Текст книги "Девятое правило волшебника, или огненная цепь"

– А вот теперь погоди, – сказал Натан, когда она перевернула несколько страниц. – Вернись на страницу назад!

Энн исподлобья взглянула на него и пролистала книгу в обратном порядке.

– Вот здесь, – сказал Натан, ткнув пальцем в страницу. – Посмотри. Видишь, тут недостает нескольких строчек?

Энн смотрела на маленький пробел в тексте, не понимая, что в нем особенного. В манускриптах часто оставались пробелы по самым разным причинам.

– Ну и что?

Вместо ответа он взмахнул рукой, побуждая ее листать дальше. Когда на очередной странице показался еще один пробел, Натан похлопал по нему, привлекая ее внимание, а потом снова велел продолжать.

Энн заметила, что пробелы стали попадаться чаще, и наконец появились целые пустые страницы. Однако и в этом не было ничего особенного. Существовало немало книг, которые обрывались на середине. Считалось, что это происходило, когда пророк, работавший над книгой, умирал, а преемники не решались вмешиваться в ход его рассуждений либо предпочитали заниматься теми ответвлениями пророчеств, которые больше всего их интересовали или же казались более важными.

– «Двенадцать Оброненных Слов» – одна из немногих книг, содержащих хронологию, – негромко напомнил ей Натан.

Конечно же, она знала об этом ценном качестве книги. Однако зачем пророк решил подчеркнуть его?

– Ладно, признаю, это странно, – сказала Энн со вздохом, дойдя до конца. – Что ты хотел мне сказать?

И снова вместо ответа он вручил ей еще одну книгу.

– «Ветвление от Беркеттового Корня». Взгляни.

Энн перелистала и эту бесценную находку, уже готовая увидеть нечто из ряда вон выходящее. Однако нашла она лишь три пустые страницы, за которыми следовали новые пророчества.

Игра, затеянная Натаном, уже начала раздражать ее.

– Что, по-твоему, я должна увидеть?

Натан ответил не сразу, и в голосе его зазвучали такие ноты, что Энн пробрала дрожь.

– Энн, эта книга была у нас в хранилище.

Она все еще не улавливала, что его так волнует.

– Конечно, была, я хорошо ее помню.

– В нашем экземпляре не было пустых страниц.

Она нахмурилась и вернулась к книге. Пролистав ее снова, Энн обнаружила большой пробел.

– Ладно, – сказала она, изучив место, где кончалось одно из пророчеств, а после пустых страниц начиналось изложение совершенно другого ответвления. – Я допускаю, что переписчик этого экземпляра по какой-то причине решил не включать часть текста. Быть может, он определил, что это ответвление ведет в тупик, и не захотел выводить сухую ветвь дерева, а просто отсек ее. Такое случается. Однако, не желая обманывать читателей, переписчик оставил пустое место там, где она располагалась.

Синие глаза пророка упорно смотрели на нее. Энн почувствовала, что между лопатками у нее течет пот.

– Посмотри теперь на «Глендхиллскую Книгу по Теории Отклонений», – сказал он тихо, не отводя взгляда.

Энн с трудом заставила себя взяться за любимую книгу и пролистала ее намного быстрее, чем предыдущие.

И здесь были пустые страницы, притом гораздо больше.

Она пожала плечами:

– Не слишком точная копия, сказала бы я.

Натан нетерпеливо протянул длинную руку и перекинул страницы к титульному листу. Там, над заглавием, виднелась подпись автора – маленький значок, все еще поблескивающий – магическая сила, вложенная в него автором, до сих пор не рассеялась.

– Создатель милостивый! – прошептала Энн, холодея. – Это не копия! Оригинал…

– Вот именно. А если помнишь, как раз у нас в хранилище лежала копия.

– Да, помню.

Она не возражала против приобретения копий. Книги не теряли ценности, когда их копировали. Копии проверялись и сопоставлялись с оригиналом уважаемыми учеными, которые ставили на книгах свои знаки, удостоверяющие точность копирования. Главное в книгах пророчеств – это содержание, чьей бы рукою оно ни записывалось, и гоняться за оригиналами было вовсе не обязательно.

И все же увидеть оригинал книги, которую она так любила, было очень радостно. С волнением Энн подумала, что на этих листах пергамента остались следы рук того пророка, которому были ниспосланы столь знаменательные видения.

– Натан, знаешь… Это огромное удовольствие для меня. Ты же понимаешь, как много эта книга мне дала…

– И пустые страницы тоже? – спросил Натан со вздохом бесконечного терпения.

Энн повела плечом:

– Этого я не понимаю. Пока не знаю, как объяснить. Короче, чего ты от меня добиваешься?

– Посмотри на те места, где есть пробелы.

Энн сосредоточилась на книге. Прочла несколько строк, предшествующих одному из пробелов, потом – то, что следовало за ним. Это было очередное пророчество о Ричарде. Она наугад выбрала другой пробел, повторила ту же проверку. Опять текст касался Ричарда. Проверив третий пробел, она сказала:

– Похоже на то, что пустые страницы появляются там, где речь идет о Ричарде.

Натан раздражался все сильнее.

– Так получается потому, что в «Глендхиллской Книге» говорится в основном о Ричарде. Если ты посмотришь другие книги, эта закономерность не соблюдается.

Энн всплеснула руками:

– Тогда я сдаюсь. Я не вижу того, что видишь ты.

– Мы оба ничего не видим, в том-то и загвоздка! Пробелы – вот в чем суть дела!

– Что заставляет тебя думать так?

– А то, – с ударением произнес он, – что у этих пробелов оч-ч‑чень странные свойства!

Энн заправила прядку седых волос, выбившуюся из узла, закрученного, как всегда, на затылке. Намеки Натана доводили ее до изнеможения.

– Странные? Например?

– А вот скажи мне… Я не сомневаюсь, что «Глендхиллскую Книгу» ты знаешь назубок и можешь свободно цитировать.

– Что же из этого? – Энн пожала плечами.

– О, и я тоже могу цитировать ее. Во всяком случае, тот экземпляр, что был у нас в хранилище. И вот я стал вспоминать эту книгу, проверяя свою память.

От волнения у Энн подвело живот. Ей стало страшно: а вдруг экземпляр, хранившийся во дворце, содержал ложное пророчество на пустом месте, оставленном автором оригинала? Но такой ужасный обман не укладывался в ее сознании.

– И что же ты обнаружил? – спросила она осторожно.

– Я могу цитировать этот оригинал в точности. Ни больше, ни меньше.

Энн облегченно вздохнула.

– Натан, это прекрасно! Это значит, что в нашей копии не было сфабрикованных пророчеств. Даже если ты не можешь припомнить содержание пустых страниц, что за беда? Они же пустые, здесь ничего нет! И запоминать нечего!

– В нашем экземпляре не было пробелов.

Энн задумалась, вспоминая.

– И впрямь не было. Я хорошо помню. – Она тепло улыбнулась пророку. – Но как же ты не видишь – если ты можешь цитировать и из этого экземпляра, но запомнил это все по нашей копии, значит, тот, кто делал копию, просто совместил текст, чтобы не воспроизводить бессмысленные пробелы, оставленные пророком в оригинале. Возможно, автор решил оставить их на случай, если его осенят новые видения, продолжающие тему предыдущих пророчеств, и придется делать новые записи. Очевидно, этого не случилось – и пробелы остались пробелами.

– Я твердо знаю, что в нашей копии здесь были исписанные страницы.

– Кажется, я снова чего-то не уловила?

На этот раз руками всплеснул Натан.

– Энн, будь внимательнее! Посмотри! – Он развернул книгу в ее сторону. – Здесь мы видим предпоследнюю ветвь пророчества. Она занимает одну страницу. Далее следуют шесть пустых. Можешь ты припомнить хоть одну столь короткую ветвь пророчества в нашей копии «Глендхиллской Книги»? Все они занимали по несколько страниц. Они были очень сложными. Вот так: ты знаешь, что пророчество было длиннее, и я это знаю, но в моей голове так же пусто, как на этих страницах! То, что отсутствует здесь, в книге, пропало также из памяти. Попробуй процитировать хорошо известную тебе часть пророчества – в твоей памяти оно сохранилось?

– Натан, однако я… просто не знаю, где… – в полном смятении пролепетала Энн.

– Возьми вот это, – сказал он, выхватив книгу из другой стопки. – «Собрание Истоков». Уж это ты должна наизусть помнить!

Энн благоговейно приняла книгу из его рук.

– О, Натан, конечно, я ее помню! Просто невозможно забыть такую короткую, но замечательную книгу!

«Собрание Истоков» представляло собой чрезвычайно редкий образец пророчеств, записанных в виде связных прозаических рассказов. Энн любила эту книгу. Склонность к романтике была ее слабым местом, хотя она никому в этом не признавалась. Поскольку эти романтические повести одновременно служили пророчествами, она по служебному положению обязана была ознакомиться с ними.

С умиленной улыбкой Энн раскрыла обложку маленькой книжицы.

Страницы были пусты. Все до одной.

– Итак, – сказал Натан тихо и властно, как свойственно всем мужчинам из дома Ралов, – расскажи мне, о чем повествует «Собрание Истоков»?

Энн раскрыла рот, но не издала ни звука.

– Произнеси же, – продолжал Натан глубоким, грозным голосом, казалось, способным дробить камень, – хотя бы одну строку из любимого тобою сочинения. Расскажи, о ком оно толкует. Отрывок из начала, с конца или из середины!

Она ощутила полнейшую пустоту в памяти. Пронзительный взгляд Натана не отпускал ее.

– Ну, хоть что-нибудь ты помнишь? – нависая над нею, требовательно спросил он.

– Натан, – наконец сумела прошептать она, широко раскрыв глаза. – Натан, ты ведь подолгу держал эту книгу в своей комнате. Ты знаешь ее лучше, чем я. Что ты помнишь о «Собрании Истоков»?

– Ни-че-го.

Глава 12

Энн сглотнула комок в горле.

– Натан, как могли мы оба забыть книгу, которую так любим? И почему забытые части текста соответствуют пробелам в здешних книгах?

– Вот это наконец правильный вопрос!

– Заклинание! – ахнув, вдруг догадалась она. – Видимо, на книги наложено заклятие!

Натан состроил гримасу:

– Что?

– Многие книги защищают заклятиями. С книгами пророчеств так не делают, но содержание пособий по обучению магии часто прикрывают подобным образом. Это место создавалось как тайное укрытие. Возможно, здесь применили еще и этот способ защиты…

Такие заклинания вступали в действие, когда кто-либо, кроме человека, имеющего на это право и необходимые умения, открывал книгу. Иногда заклятия даже снабжались ключом, настроенным на определенную личность. Правда, обычный способ защиты, если книгу брал кто-то другой, заключался в том, что все увиденное просто стиралось из его памяти. Человек смотрел на книгу и тут же забывал о ней. По крайней мере, этот способ встречался Энн чаще всего.

Натан не ответил, но его сердитый взгляд смягчился, когда он обдумал ее предположение. Она видела, что он сомневается в правильности этого вывода, но не хочет спорить – во всяком случае, сейчас; ему явно хотелось перейти к более серьезному вопросу.

И в самом деле, он постучал пальцем по небольшой стопке книг, лежащих отдельно от прочих.

– Все эти книги, – сказал он многозначительно, – посвящены в основном Ричарду. Большую часть из них я никогда прежде не видел. Мне не нравится, что такие книги кто-то спрятал в подобном месте. И в большинстве из них есть обширные пробелы.

То, что столь большое количество книг пророчеств, тем более о Ричарде, не попало в свое время во Дворец Пророков, и в самом деле настораживало. Пять столетий подряд Энн прочесывала мир в поисках хотя бы копий любых книг, где хоть что-то говорилось про Ричарда, а они пылились тут…

Размышляя над возможными последствиями, Энн почесала бровь:

– Что-нибудь новое узнать удалось?

Натан снял томик с верха стопки и раскрыл его.

– Ну, во‑первых, вот этот символ, здесь, очень меня беспокоит. Такая форма пророчества встречается крайне редко. Обычно пророки прибегают к ней, когда их посещает великое озарение и видения обрушиваются лавиной, а они не успевают записывать, боясь упустить проносящиеся в мозгу образы. Так возникают символические рисунки, наподобие этого.

Энн имела лишь смутное представление о рисованных пророчествах. Она видела всего несколько образцов в хранилищах дворца – но Натан прежде никогда не упоминал при ней, что они существуют; видимо, другие о них тоже мало что знали. Еще один маленький секретик Натана, тысячелетней выдержки!

Склонившись пониже, она рассмотрела сложный рисунок, занимавший почти целую страницу. Ни одной прямой линии – лишь дуги, завитки, спирали, росчерки, объединяющие завихрения в круг. И казалось, будто круг этот движется. Здесь и там под яростным нажимом руки расщепленный конец пера разделялся и врезался в пергамент, прочерчивая по нему глубокие царапины. Энн поднесла книгу поближе к свече, обнаружив посреди рисунка засохшую чернильную кляксу и впившийся в лист крохотный осколок металла: здесь перо воткнулось в пергамент, сломалось, и пишущий не удосужился вынуть застрявшее острие. Дальше неизвестный выводил линии новым пером – намного чище, но с той же поспешностью.

Ничто в этом чернильном наброске не напоминало никакого определенного предмета – просто клубок кривых линий, – и все же отчего-то он навевал такую тревогу, что сердце Энн стискивало, как у птицы, завидевшей хищника. Казалось, она вот-вот различит нечто знакомое, но смысл ускользал за пределы ее сознания.

– Что это? – Она положила на стол книгу, раскрытую на рисунке. – Что это означает?

Натан приложил палец к своей впалой щеке:

– Объяснить смысл рисунка довольно трудно. Не могу точно подобрать слова, чтобы описать картинку, возникающую передо мною, когда я рассматриваю его.

– А ты не думаешь, – Энн стиснула руки жестом преувеличенного терпения, – что мог бы, как следует постаравшись, хоть как-нибудь описать мне эту картинку?

Натан искоса взглянул на нее.

– Единственные подходящие слова, какие мне приходят в голову, это «зверь грядет».

– Зверь?

– Да. Я не знаю, что это означает. Пророчество частично затуманено: то ли случайно, то ли с каким-то непонятным мне намерением, а может, из-за связи с пустыми страницами – без содержавшегося на них текста рисунок не становится вполне осмысленным.

– Что же этот грядущий зверь должен сделать?

Пророк приподнял книгу и показал Энн обложку; она прочла название: «Камешек в пруду» – и холодный пот проступил у нее на лбу.

– Этот рисунок – символическое предупреждение, – сказал Натан.

Пророчества часто обозначали Ричарда как «камешек в пруду». Такой пространный текст наверняка оказался бы неоценимым подспорьем. Если бы только не был стерт.

– То есть это предупреждение для Ричарда, что он столкнется с каким-то зверем?

– По сути это все, что я смог извлечь из рисунка, – кивнул Натан. – Да еще смутное ощущение ореола жути вокруг этой твари.

– То есть зверя?

– Да. Текст, предваряющий рисунок, очень помог бы нам понять природу этого зверя, но он отсутствует. Последующее ветвление – тоже. Поэтому определить место предупреждения в потоке времени и в канве событий невозможно. Насколько я могу судить, оно может касаться как чего-то, с чем Ричард уже столкнулся и победил, так и совсем неизвестной угрозы, способной одолеть его в старости. Без поддержки хотя бы нескольких текстов других пророчеств гадать просто бесполезно.

Энн не спорила. Без хронологии пророчество оставалось неопределенным – но ужас, испытанный ею при виде рисунка, заставлял думать, что Ричард еще не сталкивался с такой угрозой.

– А если это метафора? Войско Джеганя ведет себя, словно зверь, и чувство жути уж точно вызывает. Они убивают все на своем пути. Для свободных людей, и особенно для Ричарда, Имперский Орден – зверь, грядущий, чтобы уничтожить их самих и все, что им дорого.

Натан пожал плечами.

– Возможно и такое объяснение. Я просто не знаю.

Помолчав, он добавил:

– Я нашел здесь еще один тревожный намек – не только в этой книге, но и в нескольких других. – Здесь он многозначительно глянул на Энн. – В книгах, никогда прежде мною не виданных.

Энн промолчала, но сама по себе неожиданная находка книг, так долго пролежавших под землей, на кладбище, вызывала у нее беспричинную тревогу.

Натан снова указал на четыре больших стола, заваленные книгами.

– Да-да, хоть я и показал тебе ряд томов, хорошо знакомых нам обоим, то, что здесь хранится, в большинстве своем ново для меня. Такое существенное отклонение от классического состава библиотек – неслыханное событие! Во всякой библиотеке, конечно, найдется несколько уникальных вещей, но это хранилище как будто явилось из другого мира. Здесь почти каждый том – потрясающая находка!

Энн насторожилась. Она чуяла, что Натан наконец-то добрался до центра лабиринта, по которому бродил его разум. И сразу слово, только что сказанное им, всплыло у нее в памяти.

– Ты упомянул какой-то «намек», – напомнила она подозрительно. – Отчего не говоришь подробнее?

– Не намек, а скорее совет. Читателю предлагают, если он заинтересован не в общих сведениях, но ищет более подробных и особых знаний по данному предмету, поискать недостающие тома среди костей.

Энн сурово нахмурилась:

– Среди костей?

– Да. Это словосочетание относится к неким «главным местам», – Натан пригнулся к ней и зашептал, словно какая-нибудь прачка, передающая свежую сплетню: – Эти «главные места» упоминаются неоднократно в разных местах, но я пока нашел только одно указание на то, где оные укрытия находятся. Это – катакомбы, расположенные ниже подвальных хранилищ во Дворце Пророков.

– Катакомбы?! – У Энн от удивления отвисла челюсть. – Это ни с чем не сообразно. В подземельях Дворца Пророков не было ничего подобного…

– Мы ничего там не находили, – очень серьезно возразил Натан. – Это не означает, что их там нет.

– Но… – запинаясь, пробормотала Энн. – Но этого просто не может быть. Потому что не может быть. Такое место не осталось бы незамеченным. Сестры так долго жили там! Мы обязательно узнали бы!

– Люди тоже долго жили здесь, – отпарировал Натан. – И никто так и не узнал, что лежит под костями.

– Но непосредственно здесь никто не жил!

– А если сведения о катакомбах под дворцом просто были утеряны или намеренно скрыты? В конце концов, мы весьма мало знаем о чародеях древности – и ненамного больше о тех людях, которые строили Дворец Пророков. Возможно, у них были причины скрывать наличие особых помещений, как скрывали вот это! – Натан насмешливо поднял бровь. – Что, если основное назначение дворца – обучение молодых волшебников – было лишь частью сложной уловки, скрывающей существование секретного хранилища?

Кровь бросилась Энн в лицо.

– Ты хочешь сказать, что наше служение было бессмысленным? Да как ты смеешь даже подумать, что все наши жизни были посвящены какому-то обману! Как можешь ты забыть, что если бы не мы, одаренные люди погибали бы и…

– Я ничего подобного не думаю. Сестер никто не обманывал, и благодаря им мальчики, наделенные даром, действительно оставались в живых и получали воспитание. Я утверждаю только, что в книгах содержится указание на неизвестные нам доселе моменты. Что дворец создавался не только с намерением дать сестрам приют и возможность жить в согласии с призванием – но был также частью более обширного замысла. Если угодно, подумай о кладбище здесь, наверху. У него есть свое разумное предназначение, но оно же обеспечивает удобную оболочку для этого подземелья.

Он вздохнул, успокаиваясь.

– Катакомбы же могли быть сознательно спрятаны тысячи лет назад. Если так, по ныне существующим строениям мы бы никогда не догадались об их существовании. И записей о секретном хранилище никто бы не делал. А просмотрев эти книги, я имею основания полагать, что в древности существовали сочинения с весьма серьезным содержанием – в некоторых, видимо, имелись опаснейшие заклинания. Доступ к ним следовало ограничить из предосторожности. Потому было решено спрятать их в нескольких потаенных «главных местах». Благодаря этому они и продолжали существовать, и в то же время исключались из оборота: их не станут переписывать, как большинство других пророчеств, они не попадут в нечистые руки. Поскольку об этих «главных местах» во всех ссылках говорится как о «книгах, спрятанных под костями», «среди костей», они все могут оказаться такими же катакомбами, как и эти, но находящимися под Дворцом Пророков.

Энн медленно покачала головой, пытаясь освоиться с новыми сведениями и понять, может ли все это оказаться правдой. Одно было несомненно: все эти горы книг, громоздящиеся на столе, посвящены Ричарду, и большую часть из них она не видела и не читала.

– И здесь действительно есть настолько опасные вещи?

– Несомненно, – отозвался Натан. – Я уже жалею, что прочитал кое-какие из них.

Энн схватила его за рукав, затеребила:

– Почему? Что там такого страшного? Что, говори!

Он, казалось, опомнился и, бегло улыбнувшись, сменил тему.

– Что касается пробелов в книгах, меня больше всего обеспокоила некая общая черта, объединяющая их – при том, что отнюдь не все пророчества, содержащие пробелы, относятся к Ричарду…

– И что же это за черта?

Натан поднял указательный палец, подчеркивая важность своих слов:

– Все недостающие куски пророчеств относятся ко времени после рождения Ричарда. Ни в одном из пророчеств, описывающих более ранние времена или непосредственно год рождения Ричарда, пробелов нет.

Скрестив руки, Энн задумалась над новой загадкой.

– Послушай, – наконец сказала она, – есть один момент, который мы можем проверить. Я могу попросить Верну отправить гонца к Зедду, в Эйдиндрил. Он там защищает замок Волшебника, чтобы длинные руки Джеганя вновь не дотянулись до него. Пусть Верна попросит Зедда проверить по своим экземплярам тех книг, которые лежат здесь, есть ли в них такие же пробелы в тех же текстах.

– Хорошо придумано, – согласился Натан.

– В замке огромная библиотека, там наверняка имеются все классические книги по пророчествам, те же, что и здесь, – продолжила Энн.

Лицо Натана посветлело.

– Еще лучше, если бы мы могли попросить Верну послать кого-нибудь в Народный Дворец в Д’Харе. В бытность мою там я провел много времени в дворцовой библиотеке и видел ряд этих книг. Если кто-то их проверит, тогда мы сможем судить, находятся ли здешние книги под заклятием, как ты предположила, и ограничиваются сложности именно этими экземплярами – или же мы имеем дело с более широким явлением. Пусть Верна немедленно отправит гонца в Народный Дворец!

– Это будет нетрудно. Верна как раз собирается отправиться на юг. По дороге они обязательно пройдут мимо Народного Дворца.

– У тебя есть известия от Верны? – нахмурился Натан. – И она сказала, что направляется на юг? Почему?

У Энн сразу испортилось настроение.

– Я получила известие от нее сегодня вечером – как раз перед тем, как пришла сюда.

– И что же молодая аббатиса сообщила тебе? Зачем она едет на юг?

Понимая, что промолчать не удастся, Энн сокрушенно вздохнула.

– Увы, новости не из лучших. Она сказала, что Джегань разделил армию. Он надумал повести часть своих головорезов в обход гор, чтобы ворваться в Д’Хару с юга. Соответственно, силы Д’Хары также разделились. Верна будет сопровождать большой отряд, который должен перекрыть путь войскам Ордена и принять бой с ними.

– Что ты сказала? – прошептал Натан, бледнея так, словно вся кровь отхлынула от его лица.

– Джегань разделил свою армию, – повторила Энн, озадаченная его испугом.

Она не думала, что такое возможно, но лицо пророка сделалось совсем пепельным.

– Духи милостивые, спасите нас, – прошептал он. – Как не вовремя! Мы не готовы…

Энн почувствовала, что душа у нее уходит в пятки. Волосы едва не встали дыбом.

– Натан, о чем ты? Что случилось?

Он отвернулся и принялся лихорадочно пересматривать корешки книг, разложенных по столам. Найдя то, что искал, в середине стопки, он выдернул книгу, не заботясь о том, что остальные повалились на стол. Бормоча невнятно себе под нос, он торопливо перелистал книгу.

– Здесь! Вот оно! – сказал он, ткнув пальцем в страницу. – В этом подземелье, в книгах, никогда мною прежде не виданных, содержится огромное количество разных пророчеств. Те из них, что касаются последней битвы, затуманены – то есть я не могу представить их в видениях, но и слова сами по себе достаточно зловещи. Вот это – наиболее обобщенное и ясное из всех.

Низко нагнувшись, он подвинул свечу поближе к книге и прочел:

– «В год явления цикад, когда сеятель смерти и страданий, поднявший знамя Добра и Света, наконец разделит свой рой, то будет знаком, что пророчество пробудилось и близится последняя решающая битва. Будьте осторожны, ибо все истинные развилки и производные от них сцеплены в этом корне. Лишь один ствол произрастает из этого спаянного истока. Если fuer grissa ostdrauka не возглавит последнюю битву, тогда мир, уже стоящий на грани тьмы, падет пред властью ужасной тени».

Fuer grissa ost drauka – так древние книги называли Ричарда. Это именование, одно из многих, содержалось в широко известном пророчестве, написанном на древнед‘харианском наречии. Значило оно «несущий смерть». Называя его так, неизвестный пророк связывал свое предсказание с другим, образуя логическую развилку.

– Если цикады появятся в этом году, – сказал Натан, – мы будем знать, что это пророчество не только истинное, но и действенное.

Энн почувствовала слабость в коленях.

– Натан, цикады появились сегодня.

Натан вперил в нее взгляд сверху вниз, словно Создатель, изрекающий приговор:

– Значит, время определено. Все пророчества стали на свои места. Ряд событий выстроен. Близится конец всему.

– Добрый Создатель, спаси нас и сохрани, – прошептала Энн.

Натан сунул книгу в карман.

– Мы должны разыскать Ричарда.

Она с готовностью согласилась:

– Да, ты прав. Нельзя терять время.

– Мы, конечно же, не можем забрать все эти драгоценные книги с собой, – сказал Натан, обводя взглядом подземелье. – Но и сидеть здесь, читая их, у нас нет времени. Значит, нужно запечатать подземелье, как было прежде, и уходить немедленно.

Не успела Энн высказать свое согласие, а Натан уже вскинул руку, и свечи все разом погасли – кроме фонаря, стоявшего на углу стола. Натан подхватил его и воскликнул:

– Идем!

Он шагал так размашисто, что Энн пришлось почти бежать, чтобы не остаться вне маленького круга света, покидая странное подземелье, погруженное во мрак.

– Ты уверен, что ни одной из этих книг не нужно брать?

Пророк уже взбирался по узким ступеням, свет полукружиями ложился на стены.

– Они тяжелые, и с ними мы пойдем медленнее. Да и потом, какую выбрать? – Он приостановился на минуту и оглянулся через плечо. Лицо его в резком освещении казалось составленным из острых углов и теней. – Мы уже знаем суть пророчеств, а главное – впервые точно знаем время. Мы должны добраться до Ричарда. Он должен быть на месте, когда армии столкнутся, иначе все будет потеряно.

– Да, если мы обеспечим его присутствие, тем самым предсказание сбудется!

– Ну, значит, договорились, – сказал пророк и, повернувшись, помчался вверх по ступеням. Лестница напоминала скорее узкий и низкий туннель, и он то и дело цеплялся о стены.

Наконец они выбрались наружу, к свежему воздуху ночи и пронзительному стрекоту цикад. Деревья слабо колыхались от влажного ветерка. Натан окликнул Тома и Дженнсен. Казалось, они не отзывались целую вечность, хотя в действительности почти мгновенно вынырнули из темноты.

– Что случилось? – запыхавшись, еле выговорила Дженнсен. Том темным силуэтом высился рядом с нею. – Какие-то неприятности?

– Да, и очень серьезные, – подтвердил Натан и вытащил из кармана книгу, взятую в хранилище.

Энн подумала, что ему не стоило бы откровенничать, но положение было настолько серьезным, что секретность становилась бессмысленной. Натан раскрыл книгу на пустом развороте с исчезнувшими пророчествами и всунул в руки Дженнсен.

– Скажи, что это означает?

– Что это означает? – она нахмурилась. – Но, Натан, здесь ничего не написано!

Он проворчал недовольно, глядя на Энн:

– Так, значит, здесь замешана Магия Ущерба. Это магия потустороннего мира, основанная на силе смерти, поэтому она влияет на нее так же, как и на нас.

Снова обернувшись к Дженнсен, Натан пояснил:

– Мы нашли новое пророчество про Ричарда и теперь должны как можно скорее найти его, иначе Джегань выиграет войну.

Дженнсен ахнула, Том тихо присвистнул.

– Ты знаешь, где он? – спросил Натан.

Том, не колеблясь, повернулся вполоборота и указал рукою в темноту. Энн всмотрелась туда, но напрасно – ночь была непроницаема. Однако опыт подсказал солдату то, что они не могли определить при помощи дара.

– Он в той стороне. Не слишком далеко отсюда, но и не близко тоже.

– Нам нужно собрать вещи. Выйдем на рассвете, – сказала Энн.

– Он в пути, – сказал Том. – Сомневаюсь, что вы найдете его в том месте, когда туда доберетесь.

Натан выругался про себя.

– И никак нельзя узнать, куда парень направляется?

– Полагаю, он возвращается в Алтур-Ранг, – сказала Энн.

– Да, но что, если он там не задержится? – Пророк положил руку на плечо Тома. – Тебе придется пойти с нами. Ты – один из тайных защитников лорда Рала. Это очень важно.

Энн разглядела, что рука Тома легла на рукоять кинжала, висящего на поясе. Серебряную рукоять кинжала украшала буква «Р», обозначая принадлежность к дому Ралов. Редкой работы кинжал, и носили их лишь очень немногие – те, кто незримо трудился, охраняя жизнь лорда Рала.

– Разумеется, – сказал Том.

– Я тоже пойду! – взволновалась Дженнсен. – Мне нужно только…

– Нет, – перебил ее Натан. – Нам нужно, чтобы ты осталась здесь.

– Зачем?

– Затем, – сказала Энн более сочувственным тоном, чем Натан, – что через тебя Ричард связан со здешним народом. Им нужно помочь понять, что творится в мире, лишь недавно открывшемся перед ними. Иначе они могут легко поддаться Имперскому Ордену, и тогда их используют против нас. Ведь они уже сделали свой выбор, став на нашу сторону и присоединившись к империи Д’Хары. Ричарду нужно, чтобы ты оставалась здесь, а вот место Тома сейчас с нами – так велит его долг перед Ричардом.

– Но я… – с ужасом в глазах она посмотрела на Тома.

– Дженнсен, – сказал Натан, обняв ее за плечи, – посмотри сюда! – Он указал на вход в подземелье. – Ты знаешь, что здесь хранится. Если с нами что-то случится, а Ричарду понадобится узнать об этом, кто ему скажет? Ты должна охранять это место ради него. Это важно – ничуть не меньше, чем задача Тома. Требуя, чтобы ты осталась, мы вовсе не оберегаем тебя от опасности – на самом деле здесь может оказаться опаснее!

Дженнсен посмотрела на Натана, на Энн – и с неохотой признала, насколько серьезна ситуация.

– Хорошо, если это пойдет на пользу Ричарду, я остаюсь.

Энн кончиками пальцев прикоснулась к подбородку девушки.

– Спасибо за благоразумие, дитя мое!

– Мы должны скрыть следы нашего вторжения, чтобы все выглядело, как до находки, – нетерпеливо взмахнул руками Натан. – Я покажу вам затвор и объясню, как он работает. Потом вернемся в город и соберемся в дорогу. Поспать до рассвета нам удастся всего несколько часов, но с этим ничего не поделаешь.