Текст книги "Китечка!"

– Не, – мотнул головой Василий. – У него только кулинарные навыки сохранились.

Сумрак крякнул:

– И не озаботились этической составляющей? Если вас вот так после смерти в прислугу записать, разве хорошо?

Больше скелета-повара Басараба удивили слова Сумрака. Не их суть, а что он вообще откуда-то слова такие выкопал. Этическая составляющая! Со стула бы не рухнуть.

– Уважаемый, откуда такие изыски в словарном запасе? – не подумав брякнул вампир, едва не выронив бокал с кровью. Косточка постукал обратно на кухню.

– Давеча на первом этаже профессор поселился, – охотно ответил Сумрак. – Слышал, как он с кем-то разговаривал.

– Что ни день, то новые соседи, – нараспев произнес Басараб, делая глоток. И слово-то «изыски» понял. Срочно бежать и благодарить профессора. Подвальник тоже налил себе крови и сейчас тихонечко цедил напиток, все поглядывая в сторону кухни. Любопытно до жути. А если толкнуть Косточку рассыпется ли? И потом чего? Сам соберется или Санек поможет?

– Че, как сюда попали? – Василию же было страшно интересно разузнать все про вампира.

– Переехал, переехал, знаете ли. Ничего из ряда вон выходящего, – а Басараб и рад получить внимание. Маменька больше не донимала звонками и как будто вообще перестала интересоваться сыном. Вампир же, избавившийся от назойливой опеки, немного затосковал. Сестры присылали фотографии с прошедшего бала в Будапеште. Вот пустая комната для танцев: шикарные гобелены, картины, канделябры, чудесный паркет. Но никого из гостей запечатлеть не удалось по известным причинам. Вот селфи из зеркала в роскошной уборной. Позолоченный умывальник, узорчатая рама для зеркала, в котором отражалась остальная часть уборной. Не фотографии, а интерьерный каталог. Маменька же молчала. Басараб все просил сестер узнать о причинах визита госпожи Илоны, но они умело обходили эту тему. Папенька звонил редко, если вообще звонил. Басараб звонил ему сам, но его перебрасывало на голосовую почту или голос в динамике сообщал о том, что абонент не абонент.

– Здесь нет охотников, коих бесчисленное множество в столицах и прочих больших городах. К тому же, я люблю путешествовать, свободно владею разными языками.

Василий, кажется, не совсем понимал мотивов вампира. Деньги есть, живи где угодно, Басараб же запрятался в глушь. И какую глушь! Трусоват, наверное.

– А вы что же, ребята? – Сумрак поглаживал бороду.

– Че мы, – хмыкнул Санек. – Живем прост.

Косточка внес в гостиную большую супницу. Вместе со скелетом вплыл и аромат наваристого мясного бульона. Косточка поставил супницу на середину стола, открыл крышку и стал наполнять тарелки Василия и Санька.

– Шикос, – выдал Василий, снова потирая руки.

За трапезой выяснилось, что Санек и Василий родились в неблагополучных семьях, но в этих семьях из поколения в поколения передавались способности к колдовству. Правда, рождались, в основном девочки, потому для родителей обоих парней их появление на свет стало большим сюрпризом. Ну, как минимум потому что мальчишки, кажется, были минимум втрое сильнее остальных одаренных.

– Мой батя так и сказал – помереть не встать! – Василий усмехнулся. – Он еще бухал как не в себя, ваще охренел, когда я не уродом родился.

Санек молча кивал, вымачивая мякоть хлеба в остатках супа в тарелке.

– А бухал потому что побочка такая, да-а, – Василий постукивал пальцами по столу. – И мать бухала, не могла с силой справиться.

– Как же вы познакомились? – Басараб опустошил уже второй бокал.

– В школе, – пробубнил Санек, набив рот размокшим хлебом. – С первого класса вместе.

Василий протянул ему руку и Санек дал «пять».

– Не разлей вода. Как братья, даже ближе.

Вампир поджал губы, давясь очередной усмешкой.

– Как-то так, короч, – прогудел Василий. Сумрак с Подвальником, кажется, заскучали, потому что разглядывали подвесную лампу, скатерть и тарелки. Косточка принес второе: отбивные из телятины с гарниром из овощей.

– Вы же не здесь родились, верно? – вампир отодвинул от себя бокал.

– Тип того, – буркнул Санек. – Прикупить кое-че приехали. Еще Васек слышал, что тут можно поучиться зелья варить.

Судя по тону голосу некроманта, он не очень-то одобрял стремления товарища. Наверное, Василий был из тех, что пытаются вобрать в себя всех знаний понемногу, не слишком углубляясь. Но не за одним обучением они явились. Зельеварение. Басараб, кажется, понимал к кому именно молодые люди хотят обратиться.

Из кухни донесся шум. Будто что-то упало.

– Вот же зараза, – процедил сквозь зубы Санек, встал из-за стола и вышел из гостиной. Как и подумал некромант, Косточка запнулся, упал и рассыпался.

– Вставай, чтоб тебя, – пробубнил Санек, коснувшись амулета на своей шее. Амулет из черного стал фиолетовым. Кости скелета поднялись воздух и начали собираться обратно в целостную конструкцию. Санек, вообще-то, ворчал только для вида, потому что был сильно привязан к своему подопечному. Как к такому не привязаться. В отличие от болтливого Василия, Косточка постоянно грустно молчал, чем Саньку и нравилась его компания. У скелета, конечно, тоже имелись нехорошие привычки, но с ними свыкнуться было проще, чем с запасом привычек приятеля. Например, Василий мог чистить зубы и одновременно курить. Говорил, что от этого процесса вкус табака становится ментоловым. А потом потушить окурок в мыльнице. Санек, в принципе, был достаточно спокойным человеком, но когда видел окурки в ванной, начинал громко орать и крыть Василия непечатными словами. Василий же беззлобно улыбался, и вся его аргументация, чтобы сосед прекратил вопить, сводилась к:

– Да ну че ты, ниче ж плохого не случилось.

Книги Василия всегда исчерканы, на страницах налеплены разноцветные закладки. Вещи в шкафу превращались в скомканную кучу, но за дверцами же не видно. На обеденном столе в кухне всегда громоздились бы грязные чашки с недопитым чаем с густой сахарной жижей на дне, если Санек вовремя не мыл их. Однажды так получилось, что Санек не неделю завис у знакомой ведьмы, а по возвращению в привычную обитель увидел холодильник, забитый просроченными и заплесневелыми продуктами. Грязное белье валялось прямо в комнате на полу. Бесполезный факт номер два: Косточка, к его чести, занимался лишь приготовлением пищи и никогда не трогал шмотки. Мог, конечно, запустить стиральную машину, если туда заранее накидать одежду, отлично управлялся с пылесосом. Но только по просьбе Санька.

– Проще оживить дракона нахер, чем тебя к порядку приучить! – кричал Санек, пиная разбросанную в прихожей обувь. – Что за говно, Вась! Почему ты такая свинота?

Саня, естественно, сам не был приверженцем стерильной чистоты в доме, но он понимал, что если не убирать после еды, не мыть вовремя раковину в ванной или не менять постельное белье, то можно зарасти плесенью. Василию стыдно не было. Зачем стыдиться, если потом за ним уберут.

– Бабку твою выкопаю, будешь знать!

Когда Санька все окончательно доставало с завидной периодичностью, он прибегал к этой поистине волшебной фразе. Василий свою бабку боялся как огня, при одной упоминании о ней парень готов был драить жилище до блеска. У него еще не успело выветриться из головы то, как эта суровая женщина лупила рыжего ремнем, нередко попадая застежкой по заднице.

После завершения ужина Подвальник резво поскакал вниз по лестнице. Он-то надеялся, что вечер у новых жильцов будет поинтереснее, чем нудные, заумные беседы у Басараба. Сумрак тоже не впечатлился, однако повар Василия и Санька показался ему очень интересным экспериментом, так сказать. Сумрак до этого ни разу не сталкивался с такого рода колдунами. Ну, Одетта не в счет, других ведьм поблизости вроде не имелось. А тех, что могут заставить скелет готовить еду, целый ноль.

Зато навалом шарлатанов развелось. Сумрак помнил, как на втором этаже снимала квартиру гадалка. Деньги гребла лопатой, обещала клиентам радужное будущее, но никаких способностей к магии не имела. Впрочем, посетители всегда уходили довольными, настроенными на лучшую жизнь. Хотя, возможно, такой подход окупается отлично. Люди готовы отдавать много денег за то, что им скажут «все будет хорошо». Что их дети – маленькие гении, а то, что на двойки учатся, так это беда современного образования, пагубное влияние окружающей среды или просто пока ребенок не раскрылся до конца. Что на работе ожидает повышение и прибавка к зарплате. Что до встречи со своей любовью до гроба человек встретится буквально на днях. Гадалки, они такие.

Ожидания веселого вечера воплотились буквально на другой день, когда Василий и Санек устроили глобальную попойку. Музыка гремела так, что Басарабу казалось, что у него вот-вот вылетят стекла в окнах, а стены потрескаются. Вампир решил отправиться на охоту, но к его возвращению ситуация не улучшилась. К тому же, теперь дверь в квартиру соседей была открыта. На лестничной площадке, где было темно, накурено. Воздух из-за этого ощущался плотным и густым. Музыка, правда, стала немного тише. Зато слышались громкие разговоры, смех, из прихожей в подъезд лился приглушенный красноватый свет. Басараб ковырялся с замком, не попадая ключом в скважину, потому что прислушивался к разговорам. Некоторые женские голоса обсуждали рецепты приготовления специальных растворов для полета на метлах. Ведь кому угодно известно: сама по себе метла не полетит, а если пропитать древко чем-нибудь особенным, тогда да, получится. Чем сильнее раствор, тем дольше будет полет.

Вампир немного удивился тому, что недавно переехав в город, Василий и Санек смогли набрать кучу народа для такого веселья. Ну или они со всеми общались до этого на расстоянии.

– Здаров, – на площадку вышел Санек. Лицо блестит от пота, наверное, в квартире душно. На нем только черная футболка и тренировочные штаны, верхняя часть костюма осталась в комнате.

– Доброй ночи, – отозвался Басараб. После охоты он находился в приподнятом настроении.

– Зайдешь? – Санек прикурил от зажигалки, выдохнул сизый дым. – Если планов нет.

Вампиру не мог понять почему остальные жильцы дома еще не вызвали полицию. Но, вероятно, колдуны поставили блок на слух простых смертных.

– Можно, – кивнул Басараб. В квартире яблоку негде упасть. Даже в дверном проеме, ведущем в ванную комнату, виднелись люди. Один из парней сидел на стиральной машине, другой полулежал в ванне. Возле зеркала, на котором губной помадой были нарисованы какие-то знаки, расставлены свечи. Само же зеркало, по всей видимости, играло роль окна: вампир увидел лесные деревья и огоньки светлячков, блуждающие между ними. Затем картинка сменилась, показав берег реки.

– «ВедьмакТВ», – усмехнулся Василий, который пробрался сквозь толпу к Басарабу, чтобы пожать ему руку. – Кровь есть, плеснуть?

– Откуда кровь? – вампир вглядывался в лица присутствующих, но, к сожалению, на многих из них надеты маски. Василий заозирался по сторонам, ткнул пальцем в длинноволосую блондинку, которая разговаривала с щуплым парнишкой у окна.

– Одиллия принесла, он типа по твоей теме, – Василий махнул ей рукой, когда девушка перевела взгляд на него. Одиллия улыбнулась в ответ.

Вампир согласился на кровь и попросил добавить туда немного алкоголя. Давящая атмосфера в квартире начинала немного раздражать.

– По какому поводу торжество? – Басараб сделал глоток едва ему вручили пластиковый стаканчик. У балконной двери вертелся до боли знакомый силуэт. Подвальник, очевидно, получал массу удовольствия, дергаясь под музыку. Вампир криво улыбнулся. Значит, где-то тут еще и Сумрак.

– Удачную сделку провернули, – по правую сторону от Басараба возник Санек. – Да и давно вписок не было.

Вампир поздравил Василия и Санька, медленно направился в сторону Подвальника.

– Могли бы и меня позвать, любезный, – сказал вампир. Мальчишка широко улыбнулся, обрадовавшись приятелю.

– Дак вас дома не было, я стучалси! Чо, куда ходили? – потом помотал головой и исправился:

– Что.

– На охоту решил выбраться, – Басараб смотрел на маски, скрывающие лица гостей. – Не в курсе зачем вот это вот украшение?

Он указал Подвальнику на одну из девушек в маске чумного доктора.

– Образ держат, – подошел и Сумрак.

Музыкальные пристрастия у хозяев квартиры были куда хуже алкоголя, которым угощали гостей. Подвальнику и Сумраку все равно, а вот Басараба несколько коробило.

– Что за сделка, не знаете? – вампир поморщился с очередным глотком.

– Какую-т штукенцию колдунскую раздобыли, – Сумрак стучал правой ногой в такт музыке. Между гостями сновал Косточка, которому досталась роль не только повара, но и официанта: разносил закуски.

– Приятного вечера, – к троице, скучковавшейся у полок с книгами, подошла Одиллия.

– Здрасьте, – кивнул Сумрак, Подвальник был слишком занят ковырянием в носу, потому промычал что-то нечленораздельное.

– Не ожидала увидеть здесь кого-то вроде себя, – красные глаза девушки вперились в лицо Басараба.

– К счастью, на подобных мероприятиях бываю нечасто, – вампир вздохнул. – А вас какими судьбами сюда занесло?

– Увлекаюсь гаданием на картах Таро, знакома с большинством здешних колдунов именно благодаря этому хобби, – Одиллия улыбнулась. – Вы?

– Живу напротив, – Басараб осушил содержимое стаканчика. – Зашел в гости просто.

– Не составите ли мне компанию? – Одиллия вытащила из кармана джинсов позолоченный портсигар. Басараб согласился, подумав с несколько секунд. Кажется, знакомство получается более, чем удачным. Он так соскучился по обществу существ с тем же уровнем развития, что у него. Матушка, приезжавшая недавно, в не счет. С ней все общение строилось на придирках и недовольстве. Одетта тоже исключение. Подвальник недовольно смотрел в спину вампира. Это не укрылось от Сумрака.

– Чего ты? – прогудел он, приглаживая волосы на голове.

– Непонятно мне.

Во-первых, мальчишка совершенно точно почувствовал укол ревности. Ну, знаете, такое бывает, когда вашего друга пытается сделать своим другом кто-то посторонний. Во-вторых, как же Одетта? Подвальнику, пусть он в этом никогда не признается, нравилась ведьма. Мы об этом уже беседовали с вами. И, естественно, мальчишка только для вида жаловался на неблагодарную роль посыльного. Потому Подвальник ощутил еще и легкую обиду за Одетту.

Он поведал об этом Сумраку, и тот крякнул:

– Дак такое часто быват. Одетта просто выкореживается, что ж ему, ждать милости сотню лет?

Подвальник шмыгнул носом. Если у тебя в запасе вечность, то почему бы и нет? А еще стало неприятно от мысли, что раз Басараб может увлечься другой девушкой, то и другие товарищи у него тоже заведутся по щелчку пальцев. В общем-то, что далеко ходить: Василий и Санек, вот вам яркий пример.

Подвальник насупился.

– Пойду, – буркнул он Сумраку. Тот кивнул.

– Я еще останусь.

Мальчишка пробрался в прихожую, вышел на лестничную клетку, где совершенно ожидаемо увидел Басараба и Одиллию. Они о чем-то тихо разговаривали. Наверняка, о чем-то возвышенном, потому что даже прислушавшись, Подвальник не понял ни слова, хотя язык оставался тем же.

– Уходишь? – Басараб повернул голову в сторону мальчишки. Ему вроде было весело, вампир подумал, что Подвальник задержится до утра.

– Угум, – мальчишка подошел к лестнице, стараясь не глядеть на Басараба и Одиллию. Резво спустился на первый этаж, вышел на улицу.

Шел снег. В свете фонаря белые хлопья выглядели желто-оранжевыми. Тишина после громкой музыки просто оглушающая. Мальчишка подошел к двери в подвал, открыл её. Настроения воспроизводить традиционную считалочку не было, потому Подвальник просто спустился, дошел в кромешной темноте до своего уголка, присел на старый матрас. Если в подвале зажечь лампу, то можно увидеть, что свое обиталище мальчишка держал в опрятности. Аккуратно сворачивал вещи, расставлял возле матраса кошачьи черепушки ровными линиями. Теперь там еще лежал блокнот с закорючками и потугами написать стихотворение самостоятельно.

Подвальник обхватил руками колени, прикрыл глаза. Сам не знал, почему чувствовал себя таким расстроенным.

Вообще, вся его жизнь – сплошное расстройство.

Сначала не повезло появиться на свет в семье, которая семьей называлась лишь условно. Родители никак не занимались его воспитанием, тратя все свое время и деньги на алкоголь. Бесконечная вереница собутыльников, побои и старая, выжившая из ума трехцветная кошка, которая справляла нужду на постель мальчика. Вот и все счастливое детство.

Если уговоры и просьбы больше не пить на родителей не имели никакого воздействия, то мальчишка решил попробовать разобраться хотя бы с кошкой. Но животное шипело, царапалось, причем, метило имело в лицо. Подвальник помнил, что после одного такого раза, он долго ходил с разодранной щекой. Кошке тоже доставалось: её пинали и почти не кормили. Шерсть неприятно пахла.

В квартире было холодно. Практически всегда. Мальчишка укрывался дырявым одеялом, натянув на себя почти все вещи из своего не слишком разнообразного гардероба. Летом же становилось лучше. Мальчик большую часть времени проводил на улице, но другие дети не играли с ним. Репутация ребенка из семьи алкоголиков просочилась в каждую щель.

А в один из зимних вечером отец, пошатываясь от количества выпитого, вошел в его комнату, улыбнулся и сказал, что теперь у мальчишки будет другая семья. Пока его волокли по коридору, мальчик орал дуром, всячески упираясь. Ведь другая семья может оказаться в разы хуже.

Отец поставил мальчишку перед кем-то высоким, чье лицо скрывал капюшон балахона. К этому моменту мальчик уже выдохся, да и горло заболело от криков. Тогда тоже шел снег и оседал на его прохудившейся курточке. Некто протянул руку с длинными пальцами и когтями, мальчишка отшатнулся. Отец пьяно икнул, сказал «бывай» и пошел обратно к подъезду.

Некто привел мальчишку к подвалу того дома, где он сейчас и обитает.

– Теперь здесь живешь, – проклотал странный голос из-под капюшона. Как потом выяснилось, этого некто прозвали Оглоедом. Под влиянием Оглоеда, Подвальник перестал расти, зато начал превращаться в того, кем является сейчас.

Подвальник не совсем понимал зачем Оглоед выкупил его у родителей. Оглоед был молчалив, редко показывал свое лицо. И хорошо, что редко. Все в струпьях, с широченным ртом от уха до уха. Не гнушался жрать людей, Подвальника же приучал кормиться мелкой живностью. Сначала мальчишке было противно, но затем вошел во вкус. Кошкам во дворе приходилось туго.

А потом Оглоед пропал. Нигде не было, хотя Подвальник первое время честно его искал. Зачем? Сам не мог понять, наверное, привык просто к нему. Да и иногда парой слов с ним все же можно было перекинуться. Наверное, Оглоед нарвался на охотника.

Подвальник мотался по улицам, рылся в мусорках. Не разговаривал, потому практически отучился разговаривать. Понабрался разных дурных словечек от сомнительных личностей у помоек, в парке и под мостом, одним единственным на весь городок. Познакомился с троицей в масках.

– Чо делаете? – спросил он у них.

– Воруем счастливые воспоминания! – с восторгом говорил Бряк, тот, что в маске козла.

– И едим их! – подхватил Стук, тот, что в маске медведя.

– Если нет своих собственных, то можно украсть чужие! – закончил Навыворот, тот, что в маске свиньи. Подвальник честно попробовал освоить их ремесло, потаскался какое-то время за ними. Надоело. Теперь иногда здороваются только. Подвальник спрашивал у троицы откуда они взялись, где их родители, ведь Бряк, Стук и Навыворот выглядели даже младше Подвальника.

– Всегда такими были! – выпалил Стук.

– И будем! – поддакнул Навыворот.

– Жрать охота, – подытожил Бряк.

И тут на сцену выходит Сумрак, недавно перебравшийся жить под лестницу в доме мальчишки. На предыдущем месте жительства Сумрака окружили набожные люди, которые чуть ли не каждую неделю вызывали батюшку освящать квартиры. Вот и решил уйти оттуда. Подвальнику не пришлось ничего спрашивать, Сумрак все сам рассказал.

Откуда взялся? Отщепился от одной темной холодной ночи. Почему так выглядишь? Забрал себе облик первого встречного, чтобы смотрящие и видящие люди не знали его настоящего. Понахватался разных знаний и умений от людей же и прочих других существ, сформировался как личность. А поскольку Сумрак был куда старше Подвальника, то решил взять мальца под свое чуткое руководство. Так и живут.

Впрочем, насчет полнейшего расстройства, мальчишка преувеличил немного. Он ценил компанию Сумрака, испытывал что-то вроде благодарности. Ценил и общество Басараба. Если Сумрак сошел бы мальчишке за отца, то вампир представлялся ему старшим братом.

После знакомства с Одиллией, дни и ночи для Басараба пролетали с бешеной скоростью. Они часто отправлялись вместе на охоту и девушка нередко оставалась погостить. Про Одетту вампир начинал понемногу забывать, как и про свое желание загладить вину. Одиллия же была для него не только интересным собеседником, но и настоящей музой, вдохновившей на несколько потрясающих картин. Потрясающих, конечно же, с точки зрения самого Басараба. Одиллия вела себя очень сдержанно, но высказывала желание познакомиться с сестрами Басараба, его матушкой и даже отцом. Вызнавала где находится родовое гнездо, где именно проживают сестры в Париже. Потом спохватывалась и ссылаясь на неуемное любопытство, скромно опускала глаза, извинялась, переводила тему.

– Чует мое сердце, не к добру эт все, – протянул однажды Подвальник, когда мимо него под руку прошли Басараб и Одиллия. Басараб вежливо поздоровался, улыбнулся, но не остановился поболтать, как это бывало прежде. Ведь каждый раз, выходя на улицу и сталкиваясь у подъезда с Сумраком и Подвальником, он задерживался на десять-пятнадцать минут.

– Да брось, – меланхолично отозвался Сумрак, шкрябая ногтями по шее. – Дело молодое.

– Променял всех нас, – вздохнул Подвальник. Под «всеми нами» мальчишка имел ввиду себя, Сумрака, Одетту и Барашку, который очень долго не показывался. Подвальник начинал всерьез беспокоиться. Барашка, возможно, был не самым разговорчивым из всех них, однако он был неотъемлемой частью дома, атрибутом привычности и установившегося спокойствия.

Хлопнула подъездная дверь и к скамейке подошли Василий с Саньком.

– Че, как, мелкотня? – спросил Василий у Подвальника. – Здрасьте!

– Забор покрасьте, – гаркнул Сумрак в ответ на приветствие и зашелся смехом. Василий шутку тоже оценил и гоготнул. Санек выглядел мрачнее обычного, под глазами залегли черно-фиолетовые тени.

– В гроб краше кладут, – подметил Сумрак. – Беда какая приключилась?

Санек молча закурил, надвинул теплую шапку до самых бровей.

– Да у него что ни день, то беда, – Василий выглядел вполне довольным жизнью.

– Завали, – огрызнулся Санек.

– Косточка просто с утра снова развалился, – поведал Василий, чем заработал подзатыльник. – Эй!

– Кто просил ваще рассказывать, – просипел Санек. То, что скелет начал разваливаться все чаще, сигнализировало о не очень хорошем положении вещей. Либо Санек начал немного ослабевать, либо Косточка попросту превращался в прах. И некромант даже не знал что хуже.

– Добрый вечер, мальчики, – пропел мелодичный женский голос. Василий аж рот открыл, уставился на ведьму. Прехорошенькая Одетта, разодетая в песцовую шубку, помахала всем собравшимся.

– Чёй-та… Почему не на коне своем? – полюбопытствовал Подвальник.

– Продала я коня-то, – Одетта была в чудесном настроении. До конца года еще времени предостаточно, а она уже распродала всю партию любовных зелий.

– Планирую нового приручать, – ведьма обратила внимание на парней в спортивных костюмах. – Будем знакомы. Одетта.

Василий пробулькал что-то непонятное, во все глаза рассматривая ведьму. Сумрак хитро прищурился.

– Свежа да хороша, – прогудел Сумрак. – Никак опять кого-то в могилу загнали?

– Саму себя, если только. Заказов на новые зелья невпроворот, придется, наверное, подыскивать ассистента. Обучить всему, потом еще кого взять, глядишь и производство организую, – Одетта усмехнулась. – Пробую на себе крема молодильные. Так как зовут вас, глуховатые ребята? Я вроде как представилась уже.

– Саня, – пробормотал некромант.

– Василий, – рыжий бросил на землю окурок, придавил носком потрепанного кроссовка. – Ондатра Батьковна, вы че эт, зельями промышляете?

– Я Одетта, имбецил. Петровна, если на то пошло, – процедила сквозь зубы ведьма. – Вам-то что?

Василий обмер. Судьба делает ему один подарок за другим. Сначала сделка удачная, теперь лично с крутым зельеваром столкнулся.

– Мискузи, ослышался! Возьмите в ученики! – выпалил Василий. Он готов был упасть на колени, но тогда штаны от снега намокнут. Санек цокнул языком, закатил глаза.

– Я столько слышал про вас! Зуб даю, да все даю, не пожалеете! – Василий тараторил, чувствуя, как у него замирает сердце.

– А что умеете? – Одетта горделиво вздернула подбородок.

– Фаерболы кастую, призывать животных могу!

– Чо… Что, и китечку позвать любую можешь? – вклинился Подвальник, облизываясь. Василий проигнорировал вопрос, подошел поближе к ведьме. Одетта хмыкнула.

– Пожалуйста-а-а-а! – взмолился Василий.

– Для начала побеседуем, с бесами пообщаетесь. Если одобрят, то будем думать, – Одетта стряхнула снег с ворота шубки. И Василий, наблюдая за изящными движениями, понял. Он пропал. Окончательно и бесповоротно.

– Когда? – выдохнул Василий, чувствуя, как краснеет лицо.

– Я за вами Захара пошлю. Завтра, наверное. Но не обещаю, – призадумалась Одетта. Парень едва не подпрыгнул от радости.

– Ладно, пора мне. Увидимся еще, – ведьма махнула рукой и поцокала каблучками в сторону своего дома.

– Вот это женщина, – Василий как-то весь обмяк, глупо заулыбался.

– Пошли уже, Ромео, жрачка сама себя не купит, – проворчал Санек. Молодые люди направились в сторону продуктового.

– А ведьма-то наверняка видала графье с белобрысой этой, – Подвальник присел на скамеечку, принялся болтать ногами.

– Дак ну и чего? – Сумрак положил руки в карманы куртки. – Не маленькая, все понимат.

– Ей обидно, наверн, – промычал мальчишка.

– С какого перепугу? Сама не захотела на уступки идти.

– Чавой-то… Гадство! Почему на уступки-то идти должна? Вампирюга ею попользоваться хотел!

– Чего лезешь, сами разобраться могут, без тебя.

– Променял нас на девку эту, – Подвальник смотрел на землю.

– Бестолочь ты, – покачал головой Сумрак. – Не променял, а просто времени не хватат. Несвободный теперича.

– Сам ты бестолочь! – взъерепенился мальчишка.

– Дурень!

– Тьфу на тебя!

Бесполезный факт номер три: Василий и Санек до одури любили скупать разные вещицы, наделенные разными магическими свойствами. Потому та сделка, про которую Василию хотелось растрепать всему миру, была связана с покупкой одного из этих артефактов. Теперь на полке рядом с книгами и стеклянными футлярами, расположилась небольшая коробочка чернильного цвета. И лежало в ней кольцо с заговоренным аметистом. На внутренней стороне кольца имелись различные знаки. Предыдущий владелец сразу смекнул, что кольцо держать дома опасно, да и не дома опасно. Кольцо звалось Чертовым омутом, потому что открывало двери в такие миры, о которых лучше не знать. В умелых руках колечко это могло сослужить хорошую службу хозяину, если бы не одно огромное «но»: вещица обладала свободой воли и двери открывались иногда сами по себе. Василий с Саньком не сильно задавались вопросом почему Чертов омут им продали за гроши, глаза застилал восторг.

Вечером, за бутылкой пива, Василий все трещал про предстоящее обучение зельеварению. Саня же молча терпел, пропуская мимо ушей львиную долю информации. Парни как-то пропустили тот момент, когда кольцо в коробочке начало низко гудеть, и спохватились только увидев огромную трещину в стене. Трещина стремительно удлинялась, а затем начала шириться.

– Че происходит? – вскочил с места Василий, бросился к стене. Весьма вовремя, потому что трещина перешла на пол, разверзлась и кресло полетело вниз, в возникший прогал. Саня спрыгнул с дивана. И диван отправился к креслу. Колдуны осторожно заглянули в прогал и похолодели: кольцо решило открыть путь к жерлу вулкана. Стало нестерпимо жарко.

– Мать твою, – выдохнул Саня. Кольцо загудело снова и вулкан сменился бушующим морем, на котором вот-вот разыграется шторм. Саня смекнул в чем дело быстрее своего товарища, кинулся к коробке с Чертовым омутом и достал кольцо. Аметист светился, пульсировал.

Прогал стал еще шире и длиннее.

– Вась, че делать-то? – испуганно пролепетал Санек.

– Закрывать, закрывать!

Василий выхватил кольцо у друга, едва не уронив его в соленую воду.

– Дурак! – зашипел Санек. – Аккуратнее!

Вообще, «аккуратнее» – это то самое подходящее слово, которое должно сопровождать не только занятия колдовством любого мало-мальски соображающего человека, но и взвывать к внутреннему чутью, включать одурманенный радостью мозг и врубать мнительность на полную катушку. Например, когда вам продают старинный артефакт, не поленитесь разузнать отчего он имеет низкую цену, почему от него торопятся избавиться и не обладает ли артефакт свободой воли. Историческая справка и количество загубленных владельцев тоже приветствуется. Полезный факт номер один: для того, чтобы все перечисленное сыграло как надо, нужно для начала обзавестись зачатками разума и не полагаться на одну лишь доставшуюся по наследству силу.

Совсем нехорошо молодым людям стало, когда в прогалине появилась неглубокая яма, где несколько безволосых существ, отдаленно напоминающих обезьян, обгладывали человека. Василий икнул от неожиданности и создания услышали. Одна из тварей, самая крупная осклабилась и тут же выпрыгнула из ямы, бросившись на рыжего. Колдун не успел сориентироваться. Создание повалило его на пол, вгрызлось клыками в плечо и парень взвыл.

Для остальных существ звук послужил сигналом к действию. Одна за другой, твари пытались выпрыгнуть. Саня попятился. Его друг кричал так, что уши закладывало.

Василий поднял нетронутую руку и в ладони заискрилось пламя. Однако тварь заметила, вцепилась когтями в лицо колдуна, а клыки вонзились в ладонь.

Некромант замер на месте, когда уже второе существо впрыгнуло в гостиную. Кольцо и не думало менять локацию, оно перестало гудеть, но прогал не схлопнулся.

Перед существом, готовящимся атаковать некроманта, возник Косточка. Скелет решительно отбросил тварь назад, в яму. Но следующая выпрыгнувшая отмела скелет в сторону и тот, ударившись о стену, снова рассыпался. Санек бросился прочь из квартиры. Нужно привести подмогу, пока рыжего еще не сожрали.

Некромант затарабанил в дверь квартиры напротив. Сердце стучало так, что еще секунда и оно выпрыгнет из груди. Парня мутило. Не от вида крови и не от лицезрения тех существ. Ему впервые стало настолько страшно, что съеденный ужин просился обратно. На стук никто не вышел.