не очень-то дорожат собой и близкими.

– А что-нибудь вообще помните? – у вампира язык не поворачивался переходить к жалобам.

– Ну-у…

Привидение поведало об урне с прахом в его бывшей квартире, о том вечере, когда в кресле в углу сидел кто-то темный. Вампир внимательно выслушал и у него появилась идея.

– Слушайте, у нас же по соседству живет ведьма, – Басараб махнул рукой в сторону дома Одетты. – Возможно, если она умеет заглядывать в прошлое, то с помощью урны что-нибудь вам расскажет.

Барашка несколько испуганно смотрел на вампира.

– Мне нечем заплатить за такую услугу, – прошептал он. Вампир вытащил из-за пазухи мундштук.

– Об этом не беспокойтесь.

Кажется, пора сделать еще один званый ужин и разбавить сложившуюся компанию присутствием очаровательной женщины.

– Чёй-та с ведьмой да за одним столом сидеть? – ощерился Подвальник. Басараб закатил глаза. Он ожидал такой реакции. Сумрак же, поглаживал бороду, о чем-то долго-долго размышлял, а потом выдал:

– Я, тащем-та, не против. Только пусть свои штучки колдунские за порогом оставит.

– Какие еще штучки? – полюбопытствовал Басараб. Троица прогуливалась во дворике. Подвальник щеголял в новом клетчатом костюмчике, правда, штанины ему доходили только до щиколотки, пиджак был явно маловат, рукава короткие. Ну да зато клетчатый, даже у Подменыша такого не найдется. А все благодаря мусорке во дворе нового многоэтажного дома, в который люди только начинали заселяться. И мальчишка этому страшно радовался. Раз едва начали и уже такая обновка нашлась, то эту мусорку стоит называть золотой жилой стиля, не иначе.

– Во-первых, пусть без бесов своих приходит, – прогудел Сумрак. – Захар у нее вообще без башки, дурной, стоит ему только крови выпить, как чуть ли не на столе пляшет!

– Учту, – кивнул вампир. – Что-то еще?

– Без карт своих приходит пущай, – вклинился Подвальник. – Всю живопись себе заграбастает.

– Разве это колдовство, любезный? – удивленно вздернул брови Басараб. – Ловкость рук всего лишь.

– Ой ли? – оскалился мальчишка. – Без Берлину оставит, точно говорю.

– Неужели вы с ней играли? – вампир брезгливо смотрел на то, как мальчишка грызет ногти.

– Дак на что ему играть, – крякнул Сумрак. – А вот вам поосторожнее нужно.

– Чавой-то ты меня унижать вздумал? – взъерепенился Подвальник. – Неужто и взять с меня нечего?

– Что брать-то? Кошек поглоданных?

– Польта красивенные у меня, мало чтоль?

– Господа! – повысил голос вампир, прекрасно зная, что приятели сейчас снова разругаются. – Попрошу и вас о небольшом одолжении.

– Легко, – тут же отозвался Сумрак, потирая лоб.

– Без ссор, пожалуйста. На ужине, возможно, будет присутствовать матушка, а у нее сложилось о вас не самое приятное впечатление.

Сумрак понимающе поддакнул, Подвальник же шмыгнул носом.

– К тому же, я намерен познакомить её с моей будущей супругой и портить атмосферу совершенно не хочется, – продолжил Басараб, сложив руки за спиной. Он вышагивал, гордо задрав подбородок, будто немерено гордился собой, мол, все-таки решился на очень и очень ответственный шаг. Подвальник только со смеху покатился.

– Ба-а, глазёнки потеряли!

– Я бы попросил, любезный, – процедил вампир сквозь зубы. – Лучше оставьте при себе то, что собираетесь сказать.

– Тожа мне, – плюнул на землю мальчишка. – Китечка!

Подвальник увидел пригревшуюся на лавочке кошку и побежал к ней, радостно вывалив язык изо рта. Он ел не так давно, но кто же откажется от добавки, тем более, если все впрок идет?

Сумрак и Басараб продолжили прогуливаться, проигнорировав намечающуюся трапезу.

– Его манерам научить, – мечтательно произнес вампир, – цены бы не было.

Кошка, впрочем, оказалась быстрее мальчишки, быстро юркнула в кусты, потом и вовсе скрылась в темноте. До Сумрака и Басараба донесся раздосадованный вопль, ругань.

Ночь выдалась чудесной. Вампир любовался новой луной и её маленькими фонарными копиями. Городок хоть и рядом со столицей не стоял, но в нем все же было некое очарование, присущее именно старым городам с небольшим количеством населения. Никакой суеты уже к тому моменту, когда ночь заботливо укрывает улицы звездным покрывалом. Жизнь била ключом только в немногочисленных клубах. Возле кафе и на удивление уютных ресторанов мигали красные огоньки сигарет – это посетители вышли подышать воздухом и пообщаться в более тесном кругу. Вампир, к слову, иногда скучал по бесконечному шуму машин и неоновым огням, по длинным, широким проспектам. Но это с лихвой компенсировалось огромными окнами в его квартире, узкому балкончику, парку недалеко от дома и, конечно же, этим самым двориком. Он заметил, что здесь вдохновение практически никуда не уходит, Басараб был готов творить дни и ночи напролет. Даже воздух другой. Что самое удивительное: вампир думал, что будет жутко тосковать по встречам с друзьями из его круга, по томным вечерам на закрытых мероприятиях, по балету и опере. Тут у Басараба имелся ежедневный цирк и он, в общем-то, начал привыкать. Кажется, становится сентиментальным.

Вернувшись домой, Басараб направился на кухню, чтобы сварить терпкого кофе, добавить туда крови и почитать что-нибудь перед тем, как засесть за очередной шедевр. Смартфон оповестил о новом сообщении.

«Довел маман».

И улыбающийся смайл.

Маришка, старшая сестра, которая вместе с другими сестрами сейчас находилась в Париже, всегда чувствовала особую ответственность за младших. Надо сказать, что три сестры имели приличную разницу в возрасте, но на лица выглядели практически тройняшками. Высокие, стройные, впрочем как и все в семье, с длинными волосами и потрясающими огромными черными глазами-угольками. Илинка покрасила волосы первая, чтобы отличаться от сестер. Долгое время ходила с медно-рыжей копной. Маришка пошла на более радикальные меры и стала блондинкой. Залеска долгое время берегла естественный цвет, однако не удержалась и в последнюю встречу Басараб лицезрел ее с фиолетовыми волосами. Маман не ругалась, только поджимала губы и кривилась. Отец же перемены во внешности дочерей принял весьма положительно, но в родовое гнездо попросил приезжать с головными уборами, чтобы не шокировать такими смелыми решениями друзей из семей с более консервативными взглядами. Закостенелыми даже.

«Ни в коем случае, просто маменька очень восприимчива».

Басараб прислушивался к звукам в квартире. Тихо играет классическая музыка. Наверное, госпожа Илона успокаивает себя.

«На бал-маскарад ждем тебя».

Ох, точно. Каждый год, ближе к концу октября, в Будапеште, местная знать давала бал-маскарад. Восхитительное буйство красок, а не бал. В последние годы наметилась тенденция к тому, чтобы давать определенную направленность для костюмов. Например, венецианские маски, пышные платья с кринолином, напудренными париками или же античные туники с золотыми венками. Сестры называли это «вечеринками с налетом винтажа», остальные по старинке называли просто балом.

«Лучше дам свой собственный».

Маришка не ответила на сообщение и Басараб занялся своими делами. Он скучал по сестрам, неоднократно звал приехать в гости. Но они предпочитали игнорировать приглашения.

Если так подумать, то Басараб считался не самым удачным ребенком у своих родителей. И он всю свою долгую жизнь пытался доказать обратное. Даже родись он первым, то не видать ему наследного титула отца как своих собственных ушей. Учитывая, что Басараб и так не отражался в зеркале.

Допив кофе, вампир направился в комнату, где пока что жила его мама. Он деликатно постучался в дверь и, получив разрешение, вошел. Госпожа Илона читала, удобно устроившись в кресле возле окна.

– Завтра я даю званый ужин для своих друзей, – Басараб подошел к ней поближе. Илона закрыла книгу, оставила её лежать на коленях, посмотрела на сына.

– Буду очень рад, если вы присоединитесь к нам, – вампир положил руки в карманы халата.

– Мон шер, неужели вы и вправду считаете, что я стану тратить своё время на сомнительных личностей, которых вы почему-то называете друзьями? – госпожа Илона вздохнула, постучала острыми ногтями по обложке.

– Я не понимаю, – Басараб сел на кровать. – Вам не нравилось мое общение с друзьями из столицы, хотя там все были как на подбор. Кто же вас наконец устроит?

Госпожа Илона смотрела на сына с неодобрением.

– Литераторы, владельцы галерей, ресторанов вам тоже казались неподходящей компанией. Да, мой нынешний круг общения не чета предыдущему, – Басараб поймал себя на мысли, что эту фразу он хотел закончить словами «но с ними хотя бы весело».

– Милый, я всегда буду недовольна. Ибо никто из них не ровня вам, – госпожа Илона улыбнулась одними уголками губ. Басараб глядел на мать с такой тоской в глазах, что улыбка тотчас исчезла.

– Мам, они могут тебе не нравиться, – вампир сглотнул, увидев как госпожа Илона начинает сердиться. – Разве я многого прошу? Просто посиди с нами, пообщайся, я познакомлю тебя с Одеттой…

– Что за вздор, дорогой! Откуда у вас такая манера общения? Я видела эту вашу Одетту, не на ней ли вы собрались жениться?

– Ма, пожалуйста…

– Прекратите эти нелепые разговоры, душа моя, – госпожа Илона сцепила пальцы в замок. – Иначе я уеду и ноги моей больше не будет в этом доме!

Басараб опустил голову. Почему так сложно? Почему он даже не может нормально поговорить со своей собственной матерью?

– Уезжай, – тихо сказал вампир.

– Что вы сказали? – голос матери зазвенел от злости.

– Уезжай, – повторил Басараб, – можешь жаловаться отцу, сестрам – я выключу телефон. Или вообще облегчу задачу: вы все никогда больше со мной не увидитесь.

У госпожи Илоны глаза вспыхнули красным.

– Я столетиями терплю ваши выходки, молодой человек. Но мое терпение не безгранично.

– Мам, да какие выходки-то? То, что я съехал из родового гнезда раньше всех, чтобы жить отдельно? Вот это выходка, ничего себе, – Басараб издал нервный смешок. – Выбрал самостоятельно университет и специальность? Не позволил тебе подключить связи? Не просил денег? Сам зарабатываю на жизнь? Как ты вообще такое перенесла, уму непостижимо!

Госпожа Илона молча встала, направилась к шкафу, откуда достала уже собранную дорожную сумку. Басараб глядел на сумку и понимал, что, вероятно, визит матушки оказался вынужденным. Она все это время искала повода для того, чтобы уехать поскорее. И повод обнаружился.

– Вот это поворот, – одними губами произнес Басараб. Мать быстренько вызвала такси и, пока молодой человек пытался осознать зачем госпожа Илона вообще явилась, сунула книжку в сумку и, громко хлопнув входной дверью, была такова.

– Матушка почтит нас своим присутствием? – поинтересовался Сумрак, стягивая куртку в прихожей. Басараб встречал гостей во фраке и наглаженных брюках.

– Маман покинула нас раньше времени, – сказал он, поправляя ворот рубашки.

– Откинулась чтоль? – протянул Подвальник, сбрасывая ботинки.

– Типун тебе на язык! – охнул Сумрак. Басараб же покачал головой.

– Уехала вчера, любезный.

Вампир проводил Подвальника и Сумрака в гостиную, где на столе уже стоял графин с кровью, изящные бокалы. Самые изящные из всех имеющихся. Ведь к ним сегодня присоединится Одетта. Несмотря на то, что нужда в женитьбе отпала сама собой, Басарабу все равно почему-то хотелось произвести еще более приятное впечатление на гостью. По этой же причине он достал самые лучшие столовые приборы с витиеватыми узорами, тарелки с изысканными рисунками. Для Одетты вампир купил бутылку красного полусладкого, самого лучшего, что удалось найти. Вряд ли ведьма станет пить кровь вместе с ними. Басараб заранее заказал вкуснейший стейк, нарезал овощи и фрукты, увидев которые Подвальник расплылся в хитрющей ухмылке.

– Графье-то втрескалось, – прошептал он Сумраку, удобно устраиваясь на диване. Мальчишка говорил с такой уверенностью, будто что-то понимал в отношениях. Ну, кое-что да понимал, раз Басараб попросил его принести Одетте приглашение на дом: номер телефона вампир взять позабыл, а самому нести не царское дело.

– Цыц, – шикнул Сумрак. Подвальник заерзал на месте, скорчив недовольную рожу. Возле него появился Барашка.

– О, и ты тут, – пробурчал Подвальник, увидев привидение.

В качестве основного блюда для себя, Сумрака и Подвальника, вампир подал нежнейшую печень и сердце. Одетта задерживалась и Басарабу даже подумалось, что она может и вовсе не прийти. Так и получилось.

– А что вы ей сказали, когда передавали приглашение? – поинтересовался вампир, размышляя что теперь делать с заказанной едой. Подвальник, успевший набить рот печенью, испуганно булькнул, заморгал.

– Ну, – мальчишка пожал плечами, – про знакомство с маменькой, все дела.

Вампир закатил глаза, положил на колени салфетку. Сумрак отвесил мальчишке подзатыльник и тот от неожиданности выплюнул кусок печени обратно на тарелку.

– Чо творишь? – с трудом прожевав, возмутился Подвальник. Потом схватил пальцами выпавший кусок и запихнул его в рот, облизал пальцы. Вампир разлил по бокалам кровь.

– Вроде бы мы договаривались иначе, – ледяным тоном произнес он. Действительно, уговор был лишь на то, что мальчишка передаст приглашение и скажет о том, как Басараб будет рад видеть Одетту на ужине, отвесит поклон и после уйдет восвояси. За данную услугу Басараб уже отдал мальчишке несколько пакетов с кровью.

– Не запомнил, – безо всяких угрызений совести сказал Подвальник. Барашка же вопросительно смотрел на вампира.

– Получается, я тут не к месту, – осторожно подал голос он.

– Вы без урны явились, – раздраженно отчеканил Басараб. – Прошлое будем по вашим глазам читать?

Барашка робко извинился и растаял в воздухе. Вампир чуть не хлопнул себя по лбу. Наверное, привидение рассчитывало на то, что Басараб поможет урну вынести из квартиры. Ведь Барашка наверняка не умеет ни двигать предметы, ни тем более брать их в руки.

– Чёй-та вы злобный какой? – полюбопытствовал Подвальник. Вампир метнул на него испепеляющий взгляд и мальчишка сразу поник, жуя кусок сердца, но уже с виноватым видом.

– Говорить с набитым ртом неприлично, – отрезал Басараб.

– Вот что я вам скажу, – Сумрак насупился. – Коль проблемы у вас – решайте, а вот на нем срываться не надь!

– Если бы я срывался, то от него ничего не осталось, – скрежетнул зубами вампир, поставил бокал на стол. Сумрак встал из-за стола.

– Пошли.

Он хлопнул Подвальника по плечу.

– Да ты чо-о?

– Пошли, кому говорят!

Через минуту или две недовольного бурчания в прихожей, пока Подвальник обувался, Басараб остался наедине с самим собой. Подвальник же и Сумрак заняли скамейку у подъезда. Хотели сначала до парка прогуляться, но мальчишка засомневался:

– Вдруг опять Подменыша встретим?

Сумрак согласился с тем, что это не самая приятная компания для не слишком удавшегося вечера, потому решили сначала посидеть на скамейке, а потом, если что, можно и по дворику прогуляться.

– Ишь какой, – сердился Сумрак. – Не заладился день у него, так сразу начал!

Подвальник почесал нос, высматривая какую-нибудь кошку. У него это уже вошло в привычку, даже если есть не собирался, глаза сами выискивали добычу в темноте.

– Чавой-то ты сам психанул? – пробубнил Подвальник, откинувшись на спинку скамейки. – Он тебе ничо не сказал.

– Ты мой друг, а если обижают друга, то обижают меня, – Сумрак гневно смотрел на окна Басараба. Свет горел только в гостиной.

– Тащем-та некрасиво сделали, – покачал головой Подвальник.

– В смысле?

– Ну, а чо? Бросили его там, – Подвальник почесал затылок, тоже уставившись на окна. – Мало ли чо случилось. Плохо ему, небось. Вот и злобный.

– Дак он злобный изначально, где ж ты видал добрых упырей-то?

– А ты не злобный чтоль?

– Чего ругаемся, шушера? – поинтересовался веселый женский голос. Одетта, видимо, вышла прогуляться перед сном.

– Твое дело какое? – буркнул мальчишка, болтая ногами. – Чёй-та не пришла на ужин?

Одетта без макияжа выглядела несколько бледной, но это только придавало её лицу свежий вид. Кажется, она даже не собиралась приходить. Спортивные штаны, толстовка, волосы собраны в пучок.

– Знакомиться с матушкой в мои планы как-то не входило, ладно хоть ты предупредил. Не совсем уж бесполезный, оказывается, – хмыкнула ведьма.

– Не было ее, – Сумрак разглаживал бороду. Одетта каждый раз смотрела на него и думала, что Сумрак ужасно похож на раздобревшего батюшку. Крест ему на шею нацепить, в рясу переодеть и можно на службу пускать.

– Куда подевалась? – Одетта полезла в карман, но сигареты остались дома. Она совсем забыла про то, что собиралась попробовать бросить курить.

– Уехала, – Сумрак теперь принялся ковыряться в носу.

– Фу, прекрати! – сморщилась ведьма. – Палец сейчас сломаешь. Нефть ищешь там что ли?

Сумрак вытащил палец из носа, цокнул языком.

– А чего уехала? – полюбопытствовала ведьма. Она пару раз встречалась с госпожой Илоной в магазине одежды, где мама Басараба, с которым внешнее сходство просто очевидно, брезгливо разглядывала новинки. Что поделать, конечно, местные торговые точки – это вам не столичные шопинг-моллы и конечно уж до парижских бутиков им тем более далеко. Одетта сама одевалась либо онлайн, либо покупала что-то в других городах. Жить в своем болоте и рассчитывать на фэшн значит иметь не только завышенные ожидания, но и плохо уметь пользоваться содержимым черепной коробки. Немногочисленных подруг Одетты и, по совместительству, коллег местная мода не смущала, потому они смело отправлялись на вещевые рынки, где разве что названия брендов на лоб не лепили в качестве бонуса при покупке. Кошмарные кофточки из синтетики, не менее кошмарные платья и юбки, про обувь говорить страшно. Вся из кожи молодого и недавно убитого дермантина.

– Как узнала про жанитьбу, так и свалила, – Подвальник ляпнул это совершенно не подумав, чем заработал еще один подзатыльник. Сумрак ругнулся, но глаза Одетты уже загорелись недобрым огнем.

– Вурдалак жениться удумал? – спросила она.

– Угум, – обиженно произнес мальчишка.

– И на ком же?

– Дак на вас!

Еще один подзатыльник, а глаза Одетты вовсю засветились зеленым. Она не знала что в этой ситуации более оскорбительно: то, что матушка вампира уехала едва узнав про потенциальную невестку или же то, что, кажется, Басараб изначально решился на свадьбу, чтобы позлить маменьку? Вот почему он так мило и учтиво общался при знакомстве. Ведьма сразу поняла, что план давно созрел в голове вампира, оставалось подыскать подходящую кандидатуру. Настолько же ужасную, насколько были ужасны пластиковые бусы вырвиглазных расцветок у подруг Одетты, чтобы мать сбежала поскорее.

– Интересный расклад, – прошипела ведьма. Ох, сдается ей, что с тем, чтобы бросить курить погорячилась. При этом моментального плана мести как-то не придумалось. Ей действительно понравилось общаться с Басарабом.

– Не проклинай его, пжалуста! – взмолился Подвальник. – И нас не проклинай!

– Да вас уже прокляли, по ходу, – процедила Одетта сквозь зубы. – Пойду я.

Она быстро зашагала в сторону своего дома, немного ссутулившись. Сумрак шумно вздохнул.

– Какая ж ты бестолочь.

– Дак и ты бестолочь, раз я твой друг!

– Тьфу на тебя!

Сумрак тяжело поднялся со скамейки и направился к подъездной двери.

– Или это так не работает? Я не понял! Ты куда-а-а-а?

Дверь хлопнула, а Подвальник совсем поник. Нехорошо получилось. Даже он это понимал. Мальчишка, в принципе, знал, что собеседник и друг из него так себе, однако делать что-то нужно. Ему не хотелось куковать в одиночестве долгое время. Без званых ужинов вообще беда. Кошки кошками, но деликатесов-то организм требует. Подвальник посидел, поболтал ногами еще с какое-то время, а потом решил дойти до квартиры вампира.

До дверного звонка мальчишка не дотянулся, потому принялся молотить в дверь кулаками. Ему долго не открывали, потому стучать пришлось несколько раз подряд. Когда дверь открылась и из-за нее показалось хмурое лицо Басараба, Подвальник почувствовал некоторое облегчение.

– Чем обязан, любезный? – мрачно поинтересовался вампир. Мальчишка чуть ли не присвистнул.

– Эвона как, совсем дела плохи, – Подвальник нагло протиснулся в прихожую, игнорируя попытки вампира захлопнуть дверь и тем самым расплющить мальчишку.

– Ужин окончен, с собой заворачивать остатки не стану, – вампир уже переоделся. На нём тот халат, что был на Басарабе в первый званый ужин, привычная сеточка на волосах. Под глазами красовались два полукруга из силикона.